Текст книги "Война миров 3.0 (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Алекса не нашла, что ответить. Мы прошли мимо шлагбаума, не поднимая его, и зашагали по дороге. Дорога была проселочной, но ровной и сухой. По обеим сторонам вставал лес.

За шлагбаумом мы наткнулись на гусеничную платформу. Она была шириной со всю дорогу, так что никак не пропустишь, и настолько низкой, что даже не пришлось сильно ногу поднимать, чтобы на нее подняться. Поверхность платформы была присыпана землей, через которую пробивалась молодая травка.

Леший на ходу пояснил, что это для отрядов, которые переходят из сектора в сектор. Точнее, как оказалось, переезжают. Платформа быстро разгонялась до шестидесяти километров в час, поэтому на ее пути, как выразился Леший, щелкать клювом не стоило. Можно было и без клюва остаться, причем ради сохранения секретности платформа даже не притормозила бы, и только спрятанная под днищем система виртуальной реальности заретушировала бы намотанные на гусеницы ошметки невнимательного путешественника.

Метров через двести, заметив одному ему понятный знак, Леший уверенно свернул с дороги влево. Перед нами стеной вставал лес. Без шлема да вечером он действительно казался сплошной темной стеной. Шлем подсветил бы каждый ствол и куст, и обозначил бы стрелочками самые удобные проходы между ними. Для законченных ботаников еще бы и название растений подписал, есть в настойках такая опция. А в реальном мире лес – это какой-то шелестящий лабиринт, в котором сам черт ногу сломит!

Едва мы ступили под сень деревьев, как плечо напомнило о себе. Ощущение было как от недавнего ожога, когда первая боль уже отошла, но пострадавшее место еще ноет. И с каждым шагом ныло всё сильнее. Судя по громкому ворчанию, Бродяга тоже это ощущал.

– Боты отключаются насовсем? – спросил я, постаравшись, чтобы у меня прозвучало не так ворчливо.

– Не-а, – откликнулась Медичка. – Только пока глушилку не пройдем. Ты как?

– Нормально, – ответил я.

Не скажу, что это был честный ответ, но пока терпимо. Да и, как водится, мне было не до того. Смеркалось, и длинные густые тени превращали высокую траву под ногами в неясную бесформенную массу. Я в ней налетел на корягу, и к болям в плече добавился ушибленный палец на ноге. Да уж, шлем с подсветкой сейчас точно был бы не лишним.

Минут через двадцать пути, если так можно назвать эти мучения с перемещением, моим глазам, наконец, предстал здоровенный колодец с конической крышей. Стенки колодца заросли травой, а крыша – марсианским плющом. Металлическая лестница по спирали уходила вниз, в темноту. Из темноты доносился лязг и гул.

– Это сортировка, – сказал Леший. – Нам туда.

– И что там сортируют? – поинтересовался я.

– Таких, как ты, – проворчал Бродяга.

Он первым перемахнул через край и быстро сбежал вниз. Я последовал за ним. Едва я оказался внутри, боль в плече заметно стихла. У меня не получилось двигаться так быстро и так бесшумно, как у бывалого странника, но, смею надеяться, сообщество сыщиков я не опозорил.

Внизу оказался огромный зал, освещенный бесчисленными огоньками, свободно плавающими в воздухе. Их красный свет придавал залу мрачноватый вид.

Под потолком стремительно проносились роботы-сборщики. Красноватый свет придавал их матово-черной броне марсианский оттенок. Роботы переносили прямоугольные контейнеры, которые по очертаниям можно было принять и за капсулу, и за гроб. По полу рядами тянулись монорельсы. По ним с лязгом прокатывались маленькие странного вида вагончики. На мой взгляд более всего они походили на открытые ульи. Сборщики вставляли контейнеры в соты и вагончики тотчас исчезали в одном из боковых тоннелей.

– Здесь можно включаться обратно, – сказал Леший. – Ищем восьмой тоннель, и не щелкаем клювом.

Мимо нас с лязгом буквально пролетел вагончик. За моей спиной тихо щелкали затворы бластеров, принимая обратно батареи. Я первым делом натянул шлем. Ноющую боль в плече как рукой сняло.

