Текст книги "Звёздная бирема «Аквила». Мятеж"

Автор книги: Олег Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Немаловажным доводом в пользу продолжения отношений было и то, что Марк Фабриций являлся не только приятным, но и выгодным любовником. Дружить с инженерами вообще полезно, а с главными – полезно вдвойне. Особенно если ты хочешь, чтобы твой корабль обеспечивался всем необходимым полностью и в срок. Вот и теперь Аквилина предвкушала не только удовольствие от свидания, но и очередную хитроумную новинку, которую Фабриций наверняка приготовил, чтобы порадовать подругу.

Марк же в ответ получал все те технические трофеи, которые в изобилие доставались наварху после очередного сражения. Иные узлы и схемы вражеских кораблей поражали своей необычностью. Фабриций сам не свой становился, когда в его руки попадала какая-нибудь хитрая деталька, нестандартно использованная так, как ни одному республиканскому инженеру и в голову не придет. Коллекция Марка постоянно пополнялась силами его подруг (Ливия прекрасно знала, что она не единственная его любовница). Нанося визит Фабрицию в его обители, Аквилина чувствовала себя так, словно проходила минное поле на крейсерской скорости. Поэтому свидания всегда проходили на «Аквиле». У себя в каюте наварх, по крайней мере, точно знала, куда можно наступать, где допустимо сесть, а где лечь, чтобы ненароком ничего не разбить или самой не убиться.

У Ливии была пара часов, чтобы подготовиться к приему гостя. За три года, что они встречались, она изучила вкусы Фабриция так же, как он изучил ее предпочтения. Кроме технических головоломок Марк любил синий траянский чай и не любил, когда Фиделис подглядывает. Поэтому наварх накрыла террариум ящера специальным покрывалом, едва лишь ей доложили о том, что главный инженер седьмой ремонтной секции поднялся на борт.

– Привет, – сказала она, подставляя щеку для поцелуя. – Вижу, ты принес мне конфетку, Марк.

– «Аквиле», а не тебе, хотя это одно и тоже, – рассмеялся Фабриций, помахивая своим планшетом. – Ага, вижу, глаза-то разгорелись! На, погляди, а я пока похозяйничаю… Где мой чай?

– Там же, где всегда, – отмахнулась Ливия, приникая взглядом к планшету. – О! Ого! Вот это… Ну, ничего себе! Эти схемы увеличат производительность реактора на…

– Пять процентов тут, три процента там… – позвякивая посудой, хмыкнул инженер. – Но в сумме выйдет неплохо. Знал, что ты оценишь.

– Оценю? – просияла Аквилина. – Да ты гений, Марк! Клянусь, я умыкну тебя к себе на борт и буду держать на золотой цепи.

– Ну, для меня это не станет повышением, – возразил Фабриций, обнимая ее сзади за плечи. – Кроме того, тогда нам нельзя будет вместе спать, а это уже совсем грустно. Секс или чай?

– Секс, – решила Ливия, снимая тунику. – Потом чай, а потом – снова секс. Я соскучилась.

– Лгунья, – беззлобно погрозил ей пальцем любовник. – Ты никогда не скучаешь. И потом… у тебя же был твой Божественный Ацилий в пределах досягаемости. Неужели…

– Не тронь святое! – пресекла болтовню наварх и заткнула ему рот поцелуем.

Как бы там ни было, а она действительно немного скучала.

И, разумеется, сообщение Антония – напоминание о сеансе вирт-симуляции – пришло в самый неподходящий момент. Ну, в один из неподходящих моментов, если точнее.

– Благие лары! – с досадой простонала Ливия. – Почему мне нельзя придушить этого мозго… мозгоеда!

– Время принимать лекарство? – чуть насмешливо осведомился Фабриций и принялся нашаривать на полу свою тунику. – Эй! Не пинайся! Позвони он на десять минут раньше, и я бы сам его придушил. Но ведь ты уже насытилась общением, верно?

– Сексом – да, общением – нет, – вздохнула наварх. – Но эти… процедуры – не пожелание, а прямой приказ. Претор не выпустит нас с «Аквилой» в пространство, пока Антоний не даст «добро». Так что…

– Похоже, на этот раз Марций действительно тебя достал, Терция, – заметил Марк, одеваясь. И почти всерьез предложил: – Что, если мне поговорить с ним?

