Текст книги "С волками на Вы (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Она вернулась на шкуру, и волк тотчас лизнул ей руку, но Варя не подумала почесать его за ухом. Она схватила шишку и покатила её в руки маленького Кости, тот передал шишку обратно, но Варин пас был остановлен волчьей лапой – видно, Богдану не понравилось, что его не взяли в игру. Прошло пять минут, а то и все десять – шишка катилась по кругу без остановки.

– Богдан, я не смогу, слышишь? – едва слышно прошептала Варя севшим голосом. Волк остановил шишку и выпрямился, чтобы смотреть ей прямо в глаза. – Не смогу остаться, – она прикрыла глаза. – Мне больно смотреть и на тебя, и на твоего сына, но… Если… Если есть хоть какой-то шанс вернуть Косте волчье обличье насовсем, я хочу попытаться… Только подскажи, прошу тебя… – Волк сидел меховым изваянием. – Если ты будешь волком, а Костя человеческим ребёнком, как… Как я со всем справлюсь? Я не могу вести хозяйство, я не могу наколоть дров, не могу стирать в ведре… Я не умею выть! Как я буду с вами говорить – точно сама с собой! Богдан, – она вдруг схватила его за морду и прижала к груди, чтобы он слышал как бьётся её сердце. – У меня оно разрывается, когда я думаю, что мы все натворили, но я ребёнок… Я такой же ребёнок, как и твой сын, слышишь? Я не справлюсь! И я не хочу… Не хочу такой жизни… И я не могу уйти и бросить вас двоих на произвол судьбы… Я не хочу, чтобы твой сын умер, а он умрёт, если ты останешься волком! Что мне делать, Богдан?! Пожалуйста, ответь! Что, что?

Волк вывернулся и вновь превратился в истукана.

– Понятно!

Варя вскочила и пошла на кухню, где вылила оставшуюся кашу в миску и шарахнула той по полу.

– Иди жри! Пока совсем не остыла. Потом только вылить придётся!

– Волк не двинулся с места. – Глухой?! Иди сюда! Есть будешь только на кухне, пока вновь не станешь человеком, понял?! Кто будет дрова колоть? Что уши прижал?! Иди сюда… И водить механику я не умею, кто меня учить будет?

Волк медленно двинулся в кухню. Мальчик пополз за отцом, но тот обернулся и рыкнул. Мальчик тотчас сел и заскулил, но со шкуры не слез. Варя отошла к самой двери и, чтобы не видеть волчью трапезу, уставилась на висящие под потолком пучки какой-то травы – наверное, сбор для чая.

– Всю жизнь мечтала о ручном волке… Всю жизнь…

Когда морда ткнулась ей в колено, Варя, не глядя, опустила руку и потрепала волка за ухом.

Глава XXVI – Могильщик

Костя два раза обошёл кладбище в поисках другой могилы, так как выкопанная Михеем яма продолжала пустовать, и совершенно запутался в следах. На нём вчера были валенки Богдана, потому отличить его следы от следов румына было невозможно. Чертыхнувшись в очередной раз, Костя побрёл обратно, захватив зачем-то кирку. Устав держать ту на весу, он стал пользоваться ею, как посохом.

Костя попытался отвлечься на зимнюю красу, но мозг упрямо рисовал перед ним безрадостные картины в привычном питерском сером монотоне. Богдан скорее всего сбежал, как сделал когда-то его отец, убив мать. Глупо ждать, что в эту глушь нагрянут легавые – значит, он уверен, что заявят на него русские гости. Да, именно так Костя и собирается поступить, если Богдан не вернётся к вечеру – они заберут ребёнка и поедут до ближайшего полицейского участка. Там всё честно расскажут, а что будут делать власти – их не касается. Совершенно. Хотя нервы им потреплют знатно, можно не сомневаться. Возможно, придётся даже менять билеты и, увы, не на раннюю дату. Он не желает Богдану зла и, с большой радостью, оставил бы этого сумасшедшего в его логове, но что прикажете делать с ребёнком?

Костя проверил машины. Незаметно, чтобы Богдан сдвигал сегодня грузовичок с места, потому если вдруг он и отправился на поиски жены, то пешком. Следовательно должен вернуться до заката, а он в горах ранний. Впрочем, через минуту Костя уже передумал дожидаться темноты – вылететь с дороги здесь раз плюнуть, а ему приключений с машиной хватит. Ещё предстоят разборки со страховкой. Наверное, она ничерта не покрывает. Кредитку, конечно, он проведёт, но дома ему хорошенько вправят мозги, ведь в сумасшедшую бабу за рулём отец не поверит. Да и рассказ об их приключениях прокатит только байкой под водочку.

Костя поднялся на крыльцо и подвинул киркой труп волка, чтобы тот не загораживал дорогу. Кирку тоже следовало оставить на улице, но сначала он сбил с её помощью снег с ботинок, чем явно возвестил Варе о своём возвращении, но она не вышла встречать. Костя прикрыл дверь и расстегнул куртку.

– Не нашёл никого, – сообщил он, оставаясь к шкуре спиной, хотя краем глаза заметил на ней ребёнка и новоиспечённую мамашку.

Из-за злости на бесконтрольную ситуацию он даже голода не чувствовал, хотя ни вчера, ни сегодня не ел. Наверное, ледяная горная вода содержит больше, чем ноль калорий.

– Михея он не похоронил, – продолжил Костя, делая шаг к камину. – Если только не закопал в каком-нибудь сугробе.

Костя решил не объявлять об их отъезде, чтобы Варя не начала психовать раньше времени. Может, ещё обойдётся, и Богдан вернётся, а пока он с удовольствием согреется чаем. Холод Костя почувствовал только в доме – на улице его согревал адреналин и быстрая ходьба.

– А его покараулю, – Костя кивнул на ребёнка, грызущего шишку. – А ты вскипяти чайник, – и тут до него дошла глупость просьбы. – Я сейчас разожгу плиту.

– Не надо! – крикнула Варя.

Но Костя уже прошёл мимо, нагнулся за поленом, но до плиты не дошёл. Он швырнул его в спрятавшегося за занавеской волка.

– Беги наверх! – закричал он, кидаясь к висящему на шкуре ружью. Богдан сказал, что в нём осталась пуля. Отлично!

Варя вскочила, но без ребёнка и вместо лестницы бросилась на кухню. Он орал, как ненормальный, но эта идиотка неслась прямо на волка, а когда он вскинул ружьё, то полностью закрыла серую тварь собой. Зверь, как собака, прижался животом к полу и заскулил. Костя опустил ружьё и выругался.

– Он безобидный, придурок! – закричала Варя прорвавшимся сквозь хрип фальцетом. – Убери ружьё, пока оно в тебя не выстрелило.

Костя вздрогнул и отстранился от ружья, неся его теперь к стене, точно музейный экспонат, на вытянутых руках. Наконец оно закачалось на гвозде и замерло в покое.

– Варька, отойди от волка, – попросил Костя шёпотом, продолжая стоять к девушке спиной. – Он всё-таки дикий…

– Он домашний, успокойся… Он может играть с ребёнком.

– Отлично! – Костя обернулся и поспешил отойти от стены на три шага. – Я не знаю, что там у Богдана за фамилия, но теперь я буду звать его мистер Дарлинг! Может, он не только купать ребёнка, как собака Нэна, умеет, но и разжигать плиту?

Костя шутил, но волк, похоже, оставил в лесу чувство юмора. Он мордой распахнул настежь дверку топливника и нагнулся за поленом. Четвертинка спокойно уместилась в огромной пасти, и Костя непроизвольно сглотнул набежавшую кисловатую слюну.

– А на машинке вышивать он умеет? – пожал он плечами, чтобы сбросить оцепенение. – Или только огород пахать? Да будь у меня такой волк, я на месте Богдана и не женился бы никогда…

Волк не среагировал на шутку. Он подпихнул носом полено поглубже в топку и нагнулся за следующим.

– Варь, а как его убрать с кухни? Мне как-то не по себе к нему приближаться. Открой дверь – может он пойдёт во двор погуляет…

Волк догадался об его желании, но от прогулки отказался. Просто сел в угол и перестал шевелиться.

– Спасибо, мистер Волк, – поблагодарил Костя и понял, что не в силах улыбнуться, да и вообще говорить, потому молча чиркнул спичкой и развёл огонь. И тут вспомнил про Варино горло. – Ты как там, лучше?

Та пожала плечами и, привстав на цыпочки, потянулась к потолку за пучком трав. Костя опередил её и сдёрнул один. Понюхал.

– Ты чего? – не поняла Варя.

– Не знаю… Хрен его знает, что это. Может, это какая-то волчья трава, – теперь он сумел растянуть губы в подобии улыбки. – Не травануться бы нам…

Но Варя схватила траву и бросила в кастрюлю.

– Может, стоило подождать, пока вода закипит…

– Делай сам, раз такой умный! – Варя развернулась и ушла с кухни обратно на шкуру, чтобы отобрать у ребёнка шишку.

Волк остался сидеть в углу. Костя покосился на него и стал искать крышку, чтобы накрыть кастрюлю.

– Я точно напишу прекрасное сочинения на тему «Как я провёл зимние каникулы».

– Глупые шутки! – огрызнулась Варя от камина.

– Знаешь, я не шучу! – Костя оперся на плиту и туг же отдёрнул руку. – Мне, знаешь ли, не до шуток. Во дворе валяются два трупа, человека и волка, их убийца сбежал, по лесу бродит сумасшедшая баба, а у нас на шее висит недоразвитый ребёнок… Веселенькая картинка, а? Да пошёл ты!

Костя пнул волка, который, как ему показалось, собирался куснуть его за ногу, и схватился за ремень.

– Смирно! Твой хозяин научил меня делать удавку. Я уже на твоих диких собратьев насмотрелся. Мне уже не страшно с тобой. Ты как собака… Сейчас двинешься, я тебя кипятком окачу.

И Костя действительно потянулся к кастрюле, но тут Варя с криком бросилась к нему.

– Пошёл вон!

Костя опешил, но быстро пришёл в себя.

– Отлично! Я могу уйти! Совсем! Вот, – он вытащил из заднего кармана два паспорта, которые зачем-то решил таскать с собой. Он проверил, который его, и протянул второй Варе. – У меня есть ключи. Я могу уехать, если тебе важнее этот волк!

Костя не глядя ткнул в угол рукой и наткнулся на шерсть. Близость с животным подействовала электрошоком, и он отпрыгнул, выронив паспорт, а зверь тут же схватил его зубами.

– А-ну отдай! – метнулся Костя обратно и рванул корочку из волчьих зубов. Затем повернулся к девушке. – Я разгребаю кашу, которую ты заварила, а ты ещё смеешь орать на меня. У тебя вообще ни совести, ни мозгов не осталось?!

Он сунул оба паспорта обратно в карман и распахнул дверь во двор.

– Ты куда? – сипло спросила Варя.

– Пойду труп искать. Он спрятал его в одной из развалюх.

– Зачем?

– Интересно! – Костя даже глаза прикрыл, переводя дыхание. – Хочу знать, как сынок прихлопнул папашу, и ждать ли нам вообще его обратно!

– Я с тобой!

– Зачем?

Варя обхватила себя руками и сжалась:

– Мне страшно.

– А ребёнок?

– Волк присмотрит.

И зверь действительно двинулся к шкуре, а Варя побежала под рога одеваться. Костя покорно ждал её у открытой двери. Они вышли во двор и зашагали к дороге.

– В тот не иди! – захрипела Варя, натягивая шапку на уши. – Там мы с ребёнком прятались, пока Михей с ружьём бегал. А когда Богдан забрал нас оттуда, трупа рядом не было.

Они пошли дальше. Костя внимательно следил за кровавыми метками, но находил в снегу в основном волчьи следы и те, что явно принадлежали старику. И там, где они закончились, появилась борозда, точно от санок– однако кровавого следа не было, только отдельные капли окропили круги волчьих следов.

– Он ранил нашего волка, когда тот бросился на защиту мальчика. Он и крутился здесь, когда Богдан тащил старика, – начала Варя робко.

– Что-то я не вижу здесь следов Богдана.

Костя даже голову почесал, но всё же решил для начала проверить, где заканчивается борозда. Верно, у вышибленной двери и там… Он отпрянул, хотя и искал труп. Но всё же вид мёртвого тела заставил живое содрогнуться.

– Что там? – Варя не приблизилась к развалюхе, оставшись стоять подле окроплённого сугроба.

– То, что мы искали, – Костя оперся о косяк и вновь затянул внутрь. – Темно, ничего не разобрать…

– А что ты хочешь найти? – всё так же тихо спросила Варя.

– Дырку в тулупе, вот что! – огрызнулся Костя и шагнул в строение. – Иди сюда, возьми за ноги.

– Нет! – Даже голос нашёлся, так страшно было Варе приближаться к трупу.

– Что нет?! – послышалось из темноты сарая. – Хватит в чистоплюйку играть! Доигралась! Нам надо его вытащить!

Варя, почти с закрытыми глазами сделала несколько шагов и остановилась, не переступая порога.

– Варь, это валенки. Ты ничего не почувствуешь. Хватит. Мне одному никак! Не тащить же его волоком! Или ты считаешь, что я оперативником работаю и жмурики для меня плёвое дело. Давай! Живо! Раз! Два! Взяли!

Они бросили тело в сугроб. Варя закрыла ладонью рот и отвернулась, чтобы не смотреть, как Костя склонился над мёртвым стариком. Ему тоже хотелось зажмуриться, но он старался просто не смотреть в неподвижное лицо. Его дело – проверить на целостность одежду, и «увы» или «к счастью» Костя не нашёл дыры от пули, даже распахнув тулуп. Может, Богдан и не врал про сердечный приступ. Тогда где его черти носят?! Мог бы предупредить, когда ждать его обратно. Пошёл поговорить с Варей, нечего сказать!

Костя поднял глаза на девушку, которая продолжала стоять к нему спиной.

– Послушай, а чего это он оделся, когда на охоту вышел? Не торопился за вами, что ли?

Она ответила, не оборачиваясь:

– Не торопился. Или думал, что придётся долго преследовать. Он же охотник… Костя тяжело вздохнул.

– Всё ж хорошо, что он оделся. Если бы не ворот тулупа, не знаю, как поднял бы его. Что теперь делать? Обратно нести? Тут холодно, но всё же солнце…

Он говорил это скорее себе, расписывая план действий, но в этот раз Варя обернулась.

– Давай похороним, – едва слышно произнесла она.

Костя поднялся на ноги.

– Что, тоже думаешь, что Богдан не вернётся?

– Я ничего не думаю, – быстро ответила она. – Просто нельзя его так вот оставлять…

– Варя, назад!

На них нёсся волк и трудно было определить, который из них – лесной или домашний. В любом случае Костя закрыл собой девушку. Хватать, увы, было нечего, но на двоих за один раз зверь не напрыгнет.

– Свой, – выдохнул парень, когда волк, не дойдя до них, уселся в позу собаки, но потом повернул голову в сторону дома и завыл.

– Что-то с ребёнком!

Варя бросилась за волком со всех ног, даже перепрыгнула через мёртвое тело. Но паника была напрасной. Мальчик спал, а волк звал её к плите, где на кастрюле прыгала крышка.

– Спасибо, – Варя успела присесть подле волка и, погладив по голове, шепнуть: – Мы похороним Михея, не переживай. Только за сыном присмотри, пожалуйста.

Костя отбил с подошв снег, но не переступил порога кухни.

– Давай хоть по глотку сделаем и пойдём, – улыбнулась Варя, пихая волка в сторону камина.

Костя кивнул и пошёл в сарай за лопатой, в тайне надеясь отыскать санки. От мысли, что придётся тащить труп на себе, лоб покрывался испариной. К счастью, санки нашлись. Костя вытащил их на свет и проверил на прочность. «Хоть бы выдержали!» – подумал он, утирая лицо. Теперь надо не забыть перчатки, а то потом он даже к рулю не сумеет прикоснуться.

– Пошли, что ли? – бросил он, отставляя пустую чашку. Так просто, с ухмылкой, будто приглашал Варю прогуляться до кофейни.

Обоих трясло, когда они на счёт «три» подняли тело старика на санки.

– Иди сзади и поддерживай ноги, чтобы не волочились!

Костя затянул петлю на валенках Михея и протянул Варе конец верёвки. Она покорно взяла и уставилась в небо.

– Смотри под ноги, а то на санках окажешься, – буркнул Костя и тронулся в путь, бормоча под нос Некрасовские строки: – Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз.

Солнце слепило глаза, и Костя жмурился от слёз, в причине которых боялся себе признаться. Ему было страшно. Закопать старика он закопает, но на руках останется ребёнок, а вместе с ним и разборки с полицией. Он укажет место могилы. Они разроют её, если им приспичит. Но они с Варей останутся под подозрением, и где они проведут всё это время, непонятно. Надо успеть поймать сеть до полиции и позвонить отцу. Без поддержки им не вылезти из всего этого дерьма.

Костя теперь без прежней боязни поддерживал труп, чтобы провезти санки по узким местам. Мёртвый уже ничего им не сделает, а вот обличённые властью живые могут оказаться куда страшнее ходячих мертвецов. Но выбора нет – бросить ребёнка нельзя и спрятать от румынских властей тоже.

Костя подтянул санки к краю могилы и принялся рыться в карманах в поисках монет. Гроба нет, так хоть что-то правильно сделают. Он вбил лопату и, освободив ноги мертвеца от верёвки, привязал её к черенку.

– Будешь держать, – приказал он Варе. – Иначе я не выберусь наверх.

Поначалу он думал просто спихнуть тело в могилу, но потом испугался такого своего неуважения к смерти. Он тронул ногой ступеньки – скользко, но можно постараться спуститься, ничего не переломав. Тяжело выдохнув, Костя перекинул мёртвое тело через плечо и начал спускаться, держась за верёвку. Вот и земляной пол. Он аккуратно уложил старика в вечный дом, сложил ему руки на груди и положил на глаза монеты.

– Варь, ты молитву знаешь? – крикнул он вверх, но Варя покачала головой.

– Так погугли!

Костя надеялся, что она назовёт его дураком и станет хоть немного легче, но она промолчала. Тогда он, прижавшись к самой стене, чтобы ненароком не наступить на старика, произнёс:

– Спи с миром, Михей. И прости нас. Пусть Господь упокоит твою душу и земля будет тебе пухом. Варька, держи верёвку!

Он задрал голову, но вместо девушки увидел волка. Его глаза слепили ярче солнца. Костя сплюнул и чуть не запнулся за ноги старика.

– Варя! – крикнул он снова, но она ему не ответила.

Глава XXVII – Напарники

Волк не уходил от края почти превратившейся в могилу ямы. Костя вспотел от напряжения. Нельзя оставлять Варьку наверху одну. Надо выбираться, даже если придётся цепляться за выступы ногтями. Только бы не свалиться на покойника – и противно, и грешно. Шея заныла от напряжения. Костя смотрел на волка и рычал:

– Если ты тронул её, я тебя голыми руками придушу!

Но пока приходилось голыми руками хватать комья мёрзлой земли. Один оказался достаточно увесистым, и Костя швырнул его в волка. Тот увернулся и отступил от края. Только перевести дух Костя не успел. Волк вернулся и, ухватившись зубами за верёвку, припал к земле, чтобы та натянулась, и, Костя, не в силах сдержать возгласа восхищения, схватился за верёвку дрожащей рукой. Теперь он не сомневался, что за волк перед ним. «Богдан выдрессировал животное так, что оно стало умнее многих людей», – подумал Костя на второй ступеньке. С третьей он соскользнул, но сумел повиснуть на верёвке.

– Прости, – шепнул он, жалея волчьи зубы.

Надо не забыть поблагодарить добрую тварь. Как держит-то! Выпустит только вместе с челюстью. Вот и последняя ступенька. Всё. Костя упал ничком на снег и лизнул его, чтобы смочить горло. Потом сразу вскочил и, с радостью, обнаружил, что Вари нигде нет.

– Не мужское это дело за детьми смотреть, верно? – кивнул он отступившему в сторону волку, а потом сплюнул и ругнулся, добавив: – Докатился до философских бесед с дикими животными!

Однако волк не думал вступать в дискуссию. Он вернулся к краю ямы и замер. Костя вздохнул и пошёл к ближайшей ёлке, чтобы наломать веток. Перчатки порвались на пятой, но это была не та потеря, о которой стоило жалеть. Он обернулся к неподвижному волку и вздохнул: животное, похоже, переживает больше него. Да и правильно – он Михея не знал. Ему надо не о смерти, а о жизни думать. Яму себе не успел покопать, зато побывал в чужой аж дважды. Один волк загнал в неё, а другой – вытащил. Интересные дела творятся у них в Трансильвании. Люди тут уступили место на арене серым братьям.

Костя подцепил все шесть веток и поволок к могиле. Они прикрыли тело старика почти полностью, но Костя решил добавить парочку. А волк тем временем принялся разрывать снег, чтобы докопаться до земли, которую Михей выкинул из своей могилы. Костя кидал комья лопатой, а волк лапами, и когда дело наконец было сделано, у обоих язык был на плечо. Костя давно скинул куртку и сейчас уселся на неё, ни чувствуя после работы ни рук, ни ног. Волк упал рядом прямо на снег, и Костя подвинулся, освобождая волку немного места на куртке, раньше чем вспомнил, что его напарник – лесной зверь. Но волк довольный примоститься рядом, и Косте оставалось радоваться, что тот не положил морду ему на колени. И всё равно Костя решил в знак благодарности почесать его за ухом, но только поднял руку, как зверь тут же ощетинился и немного оскалился.

– Понял, понял, – Костя опустил руку, и волк вложил ему в ладонь тяжёлую лапу.

– Спасибо, брат.

Волк отвернулся к свежей могиле и остался недвижим. Так они отдыхали минут пять – зверь вскочил первым. Косте пришлось поразминаться. Всё тело ныло, но это ещё цветочки, а что будет завтра – тут и отжимание не понадобится.

Они шли нога в лапу. На половине пути Костя застегнул куртку. Холодало. Волк побежал резвее, и тут только Костя заметил за ним кровавый след.

– Эй, брат! – Волк замер. – Ты перетрудился, гляжу. Забыл, видать, что ты нынче рваный бок?!

Он хотел посмотреть, насколько сильно того покалечил нож Михея, но зверь не подпустил к себе человека. Однако повалился на бок и принялся зализывать рану. Тут Костя подумал про Богдана. Он ведь тоже ранен и явно намотал сегодня не один километр. Может, он тоже так вот лежит в сугробе и ждёт помощи. От этой мысли по спине пробежал холодок. Но что он может сделать? Только сам заблудится!

Костя не стал дожидаться волка и прибавил шагу. Его подгоняла надежда, что Богдан вернулся, а с ним и Анна. Он почти бежал, а волк ковылял сзади, пытаясь не отстать. В начале деревни он нагнал Костю, когда тот остановился, не сумев подавить вздох разочарования – из трубы не шёл дым. Вернись Богдан, он бы первым делом затопил.

Они снова шли рядом. Волк и человек. Оба повесили головы. А у крыльца замерли. Шерсть мёртвого волка заиндевела. Костя закусил губу и опустил глаза на серого сотоварища, который тут же принялся копать снег, многозначительно подвывая.

– Твой хозяин решил сделать чучело. Увы…

Волк принялся рыть снег с удвоенным рвением.

– Я тоже считаю, что разумнее закопать, – говорил Костя тихо, чтобы Варя из дома не услышала его дружеской беседы с волком. – А что если твой хозяин рассердится? Чё уставился? Тебе-то что, а мне вот страшно…

Костя усмехнулся и начал озираться в поисках пригодного для копания места. Такого не нашлось. Но волк поймал человека на слове и потащился в обход дома в сарай.

– Иди ты знаешь куда! – побежал за ним Костя. – Ты уверен, что зимой вообще в ваших краях хоронят? И тем более волков? У вас тут дубак, что у стервятников крылья отвалятся лететь…

Костя взвесил в руке кирку и решил, что с дедовской будет сподручнее, но волк не дал ему выйти из сарая, схватив за штанину. Костя решил не вырывать – штопать тут нечем.

– Там другая кирка на крыльце! – попытался вразумить он зверя.

Волк разжал челюсти, и Костя выдохнул.

– Нахрена Богдану с тобой ружьё? Ты ж кого угодно загрызёшь и глазом моргнуть не успеешь. Как же ты порезать-то себя дал! Нельзя верить людям, нельзя! Я, дурак, твоему хозяину поверил…

Дальше развивать мысль Костя не стал, чтобы не обижать чувства волка. Тот и так опустил голову и побрёл прочь. Костя поспешил следом. Закопать волчий труп, и дело с концом. Осточертело быть могильщиком!

– Ты чего задумал?! – выскочила на крыльцо Варя.

«За волка испугалась!» – подумал Костя ни без злости.

– Закопаю этого…

Он кивнул в сторону окоченевшего мехового мешка. Варя попятилась и закрыла за собой дверь. Костя тяжело вздохнул и пошёл в сторону развалюх в фруктовый сад. Яблони он узнал, а вот разницу между сливой и вишней не нашёл. Надо было приезжать весной, Богдан был прав. Тогда, может, и кирка бы не понадобилась – они бы сами тут разобрались и передохли без них. «Зарыть и забыть!» – солгал себе Костя, понимая, что теперь его станут мучить кошмары с волками. Копать и ни о чём не думать – дал он себе установку.

Увы, вес кирки не помог – он раскидал лопатой снег, но мёрзлая земля не поддавалась. Руки стали мокрыми в перчатках, да и с него всего текло, а яма не могла вместить даже щенка. Волк в этот раз не помогал. Он только бы когти обломал. Но и не уходил. Наверное, лучшего места зализывать рану не нашёл. Косте хотелось уже скинуть и футболку, но он крепился и надеялся, что Варя догадается поставить на плиту воды – не вскипит, так перестанет быть ледяной. Хотя тело так горит, что он и в снегу готов искупаться!

Наконец яма была готова. Костя даже поразбивал вытащенные комья киркой, чтобы они укрыли волчье тело, а не закидали, точно камни. На глаз глубина казалась достаточной, и Костя отправился к дому за мёртвым волком, надеясь, что не придётся дорывать. Действительно могила пришлась в пору. Главное, волк сам свернулся клубочком. Оставалось приложить хвост. Костя обернулся – живой волк не спешил подходить. Хоронить собрата тяжелее, чем человека. Костя кивнул и принялся зарывать яму. Тогда волк всё-таки поднялся и подкинул пару комков. И в этот раз не воспротивился, когда его потрепали за ухом.

Варя не догадалась про воду, но тут же потребовала растопить плиту для обеда. Она нашла немного яиц и собиралась поджарить для них с Костей, а ребёнку и волку снова доставалась кукурузная каша. Впрочем, она нашла в погребе кастрюлю с остатками баранины, и волк не покривился и всё съел, даже миску вылизал, как хороший пёс. С мальчиком оказалось сложнее – голод голодом; однако ж, он несколько раз совался в миску, но так и не взял каши. Тогда Варя усадила его на колени и попыталась сунуть в рот маленький кусочек от яичницы, но мальчик выплюнул, и так все пять раз, а потом Варя вновь поставила его на четвереньки перед миской, и в этот раз мальчик съел всё подчистую, но пока он ел, она загораживала его от волка, сидящего в углу кухни.

– Костя, отлей немного воды умыть ребёнка.

Он уже переоделся, хотя тёплой воды оказалось совсем мало, и он сберёг её для бритья и мытья посуды, которой сейчас и занимался. На нём, как на вешалке, висела рубашка Богдана. Он забыл про оставленный в машине рюкзак. Сходил уже одетый за бритвой.

– Варя, в этом доме что-то ненормальное, – он вытер тарелки, а затем руки. – Я заглянул во все открытые двери и не нашёл ни одной игрушки и никакой детской одежды. Как этот мальчик здесь живёт, я не понимаю. У меня уже мозг взрывается.

Варя опустила глаза и закусила губу. Костя продолжал;

– Даже одних порточков, как в сказке Алексея Толстого, нет! Ладно, может он тоже на улицу зимой не ходит – понятное дело, как тут поползаешь по снегу! Но в доме он не мог по голым доскам ползать голышом! Ты меня вообще слушаешь?

Варя действительно отвернулась и сейчас тоже осталась к нему спиной.

– Я нашёл у Анны кофту. Из неё можно сделать что-то типа платья, а ноги замотать в одеяло. Ну, запеленать, типа. Иначе я не знаю, как везти его…

И тут Варя обернулась.

– Куда? Куда везти?! Куда ты собрался его везти?!

– Куда-куда! В город! Я оставлю Богдану записку. Мы не можем его ждать здесь. Надо купить хотя бы детскую одежду… Варя, прекрати так на меня смотреть! У нас нет выбора! Я не останусь здесь даже на одну ночь. Я хочу в нормальный душ, я хочу нормальной еды, я хочу вернуться в нормальный мир, пусть он и не совсем нормальный. Но здесь точно все сошли с ума! Варь, мы уезжаем прямо сейчас…

Она опустила руки. Ребёнок сидел на полу и, держась за её ноги, как за палки, просунул голову между коленок.

– Ты можешь ехать, а я останусь здесь. С ребёнком!

– Варь, так не будет. Это, раз, далеко, а два – сама помнишь, как мы плутали. Я не оставлю тебя здесь. Мы поедем все вместе… И…

– Ты не можем взять чужого ребёнка!

– Я не собираюсь брать ребёнка! Как мы вообще можем его куда-то брать! Мы его можем только сдать… В опеку или как это у них тут называется. Варя, мы едем в полицию…

– Нет! – Давно Варя так не визжала.

Костя опустил глаза и выдохнул, чтобы вернуть голосу увещевательное спокойствие.

– Я тоже не хочу лишать ребёнка отца. Но отца нигде нет. Я оставлю ему записку с адресом нашей последней гостиницы. Мы подождём его пару дней, держа ребёнка в нормальных условиях. А потом… Потом у нас нет выбора.

– Дождись утра!

– Не буду, слышишь?! Я не останусь здесь больше ни на минуту. Ты уже простужена. Не хватало, чтобы заболел ещё и ребёнок. Жратвы нет, одежды нет… Мы уезжаем. И, чёрт возьми, у нас билеты на самолёт, у меня разбита машина, и я… Я боюсь, что Богдан не придёт.

– Он не убивал отца! – с жаром крикнула Варя и закашлялась.

– Не убивал, я тоже так думаю. Но он ранен и в лесу… И я не пойду его искать… Всё может быть, понимаешь? И ребёнок… Меня сейчас волнует только ребёнок. Мы можем ничего не рассказывать про Михея. Мы можем соврать, что набрели на заброшенную деревню и нашли брошенного ребёнка. А дальше, дальше пусть полиция разбирается…

– Костя, так нельзя…

– Варя, ничего другого сделать нельзя. Я обещаю подождать Богдана два дня. Либо он в состоянии заботиться о ребёнке, либо это будут делать другие. И это не мы. Нам его никто не отдаст…

Костя замолчал, поняв, что сказал лишнее, но тут же затараторил:

– Варь, даже не думай об этом! Мы тут совершенно случайные люди, мы ничем Богдану не обязаны… И ты не в состоянии заботиться об этом ребёнке, даже если бы тебе его отдали, и я… Я не принимаю участия в этой авантюре. На меня не рассчитывай.

Костя замолчал и склонился к коленкам. Дышать становилось тяжело, в груди кололо, в ушах звенело.

– Варь, не испытывай меня… Это глупо, это порыв… Я не усыновлю этого ребёнка… Никогда!

Он поднял глаза. Она глядела на него в упор.

– Варь, – Костя еле владел голосом. – Ни твои, ни мои родители на это не подпишутся. Выкини эту идею из головы. И я… Я ещё надеюсь, что Богдан вернётся. Мне просто хочется уехать. Просто уехать… Мне ещё никогда так не хотелось домой.

Он опустил глаза. Голова мальчика продолжала торчать между Вариных ног, а в его колени тыкалась волчья морда. Костя присел и взял её в ладони.

– Ты ведь собака, пусть и дикая, – проговорил он. – Ты можешь отыскать хозяина? Можешь?

Волк попятился к двери. Костя открыл ему.

– У тебя есть час? Слышишь? Максимум два. И я уеду!

Волк бросился по тропинке и исчез за сараем.