Текст книги "Враг Монолита"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Швед выразительно щелкнул предохранителем, и пленный, захлопнув рот, быстро-быстро закивал.

– Я собирался, – промычал он. – И я бы, наверно, выстрелил. Но тут вы сами стали фигачить гранатами, и я сразу увидел Кислого. – Он одними глазами показал на мертвого друга с оторванной ногой. – И я решил просто смыться, я испугался. Это честно.

– Мы его в соседнем дворе отловили, – подтвердил один из бойцов.

– Хорошо, Филя, – протянул Швед. – Теперь о главном: что тут все-таки произошло?

– Каша, – обронил тот. – Натуральная каша была. На дорогу вышел псевдогигант.

– Ай, дал ярак! – не сдержался Ахмет.

– Он, наверно, параллельно с нами двигался, через соседний двор, – продолжал Филя. – И он топнул. Ну а что он еще может… Топнул так, что у бензовоза колеса разорвало. Даже здесь стекла задрожали. «Монолитовцы» начали стрелять, но ему же пофиг. А потом появилась химера.

– Еще и химера? – не поверил Сергей.

– Среди бела дня, мы сами удивились. Она с другой стороны подобралась. Может, следила за машиной или случайно здесь оказалась… Мы у нее не спрашивали. Короче, звери с «монолитовцами» разобрались за минуту. Псевдогигант топнул еще пару раз, а пока они в себя приходили, химера всех погрызла. Их тут семь человек было – двое сидели в кабине, пятеро шли рядом с машиной. Когда колеса лопнули, водитель вылез – его первым химера и прикончила.

– Там нет трупов.

– Химера, – снова повторил пленный. – Она их потом по одному таскала куда-то в нору. Где-то недалеко, каждая ходка занимала немного, несколько минут.

– А вы тут полчаса лежали и наблюдали?

– Дольше! – заверил Филя. – Когда мутанты убрались, мы еще хрен знает сколько здесь торчали, боялись с места сдвинуться. А потом вы пришли. И нам уже обидно стало: мы и «монолитовцев» пережили, и звери нас не тронули, а какие-то… три человека сейчас все заберут себе. Вас трое и нас трое. Правда, о подствольниках мы не подумали как-то… – Он опять покосился на оторванную ногу товарища. – А когда выбора не осталось, мы уже по цистернам работать начали. Странно, что не пробили…

– Они бронированные, – соврал Швед. Он хотел дать знак Ахмету, чтобы тот помалкивал, но турок не собирался возражать, а вместо этого утвердительно кивнул.

– Это не я, это все Кислый! – запричитал Филя. – Он в тройке командовал, а у меня права голоса не было. Я тут недавно, я в ваших делах вообще не рюхаю! Знал бы, во что вписываюсь, – на километр не подошел бы. Дяденьки… отпустите меня, а?..

Пегас фыркнул и с любопытством посмотрел на Шведа.

– Вали, – процедил тот.

– Дяденьки! Не надо! – взмолился дикий.

– Вали, говорю, отсюда! Руки ему развяжите.

– Его нельзя отпускать, – вкрадчиво произнес Пегас. – Это против наших правил.

Сергей достал нож и сам перерезал ремень на запястьях у пленного.

– Пошел отсюда!

– Стоять! – одернул его Пегас. – Швед, мы никогда так не делаем. Мы не просто на улице повстречались, дикие первыми на нас напали. Они грохнули нашего Зингера, за это нужно отвечать.

– Да у меня пистолет со вчерашнего дня… – затараторил пленный, но сталкеры остановили его ударом под дых и вернули обратно в песочницу.

– Швед, они бы и тебя грохнули, если бы им это удалось. И тебя тоже, – повторил Пегас отдельно для Ахмета, который, как казалось, соблюдал в этом споре нейтралитет.

– Чак тебе сказал, что ты поступаешь в мое распоряжение? – спросил Швед. – Вот и подчиняйся.

– Я доложу Кабану.

– Не сомневаюсь.

– Он тебя накажет.

– Посмотрим. – Сергей закинул автомат на плечо. – Все, Филя, канай отсюда. Резче!

Вместо того чтобы встать, пленный неловко соскользнул с бортика на колени и вот так, на четвереньках, прополз десяток метров – задрав голову вверх и вбок, словно удивленная собака. Потом поднялся, опираясь на дерево, и побежал, но как-то нерешительно.

– Эй, охламон! – окликнул его Сергей. – Уходи из Зоны и чеши домой, ясно?

