Текст книги "Не стать зверем (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18. Человеческий облик (окончание)

– Он что-нибудь помнит из того, что делал все это время? – спросил Гевор, дослушав мой рассказ. Этим вечером он звал меня к себе во Фьерхольм, поделиться новостями, но я категорически отказался сползать с дивана. Ну в конце концов, сколько можно испытывать меня на выносливость? В башне было тихо, тепло и уютно, хотя за стенами бушевал ветрище, отголосок поднятого мною урагана в Тайреме. Горел камин, Нвер подал нам отличный ужин, и я позволил себе валяться на диване в любимом халате, напрягаясь только ради того, чтобы дотянуться до тарелки.

– Смутно, – вздохнул я. – В целом его воспоминания похожи на те, что остаются у наказанного ошейником Двуликого. И факт нападения он уже не помнит.

– Плохо… – проворчал Гевор. – Хотя… Это уже ничего не меняет. – Так чем ты его выбил, говоришь?

– У меня была мысль, что сила, к которой он уязвим, в сочетании с угрозой его землям, может сработать. Но похоже, сработала только реальная и неотвратимая угроза его жизни.

– Когда потребовалось нечто большее, чем сила Вечного, – задумался Гевор. – Разум.

– Или банальное потрясение. Мы с ним были друзьями много лет. А тут я фактически напал на него.

– Или это, – кивнул Гевор. – Предлагаешь, чтобы кто-нибудь напал на Вагабра?

Я пожал плечами. Нигейра на него натравить, что ли?

– У меня тут любопытные новости с Анг Мирта, – начал он задумчиво. – С зеркал.

Я кивнул. Те двое парней, закрепившиеся в Анг Мирте, сделали с помощью визоров много ценных записей. Когда мы их получили и обработали, появилась возможность поставить на некоторых любопытных ангмиртовских персон наблюдающие зеркала. Технология старая и хорошо отработанная, хотя не самая простая. Зеркало настраивалось мастером, хорошо оперирующим фэйр и рох, но не по изображению с визора, а обязательно по живому рисунку, сделанному другим талантливым мастером – из детей Феникса. С помощью обычной видеозаписи не создавалось связи между живым существом на картинке и реальным человеком, вдохнуть жизнь в изображение и создать связь между человеком и его изображением мог только от руки сделанный рисунок. Что любопытно, работало это только на разумных, зеркала, наблюдающие за местностью, прекрасно настраивались по обычным координатам. В штате Стражи было несколько талантливых художников-портретистов, способных нарисовать вполне достойное изображение по записям с визоров. Чем лучше, достовернее, живее был портрет, тем четче и стабильнее работало зеркало. И конечно же, если получалось рисовать с натуры, то такие портреты давали самый лучший результат.

Мы вели наблюдение за тремя людьми, одного вели люди Илара, возглавлявшего разведку Основы, двух – Гевора, и активно обменивались отчетами. Я просматривал их все, но с большим запозданием из-за моего почти десятидневного пребывания в вороновом теле.

– Любопытная у них вера, – начал Гевор, задумчиво глядя на огонь. – Их мир был создан тринадцатью ангелами и представлял собой некое подобие рая. Создавали они его для себя самих, как дом для избранных, чтобы жить отдельно от людей и существ, обитавших в соседних мирах. Но постепенно ангелы стали переносить сюда людей, разумных существ и животных, к которым они привыкли в других мирах и с которыми они не могли расстаться, в качестве друзей, спутников и слуг. Люди размножились и стали жить отдельно, а позже стали могущественнее ангелов, что те, естественно, не смогли им простить. Последовала длинная и жестокая война, в которой один из ангелов принял сторону людей, а остальные двенадцать были повержены. Но поскольку они были бессмертны, они не погибли окончательно, а переродились в демонов, потеряв часть своей силы. Тебе это ничего не напоминает?

– Еще как напоминает, – проворчал я. – Как раз недавно пообщался с одним поклонником… демонов в родном отечестве. И насколько похожи их демоны на наших?

– Существенно, – пояснил Гевор. – Те же животные с теми же профилями силы, и с похожими возможностями.

– Вот почему я чувствовал там подпитку, когда летал, – задумчиво пробормотал я. – На Старой Земле я быстро устаю, если передвигаюсь там в вечном облике.

– Нам с тобой все равно, на какую картиночку они смотрят, – прокомментировал Гевор, – на белую или… черную. Молятся или проклинают. У энергии нет цвета, у нее есть только мощь.

– В целом это логично, – продолжил я. – Анг Мирт был населен уроженцами Ар Соль, почитавшими Вечных. Неудивительно, что вместе с людьми выжила и вера.

– А ты не знаешь, был ли там чей-нибудь домен?

Я покачал головой.

– Откуда? Хотя могу предположить, что если и вправду Вечные создавали там рай, то домены были у всех.

– Вряд ли от них что-то осталось, – вздохнул Гевор. – В общем, в их божественном пантеоне двенадцать падших ангелов и один настоящий, которого они называют Спасителем. Все остальное очень похоже на нашу веру в Единого. Даже образы.

– А вот совпадение образов меня настораживает, – задумался я.

– Возможно, есть связь, – согласился он. – Вера в Единого появилась в наших мирах не так давно.

– Думаешь, она не просто так появилась?

Он пожал плечами.

– Кто и когда написал "Откровение Единого"?

Так называлась книга, которую пылкий шаам давал читать Юльке.

– Никогда не задумывался, откуда она взялась, – задумчиво пробормотал Гевор. – Но можно поискать истоки.

Он еще что-то добавил, но я не разобрал, почувствовав, как посторонний садится на верхнюю площадку моей башни. Хлопнула верхняя входная дверь на лестнице, ведущей с площадки прямо ко мне в кабинет, а я быстро поднялся, приводя себя в порядок.

Через несколько мгновений в кабинет ворвалась Ширин.

Окинув нас встревоженным взглядом, она опустилась в пустующее кресло рядом с камином.

– Теперь и я, – заявила она, откинувшись назад и закрывая глаза.

– Ты вроде бы человек, – озадаченно заявил Гевор.

– Я прикинулась, что меня зацепило. Возвращалась из Мардины (столица Шеннон Ара) домой, заметила ниже себя мышь-тень, насторожилась, но не повелась. Через какое-то время тень исчезла, но мне на хвост села вимма, обычная пассажирская, очень быстро и нагло догнала меня, из окна высунулись и пальнули несколько раз из арла. Болты прошли мимо, но один ударил в крыло на излете, не пробил и не оцарапал, но я на всякий случай изобразила потерю высоты, заметалась и рванула к Лунному кряжу, я знаю, где там спрятаться. Подождала там какое-то время, долетела до Нуэйна, покружила в облике, садилась, взлетала, росла и уменьшалась, насколько могу, в общем, навела дома панику, а потом вернулась в Мардину и сразу – к тебе.

Я вытащил из шкафа еще одну бутылку и протянул Гевору.

– Открой, я пока на кухню спущусь.

Когда я вернулся, неся моей гостье ужин, она выглядела менее испуганной.

– Рес, а можно поставить зеркало на Вечного? – неожиданно спросил Гевор.

– Можно, – кивнул я. – Но сложно. Портрет для зеркала должен не только передавать сущность, он должен отражать двуликость, – пояснил я. – Кстати, именно поэтому на Двуликих зеркала ставить в разы сложнее, чем на ассаров.

– Крейг думает, что за нами следят, – сказала она

– Мы уже это предполагали, – согласился я. – Но склонялись к мысли, что это делается путем обычного шпионажа. Зеркало, конечно, проще и надежнее, но настроить это зеркало… Сложно. Что ж, попытаемся порасспрашивать Следопытов, не поступал ли в последнее время им какой-нибудь необычный заказ.

