Текст книги "Мародеры"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

    – Да, на нее это не похоже, – сказала она.

    Вместо привычного облачка над терминалом связи в мгновение ока сплелись разноцветные лучи, образуя синий экран. Холодный взгляд отпустил Глеба, и тот непроизвольно попятился. Кира, заметив это, отступила за колонну. Вероника молча опустила забрало шлема.

    Пару минут по экрану плавали разноцветные разводы. Вероника вглядывалась в них, будто эти бесформенные узоры могли ей что-то рассказать, потом решительно взмахнула рукой. Экран исчез, а младшая королева одним стремительным движение оказалась на ногах.

    – Собрать всю мою охрану, – приказала она.

    Льдинки под ее ногами едва успели перестроиться, образовав тропинку к дверям. Шагая через одну, Вероника стремительно пролетела мимо – Глеб с капитаном едва успели убраться с ее пути – и вышла в коридор.

    – Слушаюсь, – сказал ей вслед капитан.

    Вероника, не задерживаясь, уже удалялась по коридору. Солдаты, построившись в два ряда, маршировали следом.

    – А нам что делать? – шепотом спросила Кира.

    Глеб в ответ пожал плечами. Стражи молча смотрели на них.

    – Пойдем за ними, – предложил Глеб.

    Кира кивнула. Через полминуты они догнали процессию и пристроились в хвосте.

    Отряд быстро увеличивался. Вначале к ним присоединились еще двое солдат. Потом отряд догнал армейский биотехник с тяжелой коробкой на плече. Глеб предложил помочь коллеге, но тот только головой помотал. Когда они поднимались по лестнице, в отряде было уже два десятка солдат, техники, медик и топтун с пушкой.

    Встречные мутанты из обслуживающего персонала разбегались при их приближении, и первое сопротивление отряд Вероники встретил на тринадцатом этаже. Вход в главный коридор охраняли солдаты. Появление такой представительной делегации их сильно озадачило, но нисколько не напугало. Короткие переговоры привели к тому, что отряд дальше всё-таки пропустили, но топтун с одним из техников остался на лестничной площадке. Глеб с Кирой удостоились одного взгляда на двоих.

    Здешний коридор был еще шире и еще изысканнее. Вместо картин каждую стену покрывало одно длинное панно. Причудливый даже для зеленого буйства Зоны пейзаж убегал вдаль до самого горизонта, и только тончайшие рамки сигнализировали, что стены тут всё-таки есть. Засмотревшись, биотехник с дикаркой здорово отстали, но в этот раз их никто не подгонял, хотя один солдат всё время оставался рядом. Он первым заглядывал в боковые коридоры, стилизованные под пещеры или гроты, и стоял с оружием наготове, пока Глеб с Кирой не проходили мимо.

    Тем временем Вероника со своим отрядом достигла конца коридора. Дальнейший путь преграждала закрытая дверь и стоявшие перед ней стражи. Последние наотрез отказались пропускать хоть кого-то. Вероника спорить не стала.

    – Хорошо, – сказала она. – Известите королеву Лидию, что я – здесь.

    – Простите, у нас приказ не впускать никого, – повторил страж. – Включая вас.

    – Я не прошу впустить меня, – уточнила Вероника. – Я прошу известить ее о моем присутствии здесь.

    На это так же последовал вежливый отказ. Королева Лидия никого не принимала и ни с кем не желала общаться. Таков был приказ.

    – Понимаю, – сказала Вероника, и в ее голосе Глеб уловил нотку печали.

    Биотехник подумал было, что сейчас они поплетутся обратно, но защитное поле перед стражами внезапно исчезло. Те вскинули оружие одновременно с солдатами Вероники. Оружие стражей расплавилось, а оружие солдат нацелилось на них.

    – Дальнейшее сопротивление бесполезно, – сказала Вероника. – Пропустите меня.

    – Нет, – хором сказали стражи.

    – Тогда простите, – сказала Вероника.

    Невидимая сила смяла стражей, будто фигурки из мягкой глины, и вышибла ими дверь. Двое солдат ужами скользнули внутрь. Глеб даже удивился, насколько ловкими они могли быть в своей броне. Тотчас засвистели разряды. Сзади бухнуло. Глеб обернулся. Топтун из своей пушки напрочь снес пост охраны. Техник выхватил пару пистолетов и с несвойственной его эволюции меткостью перестрелял солдат.

    Вероника шагнула через дымящийся порог и внутри наступила тишина. Охрана, кто еще оставался снаружи, последовала за своей королевой.

    Техник с коробкой поставил ее на полу посреди коридора. Едва он отступил, та развернулась, принимая форму башни с парой разрядников. Снизу ее поддерживали коротенькие ножки – толстые, как у топтуна, но каждая была одета в юбочку из чешуйчатой ткани. Саму башню образовывали две батареи и прозрачный щит. Последними снизу выдвинулись два больших глаза в отдельных футлярах. Они едва втиснулись между корпусом батарей и щитом, и развернулись туда же, куда уже нацелились разрядники. По их игольчатым отросткам запрыгали первые синие искорки.

    Топтун со вторым техником быстро пробежали мимо. Разрядники дернулись было в их сторону, но, распознав своих, вновь повернулись в сторону лестницы.

    – А УМ где? – поинтересовался Глеб.

    – Прямо в батарее, – ответил техник. – Так что держись от него подальше. Питающий контур, как видишь, прямо по корпусу, так что когда он выйдет в ноль – сам понимаешь.

    Псионический контур действительно уже проступал, пока еще очень блекло, но, стоило взгляду зацепиться, как мозг увидел сразу всё.

    – А можно для не столь образованных, – спросила Кира. – Что будет, когда он выйдет в ноль?

    – Взорвется, – пояснил Глеб. – Это по сути та же контурная граната. Вы их батарейками зовете.

    – По сути, да, – кивнул техник, присев рядом с башней и вглядываясь в заднюю панель, где мерцали зеленые огоньки. – Только взрыв будет объемный. Короче, всех по стенкам размажет.

    – А, ясно, – сказала Кира.– Спасибо. Глеб, там внутри уже всё кончено. Думаю, можно заходить.

    Техник кивнул. Девушка, аккуратно обходя лужицы расплавленного металла, поспешила за Вероникой. Глеб еще секунду выбирал между новым живым прибором и дикаркой. В итоге девушка победила. Герман, для которого эта пауза не прошла незамеченной, тихо и насмешливо фыркнул.

    Насчет "всё кончено" Кира ошиблась. Да, четверо солдат – по всей видимости из личной охраны королевы Лидии – лежали на полу. Бойцы Вероники не пострадали. По крайней мере, медик, заглянув внутрь комнаты, так и остался ждать у порога.

    Сама комната размерами и обстановкой очень походила на покои Вероники, только здесь преобладали ярко-зеленые тона, а в кресле сидела королева Лидия. Глеб сразу узнал ее. Все высшие следили за своей внешностью, но старшая королева выделялась даже среди них какой-то особенной, неземной красотой. Она была недостижима, словно богиня, и вместе с тем всегда оказывалась рядом, если того требовало дело. Глеб не раз видел ее, когда она лично инспектировала цеха, и для самого последнего вита – да, что там, даже для побирушек-никтов – у нее всегда находилась улыбка и слова одобрения.

    Сейчас она не улыбалась. Подперев голову кулаком, королева молча смотрела в пол. Вокруг нее дрожало и быстро таяло защитное поле. Когда погасла последняя звездочка, панель слева вспыхнула и выгорела. В воздухе поплыл неприятный запах. Королева Лидия медленно подняла голову, и Глеб забыл обо всём на свете.

    Этот взгляд любой выходец из разборочных цехов узнавал моментально. Палёный зомби. Палёный во всех смыслах – и бракованный, и обожженный. Такое иногда случалось при глубокой прошивке, когда псионика цеплялась за какую-то остаточную мысль и попросту выжигала кусок мозга. Как правило, в работу такие экземпляры уже не годились и их отправляли на разборку. Но одно дело – какой-то неудачник из низов общества, очень несвоевременно нарушивший один из запретов, и совсем другое – старшая королева!

    – Не может быть! – потрясенно выдохнул Глеб.

    – Тихо, – рыкнул Герман.

    Кира, схватив биотехника за руку, оттащила его назад. Кто-то из солдат встал так, чтобы закрыть их обоих от взгляда старшей королевы, но та смотрела только на младшую.

    – Вот значит как, – сказала Вероника. – Алиса, если ты меня слышишь, знай – я убью тебя.

    – Хочешь помериться силами, сестренка? – последовал вопрос.

    Исходил он от старшей королевы Лидии, но та сидела, не разжимая губ. Потом медленно выпрямилась, и вновь полились не принадлежащие ей слова.

    – Я планировала убить тебя позже, но сейчас тоже удачное время. Прощай.

    Королева Лидия механически вскинула руку. Ослепительная вспышка сорвалась с ее пальцев и помчалась к Веронике, но полностью угасла еще на полпути.

    – Вот так, – сказала младшая королева.

    В театральных постановках поединки высших всегда оформлялись множеством спецэффектов. Всё вокруг них кружилось, сверкало и взрывалось. Огни ослепляли, музыка оглушала, а запахи чередовались с такой скоростью, что ничем иным, кроме псионики, они быть не могли. Зрителей бросало то в жар, то в холод, и кое-кто не без оснований считал, что актерам – и тем меньше доставалось, чем сидящим в партере.

    В реальности всё оказалось неброско и неярко. Королевы застыли друг напротив друга, вскинув руки. Между ними появлялись и тотчас гасли отдельные звездочки. Звучавшая в мозгу какофония постоянно перебивалась короткими отрывистыми трелями. В воздухе едва уловимо пахло горелым, но от поединка или тянуло из коридора – этого Глеб так и не понял. В какой-то момент над "полем боя" начал кружиться призрачный вихрь, но уже в следующую секунду он пропал так же внезапно, как и появился.

    О ходе поединка можно было судить только по звездам. Основная их масса придерживалась единой плоскости, и эта плоскость постепенно смещалась к королеве Лидии. На ее лице никаких эмоций по этому поводу не отражалось, даже когда звезды вспыхивали буквально у кончиков ее пальцев. Когда они сдвинулись еще дальше, старшая королева просто опустила руки и закрыла глаза.

    На плоскости разом вспыхнули мириады ало-золотых звезд. Застыв на миг, они опять же разом вонзились в тело королевы Лидии, отбросив ее обратно в кресло. Мягкая спинка спружинила, и тело подалось вперед. Съехав с кресла, королева упала на колени и очень медленно завалилась на бок. Вероника опустила руки. Медик метнулся вперед и, склонившись над телом, доложил, что королева мертва, а под сводами комнаты зазвучал голос.

    Голос был похож на голос Лидии, но в нём не было и капли тепла, которое всегда сопровождала ее приказы, так похожие на просьбы.

    – Всем внимание! Младшая королева Вероника – предательница! Приказываю всем оставить работу и уничтожить ее. Повторяю! Уничтожьте Веронику. Разрушьте башню!

    Вне всякого сомнения, сейчас эти слова звучали по всему городу, а внутри покоев уже мертвой королевы к ним присоединился другой голос:

    – Тебе повезло, сестренка, но я учла даже такую возможность. Спасения нет.

    Вероника не ответила. Она стояла и молча глядела на мертвое тело у ее ног. Медик отступил в сторону. Из коридора заглянул техник.

    – Простите, моя королева, но у нас гости.

    – Кто? – вместо нее спросил капитан, поворачиваясь к дверям.

    – Охрана старшей королевы и несколько тварей.

    Из коридора донеслось змеиное шипение разрядников. За ним последовал вой и свист импульсных винтовок. Один разряд влетел в покои и разбился о колонну. Солдаты Вероники уже перестроились так, чтобы закрыть собой младшую королеву. Та по-прежнему не шевелилась. В коридоре продолжалась стрельба. Двое солдат, заняв позиции по краям выбитой двери, тоже открыли огонь по нападавшим.

    Вокруг кресла появилось множество экранов, и все они показывали практически одно и то же. Мутанты толпами спешили куда-то, недоуменно переглядываясь на ходу. Кто-то похватал попавшиеся под руку тяжелые инструменты, но большинство явно совершенно не представляло, как они будут выполнять невыполнимый в принципе приказ. Живые приборы, которые сохранили человеческий разум, размахивали руками, изображая неуверенную враждебность.

    Некоторые мутанты, окончательно запутавшись, начинали громить оборудование. Городские стражи, у которых вшитое в мозг стремление к порядку вошло в конфликт с последним приказом, наконец, нашли свое место в этом безумии. Буянам досталось на орехи. Кого-то закидывали обратно в проходящую мимо толпу. Мутантам в ней совсем не понравилось, что в них кидаются агрессивно настроенными личностями. Кое-где перепалки уже переросли в драки. На стороне стражей был опыт и снаряжение, на стороне погромщиков – численное преимущество.

    – Они же весь город разнесут! – прошептал Глеб.

    – Тогда нам лучше убраться отсюда, – прошептала Кира. – Что-то я не готова встретиться с такой толпой мутантов зараз.

    Королева Вероника оглянулась через плечо. Ее взгляд скользнул по биотехнику и задержался на Кире.

    – Не готова, говоришь? Думаю, это вообще не твой бой.

    Она резко щелкнула пальцами. Справа в стене открылся скрытый проход. За ним был слабо освещенный тоннель. Один из солдат тотчас нырнул туда.

    – Там тарелка на случай экстренной эвакуации, – пояснила Вероника. – На ней ты сможешь покинуть город.

    – А остальные?

    – Вначале надо разобраться здесь. Потом мы займемся твоими дикарями.

    Стрельба в коридоре смолкла. Только какая-то тварь всё еще скулила от боли. Медик поморщился и стукнул кулаком по стене. Кира потянула Глеба за собой. Тот неуверенно оглянулся на Веронику.

    – Иди, техник, – сказала та. – Она сама вряд ли разберется с управлением. Присмотри за ней, пока мы тут на закончим.

    Окончательно сбитый с толку биотехник послушно кивнул. Мысль об эвакуации как-то плохо сочеталась со знанием о непобедимости высших. Должно быть, сомнения слишком ярко отразились в мозгу Глеба – Веронике даже не потребовалось заслушать вопрос.

    – Я могу сжечь весь город, – ответила она. – Но сгорят наши люди. Я не хочу. Всё, ступай. Капитан, взорвите лестницу.

    – Слушаюсь, – отозвался тот.

    Он с техником и парой солдат исчезли в коридоре. Кира продолжала тянуть Глеба к выходу. Из прохода вернулся солдат и коротко доложил, что всё чисто. У порога Глеб обернулся. Вероника сидела прямо на полу. Экраны, покинув пустое кресло, теперь кружились вокруг нее. Мертвое тело лежало рядом и то, что еще оставалось от головы старшей королевы, покоилось на коленях младшей. Солдат бесцеремонно сгреб биотехника за шиворот и закинул в проход.

    – Не задерживайся! – велел он.

    – А повежливее нельзя? – возмущенно спросил Глеб, но дверь уже закрылась.

    Короткий изогнутый проход вывел их с Кирой на узкий балкончик, под которым висела тарелка. Идеально гладкий, без наростов, корпус был метра три в диаметре. Крышка люка была откинута. Под ней была круглая камера, где едва втиснулось кресло пилота. Тарелка оказалась одноместная. Кира, устроившись на коленях у Глеба, была вынуждена сложить ноги на широкий подлокотник слева.

    Панели управления не было. Вместо этого широкий подголовник кресла изогнулся, складываясь в подобие шлема, и аккуратно опустился на затылок Глеба. В мозгу тотчас вспыхнула призрачная панель, а полусферы тарелки стали прозрачными. Глеб видел только себя, девушку и контуры кресла.

    – Люк закрыть? – спросила Кира.

    Перед глазами тотчас появились контуры люка. Глеб подумал, что да, и тот бесшумно закрылся. Мысль о старте запустила двигатель. Держатели сверху выпустили тарелку. Та начала падать, и тотчас зависла в воздухе, едва Глеб подумал, что падать он вообще-то не хотел. Подумал, что пора бы двигаться, и тарелка, не получив более конкретных указаний, тихо поплыла вперед, постепенно снижаясь.

    – Здорово! – признал биотехник.

    – Что? – спросила Кира. – Ты про тарелку?

    – Про управление, – уточнил Глеб. – Чистая псионика и полный контакт.

    – Никаких помех? – уточнил Герман.

    – Нет. Это как продолжение меня. Блин, я чувствую себя симбионтом.

    – Тебя забраковали как симбионта, – напомнил Герман.

    – И тем не менее.

    Глеб с восторгом мысленно пробежался по всей тарелке. Силовая установка, компенсаторы, вооружение – всё раскрывалось перед ним с той же легкостью, с какой он, к примеру, мог бы разглядывать собственную руку. Потом взгляд вышел за обшивку, и Глеб взглянул на город с высоты если не птичьего полета, то уж полета нетопырей точно. Стоило о них подумать, и система наблюдения тотчас подсветила их в пределах видимости. Маленькими стайками те носились над городскими улицами, время от времени ныряя вниз, чтобы ничего не упустить.

    В башне двенадцатый этаж был бы где-то на уровне двадцатого этажа в обычном здании, если бы мутанты стоили такие высотки. Вместо этого город разрастался вширь. Зона забрала Ленинград довольно поздно, уже в конце шестидесятых, и без боя, поэтому центр так и остался в дикарской застройке. Зона только вдохнула в заброшенные здания новую жизнь. Они покрылись зеленью и живыми приборами, но стены остались старыми.

    Башня так вообще стояла в центре старинной крепости. Та, в свою очередь, занимала отдельный остров на реке. Внизу, с множеством мостов и навесных конструкций, это не так бросалось в глаза, а сверху, напротив, было видно очень четко. Под водой мелькали силуэты рабочих тварей. Дальше по течению медленно ползли сцепленные между собой баржи. Глеб пригляделся, и изображение тотчас придвинулось.

    Баржи были битком забиты дикарями. Все они были вооружены и стояли молча, плечом к плечу, с равнодушием зомби созерцая проплывающий мимо зеленый пейзаж. Вдали, над портом, поднимались клубы черного дыма.

    – М-да, не зря нас Ноль в обход отправила, – прошептал Глеб.

    – Что? – переспросила Кира.

    Глеб мысленно убрал для нее борта тарелки, и девушка тихонько охнула. Ее пальцы впились Глеба.

    – Верни тарелку обратно, – потребовала она.

    Глеб мысленно отключил ее от обзора, и пальцы разжались.

    – Фух, – выдохнула она прямо в ухо. – Не думала, что мы так высоко.

    – Покажи мне, – попросил Герман.

    Глеб подумал о нем, и услышал удивленное ворчание старого волка.

    – Да, впечатляет. Я никогда не хотел быть птицей, но такой обзор – это интересно. И где ты здесь?

    – Повсюду, – ради эксперимента мысленно отозвался Глеб, и Герман его услышал.

    – Да, – фыркнул он. – Я вижу твое присутствие. Почему у нас нет такой системы?

    Глеб только вздохнул и развел руками.

    – Наверное, это – не для таких, как мы, – уже вслух – так было привычнее – проворчал Глеб. – Зараза, а ведь тарелка-то не новая! Ей уже пять лет, а эта система вживлена в корпус при строительстве. А простых смертных до сих пор на эволюцию гонят. Можно подумать, мы не коммунизм, а феодализм построили.

    – А вы его построили? – спросила Кира.

    Глеб кивнул.

    – А вы? – в свою очередь поинтересовался он.

    – Не-а. Строили-строили, а воз и ныне там, – пожаловалась девушка. – Я уже не верила, что он возможен. Вот родители – они верили. Даже меня в честь него назвали. "Коммунизм и революция", а букву "а" добавили, когда девчонка родилась. Они-то парня хотели.

    – А у вас заранее пол ребенка не планируют?

    – Нет. А у вас?

    – У нас всё планируют, – сказал Глеб, и со вздохом добавил. – Но не всё получается. Вон, кстати, смотри, там детишки дозревают.

