Текст книги "Не стать зверем (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25. Подарок

– Так что мы будем делать с Ваэлем? – спросил Реваль, набивая трубку свежей порцией табака. Ширин, задумчиво бродившая неподалеку, вдоль дорожек с розовыми кустами, оглянулась, вопросительно глядя на меня. Ей удивительно шел ее наряд: длинное платье цвета ночного неба, полностью закрытое, с высоким воротом, идеально сидело на высокой, тонкой, изящной фигуре, а искусные старинные серьги с ожерельем с золотистыми и зелеными камнями, не украшение, а сильнейший щит от эгри-джив, элегантно дополняли образ. Я затянулся. Хорош табак у Реваля, с его собственных плантаций, только для своих, для узкого круга. И сад хорош – бесчисленные сорта роз, фонтан в виде стены, по которой каскадами течет вода, просторные низкие и мягкие ложа, и тишина… Хотя нет, откуда-то издалека доносятся женские голоса и детский смех. Умеет он жить со вкусом, с наслаждением. Я, увы, нет.

– Почему вы смотрите на меня так, будто я держу ответ в кармане, – усмехнулся я.

– Пока что только тебе удавалось вернуть Вечным человеческий облик, – сказал Реваль.

– Всего один раз, – возразил я.

– Три, – поправил Реваль. – считай меня и Нигейра, которого ты выбил из ипостаси. Кстати, хочешь посмотреть на ваш бой со стороны? Когда в Саманданге стало неспокойно, я поставил визоры на обзор неба. Отсюда вас было очень хорошо видно.

– Хочу, – кивнул я. – Потом. Так что с Вагабром?

– Да нехорошо там, – Реваль выпустил несколько колечек ароматного дыма, и я, глядя на него, опять затянулся. Божественный аромат… легкий, чуть пряный, раскрывающийся медовой сладостью в самом конце. Не фанат я трубок, но тут сама обстановка настраивала на расслабленный, чуть философский лад. Небо темного бархата, воздух, напоенный ароматами осеннего прохладного вечера, густое сладковатое выдержанное вино, вдумчивая неторопливая беседа…Мне не хотелось возвращаться к нашим насущным проблемам. Мне хотелось вдыхать густой пряный дым, мешающийся со сладостью роз, слушать журчание воды и смотреть на красивую женщину, идущую к нам по садовым дорожкам.

– Ваэль всю эту продажную столичную шушеру в кулаке держал, – продолжил глава Золотой Гильдии. – Корт Лессена его, мягко говоря, побаивался. А теперь бренны, почуяв вольницу, зашевелились. Ледера и Брезер уже почти в состоянии войны, в доме бренна Эста уже две смерти подряд, бренн-то совсем дряхл, наследнички оживились. В Брантоме финансовый скандал, в Вижанне два знатных рода из-за бабы какой-то сцепились, смех и грех, газеты утром открываешь, а там одни сплошные сенсации пополам со склоками. Дом Шаттора, который, как ты знаешь, на воздушных торговых путях, на шеадр-порте, руки греет, по старинке грабежами занялся.

– Да у нас то же самое, – хмыкнул я. – В Южном Аскареме уже дважды стычки гасили. Не знаю, что лучше – дать им выпустить пар, или придавить все в зародыше.

– Вот и я теперь уже не уверен, что мудрее, – вздохнул Реваль.

– Надо возвращать Вагабра, – подала голос Ширин. – Дай-ка, – подойдя ко мне со спины, она вытащила из моих рук трубку и затянулась, дурашливо выпустив несколько колечек. – Кто, кстати, командует вместо него?

– Три помощника, – Реваль поморщился, – лебедь, рак и щука. Каждый в свою дуду дует. Я иногда вмешиваюсь, когда они уж слишком…границы приличия переходят, но у меня и своих дел по горло.

– А другие?

– Это ты Альсара с Кинэном имеешь в виду? – ядовито осведомился Реваль. – Тоже мне, помощнички, – фыркнул он. – Эрлен пока успешно гасит склоки в землях, где есть ее домены, но если дойдет до войны между Ледерой и Брезером, боюсь, Ледеру Кинэна поддержит наш юный Змей. Вот я и думаю – надо как-то приводить Ваэля в чувство.

– Тут есть еще одна проблема, – сказала Ширин, отдав мне трубку и возвращаясь на облюбованный ею диванчик. – Похожа на проблему Двуликих в ошейнике. Сам знаешь, если их насильно держать во втором облике, они быстро деградируют, теряя человеческие черты. Ваэль уже второй месяц в шкуре. И его поведение далеко от человеческого.

– Даллах признавался мне, что тоже небыстро очнулся, – сказал я. – С трудом вспоминал подробности прошлой жизни, с трудом восстановил контроль над ипостасью. Жаловался, что стихийно трансформировался во сне. В общем, оно с последствиями, – я вспомнил, как безобразно мы с ним напились, когда он дошел до таких откровений. – Если вы думаете, что у меня есть готовое решение, то вы ошибаетесь.

– Сильное потрясение, связанное с угрозой окружающим, – сказал Реваль. – По себе скажу. Я, когда вас в небе увидел, первое, что пришло в голову, что вы сейчас весь Саманданг разнесете. Забыл, что функция огня Нигейру пока недоступна.

Я поежился, представив, что бы случилось, если бы наш юный Змей уже освоил на тот момент это впечатляющее умение. С тех пор прошло две недели, нога зажила, но на спине остался шрам, который тоже должен со временем исчезнуть. Но я все еще чувствовал его при трансформации и во время тренировок. Шандр теперь гонял меня нещадно, клянясь, что добьет меня, если я еще раз подставлюсь.

– Ну, подумаем, – я откровенно уклонился от прямого ответа. Выступать в роли «сильного потрясения, связанного с угрозой окружающим» мне категорически не хотелось. – Кстати, насчет поединков Вечных… Я знаю о поединках в человеческом облике, сам был свидетелем, но что насчет поединков в облике Вечного? Бывали они?

Реваль пожал плечами и повернулся к Ширин, тоже ожидая ответа.

– Сложно сказать, – задумчиво ответила Ширин. – Мифы тут нам не помощники, они могут и преувеличить. В официальной истории отражены два таких поединка, оба – в прошлом тысячелетии. Очень странный поединок Змея с Фениксом, официальный повод – дуэль из-за женщины, и опять поединок Гевора и Эрлен, за домен в Ар Лессене, которого Гевор навсегда лишился. Но могу предположить, что их было гораздо больше, но в письменные источники они не попали. Есть любопытные упоминания в других исследованиях, касающихся даже не собственно Вечных, а Маара. Все Ширин пытались его изучать, каждая оставила по труду, посвященному географии Некроса и его обитателям. Так вот, в более ранних трудах я неоднократно натыкалась на имена Вечных, которых нынче не существует, и которые, судя по контексту изложения, были в таких поединках уничтожены. Не носители ипостаси, а именно сами Вечные. Пример – Лебедь, убитый на поединке Вороном и после этого исчезнувший. Еще было некое существо, женского пола, то ли рыба, то ли русалка, покровительница вод, схватившаяся с Кошкой и ею сожранная. Возможно, были еще и другие случаи, известно же, что Вечных когда-то существовало больше, чем теперь.

– И они уничтожали друг друга, захватывая сферы и стихии, – подытожил Реваль раздраженно. – Это мы сейчас… цивилизованные и воспитанные, пытаемся друг с другом договориться.

– Получается, чтобы Вечный исчез, умер совсем, необходимо, чтобы его уничтожил другой, равный ему? – подытожил я.

– Не знаю. Не уверена, – возразила она. – Представь себе, что бог повержен, но людская вера никуда не делась. Стоят храмы, в них идут службы, его по-прежнему просят помочь или проклинают. Все идет своим чередом.

– У нас нет ни одного храма Лебедя, – сказал я. – Нет ни статуй в городах, ни других изображений в камне. Я про камень, потому что образы и картины, так же, как и книги, могли исчезнуть при большом сроке давности.

– Допустим, поверженный бог больше не появляется на земле или в небе, а после гибели его храмы саморазрушаются, – предположила Ширин. – Исчезает память о нем, исчезает и божество.

– Любопытная тема, – вздохнул я. – Но опираться совершенно не на что. Шейла, скажи лучше, есть у тебя соображения по поводу управления фантомами и насколько опасна для нас вера в Единого. И есть ли связь между божественным пантеоном Анг Мирта и нами самими?

– Связь-то есть, это я тебе однозначно скажу, – кивнула она. – Любое обращение к божественной сущности, подкрепленное любым видом эмоции, уходит в Маар. Если у сущности есть в Мааре слепок, фантом или полноценный облик, он примет эту энергию, как корм. От частой кормежки он будет усиливаться, обретать мощное энергетическое тело. Чем богаче, разнообразнее и непротиворечивее представления верящих о божественной сущности, тем больше у нее шансов воплотиться в реальном мире.

– Даже так? – удивился Реваль. – Хочешь сказать, мы можем получить еще одного конкурента?

– Сильно сомневаюсь, что это возможно у нас в Ар Соль, – пояснила Ширин. – Для этого нужно, чтобы много разумных верило и желало пришествия этого божества в течение какого-то длительного периода времени. Культ Единого не настолько силен, хотя я бы, прежде чем сделать окончательный вывод, поприсутствовала на одной типичной службе и посмотрела бы, куда и как идет вся та сила, что направляется Единому от верующих.

– Я сам хотел попробовать, – признался я.

– Если у тебя есть выход на кого-нибудь из них, могу научить, как смотреть, – сказала она.

– Давай, – согласился я. – А что с фантомами?

– Встретилась я с этой девушкой, – продолжила Ширин после паузы. – Не стала ждать, пока ты раскачаешься, – взгляд ее был полон иронии. – Сама ее нашла. Очень талантливая… и профиль силы любопытный. Посмотрим, – сказала она уклончиво, глядя на вопросительно поднявшиеся брови Реваля. – Мы с ней договорились, что она поддержит контакт с тем типом, что на нее вышел, и попросит еще раз дать ей в руки медальон с Наджаром. Я научила ее, как смотреть и на что обращать внимание.

Я напрягся – мне очень не понравилась ее идея.

– Надеюсь, это не опасно, – глядя ей в глаза, сказал я. – И у нее не будет неприятностей.

– Я пригляжу, – заверила меня Ширин. – Кроме того, мы собираемся поставить с ней один маленький эксперимент, – продолжила она, улыбаясь. – С фантомами.

– Вы там не слишком увлекайтесь, – буркнул Реваль. – А то последствия… Кстати… Сущности Маара – далеко не моя стихия, поэтому простите за глупый вопрос. Если где-то в Мааре существует Нигейр-демон, который кормится эманациями молитв, как наших, так и Анг Мирта, не может ли так быть, что при появлении Алекса на наших землях его тело в качестве носителя облюбовала именно темная, демоническая ипостась Аспида, а не та, что была раньше?

Ширин ответила не сразу.

– Не знаю, – произнесла она с задумчивой неуверенностью. – У нас обширные архивы и исследования, в том числе и о воплощении сущностей Некроса в реальность, но вот о существовании двух полярных Вечных сущностей я ни разу ничего не встречала. Хотя… я не стану отрицать, что такое возможно.

– А мне кажется, Змей как Змей, – я пожал плечами. – Молодой, пылкий, жадный… Глупый. Обычный. Повзрослеет. Перебесится.

– Что-то я потерял свой оптимизм, – проворчал Реваль. – Да и не было у меня его в начале, когда замысел только появился. Ваэль, Эрлен и Кольер… Цель у них была – выйти из застоя и начинать поиск и освоение новых земель. Население растет, аппетиты людей тоже, ресурсы земель не вечны, как не старайся быть разумным и экономным, они все равно вырабатываются быстрее, чем восстанавливаются. Вот они и хотели… подхлестнуть развитие.

– За счет Основы? – не без иронии спросил я.

– Ну, Основу, конечно, рассматривали как вариант, – продолжил он. – Но в далеком, очень далеком будущем. Думаю, нам будет лучше оставить ее в покое. Слишком уж мы разные. А вот текущее состояние с Арг Миртом надо прекращать. Все мы были уверены, что там, за гранью, безжизненная земля, воплощенный ад, перемешанный с Мааром и стихийно изрыгающий на нас чудовищ. Но ваши с Гевором открытия показали, что это все еще наша земля. Мы виноваты в том, что она такая. Нам и решать эту проблему. И очень может быть, что ее придется завоевывать силами Нигейра.

Я поморщился. Анг Мирт не вызывал у меня ничего, кроме отвращения и боли в копчике.

– У меня была договоренность с Кольером, – вздохнул Реваль. – О шагах по взращиванию Аспида. Анг Мирт должен был стать главной точкой приложения его усилий. Нагр, возрождение школы ноа в Полесной марке, передел Изумрудных островов… Кольер говорит, что не смог переключить парня с Ар Шамаля. Он во многом винит Лануэль. Эта кошечка быстро его окрутила, – продолжил он с брезгливостью. – Она неплохо ему помогла, особенно в Шамале, уча ориентироваться в местных реалиях и сводя с нужными людьми. Мы многого не учли, хотя могли бы, – вздохнув, он снова сунул уже остывшую трубку в рот, потом с отвращением бросил ее на стол. – И ведь нападения на Вечных начались как раз с его появлением. Вернее, чуть позже пересечения им Грани. Что это – совпадение или чей-то хитрый план?

– Кстати, о нападениях, – перебила его Ширин. – Мы тут решили, что ты должен обзавестись личной охраной. У каждого из нас есть личная охрана. Кроме тебя.

– Пауки, – возразил я, обеспокоенно глядя, как Реваль делает какие-то знаки бесшумно появившемуся на садовой дорожке слуге.

– Структурное подразделение Детей Ворона, – сказала Ширин. – Одно из нескольких. И к твоей личной безопасности они не имеют отношения.

– Да я сам способен о себе позаботиться, – огрызнулся я, шкурой чувствуя подвох.

– Это не так, – мягко сказала она. – Нам всем стоит стать осторожнее, не только тебе. Но тебе – в первую очередь.

– Меня охраняют исключительно женщины, – пояснил Реваль. – Ты думаешь, все эти шутки про нигиек – просто так? Это и есть моя охрана. И кстати, что бы вы там не трепали, я с ними не сплю, – фыркнул он.

Желание поспешно обернуться и улететь усиливалось у меня с каждым словом.

– Мы подобрали тебе телохранителя и помощника, – сказала Ширин. – Очень талантливая молодая женщина, прекрасный боец и отличный специалист по силам и стихиям, как раз по эгри и рох, тому, чем ты плохо владеешь сам.

– О боже, – я схватился за голову. – За что? Что я вам плохого сделал? Чья это была идея? – свирепо сверкая глазами на с одного на другую, я поднялся с ложа, уже всерьез подумывая обернуться.

– Ее, – рассмеялся Реваль, кивнув на Ширин. – А исполнение-мое. И сотрудница моя, не первый год у меня, проверенная. Пусть пока за тобой походит, приглядит, вместе полетаете. Она, кстати, Крылатая с боевым разрядом, не хуже твоих Пауков должна в воздухе держаться. Я бы вообще посоветовал тебе ее у себя в башне поселить, хотя бы временно. Не волнуйся, твоей личной жизни она мешать не будет.

– Тем более, если мешать абсолютно нечему, – съязвила Ширин.

А ну их, неожиданно смирился я. Поглядим, зачем Ревалю вдруг понадобилось приставить ко мне наблюдателя. Ни за что не поверю, что только из добрых побуждений. Если разберусь, зачем, может быть получится его переиграть… Хотя переиграть эту хитрую старую ящерицу будет посложнее, чем выиграть у Шандра один поединок из трех.

Домой пришлось возвращаться через шеадр, ведя за собой «подарок». Конечно же, в башню я ее селить не собирался. Привыкла, небось, к шамальской роскоши, а у меня там весьма спартанская обстановка. Пусть пока в гостинице у Северной стражи поживет.

«Подарок» звали Джаной. Невысокая молодая особа с буйными рыжими кудрями, худенькая и подвижная, очаровательно большеротая, белокожая и зеленоглазая. Я присмотрелся: от девушки сильно фонило эгри. Надо будет обсудить с Шандром, что ей можно поручить, не обижая ее и не подставляясь самим. Доверять я ей не собирался, пока точно не выясню, зачем Реваль ее мне навязал.

Глава 26. Прогулка по Рузанне

Последний раз окинув восторженным взглядом панораму Рузанны, открывающуюся с Эксерского холма, Юлька отошла назад от каменного парапета. Старая часть города, с Эксерой и другими сооружениями многотысячелетней давности, располагалась на высоком холме над городом, окруженная полого спускающимися в низину парками и садами. Дальше лежало кольцо более поздних построек, возраст которых превышал несколько столетий, и среди которых то и дело попадались остатки более древних строений, а за ним уже начинался современный город, спускавшийся в низину на юго-восток Лессена, центральной части этой земли. Остальные девять располагались вокруг него – Лименна, Брантом, Вижанна, Ледера, Талес, Шаттор, Эст, Брезер и Навр.

Столица впечатляла. Простором, размахом, роскошью и монументальностью строений, обилием храмов и памятников, причудливой смесью эпох. Здесь были целые районы, в которых время замерло с тех пор, как их создали, а были такие, где, несмотря на многочисленные старые постройки, чувствовался дух современности. Площади, гигантские и крохотные, массивные колоннады, древние, как Земля-Основа, и ажурные аркады прошлого века, помпезные храмы всем 13 богам и уютные маленькие часовни едва ли не древнее самой Эксеры, роскошные дворцы, музеи, театры, элегантные частные особняки, гигантские каскадные фонтаны и скромные рукотворные пруды, шумные пестрые рынки, строгие общественные здания… Казалось, года не хватит, чтобы все осмотреть, обойти и освоить.

Эксера, сердце Рузанны, дом Вагабра и средоточие власти Вечных показалась Юльке совершенно чуждой всей той совокупной культуре Ар Соль, с которой ей до сих пор приходилось сталкиваться. Казалось, это строили не люди, или люди, но имеющие совершенно другие представления о красоте и удобстве. Только тут, в Рузанне, она понемногу стала осознавать, насколько эти края древние, намного древнее всего того, что она видела и слышала на родимой Земле-Основе. Джилейр обстоятельно, не хуже профессионального экскурсовода, рассказывал ей о каждом любопытном объекте, сыпя названиями исторических периодов, фамилиями знаменитых династий и именами предшественников Вечных. Информации оказалось так много, что в какой-то момент ее мозг прекратил ее усваивать, и теперь она просто разглядывала необычные строения и статуи.

– Ну что, пойдем поужинаем? – предложил ее спутник, и она с улыбкой кивнула. Он возил ее на вимме с одной смотровой площадки на другую, но даже так она изрядно устала и совершенно не собиралась отказываться от предложенной им изысканной трапезы в одном из ресторанов столицы. В ней неожиданно проснулись уверенность и спокойствие. А еще – интерес. Сможет ли она очаровать его, запутать, обмануть и добиться того, о чем ее просила эта обаятельная, умная и тонкая женщина с пронзительными серыми глазами, так решительно и властно вмешавшаяся в течение ее жизни.

Ширин нашла ее неделю назад прямо во время занятий.

– Расскажи мне еще раз о своей встрече с человеком, который показывал тебе медальон с Наджаром-Филином, – попросила она, выведя Юльку в университетский сад. – И не стесняйся ничего. Мне чем больше подробностей – чувств, страхов, подозрений– тем лучше.

Юлька рассказала. А так же о своей попытке сделать собственный фантом. И о последующей, случившейся недавно, уже после того, как она повидала Сашу.

– Второй фантом был устойчивее, – пояснила она. – Но при попытке поместить его в концентратор тоже рассыпался. У меня получается его создать, но не получается сохранить, – подытожила она.

Ширин задумчиво разглядывала ее рассеянным, поверхностным взглядом.

– У тебя двоится профиль силы, – сказала она после паузы. – Сквозь слой твоего ударного джива проступает… наэр. Ты еще не пробовала направлять их, но вне концентратора?

– Нет, – напряглась Юлька. – А это плохо? Ну, то что он двоится?

– Необычно, – пояснила Ширин с деланой беспечностью. – Не волнуйся, такое бывает. Давай попробуем поставить несколько экспериментов. Для начала, я хотела бы увидеть своими – а вернее, твоими глазами этот медальон. Для этого тебе придется еще раз встретиться с Джилейром и попросить показать его, под предлогом, что тебе непонятны маар-связи. Сможешь? Или этот тип тебе слишком неприятен?

Юлька задумалась. Нет, Джилейр не отталкивал ее, наоборот, заинтриговал и немного даже очаровал. Почему бы и не попробовать на нем свои новые, недавно выросшие коготочки-умения привлекать мужчин? Тем более, что он сам не обходил ее вниманием, время от времени интересуясь, как у нее продвигаются дела с фантомами.

– Попробую, – решительно кивнула она.

– Отлично, – улыбнулась Ширин. – Далее… давай попытаемся создать и закрепить фантом не Вечного, с которыми и в других вопросах много мороки, а обычного человека. У тебя есть подруга, которую ты хорошо знаешь, и которая не откажется быть нарисованной?

Юлька кивнула. Ильнара. Ее выписали недавно и она вернулась в соседнюю с юлькиной комнатку, по-прежнему горюя о Ролли.

– В здешней школе есть один замечательный парнишка, – продолжила Ширин. – Элементал, но рисует, как бог. Несколько лет назад мы с детьми Феникса чуть из-за него не повздорили, – она загадочно усмехнулась, явно вспомнив обстоятельства. – Вас познакомят, и он нарисует ее портрет. А ты попробуй потом создать и законсервировать фантом. Но прежде – надо еще раз увидеть медальон с Наджаром.

Джилейр привел ее в элегантное и необычное место: залы, в которых размещались столики, представляли собою невысокие купола в виде пламени свечи, их своды черного мрамора освещались множеством шарообразных светящихся аэров, висящих в самом верху, а из ослепительно белых стен рельефно выступали разнообразные тела – людей, Двуликих и Вечных. Поначалу Юлька не могла оторваться от этих тел, передающих движения, но потом, заметив, что они повторяются от одной поверхности к другой, углубилась в меню. Есть хотелось ужасно. Сделав заказ и отказавшись от вина, она с любопытством уставилась на своего спутника

– Какое интересное у вас ожерелье, – чуть приподняв бровь и улыбаясь краешком рта, сказал он, глядя на нее с легким прищуром. – Можно мне рассмотреть его поближе?

Юлька сняла украшение и небрежно положила прямо ему на тарелку. Покрутив его в руках, он принялся особенно пристально разглядывать синие камни.

– Вы в курсе, что синие – ариады? Причем природные, не искусственные?

Юлька отрицательно покачала головой.

– Я даже не знаю, что это такое.

– Редкий природный камень, очень дорогой и ценный. Почти алмаз, только с дополнительными свойствами преломления пространства. Ключевой элемент решетки шеадра – основа единства наших миров. Их давно выращивают искусственно, однако во многих вопросах приложения сил и стихий ариады незаменимы. Ну а природный – очень мощный и практически вечный.

– Ничего себе, – охнула Юлька.

– А их тут четыре, – брови Джилейра опять удивленно взмыли вверх. – Ваше украшение стоит дороже, чем все бриллианты находящихся здесь дам. Далеко не каждый знатный дом Рузанны может похвастаться подобным богатством. Хотел бы я знать, – продолжил он, бережно возвращая ей ожерелье и старясь при этом задеть ее пальцы, – кто мог сделать вам такой подарок и какие цели этот человек преследовал?

– Вы представляете… – начала она загадочным тоном, – только прямые. – Мощный щит и сильный концентратор. Только защита. И абсолютно бескорыстно.

– Вы так уверены в бескорыстии сильных мира сего? – Джилейр даже не пытался прикрыть насмешку, и Юлька почувствовала, как в ней закипает раздражение, но вместо этого она улыбнулась ему очаровательной улыбкой.

– А вы так уверены, что миром правит исключительно корысть?

Продолжить она не успела – им принесли заказанные блюда.

– Кстати, а если этот ариад – искусственный? Вы же сами сказали, их выращивают.

– Искусственные ариады – прозрачные, – возразил Джилейр. – И их энергоемкость в разы меньше. – Кстати, а вы знаете, что под Карраной есть хранилище снятых со старых шеадров ариадов? Истинное золото Карраны – не золотое, а синее.

Так вот куда я провалилась во время искажения грани, охнула она про себя. И ведь я хорошо помню, где оно находится и как туда попасть.

Я слишком много знаю, подумалось ей с ужасом. Меня пора убить.

Меж тем Джилейр внимательно следил за ее реакцией – от его глаз явно не укрылось ее короткое замешательство.

– Ариад хорош тем, что, встроенный в оправу металл-концентратора, он становится универсальным прибором для работы со стихиями, – продолжил он. – Я бы на вашем месте зарядил ариады эгри, но фэйр как ударная сила тоже хорош. Только менее послушен. Это упрямая стихия, мало кому покоряется. А эгри – податлив, хоть и взрывоопасен, когда с ним работаешь.

– А вы? – спросила Юлька, пытаясь, как Ширин, смотреть на него словно бы поверх головы, чтобы увидеть его профиль силы. – С чем работаете вы?

– Базовый рох, ударный эрги, устойчив к джив. Уязвим к наэру, – отрапортовал он с улыбкой, глядя на нее сквозь бокал вина. Ударный эгри Юлька углядела сразу же, а вот базовый рох – стихию воды – нет. – Учился в Рузанне, – добавил он. – Поэтому так хорошо ее и знаю.

– А вы умеете делать фантомы? – спросила Юлька, приканчивая рыбу, которая, несмотря на восторженные рекомендации Джилейра, ей совсем не понравилась.

– Нет, – покачал головой он. – Тут нужны совсем другие качества. Мы заметили, что женщины в этом деле гораздо искуснее мужчин. Тут очень важны чувства и эмоции, причем неважно, что именно вы испытываете к объекту воплощения, любовь или ненависть. Главное – не быть равнодушным.

Юлька задумалась.

– Насколько важно, в какую среду помещается фантом?

– Имеющиеся у нас архивы говорят, что лучше все-таки в концентратор, заряженный наэром, если нет возможности сразу перенести фантом в Маар, – ответил Джилейр.

– В этом-то вся и трудность, – вздохнула Юлька. – Нигейр – это эгри, переносить его надо в наэр, я сама – джив, и у меня одно гасится другим. Вы не могли бы еще раз показать мне тот медальон с Филином? Я хочу попробовать понять связи между стихиями.

– Да не вопрос, – сказал тот. – Медальон у меня дома, в Саманданге. Отдать, к сожалению, не смогу, мне самому его доверили под честное слово, но на месте можете разглядывать его, сколько хотите. Может, прямо сегодня и начнем?

Ой, подумала Юлька. Это ж он меня к себе на чашку… хм, кофе, приглашает. В компании с Филином. Сделав вид, что задумалась, она в какой-то момент усомнилась в разумности этого предприятия, но потом мысленно махнула рукой. Как-нибудь выкрутится.

И очаровательно улыбнувшись, она согласилась.

Домой они вернулись через шеадр, оставив прокатную вимму на стоянке около гигантского парка на окраине города, где были десятки шеадров, ведущих во все земли Ар Соль, во все мало-мальски значительные города. От шеадра в Саманданге до дома Джилейра тоже было не близко, но Юлька отказалась и от виммы, которую за очень скромную сумму можно было взять на стоянке рядом с выходом, и которая в автоматическом режиме сама возвращалась обратно, и от воздушного такси, за чуть более высокую плату, предпочитая прогуляться и вспомнить еще раз все указания Ширин по контактному выходу в Маар. Главное было, чтобы Джилейр не догадался, что ее «посмотреть» – это на самом деле чуть больше, чем просто разглядывание неизвестного артефакта.

Проводив Юльку в тот же самый просторный и светлый зал наверху особняка, Джилейр включил кофеварку, а сам ушел в соседнюю комнату, оставив ее одну. В доме было тихо, зато на соседней улице кто-то радостно что-то праздновал, под мандолину и скрипку, с песнями и танцами, и затейливая мелодия неожиданно подогрела Юлькин азарт, добавив куражу. Джилейр вернулся одновременно со звуком кофеварки, оповестившей о готовности кофе. Протянув ей медальон, он разлил ароматный напиток по чашкам, а затем, открыв гладкую стальную панель в стене, указал ей на бар.

– Может, дополним кофе чем-нибудь… более изысканным? – предложил он.

Она покосилась на бутылки. Здесь, в мирах Ар Соль, были и вина, и более крепкие напитки, но ей до сих пор так и не пришлось серьезно с ними познакомиться. Единственный напиток, когда она запомнила, было горячее вино, которым напоил ее Рессер. Нет, рисковать она не будет, хоть и любопытно.

