Текст книги "Игра в зеркала"

Автор книги: Ольга Шумилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Завтра дашь ей переговорник и покажешь, как пользоваться. Пусть с собой носит. Да, и… Там на столе бронежилет – пусть тоже носит. Чем бесы не шутят…

– А вы не перестраховываетесь?

– Ты мне это скажешь, когда кончится сезон, и тогда я посмеюсь вместе с тобой. А теперь мне как-то не до этого.

Аллисо вздохнула. Я передернула плечами и зашагала по коридору. Поворот, другой… Я почувствовала спиной внимательный взгляд и ускорила шаг: мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что в коридоре никого не было. И все же я обернулась.

Пусто.

А ночью меня вновь ждала прозрачная бутылочка и крепкий сон. Без всяких сновидений.

* * *

Этот день не задался с самого начала – кувырком летело все, за что бы я ни взялась, но планы есть планы, и не в моих привычках было ими пренебрегать. Рис благополучно перенесла восстановительный период после вживления технической сбруи, немного освоилась, перестала жаловаться на дискомфорт от бронежилета, и я еще вчера решила, что пора вывести ее в свет.

Алиссо получила наконец возможность прогуляться, почесать языком в столовой и узнать свеженькие сплетни в координационном центре, поскольку выгуливать подопечную взялась я. Маршрут был весьма прост и предсказуем – единственное, что ей следовало знать о «Полюсе», так это расположение моей каюты и нашего блока. Как всегда, на случай большой бочки дерьма.

Для начала я провела ее по коридорам жилого уровня и продемонстрировала собственную дверь. Потом отвела ее обратно и заставила найти эту дверь самостоятельно. Убедившись, что ориентировочным кретинизмом Рис не страдает, я повела ее к подъемникам.

В последний момент мне пришла в голову одна вещь, о которой стоило бы подумать раньше. Я обернулась к девушке и спросила:

– Надеюсь, вы не страдаете ксенофобией?

– Что вы, – она широко улыбнулась, – Это, в некотором роде, мое хобби.

– Ксенофобия? – приподняла я бровь, входя в подъемник и нажимая на кнопки.

– Ксенология. Очень интересная наука. Я, конечно, совершеннейший дилетант, но в чисто теоретических вопросах немножко разбираюсь, – Рис смущенно замолчала. – Понятно, что разумных рас, не входящих в Союз, очень мало, но все же…

– А вас интересуют только разумные расы? – улыбнулась я.

– Для любителя это интереснее. Одни «звезды» чего стоят. Вы слышали о «звездах»?…

– Да.

Двери подъемника разошлись. Я нырнула в толпу, следя, чтобы Рис не отставала. Через несколько минут мы оказались во внутренних коридорах, где агентов было немного, и пошли рядом. Своей последней репликой я, наверное, всерьез заинтересовала Марлен, потому как она настойчиво пыталась возобновить разговор.

– Вы в самом деле слышали о «звездах»? Очень интересная раса, жаль только, что о ней мало кто знает.

– Мне по образованию положено знать такие вещи. У меня специализация по мутациям инопланетного происхождения, – неохотно пояснила я.

– В самом деле? А… Можно вас попросить…

– Навряд ли, – я попыталась уйти от в высшей степени нежелательной темы. – Мои знания исключительно узкоспециальны и не так уж велики.

Я решительно рванула к двери блока, но Марлен успела-таки ввернуть еще вопрос:

– Может, все-таки проясните для меня одну вещь? Можно ли считать «звезды» в полной мере разумными? По этому поводу идут такие споры…

– «Звезды»? «Звезды» разумны в такой степени, какая вам и не снилась, леди, – Пешш встал на пороге и насмешливо улыбнулся. – Спросите любого оперативника, и он скажет вам, что Сияющая раз и на всегда показала Корпусу насколько разумными могут быть «звезды».

Я хмуро посмотрела на него и резко сказала:

– Рядовой, вернитесь на свое рабочее место. И прекратите пичкать леди Марлен всякой непроверенной чушью! То, что Нейн была «звездой», не доказано.

– Доказано, – он невинно посмотрел на меня. – Сияющей ее называли не за красивые глаза. Алые, к слову сказать, глаза.

– Мне провести с вами курс лекций по маскировке и изменению внешности? Вам ничего не говорят слова «линзы», «маскировочные амулеты», «голография»? Нет? Я так и думала.

– Куратор, это было шестьсот лет назад. Вы думаете, тогда с этим было так же легко, как и сейчас?

– Идите работать! – не выдержала я. – Или вам не хватает документации?

Он пожал плечами и отошел к своему столу. Марлен, внимательно прислушивающаяся к нашей перепалке, поинтересовалась:

– А кто такая Сияющая?

– Древняя страшилка. Банальная пиратка времен Распада, которой время и слухи придали неадекватную окраску. Не обращайте внимания, это наш местный фольклор, здесь вам еще и не такого расскажут. На случай, если Пешша опять прорвет на эту тему – эта легенда у него любимая – ее поймали еще в начале существования Корпуса. Поймали и казнили.

– Жаль. Люблю легенды.

Я вздохнула и окинула взглядом блок на предмет посторонних. Посторонних не было, поэтому я подозвала Чезе, представила его даме и наказала прогулять ее по помещению. Чезе галантно предложил леди локоть, леди его изящно приняла. И черт меня подери, если при этом у нее не сверкнули глазки. Я выгнула бровь. Хммм… светловолосый и темноглазый ремен действительно на редкость симпатичное зрелище, но никогда не видела, чтобы дамы на него так реагировали.

Я улыбнулась, и, уже направляясь в свой кабинет, краем уха уловила обрывок пространного рассказа о Черном Облаке. Я хмыкнула. Это была любима байка Чезе. Теперь осталось, чтобы Алиссондра рассказала ей о духе Филина, Оско – о пришествии второго Распада, а Наррау – о Киррене Бородатом, величайшем садисте в истории галактики.

На ознакомление с обстановкой я отвела Марен час, а сама в это время засела в кабинете и вызвала Селена. Дело «черных» лабораторий не было особо спешным, поэтому находилось еще в стадии разработки и требовало неусыпного контроля, хотя и продвигалось довольно неплохо.

С головой уйдя в проверку чужих выкладок, я очнулась только тогда, когда назначенный час уже давно прошел. Отпустив лейтенанта, я захватила считыватель с оставшимися документами и вылетела из кабинета. Перед моими глазами предстала умилительная картина: мои суровые ребята сидели кружком около леди Рис и травили ей байки, которым леди внимала с сияющими глазами. Я застонала и ледяным тоном поинтересовалась:

– Никто не хочет ничего мне сказать?

Желающих не нашлось. Все как-то засмущались и разбежались по рабочим местам. Я подхватила подопечную за руку, и со словами: «Не волнуйтесь, они будут вас навещать», ненавязчиво отбуксировала ее в коридор. Обратный путь занял у нас гораздо меньше времени – за весь день я ничего не съела, и именно это время мой организм выбрал, чтобы напомнить, что и его надо иногда кормить. Зная, что месть обиженного организма будет жестокой, я сдала Рис на руки Алиссо и направилась в свою каюту – идти в столовую было выше моих сил.

Слава богам, я имела возможность заказать еду чуть ли не в постель, чем и воспользовалась. Кстати, о кроватях…

Сервировав поднос, я растянулась на постели, и, утешая себя разными вкусностями, принялась добивать отчет Селена.

Двумя часами позже мне уже не хотелось ничего, только спать. Я протерла слезящиеся глаза и спихнула опустевший поднос на пол. Умастила подбородок на сложенные руки и блаженно закрыла глаза. Боги, однако, были ко мне несправедливы, в последний момент наградив совершенно не нужным озарением. А именно, что данный комплект формы остался единственным чистым и относительно неизмятым.

Я тяжеловато сползла с постели и начала расстегивать ворот, когда…

Голос.

Глубокий низкий голос с соланским «эхом». Шепчет. И шепот этот множится десятком голосов, шипит и оплетает, как сотня змей. Окликает. И называет имена, похороненные в могилах. Смеется.

И смех этот сводит с ума.

Я рухнула на колени, выхватила из-под подушки прозрачный флакончик, сбила пробку…

– Становишься алкоголичкой?

Сердце вздрогнуло и остановилось. Я сжалась и застыла, боясь обернуться. Боясь, что окончательно сошла с ума.

Пальцы, до боли материальные, вцепились в запястье и отобрали флакон. Отрешенный взгляд проследил, как он полетел на пол и разлетелся сотней осколков. Взгляд зафиксировал в сознании темную фигуру, а с помертвевших губ само собой сорвалось:

– Эрик…

Я смотрела на черные волосы, на жесткие глаза цвета полярных снегов, на изуродованное лицо, почему-то не скрытое амулетом, и понимала, что то, чего я боялась долгие годы, все-таки произошло.

Мой мозг не выдержал. Процесс отторжения сделал свое дело, разрушая психику.

И я сошла с ума.

Наверное, это было видно. Потому что галлюцинация схватила меня за плечи и затрясла так, будто хотела вытрясти душу, приговаривая: «Совсем мозгов лишился, придурок».

Мозг зацепился за короткую фразу, недоумевая, почему обо мне говорят в мужском роде. Потом до него начало доходить, что для галлюцинации у Эрика слишком теплые руки и жесткая хватка.

– Я настоящий. Слышишь меня? Настоящий.

Поэтому, когда прозвучала эта резкая фраза, я почти ей поверила. Провела пальцами по черной куртке, послушала, как ногти царапают ткань…

И резко ударила галлюцинацию кулаком в живот.

– Кто бы сомневался, – произнес насмешливый голос. Я раздраженно засопела – кулак оказался пойман и заломлен за спину. – Вы, леди, предсказуемы, и потому не опасны.

– Но как?!.. – у меня не было слов. Как он здесь оказался? А ведь это он, действительно он. Эрик. Имя «Салэн» не выдерживает встречи с ним реальным. Живым существом, дышащим, с бьющимся сердцем и злыми словами.

– А вы подумайте.

Улыбка. Ехидная, злая, жесткая. Я выдернула руку и отступила на шаг. Если он не убил меня однажды, не факт, что он не может сделать это сейчас.

Годами дрессированный мозг автоматически начал просчитывать ситуацию и составлять план обороны, в то время как взгляд равнодушно бродил по чужому лицу и фигуре. И вдруг он зацепился за следы споротых нашивок на груди. На мгновение застыл, и тот час же метнулся к вороту, рукавам, пробежал по брюкам и остановился на плаще, обгоревшими клочьями свисающего с плеч.

Я медленно подняла глаза. Эрик язвительно улыбнулся:

– Браво. Вы догадались. Понадобилось всего лишь ткнуть вас носом в факты.

Я машинально кивнула. Кажется, я все-таки доказала, что морочивший мне голову дух Филина – грандиозная фикция.

И эта фикция сейчас стоит передо мной. В форме основателя Корпуса.

– Эрик, зачем?…

Отражение десятое

Я протянула руку и резко дернула за плащ. Раздался шипящий шорох, и ткань поддалась. Я пропустила обгоревшие лоскуты сквозь пальцы и позволила им соскользнуть на пол. Настоящая шерсть. Все настоящее.

Я заворожено смотрела на черную кляксу, растекшуюся по полу, и все не могла до конца поверить, что это случилось на самом деле.

– Не делай резких движений, Шалли. Это может для тебя плохо кончиться, – Эрик неуловимым движением поднял плащ и бросил его в кресло.

– Подозреваю, весь этот маскарад был призван не дать мне забыть об этом, – я нервно рванула внезапно превратившийся в удавку воротник. Через минуту куртка полетела вслед за плащом и дышать стало чуть легче.

– Да неужели? Раскрою тебе страшную тайну: персонально тебе предназначалось лишь пара птичьих перьев, – он сел в свободное кресло и сощурился. – К слову сказать, ты отвратительно выглядишь с перепою. Никакого больше спирта, ясно?

– Какого демона ты мне указываешь?! – взвилась я, останавливаясь перед креслом.

– Такого! – рявкнул он и резко поднялся. Так резко, что я не успела отпрянуть, и он схватил меня за шиворот, как нашкодившего детеныша. – Я могу приказать тебе прогуляться голой по коридору или сигануть с крыши, и ты это сделаешь! Сказать почему?!.. – отчеканил он. Я покачала головой. Мы и наш маленький секрет. Который мгновенно окажется в нужных руках.

– Ты мне нужна в трезвом уме и твердой памяти. Ясно?… – Эрик, сузив глаза, посмотрел мне в лицо и отвернулся. – И ведь знаешь, что тебе алкоголь противопоказан в любой форме, и все равно… Кровоизлияние в мозг хочешь заработать?

– Я хочу спокойно спать по ночам! – я стряхнула его руки с воротника рубашки. – Кстати, могу я узнать, зачем ты это делал?

– Не можешь, – равнодушно обронил он.

Меня осенило.

– Эта фикция ведь не для меня была создана? – прошептала я. – Дух Филина… Сколько ты уже играешь его роль?

– Достаточно давно, – он криво улыбнулся. – Не пытайся выудить у меня информацию, лапочка. Если ты хотела выяснить, сколько мне лет, и работал ли когда-либо в этой продажной конторе, то я тебя разочарую. Зато могу сказать, что живу здесь достаточно, чтобы в подробностях изучить характер, повадки и подробности служебной биографии некой Ким Шалли. Которую не слишком любят, а после некоего происшествия половину сезона назад стали любить еще меньше.

– Ты псих, – я поджала губы, внутренне мерзко хихикая. Дай врагу почувствовать превосходство, и он обязательно проговорится. Итак, он живет здесь. Ну-ну. Не меньше года – иначе не успел бы узнать обо мне ничего особо интересного, тем более, что раньше я никогда не проводила на станции столько времени, как сейчас. Но тогда… не понимаю… – Ты знал, кто я. Тогда зачем?…

– Позвольте сохранить свои планы относительно вас, леди, в тайне. Клянусь, ничего неприличного, – его глаза вдруг весело блеснули, но мгновенно посерьезнели. И удивительно искренне он сказал: – Я не без основания считаю, что могу держать тебя в узде, риалта, хотя молва совершенно ясно говорит, что это невозможно. Однако реакция твоя на некоторые вещи… Гм… неадекватна. По крайней мере, сейчас.

– Да неужели?… И это существо будет говорить мне об адекватности? Я, что ли, выряжаюсь в горелые тряпки и пугаю уборщиц? Сам придумал или спер эту идею у своих предшественников? – «неадекватность» – мое больное место, и, разозлившись, я уже не совсем соображала, что говорю.

– Не забывайся, Шалли! – обрубил он мое ехидное шипение. – Хотя если тебе так интересно… Скажем так, я был не первым, кому пришла в голову эта поистине гениальная мысль. Только мои коллеги пугали отнюдь не уборщиц и буйных кураторов…

– Ладно. Чего ты от меня хочешь?…

– Для начала – чтобы ты была вменяема. Сны не убивают, а вот то, чем ты себя травишь, убьет, не пройдет и года. Ты ведь хочешь жить, верно?…

Я резко вскинула голову, готовя отповедь, но… Эрик исчез. Я выматерилась сквозь зубы, поняв, что насчет своих талантов он меня надул. Ясно, как день, что владеет телепортацией.

Я сжала кулаки и зло пообещала богам наплевать на эту сволочь.

Но новой бутылочкой спирта так и не обзавелась.

* * *

– Шалли, прекратите витать в облаках, – голос Эрро раздраженно зазвенел. – Насколько я помню, раньше вы не были к этому склонны.

Я сморгнула и тщательно стерла с лица всякое выражение.

– Слушаю вас, Командор.

– В таком случае повторите то, что я только что сказал.

– Что один из старейшин ордена Рух хочет поговорить со мной относительно… объекта, – я позволила себе ироничный взгляд. – Надеюсь, он не собирается требовать ее нахождения в Станайе? В качестве предмета поклонения.

– Вот это вы и выясните.

– Разве он не обозначил своих намерений? – я нахмурилась. О станайских мудрецах я и так была наслышана, а после того, как перелопатила гору информации по делу Рис, они стали внушать мне большие опасения. И меньше всего я хотела общаться с кем-либо из старейшин, пусть даже по голофону.

– Он обозначил. Намерение поговорить. И не со мной, а с вами.

– Лично со мной или с руководителем операции?

– С руководителем, – Эрро повертел в руках световое перо и бросил его на стол. – Прекратите пререкаться и выполняйте, Шалли. Чем быстрее мы разберемся с этим вопросом, тем лучше.

– Есть, Командор, – я вяло вскинула руку в салюте. Он кивнул и небрежно проронил:

– Четвертая линия, вторая дневная вахта.

Я зеркально кивнула в ответ и вышла. Миновала приемную и с гудящей головой оказалась в коридоре.

Следующий час был убит в архиве за изучением досье на любопытного старейшину, оказавшееся, впрочем, довольно тощим. Почувствовав себя если не уверенней, то хотя бы более подготовленной к разговору, я перешла к уже доведенной до автоматизма процедуре проверки личных дел агентов. За несколько недель я прошерстила почти всю доступную мне информацию и сегодня без особой надежды заканчивала обрабатывать последние дела.

Через пару часов и с этим было покончено. Я задумчиво играла в гляделки с пустым экраном, размышляя над следующим шагом. Учитывая последние события, этот вопрос нелишне было обдумать. Если первоначально я без колебаний продолжила бы рыть в том же направлении, пытаясь добраться до дел, в доступе к которым мне было отказано, то после встречи с этим поганцем у меня возникли сомнения. Как он проник сюда – отдельный вопрос, но если Эрик обитал на станции несколько лет, имея доступ даже в кабинет покойного Филина, то он мог узнать Корпус как облупленный и без того, чтобы служить в нем. И надо благодарить богов, что половину этих секретов не продал на сторону. Это еще если он действительно ничего не продал…

Исходя из всего вышесказанного, над целесообразностью дальнейшего поиска в этом направлении висел большой знак вопроса, и исчезать не собирался. С другой стороны… Даже Филин, эта одиозная личность, посторонним структурам не так уж хорошо известна, не говоря о самом «Полюсе». Чтобы проникнуть сюда и благополучно скрываться несколько лет, недостаточно телепортации и эмпатических приемчиков. Нужны знания. А это значит…

Ищем дальше.

Но не сегодня. Я отключила информационный блок и поднялась из кресла. Станайя ждет.

Координационный центр гудел, как потревоженный улей. Однородно-черную толпу разбивали фигуры в сизой форме, снующие по проходам. Я бросила взгляд наверх, на «гнездо» координатора и убедилась, что основная масса сизых скопилась там. Ревизоры.

Ну все, началось.

Под ложечкой мерзко засосало. Я направилась к блокам дальней связи, уже в который раз прокручивая в голове зазубренные сведения, выданные мне Этаном из-под полы. В планах наше отделение стояло третьим в очереди на проверку. Конкретные блоки расписаны только для первого отделения, и попадет ли мой под раздачу, еще не известно. Демоны, хоть бы знать, к чему готовиться!

– О, Ким, привет! – Рила вынырнула из-за перегородки и придержала меня за рукав.

– О боги, не пугай ты меня так. Где пропадала?

– Дела, дела, – она деланно засмеялась. – Проводили операцию на Аллере. Потеряли несколько агентов, к сожалению.

– Кого? – огорчилась я. Из блока Рилы я ушла меньше четырех сезонов назад, и оставила там много друзей и знакомых.

– Ты их не знаешь, пришли уже после того, как ты стала куратором. Ну, как у вас вообще дела?

– Да нормально. Муторное, правда, дело повесили, из «ведомственных»… Ну да еще есть одно, вполне перспективное. Параллельно разрабатываем.

– Проверка еще трясти не начала?

– Нет, идем третьим потоком. А вы?

– Первым. И слава богам, не попали под перетряску, иначе бы дело было швах.

Я кивнула. Из-за прихода новых агентов (причем кого-то перевели с понижением), в ее блоке вовсю играли амбиции и царил разброд и шатание. Когда внутриблоковая политика выходит на первое место, блок начинает разваливаться. Не говоря уже о том, как он при этом работает. Однако свое мнение я предпочитала держать при себе, хотя бы потому, что моя карьера руководящего работника в Корпусе исчисляется этими самыми четырьмя сезонами. И Риле я благодарна хотя бы за то, что она вообще состоялась: она доверила мне руководство группой, которая постепенно выросла в целый блок.

Я мельком глянула на часы.

– Слушай, у меня сейчас сеанс дальней связи. Давай договорим за ужином. Ты как?

– Годится, – она улыбнулась. – После сезона отсутствия на станции надо разузнать все новости, а то окончательно отстану от жизни.

– Ну, до скорого.

В связную я почти опоздала: не успела я рухнуть в кресло и настроить аппаратуру, как «мама» сообщила о приеме сигнала.

Через несколько секунд в кабине появилась колеблющаяся фигура в длиннополом одеянии. Я подкорректировала настройки, и помехи из голографии исчезли.

– Приветствую вас, мудрейший Санх, – начала я.

– Приветствую и тебя, дева. Ты та, с которой я хотел говорить?

– Насколько мне известно, да, – я не стала уточнять, что девой меня называть не слишком уместно. – Насколько я понимаю, вас интересует Марлен Рис?

– Да, вам она известна под этим именем. Вам известно пророчество, которое касается этой женщины?

– Безусловно.

– В таком случае ваш Корпус должен принять мое прошение, – Санх глубоко вздохнул. – Пророчество истинно, но слишком нечетко, как и всякие пророчества древних. Нам уже случалось ошибаться, даже когда мельчайшие детали, казалось бы, были соблюдены. Вероятность ошибки многократно возрастает, если мы не видели Избранного, – он замолчал.

– И?… – многозначительно подсказала я, так и не дождавшись продолжения. Моя чувствительная задница весьма прозрачно намекала на дальнейший ход разговора, но я предпочла ей не поверить.

– Наша мудрость говорит нам, что Избранная должна быть доставлена на освидетельствование в Орден до инициации.

– Это было бы крайне нежелательно, – отрезала я.

– Я понимаю ваши опасения относительно ее безопасности… – мой собеседник сложил ладони домиком. – Я выделю часть братьев для усиленной охраны.

– Вы забываете, что до Станайи необходимо еще добраться. А потом уехать обратно. Это не один день пути, во время которого может случиться что угодно, – а, кроме того, Эрро очень не понравится, что объект такой важности, хоть и временно, будет контролироваться посторонними силами. Избранная – грандиозный козырь в играх Большой Политики, и выпускать его из рук не захочется никому. Я скрестила руки на груди и пристально посмотрела на голографию Санха.

– Нас ждут гораздо большие потери, если это не будет сделано. Если Избранная не та, что уже найдена, значит, в назначенное время дар богини Мар, аяр проснется в ком-нибудь другом, и последствия будут разрушительными. Без поддержки и обучения старейшинами Ордена Избранная не сумеет контролировать свои силы. А то, что нет ничего опаснее неконтролируемого дара, вы знаете не хуже меня. Посему чем скорее мы определим точно положение дел, тем скорее мы начнем поиски истинной Избранной. Если, разумеется, это будет необходимо.

– А если Избранная все же окажется той самой? – сказала я, чтобы потянуть время. Ничего себе новости. Еще не хватало мудрецов из Станайи, путающихся после инициации под ногами. Однако… Я внутренне ехидно усмехнулась. Однако не у меня, а у Корпуса.

– Тогда до инициации она вернется под вашу охрану, а мы начнем готовить наставников.

– Ну хорошо… При всем уважении, почему нельзя для этого встретиться на нейтральной планете где-нибудь в Центре? – сдалась я.

– Потому что необходимые артефакты находятся в Ордене и перевозке не подлежат, ибо питаются от энергетических источников, на которых стоит наша резиденция.

Я угрюмо прокрутила в голове информацию, просмотренную в архиве и с сожалением убедилась, что он не врал. По крайней мере, частично. Все мощные артефакты в Ордене Рух были стационарными.

– Хорошо, мудрейший Санх, считайте, что вы меня убедили.

– Отлично, – он улыбнулся. – В таком случае мы начнем готовиться к церемонии. Брат Йор свяжется завтра с вами, и вы обговорите с ним подробности. Это мой заместитель.

