Текст книги "С волками на Вы (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава XX – Чердак

Варя хотела стащить свитер, но зацепилась рукавом за когти на перчатках. Она не помнила, как надела их, и не замечала на руках, пока баррикадировалась. Пришлось сунуть голову обратно в ворот и заняться когтями, а когда она скинула перчатки, переодеваться стало поздно. Она замерла от стука в дверь и не двинулась с места. Даже не ответила, когда Богдан позвал её из коридора. Если он не услышит, как бьётся её сердце, может, ещё подумает, что комната пуста. Ключ в замочной скважине, не подсмотришь. Однако Богдан не уходил. Сколько она сможет молчать? Сколько?

– Варвара, отопри. Я хочу затопить камин.

Может, это правда, а может предлог. Безопаснее не проверять. Может, он не только гипнотизировать умеет, может и заговаривать… И Варя заткнула уши. Волчья шерсть кололась, но она не позволила себе почесаться. Она дождётся Костю здесь, а если не дождётся, то лучше и не выходить… Она не сдержалась и шмыгнула, выдав своё присутствие. Богдан застучал настойчивее и вновь потребовал отпереться.

– Мне не холодно. Я хочу побыть одна.

Она хотела добавить, пока не вернётся Костя, но не смогла произнести вслух его имя. Вдруг Богдан подтвердит самое худшее. Пока не знаешь, есть надежда… Она всхлипывала довольно часто и наконец оторвала руку от уха, чтобы утереться. В этот момент Богдан навалился на дверь, но та выдержала. Он ударил ещё раз… Как надолго хватит дерева? Можно ведь ещё вытащить болты… Ради протопки не станешь высаживать дверь. Значит… Варя шмыгнула ещё громче и метнулась к окну. Прыгать высоко, но у неё нет выбора… Она распахнула окно, но не успела створка стукнуться о стену, как она услышала:

– Ты решила убежать со сломанной ногой?! Прекрати вести себя, как идиотка! Не бойся меня!

Богдан уже стоял внизу. Глаза его горели, и Варя поспешила захлопнуть окно. Только не смотреть в глаза. Надо плакать… Как велел Михей. Только слёзы куда-то подевались. Она силилась заплакать и не могла, потому осторожно выглянула в окно. Ушёл. Рванула к двери – никаких шагов. Обратно до окна она дойти не успела. Дом сотряс грохот. Лестница! Он принёс лестницу. Окно не дверь. Не выдержит и одного удара.

Варя отперла дверь, сунула ключ в карман и схватила стул – будет чем отбиваться, если она сумеет его поднять. Сейчас она его просто выволокла и повернула ключ снаружи как раз в тот момент, когда на пол посыпались стёкла. В один прыжок Богдан оказался у двери. Варя будто приросла к полу– ключ, словно магнит, удерживал её взгляд. Он дрожал под ударами, и Варя вырвала его, и только почувствовав его в руке, сумела сделать шаг. Бежать некуда – Богдан спрыгнет вниз и вернётся по лестнице. В коридоре от него никуда не деться. От него вообще никуда не деться!

Слёзы вновь потекли по щекам, и она задрала голову к потолку, чтобы помолиться. Эврика! Чуть не закричала она, подтянула стул и сдвинула крышку чердака. Волк должен был выскочить на неё и отвлечь Богдана. Тишина. Ни шороха, ни сопения. Она подтянулась на руках, но в слуховое окно почти не проникало света. Где волки? Инстинктивно Варя перевалилась животом на доски, чтобы увидеть чуть дальше. Ещё рывок, и можно будет встать на четвереньки. Но она заскользила вниз… Дура… Богдан крепко держал её за ногу. Она хотела пнуть его свободной, но вовремя сообразила, что лучше за что-то ухватиться. Ей повезло, и первая же палка оказалась прибитой. Богдан явно боялся сделать ей больно и попытался ухватиться за вторую ногу. Тогда она и сумела вырвать первую, оставив в его руках носок. Не понимая, что будет теперь делать, она поползла вперед. Ключ оттягивал карман. Она схватила его – ударит, как кастетом, если что. В фильмах так и нос ломали! Ей терять нечего.

Она ползла, не вслушиваясь в шорохи сзади, головой понимая, что Богдан уже забрался следом. Вдруг из темноты выступили яркие глаза, и она бросила в волка ключ, но тот даже не пискнул – значит, промахнулась. Осталось только заорать, и Варя бессознательно закричала:

– Костя!

В ту же секунду волк завалил её на спину и рухнул на грудь, готовый вцепиться в горло. Только вдруг вместо жёлтых глаз Варя увидела чёрные блестящие и поняла, что упирается руками в грудь ребёнка. Она не поняла, как вскочила на ноги и прижала к себе худое тело мальчика. Курчавая голова упиралась ей в грудь. Он скулил и вырывался, но она от страха не в силах была расцепить рук.

– Отпусти его!

Богдан не мог здесь выпрямиться, потому стоял на коленях. Она сама, шагни в сторону, сшибла б башкой балку. Отпустить? Никогда! И она замотала головой.

– Говорю тебе – отпусти, – почти зарычал Богдан, но Варя только сильнее затрясла головой.

Мальчик продолжал рваться к Богдану и, изловчившись, пнул её макушкой в живот. Она выпустила ребёнка лишь на мгновение, но он уже встал на четвереньки и пришлось хватать его за ногу. Её пальцы сомкнулись в самый последний момент – Богдан уже схватил его за руку, и теперь мальчик почти висел в воздухе.

– Отпусти!

Но Варя держала его теперь двумя руками, поняв, что этот ребёнок её живой щит. Даже лучше волка, который ей привиделся. Что за идиотизм держать ребёнка на чердаке да ещё голым. Он продолжал верещать – вернее, выть.

От плача закладывало уши, но Варя крепко держалась за детскую ногу, продолжая перетягивать живой канат.

– Ему больно, отпусти! – сотрясал своды Богдан.

– Сами отпускайте!

И Богдан отпустил. Она тут же нагнулась к мальчишке и почувствовала на шее цепкие пальцы румына, но и её сомкнулись вокруг детской, и когда вой на мгновение стих, она тут же придавила собой ребёнка и, пережав ему шею теперь уже согнутой рукой, отползла в угол, стараясь не волочить голого мальчика по голым доскам.

– Отпусти его! – повторил Богдан чуть тише.

– Нет…

Только ответ вышел слишком слабым. Богдан продолжал стоять на коленях, и его глаза были против её глаз. Они разгорались, и их огонь передался ей в руки. Варя чуть не отдёрнула их от воющего мальчика, но тут чихнула из-за попавшей в нос шерсти. Ещё и ещё, пока не пошли слёзы. Богдан взвыл, как и мальчик, которого она так и не отпустила от себя.

Сердце стучало в висках от ужаса осознания того, что она сейчас хладнокровно чуть не придушила ребёнка. Но разум подсказал, что только что душили её. Но что делать дальше, не знало ни сердце, ни разум.

– Где Костя? – сумела спросить она сквозь отрывистое дыхание, борясь с желанием поднять глаза.

– У тебя в руках. Мой Костя. А где твой Константин я не знаю. Я ответил тебе сразу и не понимаю, за что заслужил всё это. Ты ещё большая идиотка, чем этот парень. Чего тебе вожжа-то под хвост попала! Чокнутая! Куда ты от меня побежала? Что я тебе сделал?

Варя не могла больше сопротивляться ему и подняла глаза – от двух жёлтых фонарей на чердаке сделалось светло, как днём.

– Ты мне не нужна. Отдай мне сына.

Руки разжались сами собой, и мальчик, скуля, пополз к Богдану, и когда тот склонился к нему, проводя рукой по выступающему позвоночнику, Варю охватила дрожь, будто он касался её. Всё тело зачесалось, и она поспешила закончить начатое – сорвала свитер. Рука Богдана оказалась подле её шеи, но Варя сумела ударить его в лицо свитером и вскочить. Он почти схватил её за ногу, но она случайно наступила на растопыренную пятерню мальчика, и когда тот взвыл, Богдан схватил его, позволив Варе проскользнуть мимо.

Как была сгорбившись, так она и нырнула в дыру, не заботясь о высоте. Приземлилась больно, но вскочила сразу и кинулась вниз. Михей барабанил в дверь, и Варя бросилась отпирать старика, не зная, сколько секунд у неё в запасе до появления Богдана, но она всё равно не знала, что делать. Может, дед что скажет.

– Ружьё! – выдохнул Михей.

Она кинулась к шкуре, озираясь на лестницу. Пусто. Богдан так и не спустился. Варя сунула ружьё старику. Без тулупа в полный рост он походил на сморщенный гриб. Варя шмыгнула.

– Лук бери, дура!

Дед махнул стволом в сторону кухни. Она упала на колени подле корзины, но в руки попадались лишь картофелины. Наконец она отыскала крохотную луковицу и полоснула по ней ножом.

– В карман суй, дура! – заорал Михей, когда она почти поднесла две половинки к щекам.

Она не успела вынуть из кармана руки, как Михей вскинул ружьё.

– Оно не заряжено!

На пороге стоял Богдан с ребёнком на руках. На голом теле мальчика болтался волчий свитер.

– Сейчас проверю! – прохрипел Михей и дёрнул плечом.

– Стреляй в меня. Не в ребёнка, – голос звучал тихо, без надрыва мольбы, как было на чердаке, и Варя бросилась через заднюю дверь во двор. Плевать, что ждёт её там. Ей надо в сарай. Она вдруг вспомнила, что Костя случайно снял дверь с петель. Варя не чувствовала холода снега ни через носок, ни даже босой ногой. Дверь снова отлетела в сторону, будто сама. Варя даже не дотронулась до неё, кажется… Темно, да плевать. Она схватила сначала лопату, затем кирку, потом вилы… Вилы!

Тихо. Ни одного выстрела. Что там происходит? Она побежала на крыльцо. Отворила дверь. Ружье оставалось в руках Михея, и Богдан не обернулся. Подойти и всадить в спину вилы. Проще простого. Варю аж в пот бросило от такой мысли. Но она твёрдо шла вперёд, не зная, сумел ли Михей на таком расстоянии разглядеть её с вилами. Не сумел. Грянул выстрел. Она от страха упала под рога, но не выпустила вил. Богдан тоже упал. Михей попал. Мальчик завыл и пополз к ней. Она, сама не понимая, что делает, занесла над ним вилы, но не опустила, оглушённая криком Богдана:

– Нет!

Мальчик замер и плюхнулся на попу, ноги веером раскрылись в стороны, руки уперлись в пол – совсем по-щенячьи.

– Варвара, не делай этого! Прошу тебя…

Богдан полз к ней, и Варя поняла, что он, даже раненый, способен вырвать у неё вилы.

– Стоять! – заорала она откуда-то взявшимся басом и вновь занесла над человеческим щенком вилы.

Богдан тут же замер и протянул к ней руку. Она инстинктивно отступила, но удержала вилы в боевой позиции.

– Послушай меня… – Богдан дышал очень тяжело. – Я не хочу тебе зла. Я не хотел, чтобы ты приезжала. И я хотел, чтобы ты уехала… Это всё Анна, и я…

– Заткнись! – прохрипел Михей за спиной сына.

Пуль явно не осталось, и он решил бить прикладом. Но Богдан сумел развернуться и схватить отца за ноги. Варя подняла ребёнка и вместе с вилами рванула к двери. Волчонок извивался, но оказался таким лёгким, что она умудрилась поднять его за свитер. Богдан что-то крикнул, но она уже открыла дверь. По снегу волочить ребёнка оказалось легче. Но Богдан выскочил следом. Тогда она бросила сына и с вилами ринулась на отца.

– Нет!

Он мог кричать сколь угодно. Она зажмурилась от страха и била наугад. Увы, вилы прошли подмышкой и зацепили только свитер, но от столкновения с ней Богдан упал и остался лежать, будто пригвождённый к снегу свитер действительно удерживал его. Варя оставила вилы в сугробе и вернулась к воющему ребёнку.

– Ну-ка встал!

Мальчик не понимал слов, но она дёрнула его вверх, и он запрыгал то на одной, то на другой ноге. Ему было холодно. Варя отпустила его, и он вновь упал на четвереньки. Тогда она подхватила его на руки и замерла, не зная, куда теперь бежать.

Глава XXI – Машина

Костя ещё раз огляделся, но не обнаружил ничего подозрительного. Ещё раз подошёл к окну, чтобы осмотреть стёкла – крови нет, но к раме налипло немного волчьей шерсти. Только если бы волк прыгал во двор, стёкла полетели бы наружу. Или они осыпались, когда раму открыли? Костя выглянул в окно – к стене прислонена лестница. А она-то тут зачем? Может, взбесившийся волк носился по дому, и Богдану ничего не оставалось, как вытащить Варьку через окно? Однако зачем разбивать стекло? Ну, понятно… Варька в страхе не могла даже задвижку повернуть. На неё похоже.

Такие мысли успокоили, и Костя закинул рюкзак за плечо. Хотелось прихватить и второй, но он решил не злить сбрендившую Анну. От неё надо получить машину. А для начала увериться, что прогулка с ней не будет напрасной.

Он сбежал в зал и нашёл Анну у вешалки, она чистила его куртку. Какая забота!

– Анна, это лишнее, – сказал он, остановившись от хозяйки в нескольких шагах. – Нам же в снег опять.

Она нервно дёрнула губами и промямлила:

– Прости, привычка…

И засобиралась сама. Накинула тулуп, повязала платок. Он надел куртку и с радостью обнаружил под вешалкой свои ботинки – пусть влажные, зато сидят, как влитые.

– Анна, а где ключи от машины?

Косте показалось, что хозяйка пожала плечами. Нет, просто тулуп поправляла. Потом сунула руку в карман и показала ключи. Костя схватил их, не дожидаясь приглашения забрать.

– У меня под молнией будут в большей сохранности.

С ключами стало спокойнее, несмотря на гневный взгляд Анны.

Наконец они вышли. Фонарь, оставленный на крыльце, продолжал гореть, и Костя взял его. Луна неплохо освещает, но всё же со светом спокойнее. Если можно быть спокойным, зная о почти что предумышленном убийстве Михея и не зная, куда провалились Богдан с Варей. Хоть бы машину угнали недалеко. Тогда он сможет поехать к грузовичку. Ещё б она, конечно, завелась… Но о плохом лучше заранее не думать. Если труба, то он добежит до брошенного грузовичка – кажется, отдохнул, да и в ботинках после валенок на два размера больше можно зимний кросс сдавать.

Неплохо иметь в активе военную кафедру. Тогда можно было б и ружьё взять от волков отстреливаться. Но кто ж знал, что тир может пригодиться. Хотя он даже на шкуру не посмотрел. Может, ружьё и с Богданом.

Шли, кажется, той же дорогой, что и от кладбища. Видимо, самый короткий путь. Однако шли долго. Анне было тяжело, но она всякий раз отказывалась от протянутой руки, и Костя в конце концов бросил предлагать. Фонарь не шибко-то помогал, но Анна явно научилась находить дорогу вслепую. Она опережала его на несколько шагов. А Косте луны не хватало, хотя он бы с радостью посветил фонарём себе на ноги, чтобы чуть-чуть согреться. Обуваться в мокрое было плохой идеей. Морозец крепчал, и снег, точно нахально насмехаясь, скрипел под ногами.

Они то поднимались, то спускались, и наконец оказались на кладбище. Костя вздрогнул, уверяя себя, что от холода, а не суеверного страха. Поднял глаза и поймал улыбку Анны. Вот надо было ей именно в тот момент обернуться. Как нарочно, он ещё и оступился.

– Другой дороги нет, – пожалела его Анна, не спросив, боится ли он? – Вернее есть, но мы оба нынче не ходоки.

Костя старался смотреть под ноги. Когда кресты не маячат перед глазами, кажется, что просто по лесу гуляешь. Хотя ночной лес и без кладбища хорош со всеми своими звуками, но трусить стыдно. В кармане фонарик и нож. Богдан прав – брюхо волку им не вспороть, но может повезёт напугать.