    В днище тарелки специально для Киры нарисовалось окно. Внизу проплывало длинное одноэтажное здание, полностью заросшее с одной стороны и абсолютно голое с другой. Мимо голой стены тянулся канал. По мосту к зданию двинулась внушительная толпа. Солдаты преградили ей путь.

    Толпу составляли сельские рабочие, которые выглядели не столько воинственно, сколько испуганно. Стоило одному из солдат отдать приказ стоять, как все дружно остановились. Наверное, на этом бы всё и закончилось, но двое молодых жнецов зачем-то с воплями побежали вперед. Им позволили достичь середины моста, а потом убили. Толпа в панике разбежалась.

    Глеб повернул голову на север, высматривая пограничье. Сразу за историческим центром начиналась полоса производственной зоны, вытянутая вдоль реки. Собственно, формально там Зона и заканчивалась. Граница "пятна" проходила как раз по центру реки, и сверху это было особенно заметно: утопающий в зелени ближний берег резко контрастировал с серыми рядами руин на дальнем.

    Нетерпеливые мутанты уже обосновались в них, но Зона пока не торопилась бросить туда следующее пятно. Она, конечно, имела влияние и за пределами своих границ, но чем дальше – тем слабее. А без ее влияния и псионика хуже работала, и климат был холоднее, и вообще сразу ощущалось, что вокруг – дикая глушь. Причем это даже без учета сновавших туда-сюда мародеров.

    Тарелку тряхнуло и она стала быстро снижаться. Глеб закрутил головой. Окно перемещалось вместе со взглядом.

    – Справа внизу! – первым заметил Герман.

    Трое солдат, стоя на крыше пятиэтажки, запустили по тарелке ракету. Глеб мысленно скомандовал: "вниз!". Тарелка начала быстро снижаться. Ракета увязалась следом. Промелькнула мысль, что придется ее всё-таки сбить. Остальное тарелка взяла на себя. Стремительно развернувшись, она одним разрядом прожгла ракету насквозь. Та взорвалась, и тарелку вновь тряхнуло. Глеб буквально почувствовал, как острый осколок впивается в силовую установку.

    – Поврежден двигатель, – сообщил Герман. – Ах да, ты и сам это чувствуешь.

    – Да, только не знаю, что с этим делать!

    – Эй, мы что, падаем?! – спросила Кира.

    – Вроде того.

    Тарелка, слегка накренившись, по спирали уходила к земле, а на крыше уже готовили новую ракету. Солдаты на мосту это заметили.

    – Посадка запрещена! – пришел в тарелку сигнал от них.

    – Мы не садимся, мы падаем! – ответил Глеб.

    Он мысленно пытался держать тарелку ровнее, но та плохо слушалась.

    – Держи левее! – пришел сигнал снизу.

    Одновременно с крыши стартовала новая ракета. Солдаты с моста открыли огонь. Ракета заметалась, уходя от разрядов, но один угодил ей точно в нос. Сверкнула вспышка, и тарелка вздрогнула. Один из солдат полоснул очередью по кромке крыши, показывая ракетчикам, что безнаказанной их деятельность не останется.

    Глеб как мог "держал левее". Тарелка выворачивалась так, чтобы плюхнуться в канал, но в последний момент на краю крыши появился ракетчик и отправил ей еще один смертоносный гостинец. Убраться назад он не успел. Разряд полыхнул на его броне. Ракетная установка полетела вниз, а сам солдат осел на бок. Что с ним было дальше, Глеб не увидел. Близкий взрыв сильно встряхнул тарелку.

    На какой-то момент Глеб полностью отключился от управления. Затем оно само собой вернулось. Перед выровнявшимся носом внезапно возникла стена. Тарелка врезалась в нее, пробила насквозь и остановилась. Сверху по корпусу прогрохотали падающие кирпичи, и наступила тишина.

    Крышку люка завалило, но лишь слегка. Глеб с Кирой смогли вдвоем ее откинуть. Кирпичи съехали по корпусу вниз и заплюхали, исчезая в водах канала.

    Перед ними находился родильный цех. К счастью, коконы с малышами крепились исключительно к внутренней стене и тарелка, протаранив внешнюю, никого не задела. Разве что чувства местных медичек, которые тут же сообщили всё, что думают о таких летунах. Глеб только успевал извиняться. В цех ворвался один из солдат. Ему тоже досталось за грязную обувь и к тарелке он пробирался по стеночке. По внешней.

    Приятная мелодия оборвала все крики на полуслове. Шикнув на всех нарушителей разом, дородная женщина в белоснежном костюме поспешила к кокону, над которым мерцали синие звезды. Это они играли мелодию, и она смолкла, едва звезды погасли. Кокон раскрылся. На пол хлынула мутно-зеленая жижа. Кира тихо ахнула. Медичка наклонилась и нежно извлекла из кокона ребенка в маске. Маска тотчас улетела в корзину, и женщина подняла малыша на руках.

    На первый взгляд, вполне обычного человечка. Никаких внешних мутаций не наблюдалось, а сам младенец выглядел крепким и здоровым. Медички придерживались того же мнения, и радостно, но не шумно, приветствовали нового члена общества. Тот окинул цех мутным взглядом невыспавшегося человека. Медичка перевернула его вверх ногами. Младенец проморгался и закричал:

    – Глеб! Ёшкин кот, ты-то мне и нужен!

    Медичка спокойно перевернула ребенка обратно. На его лбу отчетливо проступал знак искателей: глаз в круге, обвитом виноградной лозой.

     Глава 9

    Покинуть город не составило труда. Правда, пришлось взять с собой младенца, но он же и показал безопасный путь под землей. Это был старый тоннель, где с потолка постоянно капала вода. Кира на всякий случай стребовала пистолет обратно. Глеб не возражал. Никого крупнее капель он там не увидел, зато вес рюкзачка стал поменьше, да и искателя пришлось нести на руках, а тот еще прихватил информационный мозг с последними новостями.

    Сам факт его перерождения Глеб воспринял спокойно. Столько в последнее время на него свалилось, что сил удивляться просто не осталось. Только что и сделал, это сказал на ходу:

    – А я думал, это байка, что вы можете перерождаться.

    – Правильно думал, – проворчал младенец. – Скорее уж, Зона воссоздает нас заново. По крайней мере, о своей смерти я только от тебя узнал, да и о прошлых разах тоже ничего не помню.

    – А они были? – спросил Глеб.

    – Еще два.

    – И каждый раз убивали? – сочувственно поинтересовалась Кира.

    – Говорю же – не помню. Рассказывали, что да.

    – В этот раз мы сами видели, – сказала Кира.

    Переродившийся искатель тяжело вздохнул:

    – Эх, как не вовремя всё это. Такие события, а я дня два, наверное, потерял. Сегодня какое хоть число?

    – Двадцать первое, – отозвался Глеб. – Августа, если что.

    – Да, точно, два, – сосчитал искатель. – Ровно в полночь, как всегда. А меня когда убили?

    – Утром. Часов семь уже было, начало восьмого.

    – М-да, – младенец скорчил недовольную физиономию. – Результаты последних наблюдений, как я понимаю, все уничтожили?

    Глеб пожал плечами.

    – Точно не скажу, но разгромили всё основательно. Потом никты подтянулись. Я им сказал, что могут пока в куполах обосноваться – кто ж знал, что ты вернешься.

    – Это ты правильно сказал, – похвалил его искатель. – Мне потребуются помощники. Ноль всё еще с ними?

    – Ага.

    – Замечательно. Вот к ней меня и отнесите. И, пожалуйста, поторопитесь.

    – Ну, знаешь, – недовольно фыркнула Кира. – Мы сегодня уже набегались, и конкретно сейчас лично мне спешить некуда.

    – Как это некуда? – заволновался искатель. – Да вы хоть представляете, насколько важно то, что делает Алиса?!

    Кира повернула к нему голову, а ее голос вдруг сделался вкрадчивым, как у кошки. И эта кошка только что приметила для себя мышку.

    – Нет, не представляем. Но ты ведь нам расскажешь?

    – Это слишком долго и сложно, – проворчал искатель. – А мы торопимся и...