– В таком случае я пришлю секретаря.

– Хорошо. Да прибудет с вами мир.

– И вам того же, мудрейший.

Он поклонился и исчез. Я побарабанила пальцами по консоли, мрачно раздумывая над тем, как буду сообщать эти новости Командору.

В свой кабинет я вернулась в препоганейшем настроении. Еще одно доказательство того, что никогда не следует считать, что самое худшее позади. Чтоб они в Бездну провалились, эти мудрейшие, и Рис с собой прихватили заодно.

Машинально оглядев стол, я заметила считыватель из архива с пометкой «Срочно». Это еще что? Я потянула считыватель за уголок, и, обнаружив, что устройство требует личный пароль, заинтересовалась еще больше.

Содержимое ввело меня в ступор и заставило непроизвольно задрать голову вверх.

«Скопируй дело 4123-А на этот считыватель и оставь в кабинете. Срок – двое суток. Эрик».

Твою мать.

Я резко встала, приоткрыла дверь и спросила Чезе, чей стол стоял впритык к моей двери:

– Сюда никто не заходил в мое отсутствие? Роботы-курьеры, техники?

– Нет, шеф. А что, что-то сперли?

– Нет, – я закрыла дверь и вернулась на место. Нет, все хуже, все намного хуже.

Идя двумя часами позже по извилистым коридорам «Полюса», я не могла избавиться от синдрома насекомого под стеклом, все время чувствуя на себе чужой взгляд. Это чувство не проходило нигде, будь то столовая, жилой уровень или лифт, сколько бы я не уговаривала себя, что это всего лишь нервная реакция.

К вечеру стало понятно, что поездка на Станайю будет иметь хотя бы одну положительную сторону – избавление от этого бесового синдрома. А после посмотрим… Я непроизвольно подняла глаза к потолку. Я умею ждать, когда не остается выхода. И рано или поздно трупы моих врагов проплывали мимо.

Что ж, подождем, пока обстоятельства изменятся.

Однако, Станайя… Я прикусила губу и на время выбросила Эрика из головы. Вопрос, еду ли я, если едет Рис, даже не рассматривался. Столь ценный объект нельзя передоверить никому, хотя Станайя – последнее место в колонизированной галактике, куда бы мне хотелось лететь в качестве и в сопровождении агентов Корпуса. Общаться с мудрейшими по голофону – уже небезопасно, а уж лично… Я мысленно представила себе лицо Командора, когда я объясню ему ситуацию, и скривилась. По меньшей мере, необходима безупречная экипировка и безупречное поведение, чтобы вся эта затея завершилась благополучно.

И я совсем не была уверена, что готова к крайним мерам, если что-то пойдет не так.

Не говоря уже о том, что вояж растянется не меньше, чем на несколько недель, и при этом никто не знает темпов ревизии. Оставить блок в такой момент будет крайне…проблематично. Третья очередь есть третья очередь, но все же… Со мной уедет почти половина блока, включая всех сильных псионов, занятых в этом деле. Значит, Чезе тоже придется ехать, и все свалится на Селена, не имеющего практически никакого опыта административной работы. Уже не первый раз я усомнилась в целесообразности реформ трехсотлетней давности, впервые серьезно скорректировавших устав со времен Филина. Именно тогда полная независимость званий от занимаемых должностей была частично сокращена. Мало того, что появился «минимум» на каждую должность, так еще и старшим в группе при отсутствии официального начальства стал считаться старший по званию. Довольно нелепо, особенно если учесть, что звания в Корпусе означают всего лишь степень ментальной силы псиона, а не его заслуги.

Этот аспект беспокоил меня все больше и больше. Если я не успею вернуться до проверки, блок имеет все шансы ее не пережить. Остается только молиться, чтобы нас вообще не включили в список.

Или не ехать.

А еще есть Эрик.

Проблемы вцепились в меня со всех сторон и грызли, не переставая. За ужином я находилась в том виде прострации, когда не замечаешь ничего, в том числе и того, что отправляешь в рот.

Правда, только до тех пор, пока тебя со всего размаху не хлопают по спине. Я оглянулась и вымучено улыбнулась Риле, о которой, честно говоря, уже успела начисто забыть, как и о своем обещании. И болтать ни о чем мне сейчас хотелось меньше всего.

