Текст книги "Проклятье речного змея (СИ)"

Автор книги: Ольга Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

Глава 13

Джип выбрался с грунтовки на шоссе. Асфальт положили совсем недавно, и дорога стелилась извилистой лентой. Водитель Костя что-то едва слышно мурлыкал. Очевидно, подпевая приемнику, а за окном проносились сосны, иногда перемежаясь с просеками и небольшими полями.

Заречный обернулся и посмотрел на мирно посапывающую девушку. Надо же, Елена Мирославовна, нарочно не придумаешь. Дед, видать, тот еще затейник был. Хотя, не только дед. Обе ее бабки тоже оказались весьма занятными, но с энтомологически наполненными головами. Причем, тараканы у обеих были настолько шустрыми, что и не угнаться.

А девчонка хороша! Настоящая, без искусственно накаченных губ, грудей, задницы. От такой теплом веет, уютом, надежностью. Глупо считать, что мужикам не нужна надежность. Нужна, еще как. Нисколько не меньше, чем женщинам. Надежный тыл в любые времена залогом победы был.

Мужики, они ведь, вообще, малым довольствуются. Хочется приходить домой и, чтобы тебя встречала не какая-то там Британцева с двумя сардельками вместо губ, вечно тыкающая в телефон наклеенными лучшими стилистами когтями, а вот такая Мирославовна с лучистыми глазами, голосом нежным и звонким, как журчание лесного ручейка, с пшеничной косой до пояса, искренняя, чистая, родная. И обязательно чтобы пирогами пахло, и детишек чтобы двое или даже четверо. И чтобы кот, толстый и наглый.

Он смотрел на спящую девушку и улыбался. Что-то в ней было такое, что постоянно приковывало его взгляд и теплотой разливалось в сердце. Хороша девчонка, только родня у нее странная. Если бы Дмитрий верил в магию и прочую запредельную чушь, точно бы решил, что все они ведьмы. Вон как Потемкину голову задурили, а Антоха – кремень и, вообще, реальный пацан во всех смыслах этого слова.

По хорошей дороге машина катилась плавно, и через какое-то время Заречный задремал. Он плыл под водой стремительно и очень быстро, явно кого-то преследуя. Впереди показались несколько темных силуэтов. По мере того, как он приближался, их становилось все больше и больше. Круглые упитанные тела бросились врассыпную, но у многих из них не были ни шанса.

Мощная пасть смыкалась на жирных тушках байкальских нерп, фактически перекусывая их пополам. Вкусные, сочные и такие неповоротливые.

Что? Неповоротливые? Да такие зверьки могут развить скорость до 30 километров в час. Человеку в жизни за ними не угнаться. И зубы… Откуда у него такие длинные и острые, как кинжалы, зубы? И сырое он никогда не любил, даже сушими игнорировал.

Вода вокруг гибкого мощного тела с блестящей чешуей и перламутровыми плавниками давно густо окрасилась в алый. Многие нерпы в панике ныряли глубже, но он за ними не следовал. Там, на далеком дне, в разломы иногда заплавали по подземным тоннелям твари пострашнее его.

– Шеф! Шеф! – окликнул его Костя. – Приехали!

Заречный распахнул глаза. Ну и бред ему приснился! Он был огромным речным чудовищем. По-своему красивым, конечно, но при воспоминании об оторванных головах бедных нерп и огрызках их внутренностей, его едва не замутило.

– А девушку будить? – водитель, увидев, что начальник проснулся, кивнул на заднее сидение.

– Я сам, – почему-то шепотом ответил Дмитрий.

Он обошел машину, открыл заднюю дверь и не удержался, убрал со щеки Елены и заправил за ухо непослушную льняную прядку волос. Красивые, чуть полноватые, чувственные губы дрогнули в легкой улыбке, и девушка проснулась. Жмурясь, она хрипло со сна спросила:

– Где мы?

Как-то знакомо прозвучал ее голос. Заречный мог поклясться, что слышал его раньше. И вовсе не на заимке лесника. Только вот где? Сколько ни силился, а вспомнить никак не мог. Ему, вообще, казалось, что Елена давно и прочно вошла в его жизнь, и Дмитрий не хотел, чтобы она ее покидала.

– Приехали, – в ответ улыбнулся он. – Позвольте вам помочь, Елена…

На что он надеялся? Может, на то, что они станут хоть немного ближе с этой красавицей? Но девушка явно думала иначе.

– Мирославовна, – вновь поправила его, четко давя понять, что между ними непреодолимая дистанция и сугубо деловые отношения.

В прежние времена Заречный на такие моменты забил бы, а потом забыл, как нечто несущественное и совершенно неважное. Но сейчас холодность и отстраненность Усольцевой его задели.

Ко всему прочему, она проигнорировала протянутую руку и легко соскочила на асфальт стоянки. Девушка задрала голову, окидывая взглядом огромный бизнес-центр, и присвистнула:

– Ничего себе, как теперь честные работяги-то процветают!

Не стал Дмитрий говорить ей о том, что на плаву удержаться непросто, что любое дело – это, прежде всего, люди. И им нужно платить. Причем, не просто платить, а достойно, чтобы каждый держался за свое место и приносил пользу. Не сказал он, как по кирпичику выстраивал свою империю, как несколько раз был ранен в бандитских разборках, но до сих пор наивно верил в человеческую порядочность и справедливость. Жизнь диктует, а порой и навязывает свои правила, и тут главное не сломаться и не потерять себя.

Будь на месте Усольцевой другая женщина, наверное, он бы не упустил шанс немного порисоваться, пустить пыль в глаза, проведя восторженную экскурсию по пустому субботнему зданию. Но только не перед ней. Елена… Лена… Леночка сама поймет, сама все почувствует и сделает правильные выводы.

– Пройдемте! – он указал на широкие стеклянные двери, а она безропотно последовала за ним.

Стоило очутиться в большом холле с блестящими лифтами и отполированными мраморными полами, как к ним подскочил охранник.

– Добрый день, Дмитрий Петрович! – поприветствовал он, и турникет загорелся зеленым.

Заречный видел, каким масляным взглядом проводил мужик Елену. Там горело почти не завуалированное желание. Незнакомое доселе чувство неприятно кольнуло изнутри. Хотелось закрыть собой хрупкую фигурку девушки, а охраннику бросить нечто гадкое, совсем не красящее Заречного как руководителя. Например: «На что вылупился?» или «Ты уволен!». А еще, как на зло, эти джинсы! Ну, кто, скажите, кто придумал эту дикую моду? Обтянули аппетитную попку так, что простора для фантазий не осталось!

Еще два поста. Картина повторилась. Дмитрий уже готов был завыть от переполнявшего его бешенства. В лифте ехали молча, а когда вышли на знакомом офисном этаже, ярость уже практически плескалась через край.

Последней каплей стал лучший друг, шагнувший навстречу и смеривший Елену оценивающим похотливым взглядом.

– Приветствую! – Антон горячо пожал руку Заречному, с ног до говоры осмотрел друга и, кажется, с облегчением выдохнул.

Зато потом все внимание драконьего заместителя переключилось на спутницу босса. Да, пожалуй, что никогда Потемкину еще не приходилось видеть рядом с Дмитрием такую красавицу. Огромные глаза, ровный аккуратный нос, а губы… На такие только взглянешь, сразу целовать хочется до полного забвения и отрешения от реальности. Разумеется, современные салоны красоты и из лягушки царевну сделают, вот только на утро ты все равно проснешься с земноводным. А тут жар-птица! И фигура – закачаешься! Ножки длинные, бедра крутые, под свободным свитером угадывается упругая грудь и тонкая талия. И нет на незнакомке тонны косметики, брендовых шмоток, призванных завлекать и соблазнять, а тянет, будто магнитом. Хочется, как дракону из сказки, схватить сокровище, упрятать и любоваться самому, а еще владеть, владеть, владеть, пока силы не покинут обоих.

Заглядевшись на девушку, Антон не заметил, как темнеет взгляд старого друга, как сгущаются тучи и вот-вот на его голову обрушатся гром с изрядным количеством молний. Наверное, если бы он это увидел, не совершил бы следующей глупости. Откашлявшись, Потемкин сделал шаг вперед и сногсшибательно, как умел только он, улыбнулся. Знал, зараза, что лишь одной своей фирменной улыбкой может покорить любое, даже самое неприступное женское сердце.

– Позвольте представиться, – с самыми соблазнительными нотками в голосе произнес он. – Антон Сергеевич Потемкин. Но для вас… Для вас просто Антон. Хотя, я бы не отказался и от Тони.

Он ожидал ответной улыбки или заинтересованного, а лучше – кокетливого взгляда, брошенного из под густых темных ресниц, но что-то явно пошло не так. Девушка отличалась от всех тех женщин, к которым они с Димоном привыкли, не только внешне. В общем, она кардинально от них отличалась.

Смотрела незнакомка на Потемкина прямо и по-деловому. Руку протянула, но исключительно для приветствия. Ни о каком поцелуе речи вообще не шло, несмотря на то, что нечто подобное Антон изначально планировал.

– Здравствуйте, – мелодично произнесла она и представилась: – Усольцева Елена Мирославовна.

– Как? – И Потемкин, все еще державший хрупкие пальчики, тайком поглаживающий узкую ладошку дамы своим большим пальцем, вдруг выпустил ее и закашлялся.

Елена непонимающе посмотрела сначала на заместителя и только потом перевела взгляд на Заречного. Внутри все похолодело. Дракон Петрович, конечно, не превратился обратно в змея, но синие глаза больше не были синими, они сверкали желтым, а значок из нормального превратился в узкую вертикальную нервно пульсирующую полоску. Но самое главное, за ушами, спускаясь на мощную шею, серебрились знакомые чешуйки.

– Усольцева Елена Мирославовна! И оскал с лица сотри! Не на ту скалишься! – рыкнул он.

Да так громко, что Потемкин вздрогнул, а Елена поспешила прижаться к Заречному, взяв того под руку. Девушка осторожно погладила пальчиками предплечье, и с облегчением обнаружила, что мужчина выдохнул и слегка расслабился. Из глаз ушла полыхающая желтизна, а чешуя бесследно исчезла.

Что-то ее бабки не доработали! Халтура! А брак в работе истинной ведьмы не допустим, ибо несет за собой огромные последствия, порой фатальные для окружающих и мира в целом.

К чести Потемкина, он быстро пришел в себя и, к счастью, не заметил метаморфоз, происходящих с другом. Улыбка из искушающей превратилась в вежливую. Мужчина легко кивнул, признавая новые правила игры. Лена осторожно убрала руку и быстро спрятала ее за спину, отчетливо услышав недовольное рычание. Ничего себе чары!

*** (от лица Елены)

– Очень рад знакомству, – меж тем просиял Антон Сергеевич, а потом осторожненько поинтересовался: – А Агриппина Саввична вам случайно не родственница?

– Бабушка, – произнесла я.

– Сочувствую.

И так искренне это прозвучало из уст, по сути, совершенно незнакомого мне человека, что стало не по себе. А ведь он прав! В мои годы нормальные бабы уже второго, а то и третьего рожают, борщи любимому мужчине варят, а я все как неприкаянная. При этом зачем-то оценивающе посмотрела на змея. Ведь ясно же – не мой товарищ, что бы там бабушки не думали и как бы нас не сводили. Мне счастье нужно тихое и скромное, а с ним разве получится? Вряд ли.

Мы прошли в огромный кабинет с длинным столом для переговоров и еще одним поменьше во главе. Массивное кожаное кресло, блестящие хромом и бронзой канцелярские аксессуары, панорамное окно. Все дорого, солидно и очень по-мужски.

Что-то в этом роде я и представляла. Но сейчас Дракон Петрович в резиновых сапогах, свитере и ветровке не вписывался в обстановку своего собственного кабинета. Видимо, и сам хозяин подумал об этом.

– Прошу прощения. Я на несколько минут вас оставлю. Располагайтесь, – глянул он на меня. Я кивнула. Заречный посмотрел на зама. – Журналиста нашли?

– Да и очень вовремя. Бойцы Гольцмана уже шли по его следу. И как им удается так быстро вычислять людей? Как по волшебству, – усмехнулся Потемкин. Эх, знал бы ты, Антоша, как сейчас оказался прав, сам того не понимая, попал ровнехонько в цель!

– Разберемся, – на ходу бросил Дракон Петрович. – Когда его доставят?

– В течение получаса будет. Распоряжение охране внизу я дал.

– Хорошо, – произнес Заречный открывая неприметную дверь, хорошо замаскированную под дубовые стеновые панели. За ней обнаружилась еще одна комната и, кажется, душевая кабина, но большего мне рассмотреть не удалось. – Угости Елену Мирославовну кофе.

Дверь закрылась, отрезая местного босса от нас, но почему-то меня не покидало ощущение, что он все слышит и вообще незримо присутствует здесь.

Потемкин отмер.

– Кофе?

Подумав об офисной бурде, я внутренне скривилась и покачала головой.

– Будьте добры чай, черный, без добавок и сахара.

– Как скажете, но отказываетесь зря. Кофе у нас здесь приличный.

Заместитель вышел. Улыбаясь своим мыслям и ярко представляя, как симпатичный мужчина в отсутствии секретаря будет собственноручно колдовать над чайником и кофе-машиной, решила подойти к окну. Очень уж заманчивый вид разворачивался за ним. Вроде и центр города, а место для своего офиса Заречный выбрал самое правильное – на окраине старого парка. Лиственницы и кедры, которые каким-то чудом не вырубили и сохранили, щедро делились своей энергетикой с окружающим миром. Даже я ее чувствовала отсюда.

– Нравится? – тихо спросил, подошедший сзади змей.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Заречный успел переодеться и теперь выглядел безукоризненно с точки зрения делового этикета. Темно-серый деловой костюм подчеркивал ширину плеч, синий галстук очень подходил к глазам и одновременно подчеркивал идеальную белизну рубашки, а стильные туфли кричали о достатке и статусе владельца. Впрочем, как запонки и часы. Дмитрий Петрович даже успел побриться. Да, наверное, сейчас мужчина выглядел как всегда элегантно и безупречно. Только я его узнала другим, видела растерянным, смеющимся, негодующим. В общем, живым, а не киборгом. Сейчас он перестал быть тем моим драконом, чары спали, волшебство исчезло, и от этого где-то на краю подсознания стало капельку грустно.

И что самое удивительное, Заречный мгновенно просек перемену моего настроения. Взгляд потемнел, и мужчина спросил:

– Что-то случилось?

– Э-э, нет. – Я попыталась улыбнуться. Вышло, наверное, жалко. – Все в порядке, просто залюбовалась парком. Красивый у вас из окна вид открывается.

– Да, – не стал спорить он. – Вид прекрасный. Сам люблю иногда здесь постоять, словно энергией заряжаюсь.

Вот теперь взглянула на него удивленно. Неужели, он тоже чувствует? Обычно у людей, полностью окунувшихся в городскую жизнь, закрываются энергетические каналы. Природа продолжает посылать им сигналы и отдавать все самое лучшее, только вот они уже не в состоянии впитать. Так и живут инвалидами, сами не замечая того. А у Дракона Петровича не все потеряно, раз он еще способен чувствовать.

Потемкин вкатил в кабинет небольшую тележку. Мы сели за стол, и по комнате поплыл замечательный аромат свежесваренного кофе. Я даже пожалела, что отказалась, но чай оказался тоже вполне приличным. Просчитать Заречного никак не удавалось, все время ошибалась в своих выводах. Может, это и к лучшему? Ведь, по большому счету, думала-то я о нем не самые хорошие вещи, а он пока опровергал все мои домыслы.

Но, стоило об этом подумать, как произошло нечто совершенно неожиданное не только для меня, но и для самого владельца кабинета.

Двери распахнулись, и в кабинет ворвалась молодая, если не сказать юная, женщина. Красивая, очень ухоженная, современная. Возможно, она немного переборщила с пластикой, но это ее не сильно портило. Довольно короткое платье соблазнительно обрисовывало пышные формы. На мой вкус, дама слегка переборщила с косметикой. По крайней мере, столь яркие тона ей абсолютно не шли, делая посетительницу вульгарной.

Судя по удивленным взглядам мужчин, гостью не ждали. Но саму девушку сей факт нисколько не смущал. Чувствовалось, что кабинет Заречного она посещает не первый раз.

– Британцева, ты что здесь делаешь? – выпалил едва пришедший в себя Потемкин, но дама не обратила не него никакого внимания.

Она смотрела только на Зеречного. Призывно, страстно и даже отчасти хищно. Так смотрят на хорошо прожаренный бифштекс после нескольких дней голодания. Дракон Петрович бросил на меня странный, будто извиняющийся взгляд, а потом повернулся к визитерше.

Женщина облизнула густо накрашенные кровавой помадой губы и бросилась в наступление.

– Коти-и-и-и-ик! – почти выдохнула она. Прозвучало настолько интимно, что лично я себя тут же почувствовала здесь лишней. Заречный поморщился, словно у него внезапно разболелся зуб. – Твой мобильный молчит, а сотрудники просто сговорились разлучить нас!

Наверное, ситуация выглядела бы трагично, если бы фраза не прозвучала так фальшиво. Ноздри Дракона Петровича мерно раздувались. Принюхивается он что ли? Вообще, согласна. Даже если духи хорошие и дорогие, ими все равно нужно уметь пользоваться. А выливать на себя четверть флакона это моветон.

– Света, Антон Сергеевич задал тебе совершенно справедливый вопрос. Что ты здесь делаешь? – синева в глазах босса снова потемнела. Это ладно, это пусть. Меня беспокоил лишь полыхающий желтый.

Надо же, Света… Наверное поэтому он на тетку мою так заинтересованно смотрел, все-таки тезка любимой девушки. Ностальгия, все дела. А размолвки у всех бывают. Но врать я никогда особо не любила. Особенно себе. Хотя порой приходилось. Где-то внутри грыз меня неприятный червячок ревности. И вот вроде умом понимаю, что чужой мужик, не мой, а ничего с собой поделать не могу. И дама эта, ни в чем неповинная, из-за дурацкого, совершенно не характерного мне чувства, кажется особой неприятной и недостойной во всех отношениях.

Кстати, меня тоже интересовал тот же вопрос: что она здесь делает, если ее не ждали? А то, что не ждали, я знала точно, ибо без нашей дружной семейки плавал бы сейчас Заречный змеем и рыбкой закусывал.

– Извиниться я пришла, Димочка! – пропела гостья и плюхнулась на соседний со мной стул. Причем, ногу на ногу положила так, что даже мне жарко стало. А мужики ничего, стойкие оказались.

– За что? – кривая ухмылка искривила красивые губы.

Дама явно не ожидала подобного вопроса, несколько секунд растерянно хлопала нарощенными ресницами, а потом наглость взяла свое.

– Понятия не имею! – заявила она и снова облизала губы. Сохнут, наверное. Болеет.

– Вот как. То есть ты пришла в выходной день, когда меня теоретически не должно быть на месте, чтобы извиниться за то, о чем понятия не имеешь? – говорил змей обманчиво спокойно, чувствовалось, что злится, но чешуя не проступала. Я терпела, хотя находиться в эпицентре разборок любовников было неприятно.

– А что тут странного? – вскинулась девица. – Я не могла выловить тебя целую неделю!

Вот тут ты, милочка, права. Выловить неделю его никто не мог, только я вот сподобилась.

– Проще говоря, ты за мной следила? И кто у нас в фирме такой смелый, что решил тебя информировать о моих передвижениях? А? – Темно-синий стал почти черным. Дивное и одновременно пугающее зрелище. Если бы не одно «но», мне до чертиков надоели их разборки.

– Прошу прошения! – я поднялась со своего стула. В принципе, какое мне дело, ну обратится он змеем, ну закусит неприятной особой? Не думаю, что от этого сильно пострадает мироздание. Думаю, оно от нее тоже устало, как и я за несколько минут. – Вы разговаривайте, а я в приемной подожду.

– Это на нее ты меня променял? – вдруг взвыла Бритнцева.

– Сядь… те! – рыкнул Дракон Петрович. Да так рыкнул, что сели мы обе. Тем более, очень не понятно к кому он сейчас вообще обращался. Но Заречный пояснил. – Прошу вас, сядьте, Елена Мирославовна. А вас, Антон Сергеевич, попрошу вывести гражданку Британцеву, выяснить, кто впустил ее в здание и участвовал в диверсии, которую мы только что наблюдали. Всех виновных строго наказать.

Потемкин подхватил за локоток вульгарную даму и держал, по всей видимости, довольно крепко, потому как вырваться она не сумела. Конечно, женщина отреагировала. Она так разошлась, что я покраснела и опустила глаза. Впрочем, если из ее монолога убрать все непристойные слова и красочные эпитеты, которыми Светлана щедро награждала меня, Заречного и Потемкина, но смело можно считать, что удалилась Британцева в гробовой тишине.

Дверь захлопнулась.

– Извини… те! – выдохнул Дракон Петрович. И было за что. – Хотите чаю?

Чаю? Да я бы сейчас и от успокаивающей настойки не отказалась. Но чаю, так чаю. Мне было все равно, чем сейчас занять руки, которые от стеснения и неудобства просто не знала куда деть. Поэтому кивнула.

Хозяин кабинета встал, потрогал остывший чайник и вышел. Я же снова подошла к окну. К вечеру сгустились тучки, и заморосил мелкий дождик. Крошечные капельки оседали на стекле и стекали тонкими струйками. На улице было промозгло и мерзко, совсем, как у меня на душе.

Конечно, Светка Британцева произвела на меня неприятное впечатление. Но ведь ее с Дмитрием связывали отношения, а он так цинично ее выставил. Не хотела бы я оказаться на месте девушки. Впрочем, вряд ли мне пришло бы в голову вламываться в офис к мужчине, для которого ты ровным счетом ничего не значишь. Гордость бы не позволила. И все равно внутри разливалась горечь, а разочарование в изначально понравившемся человеке ее только усиливало.