Текст книги "Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ)"

Автор книги: Ольга Иконникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5. Арлан Кавайон

– Послушай, дорогой, – матушка увещевала меня словно ребенка, – мы с отцом желаем тебе только лучшего. Однажды тебе всё равно придется жениться, так почему бы не сейчас? Это отличная партия! Дочь князя Деламара вполне достойна того, чтобы войти в нашу семью. Говорят, она прекрасно воспитана, умна и очень хороша собой.

– А еще, – подхватил я, – в горах Деламара богатые залежи алмазов.

Матушка смутилась, а вот отец – ничуть. Мы разговаривали за обедом, и столь важную тему родители затронули не раньше, чем слуги подали десерт – всё в строгом соответствии с этикетом.

– Да, – согласился герцог Кавайон, – это тоже весьма важный факт. Но в этом нет ничего дурного, мой мальчик. Обязанность каждого главы семейства – преумножать фамильное богатство, дабы знамя Кавайонов реяло так же высоко, как и прежде.

Мне стоило немалого труда сдержать улыбку. Отец любил произносить пафосные речи. И если его вовремя не остановить, то можно было просидеть в столовой до вечера. И потому, воспользовавшись первой же паузой, я поднялся из-за стола.

– Я обещаю быть с мадемуазель Деламар предельно обходительным. Но если за две недели пребывания под одной крышей мы не почувствуем друг к другу ни малейшей симпатии, то с этим вряд ли можно будет что-то сделать. Вы прекрасно понимаете сами – с истинностью шутить недопустимо.

Я поклонился отцу, поцеловал руку матери и пошел к дверям. Краем уха услышал, как отец тихо обронил:

– Мне кажется, настала пора сказать ему, дорогая, что шанс встретить свою истинную пару – один на миллион.

– Для него это будет ударом, – так же тихо ответила матушка. – Он такой идеалист.

– Ему почти тридцать лет, Дороти. Если мы не скажем ему правду сейчас, боюсь, мы не дождемся внуков – он будет искать свою истинную до старости.

Их забота обо мне была столь трогательна, что я едва не прослезился. Они искренне полагали, что я до сих пор верил в истинные пары, и именно это мешало мне создать семью.

Но поддерживать в них эту мысль было даже полезно – иначе они давно уже женили бы меня на какой-нибудь великосветской девице.

Нет, я вовсе не был убежденным холостяком и понимал, что рано или поздно мне нужно будет обзавестись женой, но лучше поздно, чем рано. Хорошее дело браком не назовут.

Хотя в детстве я на самом деле был уверен в том, что драконы женятся исключительно на своих истинных парах. А как можно было в этом сомневаться, если об этом говорили все – родители, гувернеры и даже герои сказок в детских книжках?

Но уже в пятнадцать лет я точно знал – никакой истинности не существует. Всё это – не более, чем красивые истории для маленьких драконят. Легенды, которые позволяют драконам чувствовать свою исключительность.

И даже мои родители, брак которых был для меня идеалом, вовсе не были истинной парой. Отец женился на матушке, находясь в весьма сложном финансовом положении – его будущий тесть как раз был его основным кредитором. В тех обстоятельствах он решил, что гордость – слишком дорогое удовольствие, и разом избавился и от своих долгов, и от холостяцкой жизни. Но родители до сих пор думали, что я об этом не знал.

– Когда прибывает мадемуазель Деламар? – спросил я у мажордома, встретившись с ним на лестнице.

– Сегодня вечером, ваша светлость, – тот почтительно склонил голову.

– Надеюсь, ее комнаты будут находиться не на одном этаже с моими?

Бертлен позволил себе улыбнуться:

– И даже не в одном с вами крыле, ваша светлость.

Я одобрительно кивнул. На Бертлена всегда можно было положиться.

А вот на мою сестру Джоан – нет. Она была из тех, кто запросто мог сдать тебя с потрохами. Что, похоже, она и собиралась сделать сейчас.

– А матушка знает, что завтра ты собираешься на ипподром? – спросила она, неожиданно вынырнув из ближайшего коридора. – Мне кажется, весьма невежливо с твоей стороны уезжать из дома, когда у нас будет такая гостья.

Сестра была почти на десять лет младше меня, но решительно не хотела с этим считаться.

– А мне кажется, – строго сказал я, – что княжна Деламар, прежде всего, твоя гостья. Ведь она прибывает на твой день рождения.

– И что с того? – возразила сестра. – Все мы знаем, для чего она приезжает сюда на самом деле – для того, чтобы тебя окольцевать.

Для девушки она была слишком прямолинейна, но с этим никто ничего не мог поделать. Джоан дебютировала в столице еще три сезона назад, но до сих пор так и не вышла замуж.

– Что за выражения, Джо? – я демонстративно поморщился. – Не вздумай сказать ничего подобного в присутствии ее светлости, не то она решит, что ты дурно воспитана.

– Ну, так что же? – пожала плечами сестра. – Что бы она про нас ни подумала, это уже ничего не изменит. Родители наверняка уже договорились о вашем браке, и даже если мы с тобой станем ходить на головах, то княжна Деламар сочтет, что это мило.

На нее было невозможно обижаться, и я, легонько щелкнув ее по носу, отправился в кабинет, дабы выудить из энциклопедии как можно больше информации о княжестве Деламар – я собирался поразить ее светлость глубиной своих познаний.

Глава 6. Эвелин

Карета проехала по центральным улицам Аньера, и Эвелин с удовольствием полюбовалась залитыми светом площадями с великолепными особняками и красивыми фонтанами. Она никогда прежде не ездила в таких удобных каретах и даже не знала, что такие бывают.

Наверно, организовать для нее такую прогулку стоило Реми немало денег. Интересно, подумал ли он о номере в гостинице? Наверняка, подумал. Но даже если и нет, она ничуть не обидится. Он и так сделал больше того, чем она ожидала.

Сидевший напротив нее мужчина был немногословен, но, по крайней мере, называл каждую достопримечательность, которую они проезжали. Ратушная площадь, бульвар Оруженосцев, герцогский дворец.

Ей показалось, что здание дворца было слишком темным, и она спросила, почему в окнах нет огней.

– Его светлость находится в загородной резиденции. Именно туда мы сейчас и направляемся, ваша светлость.

Они едут в загородную резиденцию герцога Кавайона? Эвелин показалось, что она ослышалась. Нет, разумеется, она хотела бы там побывать. Она знала, что некоторые аристократы позволяют посещать свои особняки туристическим группам. Но обычно в то время, когда сами находились не дома. И такие экскурсии стоили бешеных денег. Неужели, Реми расщедрился даже на это?

Хотя странностей хватало и без этого – обычно такие прогулки предлагались в дневное время, а за окном кареты всё больше и больше сгущались сумерки. Наверняка, в резиденции прекрасный парк с прудами и фонтанами, который ей бы хотелось увидеть. Но не поздним же вечером!

И этот странный гид почему-то обратился к ней «ее светлость». Должно быть, такая экскурсия предполагает полное погружение. Что-то вроде «гость на один день». Она слышала, что испытывающие финансовые трудности дворяне хватаются за любую возможность заработать деньги, в том числе и открывают гостиницы в своих поместьях. Но не герцог же Кавайон!

Эвелин не так много знала о Верландии, но имя Кавайонов было известно даже ей. Одно из главных аристократических семейств страны, ворочающее огромными капиталами и доводящееся родственниками правящей династии.

– Обратите внимание, ваша светлость, – прервал ее размышления сопровождающий, – поместье уже видно в правом окне кареты. Еще один поворот, и мы выедем на центральную аллею резиденции.

Большой дом был весь залит огнями, и на столбах, стоявших по обе стороны дороги, тоже горели яркие фонари.

Но вместо восторга Эвелин охватил страх. Всё было слишком, слишком странно. А если она ошиблась, и Реми не имел никакого отношения к этой карете? А она села в нее, даже не спросив, куда они едут. Повести себя так могла только полная дура!

