Текст книги "Мародеры"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

    – А что было с теми, кому не повезло? – не отставала Кира.

    – Каждому свое, – ответил Глеб, выбираясь из огорода на тропинку. – Но, в принципе, всех куда-нибудь пристроили. В Зоне без работы не останешься.

    – Пристраивали? – переспросила девушка. – В качестве зомби?

    – Нет, столько зомби никому не нужно. Их тут уже явный перебор.

    – И что ждет ненужных?

    – Разберут, – фыркнул Герман.

    – Как разберут?

    – Как меня. Усыпят, и разберут на органы. Что-то в дело пойдет, что-то в мусорку. В мусорку – больше. Здешние мастера эволюции – редкие халтурщики. Так что мой тебе совет – держись от них подальше.

    Девушка хмыкнула, и покачала головой.

    – Спасибо за совет, но у меня еще здесь есть дела. И мне понадобится ваша помощь.

    Глеб вздохнул:

    – Кира, я – ремонтник, а не приключенец или кто там тебе понадобился. Я при всем желании никого убить не смогу. Только починить. Эволюция у меня такая. Зато меня тут норовят убить все, кому не лень, и сейчас мы с тобой идем по полю боя. Тут скоро будет мясорубка, а у меня защита на последнем издыхании!

    – Я тебя прикрою, – сразу пообещала девушка, но потом тон ее изменился. – Слушай, ну не могу я их бросить. Может, это у меня тоже эволюция такая – не бросать своих.

    – Правильная эволюция, – неожиданно согласился Герман. – Только свои они исключительно тебе. Нас они чуть не угробили. Тебя, кстати, тоже.

    – Всё равно не могу, – сказала Кира. – Но и помочь не могу! Мне нужны эти ваши высшие, только кто я для них?

    – Мародер, – сказал Глеб раньше, чем сообразил, что вопрос был риторическим.

    Он как раз заглядывал за следующий угол и заметил за приоткрытой дверью подозрительное движение, так что больше вглядывался туда, чем вслушивался в шепот девушки.

    – Ну, спасибо, – фыркнула Кира.

    – В смысле, мусорщик, – поправился Глеб. – Просто у нас свои уборщики есть, вам что-то серьезное только после боя отвалиться может. Вот потому и мародеры – прихватываете, что на поле боя плохо лежать осталось.

    – Короче, падальщик, – проворчала Кира. – Да, с такой репутацией они со мной точно говорить не станут, даже если я их найду. Но вы-то – другое дело! Вас они хотя бы выслушают. Поэтому я очень прошу – помогите нам! Я в долгу не останусь, обещаю. Глеб! Герман!

    Герман резко фыркнул:

    – Ты переоцениваешь наши возможности. Мои точно.

    – Глеб! – взмолилась девушка.

    – Ну, вообще, попробовать можно, – вздохнул тот, одновременно прислушиваясь к нарастающему гулу. – Правила разрешают в случае крайней необходимости напрямую обратиться к королеве...

    Девушка поспешила его заверить, что нынешняя ситуация именно такая.

    – Не лично, конечно, – поспешил поправиться Глеб. – По линии связи, если королева сочтет нужным отыетить...

    Гул тем временем в небе усилился, и в ночном небе появились диски. Они вспыхивали прямо в полете, и резко ускорившись, срывались с траектории на выбранную цель. У канала загремели взрывы. Летающие тарелки сбивали диски молниями. Если попадали, те исчезали в ослепительных вспышках, но первый залп, похоже, прошел удачно. Взрывов на поверхности было больше, чем в небе.

    – Началось, – проворчал Герман.

    Кира не сводила взгляда с Глеба, явно намереваясь дождаться ответа пусть даже и под обстрелом. Точность артиллеристов Зоны, конечно, соответствовала стандартам современной войны, но постановщики помех у северян могли оказаться не хуже.

    – Ладно, – сдался Глеб. – Выберемся отсюда, попробую устроить тебе разговор. Но уговаривать королеву будешь сама.

    – Договорились.

    Новый залп сотряс небо и землю. На этот раз в основном небо. Вниз ушло лишь несколько дисков. Ответного удара до сих пор не последовало, и это позволяло надеяться, что северяне свою артиллерию не подтянули.

    – Глеб, смотри! – прорычал Герман.

    У дороги словно праздничная иллюминация вспыхнула. Передовая группа амфибий поднялась повыше. Вокруг них сверкали молнии, сметая постройки дикарей. Слева вспыхнула лачуга. Амфибия вдарила по ней разрядом, и ветхий домик распался на такие малые части, что огню не за что было больше зацепиться и пламя угасло.

    Расчистив территорию под собой, машины раскрылись подобно бутону. На землю запрыгали солдаты и приземистые коротконогие твари.

    – Зараза! – прошептал Глеб. – Я думал, они сразу в крепость рванут.

    – Я тоже, – так же тихо отозвалась Кира.

    – А теперь самое время рвать когти, – фыркнул на них Герман. – И держитесь правее.

    – Наши выйдет прямо там, – уже на ходу возразил Глеб, показывая вперед рукой.

    – И туда будут стрелять враги, – рыкнул Герман.

    Он еще не закончил фразу, а Кира уже поймала Глеба за руку и утянула за собой в левый проход между двумя заборчиками. Из-за одного на них залаяла собака. По размерам она не уступила бы церберу, но, на счастье пробегавших мимо, сидела на цепи. Этот хлипкий заборчик ее бы не удержал.

    – Ложись! – вдруг крикнула Кира.

    И сама тотчас бросилась на землю. Глеб, споткнувшись о ее ноги, растянулся рядом. Даже собака за забором притихла, а в следующее вокруг стало светлее, чем в самый безоблачный полдень. По лачугам прокатился огненный смерч, сметая всё на своем пути. В воздух взмывали горящие обломки и чьи-то останки. Неприятно потянуло паленой плотью. Потом засверкали молнии, размазывая по земле то, что осталось после смерча. Работы для них почти не нашлось. Затем мир вновь погрузился во тьму.

    – Это чем по нам вдарили? – удивился Глеб, приподнимая голову.

    Трава вдоль забора скукожилась и поникла. Девушка лежала рядом, закрыв голову руками.

    – Эй, ты жива?

    Рука биотехника коснулась шеи Киры, и девушка вздрогнула.

    – А? Что?

    – Кажется, ты отключилась, – шепнул Глеб.

    – Похоже. Надолго?

    – Нет, на секунду. Как самочувствие?

    – Жить буду, так что руки убери.

    – Я исключительно с медицинскими намерениями, – прошептал Глеб.

    – Я так и подумала, – не стала спорить Кира, принимая сидячее положение. – Куда теперь?

    – Не знаю, надо осмотреться.

    На первый взгляд, вокруг царил полный хаос. Фронтального столкновения двух развернутых колонн, которое так любили показывать в постановках – стенка на стенку, сила на силу – не получилось. Легкие машины отчаянно маневрировали, уходя из-под огня. По земле метались солдаты и твари. Эти вообще демонстрировали чудеса подвижности. Летающие тарелки выписывали в небе фигуры высшего пилотажа. Сверкали молнии, стремительно проносились пылающие диски, неспешно плавали туда-сюда призрачные полотна.

    – Фантом? – уже в полный голос Кира, указав на одно такое.

    Вокруг стоял такой грохот, что, наверное, простой человек ее бы и не услышал. Взрывы, выстрелы, крики и канонада били по ушам.

    – Нет, это псионическая завеса, – ответил Глеб. – Но фантомы тоже скоро появятся. Что-то псионики быстро раскочегарились. Не иначе, высшие подключились.

    – Где?!

    Кира заозиралась по сторонам.

    – Они издалека работают, – сказал Глеб. – Может, даже из нашей башни, если ретранслятор есть.

    – А эта башня далеко? – сразу уточнила Кира.

    – В центре города... Берегись!

    Девушка послушно пригнулась. В небе стремительно разгорелось северное сияние в сине-зеленых тонах, и осыпалось вниз призрачными осколками. Все они растаяли в полете. До земли не долетел ни один. Запах гари неожиданно дополнился ароматом ландышей.

    – Да, точно высшие, – констатировал Глеб.

    Пролетавшая над каналом тарелка резко снизилась, чтобы увернуться от этих осколков. Это ей удалось, но снизу точно под бороду ударила ракета. Ответный шквал молний зацепил что-то горючее. От земли поднялся маслянистый пылающий гриб. Казалось, прямо из него вылетела еще одна ракета. Эта ударила в борт тарелки. Та, завалившись на бок, начала отползать в сторону, одновременно пытаясь достать молниями назойливого стрелка.

    Сверху спланировала еще одна тарелка, и хлестнула молнией по первой. Разряд разворотил верхний полудиск и выжег то, что пряталось под ним. Первая тарелка закувыркалась в воздухе. Врезавшись бортом в землю, она прокатилась вперед, подмяв под себя сарай с покатой крышей, и завалилась на него. Спустя секунду новый взрыв вырвал у тарелки днище, оставив после себя обгоревший металлический бублик.

    – Так, – сказал Глеб. – Тарелка, вроде, была не наша, значит, нам туда, откуда в нее стреляли. Побежали!

    Над головами сверкнула ветвистая молния.

    – Какое "побежали"?! – шикнула на него Кира. – Тихонечко поползли.

    Битва только началась, а от прибрежных лачуг остались одни руины. Вдали ярко горели сараи с дровами. От травы так неприятно тянуло гарью, что ползать в ней можно было лишь зажав нос. Один раз под руку попалась дохлая курица, порванная выстрелом пополам.

    Почти у самого берега, когда уже можно было разглядеть горящую пристань и мечущиеся по ней тени, в чудом сохранившемся малиннике им встретился ракетчик.

    Вначале биотехник – похоже, в пограничье у него карма такая – заметил нацеленный на него пистолет. Потом оружие опустилось, и Глеб увидел сидящего солдата. Рядом валялась покореженная ракетная установка с четырьмя раструбами. Собственно, только по ней Глеб и определил, кто перед ним. Броня солдата потемнела от жара, и все знаки различия выгорели подчистую. Через разбитое забрало выглядывала закопченная физиономия.

    – Техник? – спросил ракетчик. – А мне казалось, я вызывал медика. Но если ты меня вернешь в строй, спорить не буду.

    – Чем смогу – помогу, – пообещал Глеб.

    – Чем смогу? – хмыкнул солдат. – Не слишком оптимистично.

    Глеб кивнул, перебираясь поближе. Следом из травы выбралась Кира. Ракетчик только глянул на нее, и заворчал:

    – Ребята, а вы вообще откуда? Гражданские, что ли?

    – Да, – спокойно ответил Глеб, опуская забрало шлема. – Но чинить умеем. Хотя тебе явно пора в госпиталь.

    Солдат только вздохнул.

    – И не говори, – в тон ему сказала Кира.

    Подхватив солдата под руки, они помогли тому устроиться поудобнее и так, чтобы он видел небо над каналом. Там продолжали кружить тарелки, шпыняя друг друга молниями и ракетами. Солдат подтянул к себе оружие. Из бронированного рукава вылезла пара щупалец и зашарила под рукояткой, но так и не нашла, куда подключиться.

    – Давай гляну. Герман, нож.

    Тонкое щупальце извлекло его из рюкзачка и вложило в протянутую ладонь. Глеб аккуратно срезал прожаренную биомассу. Солдат смотрел так, будто это от него куски плоти отрезали. Глеб, уже заготовив слова утешения, снял крышку, но внутри всё выглядело не так безнадежно. Военная биотехника – не гражданская, тут каждый узел продублирован и, при должном старании, вполне можно собрать что-то работающее.

    У Глеба на это ушло порядка пяти минут напряженного труда. Больше всего пришлось повозиться с системой наведения. Там практически всё выгорело, кроме управляющего мозга, и биотехник соединил его напрямую с ракетными. Мозги в тех, правда, стояли змеиные, а от этой в прошлом пресмыкающейся братии не приходилось ждать многого даже с прошивкой. Они цепко держали заданную цель, но не более того. О какой-то поддержке в полете и маневрировании можно было забыть сразу.

    Солдат кивнул:

    – Спасибо и на том.

    Глеб аккуратно присоединил контрольные усики к нервным окончаниям установки. Солдат с трудом поднял ракетную установку и тотчас вновь опустил на траву.

    – По-моему, ты уже навоевался, – сказала Кира. – Где там твой медик?

    – Не знаю. На линии одни помехи. У вас коммуникатор работает?

    – У нас его нет, – ответил Глеб.

    – Теперь понятно, – сказал солдат. – Объявления о начале боевых действий вы, конечно, не слышали? Но нет худа без добра. Ну-ка, вместе!

    Он согнул ногу в колене и, с помощью биотехника, перетащил туда ракетную установку. Теперь раструбы смотрели в небо.

    – Знаешь, я думаю... – начал было Глеб.

    Его перебило резкое шипение. Обе ракеты разом вылетели из раструбов и умчались в сторону берега. Летающая тарелка, которой они, по всей видимости, предназначались, ударила молнией. Ракеты взорвались. Взрывная волна чуть не перевернула тарелку и, видимо именно по этой причине, ее ответный удар прошел слишком высоко. Однако направление она выбрала верно.

    – Слушай, если собираешься и дальше так воевать, мы, пожалуй, пойдем дальше, – резко сказала Кира.

    – Уже всё, – отозвался ракетчик, и уронил оружие на траву. – Но всё равно идите. Если встретите медика, пришлите сюда.

     Кира что-то буркнула себе под нос и начала поворачиваться, да так и застыла. Солдат тотчас вытащил пистолет. Глеб услышал шуршание травы чуть позже.

    – Не похоже, чтобы он прятался, – заметил солдат, но оружие опускать не спешил.

    – Что? – раздался в траве женский голос. – А, вот вы где.

    Прямо на них выползла девушка в легкой полевой броне. На нагрудной пластине мирно соседствовали звезда и крест. Оба красные.

    – Наконец-то, – проворчал ракетчик, опуская оружие. – Вон, техник без коммуникатора раньше тебя прибежал.

    – Без коммуникатора и я бы раньше прибежала, – проворчала медичка.

    Стянув назад шлем, она перчаткой вытерла мокрое от пота лицо. Ее прическа изображала волну, которая набегала – сейчас, скорее, устало наползала – на лоб и падала на финише без сил.

    – У меня эволюция медика, а не вьючного осла! – пожаловалась вновь прибывшая. – Ох, техник, будь добр.

    Глеб помог ей снять ранец и вскрыть разбитую броню на груди солдата. Медичка только присвистнула. Солдат глянул на нее, и решил не уточнять диагноз. Только изредка шипел сквозь зубы, пока та обрабатывала раны. Медичка одновременно через коммуникатор ругалась с помехами. Те на всё отвечали протяжным воем, но иногда вдруг начинали свистеть и стонать.

    Потом чуткое ухо Глеба уловило, как их кто-то передразнивает. Медичка тоже встревожено закрутила головой. Кира поднялась, и тотчас нырнула за куст обратно.

    – К западу – адские полотенца, то есть фантомы, – сразу поправилась девушка. – Двое.

    – Как ты их приласкала, – хмыкнула медичка. – Но ты права: если заметят – они нам настоящий ад устроят. Эй, герой, идти можешь?

    – А у меня есть выбор? – прохрипел ракетчик.

    Медичка внимательно взглянула на него, и притянула к себе ранец. Тихо щелкнули застежки. Ранец раскрылся. Медичка разделила его на три части, снова собрала их и получила носилки. Тяжелые и толстые, но вполне удобные. Последнее Глеб имел возможность оценить лично, поскольку медичка вновь воззвала к его помощи. Сложная система крепежных ремней позволяла тащить носилки, не раскачивая, даже если приходилось удирать под огнем на четвереньках, а это искусство им пришлось освоить буквально через минуту.

    Отклонившись далеко в сторону, чтобы обойти жаркую схватку за уже подбитую машину, они чуть не угодили в лапы к врагам. Хорошо, Кира вовремя заметила движение и, считая опасным всё, что движется, тотчас объявила – враги прямо по курсу. Те их тоже заметили, но секундой позже, и этой секунды вполне хватило, чтобы своевременно начать удирать. Северяне стреляли им вслед, но не преследовали.

    Потом внезапно прорезалась связь. Медичка тотчас нажаловалась. Из летящих по небу дисков отделился десяток, вспыхнул и обрушился на позиции отряда северян. Под грохот разрывов выбрались на тропинку.