Взяв в руки медальон, она всмотрелась в детали и привычно провалилась в Маар. Там, оглядевшись, несколько раз громко, с силой, выкрикнула имя Ширин, и почти сразу же отдалилась, вынырнув в реальный мир, но оставив между собой и Мааром тоненькую ниточку связи. Надо подождать, дать ей время найти ее.

Подняв глаза на Джилейра, она увидела, как тот внимательно следит за ней.

– И как? – спросил он, глядя, как она осторожно поглаживает изображение филина кончиками пальцев.

– Вы торопитесь? – спросила она чуть насмешливо.

– Ничуть.

– Кстати, а почему Вечные не воплощаются? – спросила она, осторожно всматриваясь в изображение и одновременно прислушиваясь к тоненькой ниточке, связавшей ее и мир Некроса. – Есть какое-то общее объяснение?

Джилейр задумчиво потер пальцами подбородок.

– Причины разные… В истории бывали и другие случаи длительного отсутствия тех или иных божеств, не только тех, что не воплощены сегодня. Видите ли… – он пристально посмотрел ей в глаза и откинулся назад, на спинку дивана, на котором они оба расположились. – Человек, становясь Вечным, выходит за пределы своих возможностей, или делает что-то очень нехарактерное для него самого. Если мы возьмем, например, Нигейра Алекса, то можно предположить, что выходом за пределы возможного для него стала боевая подготовка и самостоятельный полет. Он ведь человек очень далекий от воинского искусства, так?

Юлька кивнула.

– И вырос в совершенно иной среде, – продолжил Джилейр. – Ширин, например, рождается, когда умирает. А Элианна, становясь Вечной, должна отказаться, предать или потерять любовь, – вздохнул он. – Думаю, что наши женщины не готовы жертвовать любовью даже ради перспективы стать Вечной.

Юлька почувствовала, как ниточка напряглась, и снова пристально всмотрелась в медальон. Вновь очутившись в мире Некроса, она увидела рядом с собой темноволосую худощавую женщину, ничем не отличавшуюся от себя самой в мире реальном.

– Как видишь, все достаточно просто, – сказала та. – Ага, вот я его вижу…

И они обе почти одновременно сделали шаг к неподвижной пестрой птице с человеческими глазами.

– Теперь покажи мне медальон, – велела Ширин.

– Как? – растерялась Юлька.

– Я тебе помогу. Смотри мне в лицо не теряй контакта.

Тут она почувствовала, как ее плавно, словно отталкивая, вернули в реальный мир, при этом сохраняя полное видение Некроса.

– Теперь смотри на него.

Юлька послушно уставилась на медальон.

– Ариад, – услышала она голос Ширин. – Природный. Вот в чем дело. Нити очень прочные. Кстати… Попробуй увидеть нити – это энергетические связи, пронизывающие все живое. На нас, Вечных, очень легко практиковаться, у нас они очень толстые и их видно, – пояснила она. – Доучишься до 3 курса, я к вам сама приду, показывать эти нити, на своем примере.

Продолжая глядеть на медальон, Юлька медленно оторвала от него взгляд и действительно увидела нити – толстые белесые тускло сияющие линии, вытекающие из медальона и заканчивающиеся в бело-рыжей птице.

– Может быть это и не фантом… – услышала она голос Ширин и, скользнув по ниточкам обратно в Маар, очутилась рядом с ней и с загадочным пернатым существом. – Все Вечные рано или поздно выходят в Маар, – продолжала та. – В Мааре есть слепок личности любых мало-мальски ярких существ. Нет, далеко не все живущие его имеют, – продолжала она объяснение, – но многие. Чем конкретнее, четче слепок в этой изнанке мироздания, тем сильнее, ярче и талантливее базовая личность. С Вечными немного иначе, у них у всех есть второй облик, некая смесь божественной сущности и человеческой личности. То, как они в Мааре себя проявляют, зависит от умения и возраста. Со смертью носителя ипостаси облик Вечного в Мааре исчезает, а потом, с рождением, появляется снова, бледной копией, часто повторяющей облик своей божественной сущности. Чем старше и опытнее Вечный, тем ближе его облик к человеческому.