Текст книги "Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ)"

Автор книги: Ольга Целых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Сирел почувствовал, как влага уходит из окружающего мира. В горле пересохло. Солнце стало припекать, а небо темнело, из голубого становясь чернильно-синим. Толпа, охваченная экстазом, танцевала и ходила ходуном. Сине-красное море волновалось.

В глазах у младшего наследника поплыло, словно время замедлило свой ход. Но если раньше, каждый год до этого, он всецело отдавался эйфории ритуала, то сегодня порывы западного ветра, то и дело отрезвляли его ум. Он попытался оглядеться по сторонам, но ничего не мог различить, кроме красно-синей каши цвета.

Пляска на сцене делалась всё безумнее, Нейлину подхватили на руки, и она подлетала над толпой, изгибаясь в немыслимых фигурах, в окружении капель и струй воды.

Воздух стал ощутимо сухим. Кожа людей сделалась шершавой и жёсткой. Словно от невидимого пламени, жухли листья на деревьях и трава на земле. Небо чернело, над площадью спиралью завивались тёмные облака, солнце скрылось за ними, изредка стреляя в землю косыми лучами сквозь разрывы в пелене.

Из толпы, к площади, на помост вокруг сцены, двинулись женщины с младенцами на руках. Считалось, что все новорождённые должны быть омыты водой первого дождя, на счастье и долгую жизнь.

В процессии была и Двина, что гордо несла Свирь, дочь Артеса, его первенца. Женщины приплясывали, а младенцы только радостно улыбались.

Музыканты играли так громко, что, казалось, их инструменты не выдержат. Звук бился в стенах города, заставляя землю мелко трястись, отзываясь у людей в желудках и сердцах. Дрожь, подобная той, что испытывают влюблённые, била людей. И они плясали, забыв обо всём. Плясали, как умели, как могли. В этом танце заключена была вся суть дикой, необузданной природы, мощной, неуправляемой и прекрасной. Ликование, свобода и красота, жестокость и нежность – всё это сконцентрировалось в одном ритуале.

Только Сирел не танцевал, он всё ждал чего-то, встревоженный смутными предчувствиями. Он оглянулся туда, где видел Ивдель, но королева Орхона и сама не смогла устоять перед магией праздника. Женщина и её дочери с блаженными лицами танцевали на свой, Орхонский, манер.

Сирел двинулся сквозь толпу, пробираясь к возвышению, с которого мог бы лучше видеть площадь.

Матери с детьми на помосте начали танцевать одновременно, исполняя простые, всем известные, движения.

Мужчина тряхнул головой, тёмные волосы хлестнули по вискам, отрезвляя хозяина. Он взобрался на фонтан, в центре площади. Схватив гранитную наяду за одну из длинных прядей, Сирел оглядывал местность. Взгляд его зацепился за фигуры в капюшонах, стоявшие у всех выходов с площади. Они тоже двигались, но движения их были не такими, как у остальной толпы. Видно было, что они танцуют, не отдаваясь эйфории, и двигаются к центру толпы. Спустившись с фонтана, Третий ринулся к братьям, надеясь защитить их.

Меж тем действие достигло своего апогея, с неба упали первые тяжёлые капли. Раскаты грома заглушали музыку, молнии освещали яркими вспышками лица людей, капель становилось всё больше. Запахло свежестью, влага возвращалась в мир. Дождь пал стеной.

Гром гремел так, что попадал точно в такт музыке, расшатывая и без того трепещущий город.

Женщины с детьми подняли младенцев вверх, подставляя их Первому летнему дождю. Толпа разразилась радостными криками.

Ритуал Призыва Первой Грозы состоялся.

Сирел пробрался к братьям, собираясь отвлечь их от праздника, но лицо Артеса вдруг изменилось. Его взгляд остекленел, а сам он замер, потрясённо открыв рот. Младший брат, не раздумывая, обернулся.

Люди, одетые в синие традиционные рубахи, схватили матерей на сцене. Среди них была жена Первого Наследника. Двина глубоко дышала, охваченная паникой, пытаясь скосить глаза на нож возле своего горла.

Музыканты вразнобой затихли. Удивлённые люди оглядывались на сцену и не находили слов от потрясения. Оружие в священный день!

