Текст книги "Владычица ветров(СИ)"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Если у тебя все, можешь покинуть нас? – надменно вопросил-потребовал Дир, дернув Тору за колени. И она, не удержав равновесия, упала в воду, выронив сумку на пол.

Этан снова недовольно уставился на Тору, пнул черпак на полу и вышел.

– Вернись к занятию! – приказал своей ведьме принц. Девушка села удобнее. – Продолжай!

После посещения Этана, у него снова испортилось настроение.

– Могла бы и не залечивать ему раны! Я бы вечером повеселился, как он на балу красуется с опухшей, исцарапанной миной, рассказывая о какой-нибудь неистовой девице или маленьком котенке! – проговорил Дир.

– Почему вы все время ссоритесь? – никак не могла понять этого ведающая.

– Нам есть, что делить. – Соизволил объяснить он.

– Глупо. Все давно разделено до вас! Судьба все разделила.

– Я не спрашивал твоего мнения! – он резко поднялся.

Встал во весь рост, и сверху вниз смотрел на нее.

– Вода остыла! Сама помоешься и выйдешь ко мне!

Замотавшись в лежавшую на стуле простыню, принц скрылся за дверью в другой комнате. Тора вымыла от пыли волосы, отжала свой убогий, насквозь промокший наряд и постаралась без ущерба для себя вылезти из бадьи. Снова отжала одежду и оделась. Пальцами расчесала локоны, чтоб не сильно путались, сплела косу и, набрав грязную воду обратно в ведро, пошла выливать. Дир к тому моменту дремал на кровати, лицом вниз. Проснулся он только, когда ведающая вернулась.

– Разбуди меня через час!

Тора развела огонь в камине и накрыла принца одеялом.

Как пробираются смертоносные крысы в помещение, неся с собой болезни, не слышит никто. То, как перебирают по камням маленькие когтистые лапки, остается совершенно беззвучным для спящих. Хотя Шелтон мог побиться об заклад, что уж ведьма то услышала бы даже его дыхание. Но, похоже, сегодня ей было вовсе не до него. В покоях принца кружила целая стая служанок. Бабы шумели хуже чем осы. Впрочем, если бы насекомые были гораздо больше, размером с человека, то, наверное, осиное гнездо производило именно такой гул. Ведьма стояла голая в центре комнаты, а служанки крутились вокруг нее, надевая на девушку белье, юбки. Попутно они не упускали возможности отпустить ей пару затрещин, больнее ущипнуть или кольнуть, прижечь ее горячими щипцами, завивая волосы. Иногда они вырывали клок волос и смеялись. Шелтон бы порадовался и тоже посмеялся, да только глядя на терпеливость ведьмы и на издевательства, ему вовсе не было радостно. Скорее совестно. Она испытала на себе презрение низшего сословия, наказания и волю сильных мира сего. И вот сейчас, в довершение ко всем бедам, ее убьют... А сколько она прожила? Успела ли порадоваться жизни, полюбить?

Тем не менее, стоя за стеной, он целился прямо ей в сердце, прогоняя сострадание. Держал трубку у губ и ждал, когда же путь для крошечной отравленной иглы освободится. Главное приложить больше усилий в собственное дыхание, чтобы игла вошла глубоко в тело, а не застряла в одежде, всего лишь оцарапав кожу.

Только он прицелился и собрал весь воздух из легких, чтобы выдохнуть, как на его голову обрушился огромный кулак, напрочь лишив сознания...

Когда Шелтон пришел в себя, то лежал спеленатый веревкой, как младенец. Его бережно уложили у стены в тайном коридоре, отобрав оружие. Сейчас оно было сломано и валялось на полу. Ноги в вязанных из соломы тапочках растаптывали останки несчастной трубки.

– Какая же она красивая! – шепотом восторгался ведьмой монах. – Ты просто идиот, если решил убить такую красоту! Ею любоваться надо. Она истинная дочь Нараду. Лисьи, заостренные глаза, острый подбородок, скулы. Она очень похожа на него. Нос и губы матери. Его высочество умеет выбирать платья. Малышке к лицу!

Убийца слушал монаха и пытался понять, почему он не обнаружил его приближения? Неужели он так сосредоточился на цели, что не обращал внимания на тылы? Как он мог подпустить к себе монаха? Одеяния должны были шуршать, а соломенная обувь не могла быть бесшумной!

Пожалуй, Мартиса рано списали со счетов. Он не утратил хватки, и сила оставалась при нем даже таком преклонном возрасте.

– Ну все, голубчик, пора домой! – улыбаясь во все зубы, монах повернулся к крысе, ухватил его за ворот и потащил по полу вдоль узкого коридора, продолжая нахваливать ведьму. Шелтон всерьез задумался, сможет ли он обратить оружие против друга и наставника? Мартис до такого не опустился – он просто обезоружил убийцу, и ведет себя с ним, как с мальцом.

В конце коридора слышались звуки музыки и голоса придворных. Свечи в лампах отбрасывали отсветы на одеяние принца. В честь праздника ему следовало бы нарядиться во что-то более яркое, однако, его высочество, как и раньше, предпочел так любимый им черный камзол из ткани с голубым отливом, украшенный множеством мельчайших деталей, прошитый серебряными и золотыми нитями. Аккуратный тонкий венец придерживал темные волосы. Тору он приказал нарядить в атласное платье цветом напоминавшим оттенки заката: мягкий розовый от плеч переходил в красный и малиновый. Несмотря на очень смелый выбор цвета, платье смотрелось на ведьме не вульгарно, а скорее волшебно. Ей даже не понадобились бусы или серьги, чтобы довершить облик. Дир гордился собственным выбором наряда и выбором сопровождавшей его женщины. Он шел впереди, зная, какое впечатление произведет его появление вместе с ведьмой в обществе. И уже предвкушал пересуды, слухи, и откровенную зависть некоторых.

– Мне напомнить о том, как ты должна себя вести? – не оборачиваясь, спросил он.

– Держаться позади тебя и ни с кем не разговаривать? – уточнила ведьма.

– Молодец! – похвалил ее Дир. – И предложения о танце отклоняй. Хотя, думаю, никто все равно не подойдет к тебе. Если только Этан... Ему отказывай!

– Значит, остальным можно говорить "Да"? – проронила Тора. Принц резко остановился и посмотрел на нее так, словно уже в мыслях бил ее кнутом.

– Могла бы и догадаться, что ты так скажешь, – вздохнула Тора.

Двери перед ними распахнулись. Его высочество шагнул в толпу. Люди расступались и поклонились ему. Каждый шаг наследника сопровождался восторгом и страхом, а ведьмы – сплетнями.

– Она не оставляет его ни на минуту, несмотря на то, что он постоянно ее наказывает. – Говорила одна дама другой.

– Она извращенка просто! – смеялась третья.

– Это какой же надо быть извращенкой, чтобы суметь так привязать к себе сначала одного принца, а потом второго. Ведьма, что ни скажите, а интересна! – более разумно говорила крупная женщина. – Вы бы, баронесса, обратились к ней за помощью. Иначе вашим дочерям замуж не выйти!..

Леди смеялись над баронессой, а герцогиня, поделившаяся ценным советом, внимательно следила за ведьмой.

Ее нещадно обсуждали. Голоса становились такими громкими, что устав от них, девушка на миг прикрыла глаза, и голоса исчезли. Вместо толпы она слушала, как дышат камни стен и пола, как трепещет огонь в светильниках, как, скрипя, натягиваются струны на музыкальных инструментах, как ткани платьев успокаивающе и приятно шуршат. Вот только дышать в толпе было тяжело, словно на грудь положили тяжелый мешок с песком. Торе казалось, что ее душат.

Она смотрела на своего хозяина. Кажется, ему дискомфорта ничего не доставляло. Хотя немного последив за ним, Тора заметила, что ему действительно неприятно общество. Его улыбка, эмоции – натренированная маскировка хорошего воина, ведущего слежку во вражеском стане и старающегося не выделяться, пока не получит необходимую информацию. Женщины подходили к нему самостоятельно проявляя интерес. Правда, сначала они несколько настороженно поглядывали на стоявшую позади его высочества ведьму, волнуясь, как бы она не прокляла их... А потом совсем осмелели.

