Текст книги "Белая кровь. Пробуждение бога (СИ)"

Автор книги: Ольга Болдырева

Соавторы: Ольга Ермакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– – Ее хватит на несколько часов, – – пообещала Крипс и тут же пересеклась с внимательным взглядом Одры. Вздрогнув, целительница отвела глаза, физически чувствуя презрение и разочарование друзей.

Ребята вошли в следующую комнату, не заметив, как за их спинами гнилая кровь собирается в густую массу и продолжает тянуться за живыми. Впрочем, им и без этого хватало поводов для стресса. Они вернулись в ту же самую лабораторию, из которой несколькими минутами раньше бежали. За прошедшее время она изменилась почти до неузнаваемости. Исчезли и жужжащие приборы, и мебель, исчезли бумаги и надписи на стенах. Неизменными остались лишь толстое стекло и стол перед ним. А вокруг царила густая серость. У экрана, опираясь локтями о столешницу, сидел тот же лаборант в разбитых очках. Уже не было на груди карточки-пропуска, а халат сплошь покрывали дыры.

На скрип двери парень не отреагировал.

Ребята же, затаив дыхание, уставились за стекло: воронка исчезла. За экраном не было вообще ничего, кроме беспросветной черноты, будто там заканчивалась реальность.

А лаборант смотрел перед собой на часы с треснувшим экраном. Стрелки на них двигались бессистемно, то бешено вращаясь по часовой, то останавливаясь, то подрагивая на месте, то идя рывками обратно. Тонкие истлевшие пальцы, держащие часы, нервно подрагивали каждый раз, когда стрелки в очередной раз сбивались со своего ритма.

Наконец, лаборант поднял голову и посмотрел на замершую под его взглядом группу. Левая сторона лица парня осталась молодой, правою же иссекли морщины, будто у древнего старика. Сначала он смотрел сквозь них, а потом, наконец, узнав, грустно улыбнулся. И, обесцветившись до едва заметной тени, исчез.

Сломанные часы упали на стол.

В этот же момент дверь прогнулась, будто что-то огромное врезалось в нее с той стороны.

– – Всё. Набегались.

Теодор щелкнул пальцами. Вокруг из пыли соткался темный вихрь, который Теодор плавным пассом направил на стену. В ускорившемся потоке воздуха мелькнула пара ярко-белых электрических разрядов. Коснувшись стены, вихрь разбился о нее темными сгустками, а в следующий момент фрагмент бетонного блока просто растворился, открыв ребятам вид на парк МПГУ.

– – Валим! Скорее!

– – Фигушки после всего этого я уйду отсюда без трофея! – – возмутился Алекс и сцапал со стола сломанные часы.

Остальные похватали все, что попалось под руку.

– – Живо! – – зарычал Тео.

Портал оказался открыт очень вовремя – – за спинами первокурсников дверь все-таки сломалась.

Только выскочив наружу, ребята осознали, что под ноги тоже надо было посмотреть. А теперь они падали. Алекс, Ян и Готхольд, сориентировавшись, кинули вниз импульсы, создав воздушные подушки. Правда, падение они смягчили слабо, но это было в любом случае лучше превращения в лепешки. Удар о землю оказался болезненным, пришлось сильно оцарапаться о куски камней, зато руки и ноги (а самое главное – – головы) были целы.

– – Поверить не могу, что мы выбрались, – – выдохнул Айвен. – – Кестер, за мной долг.

Они лежали на руинах хроно-института, приходя в себя.

Теодор попытался встать, но не смог. Физические силы были на нуле, а магический резерв и вовсе замер на грани полного выгорания. Последние крупицы, которые еще можно было израсходовать, ушли на восстановление шаткого контроля над собой.

Рядом с Тео распласталась Одра и спокойно смотрела в темно-серое небо.

Переведя взгляды вверх, они едва сдержались от новой порции воплей и ругани – – светящуюся арку заполнили глаза. Взгляды – – тоскливые, злые, сумасшедшие, печальные, отчаянные, жадно смотрели на тех, кому удалось выбраться из аномалии живыми.

Теодор с заметным усилием поднял руку и еще раз щелкнул пальцами.

Арка исчезла.

Алекс, встрепенувшись, первым подскочил вверх и тут же навис над Лили.

– – Ты – – целитель или визгливая истеричка? – – обманчиво-спокойно уточнил Рут, легко поднял девушку на ноги и указал на остальных ребят: – – Вот и займись своими прямыми обязанностями.

– – У меня не такой большой резерв! – – Лили возмущенно вывернулась из цепкого захвата и присела, залечивая себе расцарапанное колено. – – И вообще предрасположенность к стихийной магии!

– – Значит, израсходуешь резерв в ноль! – – рявкнул Алекс: – – Ты вообще понимаешь, что натворила? Куда могли Одру затащить эти твари, если бы не Айвен и Готхольд? Где бы мы ее искали? Корф из-за тебя ранен!

– – Я испугалась!

– – А мы нет?! От радости поорать решили?!

– – Ругайтесь потише, – – жалобно попросила Энтони, – – голова раскалывается.

Тоху поддержала Одра.

– – Успеете еще поссориться. Ушибы и синяки сами сойдут, потерпим, – – она, пошатываясь, тоже встала, – – Лили, закончи нормально лечение Готхольда. А Тео мы как-нибудь дотащим.

– – Только попробуйте, – – процедил Теодор, рывком сел и поморщился от накатившей слабости. Внутри было крайне мерзко, еще и бутерброды просились наружу, но пока Кестер держался.

Алекс с Энтони одновременно закатили глаза. Они, давно изучив характер Теодора, знали, что Кестер совершенно не умеет принимать помощь от других людей.

– – Ты услышала? – – уточнила Одра, хмуро разглядывая Лили.

Та только фыркнула и подошла к Готхольду. Сняв сферу стазиса и придирчиво изучив разрез на предмет заражения крови, Крипс сбивчиво принялась шептать формулы. Через несколько минут левая рука боевика превратилась от середины предплечья до запястья в один сплошной рубец.

Зато почти не болела.

– – Прости, больше я не смогу выправить, дальше уже к специалисту нужно идти, – – прошептала Лили: – – Но боюсь, часть удаленных мышц невозможно будет восстановить вообще.

– – Нормально, – – отмахнулся Готхольд, – – пусть функционал восстановят и сойдет. А как подживет, тату сделаю.

Корф покосился на целительницу и отошел к стене, с которой они упали. А побледневшая и заметно ослабевшая девушка все-таки занялась Теодором. Тот благодарно кивнул – – теперь сил на то, чтобы добраться до кровати, должно было хватить.

Айвен, потоптавшись на месте, подошел к Готхольду. Тот внимательно вглядывался в руины факультета.

– – Что случилось?

Боевик ткнул пальцем в нагромождение кусков бетона.

Среди обломков лежала поцарапанная, грязная и почти закрытая темным кленовым листом пластиковая карточка. С выцветшей фотографии живо улыбалось знакомое лицо. Имя разобрать уже было невозможно. Айвен молча разгреб обломки и вытащил кусок полуистлевшей ткани, некогда явно бывшей лаборантским халатом, а под бетонными обломками обнаружились фрагменты костей.

– – Надо похоронить, – – тихо предложил Готхольд.

Друг кивнул, дальше разгребая завалы. К нему присоединились остальные.

У Яна в резерве еще оставалось немного магии. С некоторым трудом он создал в земле небольшое углубление, куда ребята положили найденные останки. Зарыли. Положили сверху несколько больших камней.

Помолчали.

В конце концов, научное любопытство и жажда знаний не должны караться подобными посмертными страданиями.

Над ними хранили молчание развалины стен с выщербленными выступами камней.

– – Теперь перейдем к главному, – – отряхнулась от пыли Энтони, – – Тео, поясни, почему ты сразу не воспользовался порталом, если была возможность? И как ты справился с аномалией?

Осунувшийся и посеревший Теодор, который, кажется, за несколько часов скинул пяток килограммов, усмехнулся. Его состояние прекрасно говорило само за себя: заклинание едва не выжгло магический дар Кестера.

– – Надеялся, что сможем обойтись без этого, – – тихо ответил Тео, – – я понял, что нельзя дальше тянуть, когда угроза для жизни стала действительно реальной. Правда, до конца не был уверен, сработает ли сила внутри хроно-института.