Мужчина, видимо, вожак нападавших, с квадратным подбородком и шрамом через левую бровь и часть губы, вытолкал жрецов со сцены и крикнул:

– Мы обезглавим империю! И начнём с её наследников! Убить их!

Сирел был уже рядом со сценой, бежал, бесцеремонно расталкивая людей, но в тот миг, когда его рука коснулась помоста, мужчина, державший Двину, толкнул ее в толпу, выхватив Свирь. Девочка, не умевшая ещё даже толком держать голову, повисла в его руке, как тряпичная кукла.

За спиной Сирел услышал крики братьев, оглянулся, и сердце его замерло. Артес, несмотря на рану в боку, сжимал могучими руками горло своему неудавшемуся убийце. Фигуры в капюшонах оттеснили неизвестных врагов от Неона, те, что были на крышах, выпускали стрелы в оставшихся на сцене, но из-за тугих струй дождя не могли попасть.

На Сирела накинулись трое в синих рубахах. Он не стал думать или медлить, перехватил руку одного нападавшего и вывернул. Пока его соперник, сгорбившись, отползал в сторону, наследник поймал второго, ударил его в пах коленом и кинул на землю. С третьим ему пришлось повозиться, но, когда враг упал спиной на доски, того настигла чья-то стрела.

Двина вдруг закричала страшно, пронзительно.

Сирел вскочил на помост, но было поздно: дети неподвижно лежали на деревянном полу, в лужицах крови, что быстро растекалась, смешиваясь с дождевой водой.

Звери, совершившие это злодеяние, спрыгнули в толпу, и та испуганно вздрогнула. Люди ринулись в разные стороны, убийцы смешались с ними. Началась давка.

Артес взревел, ринулся за вожаком. В три прыжка он нагнал главаря, прыгнул на него и могучим ударом размозжил его голову о мостовую. Неон схватился за горло, а потом, не выдержав, согнулся, сотрясаемый рвотными позывами.

Сирел, потрясённый, стоял над телом племянницы. Нож выпал из его рукава. Он закрутил головой, выискивая в толпе убийц, но бегущая масса людей не позволяла ничего разглядеть. Позади раздались тяжёлые шаги: Артес, рыча от боли и горя, упал на колени возле тела дочери. Двина, захлёбываясь в истерике, билась на руках у жриц.

Ивдель Отважная, приблизившись к помосту, зажала рот ладонью, и даже под первым летним дождём было понятно, что она плачет.

Родители остальных детей переживали происходящее по-разному: кто-то рыдал, кто-то без чувств опустился на мокрую землю, но равнодушных не было, да и не могло быть.

А Сирел, переполненный горем и гневом, то сжимал, то разжимал кулаки и так стиснул зубы, что те заскрипели.

Никогда ещё, за полторы тысячи лет существования империи Марха, не случалось подобного. Привыкшие воевать с туповатыми тварями с запада, люди не ожидали столь подлой атаки от себе подобных.

Впервые Ритуал Призыва Первой Грозы стал праздником не жизни, а смерти.

Рассмотреть иллюстрации поближе и ознакомится с музыкальными эпиграфиами можно в группе: http://vk.com/chantofthewind

Глава 5. Голос Скорби

The Bulgarian Voices Angelite – Listni se goro

Магия Первого летнего дождя, омрачённая кровью невинных, вышла из-под контроля, и теперь разгневанная стихия пыталась стереть людей с лица земли. В Зале Советов поднялся плач и шум, такой сильный, что заглушал рёв разыгравшейся за окном бури.

Совет не созывали: советники, чиновники и члены императорской семьи сами пришли, едва крохотные тела унесли с помоста. Никто и не помыслил о переодевании, а потому пол в зале покрылся лужами, но люди, потрясённые до глубин души, этого не замечали.

Вокруг Артеса суетился друид Эллэй, главный врачеватель Дворца. Старший наследник только яростно отмахивался от встревоженного старца. Рана грозила серьёзными последствиями, но гнев мужчины был так велик, что он не чувствовал боли.

