Текст книги "Любовь без имени (СИ)"
Автор книги: Ольга Валентеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
… и бал приветственный
На следующее утро принц Рейм навсегда покинул академию фамильяров. Он был убежден, что никогда не захочет посетить место, так и не ставшее для него частичкой сердца. И единственное, о чем он жалел, – расставание с Викторией. В столице они не смогут часто видеться, и в глубине души Эреймис опасался, что их дружба останется в прошлом. Ветерок юная и привлекательная девушка, к ней быстро выстроится очередь из женихов, сам же Рейм… Он до сих пор не представлял, как дальше сложится его жизнь. Перед встречей с братом было немного страшно. Они не виделись пять лет! И до этого – еще пять, пока Эден учился в академии имен. Всего лишь полгода за этот долгий срок Рейм и Эден жили под одной крышей и, стоило признать, почти не общались. Брат тяжело переживал свою болезнь, а еще был занят тем, чтобы все, кто стоял за смертью их отца и попыткой мятежа, получили по заслугам. Ему было не до Света. Тогда учеба казалась хорошим способом убраться подальше из дворца. На самом деле, способ был скверным, только Рейм понял это слишком поздно.
Они с Вики стояли у двух экипажей. В одном ректор Эвернер и его супруга должны были увезти его подругу, второй прислал за Реймом брат. Виктория даже не пыталась скрыть, что расстроена.
– Вот и все, да? – печально сказала она, держа Рейма за руки.
– Вот и все, – кивнул он. – Но я надеюсь, что в столице ты найдешь время встретиться со мной.
– Это ты его вряд ли отыщешь, – вздохнула Ветерок. – Ты ведь принц, у тебя будет много дел.
– Думаешь? – усмехнулся Рейм невесело. – Уверен, Эден понятия не имеет, куда девать внезапно вернувшегося брата. Поэтому для тебя я точно найду минуту или даже две.
– Да ну тебя! – Вики шутливо ударила его кулачком по плечу. – И ловлю на слове. До встречи, Светик.
– Скоро увидимся, Ветерок, – пообещал принц и занял место в своем экипаже. Его родственники уехали еще ранним утром, и собирались не в столицу, поэтому ему предстоял путь в одиночестве. Оставалось надеяться, что разлука с подругой действительно не будет долгой. Вики была для него поддержкой, опорой. Человеком, без которого Рейм не представлял жизни.
Об этом он думал, пока экипаж уносил его к месту портального перехода. Порталы принц недолюбливал. После прохождения через них всегда горчило во рту. Наставники говорили, те, кто владеют магией имен, пересекают порталы без последствий, а вот остальных магия защищает хуже, отсюда и неприятные ощущения – не у всех, у избранных. И неприятно было в число этих избранных попасть.
Но вот экипаж пересек заветную черту. Рейм на миг зажмурился, борясь с дурным послевкусием, а когда открыл глаза, мимо плыли домики столицы, все светлые, с большими окнами – в городе любили свет. Вот и вернулся… Будто и не было этих пяти лет отсутствия. Однако, стоило признать, город расцвел. Принц заметил новые фонтаны, вымощенные заново улицы, разбитые цветники и скверы. И не скажешь, что Рендория не так давно прошла через выматывающий мятеж и борьбу за власть, а ее император до сих пор старается удержать трон, если верить Мраку. И кого не устраивает правление Сокола? Неужели брат нашел не всех сторонников дяди? Рейм поклялся себе узнать. Он не станет бесполезной куклой у трона, не для того учился. Да и немного хитрости еще никому не повредило.
Когда впереди показался императорский дворец, Рейм с удивлением понял, что волнуется. Из-за чего? Из-за предстоящей встречи с близкими. Он изменился, и как теперь его примут, оставалось только догадываться. Вот экипаж покатился по главной аллее, остановился… Принц выскочил на дорожку, охрана почтительно склонилась, а появившиеся слуги тут же проводили его высочество в комнаты и позаботились о багаже. Рейм не желал медлить. Стоило ему переодеться с дороги, как он поспешил к брату.
У дверей Сокола тоже дежурила охрана. Вообще, количество стражников во дворце выросло, это Рейм уже заметил. Видимо, брат внял просьбам матери и позаботился о своей безопасности. Когда Мария приезжала к младшему сыну, она рассказывала, что не раз просила старшего усилить охрану дворца. Боялась… Хорошо, что Эден прислушался.
Стражники склонились перед младшим принцем.
– Доложите его величеству, что я прошу о встрече, – сказал Рейм тут же появившемуся слуге, который выпрыгнул, словно черт из табакерки.
– Конечно, ваше высочество, сию минуту, – поклонился тот и постучал в двери Эдена, а через мгновение уже пригласил Рейма в кабинет.
Брат сидел за столом, строгий и серьезный. Да, Эден изменился сильнее, чем думал его младший брат. Лицо казалось высеченной маской с идеально правильными чертами. Зеленые глаза глядели холодно, по ним ничего нельзя было прочитать. Серебристо-серый камзол с серебряными нитями как нельзя лучше подходил «ледяному» императору. Светлые волосы лежали волосок к волоску, дополняя идеальную картину.
– Ваше величество, – поклонился Рейм.
«К чему церемонии, Свет?» – тут же вывел император, и перед глазами пронеслись привычные огненные буквы. По-прежнему никакого другого средства общения с внешним миром у Эдена не было.
«Я рад тебя видеть», – добавил брат.
– Я тоже, – улыбнулся Рейм, чувствуя, как становится легче дышать. Это все тот же Сокол, пусть и повзрослевший, и слишком серьезный.
«Как прошла дорога?»
– Без проблем. Порталы работают исправно.
«Вот и отлично. Завтра состоится бал в твою честь и по поводу прибытия в Рендорию моей официальной невесты, собираюсь представить ее обществу, поэтому сегодня отдыхай, а завтра готовься к повышенному вниманию к своей персоне. Знать не может пообщаться со мной, поэтому попробует разговорить тебя».
– Боюсь, они сочтут меня скучным собеседником, – усмехнулся Рейм. – Подожди… Твоя невеста прибыла в Рендорию? Когда?
«Вчера, – написал Сокол. – В Лидарии сложная ситуация, в любую минуту может вспыхнуть мятеж, и они решили таким образом обезопасить дочь».
– И когда свадьба?
«Посмотрим… Думаю, в середине лета. Не стану тянуть. Стране нужна надежная опора, поэтому стоит позаботиться о наследниках».
– И какая она, твоя невеста? – спросил Рейм, чувствуя легкое любопытство.
«Сам увидишь. Милая до сахара на зубах».
– Ты не в восторге… – заметил принц.
«И что с того? – Эден чуть приподнял темные брови. – Брак – это политика, братец. Меня устраивает принцесса Женевьева. Она не обещает проблем. Хотя бы на первый взгляд».
Рейм промолчал. Его родители любили друг друга, и он не представлял, как можно жить с человеком, который тебе полностью безразличен, хоть и понимал: это политика, как и сказал Эден. Император не женится по любви. По крайней мере, в первом браке…
– Хорошо, посмотрим на мою будущую родственницу, – улыбнулся Рейм, решив закрыть неудобную тему. – Как матушка, здорова?
«Да, уверен, она уже ждет тебя. Загляни к ней, а после увидимся за ужином».
Эден мягко намекал, что у него мало времени на беседы. Как и всегда…
– Тогда до вечера, – ответил принц. – Рад видеть тебя, брат.
«Это взаимно», – написал Эден, и Рейм покинул кабинет.
Откровенно говоря, он ожидал худшего. Сам не знал, почему. Может, потому, что за пять лет Сокол ни разу не поинтересовался его жизнью в академии фамильяров? Да и сейчас не задавал вопросов об учебе, их разговор получился вежливо-сдрежанным. Два брата, которые давным-давно не виделись, делают вид, что они все еще близкие люди. Хотя, конечно, близкие… Только Рейм не знал, как вести себя с Эденом. Эден, похоже, тяготился тем же вопросом. С матерью легче… Поэтому принц испытал почти облегчение, направляясь к императрице Марии.
Ее комнаты находились на том же этаже, но в другом крыле. Рейм отыскал их без труда, и даже посылать слугу не пришлось – матушка выбежала ему навстречу раньше, чем он успел добраться до ее гостиной, обняла и крепко прижала к груди.
– Здравствуй, Светик, – с улыбкой сказала она. – Наконец-то ты дома.
Да, дома… Внутри разлилось понимание. Он действительно вернулся! Туда, где находятся самые дорогие сердцу люди. Домой.
– Здравствуй, матушка, – ответил Рейм, обнимая императрицу в ответ. – Я уже был у Эдена.
– Знаю, решила вам не мешать, – призналась Мария, выпуская сына из объятий и разглядывая его лицо. – Ты так повзрослел, мой мальчик!
Свет смутился. Он не знал, что сказать и как реагировать. Отвык… Может, действительно стал старше? Потому и не понимал, как проявлять свои эмоции и будут ли они вообще уместны.
– Ну, что ты? – Мария, конечно, все заметила и мягко коснулась щеки сына. – Наверное, тяжело вот так сразу окунуться из учебы в дворцовую жизнь?
– Пока не понял, – пробормотал Рейм. – Все мысли до сих пор в академии.
– Понимаю, – кивнула его мать. – Не так-то просто будет перестроиться, но ты справишься. Завтра будет праздник, а затем – уже думал, чем хочешь заняться?
– Нет, – принц покачал головой. – Но разберусь. Со временем…
– Не буду тебя утомлять, – проговорила Мария. – Отдыхай, поужинаем вместе. Договорились?
– Да. До вечера, матушка.
– До вечера, Светик, – улыбнулась она, и принц поспешил прочь.
Единственное, что он готов был признать в данную минуту, – собственную растерянность. Будь здесь Ветерок, ей бы он открыл свои чувства. Рассказал, насколько чужим ощущает себя здесь. Но у Вики свои дела и своя семья. Вряд ли она ощущает себя в родном доме настолько чуждо. Тем более, там сейчас ее любимая сестра, которая часто навещала Викторию в академии фамильяров – конечно, когда позволяли обстоятельства. А Рейм… Он решительно не знал, куда себя деть. Вместо того, чтобы пройти в свои комнаты и отдохнуть, принц направился в дворцовый парк. Он с самого детства любил проводить там время, надоедать садовникам, изучать всяких букашек. Вот и сейчас решил прогуляться до дальних границ парка, где риск встретить кого-то из придворных был крайне невелик.
Принц миновал знакомые дорожки, полюбовался на клумбы, на которых алыми всполохами пылали розы, изучил, что нового устроили в парке, и дошел до аптекарского огорода. Когда он уезжал, его только начинали обустраивать. В основном, для Эдена. Надеялись найти средство от его болезни. Сейчас же небольшой огородик разросся, травы благоухали, а посреди травяного царства Рейм с удивлением разглядел девушку. Точнее, как девушку… Незнакомка нагнулась и рассматривала какую-то траву. Ее округлости под юбкой навевали не самые пристойные мысли – проще сказать, попа у нее была аппетитная, но если бы Рейм когда-то так выразился, Мария устроила бы младшему сыну разнос. Негоже принцам изучать чужие попы.
Девушка пошевелилась, юбки качнулись… Затем распрямилась, поправляя подол зеленого платья. Хорошенькая! С пушистыми каштановыми волосами, в которых застряли травинки и веточки, будто перед ним была лесная нимфа, а не человек. Кожа травницы казалась удивительно нежной, а когда она обернулась, Рейм смог оценить большие серо-голубые глаза, прозрачные, как горные ручьи. Девушка увидела его, замерла, как испуганная лань, а затем пробормотала:
– Прошу прощения.
Едва уловимый акцент. Легкий, на грани слышимости. Откуда она?
– Это я должен извиниться, – Рейм вспомнил о приличиях и поклонился. – Рейм Рендорнский, младший брат императора.
– Женевьева, принцесса Лидарии, – покраснела девица и поправила складки платья. – Я приехала только вчера…
– А я – сегодня, – улыбнулся Рейм. – Вы интересуетесь травами?
– Да, такова природа моей силы – целительская, – ответила Женевьева. Невеста Эдена… Не повезло ей. Сама как цветочек. Эден пройдет по ней – и не заметит.
– Нашли что-то интересное? – Принц приказал замолчать своей интуиции.
– Нашла, – повеселела Женевьева, будто обрела единомышленника. – Вот, взгляните, ваше высочество.
И указала ему на совсем не примечательный пучок темно-фиолетовой травы.
– И что это? – поинтересовался Рейм. – Не встречал раньше такого растения.
– Это таленник пустырный, в народе – кровоток, может остановить очень сильное кровотечение. Нужно только правильно собрать и засушить. Ну и, конечно, не прикасаться к нему без перчаток, можно обжечь руки. А вот – перечанка. У нас в Лидарии она не растет, мой экземпляр привезли заезжие торговцы, а тут ее много. Она служит противоядием. Но тут тоже свои секреты. Нужно брать только те листочки, которые чуть розоватые. Видите?
Рейм зачарованно кивнул. Видел, конечно. В отличие от таленника, с перечанкой он был знаком. И вообще наряду с животными травами тоже интересовался, совсем чуть-чуть.
– Ой! – Женевьева, кажется, вспомнила, с кем разговаривает и о чем. – Наверное, вам не интересно…
– Очень интересно, – заверил ее принц. – Я выпускник академии фамильяров, и все живое для меня – часть магии.
– Фамильяров? – Глаза принцессы засверкали. – И сколько их у вас? Я читала, может быть до двенадцати.
– Десять, – ответил Рейм.
– Ого! Невероятно. Как же вы управляетесь с таким количеством?
– Этому и учат в академии фамильяров, – засмущался принц. Он знал, что его сила велика, однако обычно ни с кем это не обсуждал. – А на чем строится целительство в Лидарии? Я слышал, у вас не практикуют магию имен.
– Нет, – подтвердила Женевьева. – Но и у нас есть звуковые формулы заклинаний. А еще, конечно, старинные рецепты. Если добавить в них щепотку магии, можно тяжело больного поднять на ноги. Этот огородик содержит очень интересные образцы трав. Как думаете, его величество позволит мне им пользоваться?
– Уверен, брат не будет против, – ответил Рейм. – Он мало увлекается растениями, насколько мне известно.
– А чем он увлекается?
– Политикой, – пожал плечами принц. – На самом деле, в последний раз я видел Эдена пять лет назад. Мне сложно о чем-либо рассуждать.
– Что же… – Женевьева снова обернулась к травам, словно стараясь запомнить, что именно ей удалось обнаружить в огородике. – Спрошу его об этом сама. Пока что мы мало общались.
– Пожалуй, так будет лучше, – согласился Рейм. – Позволите проводить вас во дворец? Или останетесь наедине с травами?
Женевьева заливисто рассмеялась.
– Проводите, – милостиво позволила она. – Мне отвели покои рядом с застекленной террасой.
– Да? – Рейм даже немного удивился. – И Эден разрешил?
– А с ними что-то не так? – спросила Женевьева. Она выглядела слегка растерянной.
– Нет, все так, – поторопился исправиться принц и предложил ей руку, увлекая ко дворцу. – Просто раньше они принадлежали матери Сокола. То есть, его величества Эдена… Потом во дворце был пожар, после него там сделали ремонт, и комнаты закрыли. Хотя, раз вы невеста Эдена, вполне логично, что вам отвели покои предыдущей императрицы.
Жени выглядела немного растерянной, и Рейм подумал: ну кто тянул его за язык? Теперь принцесса будет чувствовать себя неуютно!
– А из-за чего был пожар? – спросила она.
– Мятеж. – Рейм пожал плечами. – Это было задолго до моего рождения, так что я не знаю подробностей. Моя матушка стала супругой императора, когда вышел срок траура, и затем уже родился я. Мне просто казалось, брат всегда избегал тех комнат. Поэтому и удивился. Он ведь будет вас навещать. Впрочем, история давняя…
– Спасибо, что поделились ею, – сказала Женевьева. – Для меня важно получше узнать его величество. Все-таки я здесь как его невеста.
– Узнаете, – ответил Рейм, но подумал, что даже самые близкие люди не знают Сокола до конца. Он проводил новую знакомую до лестницы, ведущей в ее покои.
– До встречи, Женевьева, – сказал с улыбкой. – Рад был нашему знакомству.
– Взаимно, Рейм, – ответила она и поспешила к себе, а принц отправился «отдыхать с дороги», как и советовала матушка.
Женевьева понравилась ему. И даже было немного ее жаль. Сокол не из тех людей, кто стремится кого-то сделать счастливым. Да и вообще, бывают ли во дворцах счастливые люди? Наверное, после смерти отца таковых здесь не осталось.
Глава 10
Невеста и прочие неприятности
Весь дворец ожил в ожидании праздника. К счастью для Эдена, его организацией занималась императрица Мария, а сам император не показывал носа из кабинета. Сразу после приезда брата вызвал министров и устроил им разнос, затем задал каждому не менее десятка накопившихся вопросов, двух отправил в отставку, еще одного пообещал, если не увидит результата его службы. Министры, кажется, не знали, какому богу молиться, когда его величество милостиво разрешил им покинуть его кабинет.
Эден пребывал в скверном расположении духа. Он понимал, что близкие правы. Невозможно все объять одному. Да он и не пытался! Просто никому не доверял, не мог полностью положиться на тех, кто ему служил. Наверное, после смерти родителей окончательно разуверился в людях. И если матушку он едва помнил и больше представлял благодаря сохранившимся портретам, то смерть отца ударила по нему больше, чем император хотел бы кому-то показать. За почти шесть лет рана болела чуть меньше, но мучить не перестала. Именно поэтому он не давал себе отдыха – боялся удара в спину, чужой оплошности, которую вовремя не заметит. Предательства…
На семейный ужин Эден явился все в том же скверном расположении духа, бледный и мрачный. Впору пугать кузину. Хотя, Конфетка как раз не боялась его в любом настроении. Наоборот, умела предугадывать вспышки ярости его величества и успокаивать его каким-либо невинным вопросом либо игрой.
И все бы ничего, но вместе с близкими в столовой обнаружилась и невеста. Почему-то Эдена это разозлило. Мачеха, лорд Нокс, кузина и брат – люди, которым он все еще доверял. На этих четверых список и заканчивался. И то, Конфетка была ребенком. Будь они сейчас впятером, Эден сумел бы немного расслабиться и отдохнуть, но при Женевьеве придется держать лицо. Да чтоб она провалилась… Еще и самочувствие ухудшилось – дурное настроение никогда не шло ему на пользу.
В присутствии гостьи из Лидарии семья приветствовала Эдена по этикету. Он махнул рукой, призывая всех садиться за стол, и взялся за приборы, раздумывая, не зря ли впустил Женевьеву в свою жизнь. Теперь приходится везде на нее натыкаться. Утром они едва не столкнулись лбами у входа в сад – император успел свернуть на боковую аллею, как какой-нибудь преступник. Сейчас снова приходится думать о том, что делает. О каждом жесте. Хорошо хоть поддерживать беседу от него не требуется. Впрочем, с этим за него давно справлялась мачеха, а верховный распорядитель Нокс ей помогал. Эден же быстро насытился и подумывал, как бы сбежать из столовой.
– Я так рада, что мы наконец-то вместе, – как раз говорила мачеха. – Пять лет обучения – долгий срок. Тяжело столько не видеть своего ребенка.
– В Лидарии учителя приезжали к нам во дворец, – поделилась Женевьева, в облике которой уже ничего не напоминало о том страхе, который недавно довелось пережить. – У нас тоже есть академии, но дети знати чаще занимаются на дому.
Эден подумал, что это глупо. Да, в Рендории академия тоже была доступна не каждому, но для способных студентов существовали льготные программы. Эден сам запустил новую не так давно. Рендории нужны сильные маги, и ему было все равно, какой род за ними стоит. Правда, выпускникам, получившим бесплатное образование, потом следовало три года отработать во славу империи. После они могли оставить службу либо продолжить ее, если хорошо себя зарекомендовали.
– У нас академия – это необходимость, – пояснил лорд Нокс. – Она позволяет подготовиться к магической инициации.
– Но ведь есть те, у кого магия присутствует, а возможности учиться нет, – заметила Женевьева. – Как быть с инициацией для них?
– Если покажут выдающиеся способности, будут учиться, – ответил Шейд Нокс. – В академии имен сейчас десять процентов мест для таких студентов. В остальных – чуть больше. Если же нет, их магия останется на зачаточном уровне. Не исчезнет, нет, но и не разовьется до каких-либо значительных размеров.
– Очень интересно!
– В Лидарии дети простолюдинов не обучаются? – уточнила Мария.
– Почему же? Обучаются, – ответила девушка. – Только не магии.
Эден скомкал салфетку. Вот потому-то Лидария и на грани мятежа, что не все так ладно в королевстве. Можно по-разному относиться к необходимости обучения магии, однако перед силой все равны. И принц, и нищий. Хорошо, что у него нет голоса, иначе не сдержался бы и вступил в спор.
– Хочу сказать, что титул не является гарантом способностей, – вмешался до того молчавший Рейм. – А лучше сказать, старания. Из моего курса трое студентов были отчислены потому, что не делали ровным счетом ничего. Считали, титул оградит их от отчисления из академии.
– И все же наряду с академией стоит подумать о магических школах для тех, кто готов пройти инициацию, – сказал Нокс, – однако по каким-то причинам не может позволить себе дорогостоящее обучение.
Эден украдкой вздохнул. От таких бесед не то что есть не захочется. Наоборот, возникнет желание побиться головой об стену. Кстати, головная боль вернулась, ныло горло. Разговор надоел, ужин утомил. Он поднялся.
Родные встали было за ним, однако император жестом попросил их оставаться на местах и продолжать ужин без него, а сам пошел прочь, движимый лишь одним желанием – немного побыть в одиночестве. Отдохнуть от шума, в который превращались для него чужие голоса. Получить передышку.
Однако до своих покоев он добраться не успел. Едва шагнул в коридор, ведущий к кабинету, как услышал чужие торопливые шаги. Эден замер и обернулся, так что спешившая за ним Женевьева едва не влетела в его грудь.
– Ваше величество… – Невеста выглядела чуть запыхавшейся. – Простите, мне показалось, вам нехорошо.
И как ей ответишь? Царапать ногтем на обоях? Эден усмехнулся этой мысли и открыл перед принцессой двери кабинета, в котором лежал привычный блокнот. Он сел за стол и написал:
«Вам не стоило беспокоиться. Всего лишь утомительный день».
– Я могу снять усталость, – миролюбиво ответила Женевьева. – Позволите?
Эден отрицательно покачал головой. Он устал от целителей и почти возненавидел весь целительский род. Сама Жени не имела к этому отношения, однако и подпускать ее к себе Эден не желал.
– Или, может, заварить для вас травяной чай? Он мигом придаст вам бодрости, – не желала утихомириться глупая девчонка.
«Обойдусь», – резко вывел император, вспомнив о яде, которым травил отца родной брат. Он никогда не будет ничего пить из рук этой девицы!
– Прошу…
«Ступайте прочь! – не выдержал Эден. – Я уже дал вам ответ: мне ничего не нужно».
Жени гордо вскинула подбородок и смерила его пристальным взглядом.
– Хорошо, – обиженно сказала она. – Простите за навязчивость. Доброй ночи.
И вышла из кабинета. Император долго смотрел ей вслед, чувствуя, как уходит вспышка раздражения. И правда, зачем вызверился? Нужно лучше держать себя в руках. И потом, принцесса Лидарии не виновата в его дурном расположении духа. Она всего лишь второй день во дворце, ей вряд ли легко. Но зачем? Зачем лезть в его душу?
Эден побарабанил пальцами по столу и пошел следом за невестой, захватив блокнот.
«Где поселили Женевьеву?» – спросил у стражи.
– В западном крыле, в комнатах у террасы, – ответил один из его несменных охранников.
И Эден понял, что едва улегшаяся злость снова подняла голову.
«Кто отдал распоряжение?» – вывел он.
– Ее величество Мария.
Ответ не удивил. Кому другому не хватило бы ума на подобную выходку, а мачеха привыкла, что Эден прислушивается к ней и старается не огорчать. Но это перешло всякие границы! Извиниться перед Женевьевой? Ну, уж нет! Куда лучше поговорить с мачехой. Немедленно!
И император ускорил шаг. Ужин точно уже завершился. Значит, Мария, скорее всего, у себя. Вот он и направился в покои вдовствующей императрицы. Ворвался, как ветер, в пустую гостиную. Прислуга тут же склонилась перед ним и доложила, что ее величество в кабинете беседует с лордом Ноксом. Спелись! Эден направился к кабинету, жестом приказав прислуге не мешать ему. Остановился у дверей, отослав стражу, и уже занес кулак, чтобы постучать, когда услышал голоса.
– Не знаю, что с ним делать, – говорила Мари, не особо таясь. С ним? С кем это? Не с Эденом ли?
– Свой ум в чужую голову не вставишь, – угрюмо ответил Нокс. – Его величество – взрослый мужчина и сам в состоянии решить, как ему жить и что делать.
– Но он губит себя, Шейд! – не скрывая эмоций, воскликнула императрица. – Когда он в последний раз выезжал из дворца? Я сейчас не имею в виду поездку навстречу Женевьеве. Жени – такая милая девушка. И что же? Эден хотя бы смотрит в ее сторону? Это не жизнь!
– Я повторюсь, Мари, но Эден император. И все свои проблемы привык решать сам. Мы можем ему посоветовать, только нужно ли это ему?
– Я обещала Ричарду позаботиться о наших детях. И что же? Рейм в своей академии стал похож на тень. Да если бы мне кто сказал, как изменится мой сын, я бы в жизни его туда не пустила! А Эден и вовсе…
Мария замолчала. Император же вспомнил сегодняшнюю встречу с братом. Стал похож на тень? Он бы так не сказал. Свет как Свет. Просто матери хотят, чтобы дети всегда держались за их юбки. Дольше подслушивать Эден не стал, вместо этого постучал в двери. Голоса тут же стихли, будто он застал преступников за совершением преступления.
– Входите, – раздался ответ Мари, и его величество перешагнул порог. Внимательно посмотрел на Нокса, и Шейд тут же откланялся, оставив их с мачехой вдвоем.
– Ты что-то хотел, соколик? – устало спросила вдовствующая императрица, пристально глядя на сына.
«Да, хотел, – вывел Эден. – Спросить: ты серьезно?»
– О чем ты? Я не понимаю…
«Конечно, не понимаешь. – От ярости карандаш жалобно заскрипел в руке императора. – Ты поселила Женевьеву в комнатах моей матери. Зачем? Я давал на это разрешение?»
– А оно мне требуется? – Мария поднялась из кресла и расправила плечи. – Пока ты не женат, я хозяйка в этом дворце. Комнаты пустуют, они находятся достаточно близко к твоим, и испокон веков там селились императрицы. А Жени твоя невеста.
«Там умерла моя мать».
Карандаш все-таки треснул. Эден со злостью отбросил лишнюю часть, сжимая огрызок с заточенным грифелем.
– Прошло двадцать пять лет, Эден, – напомнила Мария со смесью грусти и разочарования. О, да! Он может только разочаровывать окружающих, никак иначе!
«Да хоть сто! Я не давал разрешения».
– Ты живешь прошлым.
«А ты – будущим? Тогда почему до сих пор в трауре? Или вокруг тебя мало достойных мужчин? Или кто-то просит твоей вечной скорби?»
– Эден, ты забываешься, – отчеканила Мария. – И завтра пожалеешь об этих словах.
«Возможно, но сегодня я требую ответа! Или ты хочешь, чтобы я исполнял супружеский долг там, где умирала моя мать?»
Мари побледнела. Видимо, о таком она не думала.
– Переселишь девочку после свадьбы, если она состоится, – тихо проговорила она. Ее голос уже не звучал так уверенно.
«А есть шанс, что нет? Ты ведь понимала: если я верну принцессу в Лидарию, все решат, что с девчонкой что-то не так. Мне все равно, конечно, только Женевьева чем это заслужила? Иллюзия выбора. Да, Мари? Всегда одни иллюзии вокруг. Я устал от них!»
