Текст книги "Пусть мята напомнит тебе... (СИ)"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

   – Сориентировался мужик! – оценил Руи смекалку баечного героя.

   Привёл он Иную к себе в дом. Одежду дал. Накормил, напоил. Спать рядом с собой уложил. Хотел жениться на ней, да знал, что богине не ровня – откажет она. Вот и терпел молча. Смотрел на неё украдкой, надеялся. Как увидел её с дитём соседским на руках, о собственных задумался... Пока Иная не потребовала того мальца на ужин приготовить. Так Зекий её и бояться начал. Кровавой прозвал. Но любить не перестал.

   Иная, меж тем, за чудеса взялась. То солнце тучами закроет, то воду в реке кровью зальёт, то на скот мор натравит...

   – Сомнительные у неё чудеса какие-то! – не выдержала я, и волк заскулил. – Нет, чтобы людям зерна вырастить дополнительного, от голода сберечь, она мор чудит!

   Впрочем, с моих слов смеялся или наоборот почёрпывал новый смысл лишь Алекса. Старый дед-расказчик меня игнорировал, продолжая пересказывать старую легенду.

   Как-то в дом к ним со своими пожитками брат явился. Бросил на пороге мешок, и сказал, мол, пусти меня под крышу, пока свой дом не построю. Был он мужик работящий. Но и баб любил, просто спуску ни одной юбке не давал. Руки у него золотые были – каменщик всё ж. Учёный. Всё время с братом соревновался в любых начинаниях. А увидел он Иную – голову потерял. Было в ней таки что-то от богини любви.

   Случилось как-то, мужику нашему за порог ступить. В свет пошёл, людей в веру обращать (всех прислужников, кто поклонялся Иной легко было узнать – у них глаза красными горели). Имущество да заботу о богине на брата своего оставил. Зря, конечно. Потому как, возвратившись в родной дом Зекий, хоп и видит – а лежак то его занятый!..

   – Ага, не приёмные часы у богини были! – не унимался призрак, и Вей ржал вместе с ним, пока не услышал мой вопрос к Алексе.

   – Он сказал, "Зекий"?

   Вампир и бог перестали ухахатываться и обратились во внимание. Потому что фраза о красных глазах и упоминание персонажа самой известной и древней легенды всем показались далеко не совпадением.

   – Не тот ли это Зекий из легенд, который родного брата отдал во имя знаний секретных?

   – Не. То тёзка, наверное, – махнул рукой тать и решил попытать счастья с другой кружкой хмеля, но изменение тары на месть Вея не влияла.

   Мужчины бойню устроили. Иная помирила их, и утром ушла вместе с Зекием чудеса творить. А по дороге стала ему рассказывать, мол, принеси мне последнюю жертву и станешь ты таким умным, что даже летать сможешь. Я подарую тебе знание, какого ещё ни у кого нет! Зекий себя никогда дураком не считал, но ой-как хотел прославиться умнющим! Вот и послушался.

   Как-то до заката, они с братом вышли в лес, бродили, камни собирали на постройку новой церкви для своей богини. Ровий увидел здоровенный булыжник посреди поляны.

   – Из него можно статую вырезать, – сказал он, и обошёл вокруг ровного белого камня (Ну, вы то уже поняли, что той камень был алтарём, на который ступила богиня). И пока Ровий думал, как его перетащить в деревню, Зекий достал ножичек и порешил брата, пролив его кровь на алтарь Иной. Богиня дождалась момента, вышла из-за дерева, испила крови жертвенного чада и подарила своему верному Зекию обещанное. Он стал дюже вумный. Сделал себе большие крылья, как у птицы, и полетел за море... Но так и не вернулся. Говорят, там, где он приземлился, его драконы съели.

   А Иная нашла себе нового раба. Да сама в него влюбилась. Он же думал: «Зачем мне богиня? Она каши не сварит, рубаху не заштопает, портянки не постирает. Только сам на её благо горбаться. Ну не богиня, а барин просто!» В общем, хотел уже отречься. Но она ему уйти не позволила. Обещала одарить, если останется. Вот он и попросил у неё любви в дар. Иная пообещала, а на следующий день её раб ушёл в поле, где встретил крестьянку. Та в своей красоте Иной не уступала. Вот богиня и обиделась. Схватила раба своего за грудки и потребовала, чтоб он убил девицу, в жертву ей принёс. Бедняга так и сделал. Не мог богине противоречить. Да только, испив крови крестьянки Иная прозевала, когда и любимый раб её себя жизни лишил. Сказал: «Не мила мне кручинушка, без любимой моей». Да как сиганул с обрыва... Осталась Иная совсем одна. Стала ещё боле до крови жадная. Да в тоске и одиночестве, без своих рабов, совсем в лесу затерялась. Многие считали, что у своего алтаря она и померла.

   – Но боги не могут умереть! – воскликнул кто-то, и понёсся спор.

   – Не могли! – тихо поправил Вей. – Раньше. Пока эта Иная не появилась. И то, то были местные боги. Хотя Мать наша, да и Отец наш, пришли сюда из других миров. Но этот они создали сами и всегда были его дыханием. А Иная...

   – Чужинка! – подытожил Руи. – Да и была ли она богиней – ещё вопрос!

   – А если и была, – присоединилась к их размышлениям я. – Что случается после смерти с теми, кто попал к нам из другого мира? К Великой Матери, на небо, или в новый круг перевоплощений, они же не вливаются.

   – Нет, – покачал головой Вей.

   Дед выглядел очень серьёзным, что ему совершенно не шло. Пока мы боролся с собственными мыслями, сказитель озвучил финал легенды.

   Все думали, что Иной не стало. Но, покинув тело, она нашла свою нишу, и стала кровавой богиней. На смертном одре Иная сказала: «Я – зерно, в душе каждого существа. Я пущу в вас свои корни и буду расти, пока вы не примите меня и не станете единым целым, собравшись у моего алтаря. Тогда я снова приду и подарую вам желанное. Каждому то, чего он заслужил».

   А наш король, точнее, его праотец, запретил память об Иной. Приказал всех на кол сажать за ересь. Так люди забыли со временем кровавую богиню. Тропы к алтарю её уже давно поросли травой. Никто не найдёт к проклятому месту дороги.

   – Ага, – брякнула я. – Что несказанно радует! А откуда вы, деда, знаете всё это, коли сами сказали, что царь на кол еретиков сажал?

   – Я, детка, не пальцем деланный. Меня один церковник читать учил. Вот и прочёл в книге, которую прятали при храме, пока в топке не спалили. А писана она была последним пастырем Иной.

   – Да брешет он всё! – похлопал меня по плечу Алекса. – У тебя дед Кондратий сказки все жуткие. Я про любовь просил, а ты нам чё выдал?

   – А чё ж не про любовь? – переспросил дед.

   – И где в твоей истории хоть слово о ней?

   – А "красивая"? А "нагая"? – возмутился Кондратий.

   – Семьсят лет в обед, а он всё не угомонится! – бурчал атаман, потом скомандовал. – Постовые по местам! Остальные – на боковую.

   И так ко мне повернулся, глазом подмигнул. Намекнул на что-то.

   – Ну, где тебя селить будем? Могу предложить свой уголок...

   Положил мне руку на плечо.

   – Слышь, шипелявый... – сбросила его клешню я. Он оглянулся на Шотика, увлечёно нанизывавшего собственные зубы на ниточку, и передумал ко мне лезть. Сам, видать, ожерелье такое носить не хотел.

   – Спокойной ночи! – помахала ему я, и мы с Тенью заняли укромный уголок у костра. Я разлеглась на волке, как раньше, когда на кровати спать можно было только в мечтах, и задумалась. Из головы никак не шёл рассказ Кондратия.

   – Значит, все те ужасы, о которых рассказывала бабушка, связаны с Иной, – проговорила я.

   – Ты спрашиваешь или утверждаешь? – возник рядом ветреник.

   – Ты же слышал, что он сказал. Красные глаза. Единство. – Повторила я. – Далеко ли отсюда бывшие владения Добрана?

   – Хочешь знать, где находилось то место с ямой? – понял Вей. – Для меня близко. Но я уже давно не исчисляю расстояние человеческими мерками. К тому же, это было где-то на самой границе королевств. С тех пор многое изменилось.

   – Вей, а вы, боги, знаете, где находится алтарь? Как его найти?

   Мне пришло в голову, что стоит найти точку отсчёта наших несчастий и проверить, хорошо ли она скрыта. Если нет – уничтожить. Руи, наверное, тоже так считал, поэтому присоединился к беседе.

   – Нет, – грустно ответил ветреник. – Не знаем. Не чувствуем. Только вы, люди, способны на это.

   – А почему?

   – Потому что все боги хорошенько прячут свои игрушки! – сказал он. – Это Мать с Отцом придумали, чтоб мы не дрались из-за них. Вот никто и не в курсе, где чей храм, чей алтарь находятся. На эту Иную, видимо, тоже как-то распространилось указание Всевышней.

   – По хорошему счёту, уничтожить его надо! – выдал Руи.

   – Да! – согласились все, и даже Тень.

   – Только как? – тяжёлая мысль серьёзно озадачила всех.

   – Ладно, потом об этом подумаем, – погладил меня по голове Вей. – Ведь это не к спеху. Ничего ведь пока нам не угрожает...

   Мне очень не понравилось то, как он говорил это. И Руи тоже уставился на него с особым интересом. Но, поймав взгляд моего деда, усмехнулся.

   – Действительно. Отдыхай, – поддержал призрак. – А то явишься к своему королёнку грязная, уставшая. Он на тебя и смотреть не захочет.

   Я в который раз пожалела, что не могу хотя бы попробовать и накостылять ему.

   – Эй, дядьки, а призраки и боги могут врать? – на всякий случай уточнила я.

   – Конечно, нет! – заверили они, синхронно изобразили крест на пузе и исчезли.

   – Как же всё странно, – сорвалось с губ. – Я думала, что за время, пока мы просидели в Унне будут хотя бы нападения, попытки завоевания. А здесь тихо.

   Волк шумно вздохнул.

   – Я не каркаю! – поняла его. – Просто это... Подозрительно. Или они армию собирают?

   Волк ответа не знал. А тот, кто мог бы подсказку дать, судя по всему, удрал куда-то вместе с Веем.

   Тень положил морду на лапы и прикрыл глаза. Я последовала его примеру. Уткнулась носом в тёплую шерсть...

   – Фу! – тут же отстранилась. – Тебя надо помыть!

   Тень недовольно на меня посмотрел. Отвернулся. Я постаралась примоститься так, чтобы не нюхать его. Долго не могла улечься. Постаралась избавиться от дурных мыслей и думать о том, что завтра-послезавтра проеду две-три деревни, два крупных города, и окажусь в столице Карры – Сулане. А там меня встретит Тай.

   Но сказ об Иной так угнездился в моей голове, что снились кошмары. Умирающая темноволосая женщина на белом камне. Её дух отделился от тела, но домой, в родной мир не отправился – не знал как. Поэтому и остался. Рассердился и вселялся в каждого встречного, оставляя в нём по крупице себя. А потом эти частички, подпитанные мерзкими чувствами жадности, ревности росли и заполоняли души. И вот уже целая толпа людей с красными глазами, лишённых собственного разума, становилась единым целым – Иной, её новым обликом. И она снова могла чувствовать, говорить, дышать... Но была безумной. Совершенно безумной. Не понимающей, что творит. Хотя. Она перестала понимать собственные поступки сразу после того, как попала к нам.

Глава 12. Тень в городе

   Алекса вызвался проводить меня до Сулана. Правда, за нами увязались ещё двое ребят – боялись, что их бравый предводитель попадёт в облаву по моей вине. Один из славных охранников, Шотик, до сих пор был жутко обижен на меня. Ехал и звенел своим новым украшением. В Сулан он напросился, чтобы сходить к местному доктору. Надеялся получить вставную челюсть. Я слышала от Шелеста, что такие делают.

   С весёлой компанией я потеряла былую скорость, с которой рвалась в столицу. Хотя, проблема заключалась скорее в другом. Признаюсь, что меня мучили сомнения: а) вдруг, уже и возвращаться не к кому, б) если город уже захвачен?

   В попытке отвлечься, я принялась донимать атамана татей.

   – Почему ты в романтики с большой дороги подался-то?

   – Ну так романтика! – ухмыльнулся он, и всё-таки рассказал о прошлом. – Просто вот так судьбинушка сложилась. Я ведь мытарем был.

   Во мне сразу ожили воспоминания. Мытари убившие моих родителей. Я уже не смотрела с прежней дружеской улыбкой на Алексу.

   – Как-то мы приехали в одно село, дань собирать. Я смотрю, а люди ну такие бедные, что им остается только рубаху последнюю снять. Говорю нашему старшему, мол, пошли отсюда. Он съездил мне по физиономии, послал ко всем чертям. Он был жутким стариком, жадным до денег. Я видел, как он пару раз собранное себе в карман откладывал. В общем, в тот день мы друг другу морды начистили. Так он пошёл да нажаловался на меня. И знаешь, в чём беда? Такое сочинил, что не подкопаешься. А ребята поддержали командира. Представляешь? Я с психу и рубанул его промеж глаз. Попал не хило. Силушку не рассчитал. Дядька на покой, а я – в тюрьму. Потом бежал. Меня нанял один товарищ, деньги хорошие платил, чтоб я расправлялся с зазнавшимися и зажравшимися богатеями. Я думал, что вершу доброе дело – очищаю нашу страну от ничтожеств, плюющих на простых людей. Да случилось так, что в моём списке оказался хороший человек. Лекарь. Просто он перешёл дорогу моему нанимателю. И тот решил от него избавиться. А я то знал того мужика. Он мою жену спасти пытался, когда она умирала. Даже денег за услуги не взял. Я отказался от работы и сбежал сюда, в лес. Вот промышлять разбоем и стал.

   – Ясно, – вздохнула я.

   – Так зачем тебе в нашу столицу? – затеял разговор Алекса, увидев впереди белые стены Сулана.

   – Вот любопытный! – комментировал Руи, скучая в своём заточении.

   – Там друзья, – коротко ответила я.

   – Подруги? – уточнил атаман. – Тоже амазонки?

   – Да, представляю себе твоего опекуна и остальных в женском костюме с косами до задницы! – хохотал вампирий предок.

   Моя фантазия тут же срисовала себе эту картину. Потом вспомнила рассказ Настасьи о принце Улиане, и я вообще согнулась пополам от хохота.

   – Нет. Просто друзья.

   – Столичные. Значит богатые, – как бы задумался Алекса.

   – Похищать меня бесполезно, да и не выйдет! – мило улыбнулась ему я. Шотик грустно и тяжело вздохнул, подтверждая мои слова.

   – А где твой волк? – огляделся по сторонам мужчина.

   – Волк? – тоже удивилась его отсутствию я. Впрочем, с Тени станется куда-нибудь слинять. Он и раньше убегал, но всегда возвращался.

   – Ну, охотится. Думаю, сам найдёт меня. – Махнула рукой я, и уставилась вдаль.

   Впереди нас, прямо посреди дороги, стоял здоровенный смуглый парень. Одет он был в до боли знакомые вещички. И улыбался во все зубы. Я пощупала немного опустевший вещь-мешок. Остановила Ши, выпрыгнула из седла и побежала навстречу путнику.

   – Шака! – радостно кричала я, обнимая друга, чтобы все поняли – первого боевого товарища уже повстречала. А сама шёпотом спросила: – Ты же не собираешься ехать верхом вместе со мной?

   – А ты хочешь, чтобы я бежал рядом на четвереньках и гавкал? – съехидничал оборотень. – Без проблем! Но как ты объяснишь это окружающим?

   – Мало тебя Шелест лупил! – заключила я.

   – Этот тоже твой друг? – подъехал к нам ближе Алекса, смерив взглядом рослого парня.

   – Да! Самый лучший! – ответила я и влезла в седло. Шака лихо запрыгнул назад. Ши слегка пошатнулась. – И самый тяжёлый! Тебя надо на сухой паёк посадить.

   – Напомнила, – рассмеялся друг. – Я же ещё не завтракал. Я голоден, как волк!

   И до конца пути, я слушала недовольное бурчание его живота.

   Добравшись до больших ворот, мы стали в очередь. Купцы и прочие проходили осмотр у стражи. Я только сейчас вспомнила, что помчалась в Карру без документов.

   – Ой! – проронила я.

   – Не боись! – усмехнулся мне Алекса, подмигнул и подошёл к стражу. Обнялся с ним, как с ближайшим родичем, ловко сунув в карман его накидки пару монет.