Император Бельфегор прижался к спинке трона, скрестив пальцы перед самым своим носом. Взгляд его был туманен, а на лице застыла гримаса из смеси удивления и ужаса. Его брат Ирий то и дело вскакивал с места, но снова садился, не в силах вымолвить ни слова. Воевода Леон неподвижно стоял спиной к своим братьям.

Ивдель Отважная быстрым шагом взошла на тронное возвышение, оказавшись даже выше императора. Голос её дрожал от холодной ярости.

– Вы не слушали меня! Но я предупреждала! Что вы скажете теперь?

– Ивдель! – окликнул её Леон, – Ты, конечно, была права. Но не стоит терять голову. Никому из нас! – он обернулся к венценосному брату.

Бельфегор, уловив его требовательный взгляд, распрямился и разжал руки, впившись ими в резные подлокотники.

– Убейте их! Убейте их всех, вместе с женщинами и детьми! – взревел Артес, пробираясь к Леону через толпу советников.

– Это слишком! – холодно осадила его Ивдель. – Но мы не можем оставить случившееся сегодня без ответа.

– Они попытались убить наследников престола, и перебили всех младенцев на ритуале! Мы обязаны ответить! Отомстить! – на разные голоса взревели советники.

– Но, за все века существования Империи, мы толком и не воевали с людьми! Ведь Марха была основана как союз против Посланников и абаасов запада, – заметил Ирий.

– Вы не будете одни! – вступила Ивдель. – Проведите церемонию Плаща, Орхон станет вам верным союзником. У нас есть опыт войны с себе подобными. До Восточных королевств абаасы не дошли ни разу за последнюю тысячу лет, от того мы занимались исключительно грызнёй между царствами.

– Да чем эти чудовища могут отличаться от абаасов?! – кипятился Артес, размахивая огромными кулаками. – Наши армии бездействуют! Дядя, подними войска, отомсти за Свирь! И за всех, погибших сегодня!

– Но как же Эра Мира? – округлив глаза, вопросил самый молодой из советников.

Советники замолчали, сбитые с толку. Слышно стало как свирепо бьётся дождь о стены дворца, да жрицы, надломленными голосами, поют песню скорби. Тоска накатила на имперцев.

Но тут, как всегда, вмешался Илим:

– Быть может, мы действительно поторопились в своих мечтах о долгом мире… – он горестно покачал головой, однако, театральность его жеста не укрылась от Третьего наследника, – но мы должны ответить! Честь наша задета! Скажи, Воевода Леон, хватит ли нам воинов, чтобы зачистить юг, как предлагала Ивдель Отважная?

– Нужно послать разведчиков… – начал было Воевода, но Илим прервал его.

– Наша армия – сильнейшая в мире! Не это ли утверждали Легаты Пяти Армий зимой? Значит, война на Юге нам по силам!

Толпа согласно взревела, одобрительный гомон поднялся к полукруглому потолку и заставил стены мелко вибрировать. Сирел же лишь нахмурился и покачал головой. Закатав рукава мокрой синей рубахи, он поднялся к трону, так ловко обойдя советников, что, когда зазвучал его ровный голос, они вздрогнули от неожиданности.

– Отец, Дяди, Братья, друзья и советники, – начал он, призвав зал к молчанию, – мы все пережили ужасную трагедию. Мы все потрясены и полны скорби. Но мы не имеем права терять голову. Наш враг не имеет никакой чести и руководствуется другой моралью, нежели мы. Это значит, что он для нас непредсказуем и опасен. Быть может, план Ама Сагана в том и состоит, что разъярённые болью и горем, мы ринемся на юг, в горы, где перебить нас не составит труда. И пока мы будем воевать на юге, с запада придут орды абаасов, которые разорят наши беззащитные земли, и тогда, после их ухода, захватить Империю Ахедам не составит труда.

– Ты опять за своё! Какую очередную бредовую мысль ты пытаешься до нас донести? – вмешался Илим, глядя на наследника брезгливо.

– Нам нельзя торопиться. Мы не можем обычными средствами победить Ахедов, засевших в горных крепостях. Крепость Илирней на Змеином Хребте не взять без должной подготовки. Готовые к войне, они смогут годами держать оборону, осыпая наши армии камнями и стрелами. Они много лучше знают местность, и количество воинов не будет иметь никакого значения. Нам нужно оружие. То, что когда-то уничтожило Ирай. С ним мы сможем победить. И мы не имеем права забывать о западе! – Сирел почти кричал, пытаясь заглушить ропот чиновников. – Вулканы проснулись, а, значит, Посланники скоро явятся из Янтарной пустыни.

– Нет никаких Посланников! – яростно прошипел Илим. – Мы разбили их!

– Даже если они и явятся, мы победим, как побеждаем уже полторы тысячи лет, – небрежно отмахнулся Леон. – И тебе не стоит недооценивать нашу армию! Мы разберёмся с Ахедами до того, как они успеют что-либо предпринять. Конечно, имей мы при себе то оружие, было бы проще. Но… – он обернулся к Омогою, магу огня, и тот незамедлительно ответил:

– Но орудие уничтожено, а его создатель сошёл с ума, – при этом его треугольная борода презрительно дёрнулась.

– Так что уже завтра я могу начать созывать войска, – Леон, такой спокойный и рассудительный раньше, вдруг показался Сирелу умалишённым.

Третий наследник попытался его остановить:

– Пошлите туда разведчиков! Выясните, для начала, почему мы так поздно узнали об этих людях, и что стало с нашими агентами на юге! Это может быть ловушкой!

– Ты просто трус, Сирел, – Бельфегор сверкнул бледными глазами, но не повысил голоса.

Третьего словно хлестнули плетью, он повернулся к отцу, на мгновение, потеряв дар речи. Советники испуганно замерли. Младший наследник вскинул голову, холодная, как ледяные брызги северных морей, ярость, заполнила его разум. Он выпрямил спину и сказал:

– Завтра же я выезжаю на Запад. Я обыщу место последней битвы с Посланниками и найду обломки оружия. А заодно, если Воевода выделит мне людей, прикрою наши западные границы, пока вы будете бессмысленно уничтожать армию на юге.

– Сирел! – Артес был зол и потрясён. – Ты должен отправиться с нами на юг! Ты должен помочь мне отомстить за Свирь! За мою дочь!

– Артес, я скорблю вместе с тобой. Однако, мы в ответе не только за свои семьи, но и за всех жителей империи. Кто защитит их от запада, пока мы воюем с югом?

– В чём-то он прав, – презрительно заметил Бельфегор. – Леон, пусть он забирает гарнизон западных сторожевых башен. Остальные готовятся к походу на юг.

– Да, мой Император, – Леон поклонился.

Советники снова зашумели, и когда Император поднялся и вышел, стали расходиться.

Артес догнал Сирела у дверей.

– Ты не можешь бросить меня в такой момент! Я твой старший брат! Мою дочь убили! Ты должен помочь мне отомстить!

– Нет, Артес. Месть должна быть продуманной. А то, что затеваете вы – самоубийство.

– Значит, ты бежишь от битвы?! Не ожидал от тебя!

– Я не бегу от битвы! Я хочу найти оружие, как ты не поймёшь! С его помощью горные крепости дрогнут и Ахеды падут, без него же вся наша армия подобна жертвенным баранам!

– Значит, не едешь?!

– Нет, – твёрдо ответил Сирел отворачиваясь.

– Ты мне больше не брат! – яростно выдохнул Артес и удалился.

Неон, ныне ставший молчаливой тенью, подошёл к потрясённому младшему брату:

– Сирел, не надо так. Не ссорься с семьёй. Иди на юг, поддержи брата.

– Нет, Неон. Должен же хоть кто-то в нашей семье иметь голову на плечах.

– А что, если твои поиски ничего не дадут?

– Тогда я вернусь и буду молить о прощении, – пожал он плечами, но у самого сердце сжалось от горя.

– Надеюсь, Артес тебя простит. Он ведь никогда слов на ветер не бросал, – Неон похлопал брата по плечу, попытался одобрительно улыбнуться, но не смог.

Ивдель, выходя из зала, неодобрительно поглядела на младшего наследника, словно он разочаровал её. Сирел стиснул зубы, чтобы не зарычать от бессилия и направился вглубь тёмных коридоров.

Поначалу путь его лежал в крыло Воеводы, где жили все родственники императора по линии военных и он в том числе, но тревога не давала покоя, и Третий направился в сад. Гроза раскачивала старые деревья, дождь заливал землю. Прихватив фонарь с центральной аллеи, мужчина подошёл к заросшим воротам сада своей матери.

Восстановленная статуя златоволосой дриады встретила его грустной улыбкой. В неровном свете фонаря, под проливным дождём, казалось, будто выражение её лица меняется, но Сирел, охваченный гневом и болью, не видел ничего, кроме оттенков печали и ярости. Он рассеянно прикоснулся к золочёным кудрям, а потом нырнул в тёмный проход за спиной статуи.

Оказавшись на стрельбище, наследник зажёг фонарь у входа. В каменной беседке, в углу, теперь стоял большой лук и колчан со стрелами, которые Сирел принёс сюда. Мужчина положил стрелу на тетиву, вскинул лук и выстрелил. Сквозь плотные потоки воды было сложно целиться. Несколько первых стрел легли рядом с центром, и только последняя угодила точно в яблочко.

За его спиной послышались шаги, Сирел резко обернулся и распахнул глаза от удивления. Пред ним стояла Юна, в карминовом облачении ордена Матерей. Лицо женщины было встревоженным.

– То, что ты задумал – безумие! – воскликнула сестра, но тут же взяла себя в руки. – Однако, я могу тебе помочь.

– И чем же? – не очень вежливо ответил наследник, раздосадованный её появлением.

– Нам лучше присесть, – заметила она.

Сирел проводил старшую сестру до скамьи под навесом в передней части сада, сам же сел напротив, на крупный каменный обломок. Когда ветер налетал с запада, вода попадала под навес, точно ему на спину, но он этого не замечал, поглощённый своими переживаниями. Фонарь наследник воткнул около статуи, и лица сидящих освещались с одной лишь стороны.

– Ты знаешь, что орден Матерей не пользуется у знати популярностью, – начала Юна, – Матери не служат своему роду, не почитают стихии. У нас много Подруг среди знатных и незнатных особ по всему миру. Но, Подруги – это только видимая часть, того, что мы имеем…

– К чему ты ведёшь? О вашем тайном ордене Воинствующих Матерей давным-давно прознали все три службы разведки, – перебил её Сирел. Третьего трясло. Ему не хотелось разговаривать.

– Сирел, мы знали… – Юна нервно сглотнула, – Мы знали о том, что может произойти на празднике. Но мы не думали, что они тронут младенцев. Нам удалось спасти Артеса с Неоном, но Свирь…

– Фигуры в капюшонах? Это были вы? – поразился Сирел.

От движения ветра огонь затрепетал, разбрасывая загадочные силуэты по траве.

– Да, – кивнула Юна. – Я говорила им, что в толпе, где всё без головных уборов, их капюшоны будут слишком заметны! – проворчала она недовольно, в сторону. – Но я вот к чему: на празднике Артес убил зачинщика, даже не попробовав его разговорить. Остальные бросились в толпу и весьма удачно с ней слились. Нам удалось поймать только двоих.

– Где они? Что с ними?

– Сирел… В том-то и проблема, что они… Безумны! Они отравились с помощью яда, что прятали в капсулах за щеками. Самое же жуткое: они умирали с улыбкой, абсолютно уверенные в том, что совершили благой поступок! Это страшные люди, Сирел!

– И чего же ты от меня хочешь? – мужчина поднялся, – Чтоб я поехал на юг?

– Нет. Ни в коем случае! – Юна тоже встала. – Наоборот. Скачи на запад, брат. Подними гарнизоны, сделай вылазку в пустыню. Узнай, отчего дымят вулканы. Поищи и оружие, если будет время. Я знаю, что наш отец не дал тебе людей – гарнизоны западных башен наполовину опустели, после Дня Смерти. Но если тебе понадобится помощь – оставь на рынке, в любом населённом пункте, наш знак и жди. Последние новости со всех частей империи и убежище – это минимум из того, что тебе могут предложить. Ты волен послать девушек и на разведку, если понадобится, или отправить с ними донесение. Поверь, они лучше и быстрее императорских курьеров. Но, я прошу, никому о них не говори. Мы редко рассказываем о себе.

– Почему же ты посвятила меня?