– Соколик…
Мачеха подошла ближе, попыталась обнять, но Эден вырвался.
«Увидимся на балу», – вывел последнее и вышел, даже не попрощавшись. Внутри все еще бушевал ураган, но это были уже последние ветры пронесшейся бури, оставившей головную боль и чувство ненависти к себе. Его величество прошел сразу в свою спальню, разделся сам, отправив прочь слуг, швырнул одежду в кресло и упал на кровать. Закрыл глаза, мечтая смыть этот день. И много дней до него… И кто знает, сколько после… Увы, это невозможно, и Эден никуда не сбежит ни от себя, ни от своей судьбы.
Он пролежал без сна почти до самого утра, а на рассвете отправился в парк. Хотелось охладить голову. Придворные в это время спят. Стража, повинуясь безмолвному приказу, осталась на своих местах. А в саду было тихо и прохладно. Тугие тиски отпустили голову, и император просто бродил по аллеям, чувствуя себя усталым и виноватым. Но Эден никогда не извинялся. Пусть просят прощения те, кто вызвал его злость. Те, кто решил, будто он должен оправдываться, прислушиваться…
И уж тем более его величество не ожидал столкнуться в такой час с невестой. Причем, ее высочество Женевьева кралась по аллее, что-то сжимая в руках. Подозрительно… И руки, кажется, перепачканы… Что она делала?
Эден преградил ей путь, и Жени вскрикнула. Затем узнала жениха, выдохнула сквозь стиснутые зубы.
– Вы напугали меня, – проговорила она.
А Эден понял, что блокнот остался в спальне. Ну, раз она его невеста… Он сосредоточился, мысленно представил, как луч устремляется из его лба к голове Женевьевы. Четко произнес заклинание слияния разума – тоже мысленно, другого не дано. А затем послал фразу в сторону Жени:
– Что вы делали в парке в такое время? И в чем у вас руки?
Девушка вздрогнула всем телом. Еще бы не вздрогнуть, когда в вашей голове начинает звучать чужой голос! Но Эден только сильнее поджал губы. Сразу после нападения дяди он не мог использовать ментальную магию – и даже с Лучиком, с которой у него был ментальный контакт, говорить не был способен. Но постепенно при помощи Нокса эта часть силы снова стала доступна ему. Никто не знал. Теперь этой девице будет известно. Что же, пусть так…
– Я повторяю: что вы делали в парке на рассвете? – настойчиво спросил император.
Жени коснулась висков. Наверное, ей было непросто принять чужую магию. Причем, его невеста была целительницей, не менталистом, как Лучик. Однако, видимо, имела некие задатки, потому что все же его слышала.
– Как вам это удается? – завороженно спросила она.
– Сначала ответьте на мой вопрос, – настаивал Эден. – Покажите, что у вас в руках.
– Трава, – смутилась вдруг Жени и продемонстрировала ладонь, в которой действительно лежал какой-то невыразительный пучок. А руки ее были испачканы землей. – У нас такая не растет, а я много о ней читала, и когда увидела в вашем аптекарском огороде, решила попробовать приготовить растирку. Скоро осень, начнутся простуды, прострелы…
– Трава, – выдал ментально Эден.
– Да, горчанка, – подтвердила Женевьева. – И раз уж вы поймали меня на месте кражи, не разрешите ли пользоваться вашим аптекарским огородом? Там много интересного, и я хотела бы вырастить кое-что еще. Как раз за лето успею. Если вы разрешите, конечно.
– Хорошо, – ответил император. – Выращивайте что угодно. Только не бродите в одиночестве, вас не так поймут.
– Спасибо, – улыбнулась принцесса. – Но как у вас получается разговаривать со мной? Я слышу ваш голос.
– Ментальная сила, – нехотя пояснил Эден, уже жалея, что поддался минутному порыву.
– Тогда почему вы не применили ее раньше? И с вашими близкими вы ведь так не общаетесь…
– Слишком любопытна! – припечатал император. – Вы станете моей женой, завтра на балу я назову дату свадьбы. Боюсь, при исполнении супружеского долга у меня под рукой не будет блокнота.
