Текст книги "Беспокойные помощники (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Шпиль на корме был жестко соединен с природной магической линией. Волшебник медленно ослаблял блокировку, пока не сравнял принимаемую силу с той, что необходима для передвижения такого громоздкого плавсредства. Плот остановился. Течение влекло его вниз, к морю. Энергетический поток, напротив, тянул вверх. Волшебник, сосредоточился и поднял синхронизацию на максимум. Плот неспешно поплыл против течения. Вода недовольно бурлила, но куда ей тягаться с полноценной магической линией.

– Будем выпускать рыбок? – спросила Тика. – Да, пап?!

– Да, будем, – улыбнулся Карл Рыбовод.

– А когда?

– Да прямо сейчас. Чего им там ждать?

Тика довольно запрыгала. Ташасы подобрались поближе – посмотреть. Карл легко перекантовал тяжелую бочку к самому краю заполненной водой ямы и оглянулся на ташасов. Те сидели, где велено, и с интересом вытягивали мордочки. Карл Рыбовод положил тяжелую ладонь на руну и резко повернул. Послышался громкий, противный вой. Тика присела, закрывая уши руками. Лиз поморщилась.

– Что это за пакость? – спросила она.

– Охранное заклинание, – отозвался Карл Рыбовод. – Я такие еще на севере видел. Полезная штука, стало быть. Как кто нос свой любопытный сунет, так завоет, что всю охрану перебудит… Ну, вот. Теперь, значит, и открыть можно.

Один поворот – и Карл снял тяжелую крышку. Заглянул внутрь и одобрительно кивнул.

– А я? – капризно крикнула Тика.

– Ну, смотри.

Карл Рыбовод поднял девочку на руки, чтобы она могла заглянуть через край. Стоящая бочка была ему по грудь. Тика так высоко даже не подпрыгивала. Ташасы быстро перебежали по наклонной доске на крышу. Их магическое зрение позволяло все разглядеть и оттуда.

– А чего они такие маленькие? – удивилась Тика.

– Малькам и положено быть маленькими, – авторитетно заявила Лиз.

– Ничего, – улыбнулся Карл Рыбовод. – Ты и оглянуться не успеешь, как они вырастут.

Тика быстро оглянулась назад, на ташасов, и снова заглянула в бочку. На личике ее проступило обиженное выражение.

– Ну, не так быстро, конечно, – сказал Карл Рыбовод. – Но скоро. Ну-ка, давай их выпустим.

– Давай!

Карл Рыбовод поставил Тику в сторонке, примерился и одним движением опрокинул бочку в бассейн. Маленькие рыбки, потрясенные таким решительным переездом, заметались, уходя на глубину и прячась в заботливо высаженных для них водорослях. Почти прозрачная вода позволяла без труда следить за их маневрами. Карл Рыбовод с минуту полюбовался на них, потом одну за другой опрокинул две другие бочки. Тика сидела на краю и, как зачарованная, разглядывала рыбок. Те быстро сбились в одну стайку и закружили по яме. Умник хмыкнул. Испуганные рыбки сформировали в астрале блеклый вихрь тревоги и кружились в такт с ним, направляемые собственным страхом.

– Интересно, долго они будут метаться по кругу? – фыркнула Лохмушка.

– Вот и мне интересно, – отозвался Умник. – Смотри. Их страх питает вихрь и, стало быть, он существует, пока рыбки боятся. Но и вихрь воздействует на них. Он гонит рыбок по кругу и этой гонкой нагнетает их тревогу, которая его и питает.

– И кто первый сдохнет? – равнодушно спросил Хитрец.

Умник пожал плечами.

– Думаю, вихрь. Все-таки астрал не так стабилен. Но пару часиков их покрутит.

– Думаешь, это пойдет им на пользу? – нахмурилась Балаболка.

Умник пожал плечами. Скорее всего, вряд ли. Хотя Карл Рыбовод по этому поводу совсем не переживает. Умник подумал, потом мысленно протянул к вихрю лапки и все перемешал. Потеряв внутреннюю структуру, вихрь тотчас разбился на отбельные облачка и рассеялся. Только высвободившаяся энергия мелкими звездочками мерцала в астрале. Рыбки успокоились.

– По-моему, так лучше, – сказал Умник.

– По-моему, тоже, – признал Хитрец. – Это ты правильно придумал.

Карл Рыбовод откатил пустые бочки к той постройке, где он устроил склад, и махнул дочерям рукой.

– Пойдем и других выпустим. Эй, Тика! Пойдем.

Девочка неохотно оторвала взор, но тотчас переключилась на предвкушение нового чуда. Не будь у нее такая слабая аура, точно бы стала хаоситкой. Вся компания перешла на другую сторону жилого дома. Впереди Карл Рыбовод, за ним дочери, последними по крышам бежали ташасы.

В последней бочке рыбки оказались еще мельче и какие-то блеклые. Может быть, недоделанная модификация, а может просто сорт такой.

– А те красивее, – капризно заявила Тика.

– Ну, рыба она разная бывает, – развел руками Карл Рыбовод. – Там у нас благородная рыба, а тут простая будет.

– Эх, йешки-барабошки, – проворчала Лохмушка. – Тем, что побольше, яма получше, а самых маленьких в какую-ту лужу.

– Это точно, – пискнул Умник.

Хитрец тоже хотел сказать что-то в том же духе, но тут Карл Рыбовод объявил работу сделанной и позвал всех завтракать. Проблемы маленьких рыбок были тотчас забыты.

Глава 11

День на удивление прошел спокойно. Уроков у девочек не было, а Карл Рыбовод, вопреки обыкновению, больше предавался мечтам, чем труду. Ему так и не удалось убедить Лиз, что артефакт забрали временно, а не конфисковали под благовидным предлогом, и девушка посвятила этот день глубокой меланхолии. Проще говоря, провалялась до вечера в постели.

Не в пример сестре, Тика молнией металась туда-сюда, разрываясь между желанием посмотреть на рыбок и немедленно поведать об увиденном подружкам. Волшебный шар в гостиной не гаснул ни на минуту. Умнику было вменено в обязанность следить, чтобы тот не показывал странных эльфов, да и вообще не отклонялся в высшие сферы. Не самая сложная задача. Сам по себе волшебный шар в принципе не мог выйти в высшие сферы, как бы ни сбоила настройка, а целенаправленно увести туда изображение мог только Умник. Вот и получалось, что он бдительно караулил сам себя.

Зеленый ташас лежал прямо на столике, и лениво позевывал. Ему было скучно. Остальные ташасы, конечно, не оставили его одного, но быстро нашли себе веселое занятие. Точнее, нашла его неугомонная Балаболка. С полки, где они лежали, магические шары освещали лишь половину гостиной, тогда как другая вечером погружалась в полумрак. Это было легко поправимо. Левитация была заложена в шары изначально, оставалось задать им траекторию полета. Лиз как-то порывалась это сделать, но так и не удосужилась.

И вот теперь до шаров добралась Балаболка. Она бы и одна все запутала, но в дело неожиданно вмешалась Лохмушка. Точнее, первым вмешался Хитрец, но он так ничего и не успел сделать. Балаболка попросила его помочь провести линию. Точнее, две линии. Или три, но зигзагом через две. Тут она лапками изобразила испуганную волну и Хитрец окончательно запутался. Почесав в затылке, он решил не ломать голову и кинул было пару простых прямых линий через всю комнату – туда и обратно – но Балаболка воспротивилась такому упрощению.

– Да нет, нет, все не так, – запищала она. – Надо эту сюда, эту туда, а эту…

Тут розовая ташаска сама задумалась. Шаров было шесть, и придумать отдельную замысловатую траекторию для каждого сходу не получилось. Тем более, что Балаболка и сама толком не представляла, чего она хотела. Чего-нибудь эдакого, но вот чего?

– Дай сюда, – сказала Лохмушка, и решительно забрала магические нити в свои астральные лапки.

Ее решение отличалось логичностью и простотой. Два шара поплыли друг за другом поближе к окну, еще два – поближе к двери, а последняя пара – между ними. Достигнув противоположной стены, шары описали небольшую дугу и направились обратно.

– И это все?! – воскликнула Балаболка. – Нет. Так никуда не годится.

– А как? – ворчливо осведомилась Лохмушка.

Балаболка тоже почесала в затылке, и в одном вдохновенном порыве перепутала линии тех шаров, что плыли посередине. Лохмушка фыркнула. Шары продолжали меланхолично плыть каждый по своей линии, достигли места переплетения и вдруг заметались. Вверх, вниз, в стороны и зигзагом друг за дружкой. Словно они собрались поиграть в догонялки, но никак не могли определиться: кто за кем?

– Ой, здорово, – восхитилась Тика.

Балаболка горделиво задрала носик. Лохмушка снова фыркнула и переделала все по-своему. Шары взвились вверх, свернули под самым потолком и поплыли к окну. Та пара, что лениво плавала там, поспешила им навстречу. Казалось, что сейчас они врежутся друг в друга и разобьются, но в последний момент шары чуть отклонились, и прошли мимо. Расстояние было не толще, чем пальчик у ташаса. Тика тихонько ахнула. Шары описали полукруг и выстроились в цепочку.

Тут уже фыркнула розовая ташаска и запустила шары к двери. Там пока скучала еще одна незадействованная пара. Балаболка закрутила вихрь из шаров. Те прокрутились вокруг невидимой оси, разлетелись в разные стороны и снова собрались, уже вертикальной цепочкой из всех шести шаров. Тика захлопала в ладошки. Лохмушка решительно перехватила управление и запустила шары сложным извилистым путем в опасной близости от потолка, сорвав свою порцию аплодисментов. Балаболка ловко перехватила всю цепочку в конце траектории, закрутила вокруг своей оси и запустила в новое путешествие.

Окончательно отодвинутый на второй план Хитрец озадаченно почесал в затылке, а потом махнул хвостом, решив, что смотреть интереснее. Толстяк тоже так считал, но смотрел, в общем-то, вполглаза. Нарвав целый букет травинок, которые ранее удостоились оценок "ничего так" и выше, он пробовал на вкус их сочетания и удалял этому процессу куда больше внимания, чем мечущимся под потолком шарам. Умник дремал. Ташаски вдвоем продолжали попытки перещеголять друг дружку. Тика бурно радовалась каждому вычурному зигзагу, и какой ей понравился больше, а какой – меньше, определить не представлялось возможным.

На поднятый ими шум заглянул Карл Рыбовод и чуть было не получил тремя шарами в лоб. Хорошо, именно в этом месте им полагалось сделать резкий поворот и, вращаясь, уйти в дальний угол комнаты. Разминулись буквально на волосок.

– Это еще что такое?!

Шары испуганно дернулись, стукнулись друг о друга и метнулись обратно на подставку. Один треснул. Свет из трещины лился резкий, четкий, как изломанный луч. Хитрец торопливо повернул шар трещиной вниз, пока никто не заметил. Карл Рыбовод как раз отвлекся.

– Мы шарики запускали, – гордо сообщила Тика.

– Позапускали, и будет, – строго сказал Карл. – Давайте-ка, значит, умываться и обедать.

Обедать – это завсегда здорово. Жаль только, что с таким рачительным хозяином, как Карл Рыбовод, обед ну никак не получится растянуть аккурат до ужина. Эту грустную мысль озвучил Толстяк, когда все вернулись обратно в гостиную. Лохмушка фыркнула. Карл Рыбовод то ли не расслышал, то ли пропустил реплику Толстяка мимо ушей.

Новых поручений ташасы так и не получили. Карл Рыбовод собрал кресло, да так и завис в нем, с воодушевлением расписывая, как здорово они заживут, когда рыбки вырастут и будут проданы. Тика слушала, разинув рот, а ташасам было скучно. Все, что Карл Рыбовод нафантазировал, они сразу увидели в астрале, и слушать не очень внятный пересказ уже увиденного им было попросту не интересно. Если бы не Умник, контролировавший шар, давно бы убежали.

Ближе к вечеру Карл Рыбовод самолично покормил рыбок, а там и время ужина подоспело. Плотно покушав и ничего за день не сделав, ташасы ощущали настоящую жажду деятельности. У магических существ всегда так. Все поглощенная пища преобразуется в энергию, а энергия должна растрачиваться. Иначе она накапливается, накапливается, а потом бац – и лопнет бедное создание, как мыльный пузырь. Ташасам такая перспектива совершенно не нравилась, но Карл Рыбовод почему-то упорно не хотел поручить им даже самого пустячного дела. Да еще и спать всех пораньше отправил, мотивировав это тем, что завтра чуть свет поднимет. Вот тогда, мол, работа и будет.

Ташасы послушно убежали на чердак. Спать никому не хотелось. Да и как тут уснешь, когда энергия буквально кипела в жилах, требуя выхода.

– Давайте что ли пыль до конца уберем? – предложила Лохмушка.

Умник скривил недовольную мордочку. Хитрец почесал в затылке и сказал, что надо бы, но нет ли предложений поинтереснее.

– Поинтереснее нет, – ответила, как отрезала, Лохмушка. – Это, между прочим, теперь наша комната, а выглядит она, как запущенный чердак.

– Так она и есть чердак, – пробасил Толстяк.

Дымчатая ташаска гневно дернула хвостом.

– Он был чердаком. А теперь это наша комната, и нам самим должно быть тут приятно находиться. Верно?!

Что должно быть приятно находиться – это, конечно, верно, а, раз так, то пришлось согласиться и со всем остальным. В смысле, взяться за веники.

– Только давайте не шуметь, а-то Карл прибежит, – предупредил Умник.

Все согласно кинули. Раз уж это их комната, нечего Карлу тут делать. Аккуратно, почти бережно смахнув свежую пыль с треснувшего корпуса от печки, ташасы погнали ее дальше по чердаку. Где-то уже во второй половине Хитрец, увлекшись, вместо пыли маханул веником по Лохмушке. Не успел он осознать свою ошибку и извиниться, как дымчатая развернулась и с размаху съездила ему веником по мордочке. Хитрец возмущенно размахнулся веником, не заметив подходившего сзади Толстяка. Пыльный веник шмякнул по красной мордочке. Толстяк обиженно засопел, и взял веник наперевес.

Спустя несколько мгновений все трое уже носились друг за дружкой по чердаку. Умник с Балаболкой, конечно, никак не могли остаться в стороне от такого веселья. Отчаянно пищащая куча-мала прокатилась по деревянному полу и врезалась в стену. Тонкая доска скрипнула и легко вывалилась наружу.

– Ох ты йешки-барабошки! – сказал Хитрец.

Трещина была знатная. В нее без труда мог пролезть даже Толстяк. Хитрец высунул наружу голову и озадаченно посмотрел на валявшуюся внизу доску.

– Это как же мы так?

– Разогнались, наверное, – пробасил Толстяк.

Умник чуть ли не обнюхал жердину, служившую стропилами, и возмущенно чихнул.

– Да он сам ее не закрепил. Вот! Йешки-барабошки, ни клея, ни следа от гвоздя. Наверное, наметил, приставил, а потом отвлекся и забыл.

Хитрец тоже понюхал жердину, и согласился, что так, скорее всего, и было.

– Так надо Карлу сказать, чтобы починил, – предложила Балаболка.

– Ага. А он скажет, что это мы сломали, – проворчала Лохмушка.

– Все равно чинить ему, – фыркнул Умник.

– Но нам не все равно, что он при этом о нас скажет, – глубокомысленно изрек Хитрец.

– Разве? – удивился Толстяк.

– Рисковать не будем, – принял решение Хитрец. – Надо поставить доску обратно, а утром скажем, что обнаружили непорядок.

Умник усмехнулся.

– А он полезет проверять, и эта доска на него свалится.

– Его проблемы, – отмахнулся Хитрец. – Полезли.

Умник посмотрел по сторонам. Крыша соседнего дома примыкала вплотную к этому, и даже немного выступала к реке. Если вылезать на самом углу, то как раз на нее перебраться можно. Ташасы так и поступили. Первым был Умник. Последним, тяжело кряхтя, перебрался Толстяк.

– Ну и как мы ее поднимать будем? – ворчливо спросила Лохмушка. – Она вон какая здоровая.

Хитрец почесал в затылке и оптимистично заверил, что сейчас что-нибудь придумает.

– Умник, – сказал он. – А мы ее залевитировать сможем?

Зеленый ташас в сомнении покачал головой.

– Сомневаюсь. Попробовать, конечно, можно…

Доска, а точнее древесина, была когда-то частью живого организма, и потому на призыв магии воды могла откликнуться. Конечно, с большой поправкой на то, что этот организм уже срубили и распилили некоторое время назад. Проще говоря, без магической обработки дерева отклик мог быть, а мог и не быть. Но то отклик сам по себе. А вот левитация – штука посложнее будет. Она только полноценным волшебникам доступна. Ташасы были существами магическими. Настолько ли? Тут Умника одолевали большие сомнения. Все-таки доска действительно была здоровенная.

Попробовать, в отсутствие других идей, было можно. Ташасы перебежали по крыше к другому углу. Дом, стоявший напротив жилого, также примыкал стеной вплотную, но крыша его была выше. Хитрец разбежался и с бодрым писком взвился в воздух. Несколько мгновений полета, и он уже на соседней крыше.

– Давайте сюда, – махнул Хитрец лапкой.

Умник и Лохмушка запрыгнули легко. Балаболка зацепилась лапкой за край и упала, но, по счастью, на Умника. Зеленый ташас это, конечно, за счастье не засчитал, но, как тут же заметила Балаболка, если бы она упала вниз и разбилась, то он бы расстроился куда больше. Лохмушка фыркнула на это, но ничего не сказала. Толстяк долетел только до края, и цепко ухватился за него передними лапками. Умник с Хитрецом помогли ему забраться.

– Побежали дальше, – скомандовал Хитрец.

Побежать-то они побежали, но далеко не убежали. Едва добежали до другого края крыши, как возникла заминка.

– Йешки-барабошки, мой камушек! – обрадовался Толстяк. – Помните, с которым мы от создателя ушли.

– Помню, – отозвался Хитрец. – Я думал, он на лодке остался.

– Не-а, вот он.

Толстяк поднял увесистый камушек, взвесил его в лапке. На мордочке появилась довольная улыбка.

– Ох! – шумно выдохнула Балаболка. – Опять оно!

– Кто? – не понял Хитрец, поворачивая голову.

Балаболка указала лапкой. На краю крыши сидело вчерашнее странное существо на тонких ножках. Глазки на стебельках внимательно изучали проделанную ташасами щель. Этой ночью оно стало еще крупнее, и теперь не уступало размером даже Толстяку.

– Так, – сказал Хитрец. – Если оно и этой ночью такой же кавардак устроит, то нам точно попадет. Карл и так на нас весь день как-то косо поглядывал… Эй, ты! А ну, брысь отсюда!

Глазки на стебельках повернулись к ташасам. Существо издало противный скрежещущий звук, в котором без труда можно было распознать и гнев, и категорический отказ.

– Хуже будет! – пригрозил Толстяк, и выразительно подкинул в лапке камень.

Существо повторило противный звук с точностью до обертона и демонстративно отвернуло глазки. Толстяк насупился.

– Ну, это уже наглость, – сказал Хитрец. – Давайте-ка проучим его как следует!

– Ух, йешки-барабошки, – воинственно буркнул Толстяк.

Хитрец счел это знаком всеобщего одобрения и с воинственным писком бросился в атаку. Глазки на стебельках резко повернулись. Все пять ташасов мчались единой группой. Существо повернулось и молча ринулось навстречу врагам. Хвост через спину тянулся вперед, так что ядовитый шип торчал даже дальше, чем глазки на вытянутых вперед стебельках. Тонкие ножки двигались ритмично и быстро. Существо словно плыло в обрамлении мельтешащих конечностей.

Столкновения не произошло. Еще бы чуть-чуть, но тут ташасы дружно брызнули в разные стороны. Толстяк в прыжке метнул камень. Существо громко вякнуло. Камень больно резанул по коленке левой средней ножки и стукнул в покрытый панцирем бок. Существо резко повернулось к обидчику. Толстяк замер, прикрывая своей тушей Балаболку. Существо ринулось прямо на него. Толстяк толкнул Балаболку в одну сторону, а сам метнулся в другую. Удар ядовитым шипом пришелся в пустоту. Существо крутанулось на месте, инстинктивно защищаясь от удара в спину, но его не последовало. Ташасы снова собрались кучкой. Толстяк подобрал свой камень.

– Ну и что теперь? – проворчала Лохмушка.

Все также молча и злобно существо снова бросилось на них.

– Удираем! – пискнул Хитрец.

Ташасы разом повернулись и сиганули с крыши вниз. Существо затормозило на самой кромке. Ташасы тоже остановились. Хитрец уже успел подобрать ком земли и ловко швырнул его. Удар пришелся существу аккурат в плоскую морду, заставив его покачнуться. Оно резко вякнуло. Глазки сфокусировались на обидчике, но уже в следующий момент опасливо прижались к панцирю. Воздух наполнился летящими комьями.

Земля вокруг затопленной ямы была основательно перекопана. Ночная прохлада уже прихватила ее, и недостатка в метательных снарядах у ташасов не ощущалось. Существо быстро попятилось назад. Это спасло его от первого залпа, но комья продолжали сыпаться. Ташасы не видели своего противника и компенсировали это массированной бомбардировкой. Комья шмякали по мягкому покрытию крыши, звонко бухали по деревянным рейкам, с тихим свистом пролетали над сжавшимся существом. Некоторые чисто случайно, но очень больно попадали в цель. Существо вздрагивало и обиженно вякало. Плоский камушек шмякнул по глазу, чуть не размазав того по панцирю. Боль и ярость сдвоенным пинком отправили существо в атаку.

– Вяк!

Тонкие лапки мягко оттолкнулись от края крыши, и существо взвилось в воздух. Крошащийся прямо в полете ком земли ударил в брюшко. Еще один, потверже, угодил точно под маленький, едва очерченный подбородок. Существо перевернулось в воздухе и спиной грохнулось на землю. Камень шлепнул по хвосту. Яростно извернувшись, существо вскочило на ножки. В глазках уже сверкало такое бешенство, что ташасы попятились. Последний залп комьями вышел нестройным, но одно попадание, по правой ножке, все-таки было.

– Вяк!

– Удираем!

Ташасы сорвались с места одновременно с разозленным существом и побежали в том же направлении. Хитрец на бегу оглянулся через плечо. Существо прихрамывало на правую ножку, но двигалось быстро. Даже чуть быстрее ташасов. Не мешало бы что-нибудь придумать, пока оно их не догнало. Настроено существо было определенно не дружелюбно.

– Умник, что нам с ним делать? – спросил Хитрец.

Зеленый ташас в прыжке пожал плечами. Лохмушка громко фыркнула.

– А еще самый умный! Надо Карла разбудить.

– Хорошая идея, – признал Умник. – А как?

– Мы пошумим, он прибежит.

– Логично.

– Вон куча камней, – воинственно пробасил Толстяк. – Сами закидаем.

Впереди, за мостиком через отводной канал, действительно располагалась аккуратно сложенная пирамидка из камней. Работники, когда рылись в яме, собирали все, что по прочности не уступало лопате, и выкидывали наружу. Маг, чтобы не устраивать беспорядка, сложил их кучкой. Карл Рыбовод его труд то ли одобрил, то ли проигнорировал, и каменная пирамидка осталась украшением непритязательного мостка. Ташасам она пришлась очень кстати.

Ташасы дружно протопали по мостику. Следом влетело бешено вякающее существо. И тут случилось странное. Толстяк еще только протянул лапку за камнем, а существо вдруг покачнулось, как от хорошего удара булыжником. Мельтешение ножек замедлилось. Существо, покачиваясь, двигалось как в плотном киселе, буквально через силу продвигая себя вперед.

В астрале было еще интереснее. Наблюдателям-ташасам, конечно, а не самому существу. Темно-синие волны водной магии поднимались от линии, разгонялись по каналу в родной стихии, и прокатывались по существу, как стадо диких морских драконов. Растоптанное их воображаемыми ластами, существо уже еле переставляло ножки. Глазки на стебельках безвольно обвисли. Существо уже не смотрело, куда шло. Лишь бы выбраться из-под безжалостных волн.

И тут непрошеного ночного гостя неожиданно спас Толстяк. Не специально. На ходу подхватив здоровенный камень, красный ташас раскрутился и точным броском буквально выбил существо с мостика. Протяжно вякнув и перевернувшись в воздухе, оно шлепнулось на землю на том берегу.

– Хм… – сказал Умник. – Похоже, водная магия ему противопоказана.

– Ага, – кивнул Хитрец.

В отсутствии враждебного существа на мостике водная стихия постепенно успокоилась. Волны с каждым накатом становились все меньше и меньше, пока не улеглись полностью, снова обернувшись потоком синих звездочек. Существо тоже постепенно оправилось. Глазки приподнялись на стебельках и огляделись вокруг.

– Получил, да?! – крикнул ему Хитрец. – А теперь уходи отсюда!

Глазки на стебельках сфокусировались на фиолетовом ташасе. В черных зрачках отразилась такая ненависть, что Хитрец даже отшатнулся. Существо потянулось было к нему в астрале, но синие искорки вокруг линии снова заволновались. Пришлось отступить. Существо огляделось по сторонам и решительно зашагало в обход линии.

– Вот же вредное, – проворчала Лохмушка.

– На мосту оно до нас не доберется, – уверенно сказал Хитрец.

– Как и мы до него, – добавил Умник.

Через яму были переброшены деревянные мостки. Существо забежало на них и остановилось, прислушиваясь к своим ощущениям. Разрушения не происходило. Существо злобно вякнуло, и медленно двинулось вперед. Вначале выдвигало вперед одну лапку, ощупывало астрал и только потом переносило все тело.

Внизу проплыла рыбка. Маленькая, но несущая в себе искру жизни. Забыв о своих врагах, существо бесшумно метнулось к краю мостка. Едва рыбка показалась в поле зрения, существо ударило. Ядовитый шип вонзился точно за спинным плавником. Рыбка даже не дернулась, а сразу обмякла. Украшенный черепами вихрь соскользнул по хвосту, закрутил искру жизни и унес ее хозяину. Там она и растворилась. Существо сразу почувствовало прилив сил.

– Йешки-барабошки, оно растет, – удивился Умник.

Существо действительно увеличилось в размерах. Совсем немножко, так что лишь острому магическому зрению было доступно заметить разницу, но оно стало больше. Глазки на стебельках снова повернулись к ташасам. Пришло время мести.

– Умник, срочно придумай что-нибудь, – скомандовал Хитрец.

Зеленый ташас бодро поскреб в затылке.

– Он не любит водную магию, а у нас за спиной целый шпиль. Если сориентировать линию на него…

– Действуй, – скомандовал Хитрец. – Толстяк, не пускай его на берег, а вы – кидайтесь камнями.

Последнее относилось к ташаскам. Лохмушка фыркнула, подобрала небольшой камушек и метнула в супротивника. Существо прижалось к деревянному настилу. Близость текущей воды начала трясти его. Над самым хвостом просвистел камень, и существо поспешило выпрямить ножки. Сзади послышался всплеск.

– Он воду вообще не любит, – заметил Хитрец, выбирая камень для броска.

Толстяк протопал к мостку и встал у схода, набычившись и сжав в кулаке камень. Весь его вид так и говорил: ну, попробуй, подойди. Существо двинулось к нему. Умник тем временем влез на шпиль и глянул сверху. Времени на прокладку новой линии у него не было. Существо двигалось медленно и осторожно, но неуклонно, да и оставшееся расстояние было не таким уж большим.

– Эх, йешки-барабошки! – крикнула Балаболка, швыряя камушек.

Существо вжалось в настил. Камень стукнул по дереву перед носом и отскочил в воду. Существо сразу выпрямилось, одновременно продвигаясь вперед и снова сжалось. Прилетел камень от Хитреца. Этот попал в цель и существо злобно вякнуло. К сожалению для ташасов, оно уже осознало угрозу и сбить его камнем в воду вряд ли получилось бы даже у Толстяка. Разве что так спихнет… Умник посмотрел на красного, на ядовитый шип, с которого так и капал яд, и решил, что самое время помочь товарищу.

Зелье, отражающее магию, уже застыло. Умник торопливо счищал его коготками и зубами. На вкус зелье оказалось редкой мерзостью. Умник постоянно сплевывал и кривил мордочку. Внизу ташасы готовились к бою.

– Умник, ты скоро там?! – крикнула Лохмушка. – Оно уже почти здесь!

– И я – почти, – проворчал Умник, выплевывая очередную порцию зелья.

Освобожденные звездочки фонтаном били в небо. Существо внимательно посмотрело на них, отметило висящего на шпиле ташаса и со злобным вяканьем прыгнуло вперед.

– Умник! – крикнул Хитрец.

Зеленый ташас резко повернул голову. Ну вот, йешки-барабошки, не успел. Умник торопливо сконцентрировался, и отключил фиксацию линии на шпиле. Столб энергии пошатнулся, как подпиленное и разом обратившееся в желе дерево. Умник обхватил его в астрале, и оттолкнулся задними лапками от шпиля.

– Лечу! – запищал он уже в воздухе.

Его магических умений хватило только на то, чтобы задать направление падения потока, дальше Умник просто падал. Энергетический фонтан, получив начальный импульс, начал заваливаться набок. Кривовато, правда, но тут звездочки учуяли близость родной стихии и потянулись к ней. Странное существо вякнуло от страха. Ташасы метнулись прочь. Еще какой-то миг фонтан энергии бил вбок, рассеивая по двору синие звездочки, а потом расстабилизированный магический поток мощностью в семь сотен маэн рухнул в бассейн с рыбками.

Отмечая его присутствие на физическом уровне, по воде прошла стена пара. Энергия торопливо рассеивалась по родной стихии, закручиваясь бешеным водоворотом. Существо заметалось, заверещало и закрутилось, подхваченное астральным вихрем. Вода закипела. Существо сжалось, пытаясь сохранить себя. Поток оказался сильнее. Магия смерти и магия воды яростно переливались белым и синим, но синего цвета оказалось больше. Намного больше. Белый тонул и таял в нем. Существо издало дикий скрежещущий вопль, и магия воды разорвала его. В астрале белый цвет распался на несколько частей и расплылся в стороны, стекая по спектру в синий. В центре бассейна грянул взрыв. Деревяшки, рыбешки, брызги полетели в разные стороны.

С грохотом распахнулась дверь дома. На пороге, в мятых штанах и одном сапоге, но с боевым жезлом в руках появился Карл Рыбовод.

– Что происходит?! – рявкнул он.

– Да мы это… – пискнул Хитрец, показывая на существо.

Того уже не было. Стихия воды растворила враждебное создание без остатка. Лишь в астрале еще плыли отдельные белесые сполохи, но и они гасли один за другим. А вот вода продолжала бурлить. Затряслось основание под шпилем.

– Ох, йешки-барабошки, забыл там отсоединить, – пропищал Умник.

– Так…

Магия не терпит резких поворотов. Шпиль держался, пока мог, но поток сорвался. Линия пошла вниз, постепенно спрямляясь, а в месте отрыва закрутился бешенный синий вихрь. Его было видно даже на физическом уровне. Тонкие опоры просто снесло. Шпиль накренился, треснул и завалился на бок. Туда же, в сторону ямы. Попавшаяся на пути жердина не удержала металлический столб. Он просто сломал ее и рухнул, кувырнувшись тяжелой макушкой в воду. Фиксирующее зелье оказалось в самом центре магического водоворота. Магический вихрь тотчас принял ее за центральную точку вращения и разметал все вокруг, не разбирая, где астрал, а где уже реальный мир. Облитый с ног до головы горячей водой, Карл Рыбовод взревел от бешенства.

– Ах, паршивцы! Да вы же все погубили! Прибью тварей!

Он вскинул жезл. Откуда-то сбоку вынырнула Тика и повисла у него на руке.

– Папа! Не стреляй в пушистиков!

– Уйди!

– Пора удирать, – грустно констатировал Хитрец.

– Может, попробуем объяснить, – робко предложила Балаболка. – Мы же его спасли.

– Убью! Уйди, дочь! Всех перестреляю! – ревел Карл Рыбовод, тяжело топая к ташасам.

Тика, заливаясь слезами, висела у него на руке. Для такого сильного человека, каким был Карл, это был не вес. Жезл слабо светился алым пламенем. Остаточная магия среагировала на гнев, и перекачивала остатки себя в огненный кристалл.

– Не убивай пушистиков, папа! – кричала Тика.

Карл только рычал в ответ. Было ясно, что слушать он не расположен.

– Удираем, – коротко скомандовал Хитрец.

Вся компания дружно сорвалась с места и метнулась в проход между домами. Жезл гневно фыркнул, выплевывая сгусток пламени. Пламенеющая капля, разгораясь в полете, прошуршала по воздуху и разбилась об угол дома. По сухому дереву поползли языки пламени, с особым удовольствием разрастаясь там, где щели были проложены мхом. Карл Рыбовод яростно взревел и нетерпеливо взмахнул жезлом. Руна у кристалла медленно наливалась красным, показывая величину накопленного заряда. Тика вцепилась в жезл руками.