– Потому что месть никогда не даёт того облегчения, которого у неё ищут. Месть, да ещё и необдуманная, путь от гармонии, путь в хаос. И ты один ей не поддался. А почему – я не хочу знать… Пока мы воюем со страшным врагом на юге, запад дремать не будет. Я знаю, что ты, как и я, опасаешься войны на два фронта. Марха может оказаться неготовой к удару в спину. Так что удачи тебе. Я молю Прамать, чтобы мы оказались не правы. И если мы ошибёмся – я буду просить прощения вместе с тобой.

Юна крепко обняла младшего брата и вышла из сада. Сирел ещё некоторое время обдумывал её слова, а потом встал, погасил огни и ушёл. Путь его лежал в казармы городской стражи, где сегодня выходил на дежурство его друг Бова.

The Bulgarian Voices Angelite – Kaval Sviri

Город не спал. Потрясённые люди, кто не покинул город, сидели по домам. Свет не гасили, словно боялись того, что может прийти с темнотой. Солнце давно село, а призванные жрецами тучи не думали расходиться. Дождь то усиливался, то затихал, но буйство природы не заканчивалось.

В казармах городской стражи было суетно. Стражники бегали и суетились, ворота были распахнуты, яркий свет лился на мостовую, дробясь и искрясь на каменных плитах. Бова, слегка растерянный, замер в центре главной залы и раздавал какие-то указания. Советник Илим, стоявший рядом, одобрительно похлопал трибуна по плечу.

– Теперь вы понимаете, где ваше место и кому вы должны служить?

– Конечно, – рассеянно кивнул Бова.

– Удачи на новом посту, – махнул рукой советник и удалился к ожидавшей его карете.

Трибун проводил его задумчивым взглядом. Когда вошёл Сирел, он не сразу его заметил, но, опомнившись, ухватил друга за руку и отвёл в угол.

– Бова, ты мне нужен, – начал Третий, не дав тому и рта раскрыть.

– Нет, я не поеду на запад! – глаза Бовы странно сверкнули. – И тебе не следует. Сирел! Вся твоя семья жаждет мести! Ты должен быть с братом!

– Я должен быть только со здравым смыслом! – огрызнулся Сирел, скинув руку друга.

Вот уж от кого нравоучений он не ожидал.

– Зови нас всех безумцами, но мы поддерживаем Артеса.

– И ты собрался на юг? – удивился младший наследник.

– Нет, я остаюсь. После сегодняшнего дня нашего Префекта сняли с должности. Теперь я префект стражи Индигира, друг. И я не могу поехать с тобой.

– Из трибуна южной когорты сразу в префекта всей стражи?

Бова показал значок, который ещё не успел прикрепить к латам, и тут же перешёл на шёпот:

– Сирел, одумайся! К чему тебе ещё одна ссора с семьёй? Помоги брату, хватит гоняться за Посланниками, их давно повергли! Твои навыки и умения пригодились бы на юге!

– Ладно, забудь, – Сирел поднял перед собой руки, прервав стражника – Я еду на рассвете.

– Но…

– Я решил. Пожелай мне удачи, – Сирел улыбнулся, примирительно, но Бова только покачал головой.

– Не дай мне поверить в то, что всю жизнь говорили о тебе советники. Не иди против своей семьи! – в глазах друга наследник заметил разочарование.

Гнев вкрался к нему в сердце, но Сирел подавил злость и вышел из казарм. В спину ему лился свет, а по мостовой змеилась его длинная чёрная тень. Что он мог ответить Бове?

Сирел, проходя мимо распахнутых дверей в тёмный, прохладный Зал Скорби, увидел своего старшего брата. Артес стоял, понурив голову, но плечи его были неестественно напряжены. К его могучей груди прижималась Двина, чьё хрупкое тело то и дело сотрясали беззвучные рыдания. Она, как и все присутствующие, всё ещё была в ритуальной рубахе, на которой разводами запеклась кровь и грязь с помоста. Старший наследник рассеянно гладил жену по спине, пустыми глазами глядя на тело дочери.

Друиды, совершавшие ритуал Перехода, сами были в не меньшем потрясении: голоса их дрожали, а магия, к которой они взывали, выглядела слабой, ничтожной против злой мощи, унёсшей невинные души.