Эвелин мысленно прочитала молитву и немного успокоилась. Зачем бы кому-то было ее похищать? Запросить выкуп? Но никто из ее родных не смог бы его заплатить. Покуситься на ее честь? Но стоило ли ради этого использовать карету с гербом и устраивать ей экскурсию по городу?

Возможно, это было не более чем недоразумение. В аэропорту могли встречать кого-то другого. Та дама не прилетела (на каждый рейс кто-нибудь да опаздывал), и Эвелин приняли за нее.

И если это действительно так, то ей достаточно будет назвать себя, чтобы всё прояснить. А может быть, даже этого не потребуется. Когда она выйдет из кареты, хозяева и сами увидят, что она – совсем не та, кого они ждали.

Конечно, они расстроятся, а то и рассердятся на нее. Но разве она в чем-то виновата? Там, в аэропорту она не проронила ни слова. Но она готова была извиниться за доставленные неудобства (извиняться ей было не привыкать).

Карета остановилась перед высоким крыльцом, по ступенькам которого уже сбегала молодая девушка.

– Счастлива приветствовать вас, ваша светлость! Надеюсь, поездка была не слишком утомительной? – девушка обняла опешившую Эвелин и расцеловала ее в обе щеки. – Ах, простите, я же не представилась! Вечно я об этом забываю! Я – Джоан! И это на мой день рождения вы прибыли. А можно я буду называть вас просто Дианой? К чему церемонии между близкими людьми? Ну, то есть, пока мы еще не семья, но ведь скоро ею станем, правда? Ах, кажется, я опять говорю не то, что надо! – девушка рассмеялась и, схватив Эви за руку, потянула ее в дом. – Матушка и Арлан ожидают нас в гостиной. А вот папенька, к сожалению, вынужден был уехать в столицу на несколько дней. Он был очень расстроен, что покидает поместье именно тогда, когда вы должны приехать. Но, сами понимаете – дела государственной важности.

Но Эвелин ничего не понимала. Девушка щебетала, не давая ей ни малейшей возможности вставить хоть слово. И Эви ругала себя за нерешительность.

А между тем, они вошли в дом, и у нее пошла кругом голова от той роскоши, что была повсюду. На лестнице лежала дорожка с таким красивым густым ворсом, что Эви было страшно на нее ступить. Но никто не потребовал, чтобы она сняла запылившиеся туфли. А хрустальные люстры под потолком! И огромные, во всю стену, пейзажи в золоченых рамах. Ей показалось, она попала в сказку.

И растерявшись от всего этого великолепия, она совершила ужасную ошибку. Она промолчала! Промолчала тогда, когда еще была возможность всё объяснить.

Нет, она совсем не собиралась никого обманывать. Ей просто захотелось побыть в этой сказке еще чуть-чуть. И провести эту ночь не в городской гостинице (там вообще могло не найтись свободных номеров!), а в спальне герцогского дома. Почувствовать себя принцессой! Когда еще у нее появится возможность испытать что-то подобное? Ответ на этот вопрос Эви знала слишком хорошо – никогда.

А утром она во всём признается. Скажет, что слишком плохо знает верландский, и потому не сумела понять, что ей говорили.

И хотя ее совесть протестовала против такого решения, Эвелин проявила твердость. Ей ужасно хотелось есть, а здесь ее хотя бы накормят. Накормят ту «светлость», за которую ее принимают. А вот в том, что ей предложили бы ей ужин, если бы узнали, кто она такая на самом деле, она была не уверена.

Глава 7

Я проснулась на рассвете, и это было странно. В Деламаре я обычно поднимала куда позднее. Мне запомнилось, что перед самым пробуждением у слышала во сне голос бабушки: «Вставай, лежебока. Ранние пташки росу пьют, а поздние слёзы льют». Сама она всегда вставала с первыми лучами солнца. В ее доме не было тяжелых бархатных занавесей, и солнышко легко пробиралось в спальню.

Вскочив с постели, я отправилась к портье узнавать, как можно добраться до Виллар-де-Лана. Мне следовало съездить туда прежде, чем Кавайоны меня найдут.

Всё оказалось совсем несложным, и сытно позавтракав (к этому меня тоже приучила бабушка), я села в изящную двуколку.

– Сегодня чудесный день, мадемуазель, не так ли? – спросил меня словоохотливый пожилой возница.

День и в самом деле выдался теплым и солнечным, и всё вокруг радовало глаз яркими красками.

Аньер сильно изменился за те десять лет, что я здесь не была. Газовые фонари на улицах сменились электрическими, и я с грустью подумала о том, что вечером тут уже не встретишь фонарщиков, которые делали жизнь людей светлей. Мы проехали мимо булочной, и я почувствовала знакомый с детства аромат аньерских кренделей. Нет, всё-таки кое-что осталось прежним.

Мы выехали за город, и я увидела вдалеке руины старого замка. Раньше замок казался мне огромным и величественным, сейчас же останки каменных стен и башен выглядели просто жалко.

– Прежде это был королевский замок, мадемуазель, – принялся рассказывать возница. – Да-да, именно так. Здесь, в Виллар-де-Лане жил сам король, и всё здесь было наполнено магией. Оттого до сих пор никто и не решается к этим руинам подступиться.

О, сколько славных дней провела я, бегая по этим поросшим мхом камням! Мне нравилось придумывать сказки о похищенных драконами принцессах и о древних кладах, что скрывались в подземельях. Отчего-то мне было совсем не страшно гулять здесь одной.

Впрочем, не гнушалась я и компанией местных мальчишек и девчонок. Тогда я еще не была дочерью князя Деламара и могла позволить себе бегать по улице в простом ситцевом платье с оборками и стоптанных сандалиях. Я умела драться и стрелять из рогатки, а бабушке приходилось каждый день смазывать ссадины на моих руках и ногах соком подорожника.

А в восемь лет я встретила его – вихрастого паренька, умевшего абсолютно всё на свете. Он ловко удил рыбу и скакал на лошади без седла. И знал сотни удивительных историй, которые и рассказывал нам, когда мы сидели вокруг костра на лугу. Я никогда не могла понять, что было правдой в этих историях, а что – его фантазией.

Он был лет на семь старше меня – уже совсем взрослый. И в него были влюблены все девчонки Виллар-де-Лана. А мне казалось, что он выделял меня одну. Сейчас, по здравом размышлении, я понимала, что так думала тогда, наверно, каждая девочка. Но разве можно рассуждать здраво, когда ты влюблена?

Впрочем, у меня, в отличие от них, был повод думать, что я тоже ему не безразлична. Однажды, в последний перед отъездом в Деламар день Робин подарил мне кольцо. Тоненькое медное колечко, которое было слишком велико для моих худеньких пальцев.

Я плакала из-за предстоящего расставания, а Робин меня утешал:

– Мы встретимся на следующее лето! Или через лето. Или через несколько лет. Я непременно найду тебя, где бы ты ни была.

– Когда? – всхлипнула я.

А он уверенно, без тени сомнений ответил:

– Когда это кольцо станет тебе впору. И тогда я женюсь на тебе.

Его слова поддерживали меня в Деламаре – я часто вспоминала их, и мне становилось теплей и спокойней. Хотя уже тогда в глубине души я понимала, что это невозможно.

Отец никогда не допустил бы такого мезальянса. Княжеская дочь и парень из простой семьи – такой союз возможен только в сказке. Но мечтать мне не мог запретить даже отец. И я мечтала и встречалась с Робином в своих снах. Со временем его образ размылся, но теплота в душе, когда я думала о нём, возникала до сих пор.

Я и не заметила, как мы подъехали к маленькому городку моего детства. Теперь он показался мне почти игрушечным. Аккуратные домики, увитые бело-розовыми цветами, высокий тонкий шпиль церкви на Ратушной площади. И мост над синей Гаруной!

А вот здесь, в отличие от Аньера, почти ничего не изменилось. И фонари на столбах по-прежнему были газовыми. И я узнавала тут каждую улицу, каждый дом.

Я попросила возницу подождать меня у моста и к нужному дому пошла пешком. Мимо маленькой галантерейной лавки с сияющей витриной. Мимо крошечного кафе, из дверей которого несся сладко-ванильный аромат. Мимо фонтанчика с прозрачной водой.

Бабушкин дом находился в самом начала улицы Зеленщиков, и я увидела его издалека. Штукатурка на фасаде местами облупилась, а вот ставни на окнах были выкрашены в приятный кремовый цвет. Интересно, кто жил там сейчас? И пустят ли меня хозяева внутрь?

И стоило ли мне вообще туда заходить? Эта рана была еще свежа, несмотря на пролетевшие годы. Здесь всё было наполнено воспоминаниям. К горлу сразу подступил комок, а на глаза набежали слёзы.

И всё-таки я решилась постучать в дверь. Ответили мне не сразу, и я уже почти смирилась с тем, что мне не откроют. Но через несколько минут я услышала хриплый голос:

– Кого там принесло?

Я охнула и схватилась за перила крыльца. Это был голос бабушки!

Глава 8. Эвелин

Эвелин предпочла бы позавтракать одна, в той комнате, где ее разместили. Но молоденькая горничная настаивала, что ее светлость ждал ее на террасе.

Завтрак с его светлостью! С сыном герцога Кавайона! С настоящим драконом!

Драконов она видела и прежде – на рейсах «Дракониш Айрлайнс», но никогда даже не разговаривала с ним. Они всегда летали первым классом, до которого Эвелин Клеман еще не дослужилась.

А вчерашний вечер позволил ей увидеть почти всё семейство Кавайонов – милая, но несколько взбалмошная барышня Джоан представила ей свою мать и своего брата. Герцогиня оказалась красивой женщиной средних лет, в которой любой бы сразу признал аристократку самого высокого уровня. И при этом она была так дружелюбна!

А вот ее сын произвел на Эвелин двоякое впечатление. С одной стороны, он тоже приветствовал ее весьма радушно. С другой стороны, она ощутила какую-то холодность. А учитывая, что он, как и все, принимал ее за какую-то «ее светлость», было не понятно, почему он столь настороженно относится к гостье.

Герцогиня, предположив, что дорога ее утомила, предложила ей отдохнуть и поужинать в отведенных ей апартаментах, и Эви с радостью ухватилась за эту идею. Сесть с хозяевами за один стол было бы слишком трудным испытанием в завершении и без того волнительного дня.

В апартаментах, в которые ее привела всё та же Джоан, были будуар, спальня и ванная комната. Эвелин с трудом сдержала восторженный возглас. Всё было здесь таким красивым и уютным, что у нее закружилась голова. И когда Джоан удалилась, оставив ее одну, она осторожно опустилась на край кровати – перина была воздушной и мягкой, словно облако.

И принесенные горничной блюда тоже оказались выше всяких похвал. Эви затруднилась бы сказать, что именно это было, но мясо было мягким и вкусным, а пирожное просто таяло во рту.

А потом доставили багаж той, чье место заняла Эвелин. На красивых и, должно быть, ужасно дорогих саквояжах был оттиск какого-то герба, а чуть ниже под ним надпить – Княжеский дом Деламар.

Эвелин охватила паника. Только сейчас она осознала, во что вляпалась. Ее приняли за дочь главы целого государства! И если до этого момента она еще могла тешить себя мыслью, что настоящая «ее светлость» просто отменила поездку или прилетит другим рейсом, то теперь ситуация сильно осложнилась. Но если ее багаж прибыл, то, значит, сама девушка тоже должна была вылететь из Деламара.

Память услужливо подсказала ответ, и Эви, сняв с себя платье, трясущимися руками вывернула его наизнанку. Да, так оно и было – на отвороте одного из швов тоже было вышито «Княжеский дом Деламар».

Значит, княжна всё-таки прилетела в Аньер! Но что она сделала, выйдя из самолета? Она-то знала, к кому она летела, и не могла не заметить стоявшую на площади карету. Или, быть может, карета подъехала чуть позже, и девушка ее не дождалась и наняла другой экипаж.

Эви всё никак не могла понять, что ей следует сделать. Честно признаться во всём? В конце концов, она же ни в чём не виновата. Она никого не хотела обманывать! И верландский она знает не настолько хорошо, чтобы сразу разобраться в ситуации. Но поверят ли ей?

А что, если с настоящей княжной что-то случилось? Она же тоже наверняка впервые оказалась здесь. Могла заблудиться в незнакомом городе, повстречаться с нехорошими людьми. И если княжну не сумеют найти, то не обвинят ли в ее исчезновении саму Эвелин?

При мысли о том, что ее посадят в тюрьму, ей стало дурно. Но если она продолжит молчать, это уже точно будет преступлением. Наверняка, княжне нужна помощь, и чем скорее Эви скажет правду, тем быстрее эта помощь придет.

Но если девушку всё-таки не найдут? Ох, об этом не хотелось даже думать! Эви представила себе громкие заголовки газет, где ее называют мошенницей, а то и убийцей. Что будет, если эти газеты попадут к родителям? У отца и так было больное сердце.

– Я помогу вам уложить волосы, ваша светлость, – горничная отвлекла ее от раздумий.

Она послушно села перед зеркалом, с трудом понимая, что с ней делают. Ей уже пришлось надеть другое платье – тоже очень красивое и дорогое, но при этом отнюдь не вычурное – как раз подходящее для выхода к завтраку. Но ее это платье сковывало словно кандалы.

Да, всё правильно, она признается во всём! Только герцогине! Женщина скорее сумеет ее понять.

Приняв такое решение, она чуть успокоилась. Она позавтракает с его светлостью и попросит аудиенцией (или как там это принято?) у ее светлости. Всё-таки делать такие признания лучше на сытый желудок. Кто знает, после того, что они от нее услышат, захотят ли они предложить ей хотя бы стакан воды?

Завтрак Эвелин обычно состоял из чашки кофе и пары наскоро пожаренных тостов с яйцом или ветчиной, а потому то, что она увидела на террасе, повергло ее в шок. Большой овальный стол был уставлен фарфоровыми блюдами со столь разнообразной едой, что пустой желудок Эви восторженно заурчал.

– Прошу вас, ваша светлость, – Арлан Кавайон лично отодвинул для нее стул. – Не правда ли, чудесное утро?

Она судорожно кивнула и с ужасом посмотрела на лежавшие перед ней серебряные приборы, количество которых превосходило все разумные пределы. Разве человеку недостаточно одного ножа и одной вилки, чтобы нормально поесть? Внешне каждый вид приборов выглядел совершенно одинаковым, и угадать назначение каждого предмета Эви ни за что бы не смогла.

– Я не знал, что вы предпочитаете на завтрак, и велел приготовить то, в чём наш повар особенно искусен, – его светлость улыбнулся. – Рекомендую начать с жареных гребешков. Он вымачивает их в особом соусе с фенхелем и розмарином, отчего они приобретают ни с чем не сравнимый вкус.

Она отчаянно замотала головой. Она понятия не имела, какой вилкой следует есть гребешки.

– Тогда, быть может, цитрусовый омлет? Или тушеные мидии? Морепродукты нам доставляют утренним рейсом из самой Милавы.

Желудок, поражаясь ее нерешительности, заурчал еще громче.

– Благодарю вас, ваша светлость, но я совсем не голодна, – Эви сглотнула слюну.

И с какой стати эти аристократы вечно всё усложняют?

А дракон, меж тем, пододвинул к ней хрустальную вазу:

– Тогда, прошу вас, возьмите кусочек груши или вот этот абрикос.

И сам впился зубами в спелый фрукт так резко, что брызнул сок. А потом облизал испачканные соком губы.

А Эвелин задрожала, подумав, что стоит ей допустить сейчас ошибку, и этот дракон сожрет ее так же легко, как этот абрикос. И не подавится.