Текст книги "Вампир, я не твоя (СИ)"

Автор книги: Олеся Айдарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13 Кусты под моим окном росли самые неудобные – розовые

Дориан

– Прошу вас, милорд, – раскраснелась Уиззи. – Дождитесь, пожалуйста, ужина. Миледи обещала спуститься в трапезную. Я как раз искала вас, чтобы предупредить. А у меня ведь дела. И в кухню надо успеть, чтобы передать её и ваши пожелания.

– Ужин в трапезной меня вполне устраивает, – не знаю, что задумала Уиззи, но Полине я пока доверял, поэтому убрал руку от двери. – Передай кухонным, пусть и далее следуют распоряжениям своей новой госпожи.

– Так и сделаю, милорд, – выдохнула горничная. – Ужин через час.

– Хорошо.

Неохотно отошёл от двери. Впрочем, я уже знал, как потратить образовавшееся время с наибольшей пользой.

Полина

Услышав голоса в коридоре, поспешила скинуть на пол и запихать под кровать куски разорванной простыни. Половину из них я успела связать узлами. Другая же половина так и норовила выпасть из рук или оставить на чёрной офисной юбке предательскую белую ниточку.

К тому моменту, как спрятала орудие побега и плюхнулась на перины, сердце так и выпрыгивало из груди.

Опоздала!

Но и раньше начать не могла! Большую часть дня Уиззи не оставляла меня дольше, чем на четверть часа.

В основном служанка болтала. О собственной жизни в деревне, о том, какой милорд добрый, да благородный.

Ещё Уиззи показывала замок и двор вокруг него – раз уж мне разрешили свободно передвигаться, грех было не воспользоваться возможностью узнать о месте своего заточения.

Мы даже поднялись на вершину самой высокой башни. С погодой повезло, день выдался солнечный, жаркий и не ветренный. Палантины, которые взяла с собой Уиззи, не пригодились.

Зато пока горничная их искала где-то в закромах, я успела вытянуть из-под покрывала шёлковую простыню, спрятать её под кровать, и снова заправить кровать без единой складочки.

С приведением кровати в должный вид мне тоже повезло. Не зря вчера постельное бельё собственной кровью испачкала. Зато посмотрела, как Уиззи утром полностью перестилает его.

На башне, во дворе и на крепостной стене мы провели несколько часов. Потом гуляли в саду. И несколько раз обошли внутренности замка. Я хотела запомнить всё как следует, подмечала и запоминала, куда выходит моё окно, на какую аллею следует свернуть, чтобы выйти из сада, через какой пролом в крепостной стене точно смогу перелезть. А самое главное: куда потом направится.

Да так, чтобы страж с крепостной стены не увидел.

В общем весь день я потратила на подготовку к побегу. Наконец, удалось уговорить Уиззи покинуть меня хотя бы на час. Оставалось только связать простыни, чтобы выбраться из окна. И вдруг… голоса за дверью.

Но тут мне снова повезло! Через некоторое время голоса за дверью смолкли, а после и вовсе послышались удаляющиеся шаги.

Достав недоделанную верёвку, я принялась связывать между собой оставшиеся шёлковые концы. Работала быстро, затягивала так туго, как только могла. И вскоре «верёвка» была готова.

Раму витражного окна открыла точно так же, как сделала это Уиззи, когда я попросила проветрить комнату после сна. Конечно, я и сама могла разобраться с хитроумной задвижкой, но время было дорого. Отсрочка, которую я устроила себе до ужина, составляла всего час.

При воспоминании об ужине заурчал живот, да и мучившая весь день жажда снова вцепилась в горло. Поэтому обвязывая простынь вокруг ножки стола, я старалась не смотреть на тарелку с десертом и кубок, в котором была налита вода.

Я вообще весь день героически избегала местной еды и питья. Просто потому, что так и не вспомнила, как именно получила вчера галлюциноген. Но страх увидеть снова страшные видения служил мощнейшим мотиватором.

Гораздо сложнее было выносить уговоры Уиззи, которая ежечасно расстраивалась из-за отсутствия у миледи аппетита, и даже настаивала на приёме хотя бы глоточка воды. Но я держалась, игнорируя подкатывающее временами головокружение и сухость в горле.

– Ладно, – у стола я всё-таки задержалась, – в кубке просто вода, а пить чистую воду надо, ведь жажда гораздо опаснее недоедания.

Обхватив холодную ножку, поднесла увесистую металлическую чашу к губам. Вдохнула освежающий озонистый аромат воды, и… сделала ма-аленький глоточек.

Но тут же остановилась. А вдруг сглупила? Вдруг вещество как раз в воде? Весело будет бежать полями и перелесками, здороваясь по пути с новыми разноцветными глюками!

Отставив кубок на стол, вернулась к окну. Перекинула наружу связанные куски простыни, пододвинула поближе стул и принялась вылезать из окна. Не сказать, чтобы сразу всё получалось – кожаные балетки скользили по каменной кладке, да и юбка-карандаш мешала подвижности в определённых местах.

И всё же я одолела подоконник. И страшно обрадовалась, когда повисла снаружи на связанных простынях, а стол при этом даже не скрипнул.

Хорошая у них мебель. Тяжёлая.

Крепко держась руками за узлы и обвивая верёвку ногами, начала осторожный спуск. Это оказалось самым сложным этапом – руки неожиданно быстро устали, да и легкая летучая простынь всё время путалась в ногах. Кожаный тапок вообще слетел со ступни и приземлился где-то в кустах.

Кусты, кстати, под моим окном росли самые неудобные – розовые, следовательно, жутко колючие. И простынь явно не дотягивала до земли. Так что ближе к земле я планировала раскачаться и прыгнуть немного вбок или поближе к фундаменту.

К сожалению, везение внезапно оставило меня. Всё случилось так быстро, что я даже понять не успела: это простынь порвалась, или узел развязался? Просто ткань в какой-то момент хрустнула, и я ухнула вниз…

Глава 14 Отвлекают тут всякие честных графов

Дориан

Некоторое время назад

Как бы ни хотелось увидеть Полину, и как бы странно ни вела себя Уиззи, возможно, всё складывалось к лучшему. В конце концов, в кухне ждал Бевис Трёхпалый с отчётом от Приграничной охраны, и по большому счёту, эти сведения были гораздо важнее, мимолётной встречи с леди Грейворк.

И всё же я испытывал досаду. Казалось, Полина меня избегает.

Отбросив усилием воли мысли о хорошенькой иномирянке, попытался сосредоточиться на делах приграничья. Хотя вся Приграничная охрана находилась в ведении короля, большая часть границы, которая требовала особенного внимания, располагалась теперь в графстве Рейфорк. Посему я – Дориан Грейворк – лично отвечал за сохранность данной службы перед его величеством Лероем IV.

Так было решено ещё на этапе планирования Рефоргской военной кампании. Так об этом говорили на Сановном Совете. Так считало всё королевство, и я сам.

Однако вникнув в управление Приграничьем и графством ещё три года назад, быстро понял, что не смогу добросовестно исполнять свои обязанности одновременно в двух местах. К тому же два руководителя – королевский Командир и лендлорд (пусть даже и бывший военачальник) – не будут способствовать устойчивости столь важной службы, как Приграничная охрана.

В то же время от личной ответственности я никогда не бежал.

Пришлось раскинуть мозгами. Учесть, например, что после войны большая часть ополчения предпочла вернуться в обычную жизнь. Но были и те, кто поклялись отринуть мирские заботы до тех пор, пока не исчезнет последний приспешник Лиара Раварсгарда, да и сам Чёрный колдун. Среди них были те, кого война изменила, в ком она осталась… снами ли, памятью, отметинами на теле… недоверием и настороженностью, что запали в душу и в сердце, закрепились в обыденности особыми привычками. Были и такие, кому просто некуда было возвращаться.

Всех этих людей – идейных и не очень – приютила граница.

А так как многие из них когда-то служили Грейворкам и остались верны лично мне, я продолжал рассчитывать на них.

Так же заручился поддержкой командира Приграничной охраны. Хотя поддержка эта и зиждилась по большей части на отчислениях из графской казны, меня устраивало такое положение вещей. «Нет любви более верной, чем любовь к деньгам,» – говорили при дворе, и в отношении опытного командующего сие высказывание оказалось верным.

С тех пор каждую неделю глава Приграничной службы отправлял в мой замок человека с отчётом. В зависимости от содержания я добавлял довольствия на следующий месяц, либо просил уточнений. Мог дать и совет, впрочем, очень редко, обычно Охрана справлялась.

Однако последний инцидент с прорывом Сетки требовал особого внимания, возможно даже личного присутствия.

Остановившись на пороге кухни, я обвёл взглядом просторное помещение с подкопчённым потолком, где с заката до рассвета хозяйничали повар и две поварихи.

А вот Трёхпалого, который обычно садился у края длинного стола, долго хлебал густой суп и пил горячий взвар, попутно развлекая кухонных своими побасенками, так и не увидел.

– Доброй ночи. Где он?

– Доброй ночи, милорд, – ответили хором кухонные.

Старшая повариха, которая быстрее всех поняла, о ком речь, ответила:

– Дак с нашими переговорил, похлёбку проглотил, тут его и сморило. Увели его в комнату.

– Ясно.

Раз на словах всё передал – значит, писем с собой не вёз.

Поскольку после Рейфоргских сражений королевство кишело шпионами Синдурра, мы с командиром сразу условились: письма он пишет только если отчитываться особо не о чем.

Раз сморило Трёхпалого – значит ехал без остановок. Торопился. И даже с учётом его склонности к преувеличениям, прорыв однозначно был. Причём мощный… Плохо.

– Милорд, – подал голос повар, – ужин через час. Подадим в трапезную, как велела леди Грейворк.

– Благодарю.

– Вам – как обычно? – уточнила повариха.

Чем застала меня врасплох. Однако, подумав, я ответил:

– Да, как обычно.

И покинул кухню.

Через четверть часа я уже по десятому кругу обходил двор собственного замка, вглядываясь в самые тёмные углы и вслушиваясь в каждый подозрительный шорох. Ибо шпионы – полбеды, гораздо сильнее обитателям нашей крепости досаждали отряды наёмников, которые то и дело нападали на замок.

А всё из-за якобы обещания Лиара-колдуна, которое уже стало легендой.

Я всегда говорил «якобы», потому что никто не знал наверняка, давал ли Чёрный маг это обещание? Свидетелей-то не было. Однако по Эрхейвену с завидным постоянством ходили слухи, будто Лиар Раварсгард лично заплатит эликсиром вечной жизни за головы короля Лероя IV, Дориана Грейворка и любой женщины из рода Магнар.

В общем, это и была основная причина моего упрямства и нежелания искать Полину по иным мирам.

И хотя Гильдия магов официально опровергала существование подобного эликсира, нападения на замок всё учащались. Охотникам за удачей хотелось верить в чудо вечной жизни. Ведь Вархилл был полон чудес – одно существование разномастной нечисти чего стоило. К тому же самому Чёрному магу как-то удавалась существовать с незапамятных времён.

Ключевое тут как-то, но кто об этом задумывается? Вот и лезли к нам едва ли не каждую ночь, отвлекая честных графов от дел. Правда, бесило уже, ну почему вместо подготовки к ужину с новообретённой супругой приходится лично нести дозор?

Обычно я, кстати, не тратил на это время, ожидая нападающих в замке.

Ибо действовали наёмники предсказуемо, штурмуя сразу малый холл. А всё потому, что снаружи жилым и охраняемым входом выглядел как раз нежилой. Именно там каждую ночь зажигали фонарики и ставили тряпичных кукол, одетых в одежду охраны. Несколько нежилых господских комнат намеренно освещали. Парадная же дверь выглядела, как чёрный вход. Хотя почему лишь выглядела? Теперь она им и являлась.

Обычно все эти уловки срабатывали, как надо.

Теперь, правда, с окнами Полины надо что-то решать. Шторы у неё плотные, и свечей немного, а всё равно вон как просвечивают… Сегодня же распоряжусь ставни вкрутить. А потом лучше отправить её куда-нибудь отсюда. Для сохранности головы. Весьма миленькой, кстати. И вообще… скучно ей будет здесь. Вряд ли она привыкла жить затворницей в замке. Зачахнет.

От этих мыслей в груди почему-то сжалось. Но даже погрустить мне как следует не давали. Вот и сейчас скрипнули камешки под подошвой. Естественно, не под моей.

Опять влезли.

На тяжёлом вздохе в нос вползло амбре от давно не мытых тел. Трёх. И так как ночь выдалась на удивление тёплой и безветренной, определить, откуда залезли, не составило труда – крались со стороны юго-западного пролома.

Я двинулся туда прогулочным шагом, не таясь, наступая на опавшие листья и сухие ветки, отчётливо ощущая присутствие трёх оборотней в начале садовой аллеи. Услышав мои неторопливые шаги, они зашикали друг на друга и притихли. Я же как ни в чём ни бывало продолжил свой путь.

Манёвр оказался верным – меня окружили. Действовали быстро и тихо. Почти.

Ну и напали, как водится, со спины…

Глава 15 Счёт на минуты

Дориан

Никто из господ-вломившихся-в-замок не ожидал, что резко развернусь, перехвачу и заломлю первую недрогнувшую руку, сжимающую клинок. Что ж, через мгновение нож оказался воткнут в нападавшего. Тот захрипел, а мою куртку обдало фонтаном алых брызг.

– Мёдом вам тут намазано? – посетовал тихо, продолжая обиваться. – Пользуетесь моими финансовыми трудностями и лезете. Ну не удаётся пока накопить на ремонт крепостной стены. Так что теперь?

Выбросил ногу, откидывая второго оборотня пинком. Склонился, притягивая на себя третьего, пока тот не дотянулся до запасных тайных ножен.

– Графство велико, знаете ли, да и восстановлено не полностью. До сих пор имеются более важные статьи расходов, – продолжал жаловаться оставшимся выжившим.

Коротким ударом в грудь оборвал жизнь наёмника, который не успел даже обнажить свой клинок.

– А теперь и границы большего потребуют.

Отбросил третьего. Поднял с клумбы поскуливающего второго и выбил из него душу таким же ударом. Этого тоже отбросил.

Распрямился. Поправил куртку.

– Даже извиняться посмертно не буду. Вы знали, куда шли, – проговорил угрюмо.

И снова прислушался. Эта тройка могла быть не одинока… но, судя по всему, на ближайшие полчаса с гостями покончено.

– Хорошо бы до утра, – смахнул с куртки горькую кровь оборотня.

Теперь можно было и в замок вернуться да к ужину переодеться – негоже пугать супругу видом крови вторую ночь подряд. Но не зря же говорят: хочешь рассмешить Святую Семёрку, расскажи ей о своих планах? Внезапный шорох заставил насторожиться.

– Твою ж!.. – пока обезвреживал оборотней, стоял такой шум и гам, что я упустил момент, когда окно Полины открылось.

Кем? И зачем?

Свернув за угол, – собственно, к окну, – мгновенно получил ответы на все свои вопросы. И сначала даже усмехнулся, глядя на иномирянку, неуклюже сползающую по простыням: смелая. А что туфлю потеряла – не страшно, найдём.

Однако едва слышный, характерный треск заставил сорваться с места. Я бросился со всех ног вдоль замковой стены!

И успел! Даже удивился: второй раз двигаюсь с такой скоростью, и второй раз – ради неё.

«Что ж это за сила такая… выборочная?» – размышлял, прижимая к себе ахнувшую девушку.

Не без удовольствия прижимая. А почему, собственно, нет? Не на вытянутых же руках её держать, тогда она об розановый куст исколется.

К слову, Полина только вначале выглядела оторопевшей. Потом спохватилась и вдохнула, чтобы… поделиться переживаниями. Наверняка очень ценными.

Но вместо этого качнула отяжелевшей головой. Явно хотела поднять руку, и почему-то и не смогла. Снова качнулась, будто захмелевшая, потом и вовсе закрыла глаза. И вдруг окончательно обмякла.

Ну и как это понимать?

Она теперь каждый раз, завидев меня, будет в обморок падать? И ладно бы вчера, там понятно: маг был страшный, как моя жизнь. А сегодня?.. Ну сорвалась с верёвки. Так ведь невысоко. И в кусты. В самом плохом раскладе отделалась бы парой ушибов и ссадин. К тому же я успел её перехватить.

Постояв пару мгновений в раздумьях, понёс иномирянку в замок.

Дверь открыл пинком.

– А ещё наследница древнего рода, здоровая и сильная, – пробурчал, входя в просторный холл, который уже привели в порядок, оттёрли и отмыли после вчерашнего.

Да здорова ли на самом деле наследница?.. Направление мысли не понравилось, поэтому, уложив сомлевшую супругу на первую попавшуюся скамейку, перехватил тонкое запястье и первым делом прислушался к пульсу.

Отметил заодно прерывистое дыхание землянки, мгновенно побледневшую кожу и едва заметную испарину на лбу.

– Мертон! – позвал требовательно.

Из кухни торопливо выбежали.

– Да, милорд, – высунулось в холл смешливое рыжее лицо.

– Садись на самого быстро коня, да поезжай в Ружницу к Ирмен.

– Ирмен? К той самой, носатой ведьме, которая, завидев вас, начинает сыпать проклятьями и орать, что из-за вас Эрхейвен ждёт погибель?

– Да, к той.

– Но…

– Скажи ей: миледи Грейворк отравлена. Счёт идёт на минуты.

– А если…

– Если и после этого не согласится ехать с тобой, – Дориан сжал и разжал кулак, – передай, что я сам за ней приду.

Полина

Отравлена? Счёт на минуты?!

Я запаниковала не на шутку, правда, никто почему-то моей паники не заметил.

В конце концов до меня дошло, что я не могу ни пикнуть, ни пошевелиться. Веки поднимать и то было тяжело. К тому же при каждом таком усилии в глаз нещадно било пламя настенной свечи.

Оставалось только осмысливать: отравили… яды бывают разные по форме, и по действию. В действиях я не разбиралась. Что касается формы, моя отрава, скорее всего, была жидкая и прозрачная, потому что получить её я могла только вместе с водой. А если так, надо срочно опорожнить желудок (в идеале промыть его), после съесть слоновью дозу абсорбента и прокапаться… Ладно, хотя бы напиться нормальной чистой водой.

Однако этот ужасный мужчина не придумал ничего лучше, чем вернуть мою полубессознательную тушку в комнату с дорогущим ковром, и уложить на кровать, застеленную расшитым жаккардом.

Да ещё и Уиззи-сообщницу позвал.

Или Уиззи-отравительницу? Потому что граф, хоть и гад, явно не причём. Его беспокоит моё состоянием, вон даже за какой-то тёткой послал. Надеюсь, приедет нормальный медработник… Хотя откуда здесь медработники, если эти сектанты даже пластырь не признают? На нормальный абсорбент тоже можно не рассчитывать. В средневековье даже угля активированного не было!

Я снова ударилась в панику.

Тем временем Уиззи охала и ахала, сбегала куда-то, вернулась и положила мне на лоб мокрую тряпочку – в общем, создавала видимость полезной деятельности.

– Милорд, не хотела вас расстраивать, но госпожа сегодня не ела и не пила, – скуксилась Уиззи. – Ей надо хотя бы водички.

Да, надо, только не отравленной!

Но Дориан, который, оказывается, держал меня за запястье, конечно же, не услышал. Лишь нахмурился. Хотя в последнем я не была уверена из-за мутной пелены, то и дело встающей перед глазами.

– Неси, – разрешил граф.

– Ой, а тут как раз с полдника осталась, – Уиззи радостно схватила со стола кубок.

Тот самый кубок!! И врёт она! Не с полдника вода! Её с утра не меняли!

Я попыталась открыть пошире глаза и шевельнуть хотя бы рукой… или плечом. Хоть чем-нибудь! Не буду это пить!!!

– М… мм, – получилось выдавить из себя, когда губ коснулся холодный металл.

Надо отдать должное, Дориан тут же волевым движением отодвинул кубок от моего рта.

– Полина… что вы хотите сказать?

– Она хочет пить, – ответила Уиззи заботливо, даже жалостливо, будто перед ней не я лежала, а маленький щеночек.

– Тогда почему губы сильнее сжала? – усомнился Дориан.

– Так бредит она. Не ведает, что творит, – Уиззи, которая всё ещё держала злосчастный кубок в руке, сделала очередную попытку влить в меня остатки отравы.

Чтобы добить. Ну уж нет. Я снова сомкнула губы, хотя силы стремительно покидали.

Ещё пара секунд, и служанка додумается надавить на щёки пальцами, чтобы челюсти разомкнулись. Или приподнимет краем кубка губу, чуть наклонит посудину. И тогда…

Глава 16 Такой родной…

Полина

– Дай сюда, – Дориан перехватил металлическую чашу.

И… отставил её на прикроватную тумбу!

Растерянно проводив кубок взглядом, Уиззи вдруг поинтересовалась:

– А вы сами-то пить не хотите? Чай, набегались, а водичка свежая, только из родника.

– Спасибо Уиззи, – мягко поблагодарил Дориан. – Не хочется.

Служанка едва ли не зубами скрипнула, смяла передник в кулачках. И не известно, чем бы всё закончилось, но дверь распахнулась.

В комнату ворвалась женщина в платье а ля «селянка с фестиваля средневековой реконструкции» абсолютно седая с косой, уложенной вокруг головы.

И тут я расстроилась окончательно: вот тебе и нормальный медработник. Повезло же угодить в место, где у всех шиза!

Тем временем селянка с удивлением разглядывала меня. Впрочем, тут же бесцеремонно оттеснила Дориана, быстро проверила лоб, пульс на шее и на запястье. Без труда раскрыла мой рот, заглянув туда. И вдруг поинтересовалась совсем не старческим голосом:

– Что она пила и ела в последние сутки?

– По словам служанки, ничего. – Дориан показал рукой на стол: – Десерт остался нетронутым. То же с завтраком и обедом.

– А что пила? День был жаркий, но у больной нет признаков обезвоживания, – оставив меня, женщина деловито подошла к столу, осмотрела и обнюхала всё, что на нём стояло.

– Возможно, она пила воду из этого кубка, – ответил Дориан вместо присмиревшей Уиззи.

«Средневековая медработница» вернулась к кровати, осторожно подняла кубок с тумбы, поднесла его к носу и хмыкнула.

– Выйдите отсюда, – приказала она Уиззи и рыжему мужчине, который зашёл вместе с прибывшей лекаркой, да так и топтался у дверей.

Сквозь спутанность сознания я едва почувствовала сквозняк и услышала звук закрывшейся двери. А вот отчаянный шёпот Дориана услышала достаточно отчётливо:

– У неё в крови яд, и мощный… Я не узнаю его, но чувствую разрушения, и едва могу их сдержать.

– Желудок промывали? – поставив на стол кожаный саквояж, женщина достала из него небольшую деревянную чашу, какие-то металлические приборы и направилась к камину.

– Нет.

– Тогда велите принести ведро колодезной воды, проверенной амулетами. Ещё мне нужен серебряный стакан и порожний таз. И не входите сюда какое-то время.

Выполнив данные ему поручения, Дориан покинул комнату, оставив меня на попечении седой лекарки и крепкой кухарки.

Следующий час я могла бы провести более продуктивно, если б была в состоянии нормально шевелиться. А так меня усаживали, поили, наклоняли над тазом, и снова ненадолго укладывали.

В итоге я отключилась.

Когда вернулась в сознание, в комнате царил холод – или окна раскрыли нараспашку, или же меня просто знобило. Глаза слипались, тело моё полусидело-полулежало, обложенное подушками, а селянка с ложечки вливала в меня безвкусную скрипящую на зубах глиняно-угольную кашку.

– Можно сделать ей небольшое кровопускание. Справитесь? – отчего-то усмехнулась женщина, которую звали...

– Конечно, Ирмен, – горько усмехнулся в ответ Дориан. – А почему сами не сделаете?

– Останется рана. Зачем вам сложности с перевязками? К тому же я слышала, проколы от ваших м-м… зубов мгновенно зарастают. Хочу поглядеть на чудо природы. Можете считать это ремесленным любопытством.

– Кровопускание правда поможет? Поймите правильно, я не готов испытывать себя лишь ради удовлетворения вашего любопытства.

О чём они? Какие ещё зарастающие проколы?

Дориан взял меня за руку, нежно провёл кончиками пальцев вдоль вен. И оскалился… а на меня вдруг обрушилось воспоминание о рыжем маге, который создавал из воздуха цветные светляки… Накатила даже не паника – первобытный ужас. Испуг усилился невозможностью пошевелиться и, следовательно, хоть как-то спастись. Впрочем, ужаснуться в полной мере не получилось – сознание не стало дожидаться, пока в его носительницу вонзятся вампирские клыки, и снова отключилось.

Вновь пришла я в сознание уже на рассвете. Глаз открыть в полную силу по-прежнему не могла, так что приходилось наблюдать за происходящим сквозь едва разомкнутые ресницы.

Ирмен привычно уже сидела на краю постели, лицо её припухло, под глазами набухли синеватые мешки.

– Я бессильна, – прошептала она с видом усталой обречённости. – Если иномирянка настолько важна… сделайте это. Вы ведь можете, – с нажимом добавила лекарка.

– Нет, – жестко ответил Дориан, видимо, не в первый раз.

– Обратите её, ради жизни... Многих жизней.

Что?..

– Я не стану этого делать.

Правильно, не надо меня обращать!

– Клянусь, я больше не посмею ни словом, ни делом обидеть вас или кого бы то ни было из рода Грейворков. Эта ночь изменила всё. После ваших рассказов…

– Нет, Ирмен. Если вы больше ничего не можете сделать, покиньте замок. Мертон выдаст вам оплату и доставит домой.

– Не пожалейте потом, – вздохнула женщина, тяжело поднимаясь с кровати.

Через несколько минут лекарка вышла из комнаты, а её место занял Дориан. Он взял мою руку, поднёс к губам и поцеловал в то самое место, куда ещё недавно собирался кусать.

– Я попробую в последний раз, – кожу обожгло его горячим дыханьем. – Пожалуйста, поправляйся.

Не вполне понимая происходящее, я почувствовала, как запястья коснулись тёплые губы, потом в кожу вонзились сразу два раскалённых гвоздя. Впрочем, боль сразу угасла, превратившись в тянущее ощущение по всей руке. Позже его сменило ощущение лёгкости. Сначала невесомой стала укушенная рука, затем плечо, грудь, шея и голова... и наконец всё тело… Будто я больше не лежала.

Парила. Летела навстречу рассвету в прозрачных облаках, что легче пёрышка и свежее утренней росы.

В облаках было хорошо. Красиво.

А вот под облаками – не очень. Странная земля… страшная даже. Тёмная, гнилая, какая-то исстрадавшаяся, приютившая к тому же множество уродливых и опасных созданий.

И вроде я знала откуда-то, что его волей со мной ничего не случится. Даже вон те две огромные птицы пролетят стороной. Они только с виду страшные, но созданы лишь для охраны.

А сердце всё равно билось часто-часто. Будто пойманная птаха…

Пойманная птаха… почему это важно? Ах, нет. Это вовсе не важно в сравнении с ожидающей меня вечностью и красотой…

К тому же пейзаж вдруг сменился – под крыльями раскинулась живописная зелёная равнина в окружении осеннего леса. И появился замок. Совершенно чёрный от каменных стен до башенных шпилей, безжалостно пронзающих антрацитными иглами небесную лазурь. Замок завораживал… к нему тянуло, хотелось разглядывать его ажурные стены, будто не сложенные из камня и раствора, а сотканные из каменного кружева каким-то древним колдовством.

Его волей…

Я летела всё ближе и ближе к самой высокой башне. К открытому нараспашку окну, в провале которого светлел силуэт. Летела к нему… могущественному и непостижимому, но такому родному, что от одной мысли о скором свидании сердце проваливалось в безграничную, обескураживающую пустоту.

Я торопилась. Расстояние между ними стремительно уменьшалось, и вот уже можно было рассмотреть его лицо. Знакомое… Он тоже улыбался, так мило, открыто.

И вдруг произнёс:

– А вот и ты...