Текст книги "Кто-то чудесный (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Я вовсе не... – запальчиво запротестовала Элис, немедля попавшись на удочку, и тут же осеклась. – С-скотина! Да чтоб ты...

– Пропал? Провалился? Сгорел? – любезно подсказал Кит. – Ты тогда сразу состаришься от скуки, красавица. Итак, гони номер карты. Где её сумочка, Эсмеральда?

– Сидеть! – гневно скомандовала Элис мгновенно подорвавшемуся с места второму засранцу, и Гэл так же резко плюхнулся на ковёр, как и влетевшая в комнату Берта. Миллер, всё ещё стоявший у дверного косяка, вдруг медленно съехал по нему вниз, содрогаясь от беззвучного смеха, и сел на корточки. Элис только страдальчески замычала, поняв, до чего же по-идиотски всё это выглядит.

– Хоу-хоу-хоу! – провозгласил Кит зычным басом Санты, но тут же надрывно закашлялся и продолжал своим обычным голосом: – Хочу соблазнить тебя, о неподкупнейшая из прекрасных и прекраснейшая из неподкупных! Открой мне номер своей карты, а взамен я открою тебе свой лучезарный лик. То бишь пропитую, распухшую от эскулапских снадобий и местами покрытую щетиной рожу. Я серьёзно. Хочешь?

– Хренов шантажист и манипулятор, – с чувством заявила Элис, начиная невольно улыбаться. Он был невыносим, но как же она его любила!

– И твой друг, – важно подтвердил Кит, – друг, который имеет право помочь тебе, так же как ты ему, то есть мне, если у меня, однажды сгорит больничный бокс. Так что, по рукам? Ты смотришь в мои бесстыжие зенки и завороженно диктуешь мне волшебные цифры своего счёта, девочка моя?

Элис с беспомощной досадой перевела взгляд с его аватарки на Гэла, который усердно кивал непутёвой башкой, на Миллера, успокаивающе ей улыбавшегося... и тут она действительно успокоилась и даже развеселилась. Чёрт бы их всех побрал, они были несносны, все до одного – эти мужики от мала до велика, стремящиеся распорядиться её жизнью и точно знающие, как будет лучше для неё, словно строгие папаши, но тем не менее... тем не менее, они действительно были её друзьями!

Она сдалась. Молча придвинула к себе лэптоп и быстро вбила в окошечко для сообщений цифры, которые знала на память.

– Если ты на самом деле не хочешь, – неловко сказала она, снова на миг обернувшись к Гэлу и к Миллеру, которые напряжённо уставились на экран. – Если ты просто поймал меня на «слабо», то пусть. Пусть будет по-твоему, вот и всё.

– Слово короля – золотое слово, – важно изрёк Кит, возясь с чем-то там у себя так явственно, словно реально тащил откуда-то настоящую съёмочную камеру. Он даже запыхался. – Чего мне стесняться? Я же прекрасен. Любуйся.

Видеорежим наконец сработал, и Элис постаралась не ахнуть, впервые взглянув на человека, чей голос сопровождал её почти два года. Она услышала, как позади неё прерывисто и громко вздохнул Гэл.

Кит совершенно точно и беспощадно описал себя. Человек, полулежавший на кровати с приподнятым изголовьем, в измятой тёмно-зелёной пижаме, казался измождённым до предела и неестественно скрюченным. В вороте пижамы виднелись острые ключицы, и под одну из них уходила игла от стоявшей сбоку от кровати капельницы. Он был совершенно лыс, и на его одутловатом, изжелта-бледном, как пергамент, лице остро и ярко блестели тёмные живые глаза.

Угол его большого рта дёрнулся в усмешке, и он с обычным своим ехидством осведомился:

– Что? Похож я на Стива Хокинга? Все паралитики похожи друг на друга весьма своеобразной позой, но у меня, к сожалению, нет его бабла.

– Не похож, – проглотив комок в горле, решительно возразила Элис.

– Гонишь, – весело определил Кит. – Эсмеральда, скажи своё веское слово. Похож?

– А... кто это? – с запинкой пробормотал Гэл, и Кит хохотнул, саркастически вскидывая брови:

– Я всё время забываю, что ты дремуч, как сибирский медведь, Эсмеральда. Ладно, потом погуглишь, это тебе полезно. И, коль мы теперь можем свободно пялиться друг на друга, отойдя от первоначального радостного шока, давайте посчитаем, состоятельные кроты.

– Что посчитаем? – слабым голосом спросила Элис. Господи, какие ещё кроты?! Ну что он опять городит!.. Она едва удержалась от всхлипа и выпалила: – Между прочим, я и правда ужасно рада тебя наконец-то увидеть, старый ты пират!

Горло у неё сжалось. Она вдруг поняла, что всё это время втайне надеялась, что Кит соврал ей про свою болезнь, сочинил какую-то дурацкую байку, а сам – вовсе не инвалид, прикованный к постели до конца жизни.

Но он не соврал. Проклятье, он сказал правду!

– Посчитаем, сколько у тебя теперь бабла, и хватит ли его на подержанный, но приличный трейлер со всей обстановкой, – с глубоким вздохом пояснил Кит. – И я доброшу недостающую сумму, если уж выкрутил из тебя номер твоего счёта. Я могу себе это позволить, моё содержание на сраной больничной койке оплачивает КГБ, не забывайте, – он снова сипло хохотнул и досадливо сморщился: – Вы трое, хватит взирать на меня, как стая Бемби, отбившихся от мамочки! – Он дурашливо округлил глаза и демонстративно захлопал ресницами, видимо, изображая Бемби. – От вас, шериф, вообще такого не ожидал. В общем, баста. Давайте подобьём бабло и вылезем на площадку, где торгуют подержанными тачками. Приценимся и выберем что-нибудь поприличнее.

Так они и сделали.

* * *

Гэл вышел из супермаркета с пакетом под мышкой, подталкивая ногой громыхающий скейт. Такой фигни у него сроду не было, такой глупой детской игрушки, но, может, потому она ему так и нравилась. Он оправдывал себя тем, что на скейте было куда удобнее рассекать по городку. И кататься на этой штуковине он научился сразу, едва лишь встал на неё, ловко балансируя и удерживая равновесие.

Элис с Миллером уже не боялись отпускать его из дому одного. Ведь все опасности и кошмары закончились, слава Спасителю-Иисусу. Элис полностью погрузилась в обустройство нового трейлера, который уже не был Стариканом, нет – они почему-то прозвали его Жирафом, и Гэл даже решил расписать фургон снаружи изображениями разных африканских зверей. Потому-то он и отправился в супермаркет – за баллончиками с краской.

Они собирались уехать из Маунтин-Риверса через пару дней – сперва в Вайоминг, где у Элис была договорённость о выступлениях аж до Дня Благодарения, а потом... потом подвернулось бы что-то ещё.

Гэл наморщил нос, жмурясь под лучами полуденного солнца, и счастливо вздохнул. Он соскучился по дороге. Как и Элис, и Берта! Развернув скейт, он ловко покатил вниз по улице – от супермаркета к следующему кварталу.

И внезапно задумался о том, радуется ли шериф Миллер их скорому отъезду. Чёрт, они ведь наверняка здорово ему мешали, в особенности сам Гэл. Он давно понял, как высоко Клод Миллер ценит порядок, размеренность, спокойствие, а тут... Гэл даже фыркнул, вспомнив, как носился по дому наперегонки с радостно гавкающими собаками, как подпевал в чинной гостиной музыкальному центру, изрыгающему «Начни носить лиловое» вместо заунывных рояльных раскатов, которые обычно слушал шериф. А ещё Гэл никак не мог удержаться от того, чтобы не прокрасться ночью к холодильнику вместе с собаками и не выгрести оттуда что-нибудь вкусненькое. А ещё... Да что там вспоминать! Ясно было, что Клод Миллер испытает немалое облегчение от их отъезда, оставшись наконец один в своём громадном, старинном, чинном доме.

Гэл неожиданно вспомнил, как Элис, подобрав его на дороге, сказала: «Я всегда буду одна, мне так нравится, и мне никто не нужен». А сам он тогда ответил ей: «Но это же скучно. И страшно».

А каково было шерифу?

Гэл не успел обдумать это как следует – рядом с ним вдруг раздался короткий автомобильный сигнал. Он тормознул свою доску, поставив ногу на асфальт, и настороженно оглянулся – из приоткрытого окна знакомого серого «кадиллака» на него с мягкой улыбкой смотрел доктор Дэвис. Больше на перекрёстке ни одной машины не было.

