Текст книги "Беспокойные помощники (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Вечером Карл Рыбовод забрался на чердак и сделал для ташасов выход на крышу сарая. Ту самую, что снесло взрывом при активации волшебного шара. С крыши на землю вела приставная лестница, позволяя ташасам свободно покидать дом, когда им вздумается. Не остановившись на достигнутом, Карл сделал еще один люк, ведущий в дом. Конечно, можно было бы пользоваться и первым, но тяжелая деревянная крышка так грохала, что для ночных путешествий хотелось бы что-нибудь потише. Обив края плотной тканью, Карл добился того, чтобы новый люк открывался и закрывался практически бесшумно.

Запускать мальков в садки Карл запланировал на завтрашнее утро, что, по идее, гарантировало тихий спокойный вечер этого дня, но, как водится, случилось непредвиденное.

В типовых рунных шарах было встроено запоминание последнего совершенного по астральным уровням путешествия. Так, на всякий случай. Вдруг случайное путешествие медиума по тонким планам окажется познавательным и возникнет желание его повторить. Маг-то и так всегда отслеживает, где он находится, но полноценных магов у людей немного. В основном как раз медиумы. Одна такая медиум всю ночь зависала в одном из тонких планов и шар, конечно, это зафиксировал, чтобы при следующем включении активироваться на том же месте. Как правило, это удобно. В этот раз получилось иначе.

После скромного ужина – молоко с земляникой – Карл вознамерился поближе познакомиться с магическим оснащением собственного дома. Конечно, в тех пределах, что были доступны ему, как полному импару. По части насоса он, правда, не сильно продвинулся. Проданная ему ушлым торговцем модель действительно не имела физического запуска и, более того, не было никакой возможности его туда встроить. Это была чисто магическая модель, не популярная у самих магов из-за примитивной конструкции.

Светящиеся шары в гостиной оказались, напротив, очень удачной моделью, способной часами парить в заданном месте вообще без подзарядки. Это, конечно, компенсировалось большим расходом магической энергии при перезарядке, но для Карла Рыбовода с его скудным набором магических предметов это было не существенно. Эльфийская вязь на подставке позволяла задавать шарам сложные многоступенчатые команды. Лиз тотчас притащила толстенную книгу в кожаном переплете, и погрузилась в составление самой аховой траектории. Ну а Карл проявил интерес к волшебному шару. Тика активировала его, лихо проведя пальчиком по рунам. Волшебный шар засветился, зафиксировал рядом наличие вчерашнего полуночного исследователя и переключился на последний просмотренный план.

Даже у видавшего многое в своих странствиях Карла Рыбовода отвисла челюсть. На этот раз эльфиек было больше, целых три. Еще присутствовал один эльф. Как и все представители этой расы, он был стройным, худым и очень гибким. Развитой мускулатурой ни эльф, ни его подружки не блистали, но то, что они вытворяли, требовало серьезной акробатической подготовки. Лиз тихонько охнула. Глаза Карла Рыбовода вначале округлились, потом обрели несвойственную людям квадратную форму, а затем он начал кричать. Громко, гневно и совершенно непонятно. Ташасов сразу как ветром сдуло.

Одно окно – то, что не крашенное, – было приоткрыто по причине теплого вечера, и ташасы вихрем взлетели на подоконник, готовые, в случае чего, дать деру. Тика сжалась на стуле, потрясенная таким взрывом эмоций. Балаболка махнула ей лапкой – мол, давай к нам, вместе и удирать веселее – но девочка не прореагировала.

– Это что такое?! – проревел Карл Рыбовод.

– Эльфы, – пискнул Умник. – Наверно, собираются умываться.

А иначе зачем они сбросили с себя всю одежду? Однако, словно бы в пику ташасам, одна эльфийка раздобыла где-то ведерко с розовым кремом и начала играючи обмазывать им остальных. Те с видимым удовольствием включились в процесс, и скоро там даже никакого намека на чистоту не осталось. Стало быть, не моются они. Карл Рыбовод тоже так считал.

– Умываются?! – проревел Карл Рыбовод. – Это я вас сейчас всех к Хаосу умою! К демонам на выселки с такими умываниями!

Далее последовала длинная тирада, сформированная исключительно из морских терминов. Ташасы ее не поняли, Тика не восприняла, а Лиз жутко покраснела. В заключение своей речи Карл Рыбовод грохнул кулаком по столу – да так, что волшебный шар подпрыгнул вместе со своей тяжелой подставкой – и потребовал убрать это с глаз долой. Ташасы переглянулись между собой. Дистанционного магического управления в рунных шарах не было, а лезть под горячую руку, да еще под такую, на которой кулак как раз с ташаса и будет, совсем не хотелось.

– Нажмите Аз, – пискнул Умник с подоконника.

Карл Рыбовод тотчас обратил к нему взлохмаченное гневом лицо. У обычного человека оно было бы перекошенным, но густая растительность на конкретно данном лице делала его скорее взлохмаченным. Усы топорщились вперед, борода гневно колыхалась, кустистые брови пытались подстроиться под те метаморфозы, что совершали удивленные глаза.

– Кого нажать? – переспросил Карл Рыбовод.

Лиз молча протянула руку и коснулась пальцем крайней руны. Мерцание вокруг шара померкло, и изображение исчезло. Карл Рыбовод шумно выдохнул.

– Вот чтобы такое я видел в первый и последний раз, – строго сказал он. – Не буду выяснять, кто это включил и для кого, и так все ясно…

Тут он метнул гневный взгляд в сторону Лиз, и та виновато потупилась. Аналогичный взгляд в сторону ташасов пришелся в пустоту. Пушистая компания сочла атмосферу в комнате для себя не подходящей. Окно было открыто – только их и видели. Карл Рыбовод тяжело протопал по комнате, оперся ладонями на подоконник и выглянул наружу. Ташасы сбились в кучку неподалеку. Так, чтобы одновременно можно было слышать происходящее в комнате и удрать, если услышанное побудит их к подобного рода действиям.

– Можете запрыгивать обратно, – буркнул Карл Рыбовод, и снова вздохнул.

Ташасы сделали вид, что приняли приглашение, но исполнять не торопились. Мало ли что. Только когда Карл Рыбовод убрался обратно в комнату, они одним махом взлетели на подоконник и замерли, готовые в любую секунду рвануть обратно. Гроза миновала. Карл Рыбовод только сокрушенно покачал головой.

– Да уж, с вами не соскучишься, – сказал он.

– Это уж точно, – проворчала Лохмушка.

– Зато так жить интереснее, – добавила Балаболка.

И то, и другое было сказано так тихо, что Карл Рыбовод их не услышал. Может быть, оно и к лучшему. Карл еще не отошел от потрясения. Тика тоже. Она сидела сжавшись на стуле и молча смотрела в одну точку. Точнее, взгляд ее был прикован к одной точке, а сознание увиденное никак не воспринимало, и было совершенно без разницы – на этой точке сфокусирован взгляд или на какой-нибудь другой.

– В общем, так, значит, – начал было Карл Рыбовод, но тут уже его собственный взгляд сфокусировался на Тике.

Гнев как-то плавно и быстро перетек в тревогу.

– Тика! Девочка моя!

Карл присел перед дочерью и обхватил ее за плечи. Никакой реакции. Сознание девочки самопроизвольно выгрузилось в астрал, и там зависло, не зная, как быть дальше. Карл Рыбовод в астрале не видел, а вот реальность уже начала его пугать. Он осторожно тряхнул дочь за плечи. Не получив видимого результата, потряс сильнее. Толку, это, разумеется, не принесло. В астрал такими методами не достучишься.

– Тика! Тика, очнись!

– Вот растрясет, и совсем она там зависнет, – проворчала Лохмушка.

– Ой, – пискнула Балаболка. – Тогда она так и останется навсегда. Умник, придумай что-нибудь.

– А чего тут думать?

– Чтобы она обратно вернулась, – сказала Балаболка.

Зеленый ташас пожал плечами, протянулся мысленно к сознанию девочки и указал тому на обратный путь. В астрале все просто: выход там, где он нужен. Надо просто суметь его увидеть. Бедное сознание уже само было не радо, что забралось сюда и, едва обозначился путь к отступлению, незамедлительно им воспользовалось. Синхронизация прошла удачно, даже не смотря на все возрастающую тряску. У детей, даже импаров, это происходит значительно успешнее, чем у взрослых. О причинах этого по сей день ломают головы великие маги, но к единому мнению так и не пришли. Или пришли, но другим не сказали. Такое тоже случается на Галлане.

Тика похлопала ресничками, и Карл сразу замер.

– Тика, – басом прошептал он.

Девочка испуганно поморгала, и вдруг разревелась. Карл обнял ее, и девочка повисла у него на шее, громко всхлипывая. Рыбовод гладил Тику по спине и шептал на ухо что-то успокаивающее. Это у него получалось лучше, чем вытрясание из астрала. Всхлипы стали тише, а потом и вовсе сошли на нет. Когда хватка дочери на его шее ослабла, Карл осторожно отстранился и заглянул Тике в лицо.

– Ну как, успокоилась? Больше плакать не будешь?

Тика согласно закивала, размазывая кулачком слезы по лицу.

– Ну вот и замечательно, – сказал Карл Рыбовод.

– А ты… ты не уберешь шарик? – робко спросила Тика.

– Нет, конечно, – сразу покачал головой Карл Рыбовод.

Судя по быстроте ответа, как раз об этом он и подумывал, но слишком тяжелая реакция младшей дочери заставила его искать другой путь решения проблемы. Работа мысли была столь напряженной, что отразилась даже на ауре.

– И пушистиков не прогоняй, – чуть осмелев, попросила девочка. – Они хорошие.

– Хорошие, хорошие. Бестолковые только.

Тут Карл Рыбовод метнул на означенных "пушистиков" строгий взгляд. Те, понятное дело, с оценкой не согласились, но, учитывая обстоятельства, держали свое мнение при себе.

– Все будет хорошо, дочка, – заверил Тику Карл Рыбовод, и голосом, не терпящим возражений, добавил: – Но пользоваться этой штукой будете только под моим личным присмотром. Стало быть, так. Всем понятно?

Лиз поспешно кивнула. Ташасы тоже сразу согласились не пользоваться шаром без личного контроля рыбовода. Как тихонько заметил Хитрец, пока они держатся вместе, шар им все равно не был нужен.

– Значит, так и договорились, – сказал Карл Рыбовод.

Он поднялся на ноги, отряхнул пыль с колен и что-то недовольно ворчал себе под нос. Слов было не разобрать. За окном начинало темнеть. Солнце изготовилось закатиться за горизонт, а пока, в качестве разминки, пряталось за деревьями.

– Стало быть, давайте-ка умываться и спать, – сказал своим обычным тоном Карл Рыбовод. – И никаких ночных хождений. Вас, пушистые, это тоже касается. А-то наподключали мне пакостей всяких бесконтрольно, а ребенок вон чуть в обморок не упал.

Ребенок снова всхлипнула.

– Они не хотели, папа, – пробормотала Тика.

– Знаю я, кто чего хотел, – проворчал Карл Рыбовод.

– Но… – осмелилась подать голос Лиз.

– Все, – отрезал Карл Рыбовод. – Разговор окончен. Пора спать. Идите умывайтесь, и укладывайтесь. Завтра рано подниму.

Ташасы тотчас попрыгали с подоконника вниз, на землю. Им как раз умываться было не обязательно, но просто прогуляться подальше от разбушевавшегося рыбовода очень хотелось. Волны все также лениво набегали на берег, и не было им никакого дела ни до человека с его сложным восприятием эльфов, ни до наступающей ночи, ни до чего вообще. Они просто набегали, и убегали дальше, подчиняясь установившемуся за века ритму. Ташасы попрыгали по воде, побрызгались и сочли помыв совершенным. Обратно сразу не пошли, развалились на песочке. Толстяк нашел травинку из разряда "так себе" и вяло ковырял ею в зубах. Остальные просто сидели или лежали.

– И что он так взъелся на этих эльфов? – проворчал Хитрец.

– Он не на них, он на то, что они делали, – поправил его наблюдательный Умник.

– А что они делали? – спросила Лохмушка.

Умник пожал плечами.

– А может, ты спросишь у этого… Ока-Координатора? – предложила Балаболка.

– И думать забудь! – сразу вскинулся Хитрец. – Вообще в шар без крайней необходимости не лазать. Еще выкинут нас отсюда.

– Да, прямо скажем, не очень-то тут и здорово, – проворчала Лохмушка.

– Зато кормят хорошо, – пробасил Толстяк, и закинул изжеванную травинку в воду.

Течение подхватило ее и унесло прочь.

– И еще не известно, что нас ждет на новом месте, – добавил Хитрец.

– Как я заметил, здесь – тоже, – усмехнулся Умник.

Слева, на причале, появились Лиз и Тика. Балаболка им помахала лапкой, но они не заметили. Лиз скинула платье на настил и нырнула с причала в воду. Вынырнула, фыркнула и быстро поплыла к другому берегу.

– Неужели ее выгнали? – встревожено пискнула Балаболка.

Выглядело так, что нет. Едва не доплыв до камышей, Лиз круто развернулась и так же быстро поплыла обратно. Тика тем временем торопливо умыла лицо и руки. Лиз подплыла к причалу и одним грациозным движением перелезла из воды в платье.

– Успокоилась? – тихо спросила Тика.

– Почти, – ответила Лиз, и они направились обратно к дому.

– Наверное, и нам пора, – сказал Умник.

Через окно они не пошли. Хитрец решил, что разумнее будет забраться на чердак по новому, специально для них сделанному проходу. Заодно и опробуют. Когда Карл Рыбовод заглянул на чердак, вся компания уже устраивалась на одеяле.

– Все здесь?

– Здесь, здесь, – дружно закивали головами ташасы.

Карл Рыбовод поднял вверх принесенный с собой светящийся шар, и тот залил половину чердака ровным, чуть голубоватым светом. На вторую половину его уже не хватило, но все ташасы были в первой и старательно махали лапками, привлекая к себе внимание. Мол, здесь мы, здесь, никуда не делись.

– Ну, стало быть, спокойной ночи, – сказал Карл Рыбовод.

Он повертел головой, и скрылся в люке. Крышка тихо встала на место. Снова сгустилась темнота, и ташасы поморгали, обратно перестраивая зрение. Создатель, кстати, мог бы и рефлекторное переключение сделать, а то на каждый раз не наморгаешься. Можно, конечно, видеть сразу в нескольких диапазонах, но это нагрузка на глазки большая, так кому охота их портить? Вот и моргали ташасы, недовольно кривя мордочки.

– И чего он так разбушевался? – спросил Умник. – Вот гадаю, гадаю, а сообразить не могу.

– Увидел он там что-то, – сонно пробормотал Хитрец.

– Это-то понятно, но что?

– Не знаю. Давай спать, после такой встряски не помешает восстановиться.

Умник кивнул и вытянулся на одеяле, уютно устроившись на сгибе.

Поспать спокойно не получилось. Вначале доставал из астрала вопрос о странной реакции Карла Рыбовода. Едва ташасы объединенными усилиями развеяли его, как зарядил дождь. Крупные капли барабанили по крыше. Затем открылась дверца. Та, что вела наружу, на крышу сарая. Открылась тихонько и совершенно беззвучно, но ташасы были существами магическими и скорее почувствовали, чем заметили движение. Хитрец приоткрыл один глаз и лениво спросил:

– Кто там?

Ответа не последовало. Хитрец приподнял голову. У входа замерло то самое существо, что днем чуть не высосало жизнь из мышки. Глазки на тонких стебельках тревожно сновали туда-сюда. Хитрецу показалось, что существо стало немного крупнее. А, может быть, действительно показалось. Точно можно сказать по ауре, поскольку ее рисунок подделать практически невозможно. Вот только у этого существа аура отсутствовала. Тоже, конечно, запоминающаяся подробность, но ведь может оказаться, что это – отличительная черта всех подобных созданий. Само существо в астрале выглядело менее плотным, и сквозь панцирь были видны внутренности. Точнее, их отсутствие. Внутри ярко сияла оранжевая искорка, которую окружала призрачная белесая паутина, и там, где нити соединялись, их скреплял ухмыляющийся череп. Природа такие художества не практикует. Вот волшебники – запросто. Вне всяких сомнений, существо было магическим, если бы не одно "но". Подобных существ в каталоге магических созданий не значилось. Хитрец не стал ломать голову над этой загадкой, а просто спросил:

– Эй, а ты кто?

Существо дернулось всем телом. Глазки на стебельках повернулись к фиолетовому ташасу. Умник сел и поморгал, настраивая зрение.

– Вроде, тот самый, который на берегу был… – сказал он.

– Мне кажется, или он действительно подрос чуток? – спросил Хитрец.

– Похоже на то, – кивнул Умник. – А сам он что говорит?

– Ничего. Только глазами вращает.

– Может, он так разговаривает, – предположила Балаболка.

Она села, сладко зевнула и потянулась. Лохмушка, по обыкновению свернувшаяся клубочком, приподняла хвост, глянула на странное существо, и снова укрыла мордочку. Толстяк тоже зевнул, но принимать вертикальное положение не стал. Лень было.

Существо зашевелило лапками и плавно сместилось к люку в полу. Вытянув вперед хвост, оно ловко подцепило ручку дверцы, проделанной для ташасов, и рывком распахнула ту.

– Ты куда это? – спросил Хитрец.

Существо, не отвечая, нырнуло вниз.

– Куда это оно? – проворчал Умник.

– Не знаю, но думаю, что надо бы за ним проследить, – проворчала Лохмушка. – А то еще натворит чего-нибудь, а мы расхлебывать будем.

– Только этого нам не хватало, – сказал Хитрец. – А ну-ка, пойдем, посмотрим.

Недовольно ворча и потягиваясь, ташасы прошлепали к открытому люку. На лестнице существа не было. Хитрец просунул мордочку в люк и огляделся по сторонам. Из трех дверей в коридоре были открыты две – те, что вели в спальню Карла Рыбовода и в комнату девочек. Вряд ли существо было в этом повинно. Скорее всего, двери оставил открытыми сам Карл Рыбовод, чтобы контролировать ночные перемещения дочерей, но свобода выбора усложняла поиск ночного гостя. Хитрец прислушался. Из спальни Карла Рыбовода доносился раскатистый храп. Из второй комнаты робко выплывало тихое мерное сопение, начисто забиваемое храпом. Хитрец бы и не расслышал его, не издавай люди эти звуки в противофазе. Ничего такого, что сразу бы обозначило местонахождение странного существа, слышно не было.

Балаболка нетерпеливо подергала Хитреца за хвостик.

– Ну, чего там?

– Ничего, – недовольно буркнул фиолетовый ташас. – Надо лезть.

Ташасы, стараясь не шуметь, запрыгали вниз по ступенькам. Толстяк, прыгавший последним, оступился и полетел вниз, врезавшись всем телом в спину Умника. Зеленый ташас его, понятное дело, не удержал. Вдвоем они даже не заметили, как опрокинули Балаболку и все вместе спланировали вниз верхом на Хитреце. Лохмушка успела среагировать и отскочить в сторону. Лестница была узкая, и в той стороне ступенек уже не было, так что дымчатая полетела вниз вслед за остальными, но отдельно. Те шмякнулись единой кучей, и Хитрец возмущенно запищал. Писк вышел глухим – все-таки на голове у фиолетового ташаса лежала Балаболка, а всю компанию накрывал сверху Толстяк – но очень прочувствованным.

Умник потряс головой и на четвереньках отполз по хвосту Хитреца в сторону. Фиолетовый ташас зашипел. Балаболка открыла глазки, поморгала и скатилась на бочок. Хитрец глотнул свежего воздуха, и с удвоенной силой запищал, чтобы Толстяк с него слез немедленно. Лохмушка села, поправила прическу и посмотрела по сторонам.

– Все целы? – спросила она.

– Сейчас узнаем, – пропищал из-под Толстяка Хитрец.

Красный ташас сообразил, наконец, куда ему ползти, перекувырнулся через голову и откатился назад, к лестнице. Хитрец встряхнулся и сел. Проведя инвентаризацию своего помятого организма, он не обнаружил никаких повреждений и начал расправлять шерстку.

– Извини, я там оступился, – пробасил Толстяк.

– Да уж я заметил, – фыркнул Хитрец. – Ладно. Мы никого не разбудили?

Храп чуть поменял тональность, но от того стал еще более заливистым. Карл Рыбовод крепко спал на посту. Сопение из комнаты сестер ничуть не изменилось.

– Спят, – уверенно сказал Умник.

– Это хорошо, – сказал Хитрец. – А этого, с хвостом, никто не видит?

Ташасы дружно завертели головами, и разом пришли к отрицательному ответу.

– Через стены он проходить не может, – сказал Умник. – А вон та дверь закрыта. Он или в той комнате, или в этой.

Хитрец согласно кивнул.

– Я тоже так думаю. Пойдем, посмотрим. Только тихо!

Приоткрытые двери располагались напротив друг друга. Ташасы вначале осторожно заглянули к Карлу Рыбоводу, потом к сестрам.

– Вон он! – тихо пискнула Балаболка.

Странное существо сидело на высокой деревянной спинке кроватки и, не отрываясь, глядело на спящую Тику. Та зарылась в одеяло так, что наружу торчал только носик. Этот носик и выводил то сладкое сопение, что было слышно в коридоре. Лиз лежала тихо-тихо. По крайней мере, из-под ее балдахина не доносилось ни звука. Странное существо нацелилось на Тику.

В том, что оно нацелилось, никаких сомнений не было. Существо подобралось, как перед прыжком, хвост мелко подрагивал в предвкушении смертельного удара. В астрале вокруг хвоста уже начал закручиваться вихрь, в котором все отчетливее мерцали призрачные черепа.

– А ну, прекрати сейчас же! – громко пискнула Балаболка.

Левый глазик существа повернулся на стебельке и уставился на ташасов. Правый, не отрываясь, следил за Тикой. Вихрь вокруг хвоста продолжал раскручиваться. Буйная аура девочки, продолжавшая бурлить даже во сне, выступала за неясные в астрале контуры одеяла, и хвост нацелился на нее.

– Ах ты…

Разозленная Балаболка сжала маленькие кулачки. Толстяк поглядел на нее, тоже сжал кулаки и решительно шагнул вперед. В углу при входе валялась ученическая сумка Тики. Поднять такую тяжесть могли разве что все ташасы разом, но Умнику пришла в голову другая идея. Откинув ткань, он вцепился в книжку потоньше и дернул на себя. Та – ни с места. Пара фолиантов сверху придавили ее основательно.

– Помогите мне, – пискнул Умник.

Хитрец, не вдаваясь в детали, обхватил Умника за плечи, и они дернули вдвоем. Пара хороших рывков, и книжка выползла из сумки.

– Теперь отойди, – коротко бросил Умник.

Объяснять план времени не было, вихрь уже пополз с хвоста вперед. Хитрец отпрыгнул в сторону, и подвинул назад Лохмушку, давая Умнику простор для маневра. Зеленый ташас быстро раскрутился, как Балаболка с тарелкой на кухне, и метнул книжку, не забыв в последний момент разжать лапки. Умник остался на полу, хотя и сделал по инерции еще один оборот. Книжка, тоже вращаясь, взлетела вверх и врезала странному существу переплетом под хвост.

Оно впервые издало звук. Это было нечто среднее между писком и скрежетом, ближе к последнему. Так вякает старая, давно не точеная пила, устало вгрызаясь в прочное дерево. Тонкие ножки и так едва балансировали на спинке кровати. Получив удар, существо моментально кувырнулось вперед, и книжка последовала за ним. Вихрь вокруг хвоста, потеряв концентрацию, обернулся дрожащим облачком и начал быстро распадаться. Существо шмякнулось мордой в одеяло. Сверху спланировала книжка, и накрыла его. Снова послышался скрипучий "вяк!". Тика во сне дернула ножкой, смахнув и вякалу, и книжку на пол.

– Хватаем его! – тихо скомандовал Хитрец.

Существо рывком извернулось в полете и умудрилось приземлиться на ножки, да еще и в стороне от того места, куда мгновением позже шлепнулась книжка. Покачнувшись, оно сразу заняло оборонительную позицию. Хвост продвинулся вперед даже дальше глазок, и покачивался из стороны в сторону, демонстрируя острый шип, на котором тускло поблескивала зеленью ядовитая капля. Подействовал бы он на магических существ или нет – никто не знал, но это был не тот вопрос, который хотелось проверять на себе.

– Окружаем, – выдвинул новую стратегию Хитрец.

Толстяк сделал широкий шаг влево. Умник приметил в сумке Тики перо и потянул его на себя. Существо издало яростный "вяк!" и бросилось в атаку. Балаболка тотчас сиганула за широкую спину Толстяка. Красный ташас только чуть пригнулся, принимая позу поустойчивее. Изначально стоявшая в стороне Лохмушка проворчала что-то в стиле "я так и знала". Что именно она знала, дымчатая уточнить не успела. Существо на тонких ножках двигалось очень быстро. Хитрец едва отпрянул вправо, как оно промчалось мимо.

Толстяк ударил. Увесистый кулачок стукнул странное существо в бок. То вякнуло, но ни на йоту не замедлило свой бег. Умник выдернул перо и, резко повернувшись, ткнул им почти наугад. Не попал. По полу раскрутился желтоватый свиток, исписанный крупными неуклюжими рунами. Умник случайно выдернул его вместе с пером. Существо подпрыгнуло над порожком, и вылетело в коридор.

– За ним! – пискнул Умник.

– Что происходит? – сонно проворчала Лиз.

Вводить ее в курс дела было некогда. Странное существо метнулось в комнату Карла Рыбовода. Ташасы – за ним. Масляная лампа все так же стояла на сундуке. Внутри едва теплился огонек – тусклый и совершенно не магический. Как маленький зверек, забился он в свою норку и лакал потихоньку маслице, вполне довольный своим безмятежным существованием. Тут оно вдруг закончилось.

Одним махом странное существо взлетело на сундук. Бочком запрыгнувший в комнату Умник среагировал на движение, мозг соотнес новую информацию с имеющейся задачей и, не отвлекаясь на обдумывание, отдал команду: "хватай". Зеленая лапка крепко ухватилась за тонкую ножку. Существо дернулось, но Умник держал крепко.

– Поймал! – удивляясь самому себе, крикнул он.

– Держи, я сейчас, – пробасил за его спиной Толстяк.

Существо в панике забилось. Тонкие ножки смахнули на пол лампу. Стекло треснуло, и разлетелось осколками по полу. Масло разлилось. Огонек, как оголодавший зверек, набросился на него, насыщаясь и вырастая. Полыхнуло знатно.

– А? Что?

Карл Рыбовод сел на кровати, протирая кулаками глаза. Существо громко заверещало, отчаянно забилось и вырвало-таки ножку. Умник возмущенно пискнул.

– Держи его! – крикнул Хитрец.

Умник и рад бы, но разгоревшееся пламя обжигало лапки. Зеленый ташас отпрыгнул назад и врезался спиной в Толстяка. Тот сказал "уф!", но устоял. Существо метнулось по стене вверх. Точнее, по шубе. Достигнув воротника, оно резко и точно ударило хвостом по вешалке. Та была сделана из крепкой веревки – не даром десять лет на севере прослужила – но яд, капнувший с хвостового шипа, как оказалось, ничуть ей в крепости не уступал. Веревка задымилась, и расползлась на части. Существо дрыгнуло ножками, сбрасывая шубу на ташасов. Те легко уклонились. Огонек – нет.

Когда шуба накрыла его, огонек поначалу сжался, как испуганный зверек. Шуба, упав, больше не шевелилась. Огонек, осмелев, лизнул ее раз, другой, распробовал и всеми язычками растекся по вкуснятине. Существо отскочило от стены под каким-то немыслимым углом, извернулось в полете и вылетело за дверь. Ташасы рванулись следом, оставив огонек наедине с шубой. Тот с торжествующим сиянием объедал вкусный мех, но тут Карл Рыбовод протер глаза.

– Пожар?!

Хитрец, выбегавший последним, обернулся на его крик. Шуба действительно занялась знатно. Другие ташасы продолжали погоню, и фиолетовый решил не отрываться от коллектива. Авось, рыбовод сам со своей шубой разберется. Тем более, куда он денется-то? Вон, уже угол сундука занялся пламенем. А незваный гость в прыжке врезался в закрытую дверь. Та оказалась не заперта и открылась, позволив чужаку метнуться в святая святых – на кухню. Ташасы помчались за ним.

– Горим же! – снова крикнул Карл Рыбовод.

Осознав это, он соскочил с кровати, торопливо натянул штаны и стал топтать горящую шубу с таким же воодушевлением, с каким совсем недавно спасал. Орал он при этом громко и постоянно взывал к морской терминологии. Испуганный таким натиском огонек без боя сдал все позиции и трусливо угас. Странное существо и ташасы тем временем сделали круг по кухне, разбили пару плошек и вернулись в коридор.

– Вставайте! Горим! – закричал Карл Рыбовод.

Из комнаты сестер выглянула Лиз, торопливо завязывая на груди зеленоватое полотенце. За ней подпрыгивала Тика в длинной, до самых пяточек, белой ночнушке, расшитой алыми розочками.

– Что там?! Что там?!

– Погоди, не лезь, – оттолкнула ее Лиз.

– Несите воду! – крикнул Карл Рыбовод.

Он накинул на горящий угол сундука половик и стал пинать его ногами. Странное существо тенью проскользнуло мимо Лиз и взлетело вверх по лестнице. Ташасы с куда меньшей грацией, но на той же скорости одолели этот же маршрут. Толстяк наступил девушке на пальцы, а Лохмушка хлестнула по ноге хвостом.

– Хитрец, куда вы?! – крикнула Лиз.

– Ловить чужака! – уже с чердака отозвался фиолетовый ташас.

– Воды! – снова закричал Карл Рыбовод.

Лиз кивнула и бросилась на кухню, откуда тотчас послышалось фырканье насоса. Тика сунулась было в комнату отца, но тот сразу прикрикнул на нее.

– Не лезь! Стой там!

Тика захныкала.

– Я боюсь, папа.

– Не бойся, – сказала Лиз, появляясь на пороге с медным кувшином в руках.

Кувшин был полон воды, и девушка в спешке расплескивала ее по полу и на свое полотенце.

– Лей сюда! – скомандовал Карл Рыбовод, сдергивая половик.

Лиз послушно опрокинула кувшин на угол сундука. Прибитое пламя зашипело и угасло. Лиз снова метнулась на кухню. Тика обхватила себя ручонками. Девочка не понимала, что происходит, и очень хотела убежать, но, куда не глянь, везде было еще страшнее. С чердака доносился топот, воинственный писк и стук падающих предметов. Потом все стихло. В люке появилась зеленая мордочка.

– Умник, иди сюда! – тоненьким голосом позвала Тика. – Мне страшно.

– Он убежал, – сообщил зеленый ташас, торопливо прыгая вниз по ступенькам. – На улицу.

Сзади прыгала остальная компания, стараясь не задерживаться. Толстяк опять оказался последним. Другие, более проворные, оказались слишком нетерпеливы, чтобы ждать, пока он пропрыгает первым.

Разлившееся масло быстро выгорело, и теперь огонек сиял только в разбитой лампе. Карл Рыбовод осторожно перевернул ее обратно в вертикальное положение, поставил на крышку сундука, огляделся и тяжело вздохнул. Ташасы прямо с лестницы попрыгали к Тике. Девочка подхватила на руки Умника, остальные расположились у ее ног. Толстяк держал в лапках какой-то узловатый сучок.

– Ну и что это было? – строго спросил Карл Рыбовод.

– Опять он, – пожаловался Хитрец.

– Кто он? Выражайтесь яснее, – сразу отчитала их Лиз.

Она переминалась босыми ступнями на холодном полу, и это никак не улучшало ее настроения. Ночи все-таки стояли не жаркие.

– Ну, то существо, про которое мы говорили, – пояснил Умник. – Которое мышку убить хотело. А тут оно к Тике на кровать забралось.

Тика испуганно пискнула, и зеленый ташас пискнул вместе с ней. Девочка слишком сильно прижала его к себе.

– Извини, Умник, – сказала она, ослабляя хватку.

Тот не стал дуться, но перебрался на плечо девочки. Карл Рыбовод озадаченно почесывал в затылке.

– Что-то не припомню? – сказал он. – Наверное, вылетело из головы. Ну-ка, рассказывай по порядку.

Умник, держась для равновесия за ушко Тики, выпрямился и подробно описал как само существо, так и то, как оно обращалось с бедными мышками. Страдания грызунов Карла озаботили мало, а вот едва зеленый ташас упомянул черепа и добавил, что существо наверняка магическое, как рыбовод сразу нахмурился. Точнее, хмурился он и раньше, но тут кустистые брови и усы сформировали абсолютно хмурую комбинацию.