Текст книги "Реальность 7.11 (СИ)"
Автор книги: Ольга Дернова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Чует какие-то неприятности, – глядя ему вслед, предположил Эдвард. – Ну прямо ходячий барометр. На всякий случай будь осторожен с этими гостями…
Ох уж эти мне ходячие барометры! Вещуны, волхвы, друиды хреновы! Когда мы с Риомишвардом поднялись наверх, оказалось, что старшие уже всё за нас расписали. В смешанный состав планируемой экспедиции должны были войти трое утильщиков и трое наших; услышав имена, я едва из штанов не выпрыгнул, честное слово. Допустим, Джон-газ там был как раз впору: пластыри и присоски – его давняя страсть. Но для чего им я и Афидман понадобились? Впрочем, Эд быстро отыскал разгадку.
– Для чего вам ог – я, кажется, понял, – вежливо сказал он. – Манипуляции с биотканью, так ведь?
Утильщики согласно закивали.
– Дрянь, которая там обитает, – неохотно пояснил кашляющий, – считает эту территорию своей. Между прочим, они же её и выкормили. Вот эти вот господа. – Он указал на сидящих рядышком Зенона и Перестарка.
– Это они про нашего барабашку, – дополнил объяснение Перестарок.
– Вы, кажется, считали его безвредным, – заметил я.
– Считал. Пока он не начал бузить по ночам. Уж не знаю, чьими костями он там гремит, но мои от этого ноют сильнее обычного. Я подумал, что наш маленький друг сможет его приструнить.
– При таком раскладе всё встаёт на свои места, – подытожил Эдвард. – Ог нужен, чтобы обуздать барабашку. А Бор необходим, потому что ог без него никуда не пойдёт.
Вот спасибо, удружили! Сам по себе я им был без надобности, а вот в качестве привеска к Афидману…
– А если я не смогу его уговорить?
Я сказал это чисто из вредности. На самом деле ничего я так не желал, как отправиться в эту экспедицию. Хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на первую Таблицу. Ту, возведённую ещё при Гиазе.
– Тогда операция отменяется, – ответил Зенон. Утильщик с бегающими глазками встревожился.
– Рубишь сплеча, командир. Уговаривать-то можно по-всякому. Вы разъясните огу так: мол, наверху небезопасно – легионеры шастают, ухожу отсиживаться в подземелья, а без тебя мне там крышка…
– Это не уговоры, это уже шантаж получается, – проворчал Джон-газ.
– Ладно, что вы решите – это дело ваше, – поднялся их старшой. – Завтра пришлём к вам гонца за ответом.
– В таком случае, до завтра. Проводи гостей, Открывашка, – негромко попросил Оодзи. Марик, всё понимающий буквально, заботливо расставил ручищи и начал теснить утильщиков к выходу. Повернулся было и к Эдику, но Риомишвард отрицательно замотал головой:
– Не-не-не, спасибо, я ещё посижу!
Когда гости под конвоем Марика скрылись за порогом, он исподлобья посмотрел на Зенона и усмехнулся:
– Не доверяете, что ли?
– Доверяй, но проверяй, – сообщил Перестарок, костлявым пальцем стуча по столу. – Откуда утечка информации, а? Я вас, олухи, спрашиваю?
– Не от меня, во всяком случае, – уточнил сборщик слухов.
– Да Заши небось насвистел, ещё когда все в баре сидели! – недовольно морщась, сказал Джон-газ. – И на ога нашего драгоценного они заодно посмотрели. Теперь, если донесут…
– Донесут, вы думаете? – встрепенулся я.
– Эти? Да запросто! – хмыкнул Джон. – Но мы ещё посмотрим, кто кого…
– Не надо было вообще их пускать! – сказал я в сердцах.
– Это страусиная тактика, – как всегда хладнокровно отозвался Оодзи. – А вот, соглашаясь, мы можем кое-что выиграть.
– Что, например?
– Информацию. Их сторона выложит нам всё, что знает о призраке Арены. А если наш друг Афидман возьмёт контроль над барабашкой, то мы получим дополнительную защиту.
– И немножко пластырей, – вставил Джон.
– Ты, главное, не паникуй, Бор, – подытожил Зенон. – Мы вас обеспечим всем необходимым. Джон в качестве телохранителя, оружие там, припасы… И целых три рации…
– Четыре, – быстро поправил Эдвард. – Я пойду тоже.
Все воззрились на него так, словно впервые заметили. Но бывшего авгура это не смутило.
– Допустим, я – официальный наблюдатель от «Аримаспи»… Или нет, скажите, что я – эмпат, вами нанятый. Если у них кот в мешке наготове, то вся затея развалится, не начавшись. Если же нет… – Он не закончил, смиренно пожал плечами, как бы показывая: «ну что ж, придётся лезть в коммуникации».
– А мне это нравится, – заметил Оодзи. – Но, не в обиду вам, Риомишвард, позвольте всё-таки уточнить: у вас, как и в случае с Афидманом, какой-то шкурный интерес в подземельях?
Ну, что тут сказать… ну, не терпит наш Оодзи неточностей и недомолвок. А вот мне после слов Эда как-то полегчало. Я так и не понял, чего он от нас с огом ожидает, однако нутром чувствовал: человек он вполне надёжный. Не нашего круга человек, но и не предатель, во всяком случае. Хотелось бы, конечно, донести своё мнение до остальных; впрочем, Эдвард и сам неплохо справлялся.
– Если вы насчёт склада беспокоитесь, – усмехнулся он, – то на свою долю я не претендую. Простая обзорная экскурсия меня вполне устраивает.
По-моему, это несправедливо, но Оодзи кивнул так, словно именно этих слов от авгура и ждали.
– Очень хорошо. Считайте, что вы в деле. Алекс, разыщи Афидмана. И… я бы посоветовал всем участникам подземной вылазки лечь спать пораньше. Сборы мы берём на себя.
Встреча всех заинтересованных лиц была назначена на час дня, на одной из уединённых парковок «Санфлауэра». Я было воспротивился, опасаясь за ога, но Джон и Зенон провели нашу группу какими-то малолюдными обходными путями. Лицо Афидмана скрывал капюшон просторного дождевика. И пока мы, окружив его неплотным кольцом, пешком двигались от машины до самого высокого здания Таблицы, он с упоением вслушивался в стук капель по непромокаемой ткани. Делегация утильщиков уже ожидала нас на подвальном этаже. Там было тихо и полутемно. Парень, стороживший парковку, высунул нос при нашем появлении, но Тит (он был у утильщиков за главного) махнул ему рукой, и сторож убрался от греха подальше.
– Спускаться будем тут, – объявил тот, который часто кашлял. У него было смешное прозвище: Манка.
Третий из их компании предпочитал, чтобы к нему обращались по фамилии – Каге. Я решил быть любезным и перемолвился с ним парой фраз, пока старшой лазил вниз и проверял, всё ли там чисто. Разговор вышел неожиданно занятным. Я спросил, часто ли они пользуются этим спуском. Каге неопределённо пожал плечами и сказал, что, само собой, у них по всей Таблице имеются намоленные местечки, но в конечном итоге всё зависит от жребия. Оказывается, утильщики работают в постоянных связках, по три-четыре человека в каждой. Подземные территории, которые им разрешается «окормлять», разыгрываются между всеми командами при помощи жребия. К силе пластырей и вмешательству Святой Машины прибегать нельзя: наказание за это очень жёсткое и распространяется на всю команду нарушителя. Так что процессом, как в догиазовы времена, рулит слепой случай: удача может сопутствовать вам дважды, трижды подряд, но в какой-то момент вы оказываетесь в полной дыре (он употребил словечко покрепче). Я предположил, что им, наверное, долго не везло, раз они решили воспользоваться нашей помощью. Каге, должно быть, уловил что-то по выражению моего лица, потому что с ухмылкой признался: да, они составили свой план после той игры на Арене и под воздействием пьяной Зашиной болтовни. Складывать два и два вместе умеют не только транзитники и эмпаты. Конечно, если дельце выгорит, придётся делить навар с другой командой… так я выяснил, что Каге и Манка объединились с Титом только на время экспедиции.
– Кстати, у него на тебя зуб, – сообщил мне этот утильщик. И, видя мою вытянувшуюся физиономию, добавил: – Он был стратегом во время той игры на Арене; вёл сразу две команды. Теперь на него все бычат.
Сам Каге и его люди в играх не участвовали из-за Манки: тот был слаб здоровьем и мог запросто выдать других своим хроническим кашлем. Но зато в знании подземных коммуникаций ему не было равных. «Специалист узкого профиля, – прищёлкнул языком Каге, – скоро сам убедишься».
Афидман, пока мы болтали, держался на расстоянии: где-то посередине между мной и Эдом. Но как только утильщик очистил территорию, оба они подтянулись поближе.
– Всё ещё меня избегает, – пожаловался экс-авгур. – Интересно, что он будет делать в узких подземных проходах, где нос одного упирается в пятки другого?
– Ты чего разворчался? – с удивлением сказал я. На Риомишварда это было не похоже. Он зевнул, душераздирающе хрустнув челюстью.
– Просто не выспался. Ваши кушетки времён нижнего палеолита…
– Эдвард хороший, – внезапно вступился Афидман. – Паразит плохой.
– Паразит? – в унисон спросили мы с Эдом.
– Паразит, – подтвердил ог. – У него на руке.
Риомишвард со странным выражением лица задрал правый рукав, и я воочию увидал артефакт, при помощи которого Церковь ограничивала эмпатические способности своих «неблагонадёжных», – широкий браслет из биоткани, плотно охвативший его руку чуть повыше запястья. Браслет и впрямь выглядел нездорово. Был он неровный, покрытый буграми, с какими-то красными, словно бы воспалёнными точками, проступающими на синеватой поверхности.
– Антисинт, – мрачно сказал Эд. – Они это так называют.
– Брр, – согласился я. – Выглядит мерзко.
– Опасно, – сообщил Афидман. – Искажение. Болезнь. Можно вылечить.
Он дотронулся пальцем до Эдикова браслета. На мой взгляд, ничего особенного не случилось, ну разве что поверхность БТ-полоски слегка разгладилась и порозовела, однако сборщик слухов вздрогнул и как ошпаренный отдёрнул руку. Именно этот момент утильщики выбрали для объявления похода.
– Ну, давайте двигаться, что ли, – сказал подошедший Каге. – Манку пускаем спереди, за ним – вашего Джона. Потом идёт ог с почётным эскортом – с тобой и Титом. А мы с эмпатом будем замыкающими. Как тебе такая диспозиция?
– Годится, – рассеянно кивнул я, думая о том, что же произошло сейчас между двумя моими друзьями. Ог, забывший шарахнуться при появлении утильщика, излучал сдержанное довольство, как человек, в незапланированном порядке совершивший доброе дело. А вот Эдварда мне пришлось тряхнуть за плечо.
– Всё в порядке, Эд?
Он кивнул, машинально опуская рукав. Потом сфокусировал свой взгляд на мне и криво усмехнулся. Вид у него был уже менее очумелый.
– Тогда трогаемся, – скомандовал я и, подавая пример, первым шагнул к месту спуска. Им был открытый канализационный люк, лежавший, подобно чёрному пригласительному билету, посреди серого и унылого парковочного пространства.
Внизу оказалось неожиданно сухо и просторно. Я ожидал затхлых запахов, хлюпающей воды, ползущей по стенам плесени, и когда не увидел всего этого, немного приободрился. Правда, могло быть и так, что все перечисленные аттракционы ждали нас впереди. Потому что, судя по плавному наклону коридора, мы продолжали медленно спускаться. Преодолевали пластиковый слой, отделяющий вторую Таблицу от первой, подлинной. И чем дальше в глубину, тем больше хаоса я замечал вокруг. Сравнительно чистые верхние коридоры заметно сузились, по углам и стыкам мотылялась разбуженная сквозняком серая пыль, похожая на чудовищные клочья ваты. Несколько раз нам пришлось пролезать сквозь дыры в стенах – мой фонарик освещал их рваные, словно бы оплавленные края. Можно было подумать, что в давние времена тут кипели жаркие стычки.
Пока ещё мы продвигались вперёд сравнительно резво. Но вот идущий первым Тит предупреждающе вскинул руку, и процессия встала. Окружающий воздух медленно пропитывался сыростью. Каге протиснулся мимо меня, спеша к голове нашей маленькой колонны.
– Проблемы? – спросил у провожатого Джон. Тот что-то неразборчиво буркнул в ответ. Каге, перемолвившись с Манкой, с широкой улыбкой повернулся к нам.
– Привал пять минут, – объявил он. – Отдохните, а мы тут пока покумекаем.
Я почувствовал, как кто-то осторожно тронул меня за плечо. Это был Эдвард. Его глаза таинственно поблёскивали в узком луче света.
– Это невероятно, – прошептал он. – Ты себе даже не представляешь, что сотворил твой ог!
Обычно сдержанного Риомишварда просто распирало от возбуждения.
– Ээээ… вылечил кусок больной биоткани, – предположил я. Сборщик слухов вздохнул и укоризненно покачал головой.
– Ты, Бор, – человек, лишённый всякого воображения.
– Что вижу, то пою, – я не стал спорить с очевидным фактом. – Кстати, как, ты говорил, эта хрень называется?
– Антисинт, – многозначительно сказал Эдвард. – Или, если точнее, анти-ома. Используется в тех случаях, когда надо отсечь эмпата от ноосферы.
– А что, бывают и анти-оты? – поинтересовался я.
– А как же. Вся легионерская офицерская верхушка ими укомплектована. Угадай, что они делают.
– М-м-м. Блокируют действие чужих синтов?
– Молодец, в точку! Но самый смак в другом. Всем известно, на что антисинты способны, но никто не знает, как их делают. Технология держится в страшном секрете. А я их раскусил.
Он сиял, как начищенный пятак, но, видя, что я смотрю выжидательно, слегка потускнел и попытался сменить тему.
– Тебе не понравится. Всё это от начала до конца жуткое изуверство. Теперь-то ясно, почему Афидман так нервно на меня реагировал.
– Что ты со мной как с барышней? – обиделся я. – Сказал «а» – говори и «б»!
– Ладно, – сдался Эд. – Не жалуйся потом, что тебя не предупреждали… Всё дело в свойствах биоткани. Она сохраняет некоторые способности своих создателей. Такие, как быстрое заживление, например.
– Это я видел, – сказал я, припомнив сцену своего знакомства с Афидманом.
– А теперь вообрази, – голос Риомишварда упал до еле слышного шёпота, – что ты – практически неубиваемое существо. И что тебя при этом пытают и мучают много суток подряд, без малейшей передышки…
Я, как справедливо было замечено, – человек, лишённый воображения. Но нарисованная им зловещая картинка мне не понравилась.
– Представил? – поинтересовался Эд. И неожиданно буднично закончил: – Вот это они и делают с биотканью, как мне кажется.
– Зачем?
– Чтобы превратить её в антисинт.
– Д-да, – промямлил я. Откровение и впрямь оказалось не из приятных. Мой взгляд невольно упал на его правую руку. – А теперь она как?
– Я вижу твою Биоту, – сообщил он. – Слабо, но проступает.
– При чём тут это? – с досадой начал я. И внезапно осёкся. – Но ты… ты же был авгуром, правильно? Ты же сам говорил…
От волнения я начал заикаться и лепетать, как младенец. Эд смотрел на меня со снисходительной миной и кивал в ответ. Потом перестал ухмыляться и сказал так серьёзно и просто, как никогда прежде:
– Ты даже не представляешь, как я благодарен судьбе за нашу встречу. Вы с Афидманом – мои спасители.
Наверное, я никогда этого не пойму.
Тит положил конец перерыву, и наш маленький отряд, петляя, двинулся дальше, а я всё раздумывал над словами Эдварда. Если эмпатия для него – это нечто вроде руки или ноги, то такая утрата, конечно, казалась болезненной. Был ли он несчастлив в Таблице? И если да, то почему добровольно согласился на эту экзекуцию, отбросив своё подпольное прошлое? И что будет с Эдвардом теперь, когда прежний дар к нему вернулся?
– Ты близок к кульминации. – От его голоса, раздавшегося прямо над ухом, я едва не взвился до потолка. – Я тоже забуксовал перед ней. И, нет, это не я к тебе подкрался, это ты сам плетёшься нога за ногу. Каге хочет отчитать тебя за медлительность, но пока сдерживается.
– Хватит уже на мне упражняться! – шёпотом запротестовал я. – Я тебе не тренажёр!
Он хмыкнул.
– Прости, но, честное слово, это не я. Оно само.
– Лучше бы заглянул в ближайшее будущее. Глядишь, придумал бы что-нибудь дельное.
– А что тут придумаешь? – Эдвард вздохнул. – Становиться беглецом у меня нет никакого желания. Даже если спрячусь тут, внизу, рано или поздно меня вычислят.
– Каким образом?
– По П-импульсу, разумеется, с помощью Святой Машины.
– А если сдаться добровольно?
– Боюсь, вторично этот номер не пройдёт. Как я объясню им чудесное исцеление моего браслета?
– Ну, придумай что-нибудь, – обозлился я. – Правдоподобное. Кто из нас учёный, ты или я?
– Не так уж это легко. Я ведь должен сочинить версию, в которой не будет тебя и ога. Его – в первую очередь.
Мысленно я с ним согласился. Да, пожалуй, это будет непросто. Хотя…
– Ты можешь наврать, что столкнулся с призраком.
Эд засмеялся.
– Вижу, он произвёл на тебя неизгладимое впечатление… Заманчиво, но нет. Если я скажу, что видел призрака за пределами Арены…
Странный шипящий звук заглушил его голос. Как будто где-то неподалёку спускали шину автомобиля. Мы остановились и нервно переглянулись. Тут на нас и наткнулся Каге.
– Слыхали? – возбуждённо спросил он.
– Да, – сказал Эдвард.
– Что за шум? – сказал я.
– Думаю, это он и есть, – отозвался утильщик. – Ваш барабашка. Пошли к остальным. Теперь надо держаться поближе друг к другу.
На ходу он продолжал вводить нас в курс дела. Барабашка появился в этих местах где-то с десяток лет тому назад. Для биоткани это чертовски долгий срок. Но, видимо, здешняя техножизнь каким-то образом нащупала метод самообновления – используя для этого более молодую биоткань, приползавшую с поверхности, наращивая себе мышцы и новые органы. Давно уж никто из старожилов ДУОБТ не рисковал соваться в наши коммуникации.
– В последние годы он стал менее шустрым, – сообщил Каге, – шутка ли, полтонны живого веса. Но зато и огнемётом его не возьмёшь. Вот он изгадил все проходы и дрыхнет. Патовая ситуация.
Про изгаженные проходы он не соврал: я не обратил внимания, с какого момента на полу и стенах стала скапливаться слизь, но чем ближе к цели, тем чаще мы на ней оскальзывались. Отходы техножизнедеятельности… Внимая рассказу Каге, мы миновали пару тёмных боковых проломов, но другие члены нашей группы по-прежнему не показывались. Честно сказать, я начал уже волноваться.
– Мы их пропустили, – сказал чуткий Эд. Тут по туннелям прокатилась новая волна громкого шипения. Переждав её, авгур продолжал:
– Они свернули, но движутся параллельным курсом. Я думаю, самое время включить рацию.
Спохватившись, я шлёпнул себя по лбу, а затем последовал его совету. Возмущённый голос Джона развеял мои опасения.
– Где вы запропастились, олухи безответственные?! Я себе глаза сломал, высматривая вас в этих дурацких туннелях…
Одновременно Каге переговаривался с кем-то из своих – с Титом или Манкой. Получив шанс вклиниться в Джонову ругань, я спросил про Афидмана. Всё в порядке, успокоил транзитник, ведёт себя как паинька. В этот момент Каге попросил:
– Притормозим у следующей развилки. Они дадут нам сигнал.
В точке рандеву с потолка капало. Я осветил потёки на стенах, отливающие жирным блеском, и старательно отвернулся. А вот Риомишвард, похоже, не знал, что такое брезгливость: придвинувшись к этой дряни, он изучал её с искренним интересом. Каге прислушивался, я последовал его примеру и вскоре различил шелест человеческих шагов. Проход, уводящий влево, осветился призрачным скачущим светом фонаря. Я так обрадовался, что замахал руками и крикнул: «Эй!» Но далёкий фонарь замигал и погас. Я повернулся к утильщику.
– Кому ты машешь? – удивлённо спросил Каге. – Они придут вот отсюда.
И он показал на правый туннель.
– Но я только что видел свет, – возразил я.
– Да? Наверное, почудилось. Новичкам тут часто мерещится всякое…
Я не стал с ним спорить. А вскоре услыхал голоса и шаги наших настоящих спутников – как и предсказывал утильщик, они вынырнули с правой стороны. Лучи наших фонарей встретились и скрестились, и в месте их пересечения я заметил какую-то туманную или дымовую завесу. Мы воссоединились подле неё; туман сочился из ещё одного пролома, и оттуда же исходило негромкое сипение, которое воспринималось как постоянный звуковой фон.
– Теперь цыц, – негромко предостерёг Тит. – За этой дырой начинаются его владения.
– Нельзя ли поточнее? – осведомился Джон. – Барабашка попробует напасть, как только мы сунемся туда?
– Трудно сказать, – Тит покачал головой. – Судя по звукам, он спит, но насколько крепко…
– Сколько там свободного пространства?
– Да покажи ты им карту, и дело с концом, – недовольно прошипел Каге. Слова у него не расходились с делом. Вклинившись в центр группы, он осветил фонариком мятый кусок бумаги.
– Вот, смотрите. Раньше он сидел выше, как большая квашня, но когда арматурины прогнулись под его весом, этой туше пришлось искать более надёжное логово. Теперь он облюбовал важную развилку, где соединяются несколько туннелей, и заблокировал её намертво… Вот здесь, где мы стоим, у него основная мускулатура.
– А откуда дым? – поинтересовался я.
– Не дым, а пар, – поправил Каге. – Это его дыхание. Здесь он толще всего, пробить невозможно, но зато куда безопаснее. По бокам у него жгучие отростки, если заденет – вмиг покроешься лишаями.
Я покосился на Афидмана: ог стоял у самого пролома и… наверное, принюхивался. Я не сумел подобрать другого определения. В позе моего подопечного настороженность мешалась с жадным любопытством.
– Так, всё-таки, каков наш план? – суетился Джон-газ.
– План элементарный. Вталкиваем ога внутрь – и ждём, пока эти двое договорятся.
– Минуточку, – сиплым шёпотом запротестовал транзитник. – Это слишком опасно. Что, если барабашка его слопает?
– Скорее уж раздавит, – вставил Каге. Я открыл рот, чтобы прервать их спор, но Эдвард успел раньше.
– Тихо! – шикнул он. – Не надо никого никуда заталкивать.
Мы дружно повернулись к нему.
– Так уж получилось, что его желание совпало с вашим, – с ноткой странной грусти дополнил авгур, – хотя мотивы у вас, конечно, разные.
В этот миг Афидман оттаял из статуи в человека и решительно шагнул вперёд.
Кажется, мы хором охнули. Не знаю, чего испугались утильщики, а на меня от интонаций Эда вдруг повеяло холодком нежданного прощания. Бессознательно расталкивая руками туман, я ринулся в пролом, за огом. И плевать мне было на оброненный фонарик, так я спешил. Кричать всё же побоялся. Поэтому просто следовал за спиной вожатого, которая иногда просвечивала сквозь душные испарения. Афидман двигался странными рывками, будто пловец: то полностью нырял в темноту, то проступал из неё в виде смутного контура. Не сразу я понял, что он испускает собственный тусклый свет. В какой-то момент контур ога нарисовался отчётливее, и я протянул руку, чтобы схватить его за плечо, но глазомер подвёл меня, я ухватился за воздух. Покачнулся, но устоял. Обманувший меня призрак развеялся. Второй его брат-близнец таял несколькими шагами дальше. Афидман без промедления шёл вперёд, и призраки соскальзывали с него, подобно змеиной коже. Они распространяли нестойкое свечение, благодаря которому я наконец разглядел выпуклую каменную кладку под ногами и бесформенную тушу, перегородившую дорогу. Она вздымалась от пола до потолка – стена уродливой голой плоти. Глаз у неё не было, но я всей кожей ощутил её пристальное внимание.
Ог подошёл вплотную и словно бы поднырнул под стену; а может, это она нависла над ним расшатанным верхним ярусом, грозя обрушиться и приплюснуть, – но он всего лишь положил руку на шершавую тёплую поверхность и надавил слегка, создавая дверь. И страшная плоть уступила его невесомому нажиму. Огромные валики её мускулатуры, каждая толщиной с человеческий торс, откатились назад, раздались в стороны и медленно, лениво всосались в стены, созидая ровную сквозную арку, которая сделала бы честь любому архитектору древности.
По туше заметались лучи сразу нескольких фонариков, и из-за спины долетело: «Офигеть!» Я обернулся и увидел торчавшие из пролома головы спутников. Они все были потрясены не меньше моего.
Афидман скромно стоял у арки – точь-в-точь экскурсовод, желающий продемонстрировать туристам все красоты вверенного объекта. Я с дурацкой улыбкой шагнул к нему. Требовалось выразить благодарность, но нужные слова не шли мне на ум. Удивительное дело: ог сам пришёл мне на помощь.
– Алексбор, – заговорил он, – смотри: контакт.
– Контакт? – не понял я. – С этой… биотканью?
Афидман кивнул.
– Вы что же… – я лихорадочно подыскивал нужные слова, – успели пообщаться?
– Чуть-чуть, – склонив голову набок, подтвердил ог. – Очень много памяти. Учиться долго. Устал.
– Учиться? Чему?
– Быть отдельным.
Эта тема меня взволновала, но продолжать расспросы было некогда: к нам начали подтягиваться остальные. Идущий первым Джон подставил раскрытую ладонь и возбуждённо гаркнул:
– Дай пять, Афидман, ты молодец!
А вот Риомишвард, следующий по пятам за транзитником, был мрачнее тучи.
– Размеры этого паразита навевают на меня депрессию, – сообщил он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Надеюсь, мы тут не задержимся…
Трое утильщиков приблизились последними. Они вполголоса переговаривались, опасливо рассматривая стену застывшей плоти. Кажется, до сих пор не верили в свалившуюся удачу.
– Ну, кхем, – прокашлялся Тит, – кажется, всё прошло как по маслу…
– Поверить не могу, – сознался Манка, – что я это видел.
– Хотите сказать, что вы блефовали, – прищурился Джон, – когда предлагали поход?
– Ну, не то чтобы блефовали, – усмехнулся Каге. – Но фантазировать – это одно, а видеть своими глазами – совсем другое. Согласны?
Против воли я кивнул. Хотя на душе у меня было тревожно. Сейчас, после увиденного, я был склонен упрекать Зенона и Оодзи в неосмотрительности. Не стоило показывать посторонним способности нашего ога. Правда, я был не один, а с товарищами. Совсем рядом был твёрдый локоть Джона, а с другого бока стоял Риомишвард, буровящий утильщиков фирменным эмпатовским взглядом. Наверное, они почуяли и наши подозрения, и нашу решимость.
– Не бойтесь, – миролюбиво сказал Каге. – От нас никто и словечка об этом не услышит. Уговор есть уговор.
– Слово утильщика, – добавил Тит. Джон-газ повернул голову к Эду.
– Не врут, – констатировал тот. – Это в их интересах. Если слух распространится дальше, к вашим дверям выстроится здоровенная очередь.
– Но первыми, – ухмыляясь, подхватил Каге, – будут стоять не работники ДУОБТ, а легионеры. И не видать нам тогда подземных складов, как своих ушей.
– Ты-то сам часто на них любуешься? – проворчал пожилой транзитник, но было очевидно, что объяснение его удовлетворило.
Афидман терпеливо ждал, когда наши тары-бары закончатся, однако я заметил, что он уныло сутулится. То ли обуздание барабашки поглотило все его силы, то ли хрупкая психика ога не выдерживала свалившихся впечатлений. Удивляясь собственной наглости, я прервал дальнейшие переговоры:
– Послушайте, наш ог устал. Сколько ещё отсюда идти до вашего склада?
Все они замолчали, уважительно поглядывая на Афидмана, а Каге ответил:
– Да, в принципе, совсем недалеко. Сразу за Тушей должен быть коридорчик с небольшим уклоном. Он ведёт всё время вниз и быстро, шагов через пятьдесят, уходит под воду. Но место, которое мы ищем, надёжно заделано. Вряд ли его затопило.
– Вот бы точно знать, – насмешливо пробормотал Джон-газ. Риомишвард поглядел на него с укоризной.
– В разные годы уровень воды то повышался, то понижался. Сейчас она стоит сравнительно невысоко. Так что шанс есть.