– Да… Да! Я уйду, завтра же. Клянусь!

– Не нужны мне твои клятвы, идиот. Просто позаботься о своей заднице.

Филя подтянул комбинезон повыше и помчался изо всех сил.

Пегас проследил за диким, пока тот не скрылся в арке, и одарил Шведа долгим печальным взглядом.

– Кабан тебя в лоскуты порвет за эту самодеятельность.

Вместо ответа Сергей ткнул в «вызов» на КПК.

– Чак, мы разобрались с проблемой. «Монолит» когда-нибудь заберет свои бочки, или нам тут ночевать? Понял, отбой.

– Какой разговор? – с тревогой спросил Ахмет.

– Сказал ждать. – Швед пожал плечами. – И еще сказал, что «монолитовцы» перед нами не отчитываются.

– А тогда пойдем! – решительно произнес турок, подталкивая Сергея к машине.

– Куда? Зачем?

– Идея простой. Тут дорога раз плюнул. – Ахмет сделал паузу, чуть подумал и уточнил: – Пять раз плюнул. Все равно близкий.

– Я иногда совсем тебя не понимаю, – признался Швед.

– Едем сами, про что понимать! Я ключ обзавелся, там лежал. – Он с гордостью показал брелок. – Отдаем машина сразу и ничто не ожидаем. Время не трать. Жизнь одна, ты знаешь.

– Так ведь колеса все пробиты!

– На диски поедем, дал ярак. «Монолит» сам так покатит. Где шиномонтаж, а? Нет, сиктир гит, никакой тут монтаж.

Сергей обернулся – Пегас оторопело смотрел ему в спину.

– Распоряжений для вас больше нет, – заявил Швед. – Свободны.

Бойцы сокрушенно покачали головами, но спорить не стали и направились к базе.

Ахмет дошел до тягача и, поставив ногу на высокую хромированную подножку, проворно забрался на водительское место.

– Их-ха-а! – по-детски восторженно взвизгнул он, трогая руль. – Чак из джип выгнал, я на грузовоз покатаю.

– Кого покатаешь? – спросил Швед, глядя на него снизу.

– Меня покатаю, – серьезно ответил Ахмет.

Он легко нашел замок зажигания и завел мотор. Сергей открыл вторую дверь, но подниматься в кабину не стал.

– Объясни по-человечески, что ты хочешь, – крикнул он. – Зачем тебе это нужно?

– Сколько объясни? Еду тихий в речной порт. Ваш колымага? Наш колымага! Вот берите, дал ярак. Ай, спасибо, Ахмет! Такой план, – подытожил турок, целеустремленно уставившись вперед.

Самым забавным Шведу показалось то, что соратник не шутил. Он даже умудрился проехать несколько метров – душераздирающе скрежеща дисками и окончательно убивая покрышки.

Сергей шел рядом с открытой дверью и продолжал увещевать Ахмета, хотя успеха это не имело, да и вообще было неизвестно, слышит ли турок его голос за грохотом металла.

Ахмету довольно быстро наскучило, он заглушил двигатель и, спрыгнув на асфальт, широко зевнул.

– Хватит, – сказал он. – Я не за подарок, я за кайф. Ты знаешь.

– Не знаю, – отрезал Швед.

Он в ужасе осмотрел машину. Короткая поездка превратила диски в асимметричные многогранники, которые теперь годились разве что в грузила для утопленников, причем двух первых кандидатов не нужно было даже искать. Половина резины валялась на дороге, от этого оставшиеся куски покрышек выглядели еще страшнее.

– Ты что натворил, дремучий ты человек… – прошипел Сергей. – Тебя прямо сейчас казнить или «Монолита» дождаться?

– А что такой творил? – Ахмет захлопал ресницами. – Дырка бочка я творил? Нет, ты знаешь. Пегас братва тоже знает, гёт сыктым. Считай дырка, считай! Много, дал ярак.

Швед впервые за все время взглянул на цистерны с правой стороны. Разумеется, никакой брони на них не было, и каждая пуля оставила в алюминии аккуратное, идеально круглое отверстие. Много, много отверстий – Ахмет был прав.

– Зачем спешил «Монолит»? – задал турок явно риторический вопрос. – Ни зачем не спешил. Бочка пустой потому что. А мы подыхай, азына сычим. И Зингер подыхай за пустой бочка.

– Ты отомстить, что ли, хотел? – запоздало догадался Сергей.