– Какое счастье видеть вас, ваше высочество, на балу! Нам казалось, что вам совершенно чужды такого рода увеселения... – трещала без умолку женщина в возрасте, а две ее молоденькие, симпатичные дочери обступили принца, отодвинув Тору к стене. И Тора была бы рада даже... Но Дир, краем глаз, послал ей такой суровый взгляд, что пришлось снова подойти поближе. И встать за спиной мужчины.

Все эти женщины желали его. Особенно в такой благостный праздник! Их желания просто кричали, создавая такой ужасный гвалт в мыслях и эмоциях ведающей, что у нее закружилась голова.

– Возможно, я покажусь вам слишком настойчивой... – начала женщина. – Но моя милая Ариетта так мечтала хоть разок станцевать с принцем... Нам ведь вряд ли когда-нибудь удастся оказаться на шикарных балах вашей матушки в столице...

– Если ей все равно с каким именно принцем танцевать, то могу предложить кандидатуру принца Этана. Он отличный танцор... Ибо воин из него ужасный. – Увильнул Дир от принудительного исполнения па в центре зала, и почувствовал, как чья-то рука тянет его сзади за камзол. – Прошу прощения!

Обернувшись, он заметил совершенно отрешенное лицо ведьмы, глядевшей себе под ноги. Она крепко сжимала в кулачке ткань его одежды, и не шевелилась. Пришлось разжать ее пальцы и тут же перехватить за плечи девушку, готовую вот-вот упасть.

– Оставь меня. Отойди к балкону и сядь на скамейку так, чтобы я видел тебя! – шепнул Дир ей на ухо, и отпустил. Вернувшись в общество дам, и подоспевших к ним мужчин, он следил за тем, как медленно, словно по тонкому льду, его рабыня передвигается по залу.

Многочисленные дамы (совсем юные и даже зрелые) оказывали ему внимание, надеясь, что захмелевший принц непременно отступит от правил и Тадаше Ирривий возьмет свое... ну и кто-нибудь обзаведется миленьким бастардом. Однако коварный наследник пил вовсе не вино, а сок вишни, так напоминающий цветом другой напиток. Сегодня он планировал держаться в трезвом рассудке.

Ошибался принц в том, что никто не захочет танцевать с ведьмой. От желающих было не отбиться. Как только женщины перестали перемывать ей кости, а мужчины порядком устали от своих партнерш, то стали проявлять внимание к одиноко сидевшей у балкона Торе. Особо смелые (человек пять), с завидной настойчивостью, подходили к ведьме. Сначала, она испуганно пятилась и пыталась избежать даже начала разговора, а заметив пристальный взгляд хозяина, подумала из вредности согласиться... Увы, наказаний ей больше не хотелось, недавние удары, казалось вновь касаются ее спины... Так что Тора смело и гордо отказывалась! И отказ не принимался. Тогда она стала запугивать потенциальных партнеров. Хотя, если честно, когда девушка смотрела на своего хозяина, кружащего в танце какую-то светскую львицу, ей становилось обидно и хотелось самой потанцевать, но не здесь и не так. А лучше вернуться в деревню оборотней, к костру и добрым лицам волков... От воспоминаний стало горько.

Девушка покинула зал, спряталась от людей на балконе. Там также звучала музыка, только немного тише. На просторном участке не сновали любопытные и не шептались старые и молодые сплетницы. Ветер предложил свои услуги в качестве партнера по танцу. Тора кружилась вокруг оси и тихонько смеялась. Все же вдали от смертных с их проблемами, девушка чувствовала себя лучше. Музыканты сменили мелодию. Теперь песня была красивой и лиричной, вот только танцевать под нее не хотелось. Ведьма остановилась. Она вспомнила, как учила сестричку делиться эмоциями. Сейчас ей очень хотелось рассказать малышке Суи о том, как прекрасен вечер, как ярко светят звезды, и насколько ей понравилась песня. Она попросила ветер отнести мелодию за горизонт, за лес, туда, где есть другая ведающая. Ветер с радостью подхватил просьбу и полетел. А Тора подумала, что если уж ей никто не хочет дать подсказку, то она может смошенничать и проследить за своим посланником.

Разглядывая горизонт и ту черноту, которая клубилась за лесом и горами, она высвободила душу и помчалась за ветром. Слабый-слабый огонек мелькал там. Была бы воля Торы, и она бы побежала прямо туда, в чужую страну, несмотря на собственный смертельный страх. Душа пролетела над Каменным городом и деревней оборотней, промчалась над Безмолвным Шабалом, потом над двумя деревнями и городом, уже коснулась границы третьего городка, как ее бесцеремонно выдернул из поисков Этан. Он усиленно тряс Тору, схватив за плечи.

– Что ты делаешь? – испуганно оглядывая ее бледное лицо, спрашивал принц. – Чуть с балкона не свалилась!

– Я... не важно. – Отмахнулась она. – Чего ты хочешь? Твой брат велел с тобой не общаться.

Принц опустил голову, встал рядом, облокачиваясь об ограду и устремляя взгляд к небу.

– Но ты ведь говоришь, а значит не слишком и прислушиваешься к нему. – Заметил Этан. – С тех пор, как он отобрал тебя у меня, вернулись кошмары. – Пожаловался он.

– Скажи мне, что тебя гложит? – предложила ему выговориться Тора.

Никто не подслушал бы его тайн, ведь покой второго наследника хранил Ониган – телохранитель и помощник. Он стоял на страже у выхода на балкон, не позволяя никому нарушать беседу принца и ведьмы.

– Ты же видящая вот и скажи, что меня беспокоит! – хмыкнул Этан.

Тора подперла щеку рукой, тоже облокотившись об перила. Ей не нужно было смотреть на мужчину, чтобы узнать причины его мук. Она итак знала.

– Тебе снится тень... Твоя собственная тень, Этан. Но если ты хорошенько присмотришься, то поймешь, что она – Дир. Твой брат – твоя вторая суть. Но ты не хочешь ничего понимать и искать скрытый смысл в своих снах, потому что злишься на него! На меня. На отца. Отец, по твоему мнению, выбрал его в любимчики. За его способности в военном деле. Он мастер. Воин. Он всегда добивается, чего хочет. А ты любимчик мамы. Поэтому вы постоянно воюете. Но я бы на твоем месте не злилась. Мама может дать больше любви, чем строгий отец, воспитывающий себе достойную замену. – Слова складывались сами, Тора говорила и говорила, а он слушал. – И ты любишь его! Все еще. Как в детстве, когда ты не мог уснуть, не взяв его за руку. Потому что он – твоя половина. Вы одно целое, были им и остаетесь. Если объединитесь, то ваши беды станут проще и меньше. Вы создадите нечто новое, может быть новый мир, новое великое государство вместо старого и прогнившего. Вспомни, принц, было же время, когда вы двое одинаково думали, одинаково чувствовали... И ничто этого не изменит, потому что вы единое целое! Перестань отказываться от истины. Просто прими это.

– Да, когда отец наказывал, – усмехнулся Этан. – Когда мы оба были наказаны, то объединялись.

Ведьма улыбнулась.

– Твой отец был колдуном? – решил разузнать о семье Торы принц, внезапно разоткровенничавшись.

– Нет. Кажется, он был воином... Я плохо его помню. Его образ стирается из памяти с каждым годом. Но не забуду, как он учил меня охотиться и рыбачить. Когда он погиб, Суи только собиралась появиться на свет. В тот день, я решила, что ни за что не позволю отнять ее. Я держала на руках маленький сверток, принесенный матерью, боялась уронить ее или разбудить. Она – мое сокровище. Самое ценное... отобранное у меня. Как бы ни сложилась жизнь, я не позволю ей исчезнуть, я не дам ей страдать.

Слезы без разрешения хлынули по щекам от ненависти к себе, нарушившей обещание. Принц протянул девушке платок.

– Спасибо. – Высушив капли, стерев их с лица, Тора попыталась улыбаться как прежде.

– Я прерву вашу идиллию! – втиснулся между ними Дир. – Вы специально спрятались? Или просто, чтобы разозлить меня?