– А что с охраной? – спросила Алекса.

Ее голос звучал спокойно и по-деловому.

– Здесь только мутанты, – ответил Леший. – Им на нас насрать, но лучше не отсвечивать. Могут и донести.

В шлеме зал дополнился призрачными линиями, разграничивающими движение вагончиков и сборщиков. Над тоннелями загорелись огненные цифры. Восьмой тоннель был совсем рядом. Я указал на него остальным. Заодно вновь смог оценить стройное тело Алексы во фривольном костюмчике Аналитика, который мало что скрывал.

– Что? – спросила Алекса, перехватив мой взгляд.

Я помотал головой и ответил:

– Нет, ничего.

– Тогда выдвигаемся, – скомандовал Леший. – Нас никто ждать не будет.

Собственно, ради нас тут никто даже не притормозил. Вагончики вихрем проносились мимо. Странники каким-то шестым чувством угадывали, где те пролетят и шустро отскакивали, а мы с Алексой даже в шлемах пару раз чуть под колесами не оказались. Спасибо Пушкарю, успевал окликнуть или отдернуть.

У тоннеля под номером восемь мы оказались одновременно с очередным вагончиком. На виртуальном светофоре – в реальности его не было – загорелся красный. Вагончик остановился. Сборщик тотчас закинул в него контейнер. Когда он на миг завис, прицеливаясь, я успел рассмотреть его ношу.

Передняя стенка контейнера оказалась прозрачной. За ней во льду застыл молодой человек в красной броне. Забрало шлема было открыто, так что я хорошо разглядел бледное лицо с закрытыми глазами. Лицо было мне знакомо. Лично мы не встречались, но в журнале «Шесть собачек» статьи по игре выходили с портретами авторов и это лицо там мелькало регулярно.

– Вот так вы и возвращаетесь с поля боя, – спокойно сказал Леший. – В смысле, живые.

На контрольной панели мерцали зеленые огоньки. С тихим «блямб!» контейнер нырнул в соту.

– Так это и есть ледяная лихорадка? – пораженно прошептал я. – Игроков на самом деле замораживают?

– И размораживают, – добавила Медичка. – А это процесс не мгновенный. Организм должен адаптироваться. А если постоянно туда-сюда, тут ледянка и накрывает.

Леший указал на заднюю площадку вагончика. Алекса с разбегу заскочила туда. Перед моими глазами промелькнула короткая красная юбчонка и то, что она по идее должна прикрывать. Действительно отвлекает. Сборщики принесли еще пару контейнеров, и на светофоре вспыхнул зеленый. Вагончик тотчас сорвался с места. Я в этот момент только-только взобрался на площадку и чуть не слетел обратно, в самый последний миг успев ухватиться за поручень.

– Держись крепче, – запоздало посоветовал Леший. – Помчит с ветерком.

Сам он успел последовать за нами, а его команда осталась в зале. Впрочем, Лешего это не беспокоило. Он написал в локальном чате, чтобы они догоняли нас. Выглядело так, что это будет непросто. Вагончик мчался шустрее скоростного поезда.

Я присел на узкую скамью, не выпуская поручень из рук. На поворотах вагончик заметно накренялся. Как бы не вылететь на такой-то скорости. Алекса примостилась рядом. Одной рукой одна вцепилась в поручень, другой – в меня! Я мысленно, но очень основательно вздохнул. Да уж, влип я с ее подачи капитально.

Хотя винить одну только хакершу всё же было неправильно, было тут что-то еще. Что-то, чего я никак не мог понять. Если бы я не грохнул этого чертового агента, мне, наверное, было бы проще сосредоточиться на остальном, но пока что мозг упрямо возвращался к тому, что я его грохнул.

– Эх, знать бы всё это раньше, – тихо проворчал я себе под нос.

– Я бы сказала, – отозвалась Алекса. – Но ты бы мне всё равно не поверил.

Да, не поверил бы. Счел бы и ее застрявшей. Собственно, я и странникам-то не до конца поверил, но тут, скорее, я просто не хотел верить, и мозг, как утопающий за соломинку, цеплялся за предположение, что всё это лишь какая-то грандиозная виртуальная мистификация.

