Текст книги "Реальность 7.11 (СИ)"
Автор книги: Ольга Дернова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– И двое противных пасынков, – добавила она. Эдвард хмыкнул.
– В детстве мы её травили, – признался он. – Настоящая партизанская война, шедшая с переменным успехом.
Как бы там ни было, Рита последовательно обрубила все нити, связывающие её с Лидией и внуком. Это делалось не со зла, а, скорее, из осторожности – да и кто, начав новую жизнь, стал бы цепляться за старую? Однако в 2124 году (внуку должно было исполниться десять) Лидия и ребёнок пропали. Их загадочное исчезновение совпало с пожаром Первой Лаборатории и шестым Глобальным Изменением, после которого в том городке не осталось вообще ни одной души. Группа легионеров, побывавшая на месте происшествия, докладывала странное. Все постройки стояли на прежних местах, в квартирах – никаких следов разрушения или насилия. Но им не попалось ни одного местного жителя, способного поведать, что же произошло. Впрочем, некоторые трудноуловимые признаки позволяли говорить об искажении Реальности. Расследование этого дела тянулось почти полтора года. Наконец все списки пропавших были составлены, все наблюдения произведены, и область, получившую название «ЗоНеР» (Зона Нестабильной Реальности), закрыли для посещения. Вторая Лаборатория, спешно воссозданная на руинах Первой, пришла к заключению, что ЗоНеР – нечто вроде ракового образования, нечто более опасное, чем обычные зоны трансформации, окружающие Таблицу. Причина исчезновения всех жителей осталась невыясненной. И Рита целый десяток лет полагала, что Лидия с внуком потеряны безвозвратно. Она была искренне потрясена, когда по всем телеканалам стали вещать о розыске опасного дезертира, утильщика Рема Серебрякова…
– До тебя долго доходит, – заметил Эдвард, наблюдавший за моей реакцией. – Мне кажется, маман, – это он уже Рите, – вы должны подтвердить для него ещё раз. Что Рем Серебряков, затеявший эту бучу с огами, – ваш родной внук.
Мачеха надменно фыркнула.
– Его проступки меня не касаются. На Фабрике у него была уйма других воспитателей.
– И все – родные бабушки и дедушки, – поддразнил авгур.
– Генетически – да, – недовольно признала она. – Но с точки зрения индивидуальности…
В голове у меня что-то повернулось и щёлкнуло. Внезапно я понял, почему внешность Риты Риомишвард кажется мне такой знакомой. Даже типичной.
– Оги серии АКН, – сказал я. Эд кивнул, а Рита мрачно скривила губы:
– Эта Уло – свихнувшаяся старая стерва! Ну ладно, я ещё понимаю, зачем она окружила себя клонами Карбона. Но сделать моих клонов няньками для каких-то убогих детей!
– Месть неудачливой соперницы? – предположил мой приятель.
– Даже если так, это слишком низко и мелочно.
Авгур пожал плечами.
– Ты сама дала ей в руки этот козырь. Вряд ли она разжилась твоим генетическим материалом случайно…
Рита Риомишвард насупилась.
– Они брали образцы тканей у всех, кто имел отношение к автохтонам, – тоном обиженной девочки сказала она. – Мне пообещали лекарство от старости.
– Ну, ты и так неплохо справляешься, – легкомысленно заметил Эд.
Рита сверкнула глазами, как заправская кошка.
– Мужчине этого не понять. Каких трудов и мучений мне это стоило…
Ну да, она умудрилась пролезть даже в этот, предельно закрытый и бесчеловечный бизнес. Подпольная торговля огами существовала в Таблице задолго до происшествия с Куполом-один. Хотя это было трудное и опасное дело. Круг посвящённых был узок, а месть за разглашение тайны – немедленна и безжалостна. Торговцы и покупатели жили в ожидании подвоха как со стороны Фабрики, так и со стороны Церкви. За год с торгов уходило всего по два-три ога: заполучить их было непросто, да и не всякий мог уплатить назначенную цену. Но на этом рынке имелась своя постоянная клиентура. От знакомых работорговцев Рита знала, что почти все оги серии АКС достаются лантаноидам. Для чего они понадобились хозяевам маленького независимого сектора, никто не знал, но для клонов это был билет в один конец. Что касается Риты, она интересовалась только собственными генетическими копиями. И покупала их исключительно для омоложения. В остальное время они жили у неё в доме на положении служанок. Одна из них, по прозванию Кло, провожала меня сегодня от гаража до гостиной.
– А есть ещё Клонелла и Нелли, – жизнерадостно сообщил Эд. Мачеха поморщилась.
– Не забивай своему приятелю голову всякой ерундой… А вообще, мальчики, я, кажется, поведала обо всём, что вам необходимо. Пойду-ка я баиньки.
– В таком случае мы посекретничаем ещё немного, – сказал авгур. Рита махнула рукой.
– Если вы в состоянии обслужить себя сами, почему бы и нет? – Поднявшись, она взглянула на меня. – Возможно, мы ещё увидимся до твоего ухода. Но лучше попрощаться заранее.
Я тоже вскочил, потоптался в нерешительности и, повинуясь какой-то внутренней потребности, отвесил ей довольно неуклюжий поклон. Как королеве.
– В любом случае, спасибо.
Она засмеялась, польщённо и чуточку удивлённо. Повела плечами, проронила: «ну, ладно» и удалилась.
Комнату затопила прохладная тишина. Даже музыка перестала звучать. Захваченный рассказом, я не заметил, когда это случилось.
– Да сядь ты уже обратно, – попросил Эд. – Не маячь перед глазами. Хочешь есть?
– Не знаю, – сказал я, покорно усаживаясь.
– Значит, хочешь. Я попросил Нелли позаботиться о нас в половине третьего. Надеюсь, ты вытерпишь ещё двадцать минут.
Он сказал это, не сверяясь с будильником. Я ощутил укол любопытства.
– Авгурам часы не нужны?
– Что?
Эд посмотрел на меня озадаченно. Потом тряхнул головой и улыбнулся.
– Ты – мастер неожиданных вопросов, Алекс… Нет, не нужны. Когда мы вангуем, во всяком случае.
– Когда вы… что?
– Хм-м-м, – протянул он. – Как бы так объяснить покороче? У авгуров есть два основных режима. Во-первых, целенаправленное предвиденье. Оно всегда касается определённого события или конкретной персоны. Для полноты и ясности предсказания надо сконцентрироваться. Но чаще всего наш дар работает в фоновом режиме, подсознание бесцельно скользит по ноосфере. В этом состоянии опытный авгур не предсказывает. Он строит свои отношения с собеседником из случайно выхваченных фактов, моментов дежавю, догадок и выводов. Ну вот, чтобы отличить одно от другого, как раз и придумано словцо «ванговать».
Я кивнул, хотя в голове у меня всё равно не укладывалось, как можно одновременно воспринимать и текущие, и будущие события. И как с такой кашей жить. Эд, уловив мои затруднения, вернулся к магистральной теме.
– Скажу тебе больше, хороший ванговщик может дать фору любому другому авгуру… Я ведь упоминал, что над тобой сгущаются тучи?
– То есть, ты увидел мою судьбу? И можешь предупредить, чего мне следует избегать? – предположил я. Он покачал головой.
– Рад бы, да не могу. По самым грубым подсчётам, до перезапуска осталось не больше суток. Понимаешь, о чём я? – Я помотал головой. – Так я и думал. Тогда слушай внимательно. Это происходит каждые пять лет. Глобальное Изменение Реальности. Святая Машина перетасовывает все события в мире. Иными словами, с одного варианта событий тебя перебрасывают на другой. Подходящий комплект воспоминаний прилагается. Вот сила, вызывающая трепет… Но, судя по тому, что я видел и слышал в лаборатории Лакмуса, Церковь не имеет к этому ни малейшего отношения.
– Как так?
Эд развёл руками.
– А вот так. Похоже, Святая Машина делает это самопроизвольно. Чуть ли не со дня смерти Отца-Основателя. По крайней мере, эта теория много чего объясняет в механике нашего сумасшедшего мира.
– И что же… – я запнулся. – Ты сказал, через каждые пять лет? Тогда какой по счёту это перезапуск?
– Если я прав, их было не меньше семи. А скоро начнётся восьмой. И тут я подхожу к основному пункту своих опасений. Знаешь, чем чревато Глобальное Изменение?
– Чем?
– Ты можешь проснуться в своей постели, не помня ни капли из того, что происходило до перезапуска. В твоей голове будет совершенно другой набор воспоминаний, который вытеснит всё, связанное с Афидманом. Или со мной, хотя это к теме уже не относится.
– Как это не относится… – машинально пробормотал я. Всё во мне восставало против подобной мысли. – А если я не хочу?!
Эд меланхолично пожал плечами.
– Нас никто не спрашивает.
– Я могу записать всё, что со мной было, – запротестовал я, – отправить себе письмо. А после перезапуска…
– Твои записи просто исчезнут, – перебил он. – Как ты не понимаешь, Бор? Мощи Святой Машины хватает на то, чтобы подчистить все улики. Вот почему те, кто в курсе дела, видят в ней не благо, а всемирную ползучую тиранию!
Глаза его засверкали, палец грозно указывал вверх, прядь волос отделилась от аккуратной причёски и чёрным крылом упала на вспотевший лоб. Это был какой-то новый Эдвард, фанатично-упрямый и в то же время до странности убедительный. Но вот он перевёл дух и медленно ссутулился.
– Впрочем, я знаю несколько хитростей, которые помогут совладать с наведённой амнезией. И я намерен испробовать их все. Если ты, конечно, не против.
– А это не больно? – с сомнением уточнил я. Авгур засмеялся.
– Вариант с калёным железом я отбросил сразу, так что расслабься!.. Если серьёзно, мой план уже начал действовать. Я решил впихнуть в твою голову как можно больше информации. Даже если память будет перелицована, какого-нибудь ничтожного факта хватит, чтобы вспомнить. Я называю это эффектом клубочка: чтобы раскрутить весь моток, достаточно потянуть за конец нитки.
Значит, вот для чего он так щедро рассыпал передо мной секреты Таблицы… Но, как немедленно выяснилось, это была лишь запасная лазейка.
– Искренне надеюсь, что до этого не дойдёт, – продолжил мой хитроумный друг. – Если основной план сработает, ты пересидишь Изменение в самом безопасном месте – на Фабрике.
Я уже начал опасаться, что Эд заговаривается, но нет: глаза его были такими же пронзительно-синими и ясными, как всегда.
– У тебя есть действенный пропуск, – подсказал он, – Афидман.
– Который сейчас находится в собственности Церкви, – напомнил я.
– Ну да, – Риомишвард не стал спорить. – Но тебе известно его местонахождение, и ты можешь подтвердить, что его захапали церковники. Для оговодов ты – бесценный свидетель, настоящая палочка-выручалочка. Помоги им вернуть Протагониста, и они с радостью распахнут перед тобой все двери на Фабрику.
– И застряну я там на веки вечные, – с сарказмом заметил я. – В точности как Рем Серебряков.
Эд хмыкнул.
– Что заставляет тебя так думать? Впрочем, я догадываюсь: это страх перед ТЦ. Ты боишься, что кучка слюнявых идиотов объявит тебя предателем. И что ты станешь дезертиром, как Рем, и твоё доброе имя начнут трепать по всей Таблице… Верно?
Отвечать я не мог – боялся, что голос мой даст петуха, поэтому просто кивнул.
– Взгляни на это с другой стороны. Ты не обязан защищать их интересы. Они бы и пальцем не шевельнули ради тебя…
– Да знаю я всё это! – ощущая непонятную тоску, перебил я. – Знаю. И вовсе незачем на меня давить!
– Поверь мне, я сдерживаюсь изо всех сил, – отозвался авгур. – Я долго искал самый приемлемый вариант и, как мне показалось, нашёл. Так или иначе, право выбора за тобой.
Должно быть, никто не превзойдёт предсказателя в изворотливости. Вот и Риомишвард на закинутую мной приманку никак не отреагировал. Ни словечком не обмолвился о том, сколько времени мне придётся торчать у оговодов. Волком хотелось завыть от такой перспективы. Я мрачно пробормотал:
– Предпочёл бы Изменение и всё забыть… Как я хоть попаду на эту Фабрику? Меня же превратят в фарш ещё на подходе.
– Об этом не беспокойся, – отмахнулся Эд. – Дипломатические переговоры мы доверим нашим дамам.
– Иными словами, всё, что от меня требуется, – подытожил я, – это проникнуть внутрь, сообщить оговодам, где Афидман, и спрятаться у них на время Изменения?
Эд кивал, соглашаясь со всеми пунктами.
– И ещё – не разлучаться с огом. Это, пожалуй, самое главное.
– Почему? – немедленно вскинулся я, но тут появилась Нелли в кружевном передничке, с большим подносом, плотно уставленным тарелками, и авгур переключился на неё. Голодный блеск в его глазах отпугнул бы даже саблезубого тигра.
– Я страшно хочу есть, – признался он. – Знаешь, сколько калорий тратится на предвиденье? Так что остальные детали давай обсудим после обеда.
Я не настаивал. К тому же запахи, распространившиеся по комнате, раздразнили и мой аппетит. Мы с энтузиазмом взялись за дело. К моменту, когда мы приканчивали десерт, вернулась хозяйка дома.
– Я покончила с дневным сном, – сообщила она. – А вы в это время, значит, уничтожали мои припасы?
– Нельзя посылать человека в трудное путешествие, не покормив его предварительно, – отпарировал Эд.
– Вижу, я пропустила что-то важное. – Она уселась напротив нас, спиной к окну, превратившись в изящный безликий силуэт. – Рассказывайте, что вы ещё задумали.
– Я хочу отослать Алекса на Фабрику.
Рита фыркнула.
– Вы оба ненормальные! Зря я вообще спросила.
– Рита… – начал авгур, но она предупредительно загородилась рукой.
– Всё, никаких больше просьб и подробностей!
– Если бы ты отправила с ним Гелию…
– Я сказала: нет!
Женщина вскочила, собираясь уйти. И тогда я спросил:
– Неужели вам ни капли не интересно?
Я вовсе не собирался её удерживать. Это вырвалось само собой. Однако Рита приостановилась.
– Что именно должно меня интересовать? – холодно проронила она.
– Что случилось с вашей дочерью, например. Или почему Рем так зациклен на огах?
– О, – протянула она, повернувшись ко мне лицом. Вид у неё был ехидный. – А ты, значит, из простого любопытства готов отдаться оговодам?
– Нет. – Возражая ей, я чувствовал, как во мне рождаются правильные слова. Они цеплялись друг за друга, выстраиваясь в цепочку, и всё, что мне оставалось, – это звено за звеном извлекать их наружу. Да и отвечал я, по сути, не Рите, а самому себе.
– Второе правило транзитника: «Если надо разобраться с непонятным, начинай с самого непонятного». Звучит глуповато, но так оно и есть. Конечно, я не такой учёный, как Эд. В отличие от него, я не пытаюсь прыгнуть выше головы. Но мой учитель однажды сказал, что каждый настоящий транзитник – тоже исследователь. Он инстинктивно чувствует, в каком направлении двигаться. И вот, представьте себе… у меня в мыслях полная путаница, и весь этот разнесчастный поход пугает меня, как прыжок в пустоту без страховки… Но, несмотря на это, мой внутренний компас всё-таки указывает на Фабрику. Чтобы двигаться дальше, я должен побывать у огов на родине. Такова уж, видно, моя судьба.
– Интересная версия, – встрял Эдвард. – Ты ведь был на Арене и в подземной Таблице. Невероятно плотный экскурсионный график. Такими темпами и до Наоса можно добраться…
– Что это?
– Шар, венчающий АВ-Башню, – рассеянно обронила Рита. – Где помещалась Святая Машина. С тех пор, как умер Гиаз, доступ на верхние этажи закрылся. Вместе с ним был утрачен и путь к Наосу.
Что-то во мне срезонировало в ответ на эти слова. Но я не успел разобраться, что именно. Хозяйка дома приняла решение:
– Ладно, так и быть. Я отпущу Гелию на Фабрику. Только не подумайте, что я делаю это ради вас. Эти последние годы в Таблице были довольно тухлыми. А когда мир превращается в болото, это не идёт ему на пользу. Лично я предпочитаю драйв и кураж.
– Маленькое уточнение, – поднял руку авгур. – Ты предпочитаешь наблюдать за драйвом из зрительного зала. И спокойно смаковать прекрасное шоу. Я могу обеспечить ещё пару трогательных сцен.
– Каким образом?
– Расскажи ему об устройстве Башни, – Эд кивнул на меня. – Никто не справится с этим лучше самого создателя.
– Ты думаешь, ему это потребуется? – Женщина в сомнении покачала головой. – Даже я понимаю, что шансы ничтожны.
– Ещё бы, – ответил Эд. – Но чем чёрт не шутит!
Тут он посмотрел на меня и неожиданно подмигнул. У него был такой озорной вид, что я невольно засмеялся.
– Не дрейфь, Алекс Бор! – добавил он. – Чудится мне, грядущая перезагрузка принесёт много сюрпризов. И не факт, что они сыграют в нашу пользу. Но я начиню твою память кучей бесценных сведений. Таких, которые сделают честь любому транзитнику. Так что кое в чём ты, может быть, превзойдёшь своего замечательного учителя…
После исчезновения Купола-1 основную нагрузку по выработке биоткани взял на себя Купол-2. Это мелькало в новостях, и я запомнил, потому что мои соседом по комнате был Афидман. Я собирался спросить у него, бывал ли он когда-нибудь в других корпусах Фабрики. Но не успел. Да и вообще, если вдуматься, я бездарно растратил своё время на всякую ерунду. У меня ведь был шанс узнать об оговодах кое-что ценное. Впрочем, тогда я ещё не собирался на Фабрику. Даже вообразить себе такого не мог.
И вот, в очередной раз промахнулся с выводами. Шофёр (не тот тип, что привёз меня к Риомишвардам, а какой-то другой) даже не притормозил напротив Купола-2. Вместо этого мы отъехали ещё дальше от города – настолько далеко, насколько позволяла подступившая зона трансформации, – свернули на раздолбанную узкоколейку и понеслись по красновато-коричневому глинистому пустырю. Нашу машину подбрасывало и качало на каждой паршивой выбоине.
«По ровной дорожке, по ровной дорожке, – назойливо стучало у меня в черепе. – По ровной дорожке, по ровной дорожке… По ухабам, по у-ха-бам!»
Последний ухаб чуть душу из меня не вытряхнул. Я невольно сказал «ух!»; шофёр только хмыкнул в ответ: «Употреблять после взбалтывания». Сразу же после этого за голыми пологими насыпями, окружавшими логово оговодов, показались чёрные головы стражей. Огов серии АКС.
Они были в серой униформе, на каждом красовалась кобура, пристёгнутая к поясу. По незнанию их можно было принять за людей. Если закрыть глаза на почти стопроцентное сходство клонов и на их пугающую неподвижность, людям не свойственную. Вспомнив историю Риты, я глазел на них с любопытством, но стражи стояли незыблемо, как статуи, и мне сделалось неуютно.
Впрочем, затормозили мы не только из-за охраны. Наша дорога упёрлась в холм и исчезла. Водитель подтвердил мои подозрения.
– Дальше не проедем, – сообщил он.
– Они всех так встречают?
– Угу. Правила у них твёрдые: хочешь попасть на Фабрику – топай ногами.
– Главное, не попасть туда ногами вперёд, – пробормотал я.
– Удачи.
Он сказал это мне в спину, пока я выбирался из автомобиля. Я думал, на этом мы и расстанемся, но шофёр внезапно добавил:
– Чуть не забыл. Гелия велела тебе вернуть…
Он передал мне аккумулятор от мобильного телефона и после этого – я еле-еле успел захлопнуть дверцу – поддал газу. Машина взревела, словно раненый зверь, и, развернувшись, умчалась.
Я остался один как перст. Если не считать стражей, головы которых упорно темнели на фоне хмурого неба. Снова начал накрапывать дождик. Не зная, как действовать дальше, я решил начать с малого и оживил свой телефон. Включённый, он пискнул несколько раз подряд. Надо полагать, Перестарок меня уже с собаками ищет. Я хотел позвонить ему и покаяться, но мобильный в моей ладони резко завибрировал. Неопознанный входящий вызов. Я ответил.
– Это Гелия, – сурово представилась собеседница. – Иди прямо и никуда не сворачивай. Выйдешь прямо к воротам. Встретимся там.
– Э-э, а охрана? – робко напомнил я.
– Они тебя не тронут. Так что давай, шевели булками.
Сразу за этим она отключилась. А жаль, её последняя фраза меня насмешила. Будь она более сдержанной, я бы ещё пару минут поломал голову в попытках представить облик Ритиной помощницы. Теперь же, разглядев с вершины ворота Купола и фигурку пестроволосой под ними, ни капли не удивился. Я помахал ей с холма. Фигурка вытянула руку, указывая куда-то влево от меня. Тогда я заметил, что параллельным со мной курсом к воротам движется ещё один человек.
Против воли я ускорил шаг. Другой сделал то же самое. Мобильник в кармане куртки включился снова.
– У нас конкурент, – коротко сообщила Гелия.
– Вижу, – отозвался я. – Что он тут делает?
– Не знаю. Но стражи его пропустили, значит, визит согласован.
– Как и наш? – уточнил я. Она пропустила вопрос мимо ушей.
– Я могу убрать его.
– Ни в коем случае! – запротестовал я.
– Тютя, – буднично сказала она. – Что, если у них лимит на посетителей? Об этом подумал?
– Значит, придётся напрячь булки, – вежливо ответил я и оборвал беседу. Если вас обхамят, просто верните отправителю его грубость. Дополнение к правилам транзитника, пункт «бэ».
Я перешёл на бег, держа в поле зрения конкурента, но вскоре выяснилось, что это невозможно. Склон, такой пологий с внешней стороны, с внутренней был крутоват. Оторви я глаза от земли, точно бы сломал себе шею. Так что я сосредоточился на спуске, стараясь двигаться быстро и осторожно, и лишь достигнув подножия, рискнул оглядеться. Конкурент немного поотстал, но, судя по топоту за спиной, не желал сдаваться. Во время спуска наши с ним траектории сблизились, и теперь он спешил по моим следам. Я едва не проворонил победу в этом забеге. Стоило почве снова стать пологой, как он нагнал меня в несколько огромных скачков. Капюшон его дождевика откинулся, и я узнал Иттрия. Он-то наверняка вычислил меня ещё раньше и теперь не тратил время на изумление: нёсся к воротам, словно безумный кролик. Я поднажал тоже. Мы пришли к финишу, что называется, ноздря в ноздрю, но я всё-таки оказался там первым. Закрепляя одержанную победу, я мазнул ладонью по гладкому металлическому столбу ворот и повернулся к Иттрию. Тяжело дыша, мы глазели друг на друга. Эмпат заговорил первым.
– С радостью, – отдуваясь, выдавил он, – обменял бы свою эмпатию… на твоё везение. Ф-фу… Ты загнал меня, Алекс Бор.
Я хихикнул. В конечном итоге, наше соревнование было таким же бессмысленным и импульсивным, как детский бег наперегонки. Гелия, кажется, тоже об этом подумала. Она стояла с осуждающим видом, сложив руки на груди, и наблюдала, как мы восстанавливаем дыхание. Один взгляд в её сторону подействовал на меня как ушат ледяной воды.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовался я.
– То же, что и ты, – с готовностью отозвался Иттрий. – Веду переговоры с Фабрикой. От лица ТЦ. О сути переговоров мне говорить запрещено, но думаю, ты и сам догадаешься, что речь пойдёт об одном из пропавших огов.
Будь я кем-то вроде Эдика, мне следовало развернуться и уйти уже на этом этапе. Своим ответом Иттрий полностью выбил почву у меня из-под ног. Ведь если Церковь добровольно расстанется с Афидманом, это лишит меня моего главного козыря. Но я добрался сюда первым и не желал уступать завоёванные позиции.
– Может, объединим силы? – Гелия, слыша это, фыркнула, и я торопливо пояснил: – Там, внутри, мы окажемся в равном положении. Для оговодов мы все пришельцы. Всё, что я предлагаю, это держаться друг друга. Так безопаснее.
Эмпат как будто даже обрадовался. Он поспешно ухватился за моё предложение.
– Ты прав. Лично мне будет спокойнее, что рядом кто-то ещё…
Я повернулся к спутнице.
– Хм, – уронила Гелия. – Поступай как знаешь. У меня свои инструкции.
Но сдаётся мне, что и она втихаря вздохнула с облегчением.
Наше путешествие по коридорам Купола оказалось недолгим, так что впоследствии я, как ни бился, не смог вспомнить ничего определённого о родине Афидмана. По правде говоря, я углубился в мысли, пытаясь на ходу перестроить свою тактику. Если даже Церковь берёт инициативу в свои руки и готовится вернуть Протагониста третьей серии, я всё ещё могу обратить это себе на пользу. Например, предложить оговодам свои услуги по освобождению ога из кокона. Имелось, правда, большое подозрение, что они справятся с этим и без моей помощи. Тогда все наши планы (я имею в виду себя и Эдика) летели коту под хвост. Единственное, чем я мог быть им по-настоящему полезен, – это предупредить о возможном нападении Серебрякова. Додумав до этого места, я спохватился. Почему-то Эдвард совершенно не учёл роли Рема во всём этом светопреставлении. Или учёл, только мне ничего не сказал? Он ведь так и не объяснил толком, почему во время Глобального Изменения я не должен расставаться с Афидманом. Если Рем рискнёт напасть на Фабрику именно в этот момент… должен ли я защищать ога? Или это ог попробует защитить меня, как уже случилось на Арене? И что тогда произойдёт, интересно знать? Я ломал голову в поисках подходящих ответов и не заметил, как мы оказались в довольно просторном помещении. Это было что-то вроде комнаты для совещаний, с длинным столом и придвинутыми к нему стульями. Противоположную стену закрывал большой тёмный экран. Во главе стола в полном одиночестве сидела женщина; страж-провожатый жестом остановил нас у входа, а сам прошествовал к ней и безмолвно поместился за её правым плечом, из движущейся фигуры превратившись в деталь интерьера.
– Добро пожаловать в мою лабораторию, – сказала женщина. Голос у неё был старческий, негромкий и как бы слегка колеблющийся. И, когда мы приблизились на несколько шагов, я понял, почему она не встала нам навстречу. Она сидела в инвалидной коляске. С близкого расстояния она показалась мне совсем дряхлой: несколько птичьих косточек в высохшем теле. Впечатление глубокой старости рассеивали её глаза – под морщинистыми веками, почти лишённые ресниц, они всё же смотрели ясно и внимательно. Её старость не была уродливой, и я подумал, что она мне нравится. Но внезапную симпатию заглушили куда более сильные эмоции, когда она представилась:
– Меня зовут Уло, и я – хозяйка этой Фабрики.
– Уло?! – Я не мог поверить своим ушам. Иттрий смотрел на меня с недоумением.
– Я хотел сказать… – смешавшись, пробормотал я. – Неужели вы та самая…
– Вижу, ты кое-что обо мне слышал, – прищурившись, ответила старушка. – Да, я – современница Гиаза; ты, конечно, подумаешь, что столько не живут, и будешь прав.
Её глаза искрились весельем. Я вздохнул с облегчением.
– Извините. Я знаю, женщине неприятно слышать про свой возраст, но я и вправду удивлён.
– Ничего удивительного, – легко ответила она. – Я стала здешней Мистрис в довольно юном возрасте и с тех пор ни разу не побывала снаружи. Скорее, странно, что кто-то ещё помнит меня в этом суматошном холодном мире… Присаживайтесь, пожалуйста, – обратилась она ко всей нашей компании. – Моим гостям должно быть комфортно.
– Итак, – продолжала Уло, когда мы перестали греметь стульями и расположились вокруг стола, – если я правильно поняла, Церковь хочет вернуть мне ещё одного ога.
– Если вы захотите его принять, – перехватил инициативу Иттрий. – Он… как бы это сказать… сейчас не совсем мобилен.
Уло взялась за подлокотники кресла и слегка отодвинулась назад, но замешательство её длилось ровно одну секунду; хозяйка Фабрики быстро делала выводы.
– Иными словами, – заключила она, – это Афидман, и он окуклился.
Я посмотрел на эмпата. Тот явно не знал, что ответить.
– Я угадала? – нетерпеливо спросила Уло. – Скажите «да» и порадуйте старую женщину. Я почти потеряла надежду на возвращение моего Третьего Протагониста.
Она выглядела точь-в-точь как бабушка, отыскавшая своего пропавшего внука. Я невольно кивнул.
– Отлично! – Уло хлопнула в ладоши. – Это спасёт нас от множества лишних проблем.
Её тон с задушевного изменился на деловой.
– Я бы предпочла получить его как можно скорее. И без дополнительных условий. В конечном итоге, его возвращение выгодно не только нам, но и всему городу. Чем скорее мы вернёмся к производству биоткани, тем…
– Одну минуту! – громко сказал я. Хозяйка Фабрики запнулась на полуслове. Иттрий, который встречал кивком каждую её фразу, растерянно заморгал. Гелия, изучавшая ровную гладь стола, с ухмылкой подняла голову. И все они уставились на меня. А я и сам не ведал, какие слова пытаюсь произнести. Как исправить эту порочную оптику? Всё, что было в моём распоряжении, – это нескладная, неуклюжая правда. С неё-то я и начал: повернулся к эмпату.
– Я хочу уточнить только одну вещь, скажи мне, правильно ли я понял… Ты ведь не видел ога, о котором идёт речь?
– Видел, – возразил Иттрий. Недоумение в его взгляде проступило ещё отчётливее. – Мы оба его видели.
Только не раздражаться. Я подумал: надо же, как трудно вести правильные переговоры. Но особого выбора у меня не было.
– Ты имеешь в виду тот случай в Департаменте утилизации? – Эмпат настороженно кивнул. – Надо полагать, из-за этого они тебя и послали… Но тебе его не показывали? Перед тем, как отправить сюда?
– Нет, – после паузы отозвался Иттрий. – Я получил только словесные указания. Как надо действовать и что говорить. Разве этого недостаточно?
– С моей точки зрения, достаточно, – подала голос хозяйка Фабрики. – Если речь об одном и том же оге… Но теперь я начинаю сомневаться. Кто из вас – официальный посланник Церкви?
– Он, – я показал на Иттрия. – Я, в отличие от него, пришёл сюда по собственному желанию. Но тоже из-за Афидмана.
– Значит, у меня в гостях – целых два посланца. Первый гарантирует, что я получу назад моего ога. Чего же хочет второй?
– Второй явился с похожей целью, – твёрдо ответил я. – В надежде, что его друг отыщет здесь надёжное пристанище… Но теперь у меня другие планы. Я пришёл к выводу, что Афидману не место на Фабрике.
– Ага. – Уло снова прищурилась. Похоже, наша беседа её забавляла, но и утомляла тоже. Вопрос был в том, когда она потеряет терпение. – Значит, ты из тех… из борцов за права..? Тебя возмущает моё отношение к огам?
– Не угадали. Другие клоны мне безразличны. Звучит ужасно, правда? Но, по крайней мере, Афидмана я рассматриваю как личность, а не как предмет.
Произнося это, я посмотрел на старуху в упор. Моя филиппика её не задела: Уло улыбалась мечтательно и чуточку рассеянно.
– Ты говоришь почти как она… Как Лидия Серебрякова. Если ты общался с матерью, то должен знать, что я приютила у себя дочь. Она была доброй девочкой. Они с Афидманом сильно привязались друг к другу.
– Неужели Рем не ревновал?
Уло рассмеялась. Звонко, как молодая.
– Для своего возраста и положения ты слишком хорошо информирован… Как тебя зовут, посланец доброй воли?
– Алекс Бор… Разрешите мне задать ответный вопрос. У нас говорят, что Фабрика неприступна. Как Рему удалось бежать?
– Это не трудно, если хочешь уйти по-настоящему… Тебя удивляют мои слова?
– Вообще-то да, – признался я. – В Таблице я слышал другую версию: что Рем был пленником оговодов.
Старушка печально развела руками.
– Его держала привязанность к матери. Мои стражи часто видели его в окрестностях Фабрики, он был как на коротком поводке. Наверное, надеялся подыскать для Лидии другое укрытие. Вот только не учёл, что она сама не хотела выходить наружу. Когда она умерла…
– Значит, она умерла? – скороговоркой повторила Гелия. Её вмешательство было таким внезапным, что я вздрогнул.
– Худшим из возможных способов. Рита Серебрякова может порицать меня за молчание, но мне показалось, что я не вправе… – Уло тяжело вздохнула и после короткой паузы произнесла:
