Текст книги "Под лучами красного карлика(СИ)"

Автор книги: Олег Белоус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

На следующий день к двенадцать часам он переступил порог астровокзала. Провожала его отпросившаяся с работы мама. Знакомые интерьеры вокруг, из мощных кондиционеров под потолком дует ветерок, принося с собой родной запах стартовой площадки: гари и острой вони озона. Лицо Ивана расплылось в слегка смущенной, но довольной улыбке. Скоро в космос, ставший целью и смыслом его жизни. В обычно полупустом здании толпились озабоченные люди с чемоданами и сумками в руках, негромко переговаривались. Ожидалась посадка на первый пассажирский рейс сообщением «Ковчег – Арес». Посадки ожидали недолго. Репродуктор ожил и безжизненный машинный голос объявил:

– К сведению улетающих: рейса номер 1 «Ковчег – Арес» вылетает в 12.30. Пассажиров просят пройти к автобусу у выхода два. Спасибо.

Торопливо поцеловав маму в подставленную щеку, он подхватил небольшую сумку и направился к стеклянным дверям за которыми виднелся силуэт старенького электробуса. Пока сын не скрылся за дверьми автомобиля женщина стояла у выхода, провожая сына тревожным взглядом. Через пару минут машина затормозил у разлегшейся на плитах стартовой туши небольшого корабля. Для снабжения грузами и доставки людей на Арес использовались средние космолеты, способные приземляться на планету и в тоже время перевозить пассажиров и большие объемы груза. Поднявшись по узкому трапу в пассажирский салон космолета, он огляделся. Свободным осталось только кресло в первом ряду, справа, у иллюминатора. Забросив сумку под сиденье, устроился в кресле. При виде Ивана пассажиры замолчали. Все взгляды скрестились на нем. Благодаря двум звездам Героя он стал весьма узнаваемой личностью. Он недовольно поморщился. Внимание окружающих утомляло. Через пару мгновений пассажиры отвернулись и продолжили негромко обсуждали чем станут заниматься на планете. Лишь иногда Иван ловил на себе их любопытные взгляды.

«Ну вот я и снова на корабле…» Он довольно вздохнул. Из пилотажной вышли коллеги-космонавты, поздоровались с ним и снова ушли готовить борт.

Полет прошел совершенно рутинно и всю недолгую дорогу он продремал. Только когда капитан объявил по громкоговорящей связи, что корабль подлетает к планете, Иван открыл глаза и раздвинул шторку иллюминатора. Щедрый солнечный свету хлынул в салон. Он наклонился, с жадным любопытством разглядывая лежащий внизу Арес, который возможно станет его будущим домом. Планета была прекрасна. Огромный шар занимал почти треть обзора. Хаотично разбросанные многочисленные кратеры, напоминали о давних столкновениях с небесными посланцами, между ними обширные равнины и горы. Сверкающими в лучах солнца белоснежными нашлепками на полюсах красовались вечные ледники. Висящая на фоне черного, усыпанного разноцветными искорками звезд безмолвья, окрашенная в разные оттенки красного цвета планета, чем-то неуловимым напоминала огромный рубин, только еще не ограненный.

Когда корабль вошел в плотные слои атмосферы и в иллюминаторе засверкали огненные языки раскаленной плазмы, вдавливая тело в кресло навалилась вполне терпимая перегрузка. Шасси космического корабля коснулось посадочной полосы инопланетного космопорта, тряхнуло, корабль невысоко подпрыгнул, словно брыкающийся необъезженный мустанг. Снова ударило снизу, тормозя, оглушительно напоследок взревели двигатели. Аппарат, подпрыгивая на неровностях металлических плит летного поля, покатился, постепенно замедляясь к переходной галерее.

Зашипела, включаясь, бортовая радиосеть. Голос командира корабля сообщил об удачном приземлении, в салоне раздались традиционные аплодисменты благодарности экипажу. После невесомости тяготение Ареса нагрузило тело, хотя и не так сильно, как на Ковчеге. Чувствовалось, что планета ощутимо меньше. Далеко внизу, в разломе Победы земляне построили первую, базовую колонию. Самый грандиозный каньон из всех, когда-либо открытых человеком, назвали в честь разгрома Высших. Даже знаменитый Марсианский Большой каньон на его фоне не впечатлял. Простиравшаяся от южного почти до северного полюса, гигантская трещина в толстой шкуре планеты поражала грандиозностью. Длиной более 5000 км, шириной – 100 км и глубиной – до 11 км, разлом, представлял собой целую систему разветвленных каньонов. На дне давление атмосферы становилось вполне сносным для тренированного человека, примерно как на вершине земной горы Эверест, хотя и там находиться без дыхательного аппарата было невозможно – в «воздухе» сплошная углекислота да аргон и водород с азотом. Пассажиры прильнули к иллюминаторам, оживленно зашушукались разглядывая окружающий пейзаж. Под небом цвета пламени с единственной тучкой, стремительно мчавшейся к горизонту, простиралась покрытая песком красноватого оттенка пустыня, усеянная хаотично лежащими обломками камней, на горизонте плавно переходя в невысокие холмы. Над всем этим великолепием нависало завораживающие чужеродностью нежно-розового оттенка небо. Иван посмотрел вверх. Над горизонтом ярко пылало сквозь тонкую оболочку атмосферы холодным синим[24]24
  Красная пыль в атмосфере Ареса рассеивает красную часть солнечного света, окрашивая небо над планетой в красные тона. Синяя часть солнечного света проходит сквозь атмосферу планеты и делает звезду видимым с поверхности в холодных цветах синих оттенков.


[Закрыть] цветом поднимающееся солнце. Немного подальше от светила, несмотря на утро в разгаре, все еще видны разноцветные искорки звезд. Иван заранее уточнил в интернете, что Ковчег виден с поверхности даже не вооруженным взглядом но, сколько он не всматривался в небо, так и не смог его найти.

Прокатившись почти до конца полосы, космолет остановился, с громким скрипом переходная галерея пристыковалась к входному люку. В салон зашла улыбчивая стюардесса и пригласила пассажиров на выход. Иван накинул куртку, вытащил свою сумку и вместе с толпой пассажиров устремился к выходу.

– Спасибо за благополучный перелет! – остановившись на секунду у выхода, он поблагодарил стюардессу, получив в ответ профессионально ослепительную улыбку. Шагнув в галерею, зажмурился от неожиданности. Яркий солнечный свет ударил по глазам, наливая веки насыщенным розовым цветом. Когда он, проморгавшись, снова их открыл, перед ним предстал во всем великолепии девственный Арес. Галерея, изготовленная из сверхпрочного прозрачного пластика, позволяла рассмотреть окрестности в мельчайших подробностях. Вокруг царила бесконечная пустыня, сплошь покрытая длинными, красно-коричневыми волнами барханов, крутыми с одной стороны и отлого спускающимися с другой, откуда дуют господствующие ветры. Неутихающий ветер и сейчас гнал змеистые струйки песка. Только узкая лента посадочной полосы, сверкающая на солнце металлом и два небольших надувных купола рядом, напоминали о том, что неугомонный гомо сапиенс добрался и сюда.

Со стороны недоступной для обзора на борту космолета, буквально в паре сотнях метров, темнел грандиозный разлом в коре планеты. Он тянулся до далекого горизонта. Пассажиры зашли в громадный автобус с необычайно широкими шинами и надписью поселок-аэродром на борту. Глухо чавкнули, закрываясь двери, отрезая пассажиров от ядовитой атмосферы Ареса. Мотор тихо заурчал, автобус тронулся по дороге, ведущей на дно разлома.

Автобус неторопливо катился вниз по пока еще больше похожей на горную тропинку недавно проложенной дороге. Иван прилип к иллюминатору и невольно залюбовался открывшимися фантастическими видами первозданной природы. Ни одно описание не могло по-настоящему подготовить человека к масштабу и величию огромного каньона, уходящего вдаль, насколько может видеть глаз, грандиозным комплексом каньонов, скал, пещер, башен, уступов и оврагов. Над головой висело темно-красное, усыпанное алмазами незнакомых созвездий неба. Справа, в нескольких метрах от колес автомобиля, угрожающе чернела бездонная пропасть. С другой стороны неторопливо тянулись отвесные, а кое-где нависающие над тропой скалы. Они сверкали под лучами утреннего солнца всеми цветами радуги от фиолетового и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого. Причуда природы изваяла из камней необыкновенной формы пики, спирали, мавзолей, храмы, огромные головы, каждую из них можно смело выставлять в качестве памятника на центральную площадь любого города. Лучи солнце падая на них бросали вниз тысячи чернильных теней. Со всех сторон автобуса доносились восторженные возгласы восхищенных красотой планеты попутчиков.

– Мам! Мам! Смотри как красиво! – громко воскликнул сидевший на коленях у привлекательного вида мамаши ребенок лет пяти и ткнул пальцем в иллюминатор – а вон замок Людоеда! Мы будем в нем жить?

– Сыночек, тут жить нельзя, тут плохой воздух, мы будем жить в куполе…

Через несколько минут лучи светила перестали достигать дороги, наступила тьма. Мощные фары автобуса включились, ярко освещая узкую дорогу. Путь предстоял еще долгий и утомительный и Иван начал думать о взаимоотношениях с Настей. Почему их роман так внезапно и трагически закончился? Он же видел, видел, что ей хорошо с ним, нередко ловил на себе ее влюбленные взгляды. Глаза не могут врать! С момента ссоры он сильно изменился и предлог для расставания: отказ поддержать ревнителей справедливости считал просто абсурдным. Не верил он, что ее увлечение обманщиками было серьезным. Тем более что в кровавого восстании девушка никак не замешена. Просто девочка заигралась в юношеский максимализм и поддалась на демагогию. Надеюсь, что теперь, после всего произошедшего и разоблачения связей Троцкого с Высшими, она уже не та романтическая дурочка, которая пошла за умелым лжецом. В любом случае он намерен расставить все точки над и…

Незаметно для себя он вновь задремал. Проснулся ближе к полудню. Далеко внизу, на дне разлома, сверкали огни колонии. В свете прожектора ярко блестел лед. Единственное на планете замерзшее озеро, образовалось из потихоньку просачивавшейся из толщи вечной мерзлоты влаги. Давление столба атмосферы на дне разлома достаточно чтобы лед не испарялся в лучах редко заглядывающего на дно разлома светила. Большие объемы легкодоступной воды решали проблему с обеспечением колонии водой и послужили дополнительным аргументом в пользу создания базы именно в этом месте. Правее озера пузырились две подсвеченных изнутри лампадки: два колоссальных жилых купола, соединенных прозрачной перемычкой.

Автобус покатился по разъеденному эрозией и выстланному красным песчаником дну разлома. Фары выхватывали из тьмы небрежно пробитую грейдером дорогу. Лучи прожекторов совсем рядом, на расстоянии километра, высвечивали вздымавшиеся на головокружительную высоту слоистые стены, дальше, куда не добивал свет, терявшиеся во тьме. Мимо промелькнуло замерзшее озеро. Несколько старожилов в дыхательных аппаратах катались по льду, осваивая древнее искусство конькобежцев. С каждой секундой купола земной колонии увеличивались в размерах, вскоре стало возможно различить внутри отдельные здания и деревья. Проснувшиеся пассажиры негромко загомонили, готовясь к концу утомительного путешествия.

Машина затормозила у ворот главного шлюза. Скрипнули, расходясь внешние герметичные ворота, автобус медленно заехал в небольшое помещение шлюза. Атмосфера в расщелине была достаточно плотной, чтобы не только без помех передавать звуки, она позволяла человеку находиться вне купола в кислородной маске и теплой одежде. Впереди блестят сталью внутренние ворота. Сбоку горит красная лампочка предупреждая что вокруг ядовитая атмосфера Ареса. Ворота с шумом захлопнулись. Глухо запыхтели насосы, откачивая местный ядовитый воздух, а затем заполняя тамбур земным. Посмотрим, насколько отличается то, что показывают по головизору с тем, что увижу, подумал Иван.

Сигнальная лампочка загорелась зеленым, внутренние двери неторопливо открылись, автобус выехал из шлюза на просторную заасфальтированную площадку. Заменяющие солнце мощные фонари под куполом, на миг ослепили, а когда Иван проморгался то невольно открыл рот. Взгляду предстала фантастическая картина земного поселка на чужой планете. Невысокие, одно-двух этажные аккуратные здания, с длинными тамбурами, предназначенными в случае аварии послужить шлюзовыми камерами, выстроились вдоль единственной улицы поселка, покрытой мелкой, но хорошо утрамбованной галькой. Дома блистали свежепокрашенными в яркие цвета фасадами и казались в искусственном свете игрушечными. Вокруг безлюдно, только перед одним из домов, на детской площадке копались в песочнице пестро одетые ребятишки разного возраста. Рядом на скамейке сидит худой старик в шляпе. При виде автобуса он оживился. Поднявшись, направился к вновь приехавшим. Вдоль дороги зеленели свежепосаженные деревья, позади домов блестели пленкой теплицы и оранжереи. Впереди возвышалась массивная колонна, на нее опирался прозрачный купол, метров двести в поперечнике, защищающий людей от ядовитой атмосферы Ареса. Справа от шлюза, в обрамлении саженцев лип блестел небольшой бассейн. В противоположном углу, у стены купола торчали массивные здания производственного типа.

Вытащив из-под кресла вещи, вместе с толпой шумных и немного растерянных новых поселенцев Иван вышел из автобуса. Поставив сумку на траву, с любопытством огляделся. Теплый, градусов двадцать, ветерок принес запахи свежей краски новостроек и гари, так пах грунт планеты.

– Ой! Бабочка! – слегка шепелявя от недостатка зубов крикнула хорошенькая девочка лет пяти в аккуратном джинсовом сарафанчике и помчалась по улице за добычей, но убежала недалеко. Строгая мама поймала ее буквально через несколько шагов. Над деревьями и над яркими цветами разбитых перед домами цветников вились не только красавицы-бабочки, жужжали пчелы, трава и деревья кишели разнообразными насекомыми. В теплицах зеленел лучок, укроп и прочие не мудреные овощи, выращиваемые обитателями колонии. Земляне проживали на планете менее двух месяцев, а умудрились построить полноценный поселок и замкнутую экосистему. Контраст между оазисом земной жизни и видневшейся на тонкой преградой прозрачной купола мертвой пустыней, производил ошеломительный эффект.

Неплохо развернулись, мысленно присвистнул пораженный увиденным Иван. Старик, слегка прихрамывая, подошел к автобусу, с интересом осмотрел пополнение и поправил спадающую на лоб шляпу.

– Дедушка, не подскажешь, где у Вас можно переночевать? – спросил Иван.

– Так всем переселяющимся в поселок уже готовы коттеджи, тебе сынок разве не сказали об этом?

– Так я сюда не переселяться, я ненадолго, по делам.

– А что так? Или боишься под открытым небом жить? – усмехнулся старик.

– Да нет, я космонавт, мне лучше ближе к работе…

А… – протянул словоохотливый старик, – то-то я гляжу твое лицо мне знакомо, – пройдешь мимо регенерационный завод потом склады и электростанция, – он махнул в дальний угол, – там и увидишь гостиницу для командированных, не ошибешься.

Толпа рассосалась, люди направились к новым жилищам. Иван поднял вещи и месте с еще с двумя командированными направился в гостиницу.

Сразу за электростанцией он увидел вытянутое и приземистое одноэтажное здании на котором красовалась табличка «Гостиница». Дверь приоткрылась из нее вальяжно прошествовал наружу большой, радикально черный кот с белой манишкой спереди. Хвост он держал трубой, а на посетителей безразлично смотрел сверху вниз. Усевшись на лестнице, принялся наводить гигиену: вылизывать себя, не обращая внимания на то, что находится на чужой планете. Вслед за котом выскочила молодая, не больше двадцати пяти лет девушка в строгом брючном костюме, оглядело гостей, и затараторила:

– Ой, а Вы все к нам, много то как. Но ничего места всем найдем, только в комнатах придется жить по двое, а то одиночные номера все заняты! Ой, я забыла представиться, я Джейн, я администратор гостиницы.

Кот потерся о ее ногу, громко заурчал.

– Ваш кот? Красавец! – поинтересовался Иван и наклонился, чтобы погладить это чудо. Кот не дался, презрительно фыркнув, ловко увернулся и нырнул обратно в открытую дверь.

– Не любит чужих, – Джейн в сожалении развела руками и жестом пригласила гостей зайти. Большую часть полупустого холла занимала здоровенная стойка администратора. Иван, вслед за пожилым мужчиной в черных очках провел по сканеру коммуникатором, регистрируясь и, тут же получил от администратора улыбку и пластиковый ключ-карточку от комнаты. Ивану достался номер на пару с сорокалетним гляциологом. Пройдя по коридору, Иван нашел дверь с табличкой 6, приложил карточку к замку. Номер самый обыкновенный, похожий на комнату, в которой он проживал во время учебы в колледже. Две односпальные кровати с новенькими тумбочками в изголовье, на стене телевизор, справа сквозь приоткрытую дверь белел кафель санузла. Из широкого окна открывался великолепный вид на освещенное прожекторами замерзшее озеро на дне каньона. Сосед бросил сумку рядом с кроватью и ушел по делам.

После того как Иван расположился в номере и повесил в шкаф одежду, он законектил браслет коммуникатора. Поселковую сеть не сравнить с интернетом Ковчега, но кое-что и с ее помощью он узнал. Изрядно полазив по сети, выяснил, что Насти в колонии сейчас нет. Семь дней тому назад, она уехала в экспедицию и должна вернуться только через день, в четверг. Срок его вполне устраивал, так как обратный рейс на Ковчег запланирован в пятницу. Часы показывали шесть часов вечера местного времени. Он набрал сообщение для матери, что долетел нормально, смска автоматически ушла на радиостанцию. Оставалось ждать ответа. Спать не хотелось, смотреть головизор или читать тоже охоты не было. Пока болел, все способы убивать время надоели хуже горькой редьки. Иван решил прогуляться, заодно пройти во второй купол, предназначенный под сельское хозяйство.

Захлопнув дверь, Иван вышел в холл, администратор мимолетно подняла глаза, приветливо кивнула ему и отвернулась к компьютеру. Проход во второй купол был хорошо виден с любого места на улице. Пройдя очередной внутренний шлюз, Иван зашагал по узкому проходу между куполами. Под ногами гремели металлические плиты, а вот стены изготовили прозрачными. В свете мощных прожекторов, озарявших местность вокруг поселения землян, из тьмы выступали угрюмые безжизненные скалы самых разнообразных цветов, хотя в целом преобладали оттенки красного. Во льду замерзшего озера отражались прожектора, освещая одинокого землянина в кислородной маске и теплом тулупе, совершенствующегося в катании на коньках. Иван испытывал странное ощущение. С одной стороны казалось, что он шагает без всякой защиты по враждебной для хрупкой земной жизни поверхности Ареса, а с другой – он испытывал твердую уверенность в надежности земной техники.

За очередным шлюзом одуряюще пахнуло свежей травой, специфическими запахами хлореллы и птичьего навоза, послышался задорный крик петуха и многоголосый гомон птичьего стада. Просто сельская идиллия. На потолке ярко горели мощные прожектора, подстегивая фотосинтез хлореллы в добром десятке изумрудного цвета бассейнов с хлореллой и огородных культур на нескольких гидропонных плантациях. Человекообразные роботов неторопливо двигались между рядов плантаций и собирали сочные созревшие овощи в массивные, ярко-красные пластиковые контейнеры. На краю купола стоял большой прозрачный пластиковый бокс с суетящимся куриным племенем. Несколько человек в однообразных зеленых комбинезонах ссыпали корм в длинные лотки, вокруг них забияки – петухи немедленно затеяли драку. На Ивана работники не обратили ни малейшего внимания. Птичье стадо и на чужой планете занималось привычным делом: курицы кудахтали и сносили яйца, петухи дрались. Лицо одного из людей показалось Ивану знакомым. Он хотел подойти поближе но вынырнувший из небольшого домика рядом с боксом сбушник остановил его.

– Там заключенные, приговоренные после мятежа. Не стоит туда подходить.

Иван понятливо кивнул и тут он вспомнил. Он пару раз видел этого мордатого брюнета лет двадцати пяти с недобрым взглядом около Насти. В школе Иван проходил практику на плантациях, да и на плантации Ковчега мать, по профессии агрономом гидропонной фермы, не раз водила его в пещеры сельскохозяйственной зоны Ковчега. Мать мечтала, чтобы ее единственный сын продолжил дело ее жизни, но он пошел по стопам отца. Стремительно темнело, компьютер поселка переключал освещение на режим ночи. Чтобы не возвращаться в полутьме Иван поспешил в гостиницу. По пути он несколько раз оглянулся. То, что этот непонятный тип исчез из окружения Насте его не огорчило. Ревнители справедливости получили по заслугам.

Утром его разбудил пискнувший коммуникатор. Когда он открыл сообщение, металлический голос произнес:

– Внимание! Ожидается локальная пылевая буря в районе экватора. Скорость ветра 100 метров в секунду. Повторяю: Ожидается локальная пылевая буря в районе экватора. Скорость ветра 100 метров в секунду.

Казалось бы, что такое буря в атмосфере, во много раз более редкой, чем земная? Так, пшик и больше ничего, не ощутишь. Только кто так считает, не учитывает, обилие песка и пыли на планете и чудовищную мощь ураганов, дующих на поверхности. На земле тридцать метров в секунду, это уже страшный ураган, одинаково легко сносящий и деревянные хижины и капитальные дома, а когда ветер бушует со скоростью сотня и более метров в секунду это мощь, противостоять которой можно только в надежно закрепленных анкерами к земле куполах.

Иван покопавшись в местном инете. Колония землян как раз располагалась в экваториальной зоне, а экспедиция, Насти, подъезжала к базе. От известия он почувствовал озноб, а тревожное предчувствие беды сжало сердце…

* * *

Мерно подпрыгивая по идущими волнами песчаным дюнам вездеход мчался, оставляя за собой в воздухе пыльный, неторопливо опадающий на грунт, след. В иллюминаторе – тускло-красная пустыня, густо усеянной изъеденными временем и ветрами каменным обломкам. Далеко позади осталась гора Вельзевула, но и сейчас хорошо видна гигантская каменная свеча, вздымающаяся в стратосферу на высоту двадцать километров. Машина мчалась на предельной скорости, какую только позволяла пересеченная местность. Экспедиция в составе начальника партии Джо Ньюмена, геолога Алексея Горбунова, биолога Анастасии Вокуленко и водителя представившегося вначале путешествия просто Сергеем, после недельного отсутствия возвращалась домой в поселок под куполами. Целью экспедиции стало исследование склонов горы Вельзевула. План научных работ выполнили на сто процентов, но семь дней в экспедиции – это много, они устали и измучились. Отчаянно хотелось в баню и поспать на нормальной кровати, а не на тесной койке бытового отсека вездехода. Люди молчали, за семь дней они успели обговорить все, что только можно и сейчас лишь угрюмо ожидали конца экспедиции.

До разлома Победы оставалось еще полдня дороги, когда оживая, зашипела рация. Прозвучавшее предупреждение о приближающейся пыльной бури, стало неприятной неожиданностью. Добраться до разлома они никак не успевали. Настроение предвкушавших заслуженный отдых путешественников упало. Хмурый руководитель экспедиции торопливо склонился к планшету и включил карту окружающей территории. Несколько минут он молча вглядывался, пытаясь разыскать место, где можно укрыться от бури, в тревожно светившийся экран. Впереди через несколько километров лежал неглубокий каньон, след древней реки, когда-то, миллионы лет тому назад протекавшей по равнине. Там попытаемся укрыться, сделал выбор Джо. Нервным жестом он нацепил гарнитуру радиосвязи и выдал в эфир:

– Колония, путник 1 на связи, как слышите?

– Слышу хорошо. – донесся ответ.

– Мы попробуем укрыться от бури в каньоне, передаю координаты, – Джо нажал на кнопку планшета, отправляя расположение будущего укрытия.

– Принято, давайте побыстрее – вновь донесся встревоженный голос диспетчера, буря надвигается очень сильная.

– Постараемся, – судорожно хмыкнул Джо, – конец связи.

Нервно прикусив губу, он положил руку на плечо сидевшего рядом водителя:

– Сергей, добавь скорость, идем к вот этому каньону, – он пододвинул планшет и указал на нем путь.

– Не беспокойтесь, Джо! – белозубо улыбнулся водитель, – успеем.

– Надеюсь, – еще раз хмыкнул начальник экспедиции, суетливым движением вытащил платок и торопливо вытер внезапно выступивший пот. Что такое буря на Аресе он уже видел и поэтому не мог не беспокоиться. Немного помолчав, приказал:

– На всякий случай всем одеть скафандры.

Когда его распоряжение выполнили, он затих, все что в человеческих силах он сделал и отвернулся к иллюминатору. Вездеход прибавила в скорости, стремительно мчась вперед, машину начало ощутимо сильнее подбрасывать на барханах и неровностях. Мимо проносилась надоевшая картина: красные пески, бардовое небо и пылающее синим солнце.

Первым признаком надвигающегося катаклизма стала неожиданно наступившая тишина. Смонтированные на броне вездехода датчики звука передавали только тихий шум мотора и негромкий шелест, с которым вездеход летел по пустыне. Ветер, испокон веков гулявший по барханам, исчез, а вместе с ним пропали все остальные звуки и шорохи планеты, вызывая даже на подсознательном уровне тревогу. Потом позади где-то у горизонта появилась и начала стремительно нагонять машину огромная пурпурно-коричневая туча, через считанные секунды превратившаяся в клубящуюся, красноватого цвета стену из песка и пыли от горизонта до горизонта. Приближалась она со скоростью курьерского поезда и вскоре закрыла местное, нежаркое солнце. Вновь снаружи зашумел ветер, усиливаясь с каждым мигом и вздымая в разреженную атмосферу тонны и тонны пыли и песка. Температура снаружи начала стремительно падать. Еще пять минут тому назад забортный термометр регистрировал плюс семнадцать градусов, а сейчас – показывал минус десять. Тревожное ожидание повисло в кабине машины. Укрыться до подхода бури они явно не успевали.

– Пристегнуться всем! И шлемы опустить! – раздвинул стиснутые в тонкую ниточку крепко сжатые губы начальник экспедиции. Дождался пока все выполнят его указание и последним защелкнул шлем.

Наконец буря настигла, мощно пнув вездеход, потащила вперед словно по льду. Мгновенно потемнело, как будто злой волшебник в одну секунду украл солнце. В тот-же миг автоматика включила свет в кабине, высветив напряженные лица людей. Мощные фары вездехода с трудом освещали дорогу впереди всего на пару метров. За бронированным стеклом иллюминатора свирепо рычала и скрежетала толпа взбешенных джинов из древних арабских сказок, так что перекричать их дикие завывания не представлялось никакой возможности. Настя судорожно вцепилась в поручни. Град поднятых катаклизмом камней с силой и скоростью сумасшедшего барабанщика забарабанил по броне, испытывая ее на прочность, но водитель упрямо продолжал вести машину, ориентируясь по высвечивающемуся на навигаторе азимуту. Несколько минут вездеход упорно сопротивлялся, потихоньку полз вперед, но коварный ветер подкрался сбоку и внезапно ударил. Многотонная машина приподнялась на одной гусенице, постояла мгновенье в неустойчивом равновесии и с шумом опрокинулась. Настя пронзительно заорала, захлебываясь собственным испуганным криком.

