Текст книги "Враг Монолита"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Это мой подопечный, – объявил Сергей, приближаясь к сталкерам с опущенным вниз обрезом. В подтверждение мирных намерений он даже перехватил оружие левой рукой. Состязаться в стрельбе с парой «Громов» он был не намерен.

– Чего хотел? – недружелюбно спросил бородатый у Ватсона. – Да убери ты пушку, глухой, что ли?!

– Я же говорю: разыскиваю некоего Николая Гаврилова, – повторил тот, улыбаясь и напрочь игнорируя указания бойца.

Двое диких напряженно встали по бокам от товарища и принялись недвусмысленно поигрывать оружием. Все это было куда серьезней, чем могло показаться.

– Новичок, первый день в Зоне, – пояснил Сергей, насильно прижимая обрез Ватсона к земле. – Парни, мы пойдем дальше. Всего вам хорошего. Удачи, здоровья, богатого хабара и вкусной водки.

– А ты кто такой? – спросил сталкер, как будто заметил его только сейчас, в последнюю секунду.

– Швед, – представился он.

Боец, не сводя с него глаз, достал из комбинезона КПК и вызвал кого-то из своих.

– Лёха, пробей человека. Назвался Шведом, и с ним еще трое пешеходов голимых.

– Вы мне поможете, или я зря трачу на вас время? – холодно произнес Ватсон.

– Зачем тебе Николай Гаврилов? – процедил сталкер.

– Я его разыскиваю по поручению супруги.

– Это Светлана тебя прислала? Что ей опять не так? Чего она хочет?

Опешивший Ватсон захлопал ресницами.

– Да ладно! – вырвалось у Шведа. – Да не бывает такого! Может, я сплю?

Щипать он себя, впрочем, не стал, это было бы уже слишком.

– Так это вы?! – в свою очередь удивился детектив. – Николай Гаврилов?

– Я. Только здесь меня зовут Буйвол, – сказал сталкер.

– Вот это везение! Я думал, мне до самого города добираться придется, а там, говорят, самолетов нет, – затараторил Ватсон, – а поезда я не люблю, вечно это влажное белье, и потом, когда выходишь, руки такие жирные остаются, никак не отмоешь…

Забывшись, он начал размахивать обрезом, и Швед снова схватил его за ствол – рывком, жестко.

– Сообщите, пожалуйста, ваши контакты, – внезапно выдал сыщик.

– Какие контакты? – нахмурился бородатый. – Я Буйвол, в городе меня каждый знает.

Сергей не стал уточнять, что Буйвола знают скорее всего только среди диких, поскольку сейчас это не имело к делу никакого отношения.

– Мне нужен ваш телефон, – с детской непосредственностью пролопотал Ватсон. – С вами немедленно свяжутся адвокаты вашей супруги.

Шведу захотелось зажмуриться от того кромешного бреда, который нес детектив, но краем глаза он вдруг заметил, как стоящий рядом Тухес поднимает обрез. Сергей не успел даже обернуться – прогремел выстрел, и Буйволу в живот влетел заряд крупной дроби.

После этого у Шведа уже не было выбора. Он вскинул левую руку, в движении подбирая пальцы под спусковые крючки, и выстрелил Буйволу в лицо. Одновременно правой он выхватил из-за ремня вторую двустволку и точно так же, в лицо, пальнул второму сталкеру. И лишь после этого осознал, что с непривычки сделал два дуплета, а все патроны в карманах, а обе руки заняты, и, в общем, наверно, жизнь подошла к концу…

Пока Сергей додумывал эту невеселую мысль, трое диких рухнули на дорогу. Боясь спугнуть чудо, он медленно оглянулся и увидел библиотекаря, застывшего с обрезом. Из стволов его ружья курился, свиваясь в затейливые вензеля, тонкий дымок.

Четвертым упал Ватсон. Простояв несколько долгих секунд, он вдруг пошатнулся и грохнулся на спину, подставив небу простреленную из «Отбойника» грудь.

– Все-таки надо было занять сто евро у Кабана… – пробормотал Швед.

– У нас неприятности? – деревянно спросил Рыло.

– Пока непонятно. А у тебя неплохие рефлексы, мой книжный друг.

– Я готовился, – скромно ответил библиотекарь.

– Тухес! – опомнился Сергей. – Ты что натворил, урод?!

– Что… – вякнул тот, завороженно глядя куда-то внутрь себя.

Швед бросил свои ружья на дорогу, потом выхватил у молчаливого пассажира обрез и с размаху саданул его стволами под ребра.

– Зачем ты шмалял, идиотина?

– Что… – снова сказал тот.

– Мне кажется, наш спутник невменяем, – поделился наблюдением Рыло.

– Это Зона, здесь стреляют, – неожиданно выдал Тухес.

– Здесь живут, скотина! – заорал на него Сергей. – Прежде всего живут! И иногда стреляют, да. Такая здесь жизнь. Но стреляют, чтобы выжить, а не наоборот!

– Не хотелось бы вас расстраивать, но он вряд ли усваивает то, что вы говорите, – снова подал голос Рыло.

– Мне тоже так кажется. – Швед отвернулся, чтобы не забрызгаться, и выпустил второй заряд из двустволки Тухесу в горло. – Я бы с радостью грохнул и вербовщика, который признал этого овоща годным, – добавил он. – А теперь нам придется потрудиться.

Рыло, мягко говоря, не был атлетом, поэтому при перетаскивании тел основная работа легла на Сергея. Библиотекарь помогал чем мог: хватал покойников за ноги, ронял, снова хватал – в общем, принимал участие. Трупы сложили в небольшой ложбинке в лесу, метрах в пятнадцати от дороги. Ватсона с Тухесом можно было бы не трогать, они и при жизни тут мало кого интересовали, но Швед решил подстраховаться. С кровью, оставшейся на бетонных плитах, он ничего сделать не мог, но это для суровых здешних мест было не в новинку.

Закончив, Сергей позволил себе откинуться в траву и немного полежать. Небо между кронами было точь-в-точь как в детстве. Вставать решительно не хотелось.

Рыло тем временем исследовал чужие рюкзаки. Трофеи он выкладывал ровными рядами, и в этом виделась не только аккуратность, но и логика. Три КПК, две аптечки, «Отбойник» и патроны к нему, два «Грома» и рожки, три гранаты.

– Я нашел колбасу. Вы не против, если мы позавтракаем? Я почти двое суток не ел, – смущаясь, сказал библиотекарь.

– Послушай, Рыло. А ты не пробовал обращаться к людям на «ты»?

– Пробовал. – Тот разломил кольцо краковской и протянул большую часть Шведу.

– Ну и как ощущения? – поинтересовался Сергей, забирая себе другую половинку, поменьше.

– Били по лицу, – кратко ответил спутник.

– Теперь это сделать сложнее. Может, попробуешь еще разок? Меня твое выканье слегка напрягает.

– Хорошо, мы уже на «ты», – объявил Рыло, энергично пережевывая колбасу. – Еще там есть артефакты, я их не стал из рюкзака вынимать. Мелочевка: две «медузы» и «колобок».

– И ты их так легко опознал? – не поверил Швед. – Ты же в Зоне несколько часов!

– Я ведь уже сказал, что готовился.

– A-а… Я вначале не понял, в каком смысле.

– Именно в этом. Что возьмем, а что бросим? – осведомился он, оглядывая имущество убитых сталкеров.

Сергей тяжко вздохнул:

– Лень предлагает все это выкинуть, а здравый смысл подсказывает, что, кроме чужих коммуникаторов, ничего лишнего здесь нет.

Едва он это сказал, как пискнул какой-то из трех КПК.

– Буйвол, он еще там? Швед у тебя? Вали его без базара и всю его шатию заодно! Буйвол… Ты что молчишь, Буйвол? Буйвол, прием! Буйвол!

Швед прикладом разбил коммуникатор и взглянул на спутника.

– Вот теперь у нас точно неприятности, – сказал он.