Гэл тоже заулыбался и совсем соскочил на тротуар. Док был клёвым чуваком, деликатным и таким добрым к ним всё это время. Гэлу очень хотелось поговорить с ним перед отъездом – и вот, не иначе как Мария-Дева исполнила его желание!

– Привет, – весело сказал док. – Ух, как ты быстро катишь, я едва тебя догнал, – он рассмеялся, покачивая головой. – Держу пари, у тебя раньше не было такой штуковины.

Как он угадал?

– Это же баловство, – рассудительно объяснил Гэл, ногой покатывая скейт туда-сюда по тротуару. – Не еда же и не одежда. Кто бы мне это раньше покупал? Да я и сам себе не купил бы – зачем?

Дэвис снова понимающе качнул головой, поглядывая на него.

– Ты торопишься? – неожиданно спросил он. – Мисс Хилл ждёт тебя прямо сейчас?

Гэл засмеялся и с удовольствием ответил, глядя в добрые глубокие глаза Дэвиса:

– Она возится с Жирафом... – и расхохотался ещё пуще, видя, как док всё выше и выше поднимает тёмные брови. – Мы так назвали наш новый фургон. Он классный! Прежний звался Стариканом... ну, тот, который сгорел... а этот – Жираф.

– Это что, подъёмный кран? – предположил доктор, и Гэл закатился ещё громче – хорошо хоть, рядом никого не было, никто не слышал, как он ржёт, будто офигевший от радости мустанг.

– Хочу побеседовать с тобой перед вашим отъездом, – вдруг очень серьёзно произнёс Дэвис. – Меня интересуют твои планы на будущее, и я бы с удовольствием обсудил с тобой кое-что. Когда вы с мисс Хилл уезжаете?

– Планируем послезавтра, – солидно откликнулся Гэл и понял, что ему ужасно хочется послушать, что же скажет ему док. – Можно и прямо сейчас поговорить, я не тороплюсь... если честно, мне совсем нечего делать, вот разве что Жирафа размалевать жирафами, – он ухмыльнулся и залихватски потряс пакетом с забрякавшими там баллончиками, – но это терпит. Только мне надо сперва Элис предупредить, чтобы она не волновалась.

Док одобрительно кивнул, наблюдая, как Гэл сосредоточенно ищет телефон в карманах ветровки. Но, когда мобильник наконец нашёлся, оказалось, что он намертво разряжен. И когда успел? Вот гадство, опять из-за игрушек небось. Гэл уныло покосился на Дэвиса и пробормотал:

– Ну извините, док, тогда сегодня не получится.

Дэвис заметно огорчился – у него прямо лицо вытянулось – поразмыслил немного и предложил:

– Назови мне номер её телефона, я ей сам позвоню.

Ну конечно же! Сразу воспрянув духом, Гэл продиктовал ему номер мобильника Элис и начал возиться с норовившим укатиться скейтом, краем глаза следя за тем, как Дэвис сосредоточенно подносит сотовый к уху. Он не сомневался, что Элис не будет возражать против их встречи.

Так оно и вышло. Док весело сказал в трубку:

– Мисс Элис, добрый день. Как приятно слышать ваш милый голос. Да. Да, я знаю, что вы вот-вот уезжаете, и мне очень жаль, право. Скажите, могу ли я похитить у вас Гэла на часок? Мне хотелось бы обсудить с ним его планы на жизнь. Он у вас очень интересный и подающий большие надежды молодой человек.

Гэл даже покраснел, услышав этакое. Док что, и вправду так про него думает?! Офигеть!

– Да. Да, – произнёс Дэвис в трубку. – Я бы с радостью пригласил его к себе домой на чашку чая, с вашего позволения. Моя экономка, мисс Камингс, испекла превосходный лимонный пирог. Да, конечно. Обязательно. Благодарю вас за доверие, мисс Элис, увидимся.

Он нажал на «отбой» и с улыбкой посмотрел Гэлу в глаза:

– Мисс Хилл разрешила нам пообщаться с условием, что после чаепития я доставлю тебя в кемпинг, ты там должен нарисовать Африку на фургоне.

– Я же говорил! – с облегчением возликовал Гэл, и Дэвис кивком указал ему на заднее сиденье, продолжая улыбаться:

– Клади свой скейт и краску в багажник, а сам прыгай сюда.

Улица по-прежнему была совершенно пуста, когда Гэл рассеянно оглядел её, усаживаясь в «кадиллак». Скейт и пакет с баллончиками расчудесно уместились в большом багажнике. Большом и идеально чистом.

– Между прочим, – внезапно сказал Дэвис, трогая машину с места, – у меня тоже никогда не было скейта, и я бы хотел на нём хоть раз прокатиться. Но это будет выглядеть смешно.

– Если у вас в саду есть дорожки, то можно попробовать там, – оживлённо предложил Гэл, хоть и не помнил, есть ли возле дома доктора этот самый сад. – Я не буду смеяться, честно! Ну или совсем чуть-чуть, – добавил он, прыснув, и тут же посерьёзнел, положив подбородок на спинку переднего сиденья и виновато глядя сбоку на точёный профиль Дэвиса. – Вы не обидитесь?

– Как я могу на тебя обижаться, – со странной грустью произнёс вдруг тот, мельком посмотрев на него. – Ты же сама жизнь, мальчик. Маленький фавн.

Лицо его тоже стало каким-то печальным, Гэл не знал, отчего так, но, желая снова вернуть улыбку на это красивое лицо, неловко поёрзал на сиденье и выпалил:

– Нет уж, я не хочу быть фавном! Элис рассказывала, что у них козлиные ноги с копытами и даже рога! – он дурашливо оглядел свои пыльные кроссовки и сосредоточенно ощупал лоб, будто в поисках пресловутых рогов. – И ещё что-то с ними не так, но она не сказала, что.

– Я догадываюсь, что, – Дэвис сосредоточенно сдвинул брови, но в его глазах всё-таки зажглись озорные искорки, чему Гэл очень обрадовался. – Однако тоже не скажу. Погугли.

– Ну до-ок... – заканючил Гэл, всё ещё опираясь подбородком на спинку переднего кресла и едва удерживаясь, чтобы не расхохотаться, – я же сейчас просто мозги свихну, гадая, чего там ещё с этими несчастными фавнами не так!

За такими занимательными разговорами они проехали ещё пару кварталов и повернули к дому доктора. Оказалось, что позади него и вправду есть сад, окружённый резной оградой, а с улицы в дом вёл отдельный вход – тот, что с крыльцом и табличкой. Автоматические ворота в ограде плавно поднялись, когда док нажал на кнопку маленького пульта. Машина по асфальтовой дорожке въехала прямиком в просторный подземный гараж, ярко осветившийся сразу вспыхнувшими там лампами дневного света.

Экономки в доме не оказалось – док пояснил, что она, наверно, уже ушла, но лимонный пирог стоял в духовке, да такой вкусный! Гэл умял три куска подряд, пока вёл с доком неспешную беседу по поводу своей будущей учёбы, излагая ему все планы Элис на этот счёт и даже больше того.

– Кит считает, что мне надо в цирке выступать. Ну там, мысли читать, угадывать, что у кого лежит в карманах, и всякое такое, – со смехом поведал он, облизывая пальцы. Таких вкуснющих пирогов даже Элис не пекла! – Но на самом деле это всё ерунда, конечно. Я и не умею ничего эдакого. Кит просто прикалывается, дразнит Элис и меня. Кит – это друг Элис из России, – пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд дока и немного рассказал про Кита – всё, что того не обидело бы, услышь он этот рассказ.

– А сам ты как намереваешься использовать свои способности? – осведомился Дэвис, едва дослушав, и Гэл даже немного обиделся – неужто Кит совсем доктора не заинтересовал? И ещё он удивился, заметив, что красивые тонкие руки Дэвиса бесцельно поглаживают кружевную белую скатерть, трогают то серебряный нож, то салфетку, то вилку. Волнуется он, что ли? Из-за чего? И что он подразумевал, когда упомянул про его способности?

– Вы про что? – с запинкой выдавил Гэл, проглотив слюну. В горле у него пересохло, хотя он только что осушил целую кружку холодного имбирного чая. Он снова вспомнил, как тогда, в магазине, Дэвис сказал ему про его «дар». Про его «инаковость». Но ведь ни одна живая душа на свете, кроме Элис, Кита и Миллера, не знала, каким странным образом он нашёл Эдди и Генриетту! О голосах, раздававшихся в его голове!

Доктор просто угадал? Или это шериф рассказал ему, они ведь друзья. Подумав о последнем, Гэл немного успокоился, а Дэвис, на миг коснувшись его локтя своими длинными пальцами, грустно улыбнулся и произнёс, будто подслушав его мысли:

– То, что некие особые способности – паранормальные или экстрасенсорные – у тебя есть, для меня неоспоримый факт, – тихо сказал док. – Я знаю, что это ты нашёл Генриетту и того парнишку там, в горах. Но не знаю, как. Я уже говорил тебе и повторю, что понимаю и разделяю твою инаковость. И хочу знать о тебе как можно больше. Но если ты сам не хочешь или не можешь это обсуждать, то не рассказывай.

У Гэла почему-то защемило сердце, когда он оторопело глянул доктору в глаза. Дэвис смотрел на него так напряжённо... почти умоляюще. Это он-то, всегда такой спокойный и уравновешенный!

– Ну почему не хочу... – ошеломлённо пробормотал Гэл, снова безотчётно сглотнув. – Вы же друг шерифа... и вы точно не напишете про меня в газеты и на телешоу, – он кое-как усмехнулся и вздохнул. – Да и нет у меня никаких особых способностей. Я просто услышал их голоса, понимаете? Генриетты и Эдди.

– Каким образом? – быстро спросил Дэвис, чуть нахмурившись.

– Генриетта... она говорила: «Скажи моей маме, что я тут», – глухо вымолвил Гэл и на секунду прикусил нижнюю губу. – А Эдди... тот всё хотел, чтобы убрали камень. Он лежал под камнем. Убийца засунул его туда, понимаете?

– Думаю, что понимаю... – медленно отозвался Дэвис после паузы. – И что... они твердили только это?

Гэл кивнул и криво усмехнулся:

– Мне хватило. Я чуть не... неважно, в общем.

– Как странно... – тихо сказал Дэвис, не спуская с него глаз, и Гэл опять кивнул. Он был рад, что рассказывает всё это доку, хотя тот, похоже, и сам не мог растолковать, как такое получалось, но всё-таки.

– Я не знаю, откуда это взялось и зачем. Но если это мой... как вы тогда говорили, мой дар, то он мне дан зачем-то, – горячо выпалил Гэл. Он впервые произнёс вслух всё, о чём часто думал. – Получилось так, что только я смог им помочь... Эдди и Генриетте. Больше их никто не услышал бы. Значит, меня кто-то выбрал для этого. Может, даже Спаситель-Иисус... пусть и не явился в горящем кусте, потому что я не шибко-то достоин его видеть... – Гэл перевёл дыхание и решительно закончил: – И если надо будет помочь ещё кому-нибудь, то я помогу. Всю жизнь буду помогать.

– Станешь полицейским миноискателем? То есть трупоискателем? – с неожиданной холодной насмешкой в обычно мягком голосе вдруг осведомился доктор. – Я не говорил тебе, что ты должен именно так использовать свою инаковость, Гэл Чирешару. Ты ведь цыган, и, если я не ошибаюсь, и твои предки родом из Трансильвании? В тебе течёт... – он чуть помедлил, – особая кровь.

– Какая? – Гэл так и прыснул со смеху. Особая кровь, ну надо же! Шериф Миллер мог бы порассказать своему другу, какими способностями наделяет такая кровь её обладателей, то и дело отсиживавшихся у него в камере! – Мир набит цыганами, от нас рогатиной не отмашешься, как говорила моя тётка Лили. Roma pretutindeni – цыган полно!

– Ты себя не ценишь, – док с укоризной сдвинул брови, и Гэл совсем развеселился, вспомнив, как о чём-то эдаком толковал и шериф. Пресвятые угодники, что такого они нашли в нём, в неотёсанном цыганском воришке?!

Пора было сменить тему разговора, которая явно слишком действовала доку на нервы, хотя Гэл не понимал, почему.

– А пойдёмте в сад! – живо предложил он. – Я научу вас кататься на скейте!

Дэвис долго молчал, внимательно разглядывая его – так внимательно, что Гэл окончательно растерялся. Опять он что-то не то сказанул, и док расстроился? Но ведь они это уже обсуждали!

– Не стоит, – негромко произнёс наконец Дэвис. – Я пошутил насчёт такой глупости, только и всего.

– Но это же прикольно! – с горячностью возразил Гэл, в замешательстве ероша свои спутанные кудри. Он вдруг подумал, что док, как и шериф, должно быть, ужасно одинок, и ему, наверное, бывает тоскливо одному. – Давайте попробуем! А? – он наклонил голову к плечу, просительно глядя на Дэвиса. – Будет весело, вот увидите, честно!

Док ещё немного помолчал, рассматривая его, а потом коротко рассмеялся. Коротко и сухо.

– Ты в самом деле хочешь доставить мне удовольствие этой детской забавой? Ну что ж, тогда пойдём.

Он отставил в сторону стул, бросил на скатерть старомодную накрахмаленную салфетку и поманил обрадованного Гэла за собой. Тот пулей выскочил из-за стола, хотя неожиданно почувствовал лёгкое головокружение – наверное, имбиря в выпитом им чае оказалось слишком много.

– Так скейт же в машине остался! В багажнике! – спохватился он.

– Сейчас зайдём в гараж и заберём, – рассудительно отозвался док. Он вроде как перестал сердиться и печалиться, слава пресвятому Иосифу!

В саду было хорошо. Тепло, солнечно, тихо, только птица какая-то посвистывала. Синица, наверное. Пахло опавшей листвой, свежевскопанной землёй и почему-то яблоками, хотя яблонь Гэл не заметил. Это был даже не сад, а кусок настоящего леса: старые вязы, буковые деревья и молодые дубки – как-то странно для сада, рассеянно подумал Гэл, с любопытством озираясь. По саду пролегали три дорожки, а за ними виднелись какие-то грядки или клумбы – вот откуда пахло свежей землёй. Гэл отметил всё это краем сознания, как и то, что Дэвис идёт позади – почти вплотную к нему, отставая лишь на шаг.

И когда в голове у Гэла дружным хором взорвались голоса – множество голосов – и он сам отчаянно вскрикнул, потрясённо поворачиваясь к доктору, – тот заботливо подхватил его под локти. Теряя сознание, беспомощно падая ему на руки, Гэл увидел, что Дэвис успокаивающе ему улыбается.

* * *

Элис очень нравился их новый фургон. Их с Гэлом и Бертой новый дом. Их Жираф – дурацкое имя, но такое для него подходящее. Фургон был повыше, чем бедолага Старикан, но поуже и тоже довольно тесноват, но Элис подобрала сюда самый минимум мебели, стараясь, чтобы этот минимум был максимально удобным и полезным. Особенно для мальчика. Хотя Гэл настоял на том, что будет, как и прежде, обитать на кухне.

Элис купила уже и новый холодильник, и маленький телевизор, и микроволновку, обновила душевую кабинку, благо что с теми деньгами, которые скопились на её счету, она смогла себе это позволить. Ша Акичита был совершенно прав: эти деньги дали ей самое главное – свободу. Теперь она и Гэл могли ехать куда угодно... или остаться здесь, но по собственной воле, а не по чужой.

Они решили ехать.

Элис даже приобрела несколько ненужных, но милых вещиц вроде самодельной вазы для фруктов, напоминавшие те мелочи, что у неё когда-то были. И лэптоп она тоже купила – и Гэлу, и себе – перекинув на свой все данные с восстановленного полицией жёсткого диска от предыдущего сгоревшего девайса. Если бы она так же легко могла восстановить прежнюю жизнь!

За текущими хлопотами по обустройству нового трейлера Элис не заметила, как начало темнеть. Спохватившись, она отыскала в кармане мобильник. Было уже шесть часов пополудни. Гэл почему-то так и не явился раскрашивать Жирафа, хотя сам же собирался в супермаркет за баллончиками с краской.

Вот же разгильдяй...

Вздохнув, Элис набрала номер разгильдяя... и тут же выяснила, что абонент временно недоступен или выключен. Абонент небось опять играл в телефонные игрушки и напрочь разрядил мобильник!

В сердцах ругнувшись себе под нос и заперев фургон, Элис села за руль «форда». Дела можно было закончить и завтра. Но где же застрял парень? Ведь они накануне даже вместе подобрали в сети трафареты для росписи Жирафа. Гэл так радовался в предвкушении живописных работ, и на тебе, куда-то пропал!

Когда Элис остановила машину у дома Миллера, там уже стоял его «ровер». К гаражу шериф его не отогнал, видимо, ещё намеревался вернуться в свой офис. Берта и Джой, виляя хвостами, наперегонки кинулись навстречу Элис, и она рассеянно потрепала собак по холкам, отыскивая взглядом скейт Гэла – тот вечно бросал его возле крыльца, и Элис ему за это безуспешно выговаривала. Сейчас она была бы рада увидеть там эту злосчастную доску, но скейта у крыльца не было.

Элис стремительно прошла через холл на кухню, откуда по всему дому разносились вкусные запахи. Миллер, как она и думала, колдовал над ужином. В последние несколько дней он возвращался домой пораньше, и Элис, прекрасно понимая, отчего так, невольно чувствовала себя виноватой. Шериф хотел подольше побыть с ними перед их скорым отъездом, вот и всё. Но сейчас ей было не до чувства вины, как и ни до чего другого: только тревога пульсировала, как красные и синие мигающие огни полицейской машины.

Гэла в доме не оказалось – она могла бы даже не спрашивать об этом. Не валялся у крыльца скейт, не гремела музыка, в гостиной не надрывался телевизор, комментируя жизнерадостным голосом Клайва Стюарта матч между «Носками» и «Янки»... да и собаки, которые обычно всегда вертелись около парня, встретили Элис на улице.

– Шериф... Клод! – окликнула она, быстро пройдя на кухню. – Гэл... где Гэл? Вы его не встретили? Он не звонил?

Миллер так же быстро обернулся к ней от плиты. Его брови сдвинулись к переносице, голубые глаза потемнели, но ответил он, как всегда, ровно:

– Когда я вернулся, его здесь не было. Я считал, что он с вами, помогает обустраивать трейлер. И он не звонил. Вы сами ему звонили?

– Телефон не отвечает. – пробормотала Элис и на мгновение сильно прикусила нижнюю губу. – Наверное, разряжен.

Рука Миллера c зажатой в пальцах лопаткой замерла над жаровней, а потом он выключил газ и, больше не обращая внимания на шкворчавшее мясо, развязал и сбросил на табурет свой красно-белый полосатый фартук, над которым всегда так потешался Гэл. И достал из кармана мобильник, стремительно выходя из кухни в холл.

– Сержант? – негромко, но резко сказал он, и Элис поняла, что он связался с городским полицейским участком. – Были какие-нибудь происшествия после моего ухода? Любые, даже самые незначительные? Хорошо. Пошлите патрульную машину проехать по городу. Если ребята где-то увидят нашего парня, Гэла Стефана, пусть немедленно доставят его домой. Да, конечно. Я перезвоню.

Он нажал на «отбой» и тут же набрал другой номер:

– Харрис? Ты где? – он немного послушал, что ему отвечали, и устало проговорил: – Ладно. Ладно, я понял. У нас тут пацан пропал. Да, наш. Гэл Стефан. Нет, в городе. Я позвонил в участок, но вдруг ты увидишь или услышишь что-то подозрительное... Перезвони.

Он снова опустил телефон в карман и поглядел на Элис темными, как грозовое небо, глазами.

– Я предупредил патрульных и своего заместителя. Но надо начинать поиски самим. Куда или с кем Гэл Стефан мог пойти? – отрывисто спросил он, чуть ли не на ходу обуваясь и хватая куртку. – Куда он вообще собирался?

– В супермаркет за красками для нашего фургона, – ответила Элис, стараясь говорить громко и чётко, хотя чувствовала, как дрожит её голос. – Но это было днём... часа в два пополудни. Он собирался уходить, и я как раз позвонила ему, велела оставить собак здесь, а не таскать их с собой в магазин, тем более что он на скейте и не может смотреть за ними как следует... Это я виновата, я решила, что всё закончилось... и я запретила ему носить пистолет!

Она умолкла, задохнувшись и прижав ладонь к губам. Сердце у неё то билось часто и быстро, то совсем замирало. Она ощутила, как кровь отливает от лица и невольно протянула руку, вцепившись Миллеру в локоть, в рукав его потёртой замшевой куртки. Она боялась упасть.

Неужели опять? Неужели?.. Только это билось у неё в голове.

– Гэл Стефан – несовершеннолетний, – отозвался шериф, крепко взяв её за плечи и пристально вглядываясь в лицо. – Он не имеет права носить оружие, вы поступили правильно. Мисс Хилл? – его сильные руки чуть встряхнули её, пытаясь привести в чувство.

– Я в порядке... – пробормотала Элис, отстраняясь. – В порядке. И опасность же миновала! – она снова с мольбой взглянула на шерифа. – Он же мог... просто... заиграться со своим скейтом... и всё... в парке, например, встретить других подростков...

Голос у неё опять задрожал. Она и сама в это не верила.

– Сейчас мы всё выясним, – уверенно пообещал шериф, выходя на крыльцо и напряжённо всматриваясь в полутьму. Поднялся ветер, и сразу похолодало. – Гэл Стефан – действительно ещё подросток и притом изрядный разгильдяй, как мы с вами знаем... – он нехотя улыбнулся, снова оборачиваясь к Элис. – Так куда он мог пойти, до такой степени увлёкшись, что не нашёл возможности вас предупредить?

– Он никого тут толком не знает до такой степени, – пытаясь собраться с мыслями, начала было Элис, но тут же осеклась и замерла, увидев, что от ворот к крыльцу кто-то торопливо идёт. Но это был не Гэл – не его тонкая и гибкая мальчишеская фигура. Собаки, тем не менее, ринулись к пришедшему, виляя хвостами.

– Добрый вечер, – раздался знакомый приветливый голос.

Это был Мартин Дэвис – улыбающийся, высокий, в длинном тёмном пальто.

– Вы не встречали сегодня Гэла? – вместо приветствия спросила Элис, быстро сбегая по ступенькам крыльца.

Дэвис озадаченно качнул головой, всё ещё улыбаясь:

– Нет. А что? Я как раз хотел пригласить завтра его – вас обоих – и Клода, если он свободен от службы, конечно же, к себе на имбирный чай с лимонным пирогом. Моя экономка, мисс Камингс, великолепно... – он поглядел на лица Элис и Миллера и запнулся на полуслове: – Что случилось?

В его карих глазах вспыхнула тревога.

– Гэл Стефан не вернулся домой, – коротко пояснил шериф, обходя его и направляясь к воротам по шуршавшему под ногами гравию. Элис поспешила за ним, машинально запахивая куртку. – Не пришёл вовремя, не отвечает на звонки, вернее, у него отключен телефон. Я дал распоряжение патрульным: объехать город и проверить, нет ли его где. Мы собираемся в супермаркет, куда он отправился за покупками, и порасспрашиваем там продавцов, кассира... кого-нибудь. Может, кто-то видел, куда и с кем он ушёл.

– Я с вами, – живо сказал Дэвис, догоняя их. – Я не могу поверить, что с Гэлом что-то случилось. Быть такого не может, ведь преступник арестован, не так ли? Этот, как его, Джон... Джордж... Джим Берроуз! В конце концов, мальчик мог просто встретить кого-то и отправиться... м-м... в гости. У него здесь есть друзья его возраста? Подростки иногда так заигрываются в компьютерные игры...

– Он ничего не говорил о том, что с кем-то подружился здесь, – ответила Элис, глядя, как шериф запирает ворота, оставляя собак во дворе.

– Надо прихватить собак, – озабоченно предложил доктор. – Они могут... м-м... взять след.

– Боже, Мартин, ты насмотрелся дурацких детективов. Это не полицейские ищейки, – с досадой бросил шериф, усаживаясь за руль. – Ладно, садитесь все. И смотрите по сторонам внимательно... Господи, если чертёнок и в самом деле просто где-то заигрался, я ему так задницу надеру, что он неделю сесть не сможет! Извините, мисс Элис, но это просто свинство.

Он хмуро покосился на Элис в зеркало заднего вида, а та с трудом выдавила бледную улыбку:

– Это как-то не совсем... гуманно. И более того, противоправно.

– Зато справедливо. – отрезал Миллер, трогая машину с места, а доктор, усевшийся рядом с Элис на заднее сиденье, оживлённо сказал:

– Да, если получится, как с той полудохлой пумой, то выдрать за такое вполне справедливо... – он осёкся, в панике округлил глаза и шлёпнул себя по губам, глядя то на онемевшую Элис, то на свирепо выругавшегося шерифа. – Прости, Клод, я совсем забыл, что ты обещал этому бесёнку ничего не рассказывать мисс Хилл.