– Это еще не все, – вздохнула Ширин. – Что я, собственно, в Мардине делала… В Саманданге переворот. Сегодня утром, на рассвете, младший брат верховного эмира Икран Гайяр при поддержке Эльашра зарезал спящего старика Гайяра и попытался вырезать всю его семью, но часть из них успела уйти, прикрываемая Львами. Знать его не поддержала и в городе началась резня. К вечеру Икран с небольшим личным войском и частью мухарибов, накопленных в столице заранее, полностью взял под контроль центральную и западную часть города, но дальше его не пустили. Сейчас бой утих, но братец заявил, что ждет подкрепления из Эльашра, готов присягнуть Нигейру Аспиду на верность и положить Саманданг к его ногам в качестве подарка. Хэйген… Вечный Реваль и я, Вечная Ширин, перед лицом Маара просим тебя о помощи – тебя, Ворона-защитника. Надо прекращать это кровопролитие. От необдуманных действий этого молокососа гибнет слишком много людей.

Я вздохнул. Эх, пропал мой диван и тихий вечер наедине с друзьями и бутылкой… Теперь никуда не денешься – придется. Хорошо, что мы с Шандром уже успели обсудить, что мы будем делать, если нас вынудят вмешаться.

Я вытащил из нижнего ящика стола три больших, грубо сделанных, зато мощных маар-щита и бросил их Ширин и Гевору.

– Надеваем, – приказал я и надел побрякушку сам, а потом, убедившись, что щиты на них, пояснил. – Маар-щит создает помехи наблюдающим зеркалам, если они есть. Особенно сильно страдает звук. Другой вариант обмануть наблюдателя, – тут я наклонился к уху Ширин, обнимая ее и при этом полностью загораживая ее лицо, шепча тихо и едва разборчиво. – Вот так с Зеркала тоже ничего не разобрать. С этого момента все ценное – только шепотом и на ушко. А если хочешь скрыть текст – разворачивай его лицом к себе и пусть тот, кто читает, становится у тебя за спиной. Для зеркал рисуют полупрофиль, чтобы иметь лучший обзор тех, кто попадает в круг наблюдаемого, бумага в этом положении окажется чистой стороной к зеркалу.

Затем я отстранился, на всякий случай повторив то же самое для Крейга.

– Ты говорила с подлунными кланами?

– Да, они не прочь поразмяться, но войска не сформированы, слишком уж быстро все произошло, – сказала она.

– Тогда бери тех, кто есть и кого можно быстро собрать и переправляйтесь в Саманданг. Только имей в виду… Успевайте до пяти утра – ровно в пять я полностью закрою все Грани с Шамалем. Отрежу землю от других. Жаль, что твой очаг в Саманданге небольшой, надо будет где-то до поры до времени прятать людей.

– Там огромные подвалы, – сказала она тихо. – И университет на соседней улице. Из школы Джмар в мой особняк ведет просторный подземный ход.

– Тогда ждите Шандра. Он дворец Гайяров как свои пять пальцев знает. Без него – не соваться. И вот еще что. Можно я воспользуюсь твоим доменом под Ашром? Мне нужно будет кое-кого туда притащить и может быть, даже сломать ему пару костей.

– Конечно, – кивнула она. – Я предупрежу своих. Делай все, что тебе нужно. Может, что-то еще?

– Стрелы стазиса, – подумав, ответил я. – У Пауков их много, но не все заряжены.

– Тогда давай я лучше их сама заряжу, – предложила Ширин. – Прямо сейчас, мне все равно через ваш шеадр, что в Страже, домой лететь. – Стрелы Некроса нужны?

– Хватит нам Карраны, и так много разрушений, – поморщился я. – Обойдемся без них.

– Моя помощь нужна? – одними губами спросил Гевор.

– Пока нет, – ответил я. – Но за предложение – спасибо.

Шандр откликнулся сразу же, словно ждал моего звонка по гвору.

– Уже знаю, – ответил он, как только я заикнулся о Саманданге. – С чего начнем?

– С эмира.

– С эмира? – переспросила Ширин шепотом.

– Эльашра. Нечего ему, засранцу, прохлаждаться. Пора бы уже остудить его подогретое Змеем самомнение.