Глава семнадцатая

Пять обрезов – как раз по числу покойников – сложили в ложбину и закидали сверху еловыми ветками, не столько для маскировки, сколько ради собственного спокойствия. Остальное барахло распределили по двум рюкзакам, и Шведу еще пришлось повесить за спину «Отбойник». Бросать такую машинку было жаль.

– Идти по дороге неразумно, – высказался Рыло.

– Ты прав, библиотека. Но возвращаться нам некуда, а чтобы обогнуть поселок, придется сделать огромный крюк на запад. Неизвестно, где в итоге окажемся. До встречи с дикими мы шли по Зоне, как по Бродвею, но это не гарантирует дальнейшего везения.

– С дикими? – переспросил спутник.

– Они называют себя вольными сталкерами. – Сергей вспомнил свой разговор на маршруте с Доктором Хаусом и усмехнулся.

Он еще раз проверил рожок «Грома» и направился вдоль дороги, держась в нескольких метрах от обочины так, чтобы в случае опасности можно было быстро залечь. Рыло двигался следом, ни на что не жалуясь и почти не треща сучками. Он был на удивление прилежным учеником, к тому же с серьезной теоретической подготовкой.

– Что еще ты успел вычитать о Зоне? – поинтересовался Сергей.

– Я читал практически все, что было в открытых источниках. Информации о Зоне очень много. Странно, что Ватсон был настолько не осведомлен. Он ведь до самой смерти так ничего и не понял. Жил с закрытыми глазами и умер во тьме.

– Есть такие люди, – согласился Швед.

– Но проблема в том, – продолжал Рыло, – что многие статьи о Зоне противоречат друг другу. Как и рассказы очевидцев, большинство из которых шарлатаны и выскочки. Кто-то пишет о святом воинском братстве… но с ним я уже имел счастье познакомиться. Кто-то рассказывает о бесконечной войне группировок, а кто-то говорит, что Зоной безраздельно правят диктаторы, причем у разных свидетелей имена диктаторов отличаются.

– Всё брехня, – отрезал Швед. – Выкинь из головы. Что сам видишь, в то и верь.

Расстояние, которое по дороге они прошли бы за двадцать минут, по кустам и корням пришлось преодолевать часа полтора. Самым обидным было то, что эта предосторожность оказалась напрасной: за все время им так никто и не встретился. К тому же скоро начался дождь, и довольно сильный.

Путники засели на краю леса. От опушки до первого двора было несколько сотен метров открытого пространства с редкими деревцами и остовами брошенной сельскохозяйственной техники. В сложившейся ситуации эту территорию следовало преодолевать исключительно ползком: потратить еще час времени и последние силы. Шведу этого чертовски не хотелось.

– Хорошо хоть дождь идет… – буркнул он.

– Чего же хорошего? – спросил Рыло, ежась от затекающей за ворот воды.

– Пыли не будет, без противогазов обойдемся. Они в нашем комплекте, как и обрезы, не самые новые, не самые лучшие. Хотя все равно садами лезть придется, и от радиации никуда не денешься.

– У нас есть две «медузы», – напомнил Рыло.

– Слабое утешение. В военную медицину я верю больше. Снимай рюкзак, доставай аптечку.

Сергей раскрыл пластмассовую коробку и выщелкнул из нее цилиндрический пенал.

– Цистамин? – угадал Рыло.

– С тобой даже не интересно.

Они приняли по шесть таблеток и помолчали, громко пережевывая. Дождь не кончался, а наоборот, превратился в настоящий ливень.

– Я полагаю, идти нужно сейчас, – сказал Рыло. – В такую погоду ни одна падла на улицу не вылезет.

– Угу… Все падлы сидят по домам и от скуки смотрят в окна, – как будто бы возразил Швед, но внутренне согласился: ждать нечего, лучше уже не станет, а вот хуже – не исключено.

Пригнувшись настолько низко, насколько это позволяла физиология, почти на корточках, они выбежали из подлеска и на мгновение остановились, оглядываясь, как зайцы, готовые в любой момент шмыгнуть обратно в деревья. Дождь шумел так, что перекрывал шорох травы. Словно готовясь к генеральному сражению, в небе эхом раскатывался гром. Вокруг было темно, как вечером.

«Не к выбросу ли дело?» – с тревогой подумал Швед и, призывно кивнув спутнику, побежал к трактору возле коровника. Достигнув ржавого остова, они залегли – промокнув насквозь, бояться воды было уже глупо.

В полуразрушенном коровнике было пусто. И в следующем строении – кирпичном доме, похожем на электроподстанцию, – тоже никого не нашлось.

Чем ближе они подбирались к Новошепеличам, тем сильнее Сергей нервничал. Спокойствие могло оказаться обманчивым, как недавно случилось с отрядом анархистов, и Швед, естественно, забыть об этом не мог. Вот в таких тягостных размышлениях он сам не заметил, как добежал до крайнего двора.

Швед и Рыло синхронно перепрыгнули через низкую перекладину, оставшуюся от забора, и, преодолев несколько метров погибшего сада, прижались к стене с отбитой штукатуркой. Дом стонал и поскрипывал, словно продолжал умирать все эти годы. Сергей прошел до окна, мельком заглянул в комнату и встал под выступающим козырьком, чтобы дождь не хлестал по лицу. В подполе резвились тушканы, их визг был слышен даже на улице. Рядом с колодцем Швед различил глубокие следы копыт. Поселок давно уже принадлежал не людям, а Зоне. Однако свежие стекла и новые двери, которые Сергей видел в некоторых постройках во время первой проводки, говорили о том, что не все сталкеры готовы с этим смириться.

Отдышавшись, он дошел до конца стены, выглянул за угол и поманил к себе спутника.

– На соседнем участке пепелище, там не останавливаемся, сразу рвем дальше, – сказал Сергей. – И не лезь в головешки, это могла быть аномалия, а не пожар. Хрен ее знает, исчезла она или до сих пор тлеет.

– Ясно, – напряженно отозвался Рыло. – Я готов.

До следующего дома было метров восемьдесят. Специалист по бегу с препятствиями преодолел бы это расстояние грациозней и быстрее, но Швед с Рылом – в мокрой одежде, с рюкзаками и с автоматами в руках – скакали по огородам, как два раненых архара. На пути все время попадались корневища упавших деревьев, перевернутые бочки и всякий садовый инвентарь, брошенный во время эвакуации и с тех пор никому не пригодившийся.

Второй участок они тоже проскочили насквозь и присели у ограды, за кустами одичавшего крыжовника. Рыло машинально сорвал ягодку, но Сергей ударил его по ладони.

Дальше было то, чего Швед и опасался: крепкое двухэтажное строение с недавно залатанной крышей и свежими окнами. Вместо стекол в рамах была плотная парниковая пленка, но сути это не меняло.

И хуже того – в окнах горел свет.

– Поворачиваем вправо, – сказал Сергей. – Обойдем по соседней улице.

– Кто здесь живет? – недоуменно спросил пассажир.

– Вряд ли живет, но временами, как видишь, наведывается. А кто – не знаю. И знакомиться нет никакого желания.

Рыло уже приготовился к очередному броску, когда возле соседнего дома вдруг послышались голоса. Швед едва успел вцепиться ему в ремень и повалить на землю. Люди заходили с улицы и были пока не видны, но крыльцо находилось на левой, ближней стороне, поэтому Сергей заранее поднял автомат, чтобы разглядеть незнакомцев через прицел. О чем они говорили, мешал разобрать дождь, впрочем, никакой беседы все равно не было, лишь обмен короткими фразами.

Из-за угла дома появились трое: два бойца и с ними пленный, это было ясно без всякой оптики. Швед то прикладывался к окуляру, то снова поднимал голову, пытаясь определить, как ему удобней. Расстояние было слишком маленьким, прицел не давал четкой картинки, а смотреть вживую мешали сумерки и частый дождь.

В лицо никого из тройки Сергей не опознал. Судя по комбинезонам, двое имели отношение к диким сталкерам, а третий, со связанными руками, был настолько перепачкан землей и глиной, что не поддавался идентификации. Лишь разглядев на его рукаве нашивку с человеческим силуэтом, Сергей сообразил, что это «монолитовец».

Один из диких поднялся на крыльцо и постучал. Дверь ему открыли изнутри. В проеме возникла рука, что-то выплеснула из кружки, и кто-то с хрипотцой проговорил:

– Заходи давай. А этого оставь пока. От Буйвола ничего?.. – успел он добавить, пока дверь не захлопнулась.

Пленный и второй боец остались мокнуть на улице.

– Странная выдалась проводка, странная, – прошептал Швед, неизвестно к кому обращаясь.

Он еще раз приник к прицелу и изучил «монолитовца» получше: жесткое лицо, седоватые брови и такие же, с проседью, усы. И совершенно спокойный взгляд, безразличный к смерти.

– Доставай все рожки, – приказал Сергей. – И гранаты тоже.

– А если они подкрепление вызовут, вы об этом не подумали?

– Конечно, вызовут. Если оно у них есть. Только мы ведь уже на «ты»?

– Прости, я волнуюсь.

– Все нормально, не извиняйся.

Стараясь не поднимать спину, Сергей поочередно скинул с плеч «Отбойник» и обе лямки рюкзака.

– Отползай вдоль кустов к дороге, насколько сможешь, – распорядился он. – По сигналу вали всех, кроме пленного. И не жри крыжовник!

Швед проследил за тем, как спутник меняет позицию, потом поймал в прицел висок дикого сталкера, чуть двинул стволом и прострелил ему череп ровно над ухом. «Монолитовец» вздернул брови – это была вся его реакция. Привлекая внимание пленного, Сергей поднял ладонь и жестом позвал его к себе. Тот сделал шаг от дома, но остановился и отрицательно качнул головой. Через секунду дверь отворилась, и библиотекарь, не заставив себя ждать, свалил второго противника. Дикий упал на пороге, дверь осталась едва приоткрытой. Швед со своего места видел только узкую полосу света из комнаты и макушку убитого на крыльце.

«Монолитовец» на мгновение прислушался и побежал к Сергею. Даже будучи связанным, расстояние между двумя домами он преодолел не в пример быстрее, чем это удавалось Шведу с Рылом. На последнем шаге он оттолкнулся сильней и приземлился уже за кустами, рядом с Сергеем.

Не зная, что говорить, Швед просто перерезал на его запястьях ремень и снова поднял автомат. «Монолитовец», тоже не проронив ни слова, подобрал лежавший рядом «Отбойник» и откатился левее, заняв огневую точку между Шведом и пассажиром.

В доме, занятом дикими, судьбу никто не испытывал и под пули не бросался. В одном из боковых окон натянулась и лопнула мутная пленка, пропустив набалдашник пламегасителя на длинном стволе. Одновременно погас свет и ударил пулемет, состригая крыжовник под «ежик», а некоторые кусты вынося прямо с корнем. Сергей сделал по окну несколько одиночных выстрелов, но успеха это не имело, и пулемет продолжал работать. Потом попробовал попасть в дверной проем гранатой, но она ударилась о наличник, отлетела и взорвалась на крыльце. Пулемет, однако, замолчал. Сергей уже решил, что стрелка задело осколком или контузило, когда из заднего окна дома, прорывая пленку телом, выпрыгнул боец и тут же залег в саду. Вторую гранату бросил Рыло – наугад в заросли сорняка.

Сразу после этого дождь закончился, словно отрезали. Спустя минуту тучи разбежались, и над Новошепеличами засияло солнце. Бойца на участке стало видно – взрывом его откинуло на корыто ручной бетономешалки.

– Сколько было народу внутри? – вполголоса спросил Швед.

– Неизвестно, – ответил «монолитовец». – Еще гранаты есть?

– Одна.

Он подполз к Сергею, молча взял гранату и, зигзагами добежав до крыльца, закинул ее внутрь. Оставшиеся в доме окна хлопнули мутными пузырями, и оплавленная пленка безвольно повисла на рамах.

Швед с Рылом переглянулись и встали. «Монолитовец» возвращался к ним без улыбки, даже без удовлетворения, а все с тем же непроницаемым лицом.

