Текст книги "Враг Монолита"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава двадцать седьмая

Все утро Швед наблюдал, как два бойца под дождем сливают из бензовоза топливо.

– Вертолета у Кабана больше нет, столько бензина отряду уже не нужно, – пояснил дежурный на воротах, нисколько не сомневаясь в логике такого решения.

Цистерна по-прежнему стояла за кинотеатром и хлеба не просила. Однако Михал Михалычу зачем-то приспичило вылить несколько тонн бензина на асфальт.

Полковнику срочно понадобилась большая емкость, это было очевидно.

После ночного похода Швед уже не спал. Они с Доберманом вернулись под утро, и ложиться на час не было смысла. Когда у Сергея иссяк энтузиазм, вместе с ним улетучилась и бодрость. Он чувствовал себя разбитым, опоздавшим и обманутым. Одним словом – плохо.

Нападение на базу началось внезапно. Кто-то случайно увидел, как свалился вниз наблюдатель на крыше многоэтажки, той самой, где в гигантском лозунге «СЛАВА ТРУДУ» не хватало двух букв. На связь тут же вызвали второго снайпера в соседнем доме, но он не отвечал.

Через секунду на базе объявили тревогу.

Чуть позже они появились: около двадцати военных шли дворами от школы, все в броне и шлемах, все начищены, как на парад или, скорее, как в последний бой – иначе объяснить столь дерзкое вторжение на чужую территорию было невозможно.

– Да они рехнулись… – пробормотал Михал Михалыч.

Не поверив докладам, он поднялся наверх, чтобы убедиться в атаке лично, а убедившись, тут же спустился обратно и командовал обороной уже из бункера.

Противники продвигались медленно, с большим трудом, но, судя по натиску, отступать даже не думали. Переварив первый шок, бойцы «Монолита» начали занимать места по штатному расписанию. Шведу его место в обороне так и не указали, ему оставалось лишь действовать по своему усмотрению. Случайно Сергей увидел Хауса, стоявшего ровно посередине между двумя базами – речным портом и госпиталем.

– Иди сюда быстрей! – крикнул ему Швед.

– Да погоди ты… – отмахнулся товарищ.

– Ко мне бегом, урод! – заорал Сергей.

Доктор Хаус, растерявшись от такого напора, выполнил команду.

– Ты думаешь, им тебя западло грохнуть? – выпалил Швед. – И плевать им, что ты без оружия стоишь. Я знаю этих людей. Пошли со мной.

– Да я без ствола, даже неудобно как-то…

– Посидишь рядом, мне так спокойней будет. Они и ваших сейчас порубят, сколько смогут. Вперед! – Сергей толкнул Хауса в сторону порта. – Это со мной! – запоздало предупредил он часового на воротах, но тому было не до формальностей.

Швед и Хаус вдвоем поднялись в диспетчерскую башню и через люк выбрались на крышу. Площадка была маленькой, не больше двух метров в длину и ширину, но для пары человек оказалась в самый раз. Вместо бруствера по краю лежало несколько мешков с песком, кто-то даже предусмотрительно затащил наверх и расстелил старое ватное одеяло.

– Винтовочка! – обрадовался Хаус оставленному кем-то оружию. – Ну значит, не зря я сюда залез. Повоюю тут с вами.

– В любом случае не зря, – откликнулся Сергей. – Оцени панораму!

– Да-а… – только и сказал приятель, оглядывая пространство от кинотеатра до госпиталя.

Военные были вооружены «винторезами» и «Валами», у некоторых из-за спин торчали трубки гранатометов. Они продолжали упорно пробиваться к речному порту, хотя сопротивление «Монолита» все больше сносило их в сторону, к статуе Прометея.

– Дворами-то они пролезли, а через площадь хрен пройдут, – высказался Хаус, прикладываясь к окуляру. – Слушай, они реально всем составом прут, вместе со своим безумным полковником. А, черт… магазин-то у меня пустой! У тебя много патронов?

– Не дам, самому в обрез. Лежи спокойно, любуйся. Только башкой не тряси, прошу тебя!

Сергей взглянул в прицел и увидел, как последовательно, один за одним, упали три бойца на крыше кинотеатра. Четвертый побежал к установленному там пулемету, но ему навесом отправили гранату из подствольника, и больше там никого не осталось.

Военные укрывались гораздо тщательнее. Несмотря на то что горячая фаза атаки продолжалась уже несколько минут, их потери были незначительными.

Дождь лил как из ведра, но вряд ли кто-то обращал на это внимание. Над городом стоял оглушительный грохот, в воздухе висел дым.

Кто-то из противников начал работать из гранатомета, и на территории базы стали раздаваться взрывы.

– Близко кладут, – прокомментировал Хаус. – Но им все равно не пройти. Что за бредовый план придумал их вонючий полковник? Черт, да я бы его уже два раза снял. Точка у нас реально отличная, что ты тормозишь?

– Проснуться не могу… – буркнул Швед, нажимая на спусковой крючок.

– Это у тебя нервное, – заключил товарищ. – Выпьешь?

– Давай, – неожиданно согласился Сергей и сделал крупный глоток из теплой фляжки. – Бр-р-р…

– Это не «бр», а вискарь, понял? Не отвлекайся! Послушай, отдай мне ствол. Или хоть магазин. Ты же все равно не стреляешь, что ты тут без толку лежишь, дремлешь?!

– Не ори, – прошипел Сергей. – Стреляю я, стреляю.

Атака окончательно сместилась на фланг и захлебнулась. Военные засели возле Прометея и заняли за бордюром круговую оборону, гранат в сторону базы полетело еще больше. Объяснение этой странной тактике нашлось очень скоро: сзади, из-за пруда, послышался рев вертолетов. Две машины шли на предельно низкой высоте, задевая за верхушки деревьев. Едва перевалив через порт, они стремительно снизились и сели на открытой площадке возле кинотеатра, чуть правее от статуи.

– Чтоб я так жил! – застонал Доктор Хаус. – Швед, они отваливают! Им не нужна ваша база, они просто улетают!

Возле уха свистнула пуля, и он проворно прижался лицом к сальному одеялу.

– Они улетают, – повторил он шепотом. – Конец геморрою, жизнь налаживается!

Как только вертолеты коснулись земли, военные двумя цепочками помчались на посадку. Бойцы «Монолита» продолжали их выбивать, кто-то целенаправленно палил под винты, но успеха это не имело.

Противников осталось не больше десятка, и погрузка быстро закончилась. Не теряя ни мгновения, вертолеты оторвались от земли и пошли обратно на восток, через пруд и дальше. Стрелять в них уже не было смысла.

– О! – воскликнул Хаус. – А этого почему бросили? Места не хватило? Или он сам тут остался? В одиночку воевать будет?

Один из воинов действительно сидел за бордюром, продолжая отстреливаться как ни в чем не бывало.

Хаус опять посмотрел в прицел и нетерпеливо поерзал.

– А знаешь, кто это такой, Швед? Это тот крендель, который был в госпитале.

Сергей сам видел противника в прицеле и тоже его узнал.

– Ну что ты не стреляешь-то? – возмущенно спросил Хаус. – Он же двоих ваших уложил!

– Не трещи! – огрызнулся Швед.

Человек на площади начал осторожно отступать. Промежуточные рубежи он выбирал идеально: ни с одной точки «Монолита», кроме крыши диспетчерской башни, увидеть его было нельзя.

Хаус незаметно дотянулся до подсумка Сергея и выхватил оттуда магазин.

– Тебя, тормоза, дождешься… – проворчал он. – Давно бы уже в ад его отправили, если бы ты не зевал.

Он вставил рожок, передернул затвор и снова приклеился к окуляру.

– Отпусти его, – тихо попросил Сергей, придавив винтовку товарища к мешкам.

– Что?! – не поверил Хаус.

– Пусть идет.

– Это тебе палтос вискаря рассудок помутил, или ты по жизни мутный? Я говорю, он двоих ваших братьев завалил в госпитале!

– А я сказал – не трогай его, – глухо произнес Швед.

– Он тебе денег обещал, что ли?

– Я последний раз повторяю…

– Да пошел ты! – Хаус оттолкнул Сергея, приподнялся над мешками и прижал приклад к плечу. – Вот он, сука…

Швед вырвал из-за пояса «беретту» и дважды выстрелил Хаусу в грудь. Потом, не глядя в его сторону, подобрал свою винтовку и снова посмотрел в прицел. Человек, скрываясь за кустами, уходил вдоль улицы к старому КБО, он был уже далеко. Сергей заморгал, что-то мешало ему смотреть. Он с силой дунул в окуляр, но лучше не стало, вокруг по-прежнему все плыло.

Швед не сразу понял, что он плачет.

– Внимание! – раздался голос из коммуникатора. – До выброса пять минут. Всем срочно зайти в укрытие!

Первой мыслью было остаться на крыше, рядом с другом. Сергей глубоко вздохнул, утерся рукавом и полез в люк.

В кубрик он спустился последним. Пол дрожал, потолок гудел, все здание порта сотрясала мощная вибрация. Выброс в этот раз был необычайно сильным. Стихия добивала на площади раненых, потоки дождя смывали с асфальта кровь.

Когда Швед поднялся наверх, небо снова было ясным, а солнце приветливым. От трупов перед базой мало что осталось, их можно было не замечать.

Сергей дошел до гастронома, не встретив по дороге ни души. Оказавшись во дворе, он вытащил из кармана коммуникатор и положил его под куст.

Возле магазина, у самой стены, прохаживался человек в обычном сталкерском комбинезоне. Крупноватый нос, прямой рот и твердо очерченный подбородок – это лицо было уже знакомым.

Сергей приблизился к нему вплотную и несколько секунд молча смотрел ему в глаза. Сталкер отвечал тем же. Оба держались за оружие, и оба знали, что оно не понадобится.

– Котлы посеял, а КПК сдох, – пожаловался Швед. – Не подскажешь, который час?

– Сколько бы ни было, а я сегодня без обеда, – отозвался незнакомец. – Тушенку просроченную подсунули.

Этот обмен репликами не значил ровным счетом ничего – для любого обитателя Зоны, кроме двух человек, стоявших сейчас во дворе.

– Майор Дегтярев, – представился мужчина. – Можно просто Саша.

– Лейтенант Шведов, – сказал Сергей. – Просто Швед.

Глава двадцать восьмая

Ночью опять был выброс, словно вчерашнего кому-то показалось недостаточно.

Как и в прошлый раз, Сергей дошел до гастронома незамеченным.

– Я передал твой доклад в Центр, – сказал Дегтярев. – Ответ уже есть. Аналитики сходятся на том, то мы сумеем уничтожить запасы биологического оружия с вероятностью в семьдесят пять процентов.

– Семьдесят пять? – с сомнением переспросил Швед.

– Не исключено, что обе емкости будут разрушены одновременно, и бинарные препараты успеют вступить во взаимодействие. Но здесь и так сплошная зараза кругом, а гражданского населения нет. Риск минимален, и он оправдан.

– Да какие аналитики?! – внезапно взорвался Сергей. – Что они посчитали, на чем это все основано? Они здесь были? Они это видели, щупали? – Он вытянул руки, показывая на окружающие дома и деревья, на весь город сразу.

– Им не надо ничего щупать. На то они и аналитики, чтобы мозгой шевелить, а не по помойке радиоактивной шастать, – терпеливо произнес майор.

– Мы даже не представляем, где находятся эти емкости и насколько они большие, – продолжал упорствовать Швед. – Я прожил на базе «Монолита» почти месяц, и я ни разу о них не слышал. Ни разу никто об этом не заикнулся. Я никогда не видел, чтобы хоть одна группа отправилась по каким-то непонятным мне делам. Где всё это прячут? Что конкретно военные собираются уничтожать?

– Операция на сей раз готовится крупная, это не «Фарватер». Участвуют союзники.

– Насколько крупная? – осторожно спросил Сергей.

– Масштаб будет очень серьезным. Речь идет обо всей Зоне. Планируется применение сверхмощных боеприпасов объемного взрыва. Даже если контейнеры с препаратами укрыты под землей, под водой или внутри капитальных зданий, при ковровой бомбардировке им не уцелеть.

– Ах, ковровой… – протянул Сергей. – Решили полностью перепахать всю территорию? Не лучше ли дать мне еще несколько дней? Я близок к цели, как никогда.

– Швед, ты не понимаешь. Времени больше нет. Ты должен как можно быстрее достать новые карты воздушных аномалий. Считай это своей главной и последней миссией в Зоне.

– Карт не будет, – отрезал он.

– Ты не знаешь новостей, – тихо проговорил Дегтярев. – Информация о биологическом оружии просочилась на телевидение. Ты просто не можешь себе представить, что сейчас происходит на Большой земле! В городах по всему миру начинается паника. Растут цены на еду, экономику лихорадит, биржи закрылись. Америка предлагает нанести по Зоне ядерный удар… А предлагать они умеют так, что хрен откажешься. ООН уже готова одобрить их инициативу специальной резолюцией. Ждать нельзя, Швед!

– Это правда?

– Мир катится в пропасть.

Сергей посмотрел под ноги и бессмысленно ковырнул носком ботинка какой-то камешек на асфальте. Они стояли во дворе гастронома возле старых газировочных автоматов, так, что заметить их можно было только с крыши. Ну или, возможно, со спутника. Швед безнадежно взглянул в белесое небо.

– Что насчет полковника Котятко? – спросил он.

– Карты, лейтенант!

– К вечеру будут, – сдался Сергей.

– Это не разговор, – покачал головой Дегтярев. – Сороковая бригада тактической авиации приведена в повышенную боевую готовность. Время перехода на полную – два часа. Через три они уже могут быть здесь.

– За три часа я успею.

– У тебя есть только два с половиной. Перед бомбардировкой нас эвакуируют, но для этого, как ты догадываешься, тоже нужна карта. У ближайшего блокпоста уже стоит вертолет. Чтобы нас вывезти, ему потребуется тридцать минут. Теперь слушай меня внимательно. Я немедленно сообщаю в Центр о начале операции. Не позже, чем через два с половиной часа, – отчеканил майор, – ты обязан добыть свежую карту воздушных аномалий, а я должен передать ее командованию бригады для корректировки курса. «Фарватер» показал, что пролет над Зоной вслепую невозможен. По этой же карте за нами вылетит вертолет. Достанешь ее раньше – честь и хвала. Но не позже, лейтенант, ни минутой позже! Иначе нас не успеют вывезти из-под удара. Когда улетал Ковальский с военными, они запрашивали информацию по своим каналам, но после ночного выброса ситуация изменилась, ты это знаешь не хуже меня. Карту принесешь к прачечной. Туда же прилетит и вертолет, он сядет на баскетбольной площадке.

– Два с половиной часа, – кивнул Сергей.

– Добро. – Майор облегченно вздохнул. – И насчет Котятко, – спохватился он. – Дело бывшего полковника давно в архиве. Информация подтвердилась: разжалован и уволен из СБУ почти десять лет назад. Избежал суда по чистой случайности. Позже суд все-таки состоялся, и Котятко был приговорен, но заочно, поскольку к тому времени уже исчез. Венесуэла – да, вполне вероятно. Но какая теперь разница, если его вместе со всеми сотрут в пыль.

– То-то и оно, что вместе со всеми… – печально проговорил Швед.

– Хватил соплей, лейтенант! Были опасения, что в Зоне ты ожесточишься, а ты, вон, расклеился. Не будь тряпкой, на кону стоит слишком много. Все, разбежались!

Бежать Сергей не стал. Он дошел до арки и склонился над урной возле стены. Под желтой, хрустящей от старости газетой лежал его КПК. Сергей проверил, есть ли пропущенные вызовы, и нашел один от Самсона. Ветеран пытался связаться с ним около десяти минут назад, но текстовое сообщение не отправил. Швед не стал выяснять, что от него хотели, и, сунув коммуникатор в карман, вышел через арку на улицу.

На базе было непривычно безлюдно. Бойцы куда-то пропали, остались только патрули.

– А где все? – спросил Сергей у дежурного на воротах.

– Не знаю, – спокойно ответил тот, и Шведу это еще больше не понравилось.

Он сделал несколько шагов в сторону порта, но нерешительно остановился и, покусав губу, резко повернул к павильону кафе.

Часового возле входа не было, и это показалось Шведу совсем уже невероятным. Он еще раз проверил КПК, словно сервисное сообщение о пропущенном вызове могло объяснить отсутствие бойцов на базе. Если было бы что-то срочное, его выдавали бы неоднократно и в конце концов прислали бы приказ текстом. Так и не придя ни к какому выводу, Сергей снова убрал КПК и направился через зал к лестнице в бункер.

Долговязый Мотыль был на месте, а значит, ничего нештатного в отряде не произошло.

– Оружие? – вопросительно произнес Мотыль.

– Конечно, – ответил Швед и, сняв с плеча «винторез», бесшумно выстрелил ему в пах, а когда тот согнулся – добил в макушку.

Михал Михалыч сидел в кресле и что-то сосредоточенно обдумывал. Он машинально выстукивал по столешнице какой-то сложный ритмический рисунок, и это было кстати. Сергей с ходу прострелил ему обе кисти, чтобы он не смог взять в руки ни пистолет, ни нож, ни коммуникатор.

Командир вскрикнул, но, как показалось Шведу, скорее от неожиданности, чем от боли. Впрочем, это было не важно.

– Ну здравствуй, Полковник. Поговорим? – вкрадчиво произнес он.

– Ты что это учудил, говнюк? – сказал командир брюзгливо, но почти беззлобно. – Ты выбрал неправильный сценарий, Швед. Самый худший.

Сергей, не обращая внимания на эти слова, внимательно осмотрел кабинет и остановился взглядом на сейфе. Конечно.

– Что там? – спросил он.

– Тебе-то какое дело, щенок? – с вызовом бросил Михал Михалыч.

– Где лаборатория. Где цех. И где хранилище, – по частям, будто на диктанте, перечислил Сергей вопросы.

– Так «где лаборатория» или «что в сейфе»? – скривился командир.

– Я уверен, что это связано. – Швед подошел к стальному ящику и потрогал ручку. Дверца, естественно, была заперта. – Код! – потребовал он. – Не вынуждай стрелять тебе в колено.

– Денег там нет, – заверил Михал Михалыч.

– Я знаю. – Сергей все-таки выстрелил. – Какой код?!

Командир, забыв о боли в ладонях, схватился за ногу и сполз с кресла под стол.

– Там ничего интересного, – провыл он.

– Где цеха? Где емкости с препаратами?

– Опять, опять погнал… Какая же ты дубина! – разочарованно простонал Михал Михалыч.

– Код! – настойчиво повторил Швед.

– Семь, три, один.

– И все?..

– Все, да.

Сергей ткнул в «семерку» на засаленной панели и уже поднес палец к «тройке», но вдруг замер.

– Это не комбинация замка, правда же? – сказал он. – Это ключ самоуничтожения… чего? Содержимого сейфа? Бункера? Лаборатории? Или это просто сигнал тревоги?

– Идиот… идиот… – простонал Михал Михалыч со странной для его положения уверенностью.

Швед обошел стол и склонился над командиром.

– У тебя еще много суставов, – сказал он. – А у меня с собой два рожка. Беседа может неприятно затянуться.

– Семь, три, один – открывай на здоровье.

Сергей засомневался еще больше. Эти цифры ему вдруг что-то напомнили – далеко и близкое одновременно.

– Знакомый код… – проронил он. – Где я мог его видеть? Кажется, совсем недавно…

– Короткая память, Швед? – ему в затылок ткнулся ствол пистолета. – «Отряд 731», я же тебе про него рассказывал.

У стола стоял Роберто, или, как Сергей привык его называть, – Ахмет.

Через распахнутую дверь Швед увидел открытую комнату напротив командирского кабинета. Ахмет жил здесь же, в бункере, в двух метрах от Михал Михалыча и в пятидесяти – от кубрика Шведа. Все это время он находился на базе.

– Подними «винторез» прикладом вверх и медленно передай мне, – скомандовал Ахмет. – Теперь все остальное. Нож тоже. Коммуникатор можешь оставить себе, – улыбнулся он.

– Ты не мог еще дольше идти? – прокряхтел командир. – Здесь вроде не очень далеко?

– Не трепещи, Полковник, все вылечим. – Он кинул Михал Михалычу две шприц-ампулы с промедолом и движением пистолета велел Сергею выйти из-за стола и опуститься на стул. – Что ты потерял в чужом сейфе, дал ярак? – Ахмет снова улыбнулся. – Нет, лучше я спрошу о другом: «Фарватер» – твоих рук дело?

– Ты не поверишь, но это чистое совпадение. – Сергей тоже выжал из себя улыбку, хотя не был уверен, что она получилась убедительной. – У меня же нет связи, как я мог вызвать войска? Но вообще-то я ждал их раньше, гораздо раньше.

– Потому и рвался в «Монолит», как сучка на случку?

– Твое владение иностранными языками меня восхищает, – сказал Сергей.

– Спасибо, – равнодушно отозвался Ахмет. – Возможно, я даже позволю тебе умереть быстро и безболезненно. Хотя сам ты не был столь великодушен. Приемы войсковой разведки, мать их…

Михал Михалыч негнущимися пальцами вколол обе ампулы в раненую ногу, и ему немного полегчало.

– Мы тоже давно тебя ждали, Швед, – сказал он. – Роберто устал маяться в отряде у Кабана и корчить из себя дубину.

– Долго тупил, секунда бежала, жизнь терялся мимо, ананы сиким, – жалобно подтвердил тот.

– Не тяжко тебе было под двумя легендами работать? – буркнул Сергей.

– Да ну что ты! Я люблю, когда мозги постоянно в тонусе. Начальство из Евротрибунала считало меня чрезмерно деятельным. Они просто ничего не понимают в оперативной службе. Вареные медузы, – заключил Ахмет. – А здесь чувствуется пульс, здесь вечное движение и настоящее живое дело. Вот только заждались мы тебя, Швед, – повторил он вслед за командиром.

– Вы не могли знать, кто я такой.

– Мы и не знали, что это именно ты. Вначале не знали, – уточнил он. – Просто ждали человека из СБУ, которого не могли не прислать. Мы… приложили некоторые усилия к тому, чтобы вызвать интерес. И у нас получилось!

– Зачем все это нужно? – хмуро спросил Сергей. – Чтобы показать, где вы храните препараты? Могли бы сами доехать до ближайшего кордона и сдаться.

– Кретин! – воскликнул командир. – Швед, я говорил тебе, что ты кретин? Если нет, то имей в виду: ты кретин. Впрочем, стоит ли тебя винить? Мы блестяще выполнили свою работу, а ты, как мог, свою.

– Ну и много ты их тут нашел, препаратов? – с издевкой осведомился Ахмет. – Сколько цехов разыскал, сколько лабораторий? Может быть, – он покатился от смеха, – ты видел в «Монолите» хоть одного ученого? Или ты думаешь, что научные открытия совершаются обычными головорезами?

– Но вы же передавали зомби для тестов, вы подготовили бензовоз… – растерянно проговорил Сергей.

– Мы подготовили тебя! – торжествующе ответил Ахмет. – Мы просто слили бензин, вот и все, что мы сделали.

– Так это блеф?! – осознал наконец Сергей. – Биологического оружия в Зоне нет?

– Это не блеф, – проскрипел Михал Михалыч, по-прежнему сидя на полу. – Это, сынок, самый грандиозный бизнес-проект в истории человечества.

– Я же рассказывал тебе про «Гугл», – подхватил Ахмет. – У него нет ни станков, ни заводов. Он не производит печенье, Машины или мебель. Весь «Гугл», со всеми его сервисами, – это всего лишь сайты, куски программного кода на каких-то серверах. Это просто цифры! Их нельзя скушать, нельзя надеть вместо порток, ими даже нельзя подтереться. И однако же перед падением акций он стоил свыше ста миллиардов долларов. Откуда взялась эта сумма? Из воздуха. «Гугл» стоит ровно столько, насколько в него верят акционеры. Это почти религия.

Сергей невольно посмотрел на фотографию командира с каким-то человеком в Венесуэле и снова – на Ахмета.

– Нет, это не я, – ответил тот. – Я бы, при всех своих способностях, до такого не додумался. Это основатель «Frenzy». Он гений, что там говорить… Но он предпочел отойти от дел и остаться на своем пляже. Мы всего лишь используем его идею, правда, немного иначе. Он выиграл на падении акций, а мы выиграем на повышении. А называется наше предприятие тривиально: Страх. Вера в плохое сильнее, чем вера в хорошее, ее нельзя проигнорировать, потому что она не дает людям спокойно спать.

– Вы заставили мир бояться?.. Но какой в этом смысл?

– Бояться и платить, – изрек Михал Михалыч. – Платить и снова бояться.

– Послушайте, это же бред!

– Да неужели? – радостно откликнулся Ахмет. – Правительство Англии уже перевело деньги. Как раз хватит на симпатичный островок в теплых водах и скромное бунгало на двадцать комнат.

Швед недоуменно прищурился, и Ахмет ему подмигнул:

– В отряде Кабана коммуникаторы тоже прослушиваются. Мы не ленились, работали в поте лица. Зато имеем результат. Япония, – добавил он, – обещает прислать дань к концу недели. В Евросоюзе уже спорят, как будут платить – по отдельности или вскладчину. Ну, пусть поспорят, мы их не торопим, – царственно произнес он.

– И это не разовые платежи. – Михал Михалыч весомо поднял синеющий палец. – Это ежемесячные взносы от всех развитых стран. Назовем их абонентской платой за жизнь.

– Но вас же прихлопнут! Прихлопнут, как двух тараканов! – в ужасе проговорил Сергей.

– «Фарватер» уже прилетал хлопать, кто следующий? – сказал Ахмет. – Вообще мы думали, что это было с твоей подачи, и мне даже немного жать, что ты не причем. Красиво ведь получилось, правда? Армия убедилась в нашей неуязвимости, причем не за наш счет, а за свой. Но все равно половиной успеха мы обязаны тебе, Швед. Средства массовой информации не восприняли бы нашу новость с таким воодушевлением, если бы она не была подкреплена достоверными данными СБУ. Одно без другого не канает. Пожалуй, его можно назвать соавтором нашего проекта? – обратился Ахмет к Михал Михалычу.

– Да, наверное. Жаль только, что дивидендов он не получит даже в виде венка. Швед, ты ведь не думаешь, что сумеешь выйти отсюда живым? Или вера в чудеса тебя еще не покинула?

– В любом случае я бы на твоем месте гордился, – заявил Ахмет. – Хотя, конечно, предпочту оставаться на своем.

– Всем оставаться на местах, руки держать на виду! – прозвучала неожиданная команда.

В дверях стояли Доберман, Самсон и Бродяга. В коридоре за их спинами толпились другие бойцы, все с ветеранскими нашивками.

– Что тут происходит? Где командир?

– Я здесь! – Михал Михалыч помахал рукой из-за стола и выглянул сбоку, но встретился взглядами с Бродягой и поник.

– А счастье было так близко… – Ахмет тоже посмотрел на Бродягу, потом на Моржа из его группы и, моментально оценив ситуацию, решил не ждать разбирательств. Невзирая на окрики, он приставил пистолет себе к виску.

– Ну что же ты задумался? – тихо сказал ему Сергей.

– Да рука устала тебя на мушке держать, – ответил Ахмет и выстрелил.

Кровь разлетелась по стене большим вопросительным знаком.

Самсон прошел на середину комнаты, перешагнул через труп и выволок из-за стола Михал Михалыча. Действие промедола уже закончилось, и командиру было вдвойне мучительно.

– Что вы с ним сделаете? – спросил Швед.

– Будем решать, – ответил Самсон.

– А разве есть варианты?

– Нет вариантов, – отрезал Бродяга.

– После предательства в книжном магазине вариантов нет, – с небольшим опозданием сказал Доберман. – Ты хочешь казнить его сам?

– Это не доставляет мне удовольствия. – Сергей поднял с пола свой «винторез». – Но иногда приходится, – добавил он и выпустил в бывшего полковника весь рожок.

Тут же перезарядив оружие – это давно стало рефлексом, – он поставил винтовку на предохранитель и повесил за спину. И вдруг вспомнил про сейф.

На секунду задумавшись, он все же отважился набрать комбинацию из трех цифр. В сейфе, как и говорил Михал Михалыч, ничего интересного не нашлось – лишь кипа распечатанных биржевых котировок.

– Все правда, – вздохнул Сергей.

– Что правда? – поинтересовался Доберман.

– Что все ложь…

Доберман склонил голову набок, но в дискуссии вступать не стал.

– Я невольно слышал конец вашего разговора, – признался он. – И ничего не понял. На кого ты работаешь?

– Есть такая профессия – гадов истреблять.

– Швед… – Доберман преградил ему путь. – Мы обсудили положение в отряде. И мы тебе благодарны. Особенно Бродяга со своей группой. Мы предлагаем тебе нашивку ветерана и место в «Монолите», не командирское, но достойное.

– Спасибо, братья, но у меня другие знаки различия.

– Ты уверен?

– Сегодня этот вопрос звучит издевательски… – Швед шагнул в сторону и пошел к двери. – Но если вы хотите мне помочь, скиньте на мой КПК свежую карту воздушных аномалий.

– Зачем она тебе?

– За мной прилетят. Меня обещали забрать.

– Мы можем вывезти тебя на машине.

– Я полечу на вертолете. Так надо. – Сергей стиснул зубы.

– Хорошо. – Доберман достал коммуникатор и кого-то вызвал. – Лаврик, сбегай в диспетчерскую и передай, чтобы отправили карту на КПК Шведа. Сейчас будет, – сказал он Сергею. – Пойдем наверх.

База, против недавнего, выглядела необычайно оживленной. Похоже, у речного порта собрались все бойцы – и ветераны, и молодняк. Посты у ограды были сняты, патрулей на улице Швед тоже не видел.

– Такое впечатление, что отряд переезжает, – поделился он.

– Впечатление правильное, – ответил Доберман. – Мы снимаемся с базы. Это удобное место, но оно покрыто позором. «Монолит» начнет новую жизнь, так мы решили. Нам не впервой, были времена и похуже. Значит, впереди у отряда только хорошее. Так мы решили, – твердо повторил он. – Мы в это верим.

Сергей набрал воздуха, чтобы сообщить ветерану что-то важное, но, мысленно досчитав до десяти, просто выдохнул. Он не мог произнести этого вслух, у него не было столько сил. Люди верили. Люди ждали лучших времен. Как он мог им сказать, что времен здесь больше не будет – ни хороших, ни даже плохих… Что меньше чем через час время в Зоне остановится и исчезнет вместе со всем живым. Что все уродливое и прекрасное превратится в пепел, смешается в грязь, впитается в мертвую землю. Сказать им это означало бы отнять надежду и убить – еще раньше, чем самолеты сороковой бригады появятся в небе.

Они как раз поравнялись с воротами, когда у Сергея в кармане пискнул коммуникатор. Карта уже пришла.

– Счастливо, Швед, – с грустью сказал Доберман.

Сергей кивнул ему, потом Бродяге и махнул рукой Самсону. Чувство вины было таким огромным, что Швед больше не мог его на себе тащить. Он развернулся и скорым шагом двинулся к прачечной.

Дегтярев ожидал его снаружи у дверей, безмятежно греясь на солнышке. Он даже не поленился вынести на улицу стул.

– В кои-то веке приличная погода, а мы улетаем, – сказал он с деланным сожалением. – Карта есть?

– Останови бомбардировку, – торопливо произнес Сергей.

– Я не могу, Швед, – ответил майор тем же тоном, с ленцой. – Ты не принес карту?! – всполошился он.

– Дело не в карте. Оружия массового поражения в Зоне нет. Здесь нет никаких злодеев, никаких заговоров, никакой угрозы миру. В Зоне нет ничего, что было бы страшнее самой Зоны. Для Большой земли она не опасна. И поэтому не нужно ее трогать.

– Это не нам с тобой решать. Ты понимаешь, что такое бригада тактической авиации, и на каком уровне там отдаются приказы? Майору с лейтенантом туда даже чай занести не позволят. Мы должны только передать карту для корректировки, больше от нас ничего не зависит. Операция давно началась. И все, что нам остается, это сматываться. После отлета Ковальского тут, кроме нас, никого больше нет.

– Серьезно? Вообще никого?! А сотни человек на юге, на востоке и в городе? «Монолитовцы», наемники, простые сталкеры – не люди?

– Они сами выбрали эту участь. Давно, когда только пришли в Зону.

– Ну, в общем, я так примерно и думал… – Сергей снял из-за спины «винторез» и бросил на землю коммуникатор. Прежде чем Дегтярев успел вскочить со стула, он превратил свой КПК в горсть горячего хлама. – Теперь сматывайся, майор. Ты прав: это единственное, что тебе осталось. А я отдохну…

Швед уселся на освободившийся стул и по примеру Дегтярева блаженно подставил солнцу небритое лицо.

Пару секунд майор молча глотал воздух, глядя на обломки коммуникатора.

– Лейтенант, вста-ать! – заорал он, опомнившись.