Текст книги "Беспокойные помощники (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Нет, папа! Не стреляй!

– Отдай!

– Пушистики!

Пушистики знай переставляли лапки. Умника слегка качало после падения, и Толстяк поддерживал его на бегу. Высокая трава укрывала их с головой. Только след шел, отмечая место, где ташасы протаптывали себе дорогу. С тихим шелестом над головами пролетела пылающая капля, и, потеряв цель, рассеялась по астралу. Хитрец подпрыгнул на бегу, повернувшись в воздухе. Карл стоял на углу. Тика повисла на жезле, и рыбоводу никак не удавалось вырвать оружие. Оба кричали, но ветер относил слова в сторону.

– Забираем вправо, – скомандовал Хитрец. – Там холм. Умник, держись там.

– Пытаюсь, – слабо отозвался тот.

– Я держу его, – буркнул Толстяк. – Смотри, куда бежать.

– Держитесь за мной, – пискнул Хитрец, прибавляя скорость. – Сюда!

Впереди обозначилась скрытая травой канава. Ташасы спрыгнули в нее, и побежали по дну. Затем канава сделала резкий поворот обратно. Ташасы, цепляясь за точащие из земли корни, выбрались наверх. Хитрец подпрыгнул. Не высоко, только чтобы осмотреться над травой. Дом был скрыт за холмом. По левую лапку сплошной стеной вставал лес.

– Туда.

– Я устала, – капризно заявила Балаболка.

– Последний рывок, – заверил ее Хитрец. – И там отдохнем.

– Если получится, – уже на бегу проворчала Лохмушка. – Вроде лес уже эльфийская территория. Как они к нам отнесутся?

– А им какое до нас дело? – удивился Хитрец.

– Может, и никакого, – буркнула Лохмушка. – Но они тоже большие.

Хитрец фыркнул. Ташасы нырнули под кроны деревьев, и сразу стало темнее. Пришлось притормозить, чтобы перестроить зрение. Впереди единой массой темнели кусты малины. Ташасы протопали туда, и повалились на мягкую травку. Умник сразу ушел в себя, восстанавливая расшатанный падением организм. Толстяк присел рядом. Хитрец прислушался. Было тихо. Только вдали протяжно вскрикивала ночная птица. Потом послышался слабый треск. Хитрец резко повернул голову, но это неугомонная Балаболка полезла за ягодами. Хитрец фыркнул.

– Ну, вроде, удрали, – сказал он.

– И что теперь? – хмуро спросила Лохмушка.

Фиолетовый ташас только пожал плечами.

Глава 12

Утро выдалось ясным и теплым. Птицы громко пели кто во что горазд, приветствуя восход солнца. Ветер волнами прокатывался по кронам деревьев, и они отвечали тихим шелестом. Где-то неподалеку деловито шебаршилась мелкая зверушка. Умник сел, потянулся и широко зевнул.

– Интересно, а это утро будет добрым? – спросил он сам себя.

– А куда оно денется, – пробасил Толстяк.

Балаболка, не вставая, сладко зевнула.

– Вчера утро тоже было добрым, – проворчала Лохмушка. – Зато какой вечер выдался!

– А что вечер? – пропищала Балаболка. – Мы их всех от такого чудовища спасли! Сами едва в живых остались. А этот Карл на нас жезлом. Йешки-барабошки! Несправедливо это.

Лохмушка фыркнула, села и начала приводить в порядок шерстку.

– Конечно, несправедливо, – ворчливо согласилась дымчатая. – Только нам от этого не легче.

– Я вот чего подумал, – сказал Хитрец. – Возвращаться назад нам нельзя. Карл может быть все еще злой, и опять начнет стрелять, а сейчас светлее, чем ночью. При свете люди видят лучше. И стреляют, наверное, тоже. А узнать, зол он на нас или уже нет, можно, только если мы пойдем обратно и проверим это на своей шкурке.

Лохмушка фыркнула. Остальным перспектива тоже не показалась привлекательной.

– А если мы тайком проберемся? – пропищала Балаболка.

– А если не получится? – хмуро отозвалась Лохмушка.

– Рисковать не будем, – решительно сказал Хитрец. – Хватит с нас вчерашнего.

– Это точно, – фыркнула Лохмушка. – Только вот что нам тогда делать? Здесь поселиться?

– А что? – пробасил Толстяк. – Вон, еда прямо над головой растет.

Ягод, действительно, было море. Год выдался урожайный. Да и без эльфийской магии тут похоже не обошлось. Мягкая, ненавязчивая, она ощущалась здесь повсюду. В траве, в кустах, в деревьях. Формально эта часть леса принадлежала королевству, но когда речь заходит о природе, для эльфов границ не существует.

– Максимум через месяц ягоды сойдут, – прикинув сроки в уме, сообщил Умник. – Будем на одной эльфийской магии сидеть.

Толстяк погрустнел. Магия была штукой совершенно безвкусной.

– Надо к Создателю возвращаться, – сказал Хитрец.

– А нас к нему пустят? – усомнилась Лохмушка. – Помнишь, как в первый день все повернулось?

Хитрец кивнул.

– Я думал об этом. Нам надо предупредить Создателя, что мы идем. Тогда сторожевой дракон нас пропустит.

– А как?

– Через волшебный шар.

– Который стоит в гостиной Карла? – фыркнула Лохмушка. – Ты же сам говорил, что туда совать нос не стоит.

– Шар есть не только у Карла, – уточнил Хитрец. – Поэтому вот что я предлагаю…

Умник насторожил ушки.

– Тихо! – пропищал он. – Кто-то идет.

Ташасы притихли. Неподалеку действительно послышались шаги. Шли люди, четверо. Трое двигались так тихо, что казалось, будто ветерок листьями играет, но их выдавал четвертый. Этот шлепал не таясь. Аура ни у одного не была похожа на ауру Карла Рыбовода, но все четверо вполне тянули на медиумов, что взывало к осторожности. Мало ли как они настроены.

Шла вся компания в обход густых зарослей, как раз по самому краю, и должна была пройти мимо ташасов. Тут даже мордочки из кустов высовывать не надо. И так все видно, а сами ташасы были надежно укрыты листвой. Все-таки медиумы – не полноценные маги. Ауру сквозь листья, конечно, увидят, но так и что с того? Аура у всего живого есть. Лес в астрале – это целый океан красок, и выделить нужный штрих только настоящий волшебник может.

– Давай, шагай живее, кибернетик паршивый, – послышался недовольный мужской голос.

– Да говорю вам, я – не кибернетик, – жалобно отозвался другой голос. – Это какая-то ошибка…

Послышался звук оплеухи.

– Хочешь сказать, что мы – идиоты?! – возмутился первый голос.

– Нет, конечно, – поспешил уверить его второй. – Я…

– Ну вот и топай, – грубо оборвал его первый. – Там разберутся, кто ты такой и зачем тут шляешься.

Все четверо по очереди промелькнули в просвете. Ташасы переглянулись. Эти люди им уже встречались. В трактире у Дака. Трое были теми злодейского вида типами в плащах, а четвертым – юноша по имени Дагон.

– Ну что там еще? – недовольно проворчал тип, идущий первым.

Двое других тотчас выхватили длинные кинжалы. Дагон испуганно сжался.

– Да нет, начальство вызывает, – успокоил их первый.

– Час от часу не легче, – проворчал другой, убирая кинжал. – Даже не скажешь, успокоил или напугал.

– А вот сейчас и узнаем, – усмехнулся первый.

Наверно, главарь этой банды, раз уж таинственное начальство взывало именно к нему. Он был намного старше двух своих товарищей. Лицо с резкими чертами избороздили глубокие морщины. Двое других уступали ему лет на десять, а ведь и они не выглядели юношами. Один был худой и жилистый. Коричневый плащ болтался на нем, как на штыре, обвивая тело. Другой тип был такого невзрачного вида, что, казалось, отведи глаза, и ни за что его не вспомнишь.

Главарь присел на траву и вытащил из-под плаща волшебный шар. Не такой солидный, как у Карла Рыбовода. Раза в три поменьше, без подставки и совсем не светящийся на физическом плане. В астрале-то шар полыхал как положено. Пришел вызов. Ташасы сунули было любопытный носик, но вокруг шара плавало такое обжигающее марево, что близко и не подберешься. Защита, причем поставленная настоящим магом. Голос главаря плавал в этом мареве и искажался так, что за пределом облака невозможно было разобрать ни единого слова.

Разговор продолжался недолго. Главарь вообще по большей части только слушал, иногда произнося короткие фразы или просто буркая что-то в знак понимания. Наконец, разговор кончился. Главарь аккуратно деактивировал шар, прибрал его и сплюнул.

– Все так плохо? – с усмешкой спросил неприметный.

– Помнится, ты в прошлом месяце собирался подать в отставку, – отозвался главарь. – Вот, можешь начинать жалеть, что так этого и не сделал.

– Мне уже страшно, – фыркнул неприметный.

– А конкретно? – спросил худой. – Или…

И он выразительно покосился на Дагона. Юноша испуганно попятился, но был тотчас пойман за плечо.

– Куда это ты собрался?

– Да никуда. Я тут, в сторонке, постою, пока вы свои тайны обсудите.

– Ага, сейчас, – буркнул худой. – Еще раз дернешься на сторону, и покончишь с собой при попытке к бегству. Понял?

Он продемонстрировал юноше увесистый, похожий на волосатую булаву, кулак. Дагон послушно кивнул. Главарь криво усмехнулся.

– Смотри, запугаешь мальчишку до обморока, сам его потащишь.

– Да он у меня и в обмороке сам до тюрьмы добежит, – пригрозил худой.

– Так что, идем дальше? – спросил неприметный.

– Да, – ответил главарь. – Только сделаем два крюка по дороге. Вон там ферма за холмами, надо нанести туда дружеский визит. Причем сделать это так, чтобы никто нас не заметил.

– А там?

– Хаос знает, – буркнул главарь. – Там вроде как накрылся ракушками очередной проект нашего губернатора, и нам придется по-быстрому разгребать последствия. Так что второй крюк у нас к уважаемому Квадруну Ворчливому. Если нам совсем не повезло, то именно его назначат виновным, а он высший маг, если кто не в курсе.

Все были в курсе. Даже Дагон. Ташасы насторожили ушки и осторожно потянулись носиками вперед в астрале.

– А похороны за чей счет? – проворчал неприметный.

– Погибших при исполнении своего долга у нас хоронят за государственный счет, – напомнил главарь. – Так что вперед, во славу и так далее.

– А этот тоже к славе и так далее?

Худой кивнул на Дагона, и в его глазах отразилась жажда убийства. Главарь оказался не столь кровожадным.

– Этот поскучает пока здесь, – сказал он.

– Конечно, ко…

Хлесткий удар отправил юношу на землю, лицом в траву. Откуда-то появилась веревка. Неприметный присел на корточки и так спеленал Дагона, что юноша мог шевелить разве что глазами. Потом подозрительные типы сняли с себя плащи, поясные сумки, небольшие жезлы, пылающие в астрале огненной магией, и аккуратно уложили все это в высокой траве под деревом. Неприметный произнес заклинание, провел ладонью и по веревкам пробежали алые искорки.

– Только дернешься, и я сразу об этом узнаю, – сказал он Дагону.

– Тогда я вернусь, – добавил худой. – И ты очень об этом пожалеешь.

Юноша хотел было вздрогнуть, но из-за веревок это у него не получилось. Неприметный едва заметно усмехнулся, и все трое змеями скользнули в траву, моментально пропав из виду. Даже ауры стали блеклые, приглушенные. Ташасы видели, как они плавно движутся в сторону фермы, постепенно сливаясь с другими красками астрала.

– А шар-то они оставили, – заметила Балаболка.

– Угу, я тоже заметил, – Хитрец кивнул. – Раз оставили, значит, он им пока не нужен, а нам как раз пригодится.

– Вряд ли это понравится тем типам, – проворчала Лохмушка.

– Вот поэтому мы и возьмем шар, пока их нет, а потом аккуратно положим на место, – ответил Хитрец. – Они и не заметят.

– Тогда давайте поторопимся, – пропищал Умник. – А то они так шустро ползают.

– Вперед, – скомандовал Хитрец. – Только тихо, не прыгаем. Вдруг заметят.

Балаболка, уже нацелившаяся по дороге сигануть за ягодкой, сделала недовольную гримаску. Толстяк ухватил веточку и потянул на себя, наклоняя ее к розовой ташаске. Балаболка потянулась, привстав на цыпочки, и сорвала приглянувшуюся ягодку. Толстяк выпустил ветку, и та сразу распрямилась, недовольно покачиваясь и шурша листиками.

– Ну все, пойдем, – поторопил Хитрец.

Балаболка послушно кивнула, и запустила зубки в ягодку. Малиновый сок потек по подбородку. Хитрец побежал вперед, и вся компания дружно затопала за ним. Дагон, заслышав рядом шуршание травы, опасливо скосил глаза. Повернуть голову помешала обвивавшая шею веревка, готовая затянуться при малейшем намеке на движение. Балаболка приветливо помахала ему лапкой. Дагон осторожно, одними уголками губ, улыбнулся. Хитрец отпихнул в сторону ветку, с головой влез в сумку и завозился там, дрыгая задними лапками.

– Да помогите же, йешки-барабошки! – послышался его приглушенный голос.

Ташасы дружно бросились помогать. Толстяк и Лохмушка ухватили Хитреца за задние лапки и потянули на себя. Балаболка прыгала сбоку, и попискивала. Умник зашел спереди, потоптался по плащу и решил, что тут и без него справятся. Хитрец запищал, и вылетел, как пробка из бутылки, опрокинув Лохмушку и даже оттолкнув Толстяка. В передних лапках фиолетовый ташас крепко сжимал волшебный шар. Небольшой по размеру, но неожиданно тяжелый. Хитрец скатил шар с себя на траву и поднялся на задние лапки.

– Вот. Добыл.

– Молодец! – пискнула Балаболка.

Лохмушка села, отряхнула шерстку и фыркнула что-то, что, при желании, можно было принять и за комплимент, и за нечто, полностью ему противоположное. Толстяк примерился к шару и сказал, что катить его проще, чем тащить на себе.

– Эй, малыши, – позвал Дагон. – А меня развязать можете?

Умник прыгнул к нему, и посмотрел на узлы. Запутано было основательно, да еще так хитро, что начни не так развязывать – еще сильнее затянется. Не веревка с узлами, а одна сплошная головоломка. Пошарив лапкой в затылке, зеленый ташас поймал мысль, распутал ее и нашел в конце начало веревки. Оставалось сообразить, где тут куда, но такие вещи можно и по ходу дела домыслить.

– Попробовать можно, – уверенно сказал Умник.

– Попробуй, – попросил Дагон.

Зеленый ташас бесцеремонно запрыгнул на спину юноши, прошелся туда-сюда и замахал лапками. Те, что руки.

– Толстяк. Прыгай сюда, тут нужна твоя помощь.

Красный ташас с короткого разбегу сиганул к нему, потоптался малость и спросил, где чего рвать. Умник почесал сразу двумя лапками в затылке и сказал, что рвать ничего не надо.

– Бери вон тот хвостик… Вон, который извивается… Ага, и тащи его к голове.

Искомый хвостик был уже слегка разлохмачен. Он змеей обвивался вокруг толстого узла, вольготно расположившегося аккурат между торчащими лопатками Дагона. Толстяк намотал его на лапку, перекинул через плечо и затопал по спине. Тугой узел неохотно сдавал свои позиции. В астрале из него вынырнуло маленькое оранжевое существо. Этакий червячок с двумя крыльями, двумя лапками и двумя хвостиками. Дернув всем этим богатством, существо взмыло ввысь и умчалось прочь.

– Интересно, кто это был? – спросил Умник.

– Лучше бы помог, – проворчал Толстяк, всем своим весом налегая на веревку.

Балаболка запрыгнула на голову Дагона, ткнув того носом в землю, и тоже ухватилась за разлохмаченный хвостик. Вдвоем пошло веселее. Узел распался, и вся мудреная вязь развалилась вместе с ним.

– Вот и все, – сказал Умник.

– Уф, – отозвался Толстяк.

– Давай, вставай, – нетерпеливо потребовала Балаболка, размахивая лапками и подпрыгивая на голове юноши.

Дагон при каждом прыжке клевал носом в землю.

– Эй, да не прыгай так, – взмолился он.

– А как?

Балаболка даже задумалась над другим способом нетерпеливого подпрыгивания, подарив юноше минутку покоя. Ему этого было достаточно. Дагон осторожно потянул руки, и веревка спала с них. Он уперся ладонями в землю, отжался и поднялся на четвереньки. Умник и Толстяк спрыгнули в траву. Дагон бережно снял с головы Балаболку и усадил рядом.

– Спасибо вам, малыши.

– Мы ташасы, – дружно пропищали те в ответ.

– Хорошо, – кивнул Дагон. – Спасибо вам, ташасы.

Он перевернулся, сел и начал сматывать веревку с ног. Хитрец заглянул в шар. Этот был не рунный, как у Карла Рыбовода, а самый что ни на есть волшебный – с магической настройкой. Память шара хранила несколько узоров, но ни один из них Хитрецу знаком не был. Дагон свернул веревку и размахнулся было, чтобы зашвырнуть ее в кусты, но передумал. Веревка была пусть и не новая, но крепкая. Такая еще может пригодиться.

– Слушай, Умник, я тут… – начал Хитрец.

– Эй! – вдруг крикнула Лохмушка. – Эти типы возвращаются.

Ташасы насторожили ушки. Дагон испуганно повернул голову. Он ничего не увидел. Ташасы уловили резкое шуршание, но медиумов выдало не оно, а яркая, пылающая гневом аура тощего.

– Опять удираем? – проворчала Лохмушка.

– А что еще делать? – развел лапками Хитрец.

Он толкнул волшебный шар, и тот легко покатился по траве. Ташасы помчались за ним, толчками и пинками придавая магическому артефакту должное направление. Он первым вкатился под кусты. За ним пробежали ташасы.

– Эй, погодите меня! – тихо воскликнул Дагон и на четвереньках припустил за ними.

Острые шипы царапали кожу и цеплялись за одежду. Хрустнула пара сломанных веток. Ценой расцарапанной щеки Дагон понял, что лучше держаться пониже. Наверху ветви кустарника переплетались, образуя паутину из ветвей, листьев и шипов. Сочные ягоды соблазнительно манили в самую мешанину. Внизу шипов было меньше. На стволах их вообще не было, но часть веток, не сумев пробиться к солнцу, вытянулась вниз. Дагон быстро навострился отпихивать их плечами, при этом бодро загребая всеми четырьмя конечностями.

Громкая брань возвестила, что бегство пленника обнаружено.

– Шар стянул! – крикнул один из типов, и в сердцах добавил: – Прибью заразу.

– Там! – отозвался другой голос.

Послышался треск кустарника. Типы не стали утруждать себя выяснением уровней колючести. Они ломились напрямик, по мельчайшим приметам безошибочно угадывая верное направление. Кусты протестующе хрустели. Типы громко ругались, что не мешало им двигаться даже чуть быстрее, чем удирающие ташасы и уж тем более едва поспевающий за ними на карачках Дагон.

– Догоняют, – проворчала Лохмушка.

– Умник, есть идеи? – спросил Хитрец, замедляя бег, чтобы поравняться с менее шустрым зеленым ташасом.

Почесать в затылке, одновременно пробегая через кустарник и раздвигая лапками траву, было не так-то просто, но Умник справился.

– Здесь кругом эльфийская магия, – сказал он. – Вот будь они демонами, она бы среагировала на хаоситов.

– А на людей она вообще не реагирует?

– Если только те разозлятся, как демоны, – ответил Умник. – Люди с эльфами с одной ветви, тут само по себе ничего не сработает.

– А сейчас они еще не такие злые, да? – проворчала Лохмушка.

Доносившаяся сзади брань была вполне достойна пьяного беса, никак не меньше.

– Природа-то не реагирует, – пискнул на ходу Умник.

– Значит, надо ей помочь, – подкинул идею Хитрец.

Умник в низком прыжке успел пискнуть:

– Как?

– Устройте им какую-нибудь пакость, – прохрипел Дагон. – Они из-за любой мелочи готовы кулаками махать, а уж если по делу…

Он закашлялся, и замотал головой, прикрывая рот ладонью. Юноша уже основательно выдохся. Он тяжело дышал, то и дело вытирал пот с лица и лишь страх перед предстоящей расправой, которую так красочно расписывали разозлившиеся типы, гнал его вперед.

– Может, камнем кинуть? – предложил Толстяк. – Хотя наш камушек жалко.

– Действуй, – сказал Хитрец.

– Да я запросто, – отозвался Толстяк. – Просто камушек жалко. Он с самого начала с нами. Ладно. Где эти типы?

Из-за кустов ничего не было видно. Ауры мелькали позади, то проступая в астрале, то тая в океане цветов. Впереди показалось поваленное дерево. Вывороченный корень торчал повыше ствола. Последний уже частично ушел в землю и основательно зарос мхом, а корень торчал. Этакий многоног, не желающий смириться с падением.

– Вон, сверху лучше будет, – сказал Хитрец.

– Угу.

Толстяк подпрыгнул, ухватился свободной лапкой за извивавшийся корешок и вскарабкался по нему наверх. Корень торчал высоко, выступая из кустов, как одинокий риф посреди моря. Главарь типов бросил на ташаса один взгляд, и снова сконцентрировался на поиске сбежавшего юноши. Толстяк подкинул камень в лапке, вздохнул, погладил его гладкий бок и тихо сказал:

– Так надо, камушек. Не подведи.

Широко размахнувшись, красный ташас метнул камень в главаря. Тот рефлекторно среагировал и отклонил голову в сторону. Камень пролетел у него над ухом и врезал точно под глаз тощему. Тот, увлекшись поисками, заметил его слишком поздно.

– Ай!

Камень оставил косую ссадину на щеке под глазом. Выступила кровь. Тощий взревел от ярости. То, что надо. Хаоситом он не был, но аура отливала ярко-рыжим пламенем. Огненный медиум без присущего порождениям хаоса сильного внутреннего контроля, он полыхнул моментально, как сухая трава. В руках появился боевой жезл. Короткий и тупорылый, совсем не привлекательный с виду, но под завязку накачанный огненной магией. Причем жезл явно не рунный. Стоило ауре полыхнуть гневом, и жезл тотчас перешел в активное состояние.

Глазки Толстяка округлились. Пискнув, он поспешно сиганул вниз с корня. По астралу прокатилась огненная волна, достигла корня и проявилась яркой вспышкой. Высохшее дерево занялось раньше, чем она погасла. Рыжий огонек заплясал на кривом корне. Маленький, но голодный.

– Не стреляй! – запоздало рявкнул главарь.

Эльфийская магия почувствовала присутствие разрушителей. Астрального стража здесь не было, и система защитных заклинаний среагировала так, как было заложено в ее природу. По кустарнику прокатилась широкая зеленая волна, перестраивая направленность кустов. Раньше они тянулись к солнцу, теперь потянулись к врагам. Длинная ветка накрыла огонек и задавила его ворохом зеленых листьев. Тощий рванулся было вперед, но колючие ветки обвились вокруг него. Они оплетали ноги, закручивались по телу, наматывались на руки. Пару кустов тощий вырвал с корнем, но даже не смог отбросить прочь. Колючие плети плотно обхватили руку и впились в нее острыми шипами. Тощий яростно выругался. Не помогло. Главарь спокойно сложил руки на груди и застыл на месте. Кусты развернулись кольцом вокруг него, но обвить не пытались.

– Эй, парень! – крикнул главарь. – Мы тебя все равно выследим и поймаем.

– И тогда ты очень пожалеешь об этом! – добавил тощий, силясь вырвать жезл у вцепившегося в него кустарника.

– Стой спокойно, – сказал ему главарь. – Тогда и они быстрее успокоятся.

– Знаешь, что я думаю… – запальчиво начал тощий.

– Нет, и не хочу знать, – отозвался главарь. – Раньше думать надо было, когда в эльфийском лесу боевым жезлом размахивал. Теперь молись, чтобы мимо добрый эльф прошел, а то до полудня тут простоим, как пеньки трухлявые.

Тощий что-то прорычал в ответ и застыл, изображая пенек огненного дерева. Давно усохшего, но еще пламенеющего в астрале. Ташасы задерживаться не стали. Они бежали, пока брань тощего не стихла вдали. Потом, по совету Дагона, сделали поворот и пробежали еще немного. Там, укрытый высокой травой, весело журчал ручей.

Первым его обнаружил Хитрец, нырнув в него с головой. Следом почти сразу влетели волшебный шар и кативший его Толстяк. Остальные, предупрежденные писком и всплесками, успели остановиться.

– Ну что там еще? – недовольно пропищала Лохмушка.

– Да просто ручеек, – отозвался Дагон. – Очень кстати.

– Уверен? – ворчливо осведомилась Лохмушка.

Балаболка сходу взобралась юноше на плечо, глянула сверху на отчаянно барахтавшихся ташасов и пронзительно заверещала прямо в ухо:

– Достань их скорее!

Поморщившись, Дагон мотнул головой, протянул руки и вытащил сразу обоих.

– Ох ты йешки-барабошки! – пропищал Хитрец, отфыркиваясь. – Мог бы и предупредить, что здесь вода. Тебе же сверху виднее.

– Извини, не успел.

Юноша аккуратно усадил спасенных ташасов на травку. Те фыркнули и дружно встряхнулись, забрызгав тех, кому купания не досталось. Лохмушка отскочила назад и возмущенно заверещала. Балаболка гневно пискнула. Ей, сидевшей на плече юноши, досталось меньше всех, но ведь досталось же! Умник с боевым писком взвился в воздух и плюхнулся в ручей. Глубина у самого берега была небольшой, но брызг хватило всем с лихвой. Снова пискнув, Умник поспешно выскочил обратно на берег.

– Эй! – возмутился уже Хитрец. – Мы же не специально, а ты специально.

– А мне, думаешь, от не специально не так мокро?!

– И вообще вы первые начали, – добавила Лохмушка. – А ты, Умник, и меня обрызгал.

– Да если бы не они… – зашелся зеленый ташас.

Толстяк под градом обвинений обиженно надулся. Хитрец запальчиво ответил. Не дослушав ответ, ответил снова и скоро все пятеро – Толстяк не смог остаться в стороне – возмущенно пищали друг на дружку.

– Да ладно вам, развоевались, – добродушно вмешался Дагон.

Он вытащил из воды волшебный шар, аккуратно смахнул с него воду и добавил:

– Вот и шар не разбился. И, вообще, никто же не утонул.

– Мы не тонем, – с ноткой гордости сообщил Умник. – Мы – существа магические.

– Тем более. Было бы из-за чего шум поднимать.

– А вода все равно холодная, – проворчала Лохмушка.

– Ну разве что, – согласился Дагон. – Наверное, тут родник рядом.

Умник заинтересованно насторожил ушки.

– Если родник, то и магический источник может быть, – пропищал он.

– Запросто, – согласился Дагон.

– Там и поедим, – пробасил Толстяк. – А то из-за этих типов мы без завтрака остались.

– Я, кстати, тоже, – с грустной улыбкой сообщил Дагон.

Он еще не договорил, как вся компания с воодушевленным писком умчалась вверх по течению. Юноша торопливо умыл лицо. Вода действительно была на редкость холодной, но после такого тяжелого забега это было даже приятно. Кое-как утершись руками, Дагон подхватил волшебный шар и поспешил следом.

Источник действительно существовал, или, точнее, влачил жалкое существование. Слабый, основательно запущенный и почти забитый остаточной магией от самопроизвольных вспышек, но все еще действующий. Он относился к стихии воздуха. В реальном мире его почти и не было видно. Только воздух дрожал над самым родником. Там крутился вихрь, но такой чистый, что его присутствие скорее ощущалось, чем было заметно.

Зато в астрале было на что посмотреть. Там источник выглядел как группа прозрачных сталагмитов, выраставших прямо из водной глади. Отблески энергий блистали на его гранях. Пятна сероватого инея отмечали места, где остаточная магия напрочь забила выходы энергетического потока. Некоторые пятна еще колыхались, сопротивляясь натиску изнутри. Другие, потемнее, уже застыли неподвижно. Пятен было много. Абсолютно чистыми оставались всего две грани. Остальные в той или иной мере были покрыты инеем. Некоторые были скрыты им целиком.

Ташасы сунулись было в сам источник, но вода оказалась на редкость холодной. Прямо ледяной. Не имей этот холод магической природы, родник бы точно покрылся льдом. Ворча и потирая неосторожно намоченные лапки, ташасы расселись по краю, рядком напротив чистых граней. С них срывались особенно яркие, блистающие искорки воздушной энергии. Они выкристаллизовывались на грани, а затем отделялись от нее и отравлялись в свободный полет. Вихрь подхватывал искорки и закручивал их в себя. Ташасы перехватывали искорки у него перед носом, и притягивали к себе. Вкуса не было. Только в животиках вместе с ощущением наполненности появлялась легкая, бодрящая прохлада. Хотелось сделать что-нибудь этакое. Хитрец поглядел по сторонам, подумал и вспомнил, что они хотели пообщаться с Создателем.

– Эй, а где шар?

– Здесь, у меня, – донеслось сзади.

Хитрец обернулся. Там сидел Дагон. Скинув рубашку, он с удовольствием умывался холодной водой. Хитрец даже поежился. Волшебный шар лежал поверх рубашки, с двух сторон зафиксированный рукавами, чтоб не укатился. Умник протопал по рубашке и заглянул в шар. Тот отозвался мягким переливающимся сиянием.

– Настроишь его на Создателя? – спросил Хитрец.

– Угу.

Зеленый ташас наморщил лобик, положил лапки на шар и погрузился в астрал. Чужие схемы выглядели запутанными, колючими и неприветливыми. Умник их стер, чтобы не отвлекали. Потом сосредоточился, вызывая в памяти узор Создателя. Прописан он был четко, но засунут куда получилось. Когда узор четко проступил в астрале, Умник потянулся к источнику. Можно было бы обойтись и своей энергией, но тогда пришлось бы заново завтракать. Зеленый ташас счел это не интересным. Подтянув ворох звездочек, он сложил из них тоненькую, практически прозрачную пластинку. Еще раз не спеша все проверил, и наложил узор сверху. Шар мигнул. Узор погрузился в глубины его памяти и там застыл в ожидании вызова.

Долго ему ждать не пришлось. Умник активировал узор сразу. Из шара послышалась тихая, волшебная музыка сфер. Ушки ташасов повернулись к источнику звука.

– Уже Создателя вызвали? – удивилась Балаболка. – Как вы быстро.

– У его созданий беда прямо, а он музыку слушает, – тихо, под нос себе проворчала Лохмушка.

– Не, это мы музыку слушаем, – отозвался Умник. – Пока Создатель не ответит.

– А зачем? – спросила Лохмушка.

Умник пожал плечами.

– Так заведено у высших магов, – авторитетно заявил Хитрец. – Чтобы все не как у простых существ. Тех вызвал, и говоришь. А этого вызвал, и вначале музыку слушаешь. Порядок такой.

Лохмушка фыркнула, но спорить не стала. Толстяк вырвал сочную на вид травинку, пожевал и сплюнул. Должно быть, бяка.

– Совсем никакого вкуса, – пожаловался красный ташас. – Одна вода.

– Какой источник, такая и трава, – отозвался Умник. – Они взаимосвязаны.

Толстяк насупился и потопал прочь от источника, срывая по дороге приглянувшиеся травинки. Уже за сидящим на земле Дагоном безвкусная водянистость пошла на спад, и Толстяк, усевшись на траву вдумчиво приступил к дегустации. Лохмушка и Балаболка баловались тем, что перехватывали искорки друг у друга. Умник с интересом ковырялся в шаре. Тот переливался всеми цветами радуги и периодически вспыхивал, демонстрируя свое отношение к неумеренному любопытству ташаса. Дагон умылся и с удовольствием вытянулся на траве.

Наконец, музыка смолкла.

– Ну кто там еще так не вовремя? – недовольно проворчал Квадрун Ворчливый.

Ташасы, испуганно притихли.

– Ну, говорите, раз уж от дела оторвали, – еще недовольней проворчал Квадрун Ворчливый.

Хитрец набрался храбрости и один за всех пискнул:

– Это мы, Создатель.

Волшебный шар помигал, перестраивая восприятие. Хитрец покосился на Умника. Тот отрицательно покачал головой. Мол, не я это, Создатель с той стороны перестраивает. Хитрец даже слегка преисполнился гордости. Вот какой у них Создатель. Может перестроить с той стороны защищенный шар. Вот что значит высший маг! Словно в ответ, вокруг шара, в астрале, закрутился зеленый вихрь земляной магии, стирая всю защиту напрочь. Великому алхимику некогда было с ней возиться.

Волшебный шар мигнул напоследок зеленым и защита пала. Внутри, в обрамлении мерцающих зеленых звездочек появилась нижняя половина лица Создателя. Верхняя была надежно укрыта обвисшими полями красной шляпы. Ташасы дружно помахали ему лапками.

– Вижу, вижу, – проворчал Квадрун Ворчливый. – Что вы еще натворили?

Ташасы переглянулись. Создатель, как положено, зрел в корень.

– Ну, в двух словах не расскажешь… – осторожно начал Хитрец.

Квадрун Ворчливый тяжело вздохнул.

– Я же говорил, что все это плохо кончится. Человеческие жертвы были?

– Не-ет, – испуганно протянул Хитрец. – Только рыбки. Мы яму с водой взорвали. Там еще это существо было, про которое вчера говорили.