Текст книги "Кто-то чудесный (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Моим работником, – быстро ответила Элис. – Пожалуйста, взгляните, что там у него с ногой, мистер Дэвис. Я подожду в приёмной, с вашего позволения.

– Да, разумеется, – сдержанно кивнул Дэвис.

В приёмной стояли два чёрных кожаных кресла, очень удобных на вид, и столик с разложенными на нём глянцевыми журналами, а из-за небольшой стойки виднелся монитор компьютера. Видимо, здесь и находилось рабочее место отсутствующей помощницы. Дэвис включил компьютер и поднял на Элис внимательный взгляд:

– Я должен занести в компьютерную базу хотя бы минимальные данные о пациенте, – сказал он, словно извиняясь.

Элис посмотрела на Гэла, и тот, потупившись, скороговоркой пробормотал:

– Гэл Чирешару. Гэл Стефан Чирешару. Шестнадцать лет.

И каменно смолк.

Доктор, как ни странно, больше ни о чём не спросил, лишь сделал несколько пометок в открывшемся документе и кивком пригласил Гэла зайти в кабинет.

Опускаясь в кресло, Элис с облегчением подумала, что парень, кажется, очутился в надёжных руках. И ещё подумала – даже с некоторой гордостью, – что он перестал походить на шелудивого приблудного щенка: чистый, нормально одетый по подростковой моде и уже не такой костлявый, каким она его подобрала. Вот только подстричь гриву своих чёрных кудрей он наотрез отказывался, предпочитая по-прежнему стягивать волосы в хвостик на затылке. В общем, пацан стал настоящим красавчиком. Элис ободряюще ему подмигнула и рассеянно взяла со столика журнал.

Гэл шевельнул губами, словно собираясь что-то сказать, но тряхнул головой и молча вошёл в кабинет вслед за Дэвисом, беспомощно и даже как-то обречённо покосившись на Элис через плечо. И лишь когда за ним захлопнулась дверь, она сообразила, что мальчишка вовсе не капризничает и не ломается. Он мог стесняться доктора – возможно, в силу своей ориентации, о которой Элис успела благополучно забыть. Они с Гэлом едва-едва начали притираться друг к другу и вопросы секса, как наиболее скользкие, обоюдно обходили стороной. Ну вот, и что теперь?

Элис мысленно выругала себя тупой ослицей, встала, снова выругала и села. Сейчас она могла только поставить всех в неловкое положение, ни с того ни с сего ворвавшись в кабинет во время осмотра. Идиотская ситуация.

– Впадаю в маразм, – с досадой констатировала она себе под нос и принялась напряжённо прислушиваться к происходившему за неплотно прикрытой дверью кабинета.

– Как это произошло? – раздался негромкий голос врача и характерное позвякивание инструментов. – Подожди, я тебе помогу. Вот так... хорошо. Посиди минутку, я всё подготовлю. Ты дрожишь. Замёрз?

– Н-нет... – промямлил Гэл срывающимся голосом и после паузы с явной неохотой продолжал: – Мы уже отъехали от города, и тут я... мне... мне понадобилось выйти... и я поскользнулся в кустах.

Парень старался подыскать формулировки поизящнее, и Элис невольно улыбнулась.

– И где же это случилось? – в голосе врача ей тоже послышалась сдерживаемая улыбка.

– Не знаю... – растерянно пробормотал Гэл. – Темно было. Где-то в горах, недалеко. Ой!

– Больно? – участливо осведомился Дэвис. – Но перелома или вывиха нет, насколько я могу судить без рентгенограммы, просто сильное растяжение связок. Сейчас я введу тебе обезболивающее и наложу тугую повязку. У тебя есть аллергия на какие-нибудь лекарства?

– Мне не больно! – торопливо возразил Гэл, но тут же снова ойкнул и даже глухо замычал. – Не надо, не трогайте...

– Вот видишь, – укоризненно заметил Дэвис. – К чему упрямиться? Это дети боятся уколов, а ты не ребёнок. Как мы уже выяснили.

Тут Элис обнаружила, что успела не только подняться на ноги, но и оказаться возле кабинета... и даже взяться за дверную ручку. Она не представляла, что сказать Дэвису, чтобы не выглядеть полной дурой, но Гэл так явно паниковал, что она должна была немедленно его выручить. Наверное, ей стоило соврать, что у парня действительно аллергия, а уж потом разобраться, что привело его в такое смятение.

