Текст книги "Аквариум(СИ)"

Автор книги: Олег Фомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)

– Ну как там, в основном, Петь? – спросил Николай. – Совсем тяжко?

– Нормально. – нехотя ответил тот, садясь на кровать.

– Инопланетяне-то больше не приходят?

Петя пробормотал что-то матерное, лег, повернулся к стене и застыл.

«Видимо, не приходят. – подумал Егор. – Отдохнуть дали. Как и мне.»

Неизвестно, чем таким ядреным его накачали в соседнем корпусе, но вел себя Петр, как самое настоящее растение. Лежал, молча уставившись в потолок, и почти не шевелился. Словно Дедушка Ленин в Мавзолее. Егор и остальные, по сравнению с ним, были просто гиперактивны. Читали, ковырялись в телефонах, даже иногда разговаривали. А он просто лежал. Вставал только, когда надо было глотать таблетки, принимать пищу или идти на процедуры. Ну и в туалет, конечно, за что ему отдельное спасибо. И покурить иногда.

В курилке-то Егор его и обнаружил, зайдя туда на следующий день после завтрака. Искал целенаправленно. Мысли о гребанных шумерах явно мешали выздоровлению. Хотелось расставить все точки над «и», окончательно внушив самому себе, что все это бред сивой кобылы. И лучшего способа, чем пообщаться на эту тему с настоящим психом, Егор не придумал.

Петр сидел на табуретке в углу курилки с незажженной сигаретой во рту и тупо пялился в пространство перед собой. На появление Егора не отреагировал вообще никак. В помещении больше никого не было. Егор постоял у окна, закурил, глядя на проезжающий по улице трамвай, несколько раз затянулся, потом все-таки решился. Подошел к молчаливому овощу и протянул руку.

– Егор.

Петр вздрогнул, испуганно уставился на протянутую ладонь, как кролик на удава, потом поднял недоуменный взгляд на Егора. Тот решил уточнить:

– Мы в одной палате лежим. Вот, хотел познакомиться.

– А-а, – протянул Петр. Вяло, кончиками пальцев, пожал руку и представился. – Петр Валентинович… Петя.

Все. Опустил глаза, ушел обратно в себя.

«Блин, так мы каши не сварим!» – подумал Егор, достал зажигалку и щелкнул ею прямо перед его носом.

Петр снова вздрогнул, посмотрел на танцующий язычок пламени, потом его мозг все-таки включился, и он вытянул губы с сигаретой, чтобы прикурить.

– Спасибо, – сказал овощ, явно намереваясь снова погрузиться в анабиоз. Тут Егор решил идти напролом. Надо было как-то выводить процессор Петра Валентиновича из спящего режима.

– Какие они? – спросил он.

– Кто? – снова испуганный взгляд из-под очков.

– Пришельцы.

Наконец на его лице появилось хоть что-то, похожее на нормальные человеческие эмоции. Верхняя губа презрительно скривилась, брови сдвинулись, Петр весь насупился и выдал:

– Слушай, отвали от меня, мужик! Как тебя там…

– Егор. – напомнил Егор.

– Хорошо. – кивнул Петя. – Отвали от меня, пожалуйста, Егор!

Ага! Так и отвалил.

– Высокие, метра под четыре, а то и пять, худые, горбатые, длиннорукие. Ладони, как грабли. Глаза вытянутые, желтым светятся, а фигуры колыхаются, как будто через горячий воздух на них смотришь. Страшные. Чужие… – вывалил Егор свои познания на бедного бывшего хирурга. – Мои – вот такие.

Сигарета выпала у Петра Валентиновича изо-рта. Он ошалело смотрел на Егора. «Е-мае, неужели в точку?» – с горечью подумал тот, а вслух продолжил:

– А еще орут прямо в мозг всякую херню на шумерском. Ты типа наш, и все такое. Ануннаки хреновы!

Егор с досадой пнул высокую хромированную пепельницу. По лицу Пети он уже понял, что его гости с других планет точно такие же. Значит все-таки не бред! А так хотелось!..

Петр поднял сигарету, несколько раз глубоко затянулся, выпустил дым и тихо произнес:

– Ануннаки – это не совсем верное название. Не знаю, откуда его Шумеры взяли… Ты про них небось в интернетах вычитал, где вся эта красивая сказка про Нибиру блуждает? Тиалокины. Их на самом деле так зовут… Да и Нибиру этой нет давно.

Помолчал.

– Значит и к тебе приходили, – это был не вопрос, а скорее просто констатация факта. – Часто?

– Да нет. Редко… Но метко. – ответил Егор. – Я тут не так давно суицид пытался совершить, а они помешали. И в прошлом месяце меня с перепоя чуть кондрашка не хватила. На полу очнулся, а эти втроем надо мной стоят. Колышутся… У тебя, я так понял, такие же гости?

– Да, точь в точь. – ответил Петр, который во время рассказа Егора чему-то кивал и грустно улыбался. – А колышутся все время, потому что они не отсюда.

– Ну понятно, что не отсюда, – раздраженно сказал Егор. – А откуда тогда? Из другой галактики? Параллельного мира?

– Из другого времени.

– Не понял!

– Из очень далекого прошлого. Они здесь не совсем материально, скорее, в виде некой проекции. Но даже проекция эта вполне способна воздействовать на реальный мир.

Егор вспомнил заглохший мотор в гараже и прикосновение длинного корявого пальца к груди. Затушил сигарету. Хотел точки над «и»? Вот, получай теперь!

– То есть, это никакие не глюки, а настоящие существа, которые приходят к нам из прошлого? – подытожил он.

– Нет, Егор, не глюки! – усмехнулся Петр. – Не можем же мы с тобой, два совершенно незнакомых человека, настолько одинаково бредить?

– И чего им от нас надо?

– Шоколада! – резко ответил Петя. В глазах не осталось ни капли сумасшествия, на Егора смотрел совершенно нормальный, только очень уставший, человек. – Зачем тебе это? Меньше знаешь, крепче спишь.

– Ага! Теперь точно крепко спать не получится. Давай, Петр Валентинович! Сказал «а», говори «б». И весь остальной алфавит, желательно.

Тот странно посмотрел на Егора, словно с неким сочувствием, потом спросил:

– Что, совсем тяжко живется?

– Нет, бля, я просто так здесь таблетками питаюсь! От счастливой жизни! – Егор злился все больше, чувствуя, как Великая Китайская стена трещит по швам. – Рассказывай, не томи уже!

– Варяги, – вдруг сказал он, закуривая еще одну сигарету.

– Какие варяги?

– Я их так называю.

– Почему?

– Ну, пришлые, чужие, – пояснил Петр. – Захотелось мне так вот… Они ведь на самом деле совершенно чужие. Даже не чужие, а скорее – чуждые. Чуждые людям. Абсолютно. Нас объединяет только наличие разума, способность мыслить, анализировать, творить. А все остальное: этические, нравственные, социальные нормы, да и сама мораль, – у них совершенно другое. Наше вечное «добро и зло» тут и рядом не стояло. У них, наверное, и понятий-то таких нет, там все настолько сложнее и изощренней, что нам с тобой – просто не осознать. Блин, Егор, у них даже души нет, представляешь?!

– Нет, – Егор не представлял.

– Только холодный, равнодушный, радикально иной, разум… А к нам они лезут, потому что жить хотят. Как все. Тут как раз все просто. – Петр Валентинович сам увлекся рассказом, наклонился к Егору, глядя ему прямо в глаза, словно учитель, втолковывающий двоечнику теорему Пифагора. Зашептал. – Их же не существует здесь. В нашем, настоящем времени. Они там остались, в прошлом. Физически, во всяком случае, они на данный момент во Вселенной отсутствуют. Понимаешь?

Проигнорировав недоуменный взгляд Егора, он продолжал:

– Варяги эти очень давно жили. Миллионы лет назад. Не на Земле, а на другой планете. Может, как раз на той самой Нибиру. А потом…Толком неизвестно, когда и что именно произошло. Сцепились они вроде бы насмерть с кем-то, с кем не стоило, а те им жопу и надрали. Да так надрали, что стерли на хрен с лица… Вселенной. Полностью. До последнего Варяга.

– С кем сцепились-то? – спросил Егор тоже почему-то шепотом. – Типа есть кто-то еще круче, чем Ануннаки?

– Ну, если представить, что Вселенная бесконечна, то получается, что количество разумных существ тоже бесконечно. Также, как и их своеобразная иерархия по степени развития технологий… Как сказал один мудрый товарищ: «Каким бы ты сильным не был, как бы ты быстро не бежал и так далее, всегда найдется тот, кто сильнее тебя и выше прыгает» и что-то там еще… Все логично. Варяги встретили других представителей разума. Чего-то не поделили, решили побыковать, а сомбреро оказалось не по Хуану. Вот и нет Варягов…

– Подожди, Петь! – у Егора в голове «смешались в кучу кони, люди», надо было как-то упорядочить сумбурный поток информации. – У меня три вопроса. Первый – если их когда-то жестоко замочили всех до единого, как они сюда к нам пролезают? Второй – они хотят жить. Или хотели… Зачем им тогда мы? Ты, я, еще, наверное, такие же есть… И третий вопрос – причем здесь на хер шумеры?

Петр Валентинович покивал, как будто, соглашаясь со справедливостью и уместностью заданных вопросов, как профессор на лекции, потом продолжил:

– Отвечаю кратко и по порядку. Потом разъясню. У наших с тобой друзей имеется, а точнее сказать, – имелся некий способ воздействовать на явление, которое мы называем время. Как-то они с ним умудрялись играться. И попадают они к нам из того времени, когда еще живы были. Дальше. Для того, чтобы выжить и не быть распыленными на атомы, им нужны мы. То есть – люди. Не здесь и сейчас, а там, у себя. И приходят они к нам сквозь время, чтобы забрать с собой в свое далекое прошлое. И последнее. Шумеры – это единственная земная цивилизация, заставшая Варягов, так сказать, онлайн. То есть тогда, когда они еще существовали физически.

– Но, если твои Варяги здесь присутствуют в виде проекций, как ты сам говоришь, то забирают они нас с собой тоже, как проекции? – спросил Егор.

– Нет. – усмехнулся Петр. – Забирают они нас полностью. Вместе с телом и душой. Даже вместе с одеждой и вставными зубами… Кстати, в душе-то все и дело.

– Не понимаю.

– Что для тебя есть – настоящее, Егор? – неожиданно спросил он.

– Настоящее? – задумался тот. – Это мир вокруг меня в данный момент времени, скажем так. Вот я тебе сейчас говорю эти слова, это и есть настоящее.

– Нет! – он даже рассмеялся. – Это уже прошлое! А то, что я тебе сейчас скажу – это будущее. Настоящего, как такового, нет, понимаешь? Не понимаешь… – разочарованно произнес Петр и вдруг заговорил стихами:

 
– Реальность же, в движенье вечном будучи,
Есть – просто мост, на краткий миг проросший,
От прошлого, что раньше было будущим,
К грядущему, что вскоре станет прошлым…
 

Помолчал.

– Геометрию с физикой в школе хорошо учил? Я вот не очень, поэтому объясню, как сам все понимаю. Представь себе точку на прямой. Точку, равномерно движущуюся по этой прямой с размерами, стремящимися к нулю. То есть – просто точка, как ни приближай. Эта точка и есть настоящее. В Пакман в детстве играл на тех первых компах? Вот, словно круглая башка со ртом двигается по линии времени, постоянно откусывая куски будущего и превращая их в прошлое. Остановить ее, затормозить, ускорить нельзя. И мы все существуем в этой точке. В этом бесконечно малом кусочке времени. Физически присутствуем. То есть наша душа, или если хочешь – аура или биополе, – создание достаточно эфемерное и может преодолевать сопротивление. Летать в прошедшем, грядущем, в иных мирах, если они есть… Но тело – это наш якорь. Оно крепко впаяно в текущую реальность и движется по прямой внутри этой нашей точки, служа поводком для души. И как бы далеко та не улетела, она никогда не оторвется, всегда будет на привязи, всегда будет связана с нашим временем через физическую оболочку. До тех пор, конечно, пока человек жив. Что происходит потом – я не знаю. Никто не знает, наверное… Я понимаем?

Егор молча кивнул. Не дурак.