Один раз он всё же разрешил себе взглянуть по сторонам, споткнувшись о кирку, и поднял её, несмотря на протест Анны. Голос у неё сделался совсем грудным, она будто зарычала. Простыла, видимо. Три шага в сторону много времени не отнимут, но поклониться свежей могиле надо, чтобы совесть потом не мучила, ведь не будь их здесь, не было б и трагедии. Как сейчас Богдан? Страшно подумать, а ещё тут он с грузовичком, да Варька с истерикой. Валить надо отсюда, валить…

Костя перешагнул через сугроб и замер. Яма как была пустой, так и осталась. Может, Михей две могилы вырыл – одну для Анны… Ладони аж в перчатках вспотели. Он хотел бежать от могилы, но не успел развернуться, как на него наскочил волк. Однако получил в брюхо фонарём. Костя перехватил освободившейся рукой кирку и отразил новый наскок. Волк повис на палке и упал, но не пролежал на спине и мгновения. Тогда Костя сделал шаг назад и потерял под ногами опору. Летел в яму он ровно – ударился и спиной, и головой, но сознания не потерял. Даже видеть будто чётче стал – волк стоял на самом краю. Вокруг него клубился пар. Костя потёр глаза. Дурак! Перчатки в снегу, и теперь глаза слезятся – только льда на ресницах не хватало!

Волк не уходил, но теперь наматывал вокруг ямы круги, явно намереваясь спрыгнуть вниз, но каждый раз отступал, протяжно воя. Соображал зверь, что обратно не выбраться. Костя думал о том же, моргая, чтобы остановить чёртовы слёзы. Он следил за зверем, не поднимаясь. Встанешь в полный рост, ещё решит, что не глубоко и прыгнет, а испытывать на прочность себя и нож не хотелось. Спина от удара болела, но не сильно, рюкзак, видно, смягчил приземление, и руками и ногами Костя уже пошевелил, всё цело.

Кирка осталась в руке, что хорошо – пока это единственное действенное оружие. И хорошо, что оно не впилось в него самого. Бог сберёг. Теперь бы он ещё и зверя увёл. Правда, кроме «Спаси и сохрани!» ничего на ум не приходило, но волк словно услышал слова молитвы и отошёл. Видно не знал, что на груди жертвы креста нет. Костя даже усмехнулся – как непредусмотрительно в Трансильвании.

Через пять минут он позвал Анну. Негромко, потому что понимал, что та, при виде зверя убежала, иначе давно бы уже заглянула в яму. Выбираться придётся самому. Костя поднялся, опираясь на кирку, и посмотрел вверх. Михей пока рыл себе могилу, как-то из неё выбирался без посторонней помощи. Хотя, возможно, у него была верёвка. Сейчас стены отполированы ночным морозцем. Костя попробовал их на прочность – прочны, не вскарабкаешься. Прыгай, не прыгай – не допрыгнешь, да и за лёд не уцепишься. Придётся выбивать в земле ступени.

В успех строительного предприятия верилось с трудом, но ничего другого пока на ум не приходило, и Костя принялся за работу. Если древний старик смог пробить землю, то ему стыдно не справиться. Да и итог лени будет плачевным. Пальцы в мокрых ботинках он уже не чувствует.

Первая ступенька появилась достаточно быстро, вторая уже с трудом, потому что нога постоянно соскальзывала с первой, с третьей он промучился, казалось, с полчаса. В итоге, когда выбрался, болела не только спина, но и всё остальное тело. С носа текло, но это Костя считал мелочью. Идти назад не имело смысла. Надо было проделать указанный покойным Михеем путь.

Фонарь погас, и Костя не стал его поднимать. Цепкая память не ошиблась, и при свете луны он вышел на дорогу, но потом вернулся назад, заметив странный сугроб, и не ошибся. Машина стояла почти вплотную к стволу ели, на крыше лежали нижние ветви, а те, что были обломаны у самого сугроба, прикрывали белый капот. Отличная маскировка – в армию бы этих идиотов заслать. Дерево явно ломал Богдан, но если он прятал машину от жены, то откуда Анна узнала о ней? Может, конечно, они возвращались домой этой дорогой, и всё раскрылось. А если нет…

А «если нет» не имеет сейчас значения, потому что надо раскидать к чертям собачьим все ветки и попытаться завести несчастный сугроб! И Костя вновь принялся за работу, ещё не очень представляя, как будет разгребать снег под колёсами. Только бегать по лесу искать Богдана он не станет. Ему нужно вывести этот шарабан на дорогу во что бы то ни стало и увести эту дуру отсюда. И забыть этот грёбаный фольклор к чёртовой матери. Только знакомства с румынской полицией им не хватало для полного счастья!

Из последней ветки Костя сделал метлу и попытался хоть немного очистить колёса. «Тойота» не вездеход, но чем чёрт не шутит в Трансильвании! Он дрожащей от работы рукой открыл дверь и, затаив дыхание, вставил ключ в зажигание. Мотор, к счастью, заработал, и Костя, подождав малость, нажал на газ. Получилось. Богдан себя жалел. Всё просчитал, засранец! Но сейчас Костя желал его видеть. Его и Варю. Прощание не должно быть слишком долгим и уж явно не болезненным. Можно и в деревню не возвращаться. Варька переживёт без одежды. В городе новую купят. Документы при нём. И чёртова тетрадь со сказкой тоже. Так что направление – Бухарест.

Именно туда он и направился, решив, что недостаточно далеко отошёл от деревни, чтобы оставить грузовичок позади. И не ошибся. Грузовичок стоял на прежнем месте, а Богдан раскидывал лопатой снег. Вари не было видно ни в кабине, ни на улице. Богдан тяжело оперся о лопату и стал ждать, когда Костя припаркует машину. Видимо, выдохся, и Костя решил сразу встать зад к заду, чтобы привязать трос.

– Какая неожиданная встреча, – хмуро пошутил Богдан, и Костя даже не улыбнулся.

– Где Варя? – спросил он, опустив приветствие.

– Дома. Ждёт тебя. А ты думал, я потащу её с собой? Я похож на идиота?

Нет, он походил на смертельно уставшего человека. На последних словах Богдан закашлялся и схватился за сердце. Костя даже выставил руку, чтобы поддержать его, но получил по пальцам.

– Я в порядке.

Богдан даже отступил, но Костя в свете габаритов успел заметить на свитере кровь.

– Вы ранены?

– Ранен? Чем? – слишком быстро отозвался Богдан. – Поцарапался сильно.

И то верно, свитер на боку болтался лохмотьями, а где начиналось кровавое пятно, уже было не разобрать. «Вдруг это кровь отца», – промелькнуло у Кости в голове, – «Тогда не стоит акцентировать внимание. Ему писец как тяжело сейчас…» И Костя спросил про трос. Богдан кое-как взобрался в кузов и упал на живот. Костя захлопнул дверь «Тойоты» и бросился к румыну.

– Не подходи! – прорычал Богдан, и Костя убрал ногу с подножки.

Богдан поднялся и дополз до ящика. Бросил Косте трос.

– Дальше сам.

Костя отвернулся. Не похоже на царапину, но лучше не лезть. Цель одна – попасть в деревню и забрать Варю. Остальное его не касается. На остальное ему плевать. Даже на этого идиота, который по глупости потерял отца и вскорости потеряет жену, потому что не вылечил её вовремя. Что Богдан собирается делать в деревне один, Костя не желал знать. Он прикрутил трос и крикнул румыну сесть за руль. Сначала хотел спросить, в состоянии ли тот вообще сделать это, но передумал. Богдан слишком гордый, чтобы признаться даже в очевидной слабости.

Румын сполз с кузова, чуть постоял, держась за открытый край, а потом медленно двинулся к кабине, но не открыл её.

– Ты видел Анну? – вдруг спросил он.

Странно, что Богдан так долго тянул с вопросом. И вопрос глуп – как он мог иначе найти машину. Видно мужику реально хреново, и здравая мысль запаздывает похлеще, чем у жирафа.

– Она проводила меня до кладбища, – ответил Костя, не открыв дверь своей машины. – Но потом появился волк, и она убежала.

– А ты? – едва слышно спросил румын.

– А я отбился от твари и пошёл дальше. Она сказала, куда идти, заранее,

– соврал Костя, не желая упоминать Михея.

– Ты убил волка? – спросил Богдан едва различимым шёпотом.

– Нет, прогнал. Вернее, он сам убежал. И я этому рад.

– Я тоже, – прохрипел Богдан и открыл дверь машины. – Давай, тащи.

Вытащили довольно быстро, и только Костя бросил Богдану трос, как получил приказ уезжать. Теперь он точно знал направление. Только за вторым поворотом притормозил на обочине, решив дождаться Богдана, но прошло более пяти минут, но тот не появился. Костя развернул машину и вернулся к грузовичку. Кабина была пуста.