   – Да, фигово. Твой королёк стражу вообще не воспитывает? – бурчал Руи. – Такими темпами они при первой же осаде сдадут и правителя, и казну!

   – Сама в шоке! – буркнула я, когда Алекса вернулся. – И часто вы так... эм... город посещаете?

   – Бывает, – загадочно ухмыльнулся атаман татей.

   "Надо бы Ольгерду нажаловаться!" – подумала я, смерила взглядом того любителя взяток, проезжая мимо и... В следующую секунду о многом забыла.

   Сулан – красивое имя красивого города. Здесь стояли большие дома в несколько этажей с яркими окнами, украшенными фресками и резными ставнями. Причём каждое здание имело свой цвет. Забавные вывески поскрипывали у входов в постоялые дворы, таверны. Насмешливые девчонки любезничали у лавок ткачей с молоденькими помощниками торговцев. На главной площади, у фонтана сделал себе импровизированную сцену скрипач. Какая-то сгорбленная бабушка рассыпала яблоки, и маленький мальчик помогал ей их собрать. Впрочем, одно яблоко всё-таки унесла дворняга. Довольно виляя хвостом, она проскочила мимо нас.

   – И как мы здесь найдём вам... – осёкся Шака. – Нашего важного друга?

   – Хороший вопрос, – вздохнула я. – Думала, они нас сами встретят.

   – А что? Вы разве не договорились о месте? – удивился Алекса.

   – Как-то забыли, – почесала затылок я, понимая, что сглупила. По хорошему счёту, нужно было бы прямиком во дворец идти. Но мы с оборотнем сейчас так жутко выглядели, что нас сопроводили бы в тюрьму, а не к королю. То есть, стоило бы сначала привести себя в порядок, а уж потом идти кланяться в ножки к страже.

   – Эй, вы! – громовой голос напугал татей больше, чем его хозяин – крупных размеров детина в форме стражника.

   Я медленно обернулась и не успела пискнуть, как меня сгребли в объятия, оторвали от земли, помахали мною в разные стороны и вернули обратно, откуда взяли.

   – Ори! – хлопнул по мне со всей дури, и по-видимому от большой радости, ручищами Кроха.

   – Ай, – я смогла, наконец, издать тяжёлый и кроткий вопль, потирая примятые и прибитые места.

   – Я тебе говорил, здесь засада! – услышала сбоку. – Её дружки, стражники, сейчас нас скрутят...

   – Живым не дамся! – ответил Алекса.

   Я повернулась к татям.

   – Простите ребята, это знакомый мой. Хороший малый. – Пояснила я, ткнув в бок хихикающего Шаку. – Спасибо, что проводили. Пока!

   Представители лесного народа раскрыли рты. Но Алекса, как самый сообразительный, быстро поднял с пола челюсть и, откланявшись, уволок своих телохранителей от стражей подальше. Я же повернулась лицом к Крохе и широко улыбнулась ему.

   – Как же я рада тебя видеть!

   Его, правда, моё заявление, как и поведение, слегка напугало.

   – Да, брат, ты во время подоспел! А то мы думали, как бы нам во дворец пробраться. – Полез к верзиле обниматься Шака.

   Кроха выпучил на него глаза. Он то оборотня видел исключительно в подобе зверя. Но Шака в облике человека был настолько наглым, что добродушный страж порядка сразу зачислил его в семью (во всяком случае, по росту они очень даже походили друг другу).

   Проведя несколько часов с Крохой и его бойцами, я не узнала ничего интересного. Тай обо мне не говорил и даже не спрашивал. Зато боевой товарищ сыпал вопросами, узнавал у меня о Фае, о других сёстрах. Сказал, что остальные, уцелевшие после наших приключений в Ладонисе, скучают по амазонкам, часто вспоминают их. Особенно погибших. Мы выпили за тех, кого нет среди живых. Потом ещё немного выпили и понеслось... Когда добрый Кроха решил со мной потанцевать, я сопротивлялась, цеплялась пальцами за дверные лутки, бодалась, мотыляла ногами и орала не своим голосом: «Оставь меня, ирод!». Как раз на этом месте в таверну, где мы развлекались, заглянули Шелест с Ольгердом. Меня повторно придушили в объятиях, в честь воссоединения. И лишь потом нормально накормили, напоили (хотя с опекуном выпивку я могла только понюхать и проводить тоскливым взглядом), отвели через тайный лаз во дворец. Шелест похвастался своими хоромами. Достаточно широкая комната, когда-то чистая, сейчас была захламлена разбросанными повсюду вещами, мечами, саблями, сапогами не первой свежести и т. п. Короче дворцовая палата для гостя превратилась в чисто мужскую берлогу, куда служанкам с тряпками и вениками соваться было категорически воспрещено! Впрочем они и сами не горели желанием. По крайней мере, некоторые. Потому что Шелест щупал всех подряд.

   Я целый час просидела в большой бадье, смывая с себя дорожную пыль, запах волка, лошади, пота и тесного знакомства с лесными бандитами. Девушки приносили мне горячую воду и предлагали потереть спинку.

   – Нет, спасибо! – отказалась я. – Как-нибудь сама справлюсь.

   – А массаж хочешь? – Шака спокойно прошёл в банную комнату и уселся на лавке, скрестив ноги. Уставился на меня. Служанки странно на него покосились. Вроде бы территория в данный момент была чисто женской.

   – Проваливай отсюда. Дай мне помыться спокойно! – потребовала я, но оборотень обиделся.

   – А чем я тебе мешаю? Я даже помочь могу. Массаж там сделать, спинку потереть, водичкой полить, полотенечко подать.

   – Ты чего не понимаешь? Ты – мужчина. Я – женщина. Голая!

   – И что? – наивно спросил парень.

   Служанки рассмеялись.

   – А! – дошло до него. – Я тебя смущаю? Но раньше ведь моё присутствие тебя совершенно не...

   – То было другое дело!

   – Значит, когда я на четвереньках, ты чувствуешь себя спокойнее? – добил окружающих и меня Шака. Все уже представили, как он сгибается и плавно опускается на пол, на коленки, чтобы меня не доводить до красноты.

   Я покраснела. Служанки выпучили глаза.

   – Шелест! – заорала я, призывая на помощь вампира. Наивно надеялась, что он растолкует балбесу правила приличия.

   Тот влетел в комнату в одних штанах, босиком и уставился на меня, совершенно не смущаясь моего голого вида.

   – Чего уже случилось? – деловито спросил он, поставив руки в боки. – Тебе спинку потереть?

   Шака согнулся пополам от смеха. Наверное, со стороны происходящее напоминало цирковой балаган.

   – Оба свалите отсюда! – вышла из себя я.

   Шелест вытащил оборотня за ухо в другую комнату. Уходя, не забыл ущипнуть девчонку моего возраста за грудь. Та покраснела и постаралась слиться со стеной, пропуская его к двери.

   – Если тебе не нравится такое поведение, то дай сдачи! – посоветовала ей, а она ещё пуще зарумянилась и чуть не разревелась.

   – Как же можно, сударыня? – хлопнулась на колени служанка.

   Вторая, умудренная опытом бабенция, потянула её за локоть.

   – Оставьте её! – попросила я, вылезла из бадьи и, замотавшись в полотнище для обтирания, присела рядом с девушкой. – Как тебя зовут?

   – Эня, – ответила она. – Простите меня. Я не должна себя так вести.

   – Хочешь, научиться давать отпор мужикам?

   Она кивнула.

   – Тогда, как только освободишься от дел, приходи ко мне. Я покажу тебе кое-что.

   – Спасибо, госпожа амазонка, – улыбнулась Эня. – Что я могу для вас сделать?

   – Ори, – снова влетел в помещение Шака. – А ты к королю пойдёшь?

   – Не знаю, – замялась немного я. – Кажется, я ещё не готова.

   – А когда же будешь готова? – пристроился рядом с ним вампир. Присмотрелся и понял всё без лишних слов. – Никогда? Тогда зачем приехала?

   – Я же обещала, – неуверенно ответила я, и вовремя дала дёру, когда Шелест лёгким движением руки стащил с себя ремень, дабы отлупить. Помнится, я успела с налёту взять преграду в виде бадьи, через которую сиганула, как лань, улепётывая от разъярённого опекуна.

   – Нельзя меня лупить! Я уже взрослая! – кричала я, а добрый Шака, выступив в мою защиту, подставил вампиру подножку и тот ухнул на пол, распластавшись там в виде живого и матерящегося коврика.

   – Предатель! – сцедил Шелест. Оборотень растянул на физиономии довольнейшую ухмылку, в которой угадывался смысл: "Спасибо, за комплимент!". Вампир только махнул на него рукой, поднялся и, пригрозив мне пальцем, сказал: – Короче, как хочешь, но советую сходить. Я не буду лезть в ваши дела. Сами разбирайтесь! Только не пойму, зачем переться в такую даль? Чтобы просто выполнить "обещание"? Идиотизм. Я слишком хорошо тебя знаю, и могу сказать, что ты боишься... Ори, возьми себя в руки, и хотя бы пойди в зал на приём, посмотри на него. А там уже решай.

   – Да поняла я! – огрызнулась, из своего укрытия.

   Парни ушли. Служанки принялись за уборку помещения: мы ведь насвинячили здесь прилично. Вода была и на полу, и на стенах. Тряпки и полотенца мокрые.

   – А этот господин, он кто? – осмелела Эня.

   – Сволочь, – объяснила ей я, задумавшись над советом Шелеста. – Но мудрая. Эня, а знаешь, что? Ты можешь мне кое-чем помочь.

   Сегодня был приёмный день. В смысле, его величество Тайрелл I принимал просителей, кляузников и других милых людей, выслушивал их просьбы и жалобы, и выносил вердикт: подарить, пожаловать или отправить куда подальше. Народу собралось видимо-невидимо. Шумная толпа из придворных, обсуждала последние сплетни. Они до сих пор смаковали новость о женитьбе принца Улиана, и гадали, какие земли выделит король своему родственнику. Как ни странно, но о вампирском отряде, о грядущих нападениях никто не слышал.

   Церемониймейстер трижды ударил посохом об пол, прокричал, что его величество сейчас войдёт, и люди синхронно опустились в поклоне. Я чуть не забыла об этом, и тоже слегка присела. Он шёл уверенной поступью через весь зал, глядя куда-то вдаль перед собой. Подозреваю, смотрел на трон, проверяя, не занял ли его место какой-нибудь мерзкий таракан. Тай гордо держал голову, чтобы все видели королевский обруч на его лбу. Люди молчали, пока повелитель Карры не занял позу отягощённого ответственностью строгого судьи. Он отбросил подол мантии, сложил руки на подлокотники и, нахмурив брови, посмотрел на одного из своих советников. Сухощавый, высокий и седой мужчина в дорогой одежде, с какими-то важными побрякушками на груди (подтверждающие его положение в обществе, как правой, левой рук, а также одного из полушарий мозга его величества) повернулся к толпе, кому-то кивнул и встал рядом с правителем. Пред грозны очи короля предстали две семейные пары.

   – Мы слушаем, – прогремел голос Тая.

   Нет. Скорее всего так звучал голос Тайрелла I. А не моего любимого.

   Мне стало горько от осознания того, насколько далеки мы теперь друг от друга. Но я продолжала стоять, скрытая толпой от него и втайне наблюдала, надеясь увидеть хоть проблеск милой улыбки.

   – Мы ведь разговаривали с вами до моего отъезда! – припомнил король.

   – Да, ваше величество, – хором ответили просители.

   – Что на этот раз не поделили уважаемые Минерли и Ковы?

   Вышеуказанные смущённо опустили головы. Хотя нет. Только мужчины. Женщины смотрели друг на друга, как хищницы, занятые дележом территории.

   Скрип зубов его величества разнёсся по залу эхом, наводя леденящий ужас на людей. Присутствующие сжались от страха. Король стукнул кулаком по подлокотнику и вскочил.

   – Разве мы не решили этот вопрос? – вышел из себя он, как родитель отчитывающий ну совсем уж отсталое дитя. – Какой срок был назначен для раздела земель и перенесения ограды?

   – Два месяца, ваше величество, – отозвался советник.

   – Но, государь, – робко проблеял один из мужчин какого-то там уважаемого семейства. – Минерли разрушили ограду только для того, чтобы выдвинуть её ещё дальше, отобрав себе каменоломни. Теперь они продают камень втридорога, и нам приходится заказывать товар у приезжих, а это затратно и долго. Мы никак не можем построить церковь.

   – Без каменоломен, мудрейший, – склонился другой мужчина. – Наш рынок падёт. Это основная прибыль для нашего графства.