Вот только, всерьез прокрутив ее в голове, я так и не придумал ей никакого разумного объяснения. В отличие от войны, которую действительно разумно было бы скрыть под маской игры. Затяжные войны обычно непопулярны, а этой уже три года.

– А мы действительно воюем с марсианами? – спросил я.

Алекса пожала плечами. Ее свободная блузка обозначила твердое намерение сползти с плеч, но передумала и осталась на месте. Леший сказал, что вроде так, но он бы не поставил на это деньги. Затем спросил в локальном чате. Мнения других странников разделились, а после того, как Пушкарь написал: «туфта всё это», так и вовсе сошлись на том, что дурят нашего брата со страшной силой. Ну, это я и сам понял.

Не прошло и пяти минут, как вагончик замедлил ход, да так резко, что нас всех вдавило в стенку улья.

– Сходим, – выдохнул Леший, когда смог, едва уловимым кивком указав направо.

Мы соскочили на бетонную платформу. Ее освещали такие же парящие красные огоньки. На платформе стоял то ли монстр, то ли механизм со здоровенными клешнями. На нас он даже не оглянулся. Монстр шустро повынимал из сот контейнеры, которые тотчас подхватывали вылетающие из темного тоннеля сборщики и уносили прочь. Едва разгрузка закончилась, как вагончик стремительно сорвался с места и спустя секунду уже пропал из виду. Монстр опустил клешни на пол и застыл.

– Этот ход ведет к хранилищу, – негромко сказал Леший, указав пальцем на темный тоннель. – Оно там одно, не ошибетесь. Ищите свою девчонку и будьте на связи. Я дождусь команду, и мы вас прикроем, если что.

– Спасибо, – ответил я. – Вы, вроде, не планировали так глубоко влезать.

– Не планировали, – согласился Леший.

– И что изменилось?

– Планы.

Алекса тихо хмыкнула. По лицу Лешего я прочел, что более развернутого ответа не будет. Ну да и пёс с ним, не до него сейчас. Мы с Алексой тихонько обошли монстра по стеночке. Он и ухом не повел. Я даже не уверен, что оно у него было. Шлемы дорисовывали нам контуры стен, что было очень кстати в этом полумраке.

Тоннель выходил во двор, огороженный бетонным забором. За забором утопали в сумерках остовы зданий с выбитыми окнами и черными разводами былых пожарищ. Лишь справа, уже по эту сторону забора, белела стандартная игровая «лаборатория». Это было двухэтажное здание причудливой кубической конфигурации с лабиринтом коридоров и большими, на целое поле боя, комнатами, заставленными научным оборудованием. Никогда их не любил. В любой момент можно наскочить на нежданного противника, а в моем деле это зачастую лишь попусту потерянное время.

Единственным отличием был вход: вместо стеклянных дверей нараспашку здесь были бронированные ворота. Закрытые, понятное дело. Судя по заросшему крыльцу – закрытые уже давно. Сборщики влетали внутрь через окна на втором этаже. При нас один вылетел оттуда и стремительно метнулся в тоннель. На стене под окнами было написано: «Хранилище 8».

– Как войдем? – спросил я.

Алекса пожала плечами, и сказала, что она без понятия. По первоначальному плану Ириска сама должна была выбраться оттуда – сестры не раз слышали о людях, вышедших из запретной зоны – а Алекса бы встретила ее уже на поле боя. Да уж, планирование – определенно не ее стихия. Как она в хакеры-то пошла?

На углу лаборатории застыл сгоревший треножник. От его башни до ближайшего окна было не так и далеко.

– Сможешь там перебраться? – спросил я.

Алекса тотчас уверенно кивнула. На самом деле у нее получилось даже ловчее, чем у меня, но у меня был серьезный отвлекающий фактор. Алекса опрометчиво полезла первой, и мне приходилось одновременно смотреть куда ползу и не смотреть за кем я ползу. Уж не знаю, о чем думал создатель такого образа Аналитика, но определенно не об успешном вторжении на Землю.

Когда мы перелезали через подоконник, Алекса вновь заметила, что я стараюсь не смотреть, и вновь спросила, в чем дело. Я снова отмахнулся, но она тоже не первый день в игре, сообразила сама:

– Так, стоп! Я там что у тебя, совсем голая что ли⁈

– Не совсем, – ответил я.

– Насколько не совсем?

– В пределах допустимого.

– И как далеко простираются эти пределы?

– Не слишком далеко, – ответил я. – Да и вообще, я тебя даже изнутри видел.

– Это была дополненная реальность, – возразила Алекса. – Я тебе просто голову морочила.

– Ну вот и тут просто дополненная реальность.

– И как она выглядит?

В общем, Алекса не отстала, пока я не переслал ей скриншот с моего шлема. Я постарался поймать самый безобидный ракурс, но результат всё равно потянул на честные 16+. Собственно, такое тело в таком костюмчике как ни крути, а меньше никак не получится.

Пока она разглядывала скриншот, я быстро огляделся. Мы были в длинном полутемном коридоре. С одной стороны были окна, с другой – уходили вглубь боковые коридоры. Именно так и выглядела локация «лаборатория».

– М-да, – сказала Алекса, окинув себя придирчивым взглядом через очки. – А так, кажется, вроде и ничего. Откровенно, конечно, но не до такой же степени!

– Тебе идет.

– Скажешь тоже! – Алекса громко фыркнула. – Да если хочешь знать, это вообще не мой костюм. Попросила Ириску подобрать подходящего персонажа на поле боя и переписать все характеристики на меня. Ну, сестренка! Удружила.

– Вряд ли у нее был большой выбор, – отозвался я. – На 50 очков редко кого берут, а кто-то подороже мог вызвать подозрения.

– Можно было оставить стандартный костюм, – проворчала Алекса.

– Ты сама только что сказала, что попросила переписать все характеристики.

Слово «все» я выделил голосом.

– И не обязательно ее всё время защищать, – уже тише, но также ворчливо отозвалась Алекса.

– Для начала – хотя бы спасти, – ответил я. – Как думаешь, куда дальше?

– Я знаю номер ее капсулы, – сказала Алекса, и сходу задиктовала десятизначный код.

Мне это ни о чем не говорило. Алексе, как оказалось, тоже. Я указал на первый попавшийся коридор и сказал, что идем туда.

– Почему туда? – спросила Алекса.

– Интуиция.

А еще всегда лучше делать хоть что-то, чем вообще ничего.

Боковой коридор больше подошел бы к локации «морг». За стеклянными стенами стояли длинные секции, а в них рядами – капсулы с прозрачной верхней панелью. И в каждой капсуле лежали во льду люди. Навскидку тут в одном коридоре их было под тысячу. В соседнем коридоре было то же самое. Не удивительно, что коды десятизначные. Вот только ни одна капсула не была подписана.

Мы с Алексой медленно шли по коридору, вглядываясь в застывшие лица и время от времени узнавали знакомых, но Ириски среди них не было.

– Надо найти центр управления и взломать его, – предложила Алекса.

Я кивнул, но тут впереди раздались шаги. Мы с Алексой, не сговариваясь, вначале застыли на месте, потом потянулись за оружием. Из-за поворота вышел настоящий гном, даже с длинной белой бородой, но с четырьмя руками и длинной палкой вместо кирки на плече. Он удивленно уставился на нас. Мы наставили на него оружие. Мутант спокойно отставил палку к стене и поднял руки.

– Ограбление, что ли? – недовольно проскрипел он. – Так у нас нет ничего.

– Нет, – сказал я. – Спасательная операция.

– И кого тут спасать?

Алекса вновь оттараторила код. Мутант сказал, что это не здесь, а в соседнем крыле. Я вежливо попросил нас проводить.

– И желательно так, чтобы не встречаться с охраной, – добавила Алекса, для убедительности махнув у него перед носом бластером.

У нее была стандартная офицерская модель. Возможно, тот самый бластер, что я ей отдал при прошлой нашей встрече.

– Уже встретились, – проскрипел мутант. – Я охрана.

Взгляд Алексы красноречиво остановился на его палке.

– Да это чаек гонять, – пояснил мутант. – Всё оборудование засрали паскуды. А больше тут и нет никого.

Пройдя за ним половину здания, я был склонен согласиться. Единственной незамороженной формой жизни тут оказалась одна-единственная чайка. Она сидела на подоконнике, и мутант ее прогнал.