– Десять лет, не забывайте, – напомнил присутствующим Тит. – Мы не могли проникнуть туда целых десять лет. Более точного прогноза вы нигде не найдёте.
– Да какой уж тут прогноз? – вздохнул Джон. – Просто стрёмно соваться в эту мышеловку.
– Мы с Афидманом пойдём первыми, – вызвался я. – Думаю, с ним я мимо склада не проскочу.
– Думаешь, он и пластыри почует? – уточнил Каге.
– Хорошая идея, – одобрил Эд. – С огом точно плутать не придётся. А если этот план не сработает, пустите следующим меня: к некоторым старым пластырям эмпаты тоже чувствительны.
Мы быстро пришли к согласию, и цепочка в итоге стала выглядеть так: впереди шли мы с Афидманом, затем Манка и Тит, далее – запасное поисковое звено Эдвард и Джон с Каге – в качестве замыкающих.
– Обвяжем вас верёвками, чтобы вытащить в случае чего, – пообещал наш главный проводник. – Продвигайтесь с осторожностью, не спешите. Если возникнут какие-то неожиданные препятствия, сразу свистите нам.
От верёвки Афидман предсказуемо отказался, зато я навязал узлов за двоих, и мы наконец-то вступили под арку. Я крепко держал его за руку и прислушивался, ожидая гулкого эха, но стены из биоткани надёжно впитывали все звуки. Под подошвами пружинила податливая поверхность, напомнившая мне об Арене. Я укрепил фонарь на лбу, чтобы вторая рука оставалась свободной, и старался поворачивать голову плавно, но пятнышко света всё равно тряслось, смазывая видимую часть мира. Так что за своим спутником я мог наблюдать только краем левого глаза. Мой подопечный шагал послушно и ровно, но и вперёд особо не рвался: то ли пластыри его интересовали на порядок меньше, чем Туша, то ли он попросту их не замечал. А может, все наши приготовления казались ему излишними, чем-то вроде битвы с ветряными мельницами… Я почти поверил в эту версию, когда спереди, из темноты за пределами светового конуса, донёсся шумный всплеск. Мы оба замерли, и я не смог удержаться от глупого вскрика:
– Стой, кто там есть!
– Что случилось? – издалека откликнулись Манка с Титом. Моя верёвка провисла, потом кто-то заботливо её натянул. Я напряжённо вглядывался во мрак, но не замечал ничего, кроме жёлтого круга от своего фонаря. Он лежал на каменных плитах и не отсвечивал – значит, по крайней мере, на ближайшие несколько метров впереди простирался сухой пол. Рука Афидмана в моей ладони мелко подрагивала.
– Ничего, – ответил я нашему тылу. – Булькнуло что-то, но не пойму, далеко или близко.
Я машинально повернул голову, и в лицо соседу ударил концентрированный световой луч. Ог мой выглядел растерянным и испуганным, как настоящий ребёнок. От света он вздрогнул и зажмурился.
– Ох, извини, – сказал я, отворачиваясь. – Ну что, попилим дальше? Уже недолго.
Я шагнул вперёд, мягко увлекая его за собой, и ощутил секундное колебание, робкое сопротивление его безвольно выпрямившейся руки. И всё-таки он пошёл за мной, уступил призыву. Мы без помех продвинулись ещё немного, прежде чем что-то обрушилось на меня сбоку. Смутная тень пронеслась мимо, толкнув меня глубже в неизведанный проход, я оступился и в буквальном смысле сел в лужу. Погрузился в чёрную холодную воду. Она заколыхалась совсем близко, почти у самого подбородка. Натяжения верёвки я не почувствовал; должно быть, она лопнула при моём падении. Честно говоря, я в это и не вдумывался. Беспокоило другое: когда я потерял равновесие, рука Афидмана вырвалась из моей руки. Фонарь тоже отлетел в сторону, но, по счастью, не разбился. Его жёлтый луч странно и тускло, ничего не освещая, горел сквозь взбаламученную воду. Слыша рядом загадочную возню, я перевернулся в луже на четвереньки и потянулся к источнику света. Мои пальцы ещё только нащупывали его, когда на весь туннель прозвенел отчаянный и резкий вскрик ога. Я закричал в ответ:
