Текст книги "Враг Монолита"

Всем, кто не сел в последний вертолет, посвящается.

Часть 1 ЧЕРНАЯ ПОВЕСТКА

Глава первая

– Накатим, – предложил Кирюха.

Сергей безразлично заглянул в стакан и согласился:

– Накатим.

Отвратная водка с привкусом дрожжей мучительно протолкнулась в пищевод. Упала на душу. Сергей прислушался: полегчало, нет?.. Нет. Не полегчало.

– Ты где такую отраву берешь? – спросил он. – Паленую давно не продают вроде?

– Места надо знать, – весомо произнес Кирюха. – Вот попей с мое…

Сосед по лестничной клетке Кирилл отмечал развод с женой. Он делал это уже четвертый год и настолько успешно, что в квартире почти не осталось мебели.

Сидели на кухне, тому было две причины: во-первых, пропить старый поцарапанный стол Кирюхе пока не удавалось, а во-вторых, больше Сергею Шведову пойти было некуда. И не к кому. Да и незачем, наверное. Во всем городе пьющий сосед был единственным человеком, у которого при встрече с Сергеем не потели ладони. Когда человека выгоняют из Академии СБУ, да еще с таким позором, с грохотом, с вонью, – он вдруг замечает, что у него пропали не только друзья, но и враги. Знакомые продолжали здороваться с Сергеем, но при этом все они были так заняты, что успевали поговорить только о погоде. Бывшие одноклассники, которые еще недавно роились вокруг него, как мухи над банкой варенья, разом исчезли. Изгнание из Академии оказалось хорошей проверкой для старых друзей: ни один из них ее не прошел. Кирюха был не в счет, он мог бы пить даже с Гитлером – конечно, до тех пор, пока у Гитлера не закончатся деньги.

Сергей ожидал чего-то подобного, но не думал, что это произойдет настолько быстро. И он не мог даже предположить, что терпеть одиночество будет так тяжело. Поэтому и зачастил к соседу, которого еще недавно считал конченым человеком. Хотя сам Кирюха за последнее время ни капли не изменился. Он ежедневно демонстрировал Шведову худший жизненный сценарий из тех, что маячили на горизонте, и этим был по-своему полезен. Сергею нравилось сидеть у него на кухне, рассматривать убитую посуду, скотски грязные полы и бесконечно повторять про себя: «Как угодно, но только не так».

– Все нормально, – неубедительно произнес Кирюха. – Отдохни чуток, расслабься, и на работу.

– Куда? – глухо спросил Шведов.

– Да куда угодно!

Сергей покачал головой:

– Куда мне угодно – туда не берут. Исключение из Академии хуже, чем судимость. Главное, каждая собака уже знает, как будто меня в новостях показывали. И все ссут, никто не хочет связываться.

– Ну ты же в армии служил? Иди в охрану, в магазин какой-нибудь. Я не говорю про ювелирный, пф! – Кирюха закатил глаза, словно речь шла как минимум о полете в космос. – Но в продуктовый же тебя возьмут? Вон как раз через дорогу универсам открывается.

– Рано мне на кроссворды садиться. Ты бы еще в дворники пойти предложил.

– А что, жрать захочешь – пойдешь.

– Вот этого я и боюсь, – признался Шведов. – Денег скоро не останется, и нужно будет как-то выплывать. Ничего хорошего мне не светит, придется соглашаться на плохое. Столько пыхтел в Академии, и все насмарку…

Он вдруг сообразил, что рассказывает это совсем не тому человеку. Кирюха понимающе кивал, но единственное, что его интересовало по-настоящему, это продолжение застолья.

– Давай. – Сергей подвинул стакан.

– Ты так и не сказал, за что тебя выперли, – обронил Кирюха, открывая новую бутылку.

– А люди что говорят?

– Люди? Да разное… В основном – что тебя завербовала другая разведка.

– Как много на земле идиотов, – грустно вздохнул Сергей. – Я, стало быть, шпион, и поэтому меня отчислили… А чей шпион, неизвестно?

Кирюха пожал плечами:

– Ясное дело, вражеский.

– Логично. Ну, тогда наливай.

– А на самом-то деле за что? – спросил собутыльник.

– На самом деле за пьянку, – улыбнулся Сергей.

– Понятно… Ну если это секрет, то и ладно.

– Да я правду говорю.

– Серьезно за пьянку? – не поверил Кирюха. – Ты же не пьешь совсем!

– А что я тут делаю? – Сергей постучал ногтем по стакану. – Раньше действительно не пил. Почти три года.

Шведов не врал, он прожил без спиртного ровно тридцать месяцев. Нагрузка в Академии была такой, что на глупости не оставалось времени. Кому-то удавалось немножко расслабиться в выходные, но Сергей не видел в этом смысла. Ему было хорошо и так, он получал то, к чему стремился с детства. Он хотел быть первым на курсе, и ему это удавалось. Наверно, по этой причине все и произошло.

После тяжелой сессии в Академии устроили маленький фуршет. Руководство не возражало, экзамены действительно были адскими, и группа сдала их в целом успешно. Сергей по привычке не пил. Чтобы не выделяться, налил в бокал минералки и аристократически фланировал по столовой, временно преобразившейся в банкетный зал. Он не заметил, как к нему подошла Мария Николаевна, молодой преподаватель криптографии, за глаза – просто Маха. Ей было не больше тридцати, и она не носила обручального кольца, это позволяло курсантам верить, что их томительные сны в принципе осуществимы. Сергей не был исключением, он также просвечивал взглядом все ее кофточки и мечтал, что однажды Маха нагнется за карандашом достаточно низко. Несмотря на возраст, Мария Николаевна была опытным преподавателем, карандашей она не роняла. И вот на фуршете она зачем-то подошла к нему сама и протянула бокал с шампанским. И улыбнулась так, как не улыбалась еще никогда и никому. Сергей не смог отказаться. Он чокнулся с Махой, пробормотал какие-то нелепые студенческие благодарности и выпил до дна.

В следующую секунду его вырубило. Если бы целиком, это было бы не так страшно, но отключились только мозги, и последствия оказались катастрофическими. Как ни странно, тот вечер отпечатался у Сергея в памяти до мелочей. Он не мог объяснить свое поведение, но помнил все превосходно. Возможно, потому, что это был его последний день в Академии СБУ.

Он начал с того, что поцеловал Маху в губы – сочно и сладко, как свою женщину, на виду у всех. Он привлек ее так быстро, что она и пикнуть не успела. Маха запоздало попыталась вырваться, но Шведов не отпускал, он был настроен решительно. Она тоже не шутила, отталкивала его изо всех сил. Разумеется, он был сильнее, поэтому единственное, что ей удалось, это крикнуть. Люди в зале замолчали и обернулись, и Сергея это почему-то вдохновило. Он продолжал держать Маху железной хваткой и даже закрыл глаза – настолько, по его мнению, все было искренне и хорошо. Он не сомневался, что ему завидует весь курс. Это продолжалось пару минут, никак не меньше, пока сзади не рявкнули: «Шведов, отставить! Отставить, урод!» Не узнать голос майора Забелина было невозможно. Сергей отпустил Махин затылок – но лишь для того, чтобы свободной рукой сломать Забелину нос. После этого в зале повисла тишина, по-настоящему гробовая. Даже Мария Николаевна перестала вырываться. Сергей расценил это как окончательное согласие и одним движением разодрал ей блузку вместе с лифчиком. Грудь у Махи оказалась красивой.

На сокурсников это подействовало как команда «фас». Шведова схватили за руки, но он легко вывернулся. Его вдруг переполнила ярость, словно он защищал свою жизнь, а с таким противником бороться сложно. Сергей бешено метался по залу, переворачивал столы и крушил челюсти. Маха к тому времени скрылась, и он чувствовал, что терять ему уже нечего. Это было страшное ощущение, но Сергея оно не пугало, а напротив, пьянило.

Инструктор по рукопашке капитан Морозов стоял у отдельного офицерского стола в противоположном углу. Чтобы добраться до Сергея и разогнать вокруг него бессмысленную свалку, капитану потребовалось несколько минут. Дальше было проще: Сергей взмахнул «розочкой», оставшейся после удара бутылкой по чьей-то голове, – Морозов схватил его запястье, чуть скорректировал движение, нырнул навстречу и резко выпрямился уже за спиной у Шведова, по-прежнему удерживая его руку. Дебошир очутился на полу с вывернутым плечом.

«Сами не могли этого сделать? – проскрипел Морозов, обращаясь к остальным. – Бойцы, едренать, невидимого фронта!»

Что было потом, Сергею вспоминать не хотелось. Его связали обычным ремнем и запихнули в пустую комнату, поскольку гауптвахты в Академии не было. Наваждение схлынуло так же внезапно, как и нашло. И это было еще хуже, чем разбитое лицо майора Забелина, уважаемого человека с нелегкой судьбой. Это было даже больнее, чем презрительный взгляд Марии Николаевны. Сергей надеялся лишь на то, что его не станут отчитывать перед всем курсом.

Шведов так и не понял, было ли в том бокале что-то, кроме шампанского, или его переклинило на нервной почве. Вроде от волнения так накрывать не должно… но зачем нужно было Махе угощать его психотропными средствами?.. Да нет, вздор. Незачем ей было это делать. Но тогда почему он так потерялся от одного бокала?

Вскоре Шведов пришел к выводу, что лучше об этом вообще не думать. Что-то замкнуло в мозгу, что-то там неправильно переключилось… Просто не повезло.

Утром Сергея выпустили, молча вручили тощую картонную папку и дали пинка. В папке оказалась только характеристика – такая, что Шведов поджег ее раньше, чем успел дочитать. Пепел он спустил в унитаз, на этом его служба в СБУ была окончена.

– Ну… раз тебя непьющего за пьянку выгнали, значит, мы тем более правы, – непонятно к чему изрек Кирюха и отсалютовал стаканом.

Чокнулись и выпили. Из закуски был только зеленый лук и черствая краюха. Сергей поводил рукой над столом и в который раз выбрал хлеб.

– Есть еще одно местечко, – заявил сосед, прочистив горло. – Но это совсем для бедовых, я даже не знаю, стоит ли тебе туда соваться… – Он немного помолчал. – В общем, несколько парней туда обращались. Большинство не приняли.

– Ты про ту контору на Кузнецкой?

– На углу Кузнецкой и Парковой, – уточнил Кирюха. – И что ты по этому поводу думаешь?

– А ты?

– Я по здоровью не пройду. И тебе не советую, – добавил он, помедлив. – Это я сдуру ляпнул, забудь.

– Сам разберусь, не маленький, – буркнул Шведов.

– Ты и вправду, что ли, туда намылился? – с подозрением протянул Кирюха. Он впервые за весь вечер выглядел по-настоящему заинтересованным. – Не надо, мужик. Это мутная тема. Там ведь…

– Набирают наемников, – закончил за него Сергей.

– Вот-вот. А куда, ты не в курсе? Мы же ни с кем не воюем.

– Всегда кто-то с кем-то воюет, так устроен мир.

– Отправят в какую-нибудь задницу…

– Привезу тебе сувенир, – пообещал Шведов.

– Заставят каких-нибудь африканских повстанцев расстреливать, – настойчиво продолжал Кирюха.

– Не будь кретином. – Сергей опрокинул в себя стакан и занюхал ржаной коркой. После дрянной водки хотелось пожевать лука, но усугублять завтрашний перегар было бы неразумно.

– Не ходи туда, – снова сказал Кирюха. – Или… если уж все равно…

– Что «или»? – Шведов внимательно посмотрел ему в глаза.

– Если все-таки надумал… – Собутыльник выдвинул ящик под столешницей и быстрым движением достал оттуда черную глянцевую листовку с единственной фразой: «Бесплатный прием у ветеринара».

Сергей повертел купон в руках и обнаружил, что в нижнем углу выбит едва заметный четырехзначный номер.

– Это пропуск? – усмехнулся он.

– Это, скорее, флаер, – сказал Кирюха. Он уже не выглядел таким захмелевшим.

– А без флаера не пустят? – поинтересовался Шведов.

– Пустят. Но с флаером будет проще.

– То есть две бутылки водки в твоей компании приравниваются к собеседованию?

– Мы ведь не первый день с тобой пьем, – резонно заметил сосед.

– Ясно… – обронил Сергей, убирая листок в карман. – Много ты народу туда сосватал? Если не секрет.

– Секрет, конечно. Ты десятый.

– И сколько было принято?

– Трое.

– А сколько из них вернулось?

– Пока ни одного.

– И ты мне так спокойно об этом рассказываешь…

– Я все-таки хочу, чтобы ты передумал.

– Пожалел африканских повстанцев? – засмеялся Шведов.

– Тебя, дурака, – серьезно ответил Кирилл.

Глава вторая

– Бухаешь? – строго спросил вербовщик. У него были черные глаза и такие глубокие залысины, что оставшиеся между ними волосы напоминали ирокез. Еще у него был большой острый кадык, это Сергей заметил, когда мужчина запрокинул голову и надолго приложился к бутылке чешского пива. Шведов поначалу решил, что вербовщик предложит ему похмелиться – так иногда поступали добрые следователи в кино. Сергей уже приготовился вежливо отказаться, но вербовщик ничего предлагать не стал. Он молча допил пиво и убрал бутылку под стол, громыхнув бог знает каким количеством скопившейся там посуды.

Кабинет был похож на учительскую в бедной сельской школе: вдоль стены стоял ряд угрюмых шкафов с покосившимися дверцами, маленькое окно под самым потолком закрывали тяжелые коричневые шторы, впитавшие, наверно, не один килограмм пыли. Стол, за которым сидел вербовщик, пережил такое количество потекших ручек, что его следовало бы захоронить вместе с химическими отходами. Единственным, что выделялось в этой сумрачной комнате, был ноутбук Vaio с откинутой крышкой. Крышка сияла. Сергею вдруг подумалось: если убрать ноутбук и погасить свет – кабинет моментально умрет, его уже не отличишь от сотни других захламленных помещений, пропадающих без рачительного арендатора.

Офис находился на пересечении улиц Кузнецкой и Парковой, в подвале зоомагазина «Странные Друзья». Витрины выглядели так, что мимо них можно было пройти несколько раз и все равно не запомнить, чем конкретно там торгуют. Темная сырая арка вела в глухой двор, заваленный досками, рубероидом и прочим строительным хламом.

Ко внутреннему углу здания прилепилась лестница вниз с оцинкованным навесом, рядом на лавочке скучал какой-то невзрачный мужик. Заметив в руках у Шведова черный флаер, он поднял указательный палец, коротко переговорил с кем-то по мобильному и молча кивнул Сергею. Шведов спустился, протиснулся по узкому коридору и оказался здесь – в убогой комнате, на колченогом стульчике перед столом вербовщика.

– Я не пью, – машинально ответил Сергей.

– Это хорошо. – Мужчина открыл его паспорт и медленно, со вкусом, словно это было меню, прочитал: – Шведов Сергей Алексеевич. Двадцать два года. Так?

– Точно.

– Хорошо… – повторил вербовщик, занося данные в компьютер. – Наследственные, хронические заболевания. Перенесенные операции. Травмы. Сотрясения мозга. Что ты молчишь?

– Я здоров.

– Твои размеры.

– Девяносто, шестьдесят, девяносто, – неожиданно для себя выдал Шведов.

Мужчина скорбно посмотрел на него поверх ноутбука и, нагнувшись, достал из-под стола новую бутылку пива.

