Текст книги "Кто-то чудесный (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Кто-то чудесный? – медленно повторил Миллер, чуть склонив голову к плечу и сосредоточенно нахмурив брови. – Что ты имеешь в виду?

Гэл беспомощным шёпотом выругался себе под нос по-румынски, а потом чётко сказал, сделав над собой усилие, почти равнодушно сказал:

– Ерунда это всё. Глупые выдумки. Что вдруг я кого-то встречу. Что кто-то полюбит меня просто так. Поймёт и полюбит. Кто-то чудесный. Я всегда его ждал, дурак, будто какая-то недоделанная принцесса из мультика, – он запнулся и пренебрежительно скривил задрожавшие отчего-то губы.

Миллер, конечно, покачал головой. С укоризной. Или с отвращением. Или с тем и другим.

– Вы меня презираете небось, – сдавленно пробормотал Гэл с такой внезапной тоской, словно ему было какое-то дело до этого закономерного ледяного презрения. Да никакого! Никакого!

Но в глазах у него опять предательски защипало.

– Ладно, пускай, – прошептал он. – Считайте, что я ничего не говорил, а вы...

Он поперхнулся и обомлел, когда Миллер неожиданно оказался совсем близко к нему, присев на корточки возле его стула и глядя снизу вверх строгим и напряжённым взглядом.

– Презираю тебя? Я? – переспросил он негромко и снова покачал головой, вымученно усмехнувшись. – Хорошенького же ты мнения обо мне. Я что, и вправду выгляжу таким вот... гондоном? Ну что ты хлопаешь своими глазищами, Гэл Стефан? Отвечай. Выгляжу?

– Э-э-э... н-нет, – промямлил Гэл, не веря собственным ушам.

Так и не дождавшись внятного ответа, Миллер продолжал:

– Ты ещё сущий ребёнок, Гэл Стефан, хоть и мнишь себя таким уж взрослым и опытным. Я понимаю – сложно принять то, что человек, о котором ты мечтал, выбрал не тебя, а другого человека. Сложно и обидно. И очень больно, даже если ты рад за них обоих. И ты, конечно, расстроился. Ты же вот-вот заплачешь. Ладно, поплачь, это не грех. Это частенько помогает.

Его голос был всё таким же ровным и холодным, но ладонь на плече у Гэла – тёплой.

– Ничего я не ребёнок и ничего я не плачу! – всхлипнул Гэл и беспомощно закусил губу. Теперь, когда Миллер сказал, как это обидно и больно, у него и вправду уже не осталось никаких сил сдерживать подступавшие к горлу слёзы.

– Да ты уже ревёшь прямо на меня, – уточнил шериф со своей обычной педантичностью.

Гэл вспыхнул и рванулся было прочь, но Миллер легко удержал его на месте, крепко взяв за локти.

– Да не прыгай же ты, дурачок, – голос его наконец дрогнул – от смеха или волнения, Гэл не мог разобрать. – Реви на здоровье.

Что Гэл и сделал, сдавшись, уронив голову ему на плечо и обревевшись самым что ни на есть препозорнейшим образом, икая, вздрагивая и хлюпая носом. Как девчонка! Как сопливый младенец!

А раньше он думал, что никогда не сможет поплакать вот так, прижавшись к плечу этого сурового человека.

– А вы... вы не-небось сами сохли по Элис... но щемились сказать, – пробубнил он наконец в насквозь промокшую рубашку Миллера и шмыгнул носом. – Вы всегда... всё скрываете. Как робот какой-то.

– Угу, я новейшая модель терминатора, – легко согласился Миллер, приподнимая его подбородок и вытирая мокрые щёки и нос невесть откуда взявшейся бумажной салфеткой. – Ты меня раскусил... но по мисс Элис я не сох, тут ты ошибся, Гэл Стефан. Впрочем, никто не совершенен.

Его голос опять явственно дрогнул от сдерживаемого смешка. Да он просто Гэла дразнил!

Тот обиженно запыхтел и дёрнул плечом, пытаясь в очередной раз вывернуться из его рук, хотя в них было так... тепло. Тепло и надёжно. Но Миллер уже сам отпустил его и встал.

– Я знаю, что мы сейчас будем делать, Гэл Стефан, – степенно объявил он, рассеянно пригладив волосы. – То, что я делаю всегда, когда на душе у меня кошки скребут. Пошли.

Гэл уже не знал, чего ждать от шерифа Миллера. Он тоже вскочил и нерешительно воззрился на него, а тот, едва заметно улыбаясь, поманил его за собой. Они опять миновали полутёмный безмолвный холл, где за ними тут же увязались повиливающие хвостами собаки. Шериф деловито сунул босые ноги в сандалии и пододвинул Гэлу его кроссовки. Снял с вешалки свою куртку, тоже протянул Гэлу и отпер входную дверь.

Гэл спустился следом за ним с крыльца, как сомнамбула, зябко кутаясь в слишком просторную для него куртку и с бессознательным удовольствием пряча нос в воротник. Куртка пахла Миллером. Накрапывал дождь, по небу неслись подгоняемые ветром рваные лиловые облака, и луна по-прежнему заливала всю округу своим сиянием – до краёв, будто лимонной водой.

Миллер остановился и обернулся к Гэлу, на его губах мелькнула скупая улыбка.

– Там пульт в кармане. В куртке, – пояснил он, видя недоумение Гэла. – Открой гараж.

Гараж? Они что, куда-то поедут?

Совершенно перестав что-либо понимать, Гэл достал пульт, повертел в руках и нажал на кнопку, поднимая дверь. Шериф одобрительно кивнул, прошествовал за порог, включив фонарик, и принялся методично разбирать садовый инвентарь, хранившийся у входа – всякие лопаты и грабли. Гэл снова застыл, хлопая глазами.

– Горку давно надо поправить, собаки разрыли, – сообщил шериф всё с той же невозмутимостью, вынося наружу пару лопат. – Берта ваша копает, как экскаватор. И дорожки можно заодно засыпать. Песок и гравий – там, в саду, полотном накрыты. К утру со всем управимся. Я же говорю – всегда так делаю, когда... Тихо ты, чертёнок!

Гэл не мог тихо. Он уже больше ничего не мог. Он присел на корточки, обхватив голову руками и хохоча, как сумасшедший.

И тогда Клод Миллер тоже засмеялся.

* * *

В полдень следующего дня Элис, Гэл и Берта сидели в кабине Жирафа, припаркованного в «кармане» у обочины федеральной трассы, ведущей к Вайомингу, уставившись на подключённый к модему лэптоп.

– И был вечер, и было утро... – уныло пробормотала Элис, нажимая на значок скайпа. – Он сразу догадается.

Она так и не решилась позвонить Киту из дома Миллера. Она проспала. Самым пошлым образом проспала звонок будильника и только когда Гэл деликатно поскрёбся в дверь её спальни, в панике взметнулась с постели. С опустевшей постели, конечно же. Хитрец, бродяга, трикстер, оборотень... в общем, Ша Акичита дождался, пока она уснёт блаженным мёртвым сном, и улизнул так же, как явился, – через окно.

Элис испытывала просто чудовищную неловкость, когда, умытая и причёсанная, в дорожной ковбойке и джинсах, торопливо спускалась в кухню. Гэл и Миллер, впрочем, на неё не смотрели, лишь благонравно пожелали доброго утра. Они чинно сидели друг против друга за большим столом, свеженькие, как ласточки на проводах, пили кофе и уминали испечённые Миллером булочки с корицей, одуряющий аромат которых витал по всему дому. И тот, и другой казались какими-то... умиротворёнными.

К счастью, Элис некогда было долго смущаться и предаваться душевным рефлексиям – пора было выезжать. Они с Гэлом быстренько собрали остатки своих пожиток и распрощались с Миллером и Джоем. Элис крепко обняла шерифа и настойчиво подтолкнула к нему Гэла, который замялся, покраснел и отвёл глаза. Миллер серьёзно похлопал его по спине.

Зато Джоя Гэл кинулся обнимать с пылкой нежностью.

Спустившись с крыльца, Элис, впрочем, несколько оторопела. Вся альпийская горка, так нежно любимая Миллером, была сызнова обустроена после собачьих стараний. Справа от горки виднелись две только что вскопанные клумбы, а садовые дорожки блестели свежим гравием.

– Господи Боже, что вы тут делали? – изумилась Элис, вытаращив глаза.

– Не спалось, – невозмутимо отозвался Миллер.

– Мне тоже, – так же лаконично вставил Гэл, метнув на шерифа короткий взгляд.

Элис только головой покачала, решив не заморачиваться ещё и этим. Небось парни от смущения выскочили из дома, как ошпаренные, и не знали, чем им заняться. А она ничего даже не услышала!

Все вышли в проулок, где терпеливо ждал Жираф, и Берта радостно прыгнула в кабину, едва Элис открыла дверцу. Псине явно не терпелось поскорее оказаться в дороге, как, наверное, и Гэлу, подумала Элис с улыбкой. Мальчишка растерянно потоптался на месте, поглядывая на Миллера, потом неловко ткнулся лбом ему в плечо и тоже стремительно взлетел в кабину, обогнув трейлер с другой стороны.

Элис чмокнула Миллера в гладко выбритую щёку и весело напомнила:

– Колорадо, День Благодарения.

– Я позвоню, – негромко откликнулся шериф. Поднял руку, махнув высунувшимся из кабины Гэлу и Берте. – Будьте поосторожнее в дороге.

– Спасибо вам за всё, – дрогнувшим голосом пробормотала Элис. – Не знаю, что бы мы без вас делали.

Они все втроём смотрели, как высокая фигура Миллера скрывается за поворотом, и как Джой, с высунутым языком бежавший за фургоном, наконец сдаётся и усаживается у обочины.

А потом позади остался и Маунтин-Риверс.

И вот теперь Элис сидела с лэптопом на коленях и всё никак не решалась позвонить Киту.

– Он догадается, – жалобно повторила она, глядя на Гэла, который успокаивающе похлопал её по руке. – Задразнит меня, зараза.

– Да ладно тебе. Если не догадается, так скажи ему сама, чего уж. Он же наш друг, – с жаром возразил Гэл, тряхнув кудрями. – А я заткну уши плеером и буду слушать «Лимп Бизкит». Клянусь Марией-Девой и святым Иосифом! Давай, звони.

Поглядев в его лукавые блестящие глаза, Элис только вздохнула и дождалась соединения. Воистину, её сплошь окружали наглые хитрецы и манипуляторы. Уши он заткнёт, как же!

– Кит Рязанов, – произнесла она торжественно, едва лихая пиратская аватарка угнездилась над зелёным значком телефонной трубки, – мы уехали из Маунтин-Риверса и стоим в «кармане» федеральной трассы на Вайоминг... а я прошлой ночью изменила тебе. Прости.

Она посмотрела в дурашливо округлившиеся глаза Гэла и показала ему язык, едва удерживаясь, чтобы не покатиться со смеху.

– Аллилуйя! – помолчав пару мгновений, объявил Кит, и тогда она всё-таки расхохоталась, а Гэл – тот прямо-таки заржал, уткнувшись в мохнатую шею Берты и подрыгивая коленками от восторга. – Давно пора, Господи Боже ты мой! То есть, я хотел сказать – как ты могла так поступить со мной, распутница! О, женщины, вам имя – вероломство! Включи камеру, чтобы я мог немедленно увидеть твою бесстыжую счастливую мордашку.

– Вот ещё! Сеть не потянет! – фыркнула Элис даже с некоторым сожалением.

– Ну и ладно, моя красавица, – демонстративно вздохнул Кит. – Мне всё равно не только с Томом Крузом не тягаться, но и с этим твоим оборотнем тоже. Так что претензий не имею, интимных вопросов не задаю, памятуя о присутствии детей и животных. Кстати, привет, ребята! Но мне всё равно чертовски любопытно, на чём он тебя поймал, этот твой Человек-Пума? Я бы на его месте окучивал тебя, упирая на то, что...

– Кит Рязанов! – Элис чуть не уронила лэптоп с колен. – Почём ты знаешь, что это был Ша Акичита?!

– А кто ж ещё? – цокнул языком Кит. – Ты недооцениваешь мои логические способности. Ваш Клинт Иствуд – он скорее на Эсмеральду запал. Так что колись, красавица, чем тебя вождь апачей улестил-обольстил? Пумой обернулся в самый патетический момент, что ли?

– Кит Рязанов, немедленно придержи свой наглый язык! – возмущённо, но со смехом отмахнулась Элис, вспыхнув до корней волос. – Лучше скажи, что...

– И сразу свалил небось? – нахально перебил её Кит. – Даже шерстинки на память не оставил?

Элис привычно воздела глаза к потолку кабины.

– Я и так его не забуду. Никогда, – объяснила она уже серьёзно. – Лучше скажи, что ты там плёл про Миллера, а?

Она покосилась на притихшего вдруг Гэла.

– Это была последняя ваша ночь в разнесчастном Маунтин-Риверсе, городе ковбоев и серийных убийц, – торжественно провозгласил Кит. – Поэтому вполне естественно, что все с вами недообъяснившиеся красавчики местного пошиба должны были попытаться закрыть гештальт. С тобой, красавица моя, всё ясно. Ну а ты, Эсмеральда?

– А чего я-то? – невнятно пробормотал Гэл, уставившись на свои руки. – Я ничего не делал.

– Только вскапывал клумбы, – медленно произнесла Элис, задумчиво разглядывая его. – И разбивал садовые дорожки. Вместе с Миллером... и я полагала, что это из-за меня. Гэл Стефан, – строго сказала она, совсем, как Миллер, и взяла его за плечо под каркающий смех Кита. – В чём дело?

– Да ни в чём! – Гэл непонимающе вытаращил честные и наивные детские глаза. – С ума вы посходили, что ли? Он же правильный, как... как статуя святого Антония в часовне! Ерунды не выдумывайте. Ну да, он меня из комнаты вытащил, потому как... ну... – он неловко покосился на Элис, – в общем, чтоб я не услышал, чего не надо. И мы пошли клумбы копать. А потом булочки печь. Ну и всё.

Он пожал плечами, а Кит разочарованно присвистнул.

– Вот чёрт, такой годный мужик этот ваш шериф, и никому из вас не достался! Просто плач, стон и скрежет зубовный. Я бы тебе его присватал, леди Не-Даёт, он тебе куда больше подходит, чем этот твой оборотень с тарзаньими замашками, который получил своё, и поминай как звали.

– Вот ещё! – в один голос возмущённо вскричали Элис и Гэл, а Кит снова хрипло рассмеялся. Элис совсем уже было собралась сердито отчитать этого ехидного охальника и заявить, что от Ша Акичиты ей ничего не нужно, и что она...

Она глянула в боковое зеркало и онемела.

Потому что к фургону по выгоревшей за лето прерии во весь опор летел буланый жеребец с развевающейся на ветру гривой.

Вакиньян. Гром.

А на его неосёдланной спине, улыбаясь, восседал...

– Ша Акичита! – выдохнул Гэл, тоже заулыбавшись во весь рот. – И вовсе не поминай как звали! – он безо всяких церемоний толкнул Элис в бок. – Ну чего же ты? Давай, выходи к нему!

Он придержал за ошейник Берту, тоже вознамерившуюся рвануться наружу.

Дрожащими пальцами нащупав ручку, Элис распахнула дверцу кабины и спрыгнула на землю, не чуя под собой ног. Свежий ветер растрепал ей волосы, взметнул воротник ковбойки. Ветер пах костром и полынью, как кожа Ша Акичиты. Слёзы навернулись ей на глаза, когда тот, чуть ли не кубарем слетев с коня, кинулся к ней и подхватил на руки, притиснув спиной к захлопнувшейся дверце. Но Элис всё равно засмеялась, жадно подставляя ему губы.

– Я соскучился, – прошептал Ша Акичита и прильнул к её губам своими.