    – Туда, – выдохнула медичка, кивком показывая направление.

    – Там что-то есть, – предупредила Кира.

    – Где? – медичка подняла голову. – А это свои... Вроде.

    – Вроде?!

    За еще дымящимися руинами стоял танк. Машина настолько заросла, что из механической части были видны разве что гусеницы и пушка, рядом с которой торчала пара толстых игл, оплетенных биомассой. Вокруг них, точно бабочки, кружили синеватые искорки. Пушка рявкнула, но куда умчался снаряд, было ведомо только танкистам. Машина резко дернулась вперед, и так же резко остановилась. Из башни появилась голова в черном шлеме.

    – Эй, куда вас леший несет?! – крикнул танкист.

    – На паром, – на ходу отозвалась медичка. – У нас раненый.

    – Его раздолбали, – сообщил танкист. – Северяне прорвались. Идите дальше по берегу, там переправу наладили. Увидите. И не путайтесь под ногами.

    Танк рыкнул двигателем, точно рассерженная тварь. Едва носилки с раненым проследовали мимо, он пополз вперед. Что-то ему показалось подозрительным. Башня повернулась, и пара молний с разрядников полоснула по руинам.

    – Нихрена себе дела, – проворчала медичка. – Как они паром-то раздолбали? У нас же трое высших!

    – Наверное, у них – тоже, – заметил Герман. – И потому лучше поторопиться.

    Медичка вздохнула и кивнула. Они пробежали еще полкилометра, и тут им неожиданно повезло. Хотя поначалу дело так не выглядело. Кира едва успела махнуть рукой – мол, опасность! – как из речных волн появились твари. К счастью – свои, и не такие безмозглые, как церберы.

    На берег, отряхиваясь, выходили топтуны. По виду они были нечто среднее между слоном и быком. Вообще, это была одна из самых распространенных мутаций, обеспечившая Зону вездеходным транспортом, но такую модификацию Глеб еще не видел. Орудия были не навьючены на тварей, а образовывали с ними единый сложный комплекс. Из прикрытых щитами горбов выглядывали симбионты. Если не знать о них, можно было бы подумать, что артиллерией Зоны заведовали дети – такие они были маленькие.

    Старший по батарее, увидев раненого на носилках, сам предложил помощь. Заодно поделился новостями. Как оказалось, разгром парома оказался временным и вообще пирровым успехом северян. Попав в клещи, они еле унесли оттуда ноги и ничего больше. Сейчас враги уже отступали по всему фронту, а артиллеристы перебазировались поближе к месту событий.

    Для топтунов, легко перетаскивавших на себе по пять тонн груза, не составило бы труда унести еще и всю их компанию, но медичка, сославшись на очередной вызов, быстро сложила ранец и исчезла в темноте. Раненого погрузили на головного топтуна, а Глебу с Кирой нашли место на спине замыкающего.

    Топтуны, тихо фыркая, построились в колонну и быстро побежали вдоль берега. Глеб с Кирой держались за стволы орудий, но необходимости в этом не было. Топтуны двигались очень плавно и практически безшумно.

    Симбионт, похожий в своей каске на гриб-боровик с бородкой клинышком, поинтересовался, не слышал ли кто, из-за чего весь сыр-бор, и сам же ответил:

    – Говорят, дикарям кто-то настоящую башню построил, – сказал он, авторитетно подняв палец.

    Мол, не просто так болтают. Нет, говорят!

    – Сами построили, – возразила Кира.

    "Боровичок" недоверчиво хмыкнул.

    – Они же совсем дикие, – возразил он. – В шкурах ходят.

    Тут уж хмыкнула Кира. "Боровичок" не понял и повернулся к Глебу.

    – Она сама из дикарей, – пояснил тот. – Как видишь, не в шкурах.

    – Ух ты, – протянул симбионт. – Настоящая дикарка. Никогда их раньше не видел.

    – Ну и как? – спросила девушка.

    "Боровичок", прежде чем ответить, долго разглядывал ее своими большими глазами.

    – Прямо как человек, – слегка даже разочарованно признал он. – Не сказали бы, я бы и не признал.

    Кира криво усмехнулась. "Боровичок", повернувшись к Глебу, шепотом спросил:

    – А что, у них и псионики свои есть?

    – Получается, есть, – ответил биотехник.

    – Если и были, их давно чистильщики расстреляли, – вздохнула Кира. – Нормальные мы люди. Обычные. Без всяких мутаций.

    – Но башню всё-таки собрали, – заметил "боровичок".

    – И, кстати, правильно собрали, – поддержал его Глеб. – Там почти ничего править не пришлось.

    – Да если чертежи есть, наши инженеры что хочешь соберут, – похвасталась Кира. – Ну, чертежи, конечно, ваши позаимствовали.

    – Наши чертежи без псионика не прочитаешь, – сказал Глеб.

    – Мы и сами грамотные.

    – Да дело не в грамоте, а в способности подключиться к мозгу данных.

    Кира удивленно повернула к нему голову.

    – К какому мозгу? Стопку чертежей любой слесарь развернуть в состоянии.

    – Какую стопку? – в свою очередь удивился Глеб. – Мы не делаем бумажных чертежей. Все данные хранятся в рабочем мозге, в его блоке памяти, и извлекаются прямо оттуда в мозг сборщика. Так удобнее.

    – А если сборщик – не псионик?

    – Любой техник – в какой-то мере псионик.

    – И я – псионик, – с ноткой гордости сообщил "боровичок".

    Топтун тоже что-то промычал. Непонятно, но наверняка в поддержку своего более разумного симбионта. В глазах Киры зажглось понимание. Правда, с таким хищным оттенком, что не хотел бы Глеб оказаться на месте того, к кому относился этот взгляд.

    – Нет, эти чертежи были на бумаге. Я сама их видела... Стало быть, сделали их специально для нас.

    – Думаю, это уже политика, – сказал "боровичок", задумчиво почесав затылок под каской, отчего та съехала на глаза. – От нее лучше держаться подальше.

    – Разумно, – согласился Герман.

    – Но, боюсь, уже поздно, – вздохнула Кира. – Эх, знала бы, чем дело кончится, ни за что бы не согласилась.

    – Все мы крепки задним умом, – подбодрил ее "боровичок". – О, добежали.

    Поначалу Глеб ничего не увидел. Это у дикарей лагерь на пригорке за версту заметен был, а здесь удалось увидеть только охрану, да и то когда солдаты преградили путь колонне. Раненого тотчас унесли, а вот посторонних на позицию не пропустили.

    – Техник? – спросил их офицер, разглядев на костюме Глеба знаки различия. – Очень кстати, у нас на берегу мастодонт застрял. Глянь, что с ним, и валите оба на тот берег.

    – Нам нужны высшие, – решительно возразила Кира прежде, чем биотехник успел открыть рот.

    – Тем более, – сразу ответил офицер. – Высшие – это не те ребята, которых можно встретить на передовой, так что давайте-ка бегом в тыл.

    – А вашей системой связи мы воспользоваться не можем? – не отставала Кира.

    – Нет. Во-первых, не положено, а во-вторых, связи всё равно нет. Техник, я правильно понял, она с тобой?

    Глеб утвердительно кивнул.

    – Судя по последнему рапорту, там никакие руки лишними не будут, – сказал офицер. – А всё-таки подальше от поля боя. Вопросы есть?

    Глеб помотал головой, мысленно примиряясь с очередным "теплым местечком", которое опять окажется пеклом.

    – Ну и отлично. Противник отступает, так что доберетесь без проблем.

    Офицер повернулся и, на ходу раздавая указания своим бойцам, зашагал туда, где выстраивались на позиции топтуны. До них было шагов двадцать, а они уже терялись в неясной дымке. Кира нахмурилась, однако богатством выбора ситуация не отличалась.

    – Ладно, пойдем, спасем эту тварь, – проворчала она. – Только быстро, а то они нам весь город разнесут.

    Словно подтверждая ее слова, на отдельное скопление лачуг слева обрушился огненный шквал. Спустя секунду там один сарай остался. Широкие двери по самые петли выгорели, а остальное так и осталось стоять нетронутым. Кира вздохнула. Противник, может, и отступал, но огрызался так, как будто готовился вновь перейти в наступление.

    – Насчет побыстрее, это ты права, – сказал Глеб.

    За спиной загремели пушки топтунов. Снаряды умчались в направлении крепости, и над батареей тотчас развернулось призрачное покрывало. Из-за сарая выплыл фантом и задумчиво уставился на это родственное ему по структуре чудо. Полсотни глаз – каждое на отдельном стебельке, произраставшем прямо из шеи – медленно покачивались.

    – Уходим, – прошептал Глеб. – Только тихо.

    Едва они сошли с места, как не меньше дюжины глаз повернулось к девушке. Та очень медленно отступила еще на шаг. Глаза продолжали с явным любопытством наблюдать за ней, полностью игнорируя биотехника.

    – Как бы не привязался к тебе, – прошептал он.

    – Это плохо? – одними губами обозначила вопрос Кира.

    – Будет таскаться за тобой, пока не рассеется, – ответил Глеб.

    – Или пока не догонит, – выдвинула более мрачную версию Кира, делая еще шаг.

    Фантом не двигался с места. Затем вдруг отрастил себе сразу четыре руки, поднял их к небу и тихонько завыл.

    – Прямо как напильником по мозгам, – шепотом пожаловалась Кира, не забывая осторожно отступать.

    Прилетевший из темноты разряд среза фантому сразу две руки. Тот умолк и решительно поплыл туда, откуда стреляли.

    – Бежим, – шепнул Глеб дикарке.

    Они одновременно сорвались с места, но Кира тотчас вырвалась вперед. Края эти она знала отлично, и даже в темноте ориентировалась куда лучше биотехника.

    Ближе к реке их тоже обстреляли, правда, не прицельно. Должно быть, просто били, заметив движение. Глеб с Кирой упали на землю, а потом осторожно сползли в какой-то овражек. Мимо неспешно проползла какая-то громадина. Стрелок то ли не осмелился по ней пальнуть, то ли признал своего, но больше выстрелов не было. Громадина бесцеремонно свернула деревянный заборчик и поползла дальше. Под тяжелыми лапами трещали доски.

    – Глеб, – шепотом позвала девушка, когда громадина уже показала им свою тыловую часть. – Я, кажется, что-то слышу. Вон там.

    Она показала вдаль по оврагу. Глеб с полминуты вглядывался и вслушивался в темноту, но ничего достойного внимания не заметил. Герман тоже.

    – Точно тебе говорю, – прошептала Кира. – Там кто-то есть. Как будто стонет.

    – Может, раненый, – предположил Глеб. – Пойдем, глянем.

    – Но если он будет такой же дурной, как тот с ракетами – ну его нафиг, – шепнула Кира.

    – Они же солдаты, – вступился за своего Глеб. – Эволюция у них такая – биться до последнего. Ладно, я первый, а ты – за мной. И осторожно – вдруг он не из наших.

    Кира кивнула. Двигаться тихо она умела. Чуткие уши Глеба лишь дважды уловили тихий шелест, который запросто можно было списать на ветер. Впереди в овраге он и вовсе ничего не слышал. Что-то гремело, но это уже дальше. То ли в канале, то ли даже за ним. Кира, поравнявшись с Глебом, неуверенно огляделась.

    – По-моему, это там, – она показала рукой на дальнюю стену.

    Вдоль нее раньше тянулся кустарник, но теперь он большей частью выгорел. На краю дымился остов какой-то машины. То ли амфибия, то ли тарелка – в темноте толком ничего было не разобрать. Глеб видел только округлый борт и рваные дыры в нём.

    – Эй! – тихо позвала Кира. – Здесь человек. В смысле, мутант. Наверное, кто-то из ваших.

    Глеб повернул голову. Внизу склона лицом вниз лежал мутант. Кира, опустившись рядом, аккуратно перевернула его на спину. Глеб подполз поближе и заглянул ей через плечо. Судя по броне – это был высший псионик. Судя по синему кресту на груди – северянин.

    Глаза мутанта открылись. Мутный взгляд равнодушно скользнул по склонившимся над ним лицам.

    – Ты – псионик, – спокойно констатировал северянин. – Я буду говорить.

    Биотехник только пожал плечами в ответ. Мол, говори, конечно, раз уж так хочется. Всё лучше, чем крушить и убивать.

    – А ты кто? – спросила Кира.

    В глазах псионика словно контакт переключился. Он заговорил быстро и четко, хотя губы едва шевелились. Скорее всего, сразу вкладывал нужные мысли в головы слушателей, а те уже сами облекали их в слова на понятном им языке:

    – Меня зовут Тойво. Я – высший псионик, Скандинавский союз, башня Иматра. Осуществляю руководство операцией "мышь в сарае". В настоящий момент операция провалена, все мертвы. Последняя задача – передать информацию псионикам Советской Зоны.

    Кира оглянулась на Глеба.

    – Это, в смысле, тебе? – шепотом спросила она.

    – Наверное, – сказал Глеб. – Советская – это наша Зона. Погоди! – он вгляделся во вновь помутневшие глаза. – Зомби... Вот зараза, он тоже зомби! Кто ж тебя так уделал-то?

    Северянин, похоже, принял вопрос буквально – у зомби мышление линейное – и снова заговорил:

    – Сам. В этом состоянии активность мозга минимальна. Зомби не виден на псионическом плане и может быть обнаружен только визуально. Визуальное обнаружение ночью малоэффективно.

    – Хитро, – фыркнул Герман. – Только не перехитрил ли ты сам себя?

    – Ага, – кивнула Глеб. – Что днем-то делать будешь?

    – До рассвета я не доживу.

    – Да ладно, не паникуй, – успокоил его Глеб. – Ты даже не ранен.

    – Дальнейшее существование в качестве зомби нецелесообразно, – равнодушно продолжил северянин. – Я функционирую только для передачи информации.

    – Тогда тебе разумнее помалкивать, – фыркнул Герман.

    Псионик совет проигнорировал. Глядя прямо, он без лишних предисловий пошел сыпать такими секретами, что, в общем-то, старый волк был прав. Мог бы и помолчать.

    Как оказалось, операция "мышь в сарае" началась почти год назад, когда к северянам обратилась одна из младших королев Ленинградской башни. Вообще, никакого доверия между соседями не наблюдалось с самого прихода Зоны на эти территории, но уж больно вкусными показались условия. Северяне обязались помочь младшей стать старшей, а та, став во главе башни, уступила бы соседям практически всю Карелию, за исключением чисто символического куска. И это тогда, когда полномасштабная война за нее казалась всем уже практически неизбежной. Все ждали только появления пятна.

    – Погоди, – перебил его Глеб. – А как же европейцы? Они же обещали вмешаться.

    – Вмешательство третьей силы только отсрочило бы конфликт, – ответил псионик. – Анализ ситуации показал: если ни одной из сторон не удастся втянуть европейцев в войну на своей стороне, то дальнейшее накопление сил позволит им собрать в Карелии достаточно войск, чтобы территория фактически перешла во владение Европейской Зоны. Подобное неприемлемо и также привело бы к столкновению, только позднее и с иным составом противоборствующих сторон. Предложение вашей королевы было единственным, которое действительно исключало войну, и...

    – А кто это был – не скажешь? – по дикарской традиции сконцентрировалась на сути Кира.

    – Младшая королева Алиса, ныне боевой псионик.

    – Знаешь такую? – спросила Кира у биотехника.

    Глеб кивнул и сделал девушке знак помолчать. Поскольку к псионику не обращались напрямую, он прямо с середины оборванного предложения продолжил свой рассказ.

    Предложение Алисы северяне, понятное дело, приняли. Хотя уже скоро начали жалеть об этом. Псионики прагматичны, но то, как Алиса шла по головам, начало вызывать опасения даже у них. Операцию дважды порывались свернуть, но жадность всякий раз перевешивала. Казалось, еще чуть-чуть, и вожделенная Карелия сама упадет к ним в руки. Этот Тойво начал всерьез подозревать в сделке двойное дно, но переубедить остальных не сумел.

    – Аргументов не было, – признал он. – Чтобы стать старшей без согласия правящего совета, у Алисы был только один путь – полное истребление руководства. Такие потери среди высших не позволят начать наступательную войну, пока не будут подготовлены или приглашены новые специалисты. За это время мы бы успели установить на территории башню и ретрансляторы. После этого любое нападение утрачивало смысл. Это была наша гарантия в сделке.