– Тут сколько угодно можно фантазировать, – продолжил Петр. – Вместо точки и прямой легко представить очень тонкую линию и плоскость, через которую она движется, словно волна. Если тебе ближе три измерения, то – безразмерную плоскость, парусом плывущую через пространство. Вся бесконечность перед ней – это то, что еще не случилось, бесконечность, которую она оставляет позади – то, что уже произошло. Все это тоже будет образом настоящего. Мне лично больше всего нравится линия, то есть прямая на двухмерной плоскости. Ее координаты равномерно и поступательно изменяются. Часы тикают, время идет. Я, ты, все человечество находимся на этой линии и движемся вместе с ней. Таких линий может быть бесконечное множество. Вчера, месяц назад, секунда вперед. Они всегда параллельны и никогда не пересекутся. Всегда будут отставать или, наоборот, опережать нашу на какую-то миллионную долю секунды, настолько же ничтожно малую, насколько никогда непреодолимую для обычного смертного. Исключение составляют только Черные дыры, но про них сейчас говорить, наверное, смысла нет… Хотя, как вариант способа управления временем, для тех же Варягов, они потенциально возможны. Я не знаю, если честно, как они это делают. Знаю только, что могут поддеть своими гребаными когтями нужные им нити, например, нашу и свою, и соединить на очень короткое мгновение. В миллиарды раз короче, чем снимок фотоаппарата на самой малой выдержке. Соединить и выдернуть нужного им человека в свое настоящее.

– Стоп! – не понял Егор. – Ты же говорил, что наше физическое тело впаяно в реальность. Как они дергают-то?

– Дергают, Егор! – с горечью ответил Петя. – Дергают, да только не первого попавшегося, а… Тут дальше сложно… Дергают людей с «тяжелой» душой. Ну, таких как мы с тобой. Доведенных до ручки, мучающихся, страдающих. Не физически, а именно душевно.

– Эттиму… – вдруг вспомнил Егор. – Духи умерших, но не нашедших покоя!

– О! Тоже изучал? – вскинулся тот. – Не совсем корректный перевод, конечно… Беспокойные, омертвевшие души. Вот так вернее. Тяжелые, как я выражаюсь. Вобщем, чем тяжелее душа, чем больше в ней страха, отчаяния и боли, тем слабее связь тела с миром. Что такое, по сути, суицид? Добровольный уход из жизни. Душа перевесила тело и разум и ушла в свободный полет. А уж энергетическая мощь этой беспокойной души такая, что хватит, наверное, на электрификацию небольшого города тысяч на сто населения… Вот и ждут Варяги, пока душа наберет критическую массу, станет, так сказать, «тяжелее» тела. От самоубийств спасают даже, видишь, чтоб с крючка не сошел раньше времени… А потом – раз! Схлопываются нити, расходятся, а человека нет… Причем не настоящих психов забирают, на хрен они им там сдались, а вот таких… Нормальных вроде, но загнанных жизнью, загнанных самими собой…

Замолчал. Задумался о чем-то своем. Егору тоже нечего было сказать. Мозг, заторможенный лекарствами, со скрипом обрабатывал поступающие сведения. Минуты две сидели в тишине. Наконец, Петр вновь заговорил:

– Ко мне же они тоже не просто так приперлись… Раньше все нормально было. Жил, работал, людей спасал, семью кормил. Все, как у всех. А потом сын погиб… Следом – две операции неудачные у меня… И понеслась душа в рай! Депрессия, шиза, пить начал. А они тут как тут!

– А почему именно сейчас? – задумчиво проговорил Егор. – Ну, то есть, именно в наше время. В двадцать первом веке.

– Да кто его знает. – ответил он. – Может они всегда приходили. И в Древней Греции, и в Средневековье… Хотя, тогда люди были проще, жизнь более приземленная. А сейчас такие условия социума, что этих вот самых тяжелых душ все больше и больше. Жопу свою спасать, от динозавров и феодалов каждый день убегать не надо, вот и маются люди от спокойной жизни и всего того говна, которое из телевизора да интернета льется… Не знаю, короче. Кстати, еще один нюанс. Переброс этот они могут совершать не постоянно, а раз в двенадцать лет. Наших, солнечных лет. Сейчас две тысячи шестнадцатый, как раз, один из таких годов. Неизвестно, почему так, но у них много чего вокруг числа двенадцать крутится. Священное, видимо, оно… Ты не замечал, что у них на руках по шесть пальцев?