Но тут снаружи, от трейлера, донёсся тревожный лай Берты, отчётливо разнёсшийся по пустынной тихой улочке, и Элис, шёпотом чертыхнувшись, метнулась по коридору к выходу.

Первым, что она увидела в неярком свете одинокого уличного фонаря, была шерифская звезда, блестевшая на груди направлявшегося к крыльцу человека. Лицо его отчасти скрывали поля ковбойской шляпы, низко надвинутой на лоб, одежда была совсем неприметной, но звезда – видимо, свеженачищенная – сверкала чуть ли не ярче фонаря. Элис напряглась, пытаясь припомнить имя местного шерифа. Завсегдатаи родео всегда отзывались о нём с почтением и с досадой одновременно. Въедливый упёртый зануда, вот как. Нипочём не простит даже маленького грешка.

А Гэл когда-то сказал о нем: «Злющий зануда».

– Ваш фургон, мэм? – отрывисто спросил мужчина, на мгновение приложив два пальца к полям шляпы. – Он загромождает улицу. Я Клод Миллер, окружной шериф.

Под цепким бесстрастным взглядом его светлых глаз у Элис по спине пробежал холодок. Да, Миллер. Клод Миллер, точно.

– Элис Хилл. У меня... м-м-м... ребёнок находится на приёме у доктора Дэвиса, – брякнула она и едва не застонала от досады. Боже правый, ну что ща чушь она городит, какой ребёнок, почему она не назвала Гэла своим работником?! – Сейчас доктор закончит осмотр, и мы немедленно уедем.

– У вас там ещё и собака в кабине, – сухо продолжал шериф, будто не слыша её. – Она без намордника, без привязи и представляет собой опасность для окружающих. Если вам так нужна была медицинская помощь, вы могли проехать до ближайшей муниципальной больницы, где имеется разрешённая для фургонов стоянка.

Элис задохнулась от возмущения, но постаралась взять себя в руки. Миллер был представителем закона в этом городе и мог основательно испортить ей жизнь. Ей, Гэлу и Берте.

– Собака находится в запертой кабине, охраняет трейлер, и она не опасна, если не пытаться вскрыть замок, – холодно промолвила она. – А до ближайшей, как вы выразились, больницы, несколько десятков миль. Я же говорю, что мы уедем сразу же, когда врач...

– Вы, кажется, выступаете на ярмарках, мисс Хилл? – перебил её Миллер таким брезгливым тоном, словно спрашивал, не торгует ли она собой. – Войдёмте в дом, я хочу увидеть вашего ребёнка, которому так срочно потребовалась медицинская помощь.

Элис на секунду прикрыла глаза от досады. Проблемы росли, как снежный ком. Ну зачем она соврала? Только подтвердила его нелестное мнение о себе и таких, как она.

– Он не совсем мой и не совсем ребёнок, – сделав над собой усилие, снова заговорила она. Послушно открыла входную дверь и пошла по направлению к приёмной. – Ему шестнадцать лет. Можно назвать его моим напарником – мы путешествуем вместе, и он помогает мне во время выступлений. Я собираюсь оформить над ним законное опекунство. Он повредил ногу в дороге, и нам пришлось вернуться за помощью в Маунтин-Риверс. Я клянусь вам, мы уедем тотчас же, когда доктор Дэвис...

Дверь в кабинет врача распахнулась, и послышался весёлый голос Дэвиса:

– Кто там поминает моё священное имя всуе? Всё в порядке, мисс Хилл, мы отлично справились. Это оказалось сильное растяжение связок, я наложил мальчику тугую повязку и выписал противовоспалительное средство... А, это ты, Клод. Добрый вечер.

Он вышел за дверь, вытирая руки бумажным полотенцем. Гэл маячил у него за спиной, бледный и растерянный. Заметив Миллера, он побледнел ещё сильнее. Нога его в расшнурованной кроссовке была аккуратно перебинтована в лодыжке, штанина джинсов засучена, и он опирался на небольшой костыль.

– Это и есть ваш ребёнок, мисс Хилл? Так я и думал, – в бесстрастном голосе Миллера проскользнула тень насмешки, а глаза – не просто светлые, а ярко-голубые – пренебрежительно сощурились. – Примечательный ребёночек, скажу я вам. Хотелось бы взглянуть на его документы.

Он обращался исключительно к Элис, а не к самому Гэлу. Тот молча достал свои водительские права из кармана куртки и протянул ему. Какое-то мгновение они в упор смотрели друг на друга – пока шериф не перевёл взгляд на удостоверение.

– Гэл Стефан Чирешару. Несовершеннолетний делинквент. Мелкое воровство, попрошайничество и даже проституция, но на горячем никогда не попадался и от ювенальной юстиции успешно уходил, – шериф снова смерил холодным взглядом прислонившегося к косяку Гэла, а тот опустил голову и закусил губу, но ни словом не возразил. – Так он приходится вам родственником, мисс Хилл? Вы тоже цыганка?

Пренебрежительно вскинув бровь, он вернул Элис документы.

– Нет, – с вызовом ответила она, вспыхнув до корней волос. Сейчас ей, право же, хотелось быть цыганкой! Подобно легендарному королю Дании, носившему во время нацистской оккупации звезду Давида!

– Но вы намерены законным образом, через официальные органы, оформить опекунство, мисс Хилл? – подтекст «вы идиотка» явственно прозвучал в этой фразе, но шериф невозмутимо закончил: – Потому что в противном случае я обязан изъять его у вас и передать соответствующим службам.

Изъять! Будто речь шла о какой-то вещи!

У Элис перехватило горло от подступившего гнева. Но она была обязана сдерживаться. Миллер вполне мог обойтись с Гэлом именно так, как только что сказал, и она уповала лишь на то, что ему не захочется возиться с проезжими бродягами, готовыми вот-вот покинуть территорию его округа.

– Да, разумеется, – отчеканила она, – сразу же по приезде в Вайоминг я оформлю опеку через суд, самым что ни на есть законным образом. Гэл отличный парень, трудолюбивый и талантливый, – она увидела широко раскрытые, потрясённые глаза мальчишки, и быстро повернулась к Дэвису: – Сколько мы вам должны, доктор?

– Сто восемьдесят долларов, – помедлив, со вздохом отозвался тот. – И я бы рекомендовал вам всё-таки сделать в муниципальной больнице рентгенограмму и сдать необходимые анализы. Мальчик...

– Я регулярно сдаю кровь... и я чистый! – звенящим от напряжения голосом выпалил Гэл. Губы его вздрагивали, он сжимал и разжимал пальцы, стискивавшие костыль. – Чистый, слышите?

– Мальчик, видимо, неоднократно переносил на ногах простудные инфекции и респираторные заболевания, – терпеливо переждав эту вспышку, продолжал Дэвис. – Миндалины увеличены, носоглотка воспалена, вполне возможны осложнения, так что я настоятельно рекомендую ему полное клиническое обследование.

– Да. Обязательно, – поспешно согласилась Элис, ещё раз посмотрев на Гэла: парень был просто на себя не похож. – Мы обязательно этим займёмся. Как только прибудем в Вайоминг. Стоимость костыля, который вы ему дали, входит в названную сумму? – она открыла поясной кошель.

– Входит, – с новым вздохом ответил Дэвис, принимая у неё деньги. – Я рад, что сумел оказать мальчику помощь, мисс Хилл.

Он участливо посмотрел на Гэла, немилосердно кусавшего губы, и укоризненно – на шерифа.

Элис чувствовала, что не в состоянии больше произнести ни слова, но всё-таки выдавила:

– Спасибо... вы очень добры. Утром мы уедем отсюда. Всего хорошего, док... мистер Миллер.

И поспешила на крыльцо, подхватив Гэла под локоть. Она скорее мешала ему идти, чем помогала, но мальчишка сам так торопился поскорее убраться прочь, что не обращал никакого внимания на свою больную ногу.

Остававшиеся позади мужчины проводили их внимательными взглядами, которые Элис чувствовала всей своей гордо выпрямленной спиной. Миллер промолчал, а доктор вполголоса произнёс:

– Клод, ты иногда бываешь просто...

Элис захлопнула за собой дверь и больше ничего не слышала.

Они с Гэлом так стремительно добрались до фургона, словно ожидали, что шериф сейчас кинется за ними в погоню. Элис помогла Гэлу подняться в кабину, обежала трейлер с другой стороны и уселась за руль, отодвинув завилявшую хвостом Берту.

– Давай вернёмся в кемпинг, – с усилием сказала она, заводя мотор.

Гэл быстро кивнул, не глядя на неё. Он всё ещё молчал, крепко сжав губы и сцепив руки на коленях. Лица его Элис не видела, потому что он низко опустил голову, словно прячась за рассыпавшимися прядями чёрных волос.

Доехав до кемпинга, Элис заглушила мотор и откинулась на спинку сиденья, чувствуя себя просто выпотрошенной. Гэл тоже не шевелился. Берта тихонько заскулила, повернувшись к нему, и тогда он хриплым полушёпотом выпалил, всё ещё не подымая головы:

– Я больше не буду.

Элис удивлённо моргнула.

– Не будешь – что? Падать в темноте? Выходить по нужде? – она с трудом выдавила натянутую улыбку. – Ты о чём толкуешь, партнёр?

– Он там сказал... – Гэл поднял на неё измученные глаза. – Шериф. Сказал, что я вор и шлюха. Так оно и есть. Но я больше не буду. Я никогда не хотел. Я просто хотел... я...

Он осёкся на полуслове и уткнулся лицом в ладони, а Элис, потрясённая до глубины души, порывисто обняла его за худые плечи, притянув к себе так тесно, как только могла – с застрявшей между ними тревожно скулящей Бертой.

– Забей, – так же хрипло проговорила она, прижимаясь щекой к его кудрявой макушке. – Просто забей, и всё. Он паршивый, тупой, высокомерный сукин сын. Забей.

Притихшая было Берта завозилась между ними, тоже требуя своей доли обнимашек, и Гэл, глубоко вздохнув, обхватил и её за шею свободной рукой. Они сидели так, а Берта, счастливо пыхтя, старательно лизала им щёки и руки, пока Гэл не засмеялся дрожащим смехом.

– Идите в фургон, – тихо попросила Элис, размыкая объятия. – Я тут ещё немножко посижу. Покурю. Давайте, ребята, идите.

Проводив их взглядом, она достала пачку «Лаки Страйк» из бардачка и опустила стекло. На стоянке, кроме Старикана, тёмными глыбами высились ещё два фургона. Элис машинально подумала о том, как удивится Боб Томпсон, хозяин кемпинга, снова обнаружив тут поутру их Старикана, чиркнула зажигалкой и закурила. Это должно было помочь. Всегда помогало.

Она всё ещё видела перед собой льдисто-голубые, полные презрения глаза шерифа Миллера.

* * *

Гэл лежал на своём диване, закутавшись в одеяло с головой, поджав к животу коленки и подсунув ладонь под щёку. Так ему было почему-то легче. На домотканом индейском коврике у дивана сонно посапывала Берта, и это тоже как-то успокаивало, хотя, казалось бы, чем псина могла ему помочь?

Перебинтованная лодыжка тупо ныла, но Гэл не обращал на это внимания. За время своих скитаний он привык сносить боль и неудобства терпеливо, без нытья и соплей. Всё равно пожаловаться он мог разве что Марии-Деве да Господу Иисусу, и то не факт, что они услышали бы его и пожалели. Ведь он успел изрядно нагрешить и сам знал это.

Гэл шумно выдохнул. Нет, Господь Иисус и Мария-Дева всё-таки смилостивились над ним и послали ему встречу с Элис Не-Даёт. С Элис, которая не только взяла его к себе, накупила целую кучу всего – даже навороченную мобилу и новую гитару! – но и заступилась за него перед козлиной шерифом. Святые угодники, она сказала, что Гэл талантливый! Талантливый и трудолюбивый, это он-то!

Гэл криво усмехнулся. Светящиеся цифры на табло микроволновки на миг расплылись у него перед глазами, и он сердито заморгал.

Не время было реветь. Прямо сейчас ему следовало поднять задницу с дивана и наконец рассказать Элис всё без утайки, вбив ей тем самым в голову такую мороку, что не приведи Боже. Но он просто не мог больше молчать.

Всякие-разные придирки шерифа Миллера, его брезгливые взгляды, ноющая боль в лодыжке – всё это было сущей ерундовиной по сравнению с тем огромным и тёмным, тем неописуемым, что произошло с ним там, среди кустов орешника и можжевельника, над неглубоким оврагом близ старой грунтовой дороги.