– А чего не пристрелить? – спросила Алекса.

– Дык, живая же, – проскрипел мутант.

Я хмыкнул и машинально выглянул в окно. Под нами был боковой вход с широким козырьком. На нем сидели чайки. Перед ним остановилась черная «Кассиопея».

– Сдается мне, у нас очень мало времени, – сказал я.

Из «Кассиопеи» выбрался хмурый тип в черном костюме.

– Вот только черных нам тут и не хватало, – проворчал наш провожатый.

2.10

До капсулы с Ириской мы добежали настолько быстро, насколько позволяли коротенькие ножки мутанта, однако без него мы бы и вовсе ее не нашли. Капсула стояла в темном закутке. Как сказал мутант: для самых невостребованных.

Он не стал тянуть время и открыл для нас стеклянную стену, но потом честно признал:

– Как размораживать, того не ведаю.

– Я знаю, – тотчас отозвалась Алекса.

Отодвинув гнома в сторону, она склонилась над панелью управления капсулой. Я стоял на углу, поглядывая то в коридор, то на гнома. В коридоре было темно. Гном с любопытством таращился на Алексу. Шлема у него не было, так что всей прелести изогнувшейся над панелью девушки он оценить не мог, но кто их, мутантов, знает. Мало ли, какие у них возможности и вкусы?

Раздалось тихое шипение, и крышка капсулы уехала вверх. Ириска едва заметно дышала. Ее глаза были закрыты, а на лице застыло сосредоточенно-хмурое выражение. Обычное для нее. В реальном мире Ириска оказалась одета в белый обтягивающий комбинезон с ярко-синими землянскими вставками. Вроде не должно было бы, а меня это малость покоробило. У нас в детективном агентстве были «земляне», но я-то всегда играл за марсиан.

– Быстрее, – сказал я, заслышав шаги в коридоре.

– Еще десять минут, – отозвалась Алекса, не поворачивая головы.

– Не больше минуты!

– Пять!

Из-за поворота вышел хмурый тип. В руках он держал тяжелые бластеры.

– Эй! – окликнул его я. – Давайте поговорим! У меня…

Я еще не успел закончить фразу, как он вскинул оружие и пальнул по мне. Два разряда разбились о стену. Под потолком запоздало вспыхнули перекрещенные мечи.

– Валите отсюда! – крикнул я Алексе.

– Еще пять минут, – отозвалась та. – Она почти проснулась.

– Думаю, на свежем воздухе она проснется быстрее, – невозмутимо заметил мутант.

– Ну так и валите на воздух! – крикнул я, и выстрелил в агента.

Тот легко увернулся. Кубик над ним показал троечку. Агент снова жахнул из двух стволов. Толстая стена выдержала, а мне отразился успешный спас-бросок за укрытие. Отлично! Хотя нет, не отлично. Агент тоже нырнул за угол, и мой выстрел, в свою очередь, оставил черную отметину на стене.

– Герман, – услышал я шепот Алексы.

Мутант держал Ириску на руках. Она по-прежнему не просыпалась.

– Вы еще здесь⁈ – рявкнул я.

Мы с агентом вновь обменялись выстрелами. Ему удачно выпали два спас-броска, а мне опять прилетело в то же плечо. Я ощутил легкий толчок, и три ромбика моей жизни погасли. Осталось семь. Нет, здесь оставаться никак нельзя.

– А здесь только один выход, – сказал мутант, кивком указав на коридор.

– И нас тоже включило в бой, – добавила Алекса.

Так и есть: внизу на забрале отражалась линейка инициативы с Аналитиком и мутантом. Система отнесла безоружного сторожа к бойцу ближнего боя «Беженец» за 10 очков. Сомневаюсь, что он и на них бы навоевал.

– Блин! – с чувством произнес я.

– Типа того, – согласилась Алекса.

Она пальнула из-за угла. Не попала даже в стену, разряд улетел вдаль по коридору, а вот агент чуть не снес ей голову. Уберись она секундой позже, тут бы и полегла. Между прочим, у Аналитика по игре всего пять пунктов жизни.