   – Вот как? – сощурил глаза его величество. – А как же шерсть? Или ваших овец украл мор? Насколько я помню, шерсть ваших овец ценилась дороже камня из каменоломен в Гранжи.

   – Нет, их украли Ковы! – ляпнула хозяйка дома Минерли.

   – Мы? – искренне обиделась представительница второго рода и отреагировала, как простая бабка с базара. – Следи за языком, ведьма! Иначе я расскажу его величеству, что ты им делала с моей мужем!

   Оба мужчины покосились, оценивая рост рогов у соперника. Госпожа Кова покраснела до кончиков ушей. Её супруг уже потянулся к мечу. По залу прокатился смешок. Зрители ожидали продолжения спектакля, который, судя по всему, здесь был традиционным.

   Когда гвалт достиг максимальной отметки, я покинула представление, так же как и пришла на него посмотреть: скрытая плащом, который мне принесла служанка.

   Сначала я заглянула в комнату Шелеста. Но моих драгоценных мужчин и след простыл. В смысле, мужчин не было, а наследили они по всему полу, по кровати, столам. Везде валялись вещи, испачканные чьими-то жирными пальцами. Хотя почему «чьими-то»?! Шака собирался на гулюшки и что-то ел попутно. Скорее всего баранью ножку. Кость от неё я откопала прямо в одеяле, сев на неё.

   – Ну ладно-то он – волк, живёт по-звериному, еду с запасом прячет там, где спит. Но Шелест куда смотрел? – ругалась я, переодеваясь.

   Накинула на себя плащ, в котором пряталась от внимательных взглядов придворных в зале и, через уже знакомый мне тайный лаз, прошла на улицу, минуя посты. Оглядывалась и сокрушалась о том, какая нездоровая обстановка среди военных: они вели себя в высшей мере расхлябанно! Я не считаю, что настолько сильна в маскировке, и меня никто не заметит, если постараюсь. Однако меня откровенно игнорировали. Уже думала, подойти к одному охраннику, щёлкнуть его по носу и сделать шокирующее заявление: "Здрасти, а вы не подскажите, где здесь лазутчиков, шпиёнов и диверсантов принимают? У нас просто слёт, а я что-то адрес забыла. Да и пароль не помню". Потом представила, чем всё могло бы закончиться: дикий смех охранника. И командира стражи. Я в попытке доказать воякам, что на самом деле засланная вражеская единица, бью морду мужикам. Тоже смеюсь, когда меня уводят в тюремные пенаты. Только там понимаю, какую глупость сделала и долго торгуюсь с палачом... Затем в пыточную врывается Шелест. Следом за ним Тень и Ольгерд. Последним входит король. И я такая, вися на дыбе, улыбаюсь ему и говорю: "Здравствуй, родной. Я так скучала!"

   В общем, отказалась от компрометирующих поступков, решив, что наш славный командующий Ольгерд уже успел обойти посты и попросить подчинённых: "Мальчики, тут к нам подруга приехала. Будет лазить в мужской одежде по округе. Не сочтите за труд, сделайте девушке приятное – притворитесь, что не замечаете её".

   Я вышла к рынку. Оценила местных барышень. Обзавидовалась. Они выглядели, как куклы в витринах торговых лавок: стройные, красивые, обряженные в платья самых разных цветов. Их волосы были сплетены в такие затейливые причёски, что казалось, будто над ними поработали феи или волшебники. Сравнила нас. То есть их и себя. Впала в меланхолию. Даже Войка на фоне этих девиц меркла. А я... чувствовала себя удобрением в палисаднике, где росли розы.

   Руи отрицать не стал. Он вообще помалкивал. Вот! Даже призрачные мужчины оставили меня одну.

   – Эй! – оклик незнакомца, скрытого от солнечных лучей во мраке кареты, застал меня выбирающей подходящий кинжальчик для собственного убиения. Шучу. Но я действительно, задумалась настолько, что дошла до любимого Файкиного занятия – разглядывания оружия. Отложив режущий предмет обратно на прилавок, повернулась к экипажу. Меня оттуда поманили пухлой ручонкой, проглядывающей сквозь бесконечные рюши рукава. Какая прелесть! Я спутала женщину с мужчиной.