– У членов этой банды тоже «Громы», – заметил он. – Довольно редкое оружие.

– Это вместо «спасибо»? – спросил Швед.

– Я пока не знаю, кто вы, – сказал «монолитовец», держа «Отбойник» наготове.

– Так узнай, свяжись со своими. Или с Кабаном.

– Ты из отряда Кабана? Дай мне КПК. Мой отобрали.

– Ну так пойдем его заберем?

– Он уже заблокирован. Дай мне свой, – с нажимом повторил боец.

– У нас тоже нет, мы на проводке.

– Не понял, на чем вы?

– Принимаю вступительный экзамен, – пояснил Сергей. – Мы шли с одними обрезами, потом нарвались на диких. Из этой же группировки, судя по всему. У них «Громами» и разжились. Чужие коммуникаторы брать не стали, сети все равно разные.

– Хороший рассказ, но я не обязан в него верить, – бесцветно произнес «монолитовец».

– Но мы же тебя отбили? – возмутился Швед.

– Это не повод.

– Ну в таком случае… будь здоров, не кашляй. Пойдем! – сказал Сергей пассажиру.

– Как ты можешь доказать, что служишь у Кабана? – спросил «монолитовец», вставая у него на пути.

– Как-как… – растерялся Швед. – Без понятия! Могу описать, как он выглядит, но это половина Зоны может сделать. Во, я знаю одного из ваших по имени Самсон. Мы с ним пересекались, когда вы бензовоз потеряли, и ваших парней химера погрызла, а потом еще дикие подошли. Я с ними и разбирался, своими руками.

– Уже лучше. Самсона в отличие от Кабана видели немногие. Опиши его.

– Нечего сказать, – замялся Швед. – Средний возраст, средний рост, все среднее. Такой же, как и ты, пластмассовый. И нашивка, как у тебя.

– Я Доберман, – неожиданно произнес «монолитовец» и протянул руку.

– А я Швед, – ответил Сергей после небольшой воспитательный паузы.

– А я… – начал библиотекарь, но Сергей его перебил:

– Он пока пассажир, в отряд его еще не приняли.

– Отличная работа, Швед, – похвалил Доберман, лишь теперь опустив «Отбойник». – И новичок толковый.

– Я могу спросить, чего от тебя хотели дикие?

– Не можешь, – без затей отозвался «монолитовец» и двинулся к дороге. – У вас еще есть дела в поселке?

– Нет, наше единственное дело – добраться до базы.

– А что в этом сложного? – не оборачиваясь, осведомился Доберман.

– Сами диву даемся! – схохмил Швед.

«Монолитовец» не понял сарказма, или не обратил внимания, или вообще успел забыть про Сергея. Он вышел на дорогу и уверенно направился к городу.

Швед и Рыло поплелись за ним, словно придворные. Однако Доберман, при всей своей надменности, вел себя не как король, а как правильный сталкер. Он шел по грязной обочине, прижимаясь к заборам или к тому, что от них осталось. Перед каждым новым участком он скидывал «Отбойник». Доберман не был белоручкой. Сергей все не мог забыть, как он подбежал к дому диких с последней гранатой, не зная наверняка, все ли враги убиты.

Новошепеличи остались позади, вскоре закончился и асфальт. Под ногами захлюпала размоченная ливнем грунтовка. Швед начал искать взглядом развилку, на которой следовало свернуть к теплицам. Доберман увидел поворот первым и перешел на другую сторону дороги, когда вдруг встал как вкопанный, пошатнулся и упал на колени. Сергей испугался, что «монолитовец» с размаха клюнет носом, но тот замер, держа спину ровно. Спустя несколько секунд он начал мерно раскачиваться взад-вперед.

– Как-то неудачно ты браток… – посетовал Швед. – Как-то ты не вовремя…

– Что с ним? – спросил Рыло. – Кажется, ему нужна помощь.

– Не нужна, – заверил Сергей.

– Во-первых, его надо отнести с дороги…

– Не надо! – отрезал он.

– Да что случилось-то?!

– Я понятия не имею, но с ними такое бывает, и вроде бы это нормально. Не будем его трогать, сам оклемается. Некоторые сталкеры считают, что это молитва.

– Молитва? – с сомнением повторил Рыло. – Вот так резко, прямо на дороге, в луже?.. Это ближе к трансу, причем к спонтанному.

– Ты об этом что-нибудь читал? В статьях про Зону, которые ты штудировал.

– Нет, ни одного упоминания не видел.

– Я же говорил, что там сплошное вранье.

Швед присел перед «монолитовцем» на корточки, теперь он мог рассмотреть его вблизи. Глаза у Добермана оставались открытыми, но зрачки не реагировали – Сергей даже отважился помахать у него перед лицом рукой. «Отбойник» Доберман выронил, ладони у него были расслаблены, пальцы подрагивали. В таком состоянии он казался легкой добычей даже для комара, и чем бы его «молитва» ни объяснялась, она явно не была добровольной.

– Пока он тут отдыхает, у нас вот какое дело… – обратился Швед к Рылу. – Кличку я тебе, конечно, сгоряча дал. Выбери себе другую, время есть. А то люди, знаешь ли, в отряде простые, как ты им представишься, так они тебя и примут, с юмором не у всех хорошо.

– Ты поэтому не дал мне Доберману назваться? Спасибо, я это ценю.

– Ты не цени, а придумывай. Я не в курсе, когда он очнется, а при нем тоже не надо.

Библиотекарь с шумом почесал бритый затылок.

– А какую кличку можно взять?

– Да какую хочешь, лишь бы не длинная была, и чтобы люди язык об нее не ломали.

– Фридрих – можно?

– Фридрих? Гм… вполне. А почему Фридрих?

– Потому что Ницше.

– Ясно… – буркнул Швед.

– Так не только Ницше звали! – спохватился библиотекарь. – Еще Шиллера, и Шопена, и даже Энгельса.

– Да сталкерам по барабану. Ты только про Энгельса им не говори, это уж точно лишняя информация.

«Монолитовец» продолжал раскачиваться в том же ритме, никаких признаков того, что «сеанс» близится к завершению, не было. Швед и новоиспеченный Фридрих бессмысленно побродили вокруг. Потом просто постояли рядом, невольно напевая в такт какие-то популярные песни, каждый свою. Потом снова покружили на маленьком пятачке. Со стороны города показалась крупная псевдособака. Пес трусил по дороге, приветственно вывалив набок язык. Фридриху требовалась практика, и Сергей позволил ему застрелить мутанта в одиночку. Еще несколько минут они потратили на обсуждение этого события. Потом опять заскучали.

Доберман вышел из своего состояния неожиданней, чем вошел. В какой-то момент он подобрал с дороги оружие и встал на ноги, молитва – или что там еще – на этом была окончена.

– Рад приветствовать. – Сергей еле удержался, чтобы не пощелкать пальцами у него перед носом. – Как самочувствие? Что это было?

– Тебя не касается, – категорично, но без агрессии заявил «монолитовец» и отправился дальше. Он не выглядел ни потерянным, ни подавленным, он снова был предельно собран и прекрасно понимал, что с ним произошло. И, кажется, не считал это проблемой. Увидев труп собаки, он едва заметно кивнул, это следовало расценивать как одобрение.

Вскоре появилась развилка, ведущая к тепличному хозяйству, где Хаус вывихнул ногу, и Доберман без напоминаний свернул туда.

На пути им еще попадались и собаки, и тушканы. «Монолитовец» трудился наравне со всеми и после первой перезарядки сам нес патроны для своего «Отбойника». Но стена в общении, которую он выстроил, была непреодолимой.

В городе они разошлись – буднично и без церемоний. Доберман вернул Шведу оружие, не забыв выгрести из кармана оставшиеся патроны, сухо пожелал удачи обоим ходокам и отправился к набережной. Сергей и Фридрих, ответив ему тем же, пошли направо, в сторону гостиницы. Осадок на душе после этой встречи был не то чтобы нехорошим, но по меньшей мере странным. Однако они добрались живыми, и это было куда важнее.

– Фридрих, нам остался последний поворот, поэтому забирай-ка все стволы себе, – сказал Швед. – А я возьму рюкзаки.

– Ты так устал?

– Имидж, балда. Пусть люди посмотрят, с какими трофеями идет мой пассажир. Не пассажир – красавец!

– Это нужно тебе или мне?

– Это не повредит нам обоим, – заверил Сергей.

– Артефакты я должен буду сдать командиру? Или передать их в общак?

– Обшак?.. Где ты этой хрени набрался? Тоже в статьях вычитал? С артефактами делай что хочешь. При случае впаришь кому-нибудь, или можешь сам использовать.

Капитан, подпиравший дверь гостиницы, открыл рот и уморительно приподнял очки на лоб: Фридрих нес оружие так, что сталкер без труда опознал и «Отбойник», и «Громы».

– Вы с проводки или со склада? – поинтересовался Капитан.

– Из сауны, – лениво ответил Швед. – Кто на месте?

– Да все вроде. Но Кабан так быстро тебя не ждал.

– Пойдем порадуем командира, – сказал Сергей Фридриху, открывая дверь.

Сбор был объявлен общим, но не авральным. Кабан прогуливался по плацу, благодушно поглядывая на тех, кто опаздывал в строй.

– Будем считать, что собрались, – сказал наконец он. – Повод хороший, а это у нас явление не частое. Особенно приятно, что этот повод нам обеспечил не кто-нибудь, а штатный разгильдяй отряда, пролетчик и раздолбай на полном пансионе с усиленным пайком, наш драгоценный Швед.

Витиеватость его речи свидетельствовала о прекрасном расположении духа, поэтому Сергей посмеялся вместе со всеми и даже не без удовольствия.

– Рылевский Валентин Казимирович! – произнес Кабан. – Поздравляю, ты принят в отряд. Это шанс начать новую жизнь, которым ты уже воспользовался. Держи, это теперь твое, как и добытые на проводке трофеи. – Командир протянул библиотекарю сверток с КПК. – Последний вопрос: как мы будем к тебе обращаться?

– Фридрих, – гордо ответил экс-Рыло.

– Отлично. Запомни этот день навсегда, боец. Кстати, что у нас сегодня?

– Двадцать восьмое, – подсказал Сергей.

– Двадцать восьмое июня, – объявил Кабан. – Считай это своим днем рождения, сталкер Фридрих! Ну а ты, Швед, прими мои поздравления, хотя довести одного пассажира из троих – невелика заслуга.

– Тех, кто не дошел, ты пристрелил бы сам, клянусь. Это брак отбора, они не должны были попасть в Зону.

– Ладно, сейчас не об этом, – прервал его Кабан. – Иди отдыхай и готовься к завтрашнему утру. На рассвете поступаешь в распоряжение «Монолита». Подробностей не знаю, – сразу предупредил он.

Сергей поднялся в кубрик и без сил рухнул на кровать. Следом появился Хаус с бутылкой чего-то особенного.

– С возвращением, Швед! Как я за тебя рад! – Он искренне улыбнулся и хлопнул Сергея по протянутой ладони. – Тут, кстати, Ахмет уже два раза по твою душу заходил.

– И что он хотел?

– Да кто его разберет… «Моя Шведа розыск поджидай», все в таком духе. Не умею я с ним разговаривать.

– Я Фридриху, пассажиру своему, посоветовал с Ахметом поселиться. Он всю жизнь в библиотеке проторчал, знаний набрался немерено. Вот пусть теперь делится, просвещает.

– Да черт с ним, с Ахметом. Ну, как сходил-то? Трудно? С первой проводкой не сравнить, правда?

– Других вести гораздо хуже, – согласился Швед. – Но польза есть. Не зря ноги бил… А это что у тебя там? Ты не стесняйся, наливай.

– Мужчина! – похвалил Хаус, резво откручивая пробку.

Как выяснилось, бутылка у него была не одна. Потом в кубрик заглянул Капитан, тоже с бутылкой, потом заходил кто-то еще, все радовались, звенели стаканами, булькали горлышками, пели душевные песни – и так, минуя вечер, день перешел в крепкое пьяное забытье.