В ушах его снова зазвучал голос, дрожащий и монотонный, еле различимый, но всё-таки слышный. Слышный ему одному.

А он ничего не ответил! Ничего не сделал! Струсил!

Гэл решительно сполз с дивана, мимолётно погладив лениво вильнувшую хвостом Берту. Завернувшись в одеяло, он кое-как допрыгал до комнаты Элис, поскрёбся в полуприкрытую дверь и встал у косяка, прислушиваясь к ровному дыханию женщины. Она спала так спокойно, так безмятежно, что он опять заколебался и совсем уже было собрался вернуться в свою постель. Но тут Элис пошевелилась, повернулась на бок и села на кровати, машинально приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Ты что? – хрипловатым со сна голосом спросила она, спуская на коврик босые ноги. Спала она всегда в мужских футболках, больших и заношенных, вот и сейчас на ней была как раз такая. Гэл думал, что это футболки её погибшего мужа. – Что случилось? Нога болит?

– Н-нет, – помедлив, выдавил Гэл. – Вернее, болит чуток, но это фигня. Я...

– Он тебя чем-то обидел? – прервала его Элис, сдвинув брови. – Этот доктор?

Гэл опешил от неожиданности.

– Почему ты спрашиваешь? – быстро осведомился он, поджимая свою злосчастную ногу, как цапля на болоте – когда он с дядькиной семьёй кочевал по Луизиане, то повидал много таких.

– Потому что ты явно боялся и стеснялся, а он так же явно настаивал на своём, хоть и весьма мягко, но я же слышала. Я уже собиралась к вам туда войти, но тут откуда-то принесло этого Миллера, – хмуро и исчерпывающе объяснила Элис. – Иди сюда, сядь, что ты там торчишь, как цапля?

Гэл проковылял в комнату и неуверенно присел на край её откидной кровати. Святые угодники, она поняла, что он стремался там, в кабинете Дэвиса! Она хотела заступиться за него! И она тоже подумала про цаплю – так глупо, но у него от этого потеплело на душе. Может быть, она и остальное поймёт и не скажет, что ему пора в дурку?

– Спасибо, – выдохнул он, благодарно вглядываясь в её встревоженное лицо. – Нет... нет, мы с доком поладили. Я наврал, что у меня аллергия, и он отстал со своими уколами, просто таблетку дал, – Гэл неловко хмыкнул, поёрзал на кровати, уставившись на собственные руки, вцепившиеся в голые коленки. И, вобрав в себя побольше воздуху, продолжал: – Я не про него хотел сказать. Я хотел сказать, что там... ну, в кустах... в овраге... ну, когда я побежал и ногу подвернул... – он сглотнул, чувствуя, как враз пересохло в горле. – Там... в общем, там была мёртвая девчонка.

Вот, он всё же это выговорил.

Повисла такая тишина, что Гэлу казалось – он слышит не только сопение Берты на кухне и шум проезжающих по шоссе машин, но и стук сердца Элис.

– Что? – схватив Гэла за плечо, та устремила ему в лицо такой пронизывающий взгляд, что он едва не зажмурился. – Что ты городишь? Там, в кустах, был труп?! И ты мне ничего не сказал?!

– Не в кустах... – Гэл облизал дрожащие губы, гадая, не сочтёт ли она его всё-таки совершенно чокнутым, но наконец решился и выпалил: – Она была в земле, глубоко. В овраге. И она меня позвала.

* * *

Завернувшись, как и Гэл, в одеяло, – её не переставало знобить, – Элис поставила на кухонный стол свой лэптоп. Сейчас ей, как никогда, нужен был Кит.

Кит Рязанов с его острым и резким умом, злым языком, Кит, который, бесспорно, высмеет и Гэла с его нелепыми выдумками, и её за то, что она потакает мальчишке, но, может быть, посоветует, как им теперь быть. Что им делать.

Дожидаясь, пока в окошечке скайпа появится «пиратская» аватарка, Элис рассеянно посмотрела в другое окно – в окно трейлера. Небо там начинало проясняться, приближался рассвет. Гэл взглянул туда же. Он сидел, ссутулившись на табурете возле Элис, обхватив ладонями фаянсовую кружку с травяным чаем, пахнущим мятой. Когда они перебрались на кухню, Элис первым делом поставила чайник.

– Алло, психи, что это вам не спится? – жизнерадостно поприветствовал их Кит и хохотнул, а Элис прямо-таки осела на стуле от облегчения. Больше всего она боялась, что он не выйдет на связь. – Чего вы тут маячите в одеялах, как какие-то индейцы? Вы где, уже в Вайоминге?

– Нет. Случилось кое-что странное, и нам нужен твой совет, – отрывисто проговорила Элис, и Кит, очевидно, почувствовав её напряжение, не стал больше ёрничать, а серьёзно произнёс:

– Выкладывайте.

Элис взяла Гэла за острый локоть и велела:

– Давай, расскажи ему.

Ей хотелось, чтобы Кит услышал всё именно от парня.

Гэл тяжело вздохнул, так, что плечи дёрнулись под намотанным на них одеялом, и начал монотонно и сбивчиво:

– Я... ну... мы поехали в Вайоминг, а я по дороге набурился колы, и мне приспичило отлить. Темно уже было. Элис... она ругалась, но остановила фургон, и я полез в кусты. Ну вот... решил отойти подальше, – он быстро посмотрел на Элис и потупился, – а потом, когда я уже... то услышал, что меня кто-то зовёт. Ну, что-то говорит. Женщина. Я сперва поэтому застремался... подумал, что она меня увидела и всё такое. Но она говорила только: «Скажи моей маме, что я тут, скажи моей маме...» – голос его на секунду прервался, – и... и тогда я понял, что она лежит там. В овраге. В земле, глубоко.

Элис отчаянно хотелось закурить, но сигареты остались в бардачке кабины, а выйти сейчас наружу, даже в сопровождении Берты, было выше её сил. Как ни странно, она поверила Гэлу сразу же, и теперь будто сама слышала тихий жалобный голосок.

«Скажи моей маме», о Боже...

– Почему ты так решил? – быстро спросил Кит, как будто это было самым важным. – Ну, что она лежит в овраге, а не торчит, к примеру, в кустах, не подглядывает за тобой, в самом-то деле? Там же было темно. Или ты взял фонарь?

– Нет, – отозвался Гэл после паузы. – Не брал. Но я это просто почуял, понимаешь? Что она не в кустах, а в земле, глубоко подо мною. Кто-то убил её и зарыл там... и она всё это время... ждала.

– Ждала, когда ты сунешься в кусты, чтобы отлить, – раздумчиво произнёс Кит, и Элис коротко усмехнулась. Всё это и впрямь звучало совершенно дико.

– Ты мне не веришь, – безнадёжным полушёпотом пробормотал Гэл и втянул голову в плечи.

– Почему, я верю, – голос Кита был абсолютно серьёзным. – Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, если на то пошло.

– Чего? – парень растерянно заморгал.

– Ничего. Почитайте ему при случае Шекспира, мисс Хилл, вы всё-таки учительница. Продолжай. Дальше что было?

– Я просто охренел, – выпалил Гэл и глянул на Элис. – Начал орать, побежал к дороге... грохнулся, подвернул ногу. Элис повезла меня к врачу. То есть обратно в Маунтин-Риверс. Я ей ничего не сказал... ну, про тот голос. Док, то есть доктор Дэвис, ногу мне перевязал и сказал, что это растяжение. Ну и всё. Мы вернулись на стоянку, легли спать, и тут... – Гэл потёр ладонями лицо, – я понял, что больше не могу. Что должен всё рассказать, как было, пусть даже Элис меня полным психом посчитает.

– Я не посчитаю, – твёрдо возразила Элис, поймав его опасливый взгляд.

– Очень здравая мысль, Эсмеральда, – похвалил Кит. – И что теперь?

– И теперь мы позвонили тебе, чтобы послушать твой ядовитый логический анализ, – не выдержав, Элис вскочила и подлила себе в кружку чаю из термоса, где заваривались травы. Курить ей хотелось просто нестерпимо. – А ты даже не сказал, что пацан всё врёт, спятил или обкурился, а я, как дура, его слушаю.

Она мимолётно стиснула ладонью плечо Гэла и снова села на стул, едва не расплескав чай, – так дрожали руки, а она зачем-то наполнила кружку доверху.

– А ты именно это надеялась услышать? – поинтересовался Кит с привычным усталым ехидством. – Так вот, я тебя разочарую: судя по всему, он не врёт, навряд ли обкурился и тем более не спятил, хотя какая-то доля вероятности есть во всех трёх предположениях. А ты – отнюдь не дура, хоть иногда ею бываешь. Относительно того, как вам теперь поступить, могу сказать, что опять же существуют разные варианты развития событий, и все они наверняка приходили вам в головы. Первый: валить нахрен из этого Касл-Рока с его говорящими трупами в кустах и забыть всё, как страшный сон.

– Я не смогу, – твёрдо произнёс Гэл и поставил свою кружку на стол. – Я тогда всё время буду слышать её голос. Той девчонки в земле.

Он передёрнулся всем телом, и Элис снова положила руку ему на плечо. Её поражало, как парень ещё держится. Случись с нею что-то подобное, она начала бы биться в истерике прямо там, в чёртовых кустах.

– Тогда вариант номер два, – бесстрастно произнёс Кит. – Самый идиотский. Пойти поискать это место и, собственно, сам труп.

– Почему идиотский? – быстро спросил Гэл.

– Потому, – отрезал Кит. – Думалку включи. Что вы будете делать с этим трупом, если его найдёте? Вот то-то же, – он, конечно, увидел, как они безмолвно переглянулись. – Поэтому в ход следует пустить вариант номер три. Прямо сейчас обратиться к властям. Есть там у вас, в вашем Касл-Роке, какой-нибудь шериф?

– Не-ет! – завопил Гэл, вскакивая с табурета и путаясь в одеяле.

– А, так всё-таки с властями были проблемы, – после некоторого молчания сухо констатировал Кит, и Элис не выдержала:

– Он просто козёл, этот шериф Миллер! Высокомерный спесивый болван! Он всё время придирался к нам, начиная с того, что мы не там оставили фургон, когда Гэл пошёл к врачу! И Берта ему помешала, она у него, видите ли, опасная! И...

– И Эсмеральда, ставлю доллар, попадался ему на глаза и раньше, не произведя на него благоприятного впечатления, – закончил Кит со вздохом. – Тем не менее, ребята, пораскиньте мозгами, и вы поймёте, что это – единственно правильное решение. Не говорите своему спесивому зануде, что парень, мол, слышал из-под земли голос, иначе он вас обоих в психушку упечёт. Спросите, не пропадала ли в городе девушка, скажите, что пацан заметил в кустах что-то подозрительное. Наврите, в общем, но так художественно, чтобы этот служака начал чесаться. Не мне учить тебя, как лучше приврать, Эсмеральда.

– Да я даже не помню, где именно это было! – простонал Гэл, хватаясь за голову. – Он меня и слушать не станет! Он смотрит на меня, как на говно!

– Без фекальной фиксации. Эсмеральда, – сурово осадил его Кит, и Элис невольно зафыркала. – Хорошо, план «Бэ», синтез второго и третьего вариантов. Поезжайте сперва туда сами. Найдите эти сраные кусты. Вернее, ссаные. Ты, может быть, там что-нибудь обронил с перепугу, Эсмеральда? Стесняюсь прямо предположить, что.

– Иди ты, – буркнул Гэл, тоже начиная лыбиться, и Элис с превеликой благодарностью поняла, что Кит сумел оживить мальчишку. – Ничего я не ронял. Хотя нет, наверное, ножик. Складной ножик. Я его на всякий случай достал, потому что... ну как-то щемиться начал... ещё даже до того, как она меня позвала. И... если честно, я совсем не хочу туда возвращаться.

Он с мольбой посмотрел на Элис.

– Соберись, Эсмеральда, – властно скомандовал Кит. – Ты же мужик. Я тебя понимаю. Там реально можно обделаться со страху... но, кстати, – он сделал выразительную паузу, – в общем и целом, ты же прямо там не начал истерить и не решил, что съехал крышей. Почему? Был прецедент? С тобой и раньше беседовали закопанные стюардессы?

Гэл открыл рот, закрыл, снова открыл и спросил:

– Ка-кие стюардессы?

– Неважно, – нетерпеливо бросил Кит. – Это пошлый русский анекдот про двух пилотов и мёртвую стюардессу. Непереводимая игра слов. Отвечай на вопрос. Ты цыган, и потому всякая потусторонняя белибердистика – для тебя дело обычное, так, что ли?