Глава 19. Ортлер

– Почему ты со мной? – спросил мужчина, провожая глазами очаровательную нагую женщину, поднявшуюся с ложа, чтобы полюбоваться на степной рассвет. Небо, еще недавно золотисто-малиновое, постепенно светлело, обретая нежно-сиреневое, прозрачное свечение. Рождающееся на горизонте утро постепенно высветляло черноту, изгоняя тени и наполняя землю живыми и жизнеутверждающими соками, и покрывая тело женщины нежно золотистым сиянием. – Я по сравнению с тобой – нелепый и неуклюжий неумеха. Дилетант.

Она чуть качнула головой, не отрывая глаз от далекой линии горизонта.

– Ты горячий и пылкий. Юный. В тебе сила…. Не сила Змея, а сила страсти. И жизни.

– Пожалуй, страсти в тебе больше, чем во мне.

– Это не страсть, – откликнулась она после длительной паузы. – Это другое. Это голод. Животная сила, которая накатывает и перекрывает твой разум. Жажда крови и жажда обладания-совокупления, гложущие то существо, что навечно к тебе приковано. Неужели ты еще не почувствовал?

Молодой мужчина, следящий за ее движениями с низкого, просторного ложа, невесело усмехнулся.

– Еще как. И мои способности, ранее вполне обычные, теперь… хм… увеличились

– Это не совсем ты, – мягко ответила она. – Это Нигейр в тебе. Чужая сила, но теперь на самом деле всегда твоя.

– Странное ощущение, – задумчиво произнес он. – Словно я… насытиться не могу.

– Это и есть голод, – вздохнула она. – На самом деле – неприятная штука. Ты можешь заменить его охотой, и наоборот. Но не до конца.

– А ты-человек? Что чувствует твоя человеческая часть?

– Когда как, – женщина отступила от окна, возвращаясь на ложе и вытягиваясь рядом. – В основном – тоску. Одиночество. Понять меня может только равный, который испытывает то же самое. Или кто-то, кто хорошо разбирается в том, с чем столкнулся, и не менее сильный.

– А они встречались на твоем пути?

– Равные? Да, мне очень повезло когда-то, когда я только обрела ипостась. Меня бросило в объятия одного из нас, и он помог мне… разобраться с тем, кем я стала, и не превратиться в озлобленную истеричку, кидающуюся жрать каждого, кто косо смотрит мне вслед.

– А потом?

– А потом мы расстались, хотя пробыли вместе почти 10 лет. Тогда мне казалось, что он банально не способен любить. Совсем. А сейчас я понимаю, что его душа уже тогда была подернула пеплом….

– А люди?

– Были и люди. К сожалению. К счастью.

– Почему – к сожалению?

– Большинство людей считают тебя чем-то между богом и верховным правителем. Слышал это обращение – Верховный? Вот… Очень точно. Второе – длинная жизнь и фактически неизменность физического облика. Ты вот, например, таким молодым и останешься, даже если до пятисот доживешь. А вот твои блазкие состарятся. Это больно наблюдать, а еще они сами из-за этого начинают переживать. Не верят, что ты их любишь и такими. А потом они умирают. Вырастают дети, внуки, правнуки… А ты отдаляешься от них. Для первого-второго поколения я еще мама и бабушка, а вот дальше они перестают видеть в тебе близкого. Я еще мало пожила, и то уже успела это почувствовать, а ты подумай, например, о том же Даллахе…

– Не могу, – рассмеялся он. – Я его ни разу не видел в человеческом облике. Только в виде зубра, и то – издалека.

– Неужели? – она рассмеялась. – Могу вас познакомить… Так вот, ты живешь и теряешь. А находишь все реже и реже. Остаются насечки на душе, словно шрамы. Знаешь, я помню всех, кого любила. Постепенно мы учимся… не привязываться. Голод легко утоляется случайными связями, короткими интрижками ну и островами удовольствий в Ар Иллиме. Там много всего интересного… не был еще? Хм, вряд ли Кольер тебя туда сводит, он у тебя аскет. Хочешь покажу?

Он засмеялся.

– А что, хочу. А что там?

– Острова, где круглый год тепло и солнечно, и где построены целые дворцы развлечений на любой вкус. Двуликий – ты найдешь там сорасца. Человек – тем более. Любишь мальчиков – пожалуйста. Девочек – легко. Хочешь забыться – любые виды дурмана, от легких безвредных наркотиков до ядреной дури. За дурь, правда, власти Ар Иллима здорово гоняют, но избавиться от нее невозможно – она там везде растет.

– Покажи, – улыбнулся он, проводя ладонью по спине женщины, отчего она выгнулась, как довольная кошка, подставляющаяся под хозяйскую ласку. – Никогда не пробовал никакой дури, даже безвредной. Хочу наверстать упущенное.

– Подействует, но гораздо слабее, чем на обычного человека.

Какое-то время они молчали.

– А семьи… бывают? И дети? – спросил он со смущением.

– По-разному, – ответила она. – У некоторых – бывают, но лишь иногда. Большинство из нас именно так и живут, страдая интимофобией. Исключение, пожалуй, составляет только Реваль.

– Реваль?

– Да. Он же шаам, старый шаам, и до сих пор верен укладу пятисотлетней давности его земли. У него все время есть жены и пара-тройка отпрысков, которых он воспитывает очень строго и которые в основном остаются в его доменах, помогая ему в делах.

– А что, серьезный подход, – хохотнул он. – Типичный такой шамальский родовой клан.

– Даллаха очень любят женщины, – продолжила она, – и у него их не одна и он им никогда не отказывает. Дети бывают, но он их не воспитывает и при себе не держит, хотя матерям помогает всегда. А еще, если бездетная и одинокая женщина придет к нему просить дать ей ребенка, в прямом смысле – от него, он и даст, – тут она рассмеялась, глядя на его изумление. – Ну, он же повелитель жизни, ему можно.

– Я слышал, что Ваэль официально женат, – сказал он.

– Да, у нас нынче очень правильный Вагабр, в пику предыдущему, который славился своей любвеобильностью. – Рассказывают, что в Эксере каждые полгода была новая фаворитка.

– Я слышал еще про любвеобильность Альсара.

– Ну, у этого всегда толпы поклонниц, он один в постель вообще не ложится, – расхохоталась она. – Кинэн предпочитает держать несколько любовниц в разных местах. Гевор заводит очередную подружку, год-полтора они вместе, потом он охладевает и расстается с нею. Но он хотя бы честен с ними со всеми – ничего не обещает, кроме веселого времяпровождения и своего покровительства, и, как я слышала, расстается с ними всегда хорошо, без обид. Хэйген уже много лет перебивается случайными связями, предпочитая отношениям иллирийские острова. Эрлен любит соблазнять… для нее это игра, но тоже одноразовая. Добившись своего, она тебя бросит. Я даже не знаю, любила ли она хоть кого-нибудь по-настоящему. А про Ширин никто ничего не знает.

– Знаешь, на интимофобию все вышеописанное не похоже, – хмыкнул он. – Скорее наоборот.

– Это именно она и есть, – возразила Лануэль. – Все эти недолгие, короткие связи, иллюзия тепла, иллюзия близости. Очень быстро становится скучно – ты знаешь, что будет дальше, а привязаться, полюбить – боишься. Уж лучше быть одной. Так спокойнее.

– Тогда мы возвращаемся в начало – почему ты со мной?

Она игриво закинула ногу на его бедро.

– Любопытство, – прошептала она, придвигаясь поближе. – Ты ведь чужой – со Старой Земли. И я повторюсь – юный, сильный, горячий, еще пока не хлебнувший нашего фирменного равнодушия. Я называю его – пепел души. Твоя душа еще не подернулась пеплом вечности.

Далекий отзвук гвора отвлек их обоих. Саша нехотя поднялся, натягивая штаны, и поплелся в соседний со спальней кабинет, мимолетом бросив взгляд на часы. Почти шесть утра… Что-то наверняка случилось, что-то непредвиденное и неприятное, его не стали бы беспокоить так рано. Пожалуй, никто, кроме Кольера, не осмелился бы ему звонить.

– Слушаю, – откликнулся он в раструб гвора, сделанный в этот раз в виде чаши цветка.

– У нас проблемы, – голос Кольера звучал сухо и напряженно. – Я не могу попасть в Ар Шамаль. Нигде.

– То есть, – растерялся Саша.

– Прямые шеадари в Ахру и в Ортлер перестали работать. Я должен был переправить в Ахру отремонтированные виммы с гвардией ноа для Саманданга, но ни Карранский шеадр-порт, ни прямые пешие шеадари не функционируют. Мы пробовали разные пути, непрямые, через Рузанну и Элезию тоже. В Шамаль не пройти.

– Как так? – опять переспросил Саша, плохо представляя, что происходит. – Такое возможно? Это авария, или что-то более серьезное?

Как некстати, занервничал он. Конница мухарибов Эльашра должна была выступить еще до рассвета, им от места базирования под Карраной до Саманданга около двух часов скачки. Гвардия ноа, десант пеших бойцов из мухарибов и воздушные бригады на крыльях должны были прийти с поддержкой с воздуха где-то к семи утра. Он сам планировал появиться над Самандангом только в самом конце, когда перевес будет полностью на стороне нового эмира, Икрана анн Гайяра, принять столицу и обойти ее с воздуха, закрепив и поддержав новую власть с помощью психической атаки. Икран, конечно, поторопился, уговор был начать операцию по захвату Саманданга через три дня, но разведка доложила, что старый Гайяр обратился за помощью в другие земли Ар Соль и получил поддержку. Икран, опираясь на силы Зарифа Ашра и на весьма скудные свои, решил рискнуть и достаточно успешно захватил часть города. Встретив бешеное сопротивление личной гвардии эмира, Львов Серджента, и самагдангской знати, которая сама собой являлась сборищем разрозненных, но весьма боеспособных воинов, он упустил младшего Гайяра с матерью и оказался заперт в историческом центре. Пробиться к нему с внешней стороны не представляло труда, Саша еще вечером передал через Зарифа приказ коннице, и через Кольера – ноа, большая часть которых находилась сейчас в Наган-Кархе и в Ахре. Выступать приходилось раньше, чем хотелось, но Саша не видел больших сложностей в захвате Саманданга, слишком уж светской была столица. Сопротивление местных было просчитано заранее, от Икрана он хорошо знал, где именно установлены баллисты и организованы посты арл-стрелков.

– То есть, из-за сбоя в работе шеадров наши силы не могут попасть в Ар Шамаль? – еще раз уточнил он.

– Да, – ответил Кольер коротко.

– Как быстро его ликвидируют?

– Его ликвидируют, если это сбой, – продолжил старый наг. – Как быстро – не знаю, зависит от сложности. Но я считаю, что тут иная причина.

– Ворон вмешался, – шепотом сказала незаметно подошедшая сзади Лануэль.

– Он может… перекрыть шеадры?

Она кивнула.

– Тебе придется использовать только те силы, что есть в Шамале, – продолжил Кольер. – И действовать лично. Боюсь, не опоздали ли мы.

Выключив связь, Саша повернулся к ней.

– Присоединишься? Сейчас мне нужен каждый боец.

Она покачала головой.

– Извини. Вряд ли Хэйген действует один, обычно он старается держать нейтралитет. Но если он вмешался, его или вынудили, или очень убедительно попросили. Те же Ширин с Ревалем. Против их коалиции я однозначно не пойду, это самоубийство.

– Хорошо, – кивнул он, подумав, как стремительно состоялось самое первое на его пути предательство и удивившись, что не испытывает по этому поводу злости, словно зная заранее, что это произойдет. Надо срочно подымать все имеющиеся в Ортлере и в Ахре силы, и желательно успеть в Саманданг до того, как та сторона, что поддерживает старого Гайяра и действующий порядок, заявит о себе.