Он встал между заговорщиками. Этан недовольно посмотрел на телохранителя. Ониган лишь пожал плечами – против другого наследника ему нечего было противопоставить.

– Да. Просто решили тебя разозлить. У тебя ведь поводов больше нет. – Ответила Тора, встретив колючий взгляд господина. – Натанцевался?

– Вам удалось, – нахмурился принц. – И да. Я устал. Уходим.

Он забрал свою рабу, ухватив за руку, и увел одним из потайных ходов, чтобы не привлекать внимание публики. Этан что-то кричал о ночи плодородия, предупреждая не то ведьму, не то собственного брата. Тора итак знала, что боги в эту ночь слишком щедры, потому с замиранием сердца ждала того, что могло бы произойти. У нее не было настроения драться, убегать или ранить кого-то. Но в покоях его высочество вел себя удивительно сдержано. Всего лишь велел переодеть его. Хотя снимая с него вещи, девушка ощущала странный жар – будто комната превратилась в камин и кто-то распаляет в нем угли. Стоило ей отойти от мужчины, как стало немного легче и прохладнее. Принц улегся спать, не проронив ни слова, не отдав ни одного приказа. Даже перевернулся на бок, спиной к девушке. Ведающая с облегчением выдохнула.

Часть 20

Семь раз солнце поднималось из-за горизонта и столько же раз скрывалось, потопая где-то за морем, чтобы снова воскреснуть и предстать во всей красе. Око верховного и, пожалуй, уже единого бога (хотя нет! не все погрузились в вечный сон и не все превратились в жутких демонов) видело происходящее под небосводом. Оно не упускало из внимания ничего, и плакало с нищими, злилось, смеялось с умеющими найти хоть каплю счастья в жестоком мире. Во внутреннем дворе замка предавались веселью лишь трое: дракон, ведьма и маленький ребенок, которому совершенно не казались страшными его компаньоны по игре. Более того, мальчишка воображал себя наездником, и уцепившись за хвост дракона, старался продержаться на нем дольше, когда зверь усиленно старался стряхнуть мальца. Но когда мальчик валился на бок, дракон тут же подхватывал его, не позволяя ребенку удариться о камни. Ведьма сидела рядом и давала советы малышу. Стражники смотрели на это, сцепив зубы. А другие дети... Они уже думали о том, как устроить темную этому перебещику на сторону зла.

– Когда ты соберешься уехать, тебе придется взять того оборвыша с собой, в качестве оруженосца или собственного слуги. Похоже, твой дракон, как и его хозяин, обзавелся здесь своей игрушкой. – Говорил Этан, глядя в окно.

Брат стоял подле и тоже наблюдал за безобидными играми своего питомца и отважного ребенка.

– Я пока не собираюсь оставлять тебя одного, дорогой брат! – ответил ему Дир.

Лицо зеленоглазого вытянулось. Он мигом подсчитал сколько времени родственник пробыл в гостях, и пока не мог вообразить, сколько еще продлится его пребывание в замке.

– Ты здесь уже почти месяц... а то и больше! Собственные владения в тебе не нуждаются? – тонко намекал Этан.

– Когда налаживаешь систему правления и доверяешь совету, состоящему из верных людей, которые тебя боятся и уважают, то можно и полгода не появляться в собственном княжестве. – Ответил ему сероглазый. Заметив, как раскрылся рот брата, он не дал ему проронить слова и снова заговорил. – Я просил отца назначить меня на границу. Однако мать настояла, что ты тоже должен проявить себя, как наследник, научиться самостоятельности. Никто и не подумал о том, какой вред это твое становление принесет государству. Ты совершенно распустил армию. Здесь процветает взяточничество, расхлябанность и невежество.

Второй принц взбесился, но его порыв мгновенно угас. Этан сел за стол и налил себе вина.

– Я не претендую на трон! – выпалил он.

– Уж не знаю, что сделал бы с тобой отец, услышь он тебя сейчас! – ужаснулся Дир, не веря в слова брата. Он даже оглянулся на близнеца, чтобы удостовериться – это сказал именно Этан, а не эхо донесло до его ушей какой-то бред.

– Мне все равно. Я устал от обязательств. Если бы я мог выбирать, в какой семье родиться, то появился бы на свет у барона или какого-нибудь богача. Ел, пил бы, спал с девками, а потом женился бы на глупой богачке и спокойно дожил до старости. – Этан снова посмотрел в сторону окна. – Или же... родился бы у ведающей. Жить подальше от всего этого – не плохая перспектива.

Дир не выпускал из поля зрения своих питомцев. И на мгновение выпал из разговора с братом, заметив подозрительное поведение дракона и ведьмы. Они оба внезапно выровнялись, словно почуяли беду, и замерли, глядя вдаль, вслушиваясь в шум ветра. Тьма вела себя так и раньше, на поле боя, в момент, когда хозяину грозила беда.

Расщелину закрывали, выстраивая каменную стену. Ее возводили медленно и лениво, без особого энтузиазма. Наверное, принцу стоило присоединить к этому делу заключенных, и тогда, строительство пошло быстрее бы. Новобранцев нервировал лес, окружавший площадку. Мужчинам все казалось, будто кто-то следит за ними из темноты, будто там, во мраке, светятся глаза диких и голодных зверей или же монстров, демонов. Сколько бы они не говорили о своих страхах со стражниками Каменного города, те только смеялись над ними и напоминали о работе, мол, не стоит отлынивать и выдумывать идиотские бредни. Ближе к вечеру паранойя строителей вылилась в бунт, а потом и в бойню. Причем склока стражей и новобранцев была настолько громкой, что перекрыла собой рычание, доносившееся из-за кустов. Звук натягивающейся тетивы также прошел мимо ушей воинов и строителей. Зато внезапное появление огромных волков сразу прекратило ссору. Серый волк выпрыгнул из тени. Ошарашенные люди схватились за все, чем можно убить зверя. Некоторые бросали в него камни, другие орудия труда. Только сержант Утол кричал: «Отставить!» Лишь он да его товарищи знали, что дикий охотник – защитник, а не палач. Он на лету поймал стрелу, вылетевшую с той стороны возводимой преграды, и перекусил ее. Следом за одним волком на площадку выскочили еще пять. Они игнорировали строителей. Их занимала лишь темнота на той стороне. Когда в новобранцев и стражей полетели стрелы, одни разбежались, другие – сразу выстроились для обороны. Беглецы не ушли далеко. Даже огромные волки не смогли поймать все-все стрелы, и те догнали свои цели, войдя кому в спину под ребра, а кому в шею или ногу. Но никто не ушел с места строительства. Стражи тоже достали луки, однако вражеские стрелки надежно спрятались.

– Гонец! Стрелу, и в Каменный город! – отдал приказ Утол, прячась за валуном. Он все пытался рассмотреть хоть одного атакующего.

Рядовой вырвал стрелу из спины мертвеца, и побежал к пещере, где был скрыт тайный ход. Но не смог преодолеть и двух метров, как его самого догнала точно такая же стрела, с наслаждением пустившая ему кровь. Она вошла с затылка, и вышла острием через левый глаз. Новобранцы все лежали в крови на земле, а из пятнадцати стражей осталось лишь девять. Волки сорвались с мест и, перепрыгнув через постройку, накинулись на врагов – они, в отличие от людей, видели, чувствовали и могли отыскать даже на нюх противника.

Мгновения Утол и другие вслушивались в яростное рычание по ту сторону, в звуки летящих стрел и копий. В сердце сержанта дрожала надежда, что оборотни загрызут всех, кто решил пробить себе путь в империю через расщелину. Однако минутная возня и рычание, жалостливый скулеж резко оборвались, уступив место дикой, страшной, панической тишине. Утол и несколько стражей, оставшиеся в живых, не смогли удержаться от любопытства. Осторожно добрались до постройки и выглянули. На небольшом пустом от растительности клочке земли, среди камней не нашлось и следа пребывания оборотней – словно волчьи лапы и не касались травы, а перелетели по воздуху куда-то и растаяли, как призраки. Сержант напряженно смотрел на тени деревьев и кустов, но тщетно пытался разглядеть среди них волков. А потом ни он, ни оставшиеся стражи больше ничего не видели. Меткие и быстрые стрелы застряли в глазницах. Лишь потом лучники вышли из укрытий, чтобы добить пятерых менее любопытных.

Воины с красными нашивками на куртках затягивали сети, удерживающие волков, и загоняли в клетки на колесах. Один из бойцов выстрелил из трубки дротиком, усыпив зверей.

– Соберите все стрелы! Следы скрыть! Двух псин подвесить, кровь сцедить, шкуру отложить. – Отдал приказы, видимо, главный над воинами.

– Так точно! – отчеканил молодой вояка, и передал указания другим, на ходу жалуясь: – Зачем повторять. В первый раз, что ли?

– Просто Иар Сарани любит все держать под контролем. – Усмехнулся другой боец, доставая нож и выбирая зверя покрупнее, чтобы содрать с него шкуру.

– А, по-моему, он любит только власть. И бредит ею. – Шепотом сказал мужчина, получивший приказы, и был схвачен за грудки и отчитан.

– Ццц! Даже шепот может достичь слуха смерти! – сказал знающий, опытный боец, поглядывая на предводителя. Тот, словно сама смерть, обернулся. Леденящий взгляд Иара Сарани долгие месяцы мучил воина в кошмарах.

Забавы. Человек из всего может сделать игрушку и оружие. Оружие тоже можно использовать для веселья.

На главной площади Канфа, раскинувшегося у подножия замка принца Этана, сегодня было шумно. Простой люд и богачи толпились у импровизированного стрельбища, где соревновались в меткости бывалые стрелки. А наградой им была золотая стрела – вещь бесполезная, но памятная, повышающая гордость и зависть. На турнире присутствовали оба их высочества. И, конечно, ведьма. Ее никто не видел, но все подозревали, что она не оставила своего молодого хозяина и следовала за ним незримой тенью. Только один в толпе присутствующих смог обнаружить эту хищную тень. Ему удалось это по той причине, что и сам он был тенью.

Увидев его один раз никто не смог бы описать внешность мужчины, сказать хромает ли он, к какому племени принадлежит. Вот такой безликий продвигался сквозь скопление народа к помосту, где сидели принцы и их свита. Он обошел его. Приметил стражника, которому приспичило на службе проситься отойти, чтобы отлить. Подобное поведение могли позволить себе лишь воины Этана, до которых еще не добрался его брат. Похоже, что перевоспитывать данного бойца Диру не судилось – поступь убийцы была бесшумной, а удар – четким и быстрым. Страж и не понял, что произошло, когда испустил дух. А теневая крыса примерила новый лик, нарядившись в форму гвардейца. На пути к высоким особам оставалось лишь одно препятствие – воины в черном облачении. Через этих незнакомцы просочиться не могли.

Шелтон буквально добежал до шеренги стражей и, запыхавшись, согнулся пополам. Воины ожидали, когда он обратится, согласно уставу, озвучит цель пребывания вне казармы.

– Фух, – схватился за живот он. – Стар я для этого. У меня секретное донесение от капитана тайной стражи его высочеству, принцу Диру!

– Давай мне, я передам. – Вполне ожидаемо предложил старший в отряде.

– Нет. Приказ передать слово в слово лично! – отказался Шелтон.

Воины пошептались, злобно поглядывая на мужчину, но в итоге расступились, дав пройти вестнику. Однако неустанно следили за каждым его шагом. А убийца замер около ступеней, ведущих на помост, так как именно по ним сейчас спускалась ведьма.

Тора остановилась прямо перед убийцей, поглядела ему в глаза и замерла.

Шелтону нужно было всего лишь достать иглу и, максимально быстро, вогнать ее меж грудей девице. Артистично сыграть, будто она оступилась, а он поймал ее...

Чем больше он смотрел на нее, тем больше медлил и тем больше убеждался, что в ней нет страха перед смертью. Убийца достал иглу и...

– Нетти! – ухватил девушку за штанину мужского костюма мальчишка, выскочив из-за угла. Он вылил немного воды из кувшина прямо на ведьму. Та не дрогнула, не выпуская из поля зрения мужчину.

