Текст книги "Война миров 3.0 (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Это объясняет запрет на вскрытие, – тихо произнес я.

– И что, хакеры ни разу не вскрыли ни одну капсулу? – недоверчиво произнес Леший.

– Да они и так ломаются на раз-два, – отозвалась Алекса. – Там программная защита на уровне «от совсем дурака», да и для тех давно скрипты понаписаны. А разобрать капсулу – отдельная серьезная статья.

Не то чтобы совсем отдельная, на самом деле это всё то же препятствие правосудию, просто другая буква – «м», но вообще там весь «алфавит» тянет на тяжкое преступление. Ну и какой смысл рисковать?

Кстати, «м» – это не от того, что там реально до буквы «м» подпунктов, а от казуса Марника. Был такой известный хакер. Департамент долго за ним гонялся, а взяли его чисто случайно и как раз при вскрытии капсулы. Уж не знаю, за каким бесом он туда полез, но остальные доказательства своей виновности хакер успел подчистить, и юристам была поставлена задача любой ценой натянуть сову на последний глобус. Они справились.

Поскольку капсулы принадлежали госкорпорации – игрокам они формально лишь сдавались в аренду – то вначале ему шили порчу госимущества, но там невелик ущерб, и кто-то догадался выстроить такую цепочку: вскрытие капсулы запрещено, поскольку в нее вмонтировано оборудование, которое позволяет задержать нарушителя (та самая блокировка), а при вскрытии оборудование было повреждено, что есть помеха задержанию нарушителя сиречь препятствие правосудию.

Понятное дело, что вся эта логика шита белыми нитками, но парня уж очень надо было засадить, а в таких случаях и не такая логика прокатывала. Прецедент оформили как казус Марника. Хакер получил по минимуму пять лет и, по слухам, отъехал туда, где столько не живут. Это сильно сократило число любопытствующих, тем более что, как правильно заметила Алекса, программный защитный код ломался легко, а на него казус Марника почему-то не распространялся.

А еще это наводило на мысль, что департамент отслеживал вскрытия – возможно, именно так они и вышли на Марника – и скоро агенты будут здесь.

– Полицейский броневик заехал в гараж, – сообщила Ириска.

– Теперь точно уходим, – сказал я.

Леший коротко кивнул странникам. Медичка бросила прощальный взгляд на Бродягу. Пушкарь опустил прозрачную крышку капсулы, и мы ушли. Через дверь.

– Куда теперь? – уже в коридоре спросил Леший.

Я кивком указал на пожарную лестницу. В лифтах стояли камеры, а здесь, насколько я знал, висели одни муляжи. Это выяснилось случайно, когда кто-то массово приватизировал лампочки на всех пожарных выходах. Сэкономили, называется.

– Я имел в виду наш следующий пункт, – уточнил Леший.

Над этим я как раз и раздумывал.

– Вначале – на последнюю квартиру Алексы, – сказал я. – Хотя я уже догадываюсь, что мы там найдем…

Все посмотрели на меня с интересом. Особенно Алекса.

– Золото Хомяка? – спокойно спросил Леший.

– Это вряд ли, – отозвалась Алекса.

– Нет, – сказал я. – Но, если я прав, мы на верном пути.

3.06

Мы успели спуститься на три этажа, когда Леший сделал знак остановиться. Медичка тотчас отступила к ближайшей двери. Леший сделал рукой странный жест. Я его не понял, но Медичка тотчас открыла дверь. За нею лежал тускло освещенный коридор. Медичка нырнула туда и поманила нас за собой.

Пушкарь с турбобластером на плече аккуратно, стараясь не задеть стволами за косяк, вышел в коридор. За ним последовали мы с Алексой. Леший вышел последним, тихонько прикрыв за нами дверь. Я уже слышал быстрые шаги по лестнице. Кто-то поднимался нам навстречу, причем, похоже, в немалом числе, а бег по лестнице – прямо скажем, не самая любимая забава офисного планктона. Особенно такого, который засиживался допоздна.

Полиция, кстати, тоже бы с комфортом доехала на лифте. Не ищут легких путей только бойцы спецподразделений. Я жестом указал вдаль по коридору. Там была еще одна лестница. Леший отрицательно мотнул головой, и едва слышно прошептал:

– Ждем.