Сирел нервно сглотнул, сделал неуверенный шаг к дверям, но остановился, совершенно растерянный. Сердце настоятельно требовало, чтобы он был сейчас с братом, мстил за Свирь, вырезал ахедов в южных королевствах. Но холодный глас рассудка, раз за разом, приводил одни и те же доводы, призывая быть умнее, мстить продуманно и жестоко. Мужчина глубоко вздохнул и отошёл от дверей Зала Скорби. Артес сильный – он справится. И, может быть, однажды поймёт своего младшего брата.

Третий наследник возвращался в свои покои глубокой ночью, закончив приготовления к завтрашнему путешествию. В коридорах не горели масляные светильники, тьма затаилась по углам, скрадывая предметы интерьера, лепнину потолка и резьбу на дверях. В широкие окна заглядывала немая гроза, яркими, но быстрыми всполохами освещая крыло Воеводы. Дождь бился о стёкла, деревья скрипели от разгневанного ветра, но в помещении было тихо и сухо.

Третий наследник подходил к дверям в свои покои, когда услышал быстрые шаги в конце коридора. Он обернулся, встревоженный. Молния сверкнула, в её слепящем свете Сирел увидел одного из своих охранников. Тот мчался, задыхаясь, на его лице застыла гримаса ужаса. Свет померк, ослепив наследника, он слышал только топот ног солдата и его хрип:

– Наследник! Вас…

Молния вспыхнула снова. Гвардеец оказался в трёх шагах от наследника, но недоговорил. Из его рта вырвалась кровавая пена, ноги подкосились, и он бы упал, если бы Сирел не поймал его под руки. Но было поздно. Ладони наследника намокли от крови.

Тьма сгустилась вокруг него. Он нашарил у трупа ножны и выхватил меч, стараясь не звенеть оковкой ножен. Яркая вспышка осветила коридор, и мужчина увидел причину гибели своего охранника: в спине трупа торчал узкий метательный кинжал.

В конце прохода мелькнула тень, но Сирел не мог поручиться человеческая она или нет. Тихо опустил тело на пол. Поднялся.

Наследник нарочито громко дёрнул дверь в свои покои, но сам отступил к нише, где стояла статуя Воеводы Камала Второго.

Он уже пожалел, что не успел переодеться после Ритуала, накинув поверх мокрой ритуальной рубахи лишь плащ. Против метательных кинжалов два тонких слоя ткани устоять не смогут. Как назло, он успел простудиться, и хриплый кашель рвался из его груди. Усилием воли Сирел сдержался и прислушался. Но за шумом грозы ничего не было слышно.

Тёмная тень промелькнула мимо ниши, в которой засел наследник. Он услышал шёпот на языке нойонов. Злость захлестнула мужчину, он осторожно выглянул. Возле его двери, над трупом разведчика, стояли двое в чёрном. Третий нойон, склонившись над дверной ручкой, ковырялся в замке. Послышалось глухой металлический щелчок и скрип дверных петель – убийцы неслышно прокрались в покои.

Сирел дождался, пока за нойонами захлопнется дверь, выскочил из ниши и вставил клинок меж бронзовых ручек. Телом покойного соратника он подпёр дверь и ринулся к лестнице в покои Императоров.

Ахеды уже побывали и там: три гвардейца пали у подножия лестницы. Наследник, быстро нашёптывая молитву Праотцу об упокое усопших, стянул с первого мертвеца кирасу, кое-как застегнул ее на себе, схватил меч и отправился дальше, крадучись. Молнии освещали ему дорогу частыми вспышками.

В конце коридора послышался грохот и шум. К белым всполохам грозы добавился оранжевый свет масляных ламп. Металл звенел о металл, резкие, гневные вскрики доносились оттуда, и Сирел понял – идёт бой. Когда он выскочил из-за угла, трое нойонов уже прижали к стене Артеса и последнего гвардейца из его отряда. Двина, пребывая в ужасе, с заплаканными глазами, пряталась за спиной мужа.

Третий наследник воспользовался неожиданностью и обезвредил нойона с самым длинным клинком, упростив себе задачу. Гвардеец императора воспрянул духом, узнав Третьего наследника, и прикончить двух оставшихся не составило труда.

