Текст книги "Аквариум(СИ)"

Автор книги: Олег Фомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)

11

– Ага, ваше! Дерьмо вон это дохлое, которое в воде в виде фарша плавает, – вот это ваше. А мы ни хрена. Мы свои собственные! – шипел я сквозь зубы, когда мы с Настей, взявшись за руки, сильно оттолкнулись от края помятого круизного катера и летели в длинном прыжке к берегу. Прыжок был на самом деле длинным. Метров тридцать, а то и больше. И оттолкнулись тоже хорошо. «Корвет 750» обиженно скрипнул за нашими спинами и перевернулся, выставив к звездному небу потемневшее днище, покрытое многочисленными вмятинами, которые оставил на нем покойный ныне Нару муш.

Приземлились метрах в трёх от уреза воды. Хорошо, что берег был пологий, глубина – чуть выше колена. Иначе, могли бы быть проблемы с плавучестью. Экипировку мы успели нацепить всю, включая бронежилеты и подсумки. Высоко поднимая ноги в тяжелых берцах, выбежали из воды на темно-багровый береговой склон и понеслись наверх, уже не обращая внимания на шелестящий в голове речитатив, подобный какому-то неправильному церковному хору, где вместо молитвы монотонно утверждалось, что мы принадлежим высоким горбатым существам, которые ни больше, ни меньше, являются для нас богами, создавшими нас, и что всякое сопротивление бесполезно.

Упрямые. Высокомерные. Бубнят и бубнят, несмотря на то, что мы сделали с их плавучим белесым червяком и группой захвата, состоявшей из четырёх здоровенных кусков зеленой слизи и пары округлых летательных аппаратов, которые пытались нас остановить.

А сделали мы с ними невообразимое. Во всяком случае для Ануннаков, точно. Разнесли на хрен! Как, добрый вечер…

События с того самого момента, как за поворотом русла реки мы увидели радостную толпу встречающих и одновременно с этим бежавшего к нам со стороны леса Леху, развивались стремительно. Анунахеры не стали ждать, пока подводный змей отконвоирует лодку прямо к их тонким, узловатым ногам, а нанесли удар сразу, как только мы оказались у них в прямой видимости. Снова мелькнули в сознании росчерки сотен невидимых нитей, протянувшихся к нам с обоих берегов. Меня парализовало так быстро, что я не успел даже попытаться оказать сопротивление, на этот раз твари взялись за дело всерьёз. Провели работу над ошибками после неудачи около метро и действовали грамотно и слаженно. Поблажки, подаренной нам тогда их высокомерием и уверенностью в себе, сегодня ждать не приходилось. Я застыл, как истукан, прямо около двери в каюту, чувствуя за спиной страх и отчаяние Насти, которую, видимо, спеленали не хуже.

Разобравшись с нашими физическими оболочками, Ануннаки взялись за ментальные составляющие. В подсознании монотонно забил колокол, и зазвучал хор отвратительных голосов, лишая сил и воли к сопротивлению. Жутко захотелось поскорее оказаться рядом с ними и, преклонив колени, перерезать себе горло, принеся свою жизнь в дар этим величественным и прекрасным существам. Это желание было настолько сильным и всепоглощающим, что всякие другие мысли оказались просто безжалостно раздавлены и отброшены в сторону.

В принципе, остановись Ануннаки на этом, я думаю, их план сработал бы на сто процентов. «Корвет 750» с двумя неподвижными статуями на борту благополучно доплыл бы до них, меня торжественно и жестоко казнили, а мою Настю забрали с собой. Куда и зачем, представлять совсем не хотелось…

Но им показалось этого мало. Могучие боги решили перестраховаться. Как оказалось в последствии, очень зря. От добра добра не ищут.

Нару муш вдруг начал долбить по днищу лодки. Сначала не сильно, но с каждым следующим ударом все ощутимее и мощнее, два небесных голыша плавно подлетели к нам и зависли наверху, на высоте метров тридцать, полностью перекрыв звездное небо, а по обоим берегам реки длинными прыжками мчались четыре здоровенных полупрозрачных существа, которых я по старой памяти окрестил Дятлами, хотя размерами они были раза в два больше того, нашего. Добежали, остановились напротив нас, по два с каждой стороны. Получилась красивая трехмерная композиция. Квадрат, расположенный прямо поперёк русла реки, со сторонами по пятьсот метров, углы которого образовывали Дятлы. Центром этого квадрата являлась наша лодка, окружённая широким кольцом пенящейся воды и мелькающим в ней белесым туловищем Нару муша. А завершали все это великолепие два неопознанных летающих объекта, расположившиеся симметрично центру и почти полностью накрывшие поверхность реки по обе стороны от катера.

Наверное, это была отработанная военная тактика. Захват противника в зафиксированный кусок пространства, вокруг которого по строгой схеме заняли позиции их боевые единицы, чтобы максимально эффективно взаимодействовать друг с другом и с атакуемой целью.

Все, что происходило вокруг нас, мы, конечно, не видели, но все-таки могли ощущать даже сквозь то безобразие, которое устроили Ануннаки в наших мозгах. А может они сами позволили нам это, чтобы дать понять, что рыпаться бесполезно.

И тут эта сложная конструкция заработала. Дятлы бросили себя на лодку со всех четырёх углов, неимоверно растянувшись и превратившись в подобие огромных жевательных резинок, одними концами зацепившись за берег, а другими, обвив меня и Настю. Наш «родной» Дятел, которого взорвал Володя, так не умел. Эти – более продвинутые. Наверное, следующая модель. Квадрат оказался рассечен крест-накрест их полупрозрачными диагоналями. Два Дятла с левого берега скрутили меня, два других, соответственно, с правого, обволокли Настю.

Было совсем не больно и не страшно, парализованное тело вообще ничего не чувствовало, а разум, атакованный массированным ментальным залпом трёх десятков богов, с нетерпением жаждал встречи с этими самыми богами.

Далее в дело вступили летательные аппараты Ануннаков. В плоских днищах раскрылись знакомые треугольные отверстия, из которых метнулись вниз те же зеленоватые верёвки. Из одного ко мне, из другого к Насте. Они соединились с уже опутавшими нас концами Дятлов, переплелись, образовав вокруг два плотных, полностью покрывших нас кокона. Я ощущал волны мощнейшей энергии, бегущей из углов квадрата, сверху, от кораблей, и снизу, из центра вращающегося кольца подводного змея. Бегущей и аккумулирующей в одной единственной точке, которой являлась наша лодка. Боевая техника тварей завершила подготовительный этап и вышла на максимальный рабочий режим, целью которого было не дать нам пошевелить ни пальцем, ни мыслью. Хотя, мы и до этого не могли сделать ни того, ни другого.

А последняя стадия операции по захвату оборзевших подопытных состояла из двух частей. Намерения богов относительно меня и Насти сильно различались, это мы знали давно. Поэтому произошедшее далее не стало для нас сюрпризом. Кокон, внутри которого была заключена моя Настя, стал плавно подниматься. Нити, тянувшиеся сверху, начали утолщаться, сокращаясь, а диагонали Дятлов, наоборот растягиваться, становясь все тоньше и тоньше.

Ну а меня снова попытались тупо замочить. Мой кокон резко дернуло вверх с таким ускорением и перегрузкой, какие не испытывают, наверное, даже космонавты на пике преодоления притяжения Земли, а потом без какого-либо намёка на инерцию вектор движения за долю секунды поменял плюс на минус, кокон раскрылся, и последним резким движением полупрозрачные тросы со всей дури швырнули мое неподвижное тело вниз. Прямо в объятия Нару муша. Я камнем врезался в воду, задев и сильно погнув борт катера, и одним махом оказался на двадцатиметровой глубине, в самом центре воронки, образованной неутомимо летящими по кругу сегментами бесконечного тела белесого змея.

Эта воронка представляла собой подобие огромного, полого, перевернутого вершиной вниз конуса или сужающегося колодца, в который безвольно опускалось мое тело, а с самого дна ко мне уже тянулась плоская змеиная голова. Все-таки она у него была. Безглазая, зато с широченной открытой черной пастью, в которой притаилась моя смерть. Неизбежная и окончательная…

Но я был этому только рад. Если такова воля моих богов, то я готов с радостью ее принять. Вот только где-то на самом краю сознания шевельнулось нечто, вроде ощущения «дежавю». Когда-то я все это уже видел… Когда-то, будучи совсем непохожим на себя настоящего, совсем в другом мире, другой жизни и времени.

«Странно». – Подумал я равнодушно, всем своим естеством ощущая приближение могучих челюстей с острыми ровными зубами. А потом подумал еще раз. Подумал о том, что странно не само чувство «дежавю», а сам тот факт, что я могу о чем-то думать. Сначала шевельнулось любопытство, следом робкая надежда, а потом меня накрыло потоком мыслей, образов и чувств. Страх, ярость, жажда жизни и любовь! Я, Настя, наш еще не родившийся ребенок, Ануннаки, Дятлы, Нару муш, Леший, Аквариум! Мое сознание и разум постепенно возвращались под контроль. Твари, оставшиеся там, над водой, вновь перехитрили сами себя, ослабив поводок, будучи уверенными, что из пасти их безглазой змеюки я уже точно никуда не денусь. А может, перебросили большую часть энергии на Настю, так как ее захват был для них несомненно важнее моего уничтожения. Неосязаемые нити, тянувшиеся из-за речной поверхности и блокировавшие синаптические связи между нервными клетками, заметно провисли, и я со всей дури ударил по ним своим подсознанием, разом обрубив все это безобразие, опутавшее мой мозг. Полноценные и ясные ощущения мира вокруг себя и себя в этом мире заняли свои привычные рабочие места в голове, словно умелая команда операторов сложнейшего механизма, которой наконец поставили конкретную задачу и открыли дверь в центр управления.

Дальнейшее – было делом техники. Использовать свою ментальную энергию я давно научился, поэтому тело было освобождено в мгновение ока. Изо всех сил рванулся наверх, к поверхности. Точнее, попытался рвануться… И чуть не захлебнулся от огня, пронзившего каждую клетку моего организма. Возвращение в свою физическую оболочку снова оказалось неимоверно болезненным. Объятия Дятлов, оказывается, сжимавших меня совсем не нежно, нечеловеческие перегрузки, испытанные моим телом во время полета сначала вверх, а потом вниз, удар о катер и воду – все это с большим запозданием, но от этого не менее сокрушительно обрушилось на меня. Да и давление воды на такой глубине тоже было далеко не подарком.

Со всей возможной поспешностью я начал блокировать боль. Получалось намного лучше, нежели тогда, на Триумфальной, после моей клинической смерти от удара Ануннаков, и уж, тем более, на порядок быстрее, чем на стадионе во время боя с Уродами. Чувствуя, как постепенно затухает сжигающий тело огонь, я стал оценивать обстановку непосредственно вокруг меня и там, над поверхностью воды, где осталась Настя.

Оказалось, что мое возвращение в себя заняло считанные доли секунды, хотя по моим ощущениям прошло не менее минут десяти. Мимоходом подивившись скоростному режиму, в котором заработало мое сознание в экстренной ситуации, я увидел в темно-синей глубине под собой все также несущуюся ко мне пасть Нару муша, а сверху, метрах в пятнадцати над гладью реки Настю, а точнее – бесформенный кокон, в который ее завернули. Именно увидел своим внутренним зрением, но не почувