Текст книги "Зачем тебе моя боль (СИ)"
Автор книги: Ольга Домосканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Сынок, папа итак потратил на тебя много денежек, – спокойно проговорила держащая ребенка за руку хрупкая женщина. Внешне она явно была полной противоположностью Леры – белокурая, тонкая и звонкая. Мальчик, смотрящий на нее с некоторой долей обиды, был точной копией отца.
Я отвернулась, чувствуя, что слишком пристально их рассматриваю. Впрочем, на меня они обратили ровно столько же внимания, сколько и на воздух – есть и есть. Я, на всякий случай, покрутилась возле кассы, чтобы не пропустить момент, когда они расплатятся и выйдут на улицу. Сфотографировать их в супермаркете так, чтобы они не заметили, я не представляла возможным.
Оплатив покупки, бизнесмен повел свою вторую семью на парковку, я тотчас же последовала за ними. Нащелкав несколько кадров про запас, с чувством выполненного долга я отправилась сначала в фотоателье, затем к заказчице.
Лера смотрела на фотографии долго, много курила, прожигала бумагу, но молчала. Я терпеливо ждала, откинувшись на стуле в том же самом кафе, где мы и встретились с ней первый раз. Фото получились качественнее не придумаешь – все трое счастливо улыбались, переглядываясь друг с другом. Наверняка, папа еще и повез сына в какой-нибудь развлекательный центр, а маму – по магазинам и салонам. Лера перебирала фотографии без каких-либо эмоций, их не появилось также, когда она хлопнула передо мной пачкой крупных купюр и снова затянулась сигаретой, отворачиваясь к окну. Разглядывая ее профиль, я невольно сравнивала ее с той, второй, не находя абсолютно никакого сходства между ними. Обычно мужчины стараются выбирать в чем-то похожих женщин, но этот случай с самого начала был нетипичным. Тем не менее, при всех внешне заметных плюсах любовницы бизнесмена, он не бросил жену, что больше всего загоняло в тупик все мои домысли на эту тему. Не исключено, что на нее записана часть его бизнеса, но ведь в случае развода она всё равно оттяпает добрую половину, а жизнь на две семьи – это как есть хождение по лезвию ножа.
– Можно вопрос? – решилась-таки я. – Можете не отвечать, если не захотите, просто любопытство. Что вы будете делать дальше?
Лера повернулась, и на ее губах появилась горькая усмешка.
– Подам на развод и отниму у него все, что смогу. Что еще в таких случаях делают женщины?
Я пожала плечами.
– Может, вы мне не поверите, но некоторые прощают. И живут себе дальше.
– Не в этом дело, Альена, – женщина затушила сигарету в пепельнице и повертела в руках пачку, очевидно, раздумывая, закурить еще или хватит.
– Думаете, я не понимаю, почему он со мной? Из жалости. А какая женщина захочет, чтобы с ней были из за жалости? Я себя к таким не отношу.
– И в чем же жалость? – поинтересовалась я. – Вы вмеру интересная, если не своеобразная, в вас виден твердый стержень и характер – не думаю, что такую, как вы, возможно пожалеть.
– Вы всегда говорите в лицо все, что думаете? – я только развела руками, мол, есть такой грешок. Но Лера улыбнулась. – Похвальное качество, я уже успела устать от лицемерия. Знаете, я не могу иметь детей. А эта его белобрысая малышка, как видите, может. Я хоть и старая кляча, но бросать он меня не хочет, своя же, как никак. Но и их он никогда не бросит, потому что там у него есть то, чего не могу дать я. Жить в таком замкнутом круге я не смогу, так что если не может решиться он – я перережу эту пуповину сама.
Мне ничего не оставалось, как согласиться с ней. Когда я уходила, Лера поблагодарила меня, и выразила надежду, что это не последняя наша встреча. Я поняла ее слова двусмысленно, но тут же постаралась выбросить ненужные мысли из головы – каждый сам в ответе за свои действия. Из кафе я уходила, в уме подтверждая свое мнение – меньше знаешь – крепче спишь.
Заработанных денег было много. Слишком, я бы сказала, много, раньше я и половины не брала за подобные заказы, но не возвращать же их назад. Часть я сразу передала Марре на покупку нужных ей мелочей, так сказать, вложила капитал в бизнес. К чести Марры, она не хотела их брать, но мы договорились, что я даю их не просто так, а для развития ателье, с этим она согласилась. Так же мы обсудили с ней найм помощницы, потому что костюмерша уже не девочка носиться по городу в поисках подходящих материалов и тканей, а для таких поручений можно нанять отдельного человека.
– Твое призвание – творить шедевр, а не быть на побегушках.
– Альена, у меня целый штат швей, а ты хочешь повысить затраты, наняв мне подмастерье.
– Марра, я очень тебя ценю и уважаю, но иногда ты выводишь меня из себя. Кто тут старший, в конце концов?
– Я, – ехидно улыбнулась она, принимая стойку.
– Вот как старшая – прими, наконец, разумное решение. Ты сама как-то обмолвилась, что тебе не слишком удобно и занимает много времени постоянное мотание туда-сюда. Я предлагаю тебе выход.
– Я думаю, в первую очередь, о твоих деньгах.
– Нечего думать о том, чего нет. Я беспокоюсь о твоем здоровье. От него зависит мое душевное состояние.
– Хорошо, – сдалась Марра, поднимая руки в знак капитуляции, – только ради твоего душевного равновесия.
– Вот и прекрасно, – похвалила я ее решение. – У тебя есть уже кто-нибудь на примете?
Костюмерша очень хитро улыбнулась.
– Есть. Детище Ксаури лишится еще одного хорошего сотрудника.
Напоминание о бывшем начальнике испортило мне настроение.
– Не слышно, как он там?
– Хочешь узнать, по-прежнему ли он пропивает последние мозги и теребит свой ссохшийся стручок на твое фото в архиве? – усмехнулась она, глядя, как я заливаюсь краской.
– Маргарита! – пораженно воскликнула я, никак не ожидая от нее таких слов.
– Что? Откуда я знаю, хочешь спросить? – она подалась вперед, сузив глаза. – Этот старый кобель позвонил мне в тот же день и во всем признался. Но ведь узнать о том, что произошло, я должна была не от него, а от тебя, девочка моя!
Я нашарила рукой стул и просто рухнула на него. Лицо нестерпимо жгло.
– Марра, ты не представляешь, сколько неприятных мгновений я пережила, – еле слышно проговорила я.
– Что, наш командор так плох в любовных утехах? – поддела костюмерша, вызывая у меня недоумевающий взгляд.
– Что он тебе наплел?! – севшим от волнения голосом, спросила я. По смеющимся глазам Марры я поняла – ничего такого, она просто надо мной издевается.
– Можешь успокоиться, самое пикантное Ксаури оставил мне додумать самой, я надеялась, что ты меня просветишь, но ты же молчала все это время. Он просто рассказал, что совсем уже рехнулся и едва не полез на тебя.
Я слушала, как сова – выпучив глаза. Неужели все и правда могло зайти так далеко? Что же его, в таком случае, остановило? Не подумайте, мне меньше всего хотелось бы этого, просто узнать бы, чем он руководствовался, убеждая себя меня не трогать.
– Так и будешь молчать? – Марра напомнила, что она, вообще-то, еще здесь, и никуда уходить не собирается.
– Нечего говорить, – пробурчала я. – Поцеловать пытался, а все остальное так и осталось на его совести.
– И всего-то? – расстроилась костюмерша. – А интриги-то нагнали… Ты тоже хороша – чего испугалась? Хоть узнала бы, как настоящий мужчина целуется, опытный, а не твой щенок.
– Чем больше я тебя слушаю, тем больше мне хочется сбегать за скотчем, – пригрозила я.
– Тогда не забудь и мне бокал, с удовольствием выпью с тобой, – парировала Марра, улыбаясь. – А если серьезно – я тоже не ожидала, что этот плесневый сухарь еще может воспылать к кому-то чувствами. И тем более не думала, что с повинной направится ко мне.
– Он знал заранее, что ты мне обо всем расскажешь, – прошептала я. Я отчаянно не хотела верить в услышанное. Не могло это быть любовью, никак не могло.
Марра села напротив и сжала мои руки.
– Он уехал, Альена, далеко отсюда. Для тебя передал, что просит прощения и никогда в жизни больше тебя не потревожит.
– Почему ломаются такие люди? – не в тему спросила я. Марра лишь пожала плечами.
– Каждому свое. В этом случае – его персональным кошмаром на старости лет стала одна маленькая рыжая девчонка, чувства к которой взяли верх над его разумом.
Глава 15
Что в пустоте моей? Лишь мысли, что не святы,
Они бегут, сводя меня с ума,
Но иногда мне кажется, что в этом виновата
Сама…
К Новому году ателье получило целую кучу заказов, сумма которых с лихвой покрыла все расходы и на расширенный штат сотрудников, и на закупку оборудования и материалов, и на приятные мелочи для интерьера. И это все – благодаря моей чудесной Марре. С ее исполнительностью мы очень быстро и качественно получали готовый продукт, который можно было выгодно продать и получить прибыль. Я целыми днями торчала на так называемой приемке, наблюдая за работой, и очень радовалась тому, что могла чем-то помочь. А конкретнее – я занялась рекламой в интернете и художественным оформлением. Наши заказчицы одна за другой оставляли на официальном сайте положительные отзывы и рекомендовали нас своим знакомым, подругам, коллегам, родственницам и всем-всем, кто пользовался «цыганской почтой». Я вела активную переписку с оптовыми заказчиками и постоянными клиентами, их в нашей базе пока что было маловато, но намечалась тенденция к росту – богатые женщины любят, когда понимают их запросы.
С остальными компаниями, доставшимися мне в наследство, я решила попрощаться. Для себя я поняла одно – мне они совершенно не нужны, зато вырученные средства можно выгодно вложить в прибыльный бизнес и развернуться более масштабно, вплоть до создания нового бренда под именем Марры. Костюмерша, а ныне модный дизайнер одежды (таким титулом ее наградили швеи) отнекивалась и отбрыкивалась, но по всему было видно, что подобная идея ей по душе. Решить судьбу этих компаний я предоставлю Картеру, как и было мной задумано ранее, осталось только дождаться его.
Обилие корпоративов в конце месяца привело нас к тому, что несколько раз мне и моим работницам приходилось работать по ночам, прерываясь только на приемы пищи и естественные потребности. Недовольных не было – Марра лично набирала в штат людей исполнительных и ответственных, которые за дополнительную плату особенно ощущали значимость слова «надо». В конце концов – все мы в равной степени были заинтересованы в том, чтобы обработать как можно больше заказов и заработать с них каждой как минимум на хлебушек с вареньем.
И во всей этой бочке меда не преминула затаиться ложка дегтя. На нас попыталась надавить так называемая «крыша».
Первый из визит я пропустила – четверо громил вломились в ателье, когда там были только четыре швеи и помощница Марры (мы с костюмершей в это время отъехали за необходимыми покупками) и пригрозили расправой, если мы не соизволим поделиться прибылью. Отсутствие материально ответственного лица из не смутило – они разнесли все, что могли, и удалились, пообещав, что когда они в следующий раз вернутся, размер «наказания» будет удвоен. «Левый будет ждать» – бросили напоследок. Вернувшись, я несомненно расстроилась, но обнаружив, что дорогостоящее оборудование цело, а выставлять напоказ выполненные работы у меня привычки нет, то есть ничего не придется переделывать, воспрянула духом и успокоила напуганных женщин. Ничего, в следующий раз я буду готова к их приезду, во всяком случае – запомню лица и направлю на них Картера. Он ведь обещал меня защищать, так что ничего зазорного в том, чтобы попросить его о помощи, я не вижу.