– Кто что хотел… – Ахмет закрыл левую дверь и не поленился обойти капот, чтобы захлопнуть правую. – Мы прибыл на Курчатов – грузовоз такой стоит. Все, дал ярак. Мы наш друг хорони, а «Монолит» целуй жопа сам себя.

Через несколько минут со стороны кинотеатра показалась машина. Швед не мог поверить, что они наконец-то дождались. Это был настоящий военный внедорожник, не то что у Кабана. Правда, сейчас он напоминал индийский паровоз: на крыше опасно раскачивался высокий штабель новой резины для тягача. Марку машины Сергей определить не смог, как ни старался. Это был какой-то специфический автомобиль, вероятно, выпущенный небольшой партией исключительно для армейских нужд и не ушедший, подобно «Хаммеру», в народ, а так и оставшийся где-то в североафриканских или бог знает еще каких ангарах. Во всяком случае, Швед видел это угловатое чудо впервые.

Сталкеры встречали джип, широко улыбаясь и держа руки на виду.

Из машины вышли озадаченные люди в светло-серых комбинезонах. Трое сразу пошли обследовать бензовоз, четвертый приблизился к Шведу.

– Мы потеряли товарища. – Сергей решил начать разговор первым.

– Сожалею, – бесцветно вымолвил боец. – Самсон, «Монолит», – представился он.

– Я Швед. Боюсь, мелким ремонтом здесь не обойдется.

– Самсон, дискам кранты, – подтвердил другой «монолитовец».

– Что случилось? – спросил тот у Сергея.

– А я Ахмет! – заявил турок, оскорбленный невниманием к своей персоне. – Но можно говори Мехмат. Годится.

Самсон повернул к нему голову и вновь обратился к Шведу:

– Кто атаковал машину, выяснили?

– Сначала псевдогигант и химера, потом дикие. – Сергей четко изложил суть дела. Последнюю фразу он постарался выговорить максимально равнодушно: – Все ваши люди мертвы.

– Благодарю за помощь, – не моргнув, ответил Самсон. – Что с дикими?

– Двое лежат во дворе, третий ушел.

Боец не придал этому значения и направился к своим товарищам, которые что-то обсуждали, собравшись у прицепа.

Сергей с Ахметом постояли с минуту и переглянулись, как два дурака.

– Самсон! – не выдержал Швед.

«Монолитовец» посмотрел так, будто удивился, что они еще здесь.

– Вы можете идти, – сказал он. – Я свяжусь с Кабаном позже.

– То есть это все, да?

– Да.

Швед развернулся и зашагал к перекрестку.

– Давай не быстрый! – пробубнил Ахмет.

– Кто не быстрый? – Сергей сощурился от злости.

– Ты знаешь. Спеши не надо, эй!

– Ты задолбал меня своими загогулинами. Мне кажется, ты можешь говорить и нормально, просто не хочешь.

Ахмет остановился и сказал ему в спину спокойно, без обиды:

– Ты турецкий много умеешь? Хотя бы такой умеешь? Мехмат вам смешной, да… А вы хоть смешной умеете турецкий? Нет? А что смеетесь тогда? Над себя смеетесь, дал ярак!

– Ладно… – Швед хотел вернуться и похлопать его по плечу, но подумал, что это будет уже слишком. – Чего ты хочешь на сей раз, полиглот?

– Наблюдение. Тихо, не много.

– Тебе интересно, починят ли колеса? Да не починят, теперь уж точно. Твой труд не напрасен.

Сталкеры двинулись дальше, но уже значительно медленней. Вскоре «монолитовцы» погрузились в джип, развернулись через перепаханную детскую площадку и поехали к речному порту. Оставшийся у тягача Самсон влез в кабину и тяжко, со скипом тронулся с места. Когда турок и Швед подошли к перекрестку, бензовоз как раз протащился мимо – стуча дисками, будто исполинская погремушка, и роняя по пути остатки рваных шин.

– Я говорил, так будет, дал ярак, – удовлетворенно прошипел турок. – Никакой вам шиномонтаж.

– А ты неглупый малый, – сказал Швед. – Когда раскурочишь коммуникатор Зингера, станешь еще на тридцать процентов умнее.

– На пятьдесят, – без иронии ответил Ахмет.

Глава десятая

Доктор Хаус успел и протрезветь, и понервничать. Он лежал на кровати в той же позе, что и несколько часов назад, но с совершенно другим выражением лица, и на Шведа смотрел с укором, как ревнивый муж.