Егор покачал головой. Не до этого тогда было…

– Ладно. Допустим все так. – сказал он. – Но зачем им люди-то, в принципе?.. И, вообще, Петр Валентинович, ты где столько информации-то понабрал на эту тему? Я всю сеть перерыл – одни сказки какие-то…

Петя грустно усмехнулся, открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно дверь в курилку резко распахнулась, и в проеме появилась здоровенная рожа санитара. Не местного, явно из основного корпуса.

– Вот он, красавец! – пролаял он. – Шевченко, блин, тебя вся больница ищет, думали уж на тарелке улетел! А он тут курит… У тебя ЭСТ в девять часов, а время – десять доходит. А ну бегом! Или в догонялки опять поиграем?

Петр Валентинович весь как-то съежился, поник, взгляд снова стал бессмысленным. Карета превратилась обратно в тыкву. В накачанный седативными препаратами овощ. Санитар подошел, подозрительно покосился на Егора, ласково взял под ручки покорного Петю и увел его за дверь.

«Зараза! – подумал Егор. – Как не вовремя».

Сел на табуретку, прислонился затылком к стене. Выдохнул.

«Посидели, блин, покурили… Варяги из прошлого, тяжелые души, нити времени! Настоящее, реальность… Боже, какой бред! Как два торчка за косячком пургу какую-то несли. Неужели это все на самом деле? Блин, но ведь похоже то как… Значит меня скоро отсюда выдернут? А зачем? Может они извращенцы какие? Не хочу я… Не хочу! Надо срочно душу облегчать. Пурген какой-нибудь для души найти, я не знаю, и облегчиться… Хорошенько так облегчиться. До конца года продержаться, тут осталось-то – полтора месяца. Потом ведь только через двенадцать лет придут… Кошмар! Зачем я, вообще, с ним заговорил? Идиот хренов! Что теперь делать то?»

* * *

Петр Валентинович после ЭСТ в палату не вернулся. Егор ждал его весь день, бродя по этажу до курилки и обратно, словно караульный на посту, но так и не встретил своего товарища по несчастью. Разговор остался неоконченным, многое было непонятно. Ближе к вечеру пришла медсестра, собрала Петины вещи в пакет и на вопрос Егора, куда делся хозяин сиих предметов, ответила:

– Да я толком не поняла. Он полдня у главврача сидел, а потом тот его домой отпустил.

Во как!

– А вещи?

– А вещи сказали в ординаторскую отнести, он их то ли сам потом заберет, то ли передадут ему…

Следующие несколько дней Егор судорожно размышлял, все больше и больше утверждаясь в мысли, что все, рассказанное Петей, очень похоже на правду. Если бы не принимаемые препараты, он бы давно сошел с ума или по старой привычке помчался за бутылкой. Но лекарства действовали, и вся эта научная фантастика воспринималась с изрядной долей пофигизма. Однако, в любом случае, осознание того, что за ним с непонятными целями охотятся какие-то межгалактические террористы из прошлого, душевного равновесия отнюдь не прибавляло.

Он попытался узнать адрес или хотя бы телефон Пети, но был мягко послан на всех уровнях больничного персонала. Информацию о пациентах кому попало не выдаем, а уж, тем более, другим пациентам. В социальных сетях Петров Валентиновичей Шевченко было немерено, но все не те. Егор залез даже на сайт больницы, где когда-то работал Петр, нашел там его в разделе «наши специалисты», но, естественно, адрес указан не был.

«Может все, утащили его гуманоиды?» – думал Егор, совсем уже отчаявшись, но дня через четыре Петя объявился сам. Вечером, прямо перед закрытием дневного стационара, неожиданно зазвонил телефон. Егор аж вздрогнул. Ему никто не звонил, наверное, с месяц. Знакомые просто вычеркнули из памяти дерганого необщительного мужика, как будто его и не было. А тут вдруг звонок. Неужели жена наконец вспомнила?! Хотя нет. Номер незнакомый, но явно местный. Егор нажал «ответить».

– Это я, Петр. – раздался в трубке хриплый нервный голос. – Ты в больнице еще?

– Выхожу. – ответил обрадованный Егор. – А откуда номер мой взял?

– Главврач дал. Врач врачу всегда поможет… Надо пересечься, поговорить. Могу минут через двадцать прямо туда подъехать, подождешь?

– Конечно.

Егор вышел на улицу, закурил, поднял голову к небу. Снова шел мокрый снег. Настолько плотно, что уже не успевал таять, и вся серая грязь вокруг превратилась в сверкающее в свете фонарей белое одеяло. «А ведь совсем скоро Новый год…» – подумал Егор. – «Елки, гирлянды, подарки, Путин с Галкиным по телевизору, Дед Мороз. Дожить бы»…

Ровно через двадцать минут около крыльца диспансера затормозил огромный черный Ровер, блестя хромированными дисками с дорогой низкопрофильной резиной. Боковое стекло опустилось, и за рулем Егор увидел Петра, махавшего ему рукой. Хорошо живут хирурги! Он, утопая по щиколотку в снегу, подбежал к машине, отряхнулся, забрался в прогретый салон. Посмотрел на Петю и обомлел. За те несколько дней, что они не виделись, тот осунулся еще больше, весь как-то сморщился, в увеличенных линзами очков зрачках плескался какой-то дикий, звериный ужас.

– Что, опять приходили? – спросил Егор.

Петр молча кивнул, перевел рычаг на Драйв, и машина мягко тронулась с места.

– Куда едем?

– Да просто покатаемся… – тихо ответил он.

– Давай тогда по верху где-нибудь, подальше от набережной. – попросил Егор.

– А что там не так?

– Да, как тебе сказать… Мерещится мне там всякое. Морды зубастые, прочая херня…

Петр Валентинович вдруг начал смеяться. Как-то странно, очень-очень неправильно. Как будто смех вот-вот должен был перейти в рыдания.

– И в Шестерочку за продуктами не ходишь. – переведя дух, скорее утвердил, нежели спросил он. – Блин, как все похоже, Егор! Один в один! За что нас с тобой так, а?

Егор молчал. Он, конечно, догадывался, что его псевдоглюки тоже были связаны с Ануннаками, и вот, получил прямое доказательство. Что уж тут говорить?

В тишине проехали пару кварталов. Негромко урчал мотор, в машине было тепло и накурено.

– Меня тогда на процедуре после нашего разговора осенило просто. Год-то кончается, совсем чуть-чуть надо продержаться. – заговорил наконец Петр, повторяя недавние мысли Егора. – Как раньше об этом не подумал? Баран!.. Побежал к главврачу, наплел ему хрень какую-то про более качественное лечение. Он посоветовал одну клинику в Германии. Дорого там, зато такими препаратами накачают, что месяц будешь, как зомби ходить. Ни мыслей, ни эмоций. Такого-то меня они точно зацепить не смогут. Вобщем, все, списался с ними, аванс перевел, завтра утром – прямой рейс. Улетаю… А тогда, домой пришел, спать лег – эти сразу и приперлись. Шатаются вокруг кровати, орут. Ты наш, ты наш… Пидоры гребанные! Я таблеток наглотался, чемодан собрал – и из дома подальше. С тех пор там и не был. Третью ночь не сплю. Всех гостей обошел, Город вдоль и поперек раз двадцать объехал. А кофе сколько выпил! Литры, блин! Не могу – домой страшно, спать страшно, пытаюсь хоть чем-то себя занять, лишь бы дождаться самолета. Вот, напоследок про тебя вспомнил, собрата по несчастью. Решил уж договорить, о чем тогда не успели.

– Ну давай, договорим. – согласился Егор, чуя пятой точкой, что хорошего настроения этот разговор ему точно не принесет. С другой стороны, он был необходим. Егор это точно знал. Чувствовал. Не зря же он последние дни Петю искал.

– Ты, наверное, слышал, что человек использует только где-то десять процентов возможностей своего мозга?

Блин, вот любит он неожиданные вопросы задавать!

– Да, слышал. И не раз.

– Так вот. Это все херня, конечно. Человек использует весь свой мозг, только частями, в зависимости от ситуации. Но! Сам потенциал мозга и организма человека в целом – огромен! Было множество исследований на эту тему, вроде что-то официально подтвердили, что-то нет, я уже не помню конкретные выкладки. Однако, основные тезисы таковы: человек способен к бесконечному развитию и эволюции, но в определенных условиях, питающих и подгоняющих этот процесс. Мы все как куски глины, из которой можно слепить, что угодно. В корявых руках за целый год он может так и остаться бесформенным, а в умелых – за две секунды превратиться в шедевр. Умелых рук у нас до сих пор толком нет. Да, мы увеличили продолжительность жизни, научились лечить некоторые болезни, но подгонять и ускорять эволюцию мы не можем. Она также, как и миллионы лет назад, медленно и нехотя подстраивается под меняющиеся условия окружающей нас среды. Очень медленно. Но, повторюсь, потенциал есть. Мы это знаем, но не знаем, как его развивать. А уж наличие у человека всей этой совокупности бессознательного и эмоционального, которое мы называем душой, вообще открывает нам дорогу на такие горизонты астрально-энергетических потоков Космоса, что голова кругом!

Он перевел дух.

– Я к чему все это говорю. Варяги наши с тобой, они тоже про это в курсе. Они в плане эволюции, ребята ограниченные, дошли до какого-то определенного уровня развития, высокого конечно, продвинутого, и остановились. Все. Поезд дальше не идет! Потолок! Технически развиваются, но эволюция заглохла. А тысячи лет назад приземлились на неизвестной голубой планете и обнаружили там расу дикарей. Примитивных, зато с таким будущим потенциалом, что им и не снился. Я сейчас про шумеров.

– Я понял. – кивнул Егор.

– В принципе, это были даже еще не шумеры, в современном историческом понимании, а их далекие предки. Просто, одно из множества племен, разбросанных по континентам, живущее между нынешней Саудовской Аравией и Ираном, Персидского залива тогда еще толком не было.

И тут к ним с небес в реве и пламени спускаются Варяги, ну или Ануннаки, если хочешь. Естественно, люди их приняли за Богов. Тут без вариантов. Богов грозных, страшных, но и одновременно щедрых. Все свои знания и технологии, которые сейчас ставят в тупик ученых, эти прошумеры получили, конечно же, от них. И пошло-поехало… Составили свой пантеон Богов, храмы построили, молитвы придумали, жертвы начали приносить, человеческие в том числе. А Боги за это некоторых счастливчиков с собой на небо забирали, причем, сначала только мужиков. Это была – высшая честь для человека. Его считали Избранным.

А Варяги людей тех помещали то ли в лаборатории, то ли на полигоны специальные с искусственными условиями жизни, я так до конца и не понял куда, и давай экспериментировать! Пытались максимально в кратчайшие сроки развить интеллект, физическую и ментальную силу. Может облучали чем, может полями какими обрабатывали или с ДНК игрались, хрен его знает. Выходило, но не совсем так, как хотелось. Все сразу равномерно не прибавлялось. Физика, например, возросла; подопытный – быстрый, сильный, до облаков подпрыгивает, а в башке, наоборот, убавилось. Тупой, как бревно. Только злой, голодный и страшный. Или так – силой мысли камни поднимать начинает, зато сам толком ходить не может. Ползает, стонет… Некоторых зачем-то обратно на Землю отпускали. Память подтирали, где надо, они и это умеют, и отпускали. Так всякие легенды про чудовищ и демонов у шумеров, наверное, и появились… Потом додумались тех чудищ, что у них получались с обычными земными женщинами сводить, чтоб посмотреть, какое потомство будет. Видимо, не просто так решили. Провели исследования. И баб тоже начали забирать. Получилось, что из этого или нет, не знаю. Видимо, не получилось, раз до сих пор за нами из прошлого приходят…

– Подожди, Петр Валентинович! – прервал его Егор. Бывший хирург вновь так увлекся рассказом, что забыл все свои страхи. Лицо красное, глаза горят. – Ты мне на те два вопроса сначала ответь, пожалуйста, все-таки.

– На какие те два? – сбился он.

– Зачем им все эти эксперименты? Это первый вопрос. И второй – откуда ты все это знаешь?

Мы свернули направо на очередном светофоре и уперлись в пробку. Наглухо. Трамвайные рельсы здесь проходили посередине проезжей части. В белую перспективу снегопада уходил стройный ряд стоящих трамваев с открытыми дверями, которые покидали злые пассажиры, лавируя между попавшими в ловушку автомобилями.

– Наверное на путях долбанулись… – протянул Петя. – Ты где живешь, Егор?

– На Подводников, прямо около Речвокзала.

– Ну, тут недалеко уже. Сейчас гаишники приедут, рассосется, как раз до дома подброшу… А что касается шумеров, тут совпадение, наверное, просто. Я лет пять назад в каком-то журнале на статейку наткнулся, где про загадки их цивилизации рассказывалось. Вроде, желтая пресса, а так интересно стало. Потом здесь почитал, там… Ну и увлекся, короче, не на шутку. Хобби такое у меня появилось. Книги про них искал, переводы разные, вон, глянь на заднем сиденье, там такие экземпляры лежат, которых в мире вообще больше нет! Язык начал учить, сам переводить пытался, на семинары в Европу, когда ездил по медицине, там заодно с профессорами-историками общался. Я же полиглот, почти все европейские языки знаю. Представляешь, даже дома таблички с клинописью вырезал и на стены вешал! Жена с сыном все смеялись, типа, папаша с ума сошел…

Он помолчал, вспомнил о грустном.

– И так плотно я залез в эту тему, что в какой-то момент появились очень странные нестыковки. Тем более, переводить тексты я сам начал, на свой манер, и чем дальше, тем меньше мне шумерские божества эти нравились… А потом вся жизнь рухнула на хер, они сами ко мне и явились. И то, о чем, я смутно догадывался, прямо в мозг мне навалили. Будто флешку в ухо вставили, и слили кто они, зачем и почему… Для чего они это сделали, я не знаю… Может, чтобы я еще больше трястись начал, в депрессняк еще глубже ушел… Тогда же меня, наверное, легче будет выдернуть…

Опять умолк. Достал сигареты, закурил. Салон наполнился молчаливым дымом. Егор решил его не торопить, пусть покурит, расслабится. Сына, наверное, вспоминает…

Люди в пробке совсем отчаялись ждать. Всем хотелось домой, в теплые уютные квартиры. К женам, детям… Впереди один за другим начали загораться белые фонари заднего хода, водители вылезали из дверей и махали стоящим сзади, чтобы те пятились обратно. Пробка, зажатая тротуаром и стеной трамваев, стала медленно и бестолково двигаться назад. Нам с Петром Валентиновичем повезло, мы не успели далеко отъехать от перекрестка, поэтому минут через десять вырвались на свободу и с победным ревом двигателя помчались к параллельной улице. Там трамваи не ходили, и можно было надеяться на свободную дорогу.

Петр снова заговорил:

– Сейчас тебя завезу и сразу в аэропорт. Там до утра перекантуюсь, а уж в самолете расслаблюсь. Там то уж они меня не достанут, я надеюсь… – И почти без паузы продолжил. – Теперь главный твой вопрос, Егор, – зачем? Зачем эти давно подохшие гады воруют нас и вставляют в жопу спички? Об этом они мне толком ничего не сказали, но я прикинул хрен к пальцу и сделал выводы сам. По моим подсчетам встреча с первобытными людьми и конфликт с другой, более сильной цивилизацией, даже не знаю, как ее называть, произошли практически одновременно. Ну, плюс минус пару веков, в тех временных масштабах – часы или минуты.

– Асы. – сказал вдруг Егор.

– Не понял?

– Варяги изначально ведь были скандинавами? Ну, те нормальные варяги, с которых «есть пошла земля русская».

– Да, – кивнул Петр, все еще не понимая, куда клонит Егор.

– А у скандинавов богами были Асы. Один и все остальные…

– А-а, ты предлагаешь тех, других Асами назвать? Я не против. Мне, вообще, пофиг. Пусть будут Асы… Так вот. Варяги, видимо, оценив человеческий потенциал, решили слепить из них кого-то типа суперсолдат для войны с Асами. Цепных псов. Пушечное мясо. Сами то, небось, нежные, драться не умели, да и в будущем, наверное, видели, что кирдык им скоро. И давай экспериментировать и так, и эдак. Наделали мутантов, а толку никакого. Или тупые, или слабые. Самки человеческие от них потомство рождать не могут… Прогресса нет. Тогда решили, пусть эволюция идет своим ходом, род гомо-сапиенс развивается естественным путем, а они возьмут получившийся материал из будущего. Возможность такая имеется. Понимаешь?