    Дикарка резко остановилась, и пистолет уперся в лоб искателю. Глеб рефлекторно было отпрянул, но тотчас был остановлен требовательным возгласом:

    – Не шевелись!

    – Эй, ты что делаешь?! – спросил Глеб, хотя и счел за лучшее подчиниться.

    По нему Кира ни разу так и не выстрелила, но гарантировать то же самое искателю он бы не взялся.

    – О, просто хочу убедить нашего маленького друга, что он уже никуда не торопится, а потому может спокойно и подробно рассказать, что эта дрянь сделала с моим городом и как ее стереть в порошок?

    – Какая дрянь? – не понял искатель.

    – Алиса!

    – Ну... – неуверенно начал искатель, одновременно косясь на биотехника.

    – Кира, может не будешь пугать ребенка? – сказал тот.

    – У этого ребенка три жизни за плечами! – возразила дикарка. – В отличие от тех, кого вчера поубивали по ее милости! Так что он или всё расскажет, или отправится на новое перерождение.

    – Я не могу потерять еще два дня! – заявил искатель.

    – А я не могу спокойно смотреть, как уничтожают мой родной город! – сказала в ответ Кира.

    – А разве она уничтожила? – удивился искатель.

    Выглядело это вполне искренне.

    – Она зомбировала дикарей, – пояснил Глеб. – А те устроили погром. Слушай, Кира, может, всё-таки попробуешь вести себя как цивилизованный человек? У нас тут не дикая пустошь.

    – Видела я вашу цивилизацию, – фыркнула Кира. – Убивают так же, как и у нас, так что не надо мне тут заливать.

    Однако пистолет чуть опустила. Он уже не был нацелен на младенца, но оставался у того на виду.

    – Ладно, ладно, – с ворчанием сдался искатель. – Расскажу, что знаю, не такая уж и тайна. Только пойдемте уже.

    Кира кивком выдала разрешение и сама зашагала вперед.

    – А я начал надеяться, что наши неприятности завершились, – фыркнул Герман.

    Глеб вздохнул в ответ. Он, по правде говоря, тоже на это втайне рассчитывал.

    – Даже не знаю, с чего начать, – сказал искатель.

    – С начала, – не оборачиваясь, бросила Кира.

    Биотехник прибавил шагу, чтобы искателю не пришлось разговаривать с ее спиной, но тот всё равно смотрел куда-то вверх.

    – Про то, что Алиса – родная дочь королевы Лидии, вы знаете? – спросил младенец.

    Глеб покачал головой.

    – Я думал – Вероника.

    – Она тоже, – сообщил искатель. – Но она – младшая, а Алиса – старшая.

    Тут Кира резко фыркнула. Искатель вопросительно глянул на Глеба, но тот в ответ только пожал плечами.

    – Ну, в общем, – продолжил младенец. – Алиса по тестам оказалась боевым псиоником, но королева Лидия настояла на перепрофилировании ее в администратора. Ленинградская башня всю жизнь пограничная, битвы или выбросы – каждый месяц. Впрочем, кому как мародерам этого не знать.

    – Два дня назад я даже не знала, что мы, оказывается, мародеры, – заметила Кира. – Но давай ближе к теме. При чём тут наш город? Мы же вроде для вас шушера всякая.

    – Честно говоря, я и сам не знаю, – признал искатель. – Это какое-то политическое решение. Мои исследования сводятся только к новой башне.

    – Вот и расскажи, зачем она Алисе? Здесь куда?

    Они подошли к развилке. Один коридор заворачивал чуть налево, другой уходил под прямым углом направо. Там на стене Глеб заметил широкую панель управления, от которой вверх уходили щупальца. Пара левых едва заметно пульсировала, остальные застыли неподвижно.

    – Направо, – сказал искатель.

    Оттуда доносились странные звуки, будто сотня слонов стонала одновременно. Кира, даже временно забыв про расспросы, вертела во все стороны головой и пистолетом. Глеб едва убедил его припрятать.

    Короткий, по щиколотку затопленный переход привел их в депо. В гигантской пещере, больше напоминавшей обыкновенный порт, стояли десятки барж. Их живые части недовольно бурчали. Рулевые, высунувшись в окна, негромко переговаривались с соседями.