Текст книги "Мелкий писец (СИ)"

Автор книги: Олег Мамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

История с попыткой убийства Нефернена так ничем и не закончилась. Мы просто покинули особняк Собекхотепа, вернулись в дом учителя.

Саптах запретил мне покидать его дом в ближайшую декаду, так что я полностью посвятил время обучению, больше ничем не занимался.

Разве что пару раз ко мне заходили дети Саптаха. Все хотели узнать подробности из первых рук. Старший хоть и присутствовал на сходке авторитетов, но не видел всё, и уж тем более не знал, что произошло в деталях.

Саптаху я рассказал обо всём без утайки, и он провёл обряд очищения в домашнем святилище. Кажется, это и в самом деле принесло мне пользу. Я почувствовал себя чище изнутри, а потому был очень ему благодарен. Это ощущение чистоты не имеет никакого отношения к физическому телу, так что описать его непросто. Оно также не имеет никакого отношения к отсутствию грехов или порочных желаний, а скорее ассоциируется со здоровьем и бодростью.

Похоже, Саптах своей семье ничего не рассказывал, вот они и ходили ко мне по очереди узнать подробности.

Даже младший, Нефернен, больше не вёл себя дерзко. Кажется, он меня боится, ведь «славу» победителя колдуна я добыл для него. Похоже, он в полной мере ощутил на себе, что такое медные трубы, поющие фальшивыми голосами.

Для всех у меня была одна и та же отговорка: учитель Саптах запретил обсуждать с кем бы то ни было случившееся. Это самый большой секрет.

– Ты же не хочешь, чтобы все узнали, что это был не ты? – спросил я Нефернена, озираясь, якобы опасаясь подслушивания слугами.

Он тоже покрутил головой и удалился.

– Спросите вашего уважаемого отца, госпожа Миут, – сказал я дочери, подловившей меня, когда я писал очередную копию «Поучений Ахтоя».

Да-да, того самого сатирического описания профессий, восхваляющих труд писца, которого до будущего дошли почти три сотни экземпляров. На нём учились письму многие поколения юных писцов.

Правда, мне кажется, что они были написаны иератикой, скорописью, а я пока к ней не приступал, использую полные иероглифы.

Канефер, старший, просто пришёл поблагодарить за спасение брата. В его голосе проскакивали нотки вины, но он старался этого не показывать.

– Твои слова в моём сердце звучат как голос самой Маат, достойный Канефер, – сказал я ему, использовав слово «иб», означающее то сердце, которое взвешивают на суде Осириса, воплощение совести. Оно отличается от понятия «хати», того куска мышц, что качает кровь.

Мои слова – чистая правда, а не лесть. Кроме него, никто не удосужился меня поблагодарить, а по сути это то, чего мне хотелось больше всего. Возможно, с его стороны это какая-то хитрость, но мне она пришлась по душе.

– Я хочу, чтобы ты меня обнял, – сказал он, немного удивив.

Не стоит в его желании искать какого-то неприличного контекста. Видимо, отец рассказал ему больше подробностей, и он не только понимает, что произошло, но и желает получить от меня немного божественного ка, который не просто защитил меня и отразил проклятие, но и защитил молодого воина, расцеплявшего руки колдуна.

Я справлялся о его здоровье. Над ним тоже провели очистительные ритуалы в храме Хнума на Элефантине, и теперь с ним всё будет в полном порядке. По крайней мере, так сказал Саптах.

Колдун тоже выжил, что очень радует мою христианскую душу. Во-первых, не нарушил заповедь «не убий», а во-вторых, с небольшой натяжкой мои действия можно посчитать актом чернейшей магии, что тоже является грехом. Пусть я просто отбивался, но всё-таки…

Что же до главного жреца, то учитель только раздосадованно отмахнулся.

Понимаю, высокий статус работает как броня. Это особая магия, защищающая от правосудия. Когда два бронированных рыцаря сражаются, бесполезно лупить друг друга по латам, нужно колоть в уязвимые места. Жрец нашёл такое место. Теперь очередь Саптаха.

– Подойди, Канефер, – я немного обнаглел. По социальному положению это мне нужно к нему идти, он же хозяйский сын.

Но тот и глазом не моргнул, сделал шаг навстречу. Видать, считает меня каким-то блаженным, что-то вроде исцеляющей статуи, в которую вселился аху бога.

Не знаю, что ощутил он, но с моей точки зрения, я поделился с ним своим ка.

Уменьшился ли он? Мне так не кажется. Не обладает он аддитивностью, не делится. Его можно исказить, загрязнить, но не уменьшить или увеличить.

Таким свойством обладает только сехем, творческий потенциал. Вот к нему можно применить критерии повышения или понижения мощности, но у меня есть сомнения в том, что человек может им обладать, ведь сехем связан с аху, а аху появляется только при слиянии ка и ба, носителем личности. То есть получается, что должны выполниться несколько условий, первое из которых – смерть бренного тела (хат).

Над ним проводят ритуалы, подготавливают к загробной жизни, и только тогда достигается условие слияния. Бессмертный дух отправляется в Дуат, происходит обожествление.

С другой стороны, я же «вернувшийся с Запада», у меня есть хека как у усопших и богов. Возможно, и сехем тоже имеется? Я же сотворил свиток, отгоняющий крокодилов.

Я спрашивал Саптаха о таких чудесах, но он отмахнулся. Сказал, что когда научусь грамоте, сам всё прочитаю. Мол, сейчас мне нужно сосредоточиться на науке письма.

За декаду я переписал несколько свитков, все из разряда поучений писцам. Даже преодолел уровень повышенной сложности: один фрагмент записал в трёх версиях: слева направо, справа налево и в столбик.

Последнее вызвало затруднения, я никак не мог уловить правила, по которым разрываются строки. Саптах назвал меня болваном, но правило квадрата показал. Добавил, что это практически экзотика, так в жизни никто не пишет, только на стеллах и стенах.

Подозреваю, что он и сам в этом не опытен, ведь у писцов тоже есть специализации. Сначала детей учат общим знаниям, а потом они проходят спецкурсы с углублённым изучением пары предметов. Возможно, эти сведения как раз и есть в углублённом курсе строителя монументов, потому что «на папирусе так не пишут уже тысячи лет». Это слова Саптаха.

Спустя декаду я понял, зачем меня изолировали. Волосы отросли, и теперь уж точно меня не перепутают с Неференом. Да ни с кем меня не перепутать – седых детей я больше не встречал ни в этой жизни, ни в предыдущей.

У меня не белые и не серые волосы, не светлые, не серебряные, а именно седые, не перепутать.

Но я об этом не думал слишком много, меня даже никак не трогало изменившееся отношение ко мне слуг. Мог бы подумать, что в их поведении кроется подсказка: мои волосы – это не маскировка, а наоборот, намёк посторонним на то, кто в доме Саптаха настоящий юный маг.

Пусть сам об этом думает, мне никто ничего не объясняет, я не знаю, что он знал, что планировал, какие борются фракции и каковы их цели. И слуги тоже не знают.

С ними постепенно налаживается общение. Люди как люди. Есть добродушные, есть хитроватые и ехидные.

Я больше других с кухонным работником общаюсь. Он не совсем повар, на нём много другого, начиная от заготовки дров и закупки продуктов, закачивания варением пива и изготовлением вина.

Про дрова надо сказать несколько слов. Это роскошь, ведь деревьями долина Нила не богата даже в нынешние благословенные времена. Главное топливо в кулинарии простых людей – высушенный ослиный навоз. Он не горит пламенем, а тлеет, придавая неповторимый аромат. Такая вот египетская специя. Этого жара вполне хватает, чтобы, например, испечь хлеб.

Но всё не так плохо, можно ещё камыш жечь, да и дрова в доме у важного человека имелись. Правда, их в основном для копчения используют.

Общение с Пакером (егип.: «бродяга») мы наладили, когда захотелось мне яичницы с луком. Вот прям такой, как в будущем. Пробило на ностальгию. Кур тут не разводят, но гусиные яйца вполне употребляют.

Сначала косился на меня, но отогнать от жаровни не посмел. В итоге на следующий день, когда я пришёл к нему с очередным ностальгическим рецептом, даже помог нарезать хлеб на ломтики (ножа у меня нет), которые мы обмакнули в яйцо с молоком, и пожарили, сделали древнеегипетский аналог французских тостов.

Ещё пару раз заходил к нему, готовили самые простые, но непривычные для древних вещи. Ему нравится, и хозяева хвалят, им в диковинку. В силу проблемы с топливом, кухня здесь относительно простая. Впрочем, на ослином навозе, насколько мне известно, даже медь плавят.

Лист металла он разогревает хорошо, аналог плиты имеется, так что много чего странного на взгляд местных мы успели приготовить.

Даже Саптах приходил, спрашивал, не от меня ли Пакер научился этим блюдам. Они не то чтобы прям совсем новинки для местных, но есть нюансы, которые добавляют привычным блюдам свежие нотки.

Те же блинчики или оладушки. Здесь есть всё для них, но вот класть натрон (авт.: смесь соды и соли) в тесто они не догадались. В этом я их винить не могу – это же основной компонент при бальзамировании. Как-то далековато от кухни.

Кстати, вот эту хотелку – оладушки – я не удовлетворил. Мука совсем не та. Эммер, двузернянка, да ещё грубовато перетёртая не позволяет сделать нежную выпечку. У него шелуха плохо отделяется, так что фактически это изделие с отрубями.

И вот нажрался я ностальгических блюд, и от этого навеяло на меня вселенскую тоску. Ещё там, в ином мире, попадалось мне высказывание, что древние египтяне имеют общую черту с русскими: предаются ностальгии во всей мощи. Тоскуют по родным местам как никто другой. Как народ, мы домоседы больше других.

Что занимало мои мысли больше всего? Мораль.

Едва не нарушенная заповедь напомнила мне о христианской этике. Я же не просто так вырезал себе нательный крестик. Крещёному, мне немного неуместно становится магом. Но только немного. Все же знают, кто первым приветствовал новорожденного Спасителя: маги, возможно даже египетские, одарили его символическими дарами.

Так вот какой казус я вижу в своём положении: до этого события ещё очень много лет. Более того, даже иудаизма ещё не сформировалось. Евреи не только ещё не исходили из Египта, но ещё и не приходили сюда. По крайней мере, не в больших количествах. Здесь, на юге, их вообще нет.

И стоит ли беспокоится о волшебстве, если сам Моисей, основоположник иудаизма, рос в семье фараона и, судя по его деяниям, был египетским магом? События, описанные в Ветхом Завете, уж слишком напоминают сюжеты египетских сказок, которые я слушал в деревне. Например, про разверзание моря. Правда, в сказке взмахом жезла раздвинули воды озера, чтобы достать брошку, но принцип-то тот же…

Меня тяготит вот что: имею ли я право называться христианином, коим себя чувствую, живя задолго до Рождества? Может ли следствие обогнать причину? С другой стороны, в лоно церкви меня приняли, но не отлучали, анафеме не предавали. Вот и получается из-за временного парадокса, что я… тоже пророк⁈ Мне же известно будущее. Скромность и богобоязненность не позволяет мне погружаться в теории, основанные лишь этом факте, ведь источник моих знаний не Глас Божий. Хотя, косвенно…

Во-вторых, не будет ли принятие египетской космогонии сродни идолопоклонству, вероотступничеству и отречению от креста? Это, пожалуй, будет равносильно выниманию моего внутреннего стержня и в корне противоречит моему мировоззрению.

А вот то, что египетских богов много – вовсе не противоречит. Египтяне научили меня мыслить образами, проводить параллели. Если не использовать слово «бог», под которым мы подразумеваем имя и функцию Единого, и попробуем построить иерархии сущностей высшего порядка без этой коннотации, то увидим множество параллелей, особенно если брать не книжное понимание христианства, а бытовое (а другого у меня и нет!).

Как ни странно, но не так уж и далеки египтяне от единобожия: что Неберджер, «владыка всего до пределов», распался на мириады богов, которые по сути его части, а не какие-то отдельные, самодостаточные сущности. Кстати, это не имя, а эпитет или титул. Неберджер непознаваем и не имеет формы. И имя, рен, для него существовать не может, он содержал в себе все имена.