– – Скорее уж хороно… – – проворчала себе под нос Одра, – – спасибо.

– – А как же аномалия? – – не оставлял тему Ян. Он точно видел, что временной разрез ничем не отличался от других. И по идее, Теодора должно было разрезать на две части.

– – Несколько фактов: у моих родителей прекрасные, почти родственные отношения с библиотекарем; а у меня ярко выраженный дар демонолога, который оформился в дошкольном возрасте, когда у других детей еще невозможно было выявить просто наличие магических способностей, – – скупо осветил проблему Тео. – – Два и два сложить сами сможете?

– – Поняли, заткнулись, – – кивнул Готхольд.

Алекс, повозившись с выключившимся планшетом, наконец, влез в ментальное поле и удивленно присвистнул.

– – Ого! Ребята, не хочу вас пугать, но посмотрите на время. Если мне не изменяет память, то сюда мы пришли в пятницу в десять вечера.

– – Ну, да, все правильно. А сейчас… Четыре утра? – – не сразу поняла, что в этом плохого Лили.

– – … воскресенья, – – уточнила Тоха.

Теодор с тяжелым сердцем тоже включил планшет. В левом углу экрана сиротливо мигнуло одно сообщение от Кестера-старшего:

“Судя по тому, что мир еще не развалился на части, с тобой всё в порядке. Но все-таки сообщи что-нибудь…”

– – Супер, я к семинару по теории невербального воздействия ни шиша не готова, – – Одра с досадой пнула ближайший камень: – – Предложение: заваливаемся к пятому курсу в таком виде и запихиваем эти трофеи им в…

Теодор положил руку ей на плечо, успокаивая.

– – Кстати! Кто что схватил? – – Айвен подался вперед, показывая всем небольшую, непонятно как уцелевшую колбу из темно-зеленого стекла.

Готхольд схватил сургуч, Лили – – перстень, Одра стянула со стола карандаш, Ян подхватил с пола несколько схем, Алекс показал сломанные часы, Энтони вытащила из-за пазухи какую-то потрепанную книгу.

– – Мародеры, – – Теодор, единственный, кто ничего не взял, покачал головой.

– – Предлагаю оставить большую часть себе, а один-два предмета отдать старшим курсам, пусть подавятся, – – Александр так смотрел на свои часы, что становилось понятно: с ними расставаться он не собирался.

Тоха кивнула, с интересом перелистывая тонкие страницы, Тео равнодушно пожал плечами, воздерживаясь от комментариев и рекомендаций. А вот Лили посмотрела на Рутов с ужасом, будто бы они предложили сходить в здание института еще раз. Хранить у себя непонятную гадость, которая несет в себе отпечаток неконтролируемых временных аномалий? Судя по молчаливому согласию остальных, падение с высоты обернулось коллективным сдвигом мозга по фазе.

Поэтому Лили уверенно протянула перстень Алексу.

– – Мне и воспоминаний хватит.

– – Не представляю, что с этими схемами делать. Продать не вариант, сразу возникнут ненужные вопросы, – – задумчиво осмотрел свои листы Ян. – – Оставить их пылиться? Тоже не вариант. Держи…

Но до Алекса схемы не добрались. Их тут же перехватила Тоха и вложила в свою книжку. Ян только плечами пожал.

Ребята, хромая на все ноги, направились в сторону общежития.

Боевики пятого курса на себе ощутили всю эмоциональную гамму словосочетания “разрыв шаблона”, когда под утро к ним вломились грязные и местами окровавленные первокурсники.

– – Кто из вас придумал испытание в хроно-институте? – – тихим свистящим от ярости шепотом спросил Теодор.

– – Я-аа, – – заикаясь, робко протянули с одной из кроватей, безуспешно попытавшись спрятаться под одеялом.

Вся группа прожгла этого несчастного фирменным взглядом профессора Черкусон, которым та награждала злостных прогульщиков. Только Аластриона Ростиславовна была одна, а уставших первокурсников – – восемь. И спорить с ними никто не решился.

Злобно сопящая группа, едва удерживаясь от рукоприкладства, вручила неудачнику-фантазеру перстень и попыталась разбрестись по домам. Впрочем, далеко они не ушли – – у комнаты Одры силы компании окончательно иссякли.

Тем более, как оказалось, Стася уехала в гости и заночевала там. Эта новость необычайно обрадовала и Рутов, и боевиков, и Теодора; Лили тоже не стала возражать. Сдвинув две кровати, даже не раздевшись, ввосьмером они рухнули поперек на матрасы и, кое-как поделив одеяла и подушки, отрубились мертвым сном.

***

Буря: online

Адвокат дьявола: online

Шанайя: online

Труп невесты: online

Рыцарь: online

Рыцарь: Ребята, мы идиоты.

Рыцарь: клинические.

Буря: В смы-ыысле?

Победитель по жизни: Как выяснила наша группа: трофей с хроно-института – – это бутылка хорошего виски “дедам”. Некоторые из первокурсников еще расщедривались на закуску вдогонку к “трофею”.

Ловец: online

Ловец: Самое смешное, что кто-то им даже новые игры для м-пространства принес из нашего потока. А потом вломились вы…

Буря: Хорошо, что Теодор в душе и не читает это. Взяточничество – – грех.

Адвокат дьявола: хы-хы-хы, теперь понятно, почему “деды” побледнели.

Труп невесты: Мне интересно, что они с настоящим трофеем будут делать?

Злобная белка: online

Злобная белка: ЧТО?! Можно было не подвергать себя опасности? Мы реально идиоты.

Труп невесты: ты могла и не ходить с нами, силком не тащили.

Адвокат дьявола: И никто бы не пострадал, да?

Злобная белка: offline

Называйте меня Повелителем: online

Буря: Карл?

Называйте меня Повелителем: После того, что я прочитал выше, мне страшно говорить, что расписания нет.

Ловец: ты уже сказал.

Называйте меня Повелитель: Буря, это же не всерьез? Надеюсь, ты сдержишь свой темперамент при себе, вспомнишь, что это не я составляю расписание, и меня не убьют в каком-нибудь темном углу.

Буря: нет, солнышко, просто в следующий раз ты пойдешь в хроно-институт с нами.

Адвокат дьявола: …в СЛЕДУЮЩИЙ?

Труп невесты: как-то не хочется из сетевого трупа превращаться в настоящий.

Несущий крест: online

Несущий крест: Кому напомнить про контрольную у профессора Черкусон?

Рыцарь: Кестер, спокойствие. Вечер долгий, библиотека работает допоздна, все успеем. Кстати, Буря, ты – – нас, мы – – тебя. Бар?

Буря: Заметано.

Победитель по жизни: “мы”? А сколько вас там?

Рыцарь: Я, Айвен, Одра.

Победитель по жизни: О-оо.

Кукловод: online

Кукловод: а библиотекарь сегодня взял выходной.

Шанайя: я закажу по вам заупокойную.

***

– – Не могу поверить, что они реально туда полезли…

Группа пятикурсников левитировала над забором на расстоянии пяти метров и с безопасного расстояния разглядывала развалины. Сейчас остатки института выглядели жалко, но когда-то это был отличный пример нестандартного архитектурного решения – – среди обрушенных перекрытий и остатков стен еще можно было различить руну одал, похожую на схематичную рыбу.

– – Твою ж…

Боевики синхронно скрестили взгляды на перстне, который держал главный организатор идеи “разведем перваков на выпивку”. Сейчас она уже не казалась интересной и веселой.

– – Быстро подлетим, положим на место и свалим. У себя точно оставлять нельзя.

– – Э, я ближе не пойду!

– – Я тоже.

– – Трусы!

– – Ты предложил, значит, ты и пойдешь. Быстрее двигай!

Парень передернул плечами и, забрав перстень, начал аккуратно спускаться на территорию исследовательского центра. Остальные наблюдали за ним, затаив дыхание, будто бы стоило боевику коснуться ногами земли, его тут же должен был сожрать какой-нибудь хтонический монстр. Однако все вроде бы было в порядке. По-прежнему светило теплое сентябрьское солнце, вкрадчиво шелестел парк, никакие чудовища не спешили вылезать из руин. Пятикурсник, ссутулившись и шаркая, приблизился к крайнему нагромождению камней. Дрожащими руками положил перстень на сложенные в подобие надгробия плиты, тихо извинился и резво полетел к ожидающим за оградой друзьям.

Ребята еще раз посмотрели на руины хроно-института. В этот момент, до того плотно закрытая входная дверь, протяжно, как-то издевательски заскрипев, распахнулась, приглашая войти.

Бежали боевики быстро и громко.

– – Пф, пятикурсники! – – фыркнул Лад и спрыгнул с ветки старой ивы, откуда наблюдал за студентами: – – Надо сказать леди Аньяте, чтобы как следует погоняла этих лодырей. Мои перваки смелее, чем эти нежные барышни, – – мужчина щелкнул пальцами, перемещаясь сразу к могиле, – – еще и артефактами разбрасываются.

Волшебник забрал перстень, наскоро вытер об рубашку и подкинул вверх, заставив прозрачный камень свернуть в лучах солнца.

– – Развлекаешься? – – по густой траве и начавшим желтеть листьям пробежали волны от резкого порыва ветра, а за ними уже тянулась искристая паутинка инея.

Сначала Лад изобразил на лице оскал и только затем повернулся к появившемуся из ниоткуда мужчине.

Если бы кто-то попросил одним словом описать незнакомца, волшебник бы использовал определение “снежный”. Седые волосы до плеч, светло-серые, в белизну, глаза; брови и ресницы будто в инее. На этом фоне черная рубашка, остро контрастирующая со светлой же кожей, казалось почти кощунством. На вид мужчине можно было дать лет сорок. Сухой, жилистый, высокий. Какой-то… хищный. Именно так можно было охарактеризовать резкие черты породистого лица и острый прищур. А еще от мужчины исходил странный холод.

– – Данте, я же Игрок. И находясь, как вы выразились, “под домашним арестом”, что еще остается делать, как ни затеять очередную партию? – – Лад широко улыбнулся и кинул перстень мужчине.

Тот, несмотря на толстые кожаные перчатки, сковывающие движения пальцев, легко схватил украшение. Приблизив перстень к лицу, мужчина внимательно его осмотрел.

– – И что это? – – отстраненно-равнодушное выражение лица Данте не изменилось ни на йоту.

– – Мой подарок тебе.

Он приблизился к Данте почти вплотную и легко сдернул перчатку с правой руки мужчины. Тот, уже привыкший к неожиданным выходкам Игрока, просто ждал, что тот выдумал на этот раз.

Лад же забрал перстень из ладони Данте и одел ему на безымянный палец.

– – Издеваешься? – – голос был по-прежнему беспристрастен.

– – Как хочешь, так и понимай, – – отмахнулся Лад, немного обиженный, что его подарок не оценили, – – кстати, артефакт занятный, изучи на досуге.

Данте кивнул, принимая к сведению.

– – Совет определил дату суда.

Лад сначала дернулся, а затем беззаботно рассмеялся.

– – Раньше, чем закончу игру – – не появлюсь. Так и передай.

– – Это не тебе решать. Я вернусь к назначенному сроку.

Данте исчез, забрав вместе с собой холод.

– – Извини, возможно, я немного опоздаю к началу суда, – – сообщил в пустоту Лад и шкодливо улыбнулся, – – впрочем, я уверен, вам найдется, чем себя занять. Если первокурсники разобрались, то и Совет как-нибудь с аномалией справится, а вот сколько им потребуется на это времени…

***

Теодор устало потер лоб, про себя подивившись, как голова в прямом смысле еще не распухла. Слишком много информации и новых терминов за одну пару. К тому же лорд-профессор Ивенсон со своей саркастической манерой подачи материала вел занятие на диссертационном уровне. И искренне удивлялся, почему никто ничего не понимает. Это же так просто и логично!

– – Одиннадцать веков назад многие слоги были неполногласными. “Ре”, “ро”, “ло”, “ле” сейчас в заклинаниях выглядят как “ере”, “оро”, “оло”, “еле”.

Сидящий рядом с Кестером Алекс в начале пары все-таки включил диктофон и, открыв на планшете редактор, обрабатывал фотографии с последней съемки. Попытка не пытка, может, профессор Ивенсон не против аудиоматериалов для подготовки к экзамену? Тем более, что скромное увлечение Рута приносило ему неплохой дополнительный доход.

– – Помимо неполногласия, в то время также происходили следующие процессы изменения языка: три поочередные палатализации, отдельно йотовая палатализация, падение редуцированных, исчезновение носовых трифтонгов. Сейчас мы рассмотрим на примере заклинания левитации все эти процессы.

На доске появилось два заклинания – – старого и нового образца.

Одра тихо застонала. У нее с языком Рейвеля категорически не ладилось.

Вот совсем-совсем никак.

– – Наберись терпения, – – не отвлекаясь от записи лекции, попросил Тео, он знал, как переживает и старается подруга; – – Ты все обязательно выучишь и поймешь. Со временем.

Язык Рейвеля-Томэла был основой контроля магии.

Без него любой дар превращался в хаотичные, опасные для жизни и здоровья окружающих выбросы. И сам маг, не способный сдерживать силу, выгорал за несколько лет. На языке Рейвеля магами и для магов писались учебники, пособия, энциклопедии, книги, рецепты зелий и формулы заклинаний. Кроме него не было известно никакого другого способа, чтобы контролировать внутри себя потоки волшебства.

Поэтому без знания и понимания этого предмета маг обрекал себя либо на быструю и мучительную смерть, либо на полный блок дара (и неизвестно, что из этого было хуже).

Про изобретателя языка ходило много легенд и историй. На истории магии без упоминания Рейвеля-Томэла за эти две недели не прошло ни одно занятие. Оно и понятно – – до создания универсальной знаковой системы ни одно заклинание нельзя было записать. Пергаментные листы не удерживали в себе слова, содержащие силу. И хорошо, если формулы просто взрывались. Чем обернется обыкновенное заклинание той же левитации при перенесении его на бумагу, предсказать не мог никто.

Рейвель предложил новую систему символов. Одних согласных в изобретенном им алфавите было семьдесят четыре, гласных тридцать пять, не говоря про времена, спряжения, лица и прочие нюансы. Любая мелочь: неровно прочерченный диакритический знак над буквой, грамматическая ошибка, маленькое расстояние между словами или клякса могли привести к летальному исходу писца.

Но, тем не менее, язык позволял переносить знания на пергамент, производить расчеты, записывать наблюдения, не держа в уме сотни и тысячи формул, и не бояться, что бесценные знания уйдут в чертоги Покоя, когда наступит время умирать.

После систематизации и доработки формул заклинаний, число несчастных случаев уже в первом десятилетии сократилось на треть, через век – – в половину от оставшегося объема, а потом и вовсе упало до смешного минимума. И танатологи, и химерологи, и предсказатели, и сноходцы – – никто не обходился без языка Рейвеля. Даже обычные люди, лишенные дара, изучали его азы, чтобы уметь распознавать знаки магов и переводить с него необходимый минимум, на случай чего-нибудь непредвиденного.

Но из-за его сложности язык тихо ругали все.

– – Вот смотрю я на вас и думаю… А отвернусь – – все! – – ушла мысль! – – тяжело вздохнул лорд Ивенсон, глядя на измученные непониманием лица студентов.

Первокурсники не отреагировали, даже низкий звон колокола не сразу донес до их сознания, что пара окончилась.

Алекс выключил диктофон и закинул планшет в сумку. Часть лекции была честно записана, но над заклинаниями левитации еще предстояло хорошенько посидеть в библиотеке, обложившись дополнительной литературой. Одра смела вещи с парты и, приободрившись, посмотрела на остальных. Судя по тому, что она видела – – проблемы с пониманием Рейвеля испытывал весь специалитет. Так что на пересдачи предстояло таскаться не в одиночестве.

– – Идем в “Жареный тетерев”. У нас до истории окно.

Возражений не последовало.

Кафе, которое посоветовал им Лад (после тоскливых жалоб на столовую), и располагалось недалеко от главных ворот, и отличалось приятным соотношением цены и вкуса. А по паролю “лингвистический заяц” (и снова спасибо куратору) учащимся МПГУ предоставлялась скидка. Владельцы понимали, что скудность студенческих кошельков покрывала привычка ходить толпами, а заодно и жуткий голод.

Так что недостатка клиентов “Жареный тетерев” не знал.

Первым в столешницу лбом, пока они ожидали заказ, ткнулся Готхольд и сквозь зубы застонал.

– – Всего несколько недель прошло, до первой сессии, казалось бы, палкой не докинешь, а я уже чувствую себя трупом. Это вообще реально, пережить четыре года?

– – Осторожнее про трупы, – – посоветовала Энтони. Она, скинув ботинки, с удобством расположила ноги на коленях супруга. – – Второй курс жаловался на нехватку практического материала – – могут утащить в мертвецкую.

– – Остальные же как-то доживают? – – логично возразил Алекс. – – Значит, и мы сможем. Просто привыкнуть надо.

Одра тоже со стуком ткнулась в столешницу.

– – Кому продать душу, чтобы понять этого проклятого Рейвеля?

Ответить на это друзья не успели. Группа студентов, сидящая за соседним столиком, присмотрелась к ним.

– – Одрачка! – – радостно воскликнула худощавая девица со значком третьего курса факультета алхимиков.

У нее было замечательное круглое личико с мягким подбородком и лучистыми светлыми глазами. А золотистые (хоть и явно крашеные) кудряшки придавали какую-то детскость и наивность.

– – Солнышко мое! Как ты? Как Гектор? Он давненько мне не писал!

Блеир явно пыталась переварить свое имя в уменьшительно-ласкательной форме. Остальные, не удержавшись, тихо хихикали в кулаки и думали, что алхимичка только что подарила им неиссякаемый запас подколок.

– – Спасибо, Нели, все хорошо, Гектору дам пинка, не волнуйся, – – пообещала Одра. – – Знакомься, это мои друзья. Ребята, это Неллиель – – именно благодаря ей я поступила в МПГУ. Она соавтор музыкальных композиций моего брата.

Тео заметил, что, несмотря на явное неудовольствие от сокращения своего имени, Блеир смотрела на Нели с теплом. Да и напоминание о непутевом брате-композиторе, который еще месяц ныл в м-поле на тему оказавшихся у него вещей сестры, вызвало у девушки улыбку.

– – А почему ты сама не пошла в музыкальное? – – с любопытством спросил Готхольд, явно заинтересовавшись девушкой.

Нели наградила статного Корфа не менее любопытным взглядом.

– – Музыка сама по себе – – волшебство. Она не должна быть работой, только приносить удовольствие. Это Гектор не мыслит и часа жизни без нот.

Алхимичка перевела взгляд чуть в бок и, увидев Лили, почему-то нахмурилась.

– – А мы знакомы? – – предположение прозвучало как-то неуверенно.

– – Нет, не думаю, – – Крипс, очевидно, раздражала кукольная внешность Нели.

– – А это не ты была, когда… – – девушка почему-то не договорила, замялась, а затем покачала головой. Туго завитые кудри смешно подпрыгнули в такт движению. – – Извини! Я, кажется, все напутала!

– – Зрение подлечи, – – буркнула Лили, но ее уже никто не слушал.

– – Рада, что ты с нами, Одрусик! – – наклонившись, алхимичка чмокнула Одру в щеку. – – Удачи тебе!

Блеир с явно наигранным неудовольствием отпихнула от себя подругу, которая, махнув на прощание, поспешила за своей группой.

– – Одрусик… – – Алекс обменялся с Готхольдом коварными взглядами, и все за столиком, даже Тео, весело рассмеялись.

– – Ну вас, – – фыркнула Блеир, но ругаться или требовать не называть себя подобным образом требовать не стала. – – Мы вообще-то этого сумасшедшего Рейвеля обсуждали! В школе по нему у нас была кошмарная училка – – давала только самостоятельные, а сама сидела в м-пространстве. До сих пор удивляюсь, как мы с таким отвратительным уровнем контроля ничего не разнесли.

– – Тебе просто нужно приложить больше усилий, а не проводить все свободное время на полигоне, – – усмехнувшись, посоветовал Теодор. В школьном аттестате по Рейвелю у него стояло “отлично”, но в университете, к своему изумлению, Кестер обнаружил, что понял от силы половину произнесенных лордом Ивенсоном терминов.

Похоже, в библиотеке придется поселиться не одной Одре.

– – Вообще-то, сложности у девяносто восьми процентов всего МПГУ, – – фыркнула Лили, гоняя пальцем по экрану планшета какую-то игрушку, – – делаем шпоры, рассовываем их по карманам и вперед! Меня куда больше волнует, что Ян оказался бесчувственным чурбаном!

Готхольд перестал стучаться лбом о столешницу и с удивлением посмотрел на Лили.

Его школьные друзья Айвен и Ян были из групп без специалитета и занятия потоков не всегда совпадали. А обсуждать друзей за их спинами как-то не хотелось.

– – А что он не так сделал? – – осторожно уточнил боевик.

С одной стороны Корфу хотелось сразу же заступиться за друга. А с другой Лили – – девушка необычная, и Ян вполне мог ее чем-нибудь серьезно (пусть и не нарочно) задеть.

– – Я не прошу на себя тратиться, но уж если решил подарить цветок, то притаскивать одну розочку, испачканную непонятно в чем, это просто неуважение какое-то, мол, на – – и не говори потом, что ничего не дарил.

Алекс и Тоха, давно миновавшие конфетно-букетный период, недоуменно переглянулись, Одра, подняв лицо от столешницы, посмотрела на девушку крайне скептично. После случая в хроно-институте Блеир вообще было сложно общаться с Крипс, а теперь она и вовсе не знала, как на подобное заявление реагировать. Готхольд переглянулся с Одрой и поджал губы. Из всей группы только Теодор аккуратно уточнил:

– – Лили, ты же сама, как и Ян, прилетела с другой планеты, живешь на окраине у тети и понимаешь, что значит быть стесненной в средствах…

Девушка, перестав водить пальцем по экрану планшета, вскинулась. Из-под низкой челки на Тео яростью сверкнули густо подведенные раскосые глаза.

– – Отлично, Кестер! Ты замечательно напомнил всем, что я – – нищеброд, выползший из какой-то дыры, и должна радоваться любой подачке!

Алекс закашлялся.

Одра, снова уткнувшись носом в столешницу, глухо застонала.

Теодор не сдался.

– – Я имел в виду несколько иное. Тебе должна быть знакома ситуация, когда хочется сделать человеку приятно, но средств на это не хватает.

– – А тебе-то откуда об этом знать, золотой мальчик? – – прошипела Лили и, схватив планшет и бросив его в сумку к учебникам, поспешила из кафе, хлопнув дверью.

Настроение провалилось куда-то в подвал.

– – Эм, – – Энтони наклонила голову, проводив за окном удаляющуюся фигурку целительницы, – – кажется, я чего-то не понимаю.

– – Просто у кого-то вместо желудочного сока зависть выделяется, забей, – – покачал головой Алекс. Он выглядел сердитым, что с обычно позитивным Рутом случалось редко.

– – Может, у нее… ну-у, – – замялся Готхольд, – – “эти” дни?

– – Ага, – – скривила губы Блеир, – – тогда я через неделю прибью парочку неудачников, и суд меня оправдает.

Остальные обменялись улыбками. Одра – – может.

– – Ты и так нас едва не убила, – – напомнил боевик, чуть-чуть разрядив обстановку.

Точку в общем возмущении поставил Тео, увидев, что им, наконец, несут заказ.

– – Возможно, у Лили какие-то проблемы, о которых она не хочет говорить. Давайте подождем.

Остальные кивнули, соглашаясь, что они знакомы чуть больше десятка дней, и Лили не обязана делиться всем сокровенным. Как показала практика, обижалась целительница по любым мелочам мгновенно, но еще быстрее остывала и делала вид, что все в порядке. С этим просто нужно было как-то свыкнуться.

Тем более, что тушеная с картошечкой, травами и специями зайчатина интересовала всех куда больше, чем проблемы Лили. В очередной раз хлопнула входная дверь, и к ним за столик подсел Ян, тут же нацелившись на невостребованную порцию.

– – А как же мировая культура? – – улыбнулась Энтони.

– – Идет. Айвен потом даст переписать. Там сегодня какие-то сказки рассказывают еще про времена язычества. В небесах полыхали зарницы и прочие спецэффекты, когда боги сражались, и на землю реками лилась кровь. Кстати, препод сказал, что по легендам у богов кровь белого цвета…