* * *

– Целуются небось? – вполголоса спросил Кит у Гэла и театрально вздохнул, хотя тот ответил ему только безмолвным кивком: – И-эх... Тогда я пока отключусь. Доложишь потом, чего у вас там происходит. Ставлю доллар на то, что Человек-Пума увяжется с вами в Вайоминг, зря он, что ли, прискакал. Коня, кстати, можно и к заднему бамперу привязать. Давай, присмотри тут за ними как следует, Эсмеральда.

Гэл снова задумчиво кивнул, соглашаясь «присмотреть». Словно со вчерашними слезами на плече у Миллера выплеснулась вся его детская ревность, обида и отчаяние.

А сегодня он и вовсе позабыл обо всём, потому что... потому что...

Гэл захлопнул лэптоп и нашарил в кармане мобильник. Он то и дело стискивал его в руке, готовый снова и снова перечитывать одно-единственное сообщение, хотя уже выучил его наизусть.

Смс-ка пришла, когда их фургон миновал окраину Маунтин-Риверса. Элис не обратила внимания на тихое пиликанье мобильника, сосредоточившись на дороге, а Гэл с любопытством открыл доставленное сообщение... и уставился на него, не веря собственным глазам.

«Я так не смог тебе этого сказать, но написать могу. Ты ждёшь кого-то чудесного, но ты – сам чудо, Гэл Стефан. Через полтора года в округе перевыборы, и я больше не буду выставлять свою кандидатуру на пост шерифа. Тебе как раз сравняется восемнадцать. Подожди меня. Гэл Стефан. Пожалуйста».

Это написал ему Клод Миллер.

Клод Миллер , самый придирчивый и упрямый зануда-шериф на всём Дальнем Западе, гроза бродяг и ревностный блюститель порядка. Проживший в одиночестве почти всю свою жизнь.

«Подожди меня. Гэл Стефан».

Миллер написал это ему!

Гэл не мог поверить в такое. Просто не мог, и всё тут. Сидел и ошалело таращился в телефон, притворяясь, что играет в очередную игрушку... и видел перед собой лицо Миллера. Его тревожные усталые глаза, в которых вдруг растаял зимний лёд.

Полтора года – это же чёрт-те-сколько. Полтора года назад он вообще был сосунком. Через полтора года он уже поступит в колледж, вокруг него будут новые люди, студенты и преподы, но...

Но Гэл отчего-то точно знал, что никакой пояс целомудрия ему не понадобится.

Он ответил – всего двумя словами: «Я подожду». И не решился написать ничего больше.

Когда телефон тренькнул, уведомив, что сообщение доставлено, он ясно представил, как шериф выхватывает из кармана свой мобильник, будто револьвер. Улыбается он при этом или привычно хмурится, Гэл не знал, но надеялся, что улыбается.

«Ты – сам чудо, Гэл Стефан... Подожди меня. Пожалуйста...»

Гэл так и сидел, глядя на экран телефона и чувствуя, как в горле что-то щекочет, как горят щёки и замирает сердце. Кит, зараза, только что что-то врал про шерифа и про него... как он угадал?!

...Щёлкнул замок на дверце, и Гэл, очнувшись, даже подскочил на сиденье.

Ша Акичита заглянул в кабину. Он был растрёпан, взъерошен, в расстёгнутой до пупа рубашке, глаза его сияли, и он так торжественно держал за руку пунцовую от смущения, но блаженно улыбавшуюся Элис, словно вёл её к алтарю.

– Хей, хокши-ла. Хей, шунка-кола, – нараспев проговорил Ша Акичита, подмигивая Гэлу и Берте. – Потеснитесь-ка, ребята, я еду с вами. Вакиньян нас потом отыщет, это же Небесный Гром, он разберётся. В Вайоминге мы купим фургон побольше, и ты его тоже раскрасишь, хокши-ла.

Затиснутый в самый угол кабины Гэл не переставал счастливо смеяться, пока выходил в скайп и вызывал Кита. Он должен был ему это сказать, пока фургон не тронулся с места и сеть ещё работала.

– Ты был прав! – ликующе выпалил он, едва дождавшись, когда на мониторе замаячит пиратская аватарка. – Во всём прав! Как всегда!

КОНЕЦ