Тридцатого декабря мы сдавали последние заказы, принимали поздравления и небольшие презенты от довольных клиенток. Вечером мы собирались посидеть и отметить в узком кругу наступающий праздник. Было немного грустно от того, что новогоднюю ночь мне придется встречать, скорее всего, одной – Картер обозначил время пребывания в командировке как «неограниченное». Конечно, я могла бы пойти к Марре, она звала меня, но почему-то мне не хотелось портить ей праздничное настроение своим кислым видом.
Последний заказ мы вручили в шесть часов, я сразу же свернула рабочий день и устало приземлилась на стул. Эти полтора месяца выдались слишком напряженными. Мои трудяги то и дело говорили мне, что я похудела и осунулась, но я не могла оставаться в стороне, когда трудились, не жалея себя, они.
На столе у нас были в основном только женские закуски – легкие, малокалорийные и не требующие больших хлопот. Марра открыла бутылочку вина и под неторопливую беседу началось наше застолье.
Они вломились в самый разгар праздника – Марра и Ронали пели песню о Рождестве, а мы так внимательно слушали, что пропустили момент, когда зрителей стало больше.
– Добрый вечер, дамы, – поприветствовали нас. Их было всего двое, но зато каких – плечи в два обхвата, рост под два метра и крайне неприятные рожи. – Как вижу, у вас удачный выдался конец года, празднуете… А что же нас не пригласили?
– Мы с вами не знакомы, – натянуто напомнила Марра, медленно вставая. Я тем временем придвинула ближе лежащий в столе шокер.
Тот же самый тип, который поздоровался (я мысленно окрестила его старшим), картинно поклонился и с улыбкой произнес:
– Разрешите представиться – Левый. И мы с вами знакомы, но, к сожалению, заочно.
– Явно не к нашему сожалению, – вставила я, заслужив недобрый взгляд от Марры. Левый обратил на меня внимание и перешел к сути вопроса.
– Мои ребята уже приходили к вам, просили передать привет. Подтверди, Шрам?
Второй амбал хмуро кивнул. Левый снова обратился к нам.
– Так что же, остиньоры, делиться будем добровольно или как? Кто у вас тут хозяин?
Умом я понимала – дело дрянь. Пусть даже мы в большинстве – нам все равно не справиться с ними, тем более, нет никакой гарантии, что за дверью не ожидает толпа таких же, как они. Только я хотела отозваться, но меня перебила Марра:
– Я здесь хозяйка, и я ничего вам не должна.
Левый смерил взглядом заговорившую женщину и зло произнес:
– Тогда мы тут камня на камне не оставим, а с твоей дочкой, – кивок в мою сторону, – разберутся мои ребята.
Женщины все побледнели разом. Амбал осклабился, предчувствуя победу.
– Катитесь отсюда, пока вам ваши яйца в глотки не запихнули, – в тон Левому произнесла Марра, закрывая меня собой, и тут началось.
Второй, тот который Шрам, угрозу воспринял слишком близко к сердцу и бросился на костюмершу с явным намерением ударить. Путь ему преградила я, во всеоружии встретив замах усиленным разрядом тока. Шрам явно не ожидал такого подвоха и наотмашь ударил меня по лицу. Удар немного смазался, поэтому рука проехалась только по губам, рассекая нижнюю до крови. Женщины дружно закричали, Левый поспешил оттянуть Шрама от греха подальше, но уходя, напомнил, что еще вернется.
В ателье сразу стало всем не до праздника. Женщины стали звонить домой и просить мужей забрать их или хотя бы встретить. Марра осмотрела мою травму, но я успокоила ее, сказав, что не чувствую боли.
– Какого черта ты вообще вылезла, Альена? – распинала она меня, собирая с пола осколки тарелок, которые мы разбили. – А если бы они тебя убили?
– Они пришли за деньгами, им не было нужды нас убивать, – возразила я, впадая в состояние мрачной меланхолии. – Тебе не следовало их злить, то же самое могли сделать и с тобой.
Марра опустилась на стул, сгорбившись.
– Не знаю, что на меня нашло, – она говорила тихо, словно вот-вот заплачет. – Этот как стал тебе угрожать, у меня даже перед глазами от злости потемнело. Альена, не думала, что скажу это, но пока нет твоего мужа – надо обратиться к деду. Они ведь еще придут.
Я покачала головой.
– К деду я обращаться не буду. Если кто-то из вас боится – после праздников можете повременить с выходом на работу, пока есть опасность.
Женщины все разом обернулись ко мне.
– Чего это? – спросила Роза. – Думаешь, мы испугаемся этих раскормленных кабанов? Черта с два! Лично я буду на работе уже второго января.
– И я, – поддержала Лои, остальные согласно закивали. – Не выдержу дома сидеть с мужем, лучше пару заготовок обметаю лишний раз.
– Никто тебя не бросит, – заключила Марра. – Да, всем страшно, как бы не храбрилась Роза. Но ателье и тебя мы в обиду не дадим.
– Не дадим, – пискнула молоденькая помощница костюмерши. – Ой, Альена, у тебя кровь.
Я коснулась рукой губы – пальцах отпечатались кровавые разводы. Сразу стал ощутим металлический привкус. И вдруг мне стало не по себе.
– Марра, – простонала я, – что-то мне плохо…
И медленно сползла со стула на пол.
В себя я пришла, лежа головой на коленях у Розы. Марра маячила перед глазами, нервно ходя взад-вперед, и с кем-то оживленно разговаривала по телефону.
– Маргарита, она очнулась! – голос швеи немного дрожал, словно она волновалась.
Марра тут же свернула разговор и протянула мне руки, помогая встать.
– Что это со мной было? – удивилась я, переживая свой первый в жизни обморок.
– Не волнуйся, я уже вызвала «неотложку», скорее всего, у тебя легкое сотрясение.
– Не нужно было, – запротестовала я, пытаясь встать с места, куда меня усадили, но в четыре руки меня вернули назад.
– Не смей даже двигаться, – пригрозила костюмерша. – Я поеду с тобой, и мы не выйдем из больницы до тех пор, пока я не увижу результаты обследования.
Это походило на общеколлективное сумасшествие – ни одна из женщин не спешила покинуть ателье, хотя за многими уже пришли или приехали их мужья, которым ничего не оставалось, как стоять в сторонке и смотреть на это безобразие. Все остались ждать карету «Скорой помощи». Во главе группы поддержки возвышалась Марра, своим грозным видом напоминая мне – шаг в сторону – и расстрел. Я не чувствовала себя ни хорошо, ни плохо, немного саднила губа и я устала в целом, но никаких новых ощущений не прибавилось. Попытки убедить в этом бдительную Маргариту провалились – она ничего не желала слушать.
Прибытие строгого фельдшера с фонендоскопом на шее мною было воспринято как явление бога народу. Я едва не обняла его как родного. Едва – потому что он был мрачен и угрюм, даже вопросы задавал коротко и четко. Я отвечала максимально честно, опуская факт нападения, врач делал какие-то пометки на листе. Поставить какой-то конкретный диагноз он не смог, предложив госпитализацию. Марра настояла.
Провожали меня всей толпой, даже мужчины присоединились, наверняка недоумевая, что я за персона такая. Нам открыли дверь, помогли забраться внутрь и любезно предложили прилечь на каталку. Я отказалась, боясь, что меня так укачает. Дорога до больницы заняла немного времени, ехать было всего-то ничего.
Фельдшер попросил подождать нас в коридоре, пока он оформит документы в приемном покое. Мы зашли внутрь – и я едва не дала деру. Картер и дед уже ждали там, причем у обоих на лице была гамма различных эмоций при виде меня и Марры. Поговорить нам не удалось, меня пригласили в кабинет, костюмерша осталась с мужчинами.
В приемном покое меня усадили на кушетку. Сразу же взяли кровь из пальца, а следом отправили за дверь с маленькой баночкой, знакомой всем, кто хоть раз проходил медкомиссию. Когда все необходимые для анализов жидкости унесли, меня осмотрела еще целая куча врачей, но каждый из них развел руками и написал, что по его части проблем нет.
Меня снова попросили подождать в коридоре. Я вышла и села на стул под внимательные взгляды моих спутников. На их немые вопросы я пожала плечами и отвернулась.
Дед и Марра вели спокойную размеренную беседу. Картер тем временем подсел поближе и тихо заговорил со мной:
– Хотел тебе сюрприз сделать, дома подождать, но мне позвонила Маргарита и сказала, что ты потеряла сознание. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Да, – коротко ответила я, не желая вести разговоры на эту тему.
– Она рассказала мне, что ты в последнее время мало спишь.
Нет, с костюмершей нельзя идти в разведку. Все уже доложила.
– Нет причин для беспокойства, я думаю, что всего лишь устала.
Отвязываться клановник никак не хотел, повернул меня за подбородок к себе, чтобы, видимо, воззвать к моему благоразумию, но его взгляд зацепился за мое боевое ранение.
– Кто это сделал? – в глазах, равно как и в голосе, плескалось бешенство. – Кто, Аля?
Ответить я, как водится, не успела – к нам подошел врач и обратился ко мне:
– Остиньора Картер?
– Остиньорита Дархау, – поправила я под недоуменные взгляды врача. Он поперелядывался с Картером, тот лишь пожал плечами, удивленно вскинул брови и произнес:
– Причин для беспокойства нет. Ваш обморок при виде капель крови – это нормальная реакция для женщины в положении.
– В к-каком п-положении? – прозаикалась я, надеясь, что мне послышалась формулировка, с которой был поставлен диагноз.
Врач деликатно улыбнулся и перевел:
– В беременном. Вы уже встали на учет?
Под ошарашенные взгляды Марры, деда и Картера я едва не лишилась сознания повторно. Такой подставы от своей крохотной интимной жизни я не ожидала…
Энайя радостно потирал руки, вслух рассуждая, что давно мечтал о правнуке. Марра загадочно улыбалась, глядя на нас с Картером, а я все никак не могла поверить в случившееся. Нет, я знаю откуда берутся дети, и прекрасно понимаю, что мы забыли об одной вещи, которая называется умным словом «контрацепция», но всё же о последствиях тогда мы думали в последнюю очередь. В свое оправдание могу сказать, что к факту беременности я отношусь положительно, другое дело – рановато еще, да и от фиктивного мужа… Совесть справедливо напомнила мне, что ложиться с фиктивным же мужем мне никто не мешал.
– Раз всё так, мм, интересно решилось, может, по домам? – предложила костюмерша, бросая красноречивые взгляды на деда.
– Да, пожалуй, пора. Я отвезу Маргариту. До встречи, – и они очень быстро нас покинули.
В больничном коридоре мы остались одни.
– Так откуда ссадина?
Странно, что именно этот вопрос волнует Картера больше его неожиданного отцовства.
– На подаренный дедом бизнес кто-то очень хочет наложить лапу.
Естественно, Картер ничего не понял, пришлось объяснять подробнее. Клановник хмурился, сжимал кулаки, уточнял некоторые детали.
– И когда этот Шрам бросился на Марру, я шарахнула его шокером. За это и получила.
На лице мужа отражался активный мысленный процесс, словно он уже продумывал план действий.
– Мне совершенно ни о чём не говорят их клички, но они вполне могут быть выдуманы. Какие возле вашего ателье есть структуры? Магазины, банки, общепиты?
– Банк напротив. Слева и справа ничего, только жилой фонд.
Картер щелкнул пальцами.
– Банк – это хорошо. Завтра же я возьму у них запись с камер слежения.
Я отнеслась к его заявлению со здоровой долей скептицизма.
– Так просто придешь и скажешь – отдайте мне ваши записи? Знаешь, как далеко тебя пошлют?
Взгляд клановника говорил об обратном.
– Аля, ты совершенно не знаешь моих методов, – я наградила его внимательным взглядом, но он покачал головой, – но это не значит, что ты когда-нибудь о них узнаешь.
– Если ты ограбишь заодно сам банк, я скажу полиции, что я тебя не знаю, – предупредила я.
– Ага, и замуж вышла ты за меня не по своей воле, и ребенка не от меня родишь.
Похоже, ему по душе его будущее отцовство. Как странно.
– Откуда ты знаешь, может и не от тебя, – во мне проснулась страшная язва. Отчего-то мне жутко хотелось его позлить.
Но Картера было не пронять.
– Нет нужды мне об этом говорить, Аля. Я уверен в том, что это мой ребенок, – и ни капли сомнения в голосе. Так и хотелось засветить ему промеж глаз, но когда я поймала себя на этой мысли – я ужаснулась. Я в гневе страшна. А в беременности – вообще буду женщина-катастрофа.
– Это ничего не меняет, Картер. Два года, и мы больше друг другу никто.
Он сжал мою руку так, что захрустели кости. Мы столкнулись взглядами.
– Не смей даже думать теперь об этом, – прорычал он, сверкая глазами. – У этого ребенка будет отец, хочешь ты этого или нет.
– Не смей за меня ничего решать! – в тон ему ответила я, вырывая руку из захвата. Подорвавшись со стула, я хотела уйти, но тут же приземлилась назад, подавляя приступ головокружения.
Картер несколько раз поменялся в лице, сбегал за какими-то врачами (подозреваю, что это были все, кого он нашел), меня обступили со всех сторон и застыли каменной композицией «Врачи в недоумении».
Клановник изложил им суть проблемы, проблема же взирала на происходящее вокруг со здоровой долей ужаса в глазах. Разобравшись, что к чему, люди вернулись на свои рабочие места, с нами остался только тот врач, который принес сию радостную новость, изменившую целиком и полностью мое восприятие окружающего мира.
– Папаша, чего вы беспокоитесь? – улыбнулся врач. – Это же беременная женщина, у них все несколько отличается, в том числе и реакция на раздражители, – все не как у людей – послышалось мне в его интонации. Поменьше стрессов, больше отдыха, прогулок, здорового питания – и все будет хорошо.
Мне показалось, что Картер сейчас кинется на врача и будет его душить-душить-душить…
– Вы считаете нормальным – два обморока за день?! – его голос эхом раскатился по больничному коридору.
– Милок, – окликнула бабушка-гардеробщица, прежде внимательно прислушивающаяся к разговору, – еще неизвестно, сколько раз ты бы сам упал, если б узнал, что ты беременный.
Врач захихикал, даже я улыбнулась, чувствуя себя намного лучше, но Картер походил на сейсмически активный вулкан. Того и гляди – лава из ушей польется.
– Я – мужчина, мне не положено, – опроверг он предположения пожилой женщины. – Но и состояние моей жены ненормально. Неужели я один это вижу?!
Жену, как водится, никто не спросил, она просто изумленно хлопала глазами.
– Милок, у меня двое было, одного на спину привязывала, другой рядом бегал, пока я в поле работала. А третьим беременна была. Ничего со мной не случилось, падала, поднималась и дальше работала. Уже правнуков воспитываю.
Сдаваться Картеру не хотелось, но против старой гвардии не попрешь. Он просто схватил меня на руки и поволок прочь из больницы, на ходу бурча ругательства и сыпя проклятиями в адрес каждой проходимой нами двери. А я еле сдерживала губы, которые так и норовили растянуться в усмешке.
До самого дома Картер молчал, наверное, еще где-то внутри переживал диалог со старушкой. Я решила ему не мешать, в споре, хоть и с самим собой, рождается истина.
Из машины я вышла сама, напрочь игнорируя помощь клановника. Он молча шел рядом, но по его поведению было видно, что каждую секунду он ждет моего падения и готов меня поймать. Меня крайне веселила ситуация, когда взрослый мужчина, размером с добрый платяной шкаф, пасует перед незнакомой ему ситуацией, но всячески пытается не показывать виду.
Дома я разделась и первым делом отправилась на кухню. Пока Картер был в командировке, я не готовила много еды, следовательно, из горячего мужику дома поесть было нечего. Поставила вариться бульон, сама занялась картошкой. На сковороде зашипели куриные ноги.
Надо было видеть глаза клановника, когда он увидел меня с ножом в руке с горой начищенной картошки. Я думала – начнет скрести копытом по полу.
– Аля, ты хочешь моей смерти? – вкрадчиво поинтересовался он.
– С чего вдруг?
– Сейчас же положи все на место и иди в кровать.
Я неэстетично выпучила на него глаза.
– Картер, тебе не кажется, что наше с тобой мимолетное увлечение еще не дает тебе права на требование от меня супружеского долга?
Выражение моего лица зеркально отразилось, настала очередь клановника недоумевать.
– Вообще-то, – тихо произнес он, – врач предписал тебе покой и отдых. Именно поэтому я отправляю тебя в кровать. Но если ты настаиваешь на своем варианте…
Краска прилила к щекам, и чтобы это скрыть, я поспешно свернула свои начинания и попыталась смыться с кухни, но Картер меня остановил. Обхватил меня руками за плечи, вынуждая смотреть ему в глаза.
– Я понимаю, что тебе сложно принимать происходящие вокруг тебя события, столько всего навалилось на тебя последнее время. Я разберусь с твоими обидчиками, можешь мне поверить, они на коленях будут умолять тебя о прощении. Помни о том, что ты не одна.
Я уже была готова пустить слезу умиления, но она усохла еще в зародыше. Это ж надо какое самопожертвование, в принципе Картеру несвойственное.
– Только не наглей, – добавил клановник, читая корыстные мысли на моем лице. – Иди в комнату, я позову тебя к ужину.
Я ополоснулась под душем, и как была в халате – завалилась в кровать с книжкой. Попался какой-то скучный и на удивление бестолковый детектив, сморивший меня буквально за полчаса. Пришедшему за мной Картеру ничего не оставалось, как лицезреть спящую красавицу с коконом из полотенца на голове и халатом вместо пижамы. Где-то на грани между сном и реальностью я услышала его тяжелый вздох, потом он укрыл меня одеялом (явно не моим, потому что на нем я лежала) и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 16
Когда я проснулась – Картера дома не было. Звонить ему желания не было, я позавтракала и отправилась в магазин за ингредиентами для новогоднего меню. На выходе из подъезда столкнулась с человеком, лицо которого мне показалось знакомым.
– Доброе утро, остиньора Картер, вы куда-то собрались? – видимо, мой взгляд оказался достаточно красноречив, потому что мужчина смешался и уточнил: – Меня зовут Илон, я работаю на вашего мужа.
Значит, Картер вывел моих охранников из режима инкогнито. Не очень приятно, но вполне может быть удобно.
– Что ж, Илон, вы на машине? – клановник кивнул. – Прекрасно. Не могли бы вы подбросить меня до ближайшего супермаркета?
Скорее всего, именно такие инструкции и получил мой сопровождающий – везде следовать за мной. Хоть не придется самой тащить тяжелые пакеты.
Илон не только подвез меня, но и взял на себя роль носильщика, мне оставалось лишь складывать продукты в тележку, которую он катил, и оплатить это все на кассе.
С самим клановником в дороге мы практически не общались, хорошо, если перекинулись десятком слов, половина из которых «спасибо». Илон помог мне доставить пакеты на этаж и вернулся к своим делам.
Весь день я проторчала на кухне, готовя различные салаты и закуски. Всего делала по чуть-чуть, в расчете на нас двоих, но, вот парадокс – я понятия не имела о том, где будет справлять Новый год Картер. Можно было бы и спросить, но я почему-то боялась. Не я ли все время твержу о том, что хочу закончить весь этот фарс в уговоренный срок? Но при этом все равно привязываю к себе Картера тем или иным способом, вот, беспокоюсь о том, что ему нечего будет поесть, хотя, по сути, я ему ничем не обязана как жена. У нас вообще с ним все противоречиво, начиная от момента знакомства, заканчивая тем, что мы с ним – будущие родители одного и того же ребенка. Это в фиктивном-то браке! О том, что нас ждет дальше, я старалась не думать. Все равно ничего никогда не будет так, как задумаю я, или как бы мне хотелось, обязательно вмешается какая-нибудь посторонняя сила.