Вездеход упал на бок, мир перевернулся, а машина сначала неторопливо, но с каждым мигом ускоряясь соскользнул в долгожданный каньон, в котором они надеялись укрыться. Несколько секунд длился безумный бобслей[25]25
  Бобслей – зимний олимпийский вид спорта, представляющий собой скоростной спуск с гор по специально оборудованным ледовым трассам на управляемых санях – бобах.


[Закрыть]. Снова сильный удар сотряс конструкцию земного вездехода, заскрежетал рвущийся словно бумага металла и, наконец, безумные горки закончились.

Вездеход лежал перевернутый на бок. Мотор взвыл напоследок и заглох, рядом кто-то протяжно застонал. Люди привыкли к вечному гулу работающего двигателя, и когда его негромкий шум исчез, это сразу услышали. Не помешала ни беснующуюся снаружи буря, ни непрерывный стук камней по обшивке вездехода. Впрочем, на дне каньона напор ветра стал гораздо слабее, расчеты начальника экспедиции оправдались. Странный тихий звук, напоминающий шум выходящего из проколотого шарика воздуха, вселил в Настю неподдельный ужас. Она висела, прижатая ремнем к спинке сиденья. Сердце на секунду замерло, чтобы потом лихорадочно забилось, наверстывая упущенное.

В кабине царила тишина, только кто-то тихо, но протяжно постанывал. Девушка включила нашлемный фонарь, в его тусклом свете она увидела висевший в воздухе и переливавшийся разноцветными огоньками мелкий песок. Целые килограммы красного аресского песка ветер успел нанести в машину через внушительную дыру в обшивке вездехода в районе двигательного отсека.

Загорелась еще одна тусклая звездочка, это включился фонарик Джо. Освободившись от страховочного ремня он осмотрелся и тяжело выдохнул:

– Ну вот и приехали!

Мотор безнадежно сломан, тот же камень, который остановил падение вездехода, вмял в него броню. В происшествии пострадал водитель, рычаг управления зажал ему левую голень. Другим членам экспедиции повезло, они отделались синяками и ссадинами. Лишь совместными усилиями люди сумели освободить страдальца. В районе ступни под скафандром выделялось странное утолщение. Водитель непрерывно стонал пока не сработала встроенная аптечка, обкалывая болеутоляющим и снотворным. Посмотреть что произошло с ногой, невозможно, вокруг ядовитая атмосфера Ареса а скафандр не снимешь. Перелом? – с ужасом предположила Настя. Вскоре водитель затих, глаза его закрылись, он заснул.

Рация безмолвствовала, передавая только дикий визг бури. Антенна не пережила опрокидывание машины, сломавшись у основания. Негромко чертыхнувшись, Джо достал мобильный телефон и попытался вызвать базу, но тщетно. Песчаная буря выработала гигантские по мощности заряды электричества и полностью заблокировала связь. Несколько мгновений начальник экспедиции сидел неподвижно, соображая, что делать, потом приказал загерметезировать пролом и собрать теплые вещи.

После того как пробоину заделали вытащенным из аварийного комплекта тюбиком герметика, люди собрали все, чем можно укрыться от мороза. Тесно прижавшись друг к другу, так теплее набросали сверху вещи. Аккумуляторов скафандров при работе на обогрев должно хватить еще часа на три, а дальше им оставалось только ждать спасателей и надеяться, что они не успеют замерзнуть и хватит кислорода. Вот только вряд ли спасатели смогут выйти к ним на помощь до окончания катаклизма, иначе сами рискуют стать жертвами бури. Сколько еще продлиться стихийное бедствие? Бог весть, час, сутки, неделю-это никто не мог предсказать.

Стрелка термометра неуклонно клонилась влево, подбираясь к минус сорока. Люди молча лежали, стараясь дышать равномерно и как можно меньше двигаться, чтобы кислород расходовался экономичнее. Они продолжали надеяться на спасение, вот только судьбе на желания людишек наплевать. Дикий холод проникал повсюду. Особенно мерзли руки и ноги, Настя их уже не чувствовала. Ей стало дико страшно и, только стыд перед Джо и Сергеем не давал ей скатиться в истерику. Если их не спасут, их ждет жуткая смерти от мороза, когда после обманчивых видений кровь застывает и превращается в лед.