"Откуда он здесь взялся?!" – сердито думал Шелтон.

Ведьма даже глазом не моргнула. Видимо, боги сегодня сговорились против теневой крысы, потому что сразу за появлением мальчонки, за спиной колдуньи показался принц. Бросив на него короткий взгляд, Шелтон вообразил, как он отталкивает ребенка, загоняет иглу в сердце ведьмы и быстрым движением, присев, переходит к принцу и тут уж действует ножом, быстро выпрямляясь и перерезая горло. Хотя... принц наверняка бы отреагировал, и так же молниеносно прикончил бы самого Шелтона.

Читая его намерения во взгляде и даже в подрагиваньи мышц на лице, ведьма покачала головой. "Плохая мысль! – читалось в этом. – Стражи, позади тебя, убьют в мгновение ока!".

А услышав позади знакомый голос:

– Ой, дети мои! У меня срочное дело к его высочеству! Срочное! – пыхтел старый монах, расталкивая воинов. – Убийство! Убийство задумано!

Все сразу напряглись. Воины достали мечи и уперлись взглядами в подозрительного гвардейца, ожидая от него действий. Дир, услышав отголоски опасности, обратил взгляд на вестника, отчего-то замершего перед ведьмой. Мальчик переводил взгляд с Торы на незнакомого военного, не решаясь спросить, что происходит. До того, как с уст его высочества сорвалось "Взять его!", Шелтон странно ухмыльнулся и прыгнул вбок, потом ушел от занесенного в воздухе меча и совершил умопомрачительный прыжок, забравшись по бочке на крышу хилого навеса. Чудом не свалившись, спрыгнул вниз, и пока за ним гнались, увел коня у какого-то ротозея. Когда же стражи опомнились, решив обратиться за объяснением к тому странному монаху, его и след простыл.

– Кто это был? – спросил у Торы Инфарио.

– Один из ликов Смерти. – Ответила ему она.

– Ты хорошо его рассмотрела? – поймал ведьму Дир.

Она усмехнулась.

– Это был только один лик. Завтра он будет другим!

Когда ни один из вестников ни прибыл обратно в цитадель, в Каменном городе забили тревогу. Продвигаясь секретным лазом к развалинам, стражи удивлялись тишине. А потом, увидев, пустошь и несколько освежеванных трупов оборотней, удивлялись иному факту: как это врагу не пришло в голову пойти на штурм Каменного города, используя тайный ход.

Командующий плевал себе под ноги, топча проклятую землю возле расщелины. Столько его людей!.. Столько мальчишек, которых он фактически сам воспитал, пропали. Он и не надеялся, что стражам удастся найти хотя бы их останки.

– Сколько твоих на этот раз? – сверля взглядом темноту за недостроенной преградой, спросил граф Орик. Теперь настала его очередь злиться.

– Достаточно, чтобы объявить войну! – рычал рядом Рус Гортвейн, также вглядываясь вдаль.

– Эту чертову стену нужно закончить сегодня же! – приказал командующий, развернувшись к своим людям, почтительно ожидавшим повелений. – Стрелков разместить на деревьях. Пусть охрана прикрывает строителей в течение дня.

– Охрану поддержат мои парни! – заверил главарь клана оборотней.

– За стеной – расставить ловушки. Здесь – щиты! – продолжил исторгать один приказ за другим Орик.

Только Альф Оррс стоял, молчалив. Он смотрел на все происходящее и понимал, что Тора права, и еще многие умрут сегодня, завтра и послезавтра. Если так будет продолжаться, то в деревнях останутся только волчицы и малыши. Старый оборотень злился на неизвестного врага. Ему пришло в голову, что стоит сорваться с насиженного местечка и отправиться на охоту, найти и жестоко убить того, кто охотится на волков у края горной стены. Видимо, графу такая же мысль пришла в голову.

– Завтра пусть небольшие отряды выходят за пределы стены. Но пусть несут дозор в пределах видимости стрелков. Самых глазастых выставить к окнам! Ни одна живая тварь не должна пройти на эту сторону или утащить кого-то на ту! Ясно?