– Кажется, я догадываюсь, за что тебя выгнали из СБУ, – обронил он.

– Нет, не за это.

– Не за шутки? – переспросил вербовщик. – Значит, им размеры твои не подошли?

– Давайте ближе к делу, – вздохнул Сергей.

– Семейное положение.

– Холост.

– Дети.

– Нет.

– Судимости.

– Откуда? – удивился Шведов.

Собеседник пожал печами и варварски открыл бутылку об угол столешницы.

– Алименты, – крякнул он, сделав крупный глоток.

– Я же сказал: детей нет.

– Хорошо. Непогашенные кредиты, долги частным лицам, проблемы с криминалом.

– Вот пока все это не завелось, я и хочу… – начал Шведов, но вербовщик его прервал:

– Отвечай короче. В анкете ровно сто пунктов, и девяносто из них никому не нужны. Но заполнять все равно придется.

– Зачем?

– Затем, что эту анкету придумал кто-то из твоих коллег, – скривился мужчина.

– Они мне уже не коллеги.

– Я имею в виду – тоже кто-то из бывших. Хотя бывших среди вас не бывает, да?

– Это очень старая шутка, – ответил Сергей.

– Хорошо. Спортивные достижения.

– Нет.

– Водительские права.

– Да.

– Служба в армии.

– Да.

– Участие в боевых действиях.

– Нет.

Вербовщик постукивал по тачпаду, сопровождая каждый клик удовлетворенным кивком. Насколько можно было судить, удовлетворяли его не сами ответы, а скорость заполнения опросника. Многие пункты пересекались, а то и повторяли друг друга, но скоро Шведов перестал об этом напоминать. Мужчина просто вводил данные, ему было глубоко безразлично, кто перед ним сидит. Сергей лишь не мог понять, почему из девяти его предшественников, направленных сюда Кириллом, отбор прошли только трое. Возможно, интервью преследовало совсем другие цели, и где-то под потолком висела инфракрасная камера, которая считывала реакцию кандидата. Впрочем, и об этом Шведов думать со временем перестал. От долгого собеседования его клонило в сон.

Наконец вербовщик откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– Итак… – вздохнул он. – Ты пришел хрен знает куда и сообщил о себе достаточно, чтобы, к примеру, открыть на твое имя оффшорную помойку. Тут два варианта: либо ты, дорогой Сергей Алексеевич, клинический лох, либо… ты продолжаешь служить в СБУ, а то, что с тобой случилось на банкете в Академии, – чистый спектакль.

К такому повороту Шведов был не готов. Он запоздало сообразил, что ноутбук подключен к сети, и вербовщик мог не только отправить данные, но и что-то получить в ответ.

– В СБУ я никогда не служил, я только учился, – возразил Сергей.

– Ну да, ну да… – промурлыкал собеседник.

– Если бы мой визит был операцией Службы Безопасности, то ваша точка доступа давно бы находилась под контролем, – невозмутимо сказал Шведов. – Весь ваш гребаный вайфай. И кстати, человек, который передает вам сплетни из жизни курсантов, может сливать гораздо больше информации в обратную сторону. Подумайте об этом. Ну а если развивать мысль еще дальше, то непонятно, что лично вам мешает постукивать в СБУ на свое начальство. Если только СБУ и ваше начальство – не одни и те же люди. Не потому ли вы так спокойно тут сидите и попиваете пивко?

– Ты серьезно думаешь, что я буду отвечать на этот бред?

– Нет, мы всего лишь обменялись версиями, – улыбнулся Сергей. – Вы заподозрили меня, а я заподозрил вас.

– Не знаю, чему там тебя учили, но съезжать с базара ты умеешь, – кивнул мужчина. – Дай бог, чтобы в дальнейшем тебе это не пригодилось. В Припяти за такие разговоры иногда убивают.

– Значит, все-таки Припять? Не Африка?

Собеседник вздернул брови:

– А ты хочешь в Африку?

– Я хочу быстрее уехать из города. Туда, где меня не будут жалеть и обходить стороной, как прокаженного. Что со страховкой? – внезапно спросил Шведов. – Лечение, пенсия по инвалидности, похороны?

– Это не оплачивается, – отрезал вербовщик. – В Зоне ты будешь на полном обеспечении. Деньги еженедельно будут поступать в любой банк, где ты сподобишься открыть счет. Плюс премиальные, если заслужишь. Но я бы на это не рассчитывал, – добавил он. – И вообще скоро ты поймешь, что бабло – не главное.

– Я нанимаюсь за деньги, – напомнил Сергей.

– Ты удивишься, когда увидишь, как мало они значат. Иногда деньги оказываются самым бесполезным, что есть у человека.

– Не нужно меня отговаривать. Кирилл уже пытался.

– Какой Кирилл?

– Тот, который дал мне ваш флаер.

– А, забудь про него.

– И много у вас таких агентов? – поинтересовался Шведов. – Какое у них вознаграждение?

– Сто евро за каждый контракт.

Сергей мысленно сконвертировал гонорар соседа в дешевую водку – выходило не меньше месяца капитальной пьянки. Ну что ж, хоть какой-то прок…

– Когда и куда мне нужно явиться? – спросил он.

– Тебе сообщат.

– А когда можно будет ознакомиться с договором?

Вербовщик ненадолго задумался.

– Мы с тобой свяжемся, не волнуйся.

– Может, я еще не захочу его подписывать…

– Не захочешь – не подпишешь, – отозвался собеседник, нагибаясь за новой бутылкой пива. – Иди, иди, ты свободен.

– И на этом все? – не поверил Шведов.

– А чего ты ожидал?

– Думал, вы хотя бы предупредите меня о неразглашении…

– У нас без формальностей, мы же не государственное учреждение. – Мужчина открыл бутылку, сделал пару глотков и показал на дверь.

Сергей поднялся со стула и лишь теперь осознал, что результат собеседования отрицательный. Неизвестно, по каким причинам, но его определенно забраковали. Что-то им не понравилось – либо этому пивному насосу с ирокезом, либо тем, кому он пересылал данные с ноутбука. Похоже, Кирюха со своей сотней пролетел…

Шведов решительно вышел из кабинета. Было обидно. Вместе с дорогой он потратил на собеседование почти три часа, и, хотя на кухне у Кирюхи он убил гораздо больше времени, этих трех часов ему было особенно жаль. Единственный итог заключался в том, что Сергей узнал о кроте, засевшем в Академии СБУ, хотя вряд ли эту информацию можно было считать ценной. Во-первых, вербовщик этого и не скрывал, а во-вторых, кадровые проблемы в Академии с недавних пор Шведова волновать перестали. Еще месяц назад Сергей без колебаний сообщил бы об этом в Управление внутренней безопасности, но сегодня он лишь тихо, по-детски радовался, как если бы нелюбимый старший брат ударил себя молотком по пальцу.

Пробираясь по узкому коридору к лестнице, Шведов раздраженно отметил, что здесь как будто стало еще теснее. Проход был загроможден темными ящиками, ржавыми сейфами и секциями откидных кресел из кинотеатра. Он даже свел локти, чтобы не испачкаться, когда спереди вдруг ударил яркий свет. В то же мгновение справа беззвучно отворилась стальная дверь, которая только что выглядела намертво заваренной. Рефлекторно отшатнувшись, Сергей шумно врезался в штабель картонных коробок и тут же почувствовал два укола в правое плечо, словно стреляли из двустволки. Тело моментально ослабло, а лоб налился свинцом и потянул Шведова вниз, как камень утопленника. Безнадежно цепляясь за рыхлые коробки, Сергей сполз на пол и ткнулся головой в колени.

«Небось весь пиджак измазал, – успело пронестись у него в мозгу. – Боже, опять я о всякой херне думаю…»