– Как инженер с префектом? – фыркнула она. – Или как? Что ты скажешь – перечислишь ему мои родинки? Или пожалуешься на запах от домика Фиделиса?

– Он еще и шуршит, твой ящер. И воняет, – заметил Фабриций. – Ну… – присев на койку, он погладил наварха по голому плечу: – Я мог бы объяснить твоему префекту, что ты не всегда такая уж злюка. Что ты тоже бываешь милой. Иногда.

– Только не в рейде, – женщина насмешливо пихнула любовника в бок. – Если я буду милой на мостике, а тем паче с префектом, он вообще мне на шею сядет.

– Как знаешь, Ливия, – пожал плечами он и быстро поцеловал ее в щеку. – Мне пора. Когда изучишь спецификации, дай мне знать. А я уж позабочусь, чтобы «Аквилу» поставили в мою секцию. Vale, Аквилина!

– И тебе не болеть, – проворчала Ливия, запирая за ним двери. – Ну, что ж… Поглядим, что за экзекуцию уготовил мне добрый доктор Антоний.

Впрочем, надевая обруч вирт-транслятора, она не была так уж недовольна. В конце концов, вряд ли куратор отправит сознание наварха в путешествие по парфийским камерам пыток. Оргий и чудовищ от Антония тоже не дождешься. Разве что…

Но нет, ничего экстраординарного: умиротворяющий шелест листвы, журчание… Что там, река, что ли? Ливия скептически наморщила нос, но в целом программа показалась довольно привлекательной. Во всяком случае, войти все равно придется.

– Буду птицей, – решила она. – О! Вороной! Карр-карр, Антоний!

И шагнула… нет, взлетела с ветки, с неожиданным удовольствием ощущая упругое сопротивление воздушных потоков, становящихся послушными под ударами ее крыльев.

А какой еще персонаж могла избрать наварх звездной биремы, коли уж ей предоставили выбор?

***

Фелисия разбудила его в условленное время, напоила каким-то ароматным настоем и попыталась уговорить остаться, но Квинт решил обязательно вернуться на «Аквилу».

– У меня еще есть дела, – отрезал префект и чуть не добавил циничное «Развлекайся без меня», но вовремя прикусил язык. – Мы еще увидимся и не раз. Бибул сказал, «Аквиле» нужен отдых.

Гетера искренне обрадовалась.

– Я буду в полном твоем распоряжении все это время, если хочешь, – предложила она.

– Не нужно из-за меня ломать свой график, – отрицательно покачал головой Квинт, отмечая её почти неуловимый вздох облегчения.

Осталось только ласково чмокнуть женщину в уголок губ на прощание и удалиться, что префект и сделал.

И пока с тремя пересадками добирался к причальным секциям, он успел скачать пару новых книг и получить от Антония напоминание о первом сеансе. Или мозговед решил подстраховаться, или подозревал у Марция легкую форму склероза.

«Да чтоб тебя!» – бессильно ругнулся префект, но сразу же после душа улегся поудобнее, надел обруч и установил программу куратора.

Ничего сложного от подопечного (Квинт старался даже мысленно не произносить слова «пациент») не требовалось: выбрать персонажа из скромного ряда – мужчину (светлокожего или темнокожего), женщину (блондинку или брюнетку), четвероногое животное (собаку или кошку), а еще птицу трех разновидностей. Марций без колебаний выбрал стандартного светлокожего мужчину, чуть устыдившись всякому отсутствию у себя склонности к экспериментам.

И посетовав: «Ну, никакой фантазии у тебя», шагнул в… комнату, погруженную в уютный сонный полумрак. Окна закрывали полотнища плотной ткани, но в узкие зазоры проникал свет, и его лучи красиво пронизывали недвижимый воздух. Толстый ковер на деревянном полу, тяжелое кресло без спинки, зато с подушечкой для седалища, полки вдоль стены, заполненные множеством разнообразных предметов – каких-то шкатулок, больших и маленьких картинок, фигурок животных и людей.

На поверхности атмосферных планет Квинту Марцию бывать приходилось нечасто, и только во время отпуска. Но реабилитационный комплекс это не то же самое, что частное жилище. И предпочитал Аквилин не посиделки в клубах, но активный отдых на природе.

Появившись на свет в Колонии Корона под куполом Медиа, Квинт питал ностальгическую слабость исключительно к видам озаренных местным солнцем черных скал, рвущихся в небо из тяжелых красных песков. Атмосферные планеты по-своему прекрасны, но детские впечатления все равно сильнее и ярче.

Кресло стояло возле приспособления, в котором начитанный префект почти сразу узнал архаичный очаг.

– Интересно, а можно ли разжечь огонь?

И тут же понял, что можно. Мысль Квинту понравилась, но торопиться с исполнением он не стал. Сначала нужно осмотреться. Он обошел небольшой круглый стол с вазой, полной срезанных растений. Понюхал – пахнут. Затем с некоторой опаской присел в кресло, тихо скрипнувшее под весом взрослого мужчины.

Меньше всего Квинт ожидал от куратора чего-то подобного. А ведь столь искусная иллюзия обошлась бюджету Цикуты в кругленькую сумму.

Значит, дела обстоят куда как серьезно, и Антоний отнюдь не пугал вероятной отставкой, подумалось префекту, но как-то отстраненно, словно речь шла не о нем самом, а о ком-то постороннем.

На полный обход дома ушло достаточно времени, чтобы оценить грандиозность мозговедского проекта. Десяток разных по интерьеру и предназначению комнат, которые предлагалось впоследствии обследовать подробно. Окна, частично зашторенные, но большей частью открытые, выходили в сад, полный плодовых и декоративных деревьев. Квинт из любопытства выглянул в один из проемов, но небо пряталось за густой облачностью.

– Какое приятное место, – не мог не признать он.

Теперь-то понятно, почему Иллюзорный Мир был любимейшим развлечением и отдыхом всех, кто жил и работал в пространстве на станциях и кораблях. Ни игры, кстати, и ни секс, хотя и то, и другое, в общем-то, поощрялось руководством. У половины манипулариев на «Аквиле» имелись не только живые партнеры, но еще и несколько связей в вирт-поле, разных по форме и содержанию.

Но если остальные пользователи занимались совершенствованием своего личного Мира, то Квинту вменялось в обязанность изучать уже созданную куратором модель. Интригующе, ничего не скажешь. Своего рода приключение, если уж на то пошло.

– Спасибо тебе, Антоний. Чего не ожидал, того не ожидал.

Конечно, всегда можно напомнить себе, что у Антония работа такая и полный личностный профиль на Марция перед глазами, но с домом, полным загадок, мозговед своему подопечному угодил.

Квинт вернулся в самую первую комнату, там полежал на кушетке, переложив подушки, как ему больше нравится, на пробу повертел в руках статуэтку собачки – из архаичной керамики, покрытую глазурью. Её тяжесть в ладони, неидеально гладкая поверхность, мелкие детали, вроде розового носа, коричневых глазок и нарисованных тоненькой кисточкой вибрисс на вытянутой морде – странным образом утоляли сенсорный голод. А главное – за почти два часа своеобразной терапии префект ни разу не разозлился на Ливию. Отличное начало, решил он. И отключился от вирт-поля с нескрываемым сожалением.

Глава 6

Визит доктора на дом – практика, столь же архаичная, как и естественные роды, и доступна разве что патрициям. И – старшим офицерам биремы, которая никуда не полетит, пока психо-корректор не подтвердит их адекватность. Тут бы гордиться исключительностью и вниманием к своей персоне, однако Ливии сейчас только куратора на борту не хватало. Но принимала она Антония со всей любезностью, на которую была способна.

– Осторожней, Луций Антоний, тут у нас сварочные работы, – только и успевала наварх предупреждать доктора. – Пригнись! И не споткнись – здесь снят участок палубы!

Куратор демонстрировал невозмутимость и спокойствие, однако наметанный глаз наварха отмечал, конечно, что «эскулап» дергается. Иногда – даже сильно. Впрочем, с непривычки кто угодно задергается, попав на корабль, на котором полным ходом идет модернизация половины систем.