– Где Неон? – спросил Сирел, отпихнув мёртвого южанина.

– В своих покоях, – ответил ему гвардеец.

– Уходим, быстро, – скомандовал Сирел и устремился в крыло Казначеев.

Артес, хоть и злился на брата, не возражал. Он забрал меч из коченеющих пальцев своего мёртвого охранника, схватил жену за руку и пошёл за братом. Оставаться на одном месте было опасно. Молнии за окнами сверкали все быстрее, всё жёстче.

Из мрака дворцовых переходов не доносилось ни звука. Сирел вглядывался в коридор, освещаемый лишь вспышками молний, и медлил. Интуиция велела ему ждать.

Вдалеке раздался душераздирающий вой, на латных доспехах статуй замелькали жёлтые отблески, усиливаясь и дрожа. Крик нарастал, свет приближался, запахло гарью. Сирел замер, занеся меч, и когда из коридора вылетел объятый пламенем ахед, рубанул резко и широко, прекращая страдания врага. Обезглавленное тело сделало ещё несколько шагов, а затем упало, продолжая гореть. Двина закатила глаза, сползая по стене, гвардеец побледнел.

– Открой окно, – равнодушно бросил Третий и устремился дальше.

За его спиной послышался треск стекла, шум дождя и шипение, с которым потоки воды обрушились на горящий труп. Артес перекинул супругу через плечо и последовал за братом.

В крыле Казначея всё пылало: масло из светильников разлилось по полу и полыхало, пожирая обивку стен и старинные гобелены. Двери в покои Неона были сломаны и лежали поперёк прохода, образуя баррикаду. Сам Второй наследник и его охранники оборонялись от ахедов, кидая горящие предметы во врагов. Сирел прокрался к ним в тыл, вместе со старшим братом и его гвардейцем. Завязалась жаркая битва, нойонов здесь было пятеро.

Пока Третий отбивался от ловкой и гибкой тени, Неон скомандовал наступление. На горящий пол бросили плотные шторы из кабинета будущего Казначея и по ним на врага ринулись бравые гвардейцы Казны. Сам Второй схватил очнувшуюся Двину за руку и увлёк в свои покои, где её тут же спрятала Уда, а сам продолжил наблюдать за битвой, выкрикивая едкие и саркастичные замечания как врагам, так и братьям.

Вскоре, всё было кончено. Тут, как раз вовремя, явился отряд, собранный из гвардейцев всех крыльев, но убивать им было некого.

– Обыщите дворец! – скомандовал Сирел. – Неон, Артес – уводите женщин. Ты, – обратился он к гвардейцу, – возьми ещё троих, и найдите Салахиль. Остальные идут со мной – нужно проведать Правителей.

Но Правители справились сами. Их часть дворца охранялась намного лучше – ночью там дежурил отряд личной гвардии Императора под командованием Ваккара, наёмника-буйя с Зелёных Островов. Им не составило труда отбить нападение нойонов.

Бельфегор, увидев забрызганного кровью Третьего наследника, лишь нахмурился. За его спиной стояла Нейлина, побледневшая, испуганная.

– Теперь ты понимаешь, почему мы идём на юг? – Император приподнял седую бровь, глядя на сына с пренебрежением, и пнул труп ахеда кончиком расшитого самоцветами башмака.

Но Сирел ничего ему не ответил.

Удостоверившись, что Салахиль и остальные члены императорской семьи в безопасности, а из его комнаты убрали ахедов, Сирел отправился спать. Наследник демонстративно не стал вникать в детали расследования, не сомневаясь, что его отец и дяди сами с этим разберутся.

Гроза стихала, молнии сияли все реже и печальнее. Дождь бился о стёкла вместе с ветром, заставляя деревья танцевать в безумном танце стихии. Стены дворца дрожали от раскатов сердитого, гневного грома. Природа не могла простить людей, но и её гнев стихал, ему на смену приходила тоска и боль. Когда раскаты грома смолкли, остался лишь мерный шум дождя, бьющего по каменным, холодным стенам Индигира.

Рассмотреть иллюстрации поближе и ознакомится с музыкальными эпиграфиами можно в группе: http://vk.com/chantofthewind