– Не знаю, – хмуро пробурчал Гэл, снова усаживаясь на табурет. Элис подобрала с пола упавшее одеяло и накинула ему на плечи. – Я знаю только, что такое бывает... и оно бывает, вот и всё, Господь Иисус и Мария-Дева соврать не дадут.

– М-да, – усмехнулся Кит. – Воистину дерьмо случается по воле Господа Иисуса и Марии-Девы.

– Ладно, – с силой произнесла Элис. – Хватит болтать, ребята. Сейчас мы опять возьмём у Боба его «форд» и поедем на разведку.

– Чёрт, ну почему я не с вами?! – тоскливо простонал Кит.

* * *

Спустя час Элис вела старый «форд», вновь взятый напрокат у Боба Томпсона, по вчерашнему маршруту, прочь от Маунтин-Риверса, в предгорья. Гэл притих на заднем сиденье, ёжась в своей ветровке, будто замёрз, и крепко обнимая Берту за мохнатую шею. Собака то и дело лизала его в щёку и в подбородок, едва слышно поскуливая.

В очередной раз с беспокойством глянув на эту парочку в зеркало заднего вида, Элис как могла деловито проговорила:

– Так, ребята, давайте, как советовал Кит, выключим эмоции и включим думалку. Понятно, что вчера было темно, ничего не разобрать. Но хотя бы примерно определимся. Как долго мы пилили сюда от заправки? Я сейчас веду эту развалюшку примерно с той же скоростью.

– Это ты типа интересуешься, когда мне приспичило отлить? – с бледной улыбкой осведомился Гэл и уже серьёзно пояснил, сосредоточенно уставившись в окно. – Минут пятнадцать прошло... потому что я как раз на часы посмотрел и подумал, что ты сейчас начнёшь ругаться, – он снова фыркнул, но закончил упавшим голосом. – То есть, ну... это уже где-то тут... скоро.

– Отлично, – бодро заявила Элис, сбросив скорость. – И знаешь что? Когда я разворачивала Старикана обратно в город, он зацепился крышей за какую-то раскоряку над самой дорогой, об сосну или...

Она осеклась, уставившись прямо перед собой, а потом они с Гэлом в один голос выдохнули:

– Вот она!

Корявая, чёрная, разлапистая сосна в самом деле нависала прямо над дорогой, растопырив толстые ветви, будто руки. Кора отслоилась от ствола, и сосна казалась скрюченной ведьмой в лохмотьях, вышедшей к дороге, чтобы подкараулить неосторожных путников.

Элис мотнула головой, отбрасывая совершенно ненужные ассоциации, и затормозила у обочины. Оглянулась на Гэла: тот ёжился на сиденье, будто старался занимать как можно меньше места. Он по-прежнему крепко обнимал за шею тесно прильнувшую к нему Берту. Элис с дрогнувшим сердцем поняла, что парень наверняка очень боялся вновь услышать всё тот же взывающий к нему голос мёртвой девушки.

Протянув руку, она легко коснулась его взлохмаченной чёлки и тихо сказала:

– Послушай, тебе вовсе незачем снова проходить через всё это. Место мы отыскали, запомнили, теперь можно вернуться в город и начать доставать шерифа Миллера. Мне этого хочется не больше, чем тебе, но так уж вышло, что, кроме него, нам некому помочь.

Гэл уныло и неразборчиво что-то промычал, а Берта покосилась на Элис с явной укоризной. «Не мучай ребёнка!» – ясно читалось на её мохнатой морде.

– Мы можем вообще уехать отсюда, – напомнила Элис, разворачивая «форд». – Отправиться, куда собирались. В Вайоминг. И всё.

– Уже нет, – помолчав, отозвался Гэл на удивление твёрдо. – Уже не можем, понимаешь?

Она понимала.

* * *

Шериф Миллер – вот кто совершенно не собирался ничего понимать. Предвзятый, упёртый зануда – как бы Элис хотела прокричать это прямо ему в лицо! Красивое, надо сказать, волевое и замкнутое лицо, с резкой складкой между бровями – он, конечно, чаще хмурился, а не улыбался. Как бы она сама поступила на его месте? Стала бы она слушать россказни какой-то ярмарочной певички и подобранного ею цыганёнка, разъезжающих в старом фургоне? Элис не бралась судить. Она знала только, что Гэл говорил правду, и собиралась донести до шерифа эту правду, даже если бы её пришлось кулаком вколачивать в его дубовую башку.