– Погуляли отлично, – проговорил Сергей. – Потеряли Зингера, измордовали «Монолиту» бензовоз и постучали в бочки.

– В какие бочки? – скривился Хаус.

Швед выдержал паузу и ответил:

– В пустые цистерны.

– Совсем пустые? – не поверил сосед.

– Мы их не открывали, но там еще и дикие дырок наделали. Похоже, что совсем пустые, ага. И все это выглядит как коммерческая тайна, поэтому мы с Мехматом решили не трепаться.

– Тогда я тоже не буду, – пообещал Хаус. – Но все-таки неясно, на кой черт тащить в город пустой бензовоз.

– О том и речь. Получается, они что-то собирались отсюда вывозить. Хотя, кроме воды из пруда, здесь набрать нечего.

– Кровь! – Хаус выпучил глаза. – «Монолитовцы» приносят жертвы кровососам, потом выдаивают их на невидимых фермах и отправляют кровь по донорским пунктам. Почем она идет за тонну?

– Ты дьявольски искрометен. Водка закончилась, стало скучно?

Приятель вздохнул и поправил подушку.

– Если послушать, что про них плетут дикие, то кровавые надои – это еще, так сказать, версия-лайт.

– А что про них плетут? Я сегодня разговаривал с одним, очень вменяемый человек оказался. Даже, наверное, слишком…

– Сектанты, фанатики и все такое.

– А, это и я слышал, даже от наших, – поделился Сергей.

– У нас одна половина их боится, а вторая мечтает к ним на службу попасть. Там вроде деньги другие, не как у нас.

– Да? Интересно… – Швед присел на свою кровать. – И насколько другие?

– Принципиально. Говорят, после двух месяцев в «Монолите» можно квартиру купить.

– Бред какой-то. Кто им столько заплатит? Они там что, воду в вино превращают? Кстати!.. – спохватился Сергей, но тут же угас: – А, нет, вряд ли…

– Ты все про цистерны свои кумекаешь? Совсем загрузился, болезный. Пить нечего. Есть будешь?

– Это да, – с энтузиазмом откликнулся Швед. – Так я все-таки не пойму, за что им такие деньги платят. По воде люди не ходят, золота из говна не добывают… две руки, две ноги…

Хаус достал тушенку и черствеющий батон. Сноровисто вскрыл банку, наломал хлеба, культурно разложил все это на тумбочке. В кубрике сразу стало уютнее.

Сергей терпеливо сидел и ждал. Он знал, что рано или поздно Хаус ответит на вопрос – если только вообще о нем не забудет за своими застольными приготовлениями.

– Я не в курсе, Швед, – проговорил наконец Хаус.

– И это все? – разочарованно выдохнул Сергей.

– Что-то слышал ты, что-то слышал я… И это все, да. Нет ничего такого, что можно было бы назвать информацией. Одни домыслы. «Монолит» – закрытая группировка. Кто заглянул туда одним глазком, тот либо остается с ними навсегда, либо исчезает. И поверь, второе происходит гораздо чаще. Я не советую тебе ни к кому лезть с расспросами, особенно к Кабану или к Чаку. Хотя им, конечно, известно о «Монолите» побольше.

– Я все это знал еще в первый день.

– Да ладно! – махнул на него Хаус куском хлеба. – В первый день ты был таким же фаршем, как и любой другой. Есть собираешься или нет? – спросил он без всякого перехода.

Сергей продолжал настойчиво смотреть на соседа.

– Ну ладно, однажды я видел, как они молятся, – не выдержал собеседник. – Издалека. Ничего не понял. Тебе это помогло?

– Вряд ли, – сказал Швед, залезая ножом в банку с мясом.

– Зачем тебе вообще что-то знать о «Монолите»?

– Интересно. – Он пожал плечами. – Деньги, опять же.

– Ты, смотри, кончай эту ерунду. Нет, ты серьезно? – насторожился Хаус.

– Да успокойся, я же никого не достаю, кроме тебя. И никуда я не собираюсь… Хотя нет, уже собираюсь.

Два коммуникатора одновременно известили о выбросе.

– Десять минут. Успеем доесть, – предложил Хаус.

Они просидели еще секунд тридцать, но аппетит пропал.

– Лучше пойдем сейчас, чтобы на лестнице не толкаться, – сказал Сергей.

На лестнице все равно была толчея. Уже стемнело, и основная часть отряда собралась на базе, поэтому к укрытию выстроилась организованная, но все же неприятная очередь. Двигалась она, впрочем, довольно быстро. Швед уже спускался со второго этажа, когда рядом вдруг возник Ахмет.

– Мехмат, ты успел посмотреть?

– Что смотреть успел? – с независимым видом спросил турок, и это Сергею сразу не понравилось.

– Память отшибло? – нахмурился он и беззвучно, одними губами добавил: – КПК Зингера.

– А, там ничего. Пустой, дал ярак.

– Не ври мне, – строго проговорил Швед.

Турок невзначай втерся в очередь перед Сергеем и по-детски беззаботно завертел головой.

– Ахмет, не бойся. Я никому не скажу, можешь мне верить.

– Верю, не скажешь. – Тот даже не обернулся. – Нет ничего сказать. Пустой совсем и поломанный.

Сергей сглотнул и с ненавистью посмотрел на черную макушку Ахмета. Так просто и так глупо его не обманывали очень давно – наверно, еще со школы. Никто даже не пытался, потому что это выглядело слишком глупо и слишком просто. Ему захотелось сжать сволочную вихрастую голову и отделить ее от тела, как наконечник от новогодней елки, а затем, хорошо размахнувшись ногой, отправить ее невообразимо далеко, но чтобы обязательно услышать звук удара. Эта голова должна была врезаться во что-нибудь с глухим стуком, как перезревшая тыква.

– Проблемы?.. – осведомился сзади Хаус.

– Нет, все в порядке, – ответил Швед.

– То-то я и смотрю: бормочешь стоишь, как пономарь.

– Устал, спать хочу.

– Я тоже измотался. Ничего, выброс закончится – и сразу дрыхнуть. Надеюсь, сегодня уже ничего не случится.

Вместе с очередью они спустились в подвал, где возле люка, как всегда, стоял Чак.

– А вот и он! – неискренне обрадовался начальник, тыкая в Сергея пальцем. – Швед, у меня…

– Внимание! До выброса пять минут, – заговорили коммуникаторы у бойцов.

Чак прикрыл глаза, ожидая, когда сообщение прекратится, и повторил:

– У меня рапорт на тебя лежит. Догадываешься, о чем?

– Думаю, да.

– Молодец. Завтра на построении готовься к худшему.

– Я всегда готов, – хмуро ответил Швед.

Глава одиннадцатая

С утра шел проливной дождь, но Кабан решил, что для построения это не помеха. Казалось, он даже получал удовольствие от того, что комбинезон промок до нитки, а белье прилипло к телу. Возможно, это напоминало ему прошлую жизнь, когда он служил в войсках и терпел лишения ради выполнения долга. А возможно, он просто издевался над бойцами.

В ботинках хлюпало, и половина строя незаметно перебирала пальцами – это было и мытье ног, и стирка носков одновременно.

– Итоги вчерашнего дня не порадовали, – объявил Кабан и, окинув шеренгу строгим взглядом, весомо повторил: – Не порадовали. С грехом пополам выполнена задача по отлову кровососа. Все, кто участвовал, молодцы, хотя… – Он склонил голову набок. – Если мы каждый раз будем терять по две сетки, то снасти скоро закончатся. Поэтому я считаю, что операция прошла хуже некуда. Оцениваю на три с минусом. Если бы еще и зверя проворонили, тогда я бы вас вместо него в контейнере отправил. Исключение – Швед, он отличился. Поступил глупо, но хорошо. Хорошо, потому что есть результат. Глупо, потому что результата могло и не быть. Счастливая случайность, не более того. Где ты есть? – Командир отыскал глазами Сергея и сказал, обращаясь персонально к нему: – Будешь и дальше играть с судьбой в орлянку – выпьем за тебя, не чокаясь. Ты понял?

Швед утвердительно моргнул.

– Далее, – повысил голос Кабан. – Случайности бывают и счастливые, но чаще наоборот. Есть убитые. У нас опять есть убитые, – отчеканил он. – Такими темпами через месяц весь отряд уйдет в могилу, и я останусь в Зоне с кучкой зеленых пассажиров.

Он прошелся перед строем и остановился напротив Пегаса.

– Некоторые бойцы, которых, мать, назначают старшими группы, так этому радуются, что начисто забывают, для чего их, мать, назначили! И вот, пока они радуются… пока поют и пляшут вальсы или, там, свои брейки… я не знаю, что вы сейчас пляшете! – внезапно проорал командир Пегасу в лицо. – Тем временем контролер накрывает их группу, – закончил он на удивление спокойно и так тихо, что сталкеры перестали дышать.

Кабан тяжело помолчал и снова двинулся вдоль шеренги.

Дождь лил не переставая и с каждой минутой только усиливался. Косые струи волнами гуляли по плацу, словно расчесывали его стеклянным гребешком. Синяя форма на бойцах давно превратилась в глянцево-черную. Кто-то из сталкеров сдавленно чихнул.

– И еще о вчерашних достижениях, – с угрозой произнес Кабан. – Один мощный стратег додумался послать на простое, но, как выяснилось, опасное задание нашего лучшего механика Зингера. Да что там механика… Инженера с большой буквы!

Командир зыркнул на своего помощника, стоявшего чуть в стороне от общего строя.

– Там… – вырвалось у Чака.

– Ну-ну. – Кабан заложил руки за спину и повернулся к нему всем телом. – Ну, говори?

– Там были проблемы с машиной.

– Разве нас просили ее чинить?

– Кроме этих троих, послать было некого.

– Сам должен был идти. Или звезды на плечах выросли? Тяжелые? Уже мешают?

Чак поиграл желваками.

– Я был занят, ездил на встречу с Морганом.

Кабан хотел что-то ответить, но передумал и примирительно взмахнул ладонью – ладно, мол, тема закрыта.

– Зингера помянем, а всем остальным урок, – сказал он. – Хотя я не представляю, сколько можно вас учить. Обезьяны, и те усваивают быстрее. Но и это еще не все! – добавил он с улыбкой. – Урожайный вчера выдался денек, есть о чем потолковать… Поздравляю, сталкеры, в наших рядах вырос настоящий демократ, пацифист, правозащитник. Гуманное отношение к пленным – что может быть благородней? Вот грохнул какой-то поц нашего парня и тут же ручки вверх поднял: сдаюсь, простите. А мы и простим. Да, Швед?! Простим и отпустим, ведь мы добрые, мы любим людей. Завтра он еще пару бойцов наших завалит, а мы снова простим. Нам товарищей не жалко, у нас их много. Да, Швед?! Пусть хоть всех перестреляют, зато мы сами в белых перчатках останемся. Да?.. Нет, Швед, нет, – покачал головой командир. – Сколько он еще наших парней убьет – все на твоей совести, все как один. Нельзя за чужой счет карму прокачивать. Две проводки, – объявил он без паузы.

– Есть две проводки! – громко ответил Сергей.

– Вот так, орел, – назидательно произнес командир. – Но поскольку ты и там отличился, и в дружественной группировке остались тобой довольны, просили даже поощрить… – Кабан задумчиво покосился на беспросветное небо. – Пока можешь считать себя условно помилованным. Посмотрим, что дальше выкинешь. А теперь о дне сегодняшнем…

Командир говорил еще долго: раздавал задания, предупреждал о вреде алкоголя, грозил и значительно реже – хвалил. Шведу и Хаусу вместе с другими семью сталкерами выпало ждать погоды и отправляться за новым кровососом. Прежде чем распустить строй, Кабан с Чаком отошли на дальний угол плаца и минуты две о чем-то совещались. Они могли бы и не шептаться – дождь грохотал так, что бойцы все равно не услышали бы ни слова.

– Ничего так линейка прошла, – делились впечатлениями сталкеры, расходясь после построения. – С нашим командиром и кровососы не нужны! Еще пара таких лекций, и сами склеим ласты от воспаления легких.

Швед протолкнулся сквозь спины и ухватил за рукав спешившего куда-то турка.

– Мехмат, у тебя совесть не проснулась?

– Совесть бодрый, дал ярак, – ответствовал тот, упорно двигаясь к двери под навесом.

– Ты вчера пошутил, но не смешно. Сегодня вторая попытка, – сказал Сергей, отмечая, что и сам уже начинает говорить, почти как Ахмет.

– Шутил, – легко согласился тот.

– Ну. Я тебя слушаю.

– О чем? – невинно произнес турок.

– Если ты шутил про сброс памяти на КПК, значит, она осталась? Ты до нее добрался?

– Нету, – заявил он.

– Чего нету? – Швед остановился, и Ахмет забуксовал на месте, не в силах от него вырваться.

– Нет память, нет КПК. Украли, ты знаешь.

Сергей посмотрел на его мокрую морду, облепленную сальными волосами, и… отпустил руку.

– Какое же ты дерьмо, – негромко сказал Швед.

– Я знаю, – бросил Ахмет и исчез в длинном сухом коридоре гостиницы.

– Предлагаю второй завтрак, – промолвил Доктор Хаус. – До обеда этот дождь все равно не закончится.

Сергей послушал, как барабанят капли по жестяному козырьку служебного выхода, и отрешенно кивнул:

– Жрать и греться.

Поднимаясь по лестнице, Швед неожиданно для себя свернул на втором этаже.

– Куда попер? – недовольно произнес Хаус.

– Я сейчас, – не оборачиваясь, буркнул он. – Иди, не жди меня.

В дежурке как всегда топтались бойцы – кто-то уточнял детали своей операции, кто-то требовал новые штаны, кто-то зашел просто так. Стоял страшный гвалт, со всех текла вода, и в комнате было так влажно, что старые обои на стенах начали потрескивать.

Сергей понял, что по личным вопросам приема нет, и пошел к себе в кубрик. По пути к четвертому этажу он вдруг увидел на лестнице Чака.

– А я тебя внизу искал! – обрадованно сообщил Швед.

– Гранаты кончились, ботинки кончились, наволочек нет и никогда не было, – перечислил Чак. – Водки тоже не дам.

Он был злой, как собака, и это казалось логичным. Швед начал без предисловий:

– На каком языке Мехмат матерится?

Чак задумался.

– Да на всяких, – хмыкнул он. – На турецком, на казахском, на киргизском тоже вроде.

– Ты понимаешь, что он говорит?

– Иногда понимаю, иногда просто догадываюсь. А что за вопросы?

– Я тоже на многих языках ругаться умею. Пичка матэр, курэц в дупэ, – продемонстрировал Сергей.

– Это что ты сейчас сказал? – заинтересовался Чак.

– Лучше я не буду переводить. Ты же с Кавказа?

– А что, плохо видно?

– Тогда точно не буду.

– Так о чем этот разговор?

– О том, что я, как и Ахмет, знаю много иностранной матерщины. Но если мне на ногу уронить гирю, то все, что я скажу, будет на родном языке. Потому что это пойдет от сердца, а не от ума.

– А у Мехмата, получается, от ума? – с сомнением спросил Чак. – У него и ума-то нет совсем. Смекалки много, а умом не богат.

– Ты не понял.

– Тогда объясняй снова. Или лучше в следующий раз.

– Лучше, – согласился Швед и пошел к себе на этаж.

В кубрике было тихо. Доктор Хаус, завалившись на кровать во всем мокром, не то дремал, не то притворялся.

– Заболеешь и умрешь, – предупредил Сергей.

– Тебе-то что за дело?

– Сердишься?

– Да на кой ты мне сдался… Пусть Мехмат о тебе печется, у вас с ним общие секреты, тайные знаки и прочий интим.

– Нет, секретничали мы сейчас с Чаком. Но… так и не досекретничали. Не быть ему командиром, намеков не понимает совершенно. Хочешь расскажу, о чем говорили?

– Мне неинтересно. – Хаус взбил подушку и отвернулся в другую сторону.

Швед достал из шкафа запасной комбинезон, переоделся и тоже лег.

– Доктор! – позвал он. – Доктор, почему меня все игнорируют?..

Хаус выдержал еще минуту.

– Ну и о чем говорили? – спросил он, не оборачиваясь.

– Про что говори? Дождик ходи-ходи, погода неважный, дал ярак, – невозмутимо ответил Швед.

На несколько секунд в кубрике повисла тишина, потом оба захохотали так, что соседи стукнули прикладом в стенку.

– Видишь, я тоже это могу, – досмеиваясь, сказал Сергей.

– Любой дурак может, я уже говорил. Но в университет за это не примут.

– Не поступал он ни в какие университеты, это легенда.

– Зачем ему легенда? Чтобы выглядеть поважнее?

– А зачем он прикидывается турком? Ты сам мне этот вопрос задавал. – Сергей положил руки под голову. – Вероятно, прячется от кого-то.

– В Зоне больше половины – прячутся. Кто от долгов, кто от жены, а кто и от жизни.

– Но Мехмат даже здесь шифруется, – со значением проговорил Швед. – И он сюда не сбежал, у него здесь особые интересы. Довольно крупные, судя по всему.

– Почему тебя это парит? – лениво протянул Хаус. – Интересы у него тут? Да и хрен с ними. Ты, главное, близко к нему не подходи, а так – пусть мутит, что хочет.

– Как это «почему меня парит»? – возмущенно спросил Сергей. – Ты забыл, на кого я учился?

– Тебя выгнали, – возразил товарищ. – Хотя привычки старые остались, да.

– Ты обещал, что мы есть будем.

– Типа, «всегда запоминается последняя фраза»? – ехидно улыбнулся Хаус. – А мы разве уже закончили? Что мы имеем в итоге?

– Мы? Ровным счетом ничего. А вот хитромудрый Мехмат имеет как минимум данные с КПК Зингера.

– А на кой черт они нужны? Что там может быть, кроме списка абонентов и истории его соединений? Порнуха? Или дневники?

– Хотел бы я взглянуть на частные записи этого Инженера с большой буквы, как его назвал Кабан… – мечтательно произнес Швед.

– Ну вообще-то Зингер Кабану много помогал. И вертолет восстанавливал, и так еще, по мелочам. Слушай, завязывай со своими шпионскими играми! Это начинает надоедать.

Хаус поднялся и скинул сырую куртку, затем открыл тумбочку и извлек из потайных глубин банку тушенки. Он уже приставил к ней нож, когда коммуникаторы известили о большом сборе.

– Второй раз за день от еды отрывают, – посетовал Хаус.

Спустя несколько секунд на оба КПК пришло текстовое сообщение: «Сбор с винтовками. Дистанция 1000+».

– Прицелы… – озадаченно крякнул Хаус и, распахнув шкаф, достал СВД. – Это мне. Ты бери «винторез». На километр он не бьет, но больше ничего нет.

– Может, лучше «калаш»? Сказано: свыше тысячи. Зачем мне эта пукалка?

– Главное – не выстрелить, главное – попасть. И это, брат, не пукалка, а оружие высокого класса. «Монолитовцы», кстати, его любят. Бери, не думай. Хоть тащить не так тяжело будет.

Хаусу нравилось, что он может чему-то поучить друга, и Швед не стал отнимать у него эту маленькую радость. Он молча надел куртку, накинул на плечо «винторез» и направился к двери. Сосед поймал Сергея за воротник и нахлобучил ему на голову шлем.

– Ворона! – удовлетворенно прокомментировал он.

Сталкеры не строились во дворе, а выбегали через главный вход, и Швед с Хаусом последовали за соратниками. Только на улице Сергей понял, насколько все серьезно. Возле крыльца стояли и «Хантер» отряда, и внедорожник «монолитовцев». Кабана видно не было, погрузкой командовал Чак.

– Еще трое! Пошел, пошел, пошел! – кричал он, подталкивая бойцов. – Еще двое влезут, быстрее! Держитесь там за что-нибудь!

Благодаря тому, что у «Хантера» не было крыши, сталкеры загрузились в него толпой, как пьяные школьницы в кабриолет рок-звезды. Однако настал момент, когда сажать людей было уже некуда, и Чак, словно семафор, развернул очередь в другую сторону.

– Вы, сладкая парочка, сюда. – Он указал на второй джип. – В эту тачку, живее!

Швед влетел в открытую дверь и прижался к краю заднего сиденья как можно плотнее. Следом сел Хаус, потом в машину забрался Пегас, за которым лез кто-то еще. Одновременно другие бойцы забивались в багажный отсек. Не дожидаясь, пока все погрузятся к «монолитовцам», Чак сел за руль «Хантера». Сергей поискал глазами Ахмета, но не нашел – похоже, тот еще не вернулся со своего задания.

– Все, достаточно! – объявил водитель, в котором Швед без труда узнал вчерашнего «монолитовца» по кличке Самсон, хотя возможно, это было его настоящее имя.

Сергей кивнул ему в зеркало, но поймал себя на том, что ведет себя глупо.

Последний уместившийся боец с трудом захлопнул дверь, и джип рванул вслед за Чаком. Ехать оказалось не далеко, это был тот же маршрут, которым Кабан впервые привез Шведа в гостиницу. Джип лихо выскочил на проспект Строителей, при этом все седоки сзади непроизвольно выдохнули и сбились в сторону Сергея. В багажном отделении дружно ойкнули и загрохотали винтовками. Двое «монолитовцев», сидевшие спереди рядом с Самсоном, должны были чувствовать себя королями. Проехав несколько кварталов, машина снова повернула и уже через пару минут зашумела покрышками по грунтовой дороге.