Вот эти боги уже выстраиваются в какие-то иерархии, в базе которых стоят тройки (!). Например, главная триада: Осирис, Исида и Гор. В Фивах почитают Амона, Мут и Хонсу. Если спросить моего учителя, уроженца Мемфиса, какие боги главные, он скажет: «Птах, его жена Сехмет и их сын Нефертум».

Раз уж зашла речь о триадах, то нельзя пропустить ном, где я сейчас живу. Асуанско-элефантийская триада – это Хнум, Сатис и их дочь Анукет. Тут конечно не совсем по теме история: Хнум и Сатис – покровители истоков Нила, и естественно, что от их слияния, слияния Белого и Голубого Нила в Донголе, появляется их дочь Анукет, богиня первого порога.

Так что вернусь к истинной религии будущего в египетских культах. Как не вспомнить поклонение достойным предкам вроде Имхотепа? Разве они сильно отличаются от культов святых? И тех и других просят замолвить словечко перед старшими богами.

Не знаю как это сказать точнее о моём сдвиге восприятия. Может, «расширился список святых и ангелов»?

Нет, я не считаю вышеописанное отношение к египетской религии вступающим в противоречие с христианской доктриной, ведь Христос не отрекался от законов Моисея и сам цитировал слова предыдущих пророков. Не зря же Танах вошёл в свод священных текстов христиан под именем Ветхого Завета. Так что ничего удивительного в том, что и Моисей не отрёкся от корней, от источника получения своих знаний при дворе фараона. Получается, что я всё ещё остаюсь в рамках единой цепи событий? В рамках одного и того же культа, если отбросить внешние атрибуты и временные изменения, взросление учения. Как первые христиане не поняли бы, что происходит, зайдя в любой храм будущего, так и я словно вернулся к истокам.

Впрочем, зная египтян, не могу принять то, что Моисея усыновили, ведь современные мне египтяне – эталонные ненавистники чужеземцев. Да, потом будут династии гиксосов и ливийцев, возможно, через пять сотен лет их характер поменяется? Неубедительный аргумент, если вспомнить, как он оказался при дворе. Вроде как фараон решил, что слишком много семитов развелось, и приказал топить их младенцев в Ниле. Не очень-то похоже на поведение того, кто позволит дочери усыновить спасённого ею иноземного ребёнка из корзинки.

Однако вполне реально, что он был высокопоставленным слугой, придворным, обладал талантом, а вот в усыновление – нет. Насколько мне известно, такая процедура для царей Египта не предусмотрена, даже если речь лишь о дочери. Фараон – это не простой человек, он посредник между богами и людьми, получающий от них божественное ка, а потом отдающий его людям. Если бы была возможность усыновлять, Тутанхамон не родился бы с врождёнными патологиями, будучи сыном Эхнатона и его родной сестры. Царь мог бы подобрать любого здорового мальчишку, пусть даже тайно, и если не принять официально, то подменить. Однако, так поступать нельзя: посторонний же не сможет выполнять важную жреческую функцию передачи силы богов Двум Землям и подданным. Тутанхамон, пусть и ущербный телом, но магически подходил. Ка(то есть волшебные способности) передаётся от отца к сыну.

Вот за такими думами меня и застал как-то учитель:

– Хватит мечтать, лентяй, – сказал он отчего-то довольно резко.

Спорить я не посмел. В самом деле «завис». Даже с калама капля на текст упала, посадил кляксу.

– Вот тебе новое задание, – он всучил мне свиток. – Специально для тебя взял кэми. И вот ещё этот свиток перепишешь. Этим займись в первую очередь, мне нужно вернуть его в Дом жизни.

Я знал, что есть тут такие сборники упражнений, но естественно, что у Саптаха такого не было, ему он незачем. Насколько я знаю, младшенький уже закончил начальное обучение и сейчас уже на втором уровне, постигает спецкурсы в этом самом Доме жизни (егип. перанх).

Это что-то вроде техникума для писцов при храме, где есть библиотека с научными и религиозными текстами. В Асуане такой вряд ли есть, значит в столице побывал. Но обычно книги взять из библиотеки нельзя, так что я, кажется, догадываюсь, отчего он сердит. Жаба душит.

Второй свиток оказался математическим папирусом. Своего рода учебник. В нём только самая база, насколько я понимаю, но будет интересно.

Почему я не уверен? Так он написан иератикой, а мы только по иероглифам прошлись, да и то я все сотни их ещё не освоил. Я пока ещё не могу читать любые тексты, тем более эту скоропись.

– Все инструкции в кэми. Через две декады жду от тебя по две копии и кэми, и математического свитка. Одну скорописью, вторую – божественными знаками.

– Учитель, ты выдашь мне материал? – папирус стоит немало, а у меня нет средств вообще.

– Сам выкручивайся. Ты у меня нахлебник, – проворчал Саптах. – С сегодняшнего дня можешь шляться, где захочешь. Но не забывай о задании! Две декады!

И ушёл.

Непонятна мне его перемена настроения. То «я тебя всему научу, мой талантливый ученик», то «давай сам как-нибудь выплывай». Уж не планировал ли он, что я не переживу того злополучного дня? А теперь не знает, что со мной делать.

У меня вроде бы не так уж и много времени на обучение, а он какой-то ерундой заставляет заниматься. Могу предположить, что занят и не до меня ему. Я же не знаю, в чём там суть конфликта. Да и чем в принципе надзирающий за царскими карьером занимается, тоже не в курсе. И знать не хочу. Не хватало мне ещё лишними сведениями голову забивать. У меня сейчас одна задача: воспользоваться шансом и взять максимум знаний.

– Пакер, – обратился я к кашевару, – как думаешь, мне одному ходить в окрестностях безопасно?

Он варит по моему рецепту: ячменная каша из дроблёной крупы с добавлением молока, мёда и масла.

– Лихие люди везде есть. А здесь особенно. Бегут, бывает, осуждённые. И работники бывает, перепьют шедеха и… А ты куда-то собрался?

– На реку надо. Тростника нарезать.

– Тогда не людей тебе надо бояться, а зверей. С людьми-то можно договориться, запугать, – это он на мои волосы намекает, – а вот крокодил или леопард не спросит, колдун ты или нет.

Похоже, это тоже намёк. Наверняка слуги в курсе, что я могу делать обереги от крокодилов. Они же все разговоры слышат. Сам видел, как Саптах с Неферу разговаривал, а служанка ей в это время марафет наводила. И они её словно не замечали.

Думаю, дело не в том, что считают их пустым местом, в этом можно только младшенького упрекнуть. Скорее всего, не сомневаются в верности. Может, Саптах запугал какими-нибудь наговорами на молчание. Я почти уверен, что так и поступил. Осталось только довести до них, что отгниёт, если проболтаются, и какими страшными смертями будут умирать в случае предательства.

– Пакер, а ты можешь отрезать кусок кожи, когда в следующий раз будешь разделывать мясо?

– Мясо редко на столе, – напомнил он. И это правда.

Он прищурился, улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны, и добавил:

– Но я достану. Много надо?

– Вот столько, – я показал руками.

– И только? – сказал Пакер с облегчением. – Толстая подойдёт? Невыделанная.

– Чем толще, тем лучше. Как на щитах у воинов. Что с меня?

– Хозяин меня ценит больше, так что ничего. Мне достанется без платы. Муж сестры работает с кожами, – он опять хитро улыбнулся: – А если сделаешь то же самое, что и себе, для меня, буду очень благодарен.

Задумка у меня максимально банальная, но я не видел никаких аналогов у местных. Была у меня в том мире монетница из толстой кожи. Понятное дело, наличкой не расплачивался, она как раз вместо слэппера была, просто замаскирован так.

Долго думал, что бы придумать для самозащиты. В этом мире самозащита тоже может обойтись боком, ведь ту презумпция виновности, попробуй потом докажи, что защищался. Да и «не убий» числится и в заповедях христианских, и в маат тоже входит. Один из сорока двух богов загробного мира спросит, не убивал ли. Так что выбирал между кастетом и слэппером. Понятное дело, что проще второй предмет. Металлы в стране, где нет дров, очень дороги.

Не стоит недооценивать эту «мухобойку», при массе в полкило можно и череп проломить. Ясное дело, такой не пофехтуешь, рассчитывать можно только на неожиданное применение. Не с каменным же топором ходить? Ничего больше в голову не приходит, что бы можно было сделать из говна и палок.

Если кто-то увидит ребёнка с медным ножом, то очень вероятно, что это только привлечёт дополнительное внимание – металлы дороги. Да и негде мне их взять. Вон, даже охрана у Саптаха вооружена каменными булавами. Просто шар на палке. Копьё с металлическим наконечником только у самых заслуженных.

Так что вижу резон таким предметом обзавестись, особенно если не рекламировать его. Сделаю кожаный футляр, набью камнями средней мелкости.

Есть и другой плюс: здесь есть меджаи, и суды нескольких уровней, то есть вполне себе рабочая правоохранительная система. Членовредительство может быть наказано.

Мне пока что спешить некуда. Две декады – немалый срок, потренируюсь пока что на черепках, а потом примусь за изготовление листов. Жаль, что я даже не представляю, где деревня, в которой я жил. Ночное путешествие сбило мои ориентиры. Так-то мне было бы быстрее смотаться туда и просто взять там достаточное количество папируса. Уверен, что дед не оставил затею и там уже немало его наделали. Сезон-то короткий, скоро вода схлынет и все примутся заниматься обычными крестьянскими работами.

Пока мне не принесли материалы, займусь принесёнными задачниками.

Математика меня озадачила. Я и не ожидал увидеть позиционную систему счисления, так что не удивился, когда увидел значки для единицы, десятки, сотни. Но вот дроби… Они знают дроби! Это меня немного шокировало.

Как разобрался? С трудом. На моё счастье, числа записывают и «цифрами», и словами, то есть иероглифами. Так что немного помогло разобрался и с иератикой.

Да и первые двадцать были выписаны по порядку, одно за другим, а это ещё одна подсказка.

Помимо сложения и вычитания, умножать умеют. Делают это извращённо, комбинацией разложения на множители, удвоения и последующего сложения. Мне проще в уме вычислить по методике, к которой я привык, чем этой ерундой заниматься. Всё равно в уме представляю любые значения как десятичные числа.

А вот делить не могут. Подбором решают эту проблему, воспринимают как обратную задачу к умножению.

Больше в этом свитке ничего не было. Даже операции с дробями не объяснены, а мне это, пожалуй интересно.

Про дроби имелась только картинка глаза Гора, тот самый знаменитый символ-оберег, и отдельные его части обозначали разные дроби. Какая-то часть ⅛, какая-то ¼ и так далее. Я прикинул, и вышло 63/64 в сумме. То есть кусочка у глаза не хватает. При любви египтян к символизму, странно, что они допустили такое несовершенство по отношению к священному знаку-оберегу.

Должны быть ещё методички, где расписано больше знаний по математике. Так сказать, учебник для продвинутых.

Я же ещё со школы помню, что «три, четыре, пять», как стороны прямоугольного треугольника, греки называли «египетским треугольником». Так что и какие-то сведения по геометрии древним доступны. Вычисление площадей, объёмов – сугубо практическая математика, полезная.

Этот треугольник – тоже чисто практическая задача: делят верёвку на двенадцать частей, сворачивают, получая треугольник, один из углов которого – прямой.

В деревне я этого не видел (до перерождения там меня), только отвесом пользовались, когда домики строили. Но я готов поверить, что что-то такое делают при строительстве домов по типу того, как у Саптаха. Углы в нём ровные, в отличие от лачуг в деревне.

Провозился с этими папирусами три дня, пока более-менее не разобрался, как эта математика работает, и чем иератика отличается от иероглифики.

Думал, что только формой, но оказалось, что есть ещё и составные иероглифы, произведённые слиянием нескольких простых. А в остальном действительно то же самое.

На четвёртый день меня отыскал Пакер, и вручил два обрезка толстой кожи. Грубоватая, но не ломкая, как я ожидал, когда он сказал, что не выделанная.

Можно приступать к изготовлению слэппера. Проколки я уже сделал из камушков.