Рила поставила свой поднос рядом и жизнерадостно заявила:

– Уж что-что, а кормежка здесь лучше за сезон не стала. Что ни говори, у командировок к бесу под хвост есть свои преимущества – например, натуральные продукты. От них, конечно, толстеешь, но кого это сейчас волнует, верно?

– М-да, ради натурального мяса я бы не отказалась и потолстеть… – вяло отозвалась я.

– Ну, я вообще-то имела в виду фрукты. Хотя ты всегда была кровожадной, – она весело засмеялась.

– Для хищника от природы переходить на подножный корм – кощунство.

– Да ладно тебе. Даже хищники время от времени жуют травку. К тому же это было миллионы лет назад. Тут не только фрукты – пластик научишься есть.

Я не ответила. Рила прожевала ложку салата и смерила меня проницательным взглядом.

– Что случилось, а?

– Да так, по работе… – отмахнулась я.

– А что здесь случается не по работе? Говори, может, старая полковая кляча сможет помочь.

Я задумалась. Это дело мне не хотелось обсуждать ни с кем, разве что кроме Алана, но с другой стороны… Рила прослужила в должности куратора действительно долго и может знать какие-то тонкости, неизвестные простому оперативному работнику. Я задумчиво потерла подбородок, и наконец произнесла:

– Мне необходимо уехать. Дело, над которым я сейчас работаю, несколько…усложнилось и требует небольшой командировки с довольно большим количеством агентов. И не уверена, что успею вернуться до того, как начнут трясти мой блок. А за старшего там остается лейтенант, который кроме оперативной работы ничем в жизни не занимался, – я посмотрела на Рилу. – Я боюсь их оставлять, понимаешь?

– Тебе ехать обязательно?

– Даже не обсуждается.

– Н-да, – она потерла переносицу. – Когда уезжаешь?

– Еще точно не знаю, но – ближайшие дни.

Рила задумалась, ковыряя вилкой салат, я же налегла на мясо. Пусть даже синтетическое, но без него мой мозг отказывался мыслить конструктивно. Жалко, ливера нет – почки, они тоже очень способствуют…

– Ну да, вполне ничего себе выход, – пробормотала Рила себе под нос и лучезарно улыбнулась. – Я вот что подумала. С момента образования блока не прошло еще и трех сезонов. Можно чуть-чуть подтасовать бумаги, якобы вы еще не отделились от моего блока до конца. Знаешь, с чисто формальной точки зрения. Так что, если вдруг что – ответственна за все я, а с твоего лейтенанта взятки гладки.

– Не знаю, – это, честно говоря, было последнее, что я ожидала услышать и теперь лихорадочно обдумывала эту возможность. – Ты понимаешь, что будет, если у меня действительно что-то обнаружат? Это же ударит в первую очередь по тебе. А то и по твоему блоку.

– Ну, мы же подруги? Не первая это и не последняя проверка, лазающая по моим закормам. Не волнуйся, детка, ничего они мне не сделают. Тем более, что твой блок вообще могут обойти.

– Ты уверена? – мои щеки порозовели. Это действительно может быть выходом. Реальным выходом!

– Более чем. Ну что, идем на поклон к Арроне?

– И к Командору заодно, – проворчала я, но улыбнулась.

– Ну конечно, как я могла забыть, что ты и шагу не ступишь без личной визы своего августейшего поклонника, – поддразнила Урила.

– Тоже мне, поклонник, – я фыркнула и с новой энергией принялась за ужин.

Арроне был не то чтобы не против, но воспринял идею без особого сопротивления, предварительно отозвав меня в сторонку и поинтересовавшись, в полной ли мере я соображаю, что делаю. Я уверила его, что вполне и уже через сутки документы были выправлены надлежащим образом. (Что касается Командора, то он просто махнул на наши махинации рукой. Марлен волновала его гораздо больше и после дополнительных переговоров со Станайей, не давших ничего нового, выделил мне взвод силовиков. Я бы взяла больше, но, увы, лишние люди только привлекли бы к нам нежелательное внимание.)