– Сними шлем и валите все отсюда, – скомандовал я. – Я прикрою.

Не самое разумное решение в моей жизни, прямо скажем. Впрочем, это можно сказать про любое непродуманное решение. Алекса с мутантом не стали строить из себя героев и тратить понапрасну время на бессмысленные разговоры. Девушка просто хлопнула меня по плечу и сказала:

– Мы готовы!

Я вынырнул из-за угла и выстрелил. Спас-бросок за укрытие принес агенту двойку, но он, зараза, увернулся на троечку. У меня за спиной раздался топот. Агент пальнул по беглецам. Я не видел, попал он или нет, но топот зазвучал даже, пожалуй, бодрее предыдущего. Ну да в реальном мире тяжелый бластер – тот еще стимул.

Агент вышел из-за угла, поднимая оружие. Я выстрелил первым. Агент на ходу отклонился вправо. Система оценила мой выстрел на пятерку, а его уворот пошел на шесть очков. На панели инициативы погасли портреты Алексы и мутанта. Мы остались один на один.

– Время умирать, Герман, – сказал агент.

Голос у него был холодный и бесцветный, как и подобает вестнику смерти.

– Какого черта тебе от меня надо⁈ – спросил я.

– Пусть это останется моим маленьким секретом, – сказал агент.

В кино, вообще-то, злодей на этом моменте честно вываливал герою свои злодейские планы.

– И что, вот просто так возьмешь и пристрелишь меня? – спросил я. – Это незаконно.

– Оформлю как самооборону, – ответил агент. – Одного агента ты уже убил, я не мог рисковать.

– Он всё-таки умер?

Агент кивнул. Он стоял посреди коридора, застыв, будто ковбой на дуэли в фильмах про Дикий Запад. Блин, затейник хренов! Между прочим, у тех, насколько я помню, было по одному пистолету, и никаких бонусов на уворот.

Тут в голове мелькнула спасительная мысль. Точнее, она была безумной, но в тот момент показалась мне удачной. Если это реальный мир, то как агенту удается так ловко уклоняться? Не потому ли, что он – на стороне системы, и она, соответственно, ему подыгрывает, предупреждая о моих действиях? И я потянул с головы шлем.

Сказать, что было больно – ничего не сказать! Не представляю, как настоящие солдаты выживали на поле боя. Даже с наноботами и прочими чудесами медицины.

Агент с интересом наблюдал за мной.

– Ну что, готов? – спросил он.

Не помню, чтобы я ему ответил, но агент резко вскинул оба бластера. Я рефлекторно вскинул свой. Пальнул практически не целясь, и даже успел удивиться, увидев, как разряд полыхнул у него на груди. Потом его выстрел сбил меня с ног.

Я лежал на полу, слышал шипение пролетающих разрядов и ничего не чувствовал. В какой-то момент подумалось, что вот она какая, реальная смерть. Затем я услышал голос Пушкаря:

– Убёг, зараза!

– Хрен с ним! – ответил ему голос Лешего. – Забираем сыщика и валим.

– Герман, ты живой? – спросил голос Алексы.

Я хотел ответить, что да, но язык не слушался. Шлем вновь оказался у меня на голове. На экране мелькали условные значки. За забралом темнело небо. Оно заметно раскачивалось из стороны в сторону.

Затем внезапно наступило утро. Я лежал на кровати в маленькой комнатушке. Из окна лился дневной свет. Было ощущение, словно я только что пережил очередной приступ ледяной лихорадки. Даже на какой-то миг возникла мысль, будто бы все недавние события – лишь галлюцинация. При ледяной лихорадке они случались достаточно часто. Однако затем за окном раздался голос Лешего и порушил все надежды.

Мои плечо и грудь оказались плотно забинтованы и чем-то промазаны. Попахивало, прямо скажем, не слишком аппетитно. Надеюсь, этот запах источала мазь, а не моя обугленная плоть. Успехов, черт его дери, не ленился описывать жуткие раны, оставленные бластерным оружием.

И ведь я никогда не хотел оказаться героем его романа! По мне, уж лучше игра. Которая, получается, вроде и не игра вовсе. Вроде… Странники – тоже «вроде»! – были убедительны, но червячок сомнений никак не желал заткнуться, хотя и аргументов против у него не нашлось. Просто не верил он странникам, и всё. Что ж, я тоже не склонен всецело полагаться на первого встречного. Особенно когда есть тот, кому я действительно верю.

Мой костюм был сложен на стуле рядом. Я притянул к себе шлем. Тот работал, и я набрал номер Кролика. Марсианка даже не успела полностью отрисоваться на забрале. Сквозь ее полупрозрачный образ из пустоты выскочил белый кролик.

– Привет! – воскликнул он. – Ты где пропадал?

– Дела были, – ответил я. – Но я всё-таки нашел Алексу.

– Тогда с тебя причитается.

– Разумеется, – сказал я. – И у меня к тебе еще вопрос на целую тысячу.

Кролик потер лапки, и ответил:

– Спрашивай.

– Скажи, ушастый, эта игра… Это настоящая война, так ведь?

Кролик задумчиво почесал лапкой подбородок. Раз, другой, третий…

– Тысяча, ушастый, – напомнил я.

– Серьезные деньги, – согласился кролик. – Но ты – мой друг, Герман. Неужели тебе так нужны эти неприятности?

Впервые за всё время нашего знакомства он назвал меня по имени.

– Они у меня уже есть, – сказал я. – Кролик, я должен знать, что происходит, а я тут верю только тебе. Эта война реальна?

Последовала пауза в полминуты, не меньше. Кролик продолжал потирать подбородок. Наверное, уже всю челюсть себе отполировал.

– Да, – сказал, наконец, Кролик. – Она реальна.

Часть 3

Пять звезд

Если эта война настоящая, то был ли и я настоящим марсианином? Медичка сказала, что вряд ли, но вообще вопрос хороший. Потому что больному человеку, по ее словам, не до того. Ему бы оклематься да на ноги встать. У умирающего вообще вся жизнь перед глазами проносится. Там бы и ответ на свой вопрос увидел. А раз я о «такой фигне» задумываться начал, стало быть, жить буду.

Это, конечно, не могло не радовать, но радость моя, как водится, была недолгой. Тем же вечером на связь внезапно вышел Кролик. На прозрачном забрале шлема нарисовался его мультяшный образ с колокольчиком на шее и без лишних предисловий сообщил, что меня «заказали».

Вообще, это было обычной практикой в «Войне миров». Игроки, которым очень хотелось свести счеты с теми, кто им самим не по зубам, заказывали их «убийство» профессионалам или попросту объявляли награду за голову оппонента. Некоторые опытные игроки, красуясь, даже заявляли вознаграждение за самих себя. То-то, небось, им был сюрпризец, когда по-настоящему прилетало! Хотя под убийством обычно подразумевалась лишь победа на поле боя, однако всегда оставался риск словить три единицы.

– Тебя заказали по-настоящему, – сказал Кролик. – Насмерть.

Он выхватил из-за спины огромный пистолет и выстрелил в мою сторону. Выстрел обозначился красным облачком с острыми краями и желтой надписью «Ба-бах!»

– И нет тебя, – сказал Кролик.

– Это мы еще посмотрим, – ответил я.

– Посмотрим, – согласился Кролик, и небрежно выбросил пистолет через плечо.

Тот рассеялся в воздухе. Вместо него в лапках Кролика материализовалась газета под названием «Вроде свежая». Открыв ее на второй странице, ушастый зачитал, что заказчиком выступал некий мутный посредник, однако Кролик пробил заказ по своим каналам и узнал, что за ним стоял агент компьютерного департамента Кузнецов.

– Вот, значит, как, – задумчиво протянул я. – Спасибо, ушастый. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Я тоже, – ответил Кролик, и тяжко вздохнул. – Все твои счета заблокированы. Но если придумаешь как, мой номер ты знаешь.

Он сделал сальто назад и исчез в белом облачке.

3.01

Странники обосновались в недостроенном поселке. Ряды одноэтажных кирпичных домиков выстроились по обеим сторонам от проселочной дороги. Та выходила за околицу и тотчас обрывалась без всякого намека на продолжение. Строители успели возвести только стены, и странники обустраивали остальное сами как могли. Навскидку, наверное, тут обитало сотни три. Точнее сказать было сложно, поскольку постоянно кто-то приходил, а кто-то уходил, причем все они одевались исключительно в зеленое и прятались под плащами с капюшонами.

Как по случаю пояснил Пушкарь, так и было задумано, чтобы всё их сообщество сливалось в единую безликую массу. На мой взгляд, у них получилось.

Из всей массы выделались разве что Алекса с Ириской. По слухам, появление двух таких ярких красоток взволновало местную молодежь, однако никто их благосклонности не снискал. Не могу сказать, чтобы я им сочувствовал. Впрочем, мне и самому пока хвастаться было нечем. Ириска, как обычно, была приветлива и неприступна. Алекса, напротив, остра на язык, но, когда последний раз навещала меня, то намекнула, что, если в мои планы по-прежнему входит взять ее – она по-прежнему согласна во всех смыслах. Эх, слить бы их обеих в одного человека!

На тот момент оба этих человека вместе с Лешим расположились в просторной гостиной «медицинского коттеджа».

– Привет, Герман! – сказала Ириска. – Как самочувствие?

Без очков она близоруко щурилась, но ее это не портило. Скорее наоборот, придавало ей обаяние беззащитной красавицы, которую хотелось тотчас взять под защиту.

– На все сто, – отозвался я, заходя в гостиную. – А ты как?

– Нормально.

Надеюсь на это. На улице припекало солнце, в открытое окно жар затекал сплошным потоком, а она снова куталась в свитер. Свитер был темно-зеленый с разводами, и явно рассчитанный на двоих таких как Ириска.

Алекса, напротив, щеголяла в тоненькой футболочке с принтами Марса и двух его спутников: Фобоса на левой груди и Деймоса на правой.

– Ты как раз вовремя, – сказала Алекса. – У меня появилась суперидея!

– Очередная, – ворчливо добавила Ириска.

Суперидея оказалась не лишенным изящества планом по быстрому обогащению с явным уклоном в криминал. Подавалось это, разумеется, под соусом помощи нашим новым друзьям, однако хакерша заранее выговорила себе такую долю, что альтруизмом там и не пахло. Я указал на пару узких мест в ее замысле, и Алекса пообещала подумать еще. Леший сказал, что он примерно так и думал. Выглядело, однако, будто бы он никак не думал и вообще мысленно пребывал где-то не здесь.

– Мне понадобится твоя помощь, Алекса, – сказал я. – Мне нужно вернуться в город.

– Всегда… – начала Алекса, и тут же осеклась. – Что⁈ Да тебя же сразу заметут.

– Ты была в розыске больше полугода, – возразил я. – И не замели. Не похоже, чтобы департамент полностью контролировал виртуал.

– Полного доступа к системе у них нет, – спокойно пояснил Леший. – Но, если очень надо, искать они умеют. Есть ради чего идти на риск?

– Чтобы найти убийцу моего напарника, – ответил я.

Алекса озадаченно посмотрела на меня, потом оглянулась на Ириску.

– Он всегда упёртым был, – спокойно сказала та. – Дело прежде всего.

Не в этом ли причина ее холодности? Однако, по сути, она, увы, права. Вначале надо закончить дело, иначе оно всё равно не даст покоя. Ну а потом уже можно залечь на дно. В идеале – вместе с Ириской.

– Ну, по крайней мере, теперь ты не считаешь, что его грохнула я, – с легким вздохом произнесла Алекса.

– Не считаю, – ответил я. – Но ты связана с тем, кто его грохнул.

Алекса вздохнула еще раз, громче и выразительнее. Леший посмотрел на нее с интересом.

В углу комнаты стояло широкое кресло. Оно было сложено из кирпичей и накрыто протертым до дыр покрывалом. Тоже, разумеется, зеленым. Я устроился там, и развил свою мысль, одновременно еще раз прокручивая ее в голове и раскладывая по полочкам под новым углом.

– Николай никогда не говорил, что он охотился на тебя, Алекса. И ты говоришь, что никогда о нем не слышала.

Алекса кивнула и оглянулась на Ириску.

– Через меня ничего не проходило, – сказала та. – Ты, конечно, была в ориентировках, но не более того.