Что ж, он играл в эти игры дольше чем я. Шаги протопали мимо нас наверх. Когда они смолкли, Ириска сообщила, что видит на камерах полицейский спецназ на нашем этаже. Леший осторожно выглянул на площадку.

– Никого, – прошептал он. – Уходим. Тихо.

Стараясь ступать как можно тише – то есть, старались мы с Алексой, странники и без того двигались как тени – мы сбежали вниз до самого гаража. Машин в этот поздний час было немного. Посреди гаража по-хозяйски встал полицейский броневичок. Рядом с ним скучал крепкий мужчина в черной броне и с автоматом в руках.

– Мимо не пройдем, – спокойно сказал Пушкарь. – Будем валить?

– Нет, – сразу ответил я, прикидывая другой путь.

Через главный вход мы такой компанией незаметно точно не проскочим.

– Придется, – так же невозмутимо ответил Леший. – Нам тут рассиживаться некогда.

– Но мы не можем просто так взять и расстрелять человека, – возразил я.

– Мы только что расстреляли пятерых, – напомнил Леший.

Тут он, к сожалению, был прав. Хотя, конечно, «Пять звезд», были убийцами, из чего следовала самооборона, но это еще надо было доказать.

Пушкарь развернул перед дверью турбобластер. Отметив подготовку к бою, система просканировала бойца у броневичка и уверенно оценила в полтораста очков: стрелок в базовой броне с улучшенным механическим оружием с уроном на 1 и способностью «Смертельный удар» – при попадании убить цель на 6+ с −1 к требуемому значению за каждое последующее попадание – плюс умение «рукопашный бой».

– Интересные у него характеристики, – негромко заметил Пушкарь, глядя на табло турбобластера.

Леший глянул и сказал, что да, такого надо валить с первого выстрела, иначе с ним потом хлопот не оберешься.

– Перед главным входом вижу агента департамента, – сообщила Ириска. – Того, который за нами гоняется. Входит в здание.

– Кузнецов? – машинально переспросил я.

– Вы уже познакомились? – тихо хмыкнул, осведомилась Алекса.

– Здесь он никак не подписан, – сказала Ириска. – Показал документы охраннику, но мне с камеры не видно. Прошел.

– Значит, нам пора уходить, – констатировал Леший.

– Погодите, – сказал я. – Ириска, там у входа больше никого? Ни полиции, ни спецназа?

– Нет, только наш охранник.

– И что нам это дает? – спросил Леший.

– Здание не оцеплено, – ответил я. – Значит, это пока не охота на нас. Спецназ просто примчался по вызову. Наверное, кто-то сообщил о стрельбе в здании. Мы можем прикинуться простыми обывателями и спокойно уйти. Только не всей толпой разом.

– Вы с Алексой можете быть в полицейской ориентировке, – сказала Ириска. – А этот парень в шлеме и наверняка подключен к общей системе.

Однозначно подключен, иначе бы откуда система выцепила его характеристики.

– Но система не отслеживает нас, иначе бы он уже знал, что мы рядом, – возразил я. – Значит, максимум, у него распознавалка лиц, а их можно и прикрыть.

На лицах остальных обозначился откровенный скепсис. Я выложил главный козырь:

– К тому же, на стрельбу в гараже может прискакать агент.

– Ну и каков твой план? – нехотя поинтересовался Леший.

– Я иду первым, – ответил я. – И жду вон за тем углом. Вы с Пушкарем прикрываете. Если всё нормально, за мной – Алекса с Медичкой. Потом вы. Оружие заверните в плащи, и ведите себя, как усталые игроки, которые идут привычной дорогой.

Леший внимательно посмотрел на меня, затем выглянул в гараж.

– Если тот тип пойдет за сыщиком, то отойдет от машины и не успеет за ней укрыться, – сказал Пушкарь. – Это может сработать.

Это должно было сработать. И поначалу выглядело, будто бы сработает. Когда я прошел мимо, спецназовец лишь лениво глянул в мою сторону.

– Вижу агента в фойе, – сообщила Ириска. – Он прошел мимо лифтов, и идет по галерее. Там нет камеры, но, думаю, он идет к вам.

– Только его нам тут не хватало, – раздалось в наушниках приглушенное ворчание Пушкаря. – Эй, сыщик, парень идет за тобой.

Блин! Спецназовец действительно спешил за мной, одновременно к чему-то прислушиваясь и постреливая глазами влево. Так обычно себя вел человек, который говорил с виртуалом из нерасшаренной на всех дополненной реальности. Не удивлюсь, если этим виртуалом был агент.

– Эй, ты! – окликнул меня спецназовец. – Погоди-ка…

Под потолком отразилась призрачная иконка боя. Из двери замолотил турбобластер. Первый же заряд сшиб спецназовца с ног. Еще два влетели в броневичок. Внутри что-то громко хрустнуло и загорелось. Иконка боя погасла. Спецназовцу система щедрой рукой выкинула две четверки с пятеркой. Жить будет.

– Уходим! – скомандовал Леший. – Скорее!

Я и не заметил, как он оказался рядом. Леший на ходу подхватил автомат спецназовца, и мы рванули прочь. Алекса с Медичкой нас сходу обогнали. Позади беззвучно топал Пушкарь с турбобластером в обнимку.

– Держитесь левой стены, – на ходу командовал я. – Алекса, лицо прикрой!

– Чем⁈

Медичка на ходу скинула плащ. Алекса завернулась в него, и накинула капюшон. Мы прошли узким и темным коридором. Он именовался служебным, но никаких ограничений на вход не было. Просто из гаража обычно выезжали, а пешком тут ходили только местные служащие. И еще те, кому не хотелось сидеть в уличных пробках. Проход какое-то время шел параллельно выезду, а затем сворачивал налево и вел наверх, на боковую улочку, выходя аккурат к автобусной остановке. Тусклое табло над ней обещало прибытие рейсового автобуса через две минуты.

– Подождем, – сказал я, и оглянулся на проход.

Там было темно и тихо.

– Мы что, поедем на автобусе⁈ – удивленно вопросила Алекса.

– Нас в нем будут искать будут в последнюю очередь, – ответил я. – Только оружием не размахиваем.

– Тогда ты платишь, – сказал Леший. – Мы как бы на мели.

Медичка криво усмехнулась. Я кивнул. Леший повесил оружие на плечи – бластер на правое, автомат – на левое, и прикрыл плащом. Получилось незаметно. Пушкарь попросту завернул турбобластер в плащ. Сверток получился объемный, и местами детали торчали наружу, но в целом выглядело так, будто бы у него там полуразобранная тумбочка.

Из-за поворота показался желтый автобус. Над ним горела цифра «9». Не самый подходящий маршрут, но сейчас нам важнее всего было просто убраться отсюда.

В салоне было пусто. Автобусом управлял компьютер, но для спокойствия пассажиров отрисовывался виртуальный водитель. Он же принимал плату за проезд. У меня в карманах завалялось немного налички. Водитель жестом указал на металлическое блюдце рядом с собой.

– За всех, – сказал я, выложив на него смятую купюру.

Блюдце перевернулось, сбросив купюру в приемник.

– Спасибо, принято, – ответил водитель. – Ваши пять билетов.

Билеты тоже были виртуальные. Я небрежно махнул рукой. Билеты исчезли. Наша команда разместилась в салоне, и автобус тронулся с места.

За окном неспешно проплывали залитые неоновым светом улицы. Мимо проносились автомобили. По тротуару шагали редкие прохожие. Странники таращились на них. Небось уже забыли, какой он, нормальный мир без войны. В глазах Медички я так и вовсе уловил вселенскую тоску, но девушка тотчас отвернулась.

Ехали мы быстро. У общественного транспорта – выделенная полоса. Частников на ней нещадно штрафуют. Они всё равно лезут, обеспечивая весьма нехилые поступления в бюджет – Бахус как-то по случаю рассказал, что новую развязку на юге построили на одни штрафы – но в целом автобусы у нас ходят свободно и строго по расписанию.

Ириска сообщила, что офисное здание так и не заблокировали. Понаехали агенты департамента и выставили спецназовцев вон. Заодно полностью отключили нашу систему, но камеры на этаже еще работали. С них было видно, как примчался наш шеф и как его даже на порог собственного офиса не пустили.

Я ощутил легкую нотку злорадства. Теперь шеф понимал, каково это, когда у тебя забирают дело и отправляют «отдохнуть». Причем умом я понимал, что мой «отпуск» был всем понятной фикцией и оставленные на столе документы были оставлены для меня – хотя шеф, конечно же, никогда в этом не признается! – и всё же, всё же…

Тряхнув головой, я снова сконцентрировался на «подарке» шефа. Ключом к нему был спичечный коробок, но я пока не сообразил, как им лучше воспользоваться. Мы пересели на другой автобус и теперь за окном неспешно проплывали невысокие домики Нижнего города, а я всё крутил коробок в руках.

На первый – а также второй и ряд последующих – взгляд дело выглядело так, будто бы не получалось у меня привлечь агента к ответственности по закону. Даже если я найду золото Хомяка, это лишь мотив и кроме того – серьезное срывание покровов, чего мне сделать, конечно же, никто не позволит. А если агент еще и не сам совершил убийство, на что со всей откровенностью намекало оставленное мне видео, то самое время сказать:

– Блин!

– Что не так? – сразу спросила Алекса.

– Не получится у меня посадить агента, – негромко проворчал я.

– Может, просто грохнуть мерзавца? – предложил Пушкарь.

Хорошая идея, но на торжество справедливости будет походить мало.

– С другой стороны, если мы опустим его на двенадцать миллионов, ему тоже будет больно, – заметил Леший.

А если мы сдадим эти миллионы властям, то у них как минимум возникнут к агенту серьезные вопросы. Правда, без гарантии что он не найдет на них ответы.

– Это если агент еще не промотал их, – уточнил я вслух.

Леший уверенно помотал головой.

– Оторвав такие деньги, лучше первое время не шиковать, – сказал он. – Иначе сразу возникнет вопрос: а на какие шиши? И ответ, можно сказать, прямо на поверхности. Нет, тут или смыться с деньгами, или сидеть ровно и не отсвечивать. Он ведь не смылся?

– Нет.

– Вот, – сказал Леший таким тоном, будто бы мое «нет» полностью подтверждало его теорию. – А когда он попытается защитить свои богатства, у тебя будет шанс с ним поквитаться.

Должен признать, звучало соблазнительно. Хотя и противозаконно. Странники-то с точки зрения закона – просто игровые персонажи, и спрос с них соответствующий, а я всё-таки сыщик реального мира. Даже двух, как оказалось. И в обоих я уже успел кого-нибудь убить. Блин!

– Главное, побыстрее эти богатства найти, – озвучила Алекса общую мысль. – Пока он не успел перепрятать.

– Я правильно понимаю, эти спички – ключ к ним? – спросил Леший, кивком указав на коробок.

– Возможно, – ответил я, и пожал плечами. – Или к чему-то еще.

– К чему?

Других вариантов у меня пока не было.

– Николай не любил таскать с собой ничего лишнего, – сказал я, вновь разглядывая коробок и написанный на нем телефонный номер. – А этот номер – пустышка. Но кроме номера тут еще и название отеля, – я перевернул коробок на лицевую сторону. – И он действительно существует. В нём – восемь номеров с игровыми капсулами.

Коробок открывался словно книжка. Внутри вместо листов был один ряд спичек, приклеенных к корешку. Спички были широкие и плоские. На каждой краснел стилизованный символ виртуальности. Изначально спичек было восемь, но двух уже не хватало.

– Двух нет, – сказал я. – А Николай не курил и я сомневаюсь, что ему нужно было где-то посветить. В день убийства на нем был шлем дополненной реальности, а там есть подсветка.

– Так золото спрятано в шестой капсуле? – сходу предположила Алекса.

– Или во второй, – внес свою версию Леший.

– Либо так, – я не стал спорить. – В любом случае, получается неплохое место для тайника. Капсулы никто не вскрывает. Золото игровое. Поэтому логично искать его в игре, а те, кто, наоборот, считает реальностью игру – не будет искать его здесь, где как бы виртуал. Чтобы понять суть этого послания, – я подкинул коробок и тотчас поймал его на лету: – Надо знать, что оба мира – реальны. Думаю, Николай это знал.

Понять бы еще, откуда он это знал. И почему не сказал мне? Я всё-таки был его напарником.

– Герман, ты гений, – заявила Алекса, и восхищение в ее голосе мне показалось не наигранным. – Слышишь, Айрис?

– Слышу, – ответила Ириска.

К сожалению, я так и не услышал, чтобы она согласилась с этим утверждением.

– Тогда вопрос, – спокойно произнес Леший. – Почему мы не едем в этот самый отель?

По крайней мере, на этот вопрос у меня был ответ. Даже два.

– Во-первых, надо забрать мою машину, – сказал я. – Думаю, в случае успеха нам пригодится свой транспорт. А во-вторых, надо проверить теорию до конца.

Леший сразу поинтересовался, что я имею в виду.

– Наш небоскреб построен недавно, – пояснил я. – Там наверняка изначально запроектированы все эти подходы к капсулам. Но у Алексы квартира в старом фонде. Вряд ли там строители заранее знали про «Войну миров».

– Ну, вроде до этой войны была долгая война на Востоке, – сказал Леший. – Но, допустим, знали. Что нам это дает?

– Если знали, то этот мир всё-таки виртуален, – ответил я.

По правде говоря, хотелось бы надеяться. Хватит с меня и одного убитого агента.

3.07

Здание, в котором раньше обитала Алекса, не слишком изменилось с момента моего прошлого визита. Всё тот же серый дом с бесформенными зелеными пятнами и унылыми черно-белыми граффити, которые в ночи тоже подрастеряли форму. Свет тут падал большей частью из окон, и только на углу горел фонарь. На балконах, как и в прошлый раз, висели тряпки. Некоторые, возможно, те же самые, хотя я толком не вглядывался.

Дверь в квартиру Алексы вставили новую, а вот косяк остался старый. Кое-где еще болтались обрывки красной полицейской ленты. Алекса набрала код на электронном замке. Замок резко вякнул. На табло высветилась красная надпись: «ошибка». Алекса подключила к замку планшет и взломала новый код, причем справилась чуть ли не быстрее, чем когда просто его набирала.

– Дешевка, – проворчала Алекса. – А у меня там, между прочим, дорогая капсула.

– Если она еще там, – отозвался я.

Дверь открылась. Мы вошли. Алекса включила свет. Капсула всё так же стояла в углу. Полиция, должно быть, закончила здесь работу, поскольку и тут красных лент нигде не наблюдалось.

– Ну, типа, добро пожаловать в мой скворечник, – сказала Алекса.

– Спасибо, – за всех ответила Медичка.

Остальные тем временем разглядывали помещение. Да, определение скворечник ему вполне подходило. Стоило Пушкарю со своей пушкой зайти, как внутри стало тесновато.

Леший прошелся по комнате и выглянул в окно. Как я помнил, из него был виден угол улицы.

– Чисто, – сообщил Леший.

Это пока! В прошлый раз агенты появились довольно быстро. Хотя, в прошлый раз они и без того висели у меня на хвосте.

– Пушкарь, – сказал я. – Давай попробуем быстро разобрать капсулу.

– Лучше аккуратно, – тотчас поправила меня Алекса. – Эта штука больших денег стоит.

– Сомневаюсь, что ты заплатила их из своего кармана, – поддел я ее.

– Даже если я ее увела, это не отменяет того, что она стоит больших денег! – заявила Алекса.

– Как я понимаю, мы торопимся, – негромко и как бы ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Леший.

Он так и остался стоять у окна, привалившись спиной к стене, и поглядывая то на улицу, то на нас. Я ответил, что всерьез торопиться мы начнем, когда сработает сигнализация.

– А когда она сработает? – сразу поинтересовалась Медичка.

Точного ответа на этот вопрос у меня не было, но он нашелся у Пушкаря. Странник присел перед капсулой и внимательно осмотрел бетонное основание.

– Я там в агентстве успел посмотреть внимательно, – неспешно между делом говорил он. – И думается мне, что сигнализация срабатывает, когда ломается крепеж кожуха, а не сломав его, кожух не снять. Но, как я понимаю, нам ведь это делать не обязательно.

Алекса выразительно глянула на меня. Мол, совсем не обязательно.

– Нам нужно только проверить, есть ли там какой-то ход, – продолжал Пушкарь; он постучал костяшками пальцев по основанию и добавил: – Похоже, есть. И если он ведет туда… – странник указал рукой в дальний угол. – А больше, вроде, и некуда, то мы сможем приподнять кресло вот здесь и через щель его увидим.

– Так и сделаем, – согласился я.

– Только аккуратно, – тотчас добавила Алекса.

– Не вопрос, – отозвался Пушкарь, доставая отвертку и примеряясь к креплениям.

Он вывинтил винты, аккуратно складывая их слева от себя в том же порядке, в каком вынимал, затем пробежался пальцами по креслу и сказал:

– Посветите мне.

Медичка тотчас вытащила из кармана крошечный фонарик в зеленом корпусе и зажгла его. Луч света упал на кресло. Надо же, даже свет был зеленоватый. Пушкарь ухватил кресло двумя руками и медленно, вслушиваясь в тишину, приподнял край. Медичка направила луч света в появившуюся щель. Я заглянул в нее. Под креслом была такая же подложка, как и в капсуле нашего агентства. Больше ничего разглядеть не удалось.

Зато удалось унюхать. Из щели ощутимо пахнуло гнилью.

– У тебя там что, труп прежнего владельца? – проворчал я.

Алекса вначале помотала головой, потом принюхалась и нахмурилась.

– Я ее, конечно, с утилизации сдернула, но вряд ли там старый владелец был. Может, крыса?

– Не-а, – уверенно возразила медичка. – Это вообще не дохлятина. Больше похоже на гнилые овощи.

– Уже легче, – проворчала Алекса.

Овощей, как, впрочем, и трупа, я там не разглядел.

– А повыше приподнять нельзя? – попросил я.

– Не-а, – отозвался Пушкарь. – Видишь слева штырек серебристый? Если подниму выше, он переломится.

Никакого штырька я не увидел. Пушкарь пару раз подсказал, где его высматривать, потом недовольно выдохнул и скомандовал:

– Ну-ка, подержи вот так!

Не скажу, чтобы кресло оказалось легким, но двумя руками я уверенно удерживал его в заданном положении. Отобрав у Медички фонарик, Пушкарь какое-то время вглядывался в просвет.

– Да, нету ничего, – признал он. – Похоже, всё уже сломано.

– Блин!

– Это не мы, – сказал Пушкарь. – Я бы услышал, если бы хрустнуло. Наверное, кто-то до нас пошарился. Ну что, тогда открываем?

На лице Алексы отразилось: «блин, дорогая же вещь!», затем: «12 миллионов на кону» и, наконец, «да хрен с вами». Она коротко кивнула. Леший глянул на улицу и сказал, что там по-прежнему всё чисто. Это на случай, если придется удирать. Пушкарь отодвинул меня, вернул кресло на место и быстро свинтил кожух. Под ним оказалась стандартная начинка.

– Вон один, вон второй и вон там два, – сказал Пушкарь, показывая отверткой на торчащие снизу тонкие штырьки из серебристого металла.

Все они были обломаны.

– Скол не свежий, – уверенно заявил Пушкарь, осмотрев и чуть ли не обнюхав ближайший штырек. – Я бы сказал, ему уже минимум полгода.

Я кивнул. Полгода как раз вписывались в сложившуюся картину. Взломанная капсула пошла на утилизацию, но ее перехватила Алекса, чем и привлекла внимание Николая. Я снова вытащил коробок. Номер капсулы был 1–73–12, записанный номер 555−73–12, причем три пятерки означали, что номер – одноразовый. Проще говоря, единица. Блин! Вот зачем было так шифровать? Я полгода гонялся за тенью, а моему напарнику была нужна не хакерша, а ее капсула!

Капсула со сломанной сигнализацией. Я не механик, но, похоже, восстановить поломку было бы той еще задачкой. Штырьки крепились изнутри как к корпусу, так и к кожуху, легко ломаясь при любой попытке его сдвинуть, и закрепить их можно было только изнутри при уже закрытом кожухе. Возможно, на заводе это делал какой-нибудь хитрый робот, но как он потом выбирался наружу, я так и не сообразил.

В любом случае утилизация поломанных капсул была стандартной процедурой. Считалось, что ремонту они не подлежат – слишком чувствительное оборудование. Понятное дело, что часть «утилизованных» моделей из тех, что подороже неизбежно оказывалась на черном рынке. Впрочем, устанавливали их в любом случае сотрудники корпорации, за разумную мзду закрывая глаза на сомнительное происхождение капсулы и вписывая в документы «левый» номер, так что, скорее всего, секрет оставался секретом. По крайней мере, для большинства покупателей.

Пушкарь снял кресло. Под ним оказалось такое же гладкое ложе с легким наклоном, но темный провал был не в полу, а в стене, куда игрок въезжал ногами вперед. Воняло из этого провала. Пушкарь первым заглянул туда с фонариком в руке и хмыкнул.

– Это старый мусоропровод, – сообщил он. – Возможно, еще действующий.

Алекса прошипела себе под нос какое-то ругательство. Слов я не разобрал, но общий смысл уловил.

– А я-то думала, с чего у меня проблема с волосами, – уже громче, но столь же недовольно произнесла Алекса. – Десяток шампуней поменяла. А меня через мусорку таскали!

– Ну, сейчас это скорее вход в систему доставки, – ответил Пушкарь.

Он подвинулся, и я тоже смог заглянуть внутрь. Темный ход вел вниз и вверх. Обшарпанные стены кое-где обросли мхом. Снизу едва слышно доносился металлический лязг. Пушкарь уверенно заявил, что там – некрупная сортировка. Леший с Медичкой столь же уверенно с ним согласились. Что ж, чего-то подобного я и ожидал. А взломанная капсула позволяла попасть на сортировку, не привлекая внимания обслуживающего персонала. Впрочем, как я уже успел убедиться на личном опыте, тамошним работникам было наплевать на посторонних, но, возможно, Николай этого не знал.

– Вот тебе и старый фонд, – сказал Леший. – Ну что, теория подтверждается?

Выглядело, что так. О таком я не подумал, а ведь действительно в старом фонде хватало своих технологических тоннелей вроде тех же мусоропроводов, воздуховодов и тому подобных скрытых ходов. Не очень понимаю как это может работать, но общая схема в мозгу уже нарисовалась. И да, схема выглядела рабочей. Хотя, чтобы сделать ее реально рабочей, нужен был чертов гений! Никак не ниже уровнем.

Я кивнул. Леший тоже кивнул в ответ, и сказал, что тогда пора бы уже ехать за золотом. В глазах остальных я прочел, что давно уже пора. Не факт, конечно, что золотишко действительно ждет нас в отеле, но проверить его в любом случае надо. А потом…

«Потом» будет по результатам, и в случае успеха наша дружная команда, скорее всего, распадется. В идеале это произойдет мирно, с честным дележом трофеев. Тут возможны варианты, но продолжать расследование я почти наверняка буду один. Впрочем, чем могли, они мне помогли. Теперь я знал всю правду. Ну, почти всю. А, значит, действительно пора.

– Хорошо, – сказал я. – Сейчас я пригоню машину. У меня красная «Нова». Все мы туда не влезем, но турбобластер точно спрячем.

– Я с тобой, – тотчас отозвался Леший. – Прикрою, если что. Пушкарь, ты здесь за старшего. Будьте готовы немедленно уходить.

– Всегда готовы, – отозвался Пушкарь.

– И соберите всё как было, – попросила Алекса, указав на капсулу.

Пушкарь сказал, что вообще не вопрос, и мы с Лешим ушли. Он – с мыслью о дюжине миллионов, ждущих нас впереди, я – с мыслью о полудюжине трупов, оставшихся позади. Блин! Не прошло и недели, а я уже начинал скучать по своему виртуальному мирку, где всё понарошку.

На улице было темно и тихо. Пока мы шли, мимо нас не проехало ни одной машины. Свет редких фонарей и столь же редких освещенных окон выхватывал из тьмы куски тротуара. Мой шлем дополненной реальности дорисовывал улицу тонкими голубоватыми линиями, которые слабо светились в темноте. Золотая стрелка указывала кратчайший путь к машине. Город, конечно, не лес густой, но те еще джунгли, и в ночи без навигатора в нём заплутать – раз плюнуть.

– Думаю, что-то в отеле мы точно найдем, – негромко сказал я.

Леший тихо хмыкнул, и ответил:

– Обычно такое вступление подразумевает какое-то «но».

– Ну да, обычно – да, – согласился я. – Хотя здесь, скорее, подразумевается: какие планы на будущее?

– У меня – немного разбогатеть, – сразу и уверенно ответил Леший. – Ты же сам понимаешь, что твоя война – это только твоя война.

– Вот как раз в этом я не вполне уверен, – произнес я.

Леший снова хмыкнул.

– Не уверен, говоришь? – произнес он. – И почему же? Если ты про общего врага, то нет, агенты не представляют для нас такой серьезной проблемы, чтобы ввязаться в войну с департаментом. Нас с тобой объединяет только общий материальный интерес.

– Вот только этот интерес напрямую связан с моим погибшим напарником, – сказал я. – Причем, как я заметил, интерес наметился еще до того, как речь зашла про золото.

Некоторое время Леший задумчиво смотрел на меня. Я бы даже сказал: оценивающе. Когда пауза откровенно затянулась, он произнес:

– Да, мы с Ником были знакомы. Года два, наверное, может чуть больше. Он не работал на нас, если ты о том. Иногда он нам помогал, иногда мы ему. Ник хотел знать, что на самом деле произошло три года назад. Правду.

Последнее слово у него прозвучало с нескрываемым сарказмом.

– А ты разве не хотел знать? – спросил я.

– А я знаю, – спокойно сказал Леший.

Должно быть, мой ошарашенный вид его немало позабавил.

– Да ничего там интересного не было, – заявил Леший. – Кто-то в правительстве в очередной раз решил погреть ручки на войне, и вот вам война!

– В правительстве?

– Ну да, – Леший кивнул. – Без пришельцев аферу такого масштаба можно было провернуть только при поддержке правительства, – он секунду подумал, и добавил: – Да и с ними, пожалуй, тоже.

– Но…

Я даже не сразу нашел, что «но». Каких-то особых иллюзий в отношении любого правительства я не питал, давно считая их всех шайками коррупционеров, но развязать войну практически всепланетарного масштаба – это, на мой взгляд, было как-то слишком.

– Это же фактически мировая война! – заявил я.

Леший в ответ равнодушно пожал плечами.

– Не такая уж и мировая, – сказал он. – Здесь, к примеру, никакой войны нет. И таких островков безопасности полным-полно. Были бы деньги, и можно жить как раньше.

– Зная, что вокруг идет война?

– Так она и раньше шла. И не одна. На востоке, говорят, вообще чуть ли не все со всеми рубились. Вроде, это называлось Арабской весной. Ну, кому весна, а кому и поздняя осень, тут сам понимаешь.

Я машинально кивнул. Из подворотни вышел потрепанный черный котяра. Он оценивающе глянул на нас. Мол, стоит ли этим двуногим перебежать дорогу? Леший строго глянул на него, и кот решил, что не стоит.

– Просто мне Европа всегда казалась неприкосновенной, – заметил я, когда мы прошли мимо.

Кот проводил нас внимательным взглядом.

– Ну, это многим казалось, – с кривой усмешкой ответил Леший. – Я вот тоже не всегда был предводителем табора стильных бродяг, и тоже верил, что война – это где-то там. Мы же – Европа, остов, так сказать, цивилизации. Что с нами может случиться? А когда началось, нас разбомбили первыми.

Мы свернули в проулок, и я спросил, кто их бомбил. Леший пожал плечами.

– В новостях вначале сказали, что американцы, – сказал он. – Потом, что русские. А когда мы уже были в лагере для беженцев, сообщили, что это были марсиане.

– Началась «Война миров», – с пониманием произнес я.

– Не, – Леший помотал головой. – «Война миров» началась еще где-то через месяц после бомбардировок. Представь себе наше офигивание, когда по телевизору вдруг на голубом глазу заговорили, что всё это было просто рекламой новой игры. Нифига себе рекламка!