– Мы постарались максимально использовать эту передышку, – вещала Аквилина с оттенком гордости, широкими взмахами указывая на суету на палубах. – Берегись!

Мимо наварха рысцой проскакала группа сотрудников инженерного, нагруженных запчастями и инструментами. Как деловитые насекомые, они проворно копошились в своем развороченном «муравейнике», а Ливия при этом чувствовала себя кем-то вроде муравьиной царицы.

– Впечатляет, – признался Антоний. – А как продвигается твой собственный «ремонт»? Ты же знаешь, что тебе нельзя пропускать визиты ко мне, однако…

– Оглядись, Луций Антоний! – воззвала к разуму доктора наварх. – Я чашку кофе, и ту выпиваю на бегу, не говоря уж о походе к врачу.

– Поэтому я и пришел сам, – вздохнул психо-корректор. – От вас, флотских офицеров, ждать пунктуальности так же бессмысленно, как и от армейских. Итак?

– Пойдем в мою каюту. Не выворачивать же мне душу наизнанку прямо посреди толпы ремонтников! – фыркнула Ливия, понимая, что отвертеться не удастся. – Сюда.

– Приятное… э… жилище, – заметил Антоний, с трудом протискиваясь в каюту наварха. – Эти двери всегда наполовину открыты?

– Извини, – наварх отжала одну из створок плечом, что пройти самой. – Вторичные системы отключены на время ремонта. Это создает некоторые неудобства, но ничего серьезного… Чаю? У меня есть запас траянского синего чая специально для особых случаев.

– Не стану покушаться на привилегии Марка Фабриция, – усмехнулся доктор, демонстрируя полную осведомленность о личной жизни подопечной. – я не отниму у тебя много времени… Посмотрим, – подключив свой транслятор, он вошел в вирт-поле. – Ага! Судя по истории твоих входов, ты, по крайней мере, не игнорируешь мои предписания и делаешь это регулярно. Похвально, Аквилина, весьма похвально. Но ты так и не сменила персонажа.

– Меня вполне устраивает побыть немного птицей, – пожала плечами женщина. – А чего еще ты от меня ждал?

– Возможно, сюрпризов. Попытки экспериментировать. А?

– Луций Антоний, я родилась, чтобы летать. В пространстве эту возможность мне дает слияние с «Аквилой», а здесь, на станции, благодаря твоей программе, я теперь тоже это могу. Спасибо тебе за это. Но…

– Ты не видишь прогресса, Аквилина, – понимающе кивнул Антоний. – Не огорчайся, зато я его вижу. Могу обнадежить тебя – твой психо-профиль изрядно выровнялся за последнюю неделю. И говорят, что ты уже не так резка с префектом.

– Хех, – фыркнула Ливия. – Мне некогда быть с ним резкой, если хочешь знать. Мог бы и не посылать шпионов, чтобы это выяснить! Сейчас у меня полно работы, кроме того…

– Марк Фабриций под боком, – усмехнулся доктор. – Не уверен, что понимаю, почему ты предпочитаешь инженера профессионалу-амикусу. Неужели это чувства, Ливия?

Наварх хихикнула, оценив шутку.

– Ага, чувства. Если бы ты видел спецификации систем, которые сейчас монтируют подчиненные Марка, ты бы мои чувства понял. Но хватит болтовни, Луций Антоний. Твой вердикт?

– Я уже отметил твой прогресс, Аквилина. Такими темпами…

– Переоснащение «Аквилы» будет полностью закончено через полторы недели, – перебила его женщина. – Еще пару дней можешь накинуть на окраску и полировку обшивки. А дальше…

– Дальше ты начнешь беситься, а вместе с тобой – и большая часть экипажа, – вздохнул психо-корректор. – Я же говорю: вы, флотские, невыносимые пациенты.

– Претор приказал мне быть хорошей девочкой, и я стараюсь соответствовать, Луций Антоний. Полторы недели. Разве этого мало? – она просительно заглянула ему в лицо и даже ладони сложила, словно в мольбе: – Я с самого лицея столько времени не проводила в вирте!

– Закончишь ремонт, и посмотрим, – отрезал Антоний. – Не надейся, что я выпущу тебя в пространство только ради твоих прекрасных глаз, моя дорогая. Проводи меня, пока я не переломал себе все кости на твоем корабле!

– Прошу, – мурлыкнула Ливия, пряча довольную улыбку. Что бы там не говорил куратор, а улыбки, взгляды и взмахи пушистых ресниц действуют даже на него.

***

Ради того, чтобы поплавать в бассейне легионерского клуба, стоило отправиться на другой конец станции, потратив на дорогу целых два стандартных часа. Пятидесятиметровая голубая дорожка уже не первый раз снилась Квинту, и как только закончилась очередная смена, префект отправился получать свою порцию релакса, массажа, сплетен и других офицерских развлечений. Он заслужил отдых, сообразный своим вкусам.

– Господа, – Квинт с порога отсалютовал офицерам, собравшимся в легионерском клубе.

И был встречен пусть не овациями, но с нескрываемым энтузиазмом.

Бибул нисколько не погрешил против истины, когда говорил, что восемь высших офицеров из десяти, служащих в системе Вироза, происходят из славной фамилии Марциев. В легионерском клубе Цикуты собрались по сути родственники, относительно близкие и достаточно дальние, происходящие от разных ветвей могучего семейно-генетического древа, однако носящие единое родовое имя.

Где еще, как ни в клубе, встречаться после возвращения из патрулирования на станцию людям, рожденным, чтобы руководить другими? Здесь собирались равные, оставляя за высоким порогом бремя власти и ответственности.

– Привет тебе, Аквилин! Мы уже все заждались, – голос у Марции Альбы звенел громче пожарной сирены.

– Сестричка, – улыбнулся Квинт, распахивая дружеские объятия командиру манипулариев со «Стригеса». – Ох! Ребра мне сломаешь, бешеная!

Белокурая центурионша на полголовы выше Квинта расхохоталась, но борцовскую хватку ослабила лишь для того, чтобы швырнуть префекта в бассейн и прыгнуть следом.

– Догоняй, красавчик!

Они честно сделали заплыв на пятьсот метров, и Квинт благородно уступил полкорпуса Альбе. Чтобы затем отдаться в умелые руки массажиста.

Марция устроилась рядом с самым загадочным видом и жарко зашептала:

– Ну, давай рассказывай про лигариев. Какой он?

– Кто? – не понял Квинт.

– Гай Ацилий, конечно.

Честно говоря, у префекта «Аквилы» образ опального патриция успел основательно выветриться из головы. Всё навалилось скопом – внеплановый, но обширный ремонт на биреме с неизбежной отладкой взаимодействия всех систем, странная терапия Антония и еще множество неотложных дел, коих у офицера такого ранга всегда в достатке. Не до лигариев ему было. Но сопротивляться обаянию Альбы – выше человеческих сил.

– Разумеется, он – умен, обаятелен и очень, специально подчеркиваю, очень хорошо воспитан, о моя терпеливая сестра, – сообщил Квинт во всеуслышание, но потом не преминул шепнуть на ухо родственнице. – Способен угнать пиратскую миопарону и напиться в компании с Той Самой Фортунатой. Страшный человек. Берегись его, моя Альба.

Женщина хищно облизнулась.

– Твоюцентурию, как же я тебе завидую! За одним столом пил с Самим Ацилием. Из одного, можно сказать, виночерпия причастился, – ворковала Альба, разглядывая «старого доброго» Квинта Марция так, словно узрела его впервые.

– Ох! И ты туда же? Вот уж не знал, что венок мученика за убеждения придает человеку такую значимость.

«Ох!» относилось, разумеется, к массажу.

– Ты – зануда! Ладно, забудь про Куриона, – сжалилась Альба, легонько щелкнув собеседника по носу. – Пошли, лучше мячик покидаем. Наши зовут.

Два её брата – такие же громогласные платиновые блондины и балаболы, одновременно похожие и совершенно разные по характеру – в четыре руки содрали Квинта с топчана.

– Луций! Секст!

Один командовал на триреме, другой сделал карьеру преторианца. Но в клубе оба вели себя так же, как во времена учебы, когда Квинт Марций с тремя Альбами считались первейшими нарушителями дисциплины.

– Давай, давай! Шевелись! А то зачахнешь со своим книжками, ремонтом и навархом, – веселился Луций, так и норовя сделать Квинту хитрую подсечку.

– Помирился с Ливией? – сразу же встрял преторианец.

– Все-то ты знаешь, Секст.

– Работа у меня такая, дружище-Аквилин.

В таком давно сыгранном составе игра против четверки центурионов с военного транспорта «Плацид» задалась с самого начала. И если бы не провокационные щипки Марции, коими центурионша время от времени удостаивала поджарую задницу префекта, то лучшего времяпрепровождения и не придумаешь. А то ведь у кое-кого не пальцы, а клещи!

– Так как с Ливией? – не унимался Альбин, отдавая пас брату.

На Цикуте хрен утаишь такую роскошную новость, как скандал между навархом и префектом «Аквилы».

– Мы очень-очень вежливы друг с другом.

– Спроси у Луция, как с Гаем Варием договариваться пришлось. Он тоже не подарок, скажу тебе.

Вместо ответа Квинт пробил Плацидинам злые три очка.

И помянутая всуе Ливия Терция тут же напомнила о себе тревожным звонком на планшет.

– Срочное совещание у Бибула, Квинт Марций. Поторопись… пожалуйста.

Демонстративная вежливость стала новой и, по словам куратора, позитивной ступенью в отношениях двух ментатов. И шагом к выздоровлению.

– Принято. Буду через полтора часа… Спасибо.

Всю дорогу в центр управления Квинт продремал. Вряд ли претор ждет их в своем кабинете, чтобы взять под стражу. Остальное – пустяки.

***

На этот раз претор был немногословен, деловит и не только чаю не предложил, но даже присесть не пригласил. Водопад за его спиной по-прежнему безмолвно грыз скальный уступ, с которого так красиво падал.

– Ливия, – коротко бросил Бибул вместо приветствия. – Скажи, «Аквила» в состоянии летать?

«Ого! Надо полагать, наш „больничный лист“ закрывается? – подумала Аквилина. – В состоянии ли она летать… Хороший вопрос! А это ничего, что бедняжка наполовину… выпотрошена?»

Но высокое начальство никогда не интересовали такие незначительные подробности. Уж это Ливия затвердила накрепко еще в первые годы службы. Как поется в старой легионерской песне, «на раны плюнь – не до того!» Вопрос претора был риторическим и предполагал только один ответ – согласие.

– Летать она может, – осторожно ответила наварх и покосилась на префекта, дескать, поддержи, если что: – Но, как известно претору, модификация систем и перевооружение корабля в самом разгаре. Нам необходима по меньшей мере неделя, чтобы…

– У вас есть сутки, – перебил ее претор. – В лучшем случае – 30 часов.

Неожиданно для себя самого Квинт Марций, вместо привычной досады, почувствовал некий азарт. В конце концов, главный на корабле всегда наварх, это такой же объективный факт, как сохранение телом скорости движения, и по величине, и по направлению, когда на тело не действуют никакие силы.

У Ливии дернулась щека. Субординация субординацией, но существует еще и здравый смысл. Работы, рассчитанные на 170 стандартных часов, нельзя завершить за 30. Просто потому что нельзя. А если командование упорствует, следует напомнить ему значение слова «невозможно». Невозможно требовать от недоукомплектованного корабля той же прыти, как если бы бирема только что сошла со стапелей.

– Претор! – начала Ливия. – Со всем уважением напоминаю, что «Аквила» – не прогулочная барка. Если перед моим кораблем ставится боевая задача, я должна быть уверена в том, что состоянию этого корабля можно доверять. Для протокола, претор: я – не уверена.

– А ты что скажешь, Квинт Марций? – внезапно повернулся Випсаний к префекту.

– Если перераспределить нагрузку на системы жизнеобеспечения и ограничиться только самым необходимым… – префект вопросительно глянул на наварха. Мол, не рискнуть ли нам в кои-то веки? Теперь бы еще узнать, ради чего вдруг такая спешка и срочность.

– Я так понимаю, вопрос не праздный. Обрисуй суть проблемы, претор. Куда летим-то?

– Как вы знаете, ситуация в нашем секторе такова, что все корабли должны быть сосредоточены вблизи границы, – Випсаний включил проекцию звездной карты системы Вироза. – К сожалению, шахтеры на Карбоне-Три не могли выбрать лучшего момента, чтобы перестать выходить на связь. Я не считаю целесообразным снимать с боевого дежурства другие суда. В конце концов, Карбон-Три находится в стороне от торговых путей и военных форпостов, это мирный, хоть и отдаленный промышленный объект, не представляющий ценности в стратегическом смысле. От вас требуется отправиться туда, выяснить обстановку и оказать помощь шахтерам, если понадобится.

– Жопа мира, – одними губами шепнула Ливия, внимательно разглядывая карту. Если честно, то предыдущая проекция, с водопадом, ей нравилась гораздо больше.

Квинт Марций одобрительно хрюкнул, всецело соглашаясь с точностью формулировки наварха. Она права, в галактике немало затерянных уголков, но шахты на Карбоне-Три входят в лидирующую тройку таковых.

– Насчет всего мира не скажу, но в системе Вироза Карбон-Три, определенно, не занимает центрального положения, – ухмыльнулся претор. – Итак, Ливия. Дотянет «Аквила» до Карбона или мне отправить вас всех в отпуск на Колонию Траяну, чтоб вы на пляже понежились?

Собственно, префекта интересовало лишь одно: какое решение примет наварх и что пересилит в ней – желание отличиться или отдохнуть? И от его, Квинта Марция, рожи, в том числе. Можно даже ставку сделать, шутки ради.

Касательно же отдыха на Траяне… Квинт дал себе ровно полторы минуты на «помечтать всласть» и в мельчайших деталях представил, как отправился бы в пешее путешествие через знаменитый Ганнибалов хребет. В одиночку, с ножом, топориком, зажигалкой и палаткой. Эх, мечты, мечты!

«Что я там не видела, на той Траяне? Чая их мерзкого, что ли?» – подумала Ливия, позволив себе на миг допустить, что претор всерьез заикнулся насчет отпуска. Хотя Марк Випсаний, разумеется, ничего такого всерьез не предлагал. Просто фигура речи. А что до полета…

Осмотрительный наварх и заботливый командир в душе Аквилины хором завопили: «Какие, к воронам, полеты! Да мы развалимся по дороге!» Внутренняя же пилотесса восторженно взвизгнула: «Лететь! Лететь, и плевать на всё!» Воистину, здесь, на станции, Ливия ощущала себя не просто на привязи, а скованной по рукам и ногам.

– Заманчивое предложение насчет пляжей, – улыбнулась она. – Но я полагаю, что мы найдем способ оптимизировать состояние корабля так, чтобы «Аквила» смогла добраться до Карбона-Три и починить шахтерам антенну. А так же погрозить пальчиком и утереть сопли. Разреши выполнять, претор?

Квинт снова выиграл у самого себя десять денариев.

– Ваше задание, – Випсаний протянул ей конверт с вирт-картой. – Выполняйте. Свободны!

Они молча вышли из административного корпуса и сели в кабинку монорельса. И только тут Ливия изволила отомкнуть уста:

– Полагаю, нашу… терапию… можно считать временно прерванной. Антоний будет разочарован.

Хотя, если признаться самой себе откровенно, терапия не оказалась чем-то таким уж обременительным. Наоборот, даже приятно. Интересно даже.

– Думаю, он так просто не сдастся и пришлет инструкции, – кивнул Квинт.

За последние дни он как-то стремительно разучился говорить с навархом на отвлеченные темы. Только – на рабочие.

Тонкие пальцы Ливии порхали над планшетом. Женщина погрузилась в вычисления.

– Придется сократить численность экипажа как минимум на треть, – через некоторое время изрекла наварх. – Без гетер и амикусов мы обойдемся, но вот то, что половина младших офицеров в отпуске, меня беспокоит.

Это означало, помимо всего прочего, не только отсутствие страховки, но и сокращение часов отдыха. Особенно не разгуляешься по виртуальному миру, когда тебя некому сменить на мостике.

Чтобы не утомлять пассажиров монотонным видом внутренних стенок транспортного тоннеля, на окна проецировалось какое-то танцевальное шоу – артисты в умопомрачительных перьях отплясывали что-то на редкость потешное.

– У меня две центурии и не думаю, что есть острая необходимость отзывать людей из отпуска. Уверен, мы с тобой распределим вахты и не подеремся.

Присутствие Ливии префекта почти не раздражало. Нет, не раздражало. Ну, разве что, совсем чуть-чуть.

Ливия посмотрела на него искоса и ничего не сказала.

Некоторое время она размышляла, покусывая губу и хмурясь, а потом вызвала своего Фабриция:

– Марк, наше чаепитие придется отложить. Через 29 часов «Аквила» должна быть готова к вылету.

Мужественное лицо инженера на экране планшета перекосило, то ли от возмущения, то ли в него искра от сварки попала:

– Милая моя, ты сдурела? – огрызнулся он: – Через 48 часов ты сможешь выйти из доков и летать, но недалеко и хреново. Не раньше.

– Марк Фабриций, я не одна – это во-первых, – прошипела Аквилина, багровея: – А во-вторых, если кто и сдурел, то не я. Это приказ. 29 часов, и меня не волнует, как ты это сделаешь. Конец связи!

Все позитивные эффекты от терапии Антония у наварха как рукой сняло. Сомнениям и возражениям против полета тоже места не осталось. Если претор сказал: «Надо!», отвечать полагается: «Так точно!» И не всяким там инженерам рассуждать, полетит «Аквила» или не полетит. Куда она денется, в конце концов. А что до Марка Фабриция… невелика потеря!

«Вот и нет больше у нашего наварха любовника», – без малейшего злорадства отметил Квинт Марций, придав себе вид отсутствующий, будто не слышал разговора и вообще находился мыслями где-то далеко-далеко.

И все же, на месте Марка Фабриция он бы обиделся. Если, конечно, допустить призрачную возможность, что они бы с Ливией… Абстрактно, в целом, такие женщины Квинту нравились, но конкретно Ливия Терция… Темноволосые и стройные, с точеными, чуть нервными чертами лица, длинной шеей, узкими запястьями и высокими скулами – да, возбуждали. Но не наварх «Аквилы». Только не она!

Марций резко дернул головой, как будто получил пощечину. Терапевтический эффект от программы Антония внезапно ослаб.

– Запечатаем часть жилых помещений, – рассуждала Ливия так, словно продолжала разговор. – Гнею Помпилию с его птичником придется поскучать на станции. Астрогация… пожалуй, можно будет обойтись двумя астрогаторами. Но инженерный я сократить не могу никак! – и остро глянула на префекта: – Две центурии, ты сказал. Им придется потесниться. Но в случае экстренной ситуации ты можешь взять моих вигилов, – и пробурчала тихонько: – Им это, похоже, по вкусу придется.

«О как! Кажется, у Гнея Помпилия сдох только что последний аптерикс, его разлюбезная Малышка! – от изумления перед внезапной, хоть и принужденной щедростью наварха Марций задержал дыхание. – Сама! Предложила! И кому? Мне! Ну, или Фиделис оказался самочкой!»

– Высадим контуберналов и прочих стажеров с первогодками… – продолжала изрекать в пространство Ливия. – Я вполне обойдусь без Флавия какое-то время. Заодно и за Фиделисом присмотрит. Да, – и кивнула сама себе. – Мы и в самом деле можем долететь. В конце концов, не в Сектор Парфа посылают. Кстати, – наварх уставилась на Марция тяжелым взглядом: – Ты пьешь синий чай с Траяны, Квинт Марций? Похоже, у меня внезапно образовался совершенно излишний запас этой дряни.

– Спасибо, Ливия, я попробую твой чай, хотя, вообще-то, я пью кофе. Но ты в курсе, – сказал он ровным голосом.

– Не за что, – пожала плечами наварх. – Все равно пришлось бы выбрасывать. А так хоть кому-то пригодится, – и уткнулась в планшет, давая понять, что любезности на сегодня исчерпаны.

«Да, да, считай, ты удачно пристроила свое пойло, чтоб и добро не пропадало, и назойливому префекту было чем заняться», – вздохнул префект и тоже занялся делами: во-первых, отказался от приглашения Марции Альбы на игру, во-вторых – запросил у психо-куратора инструкции на время рейда и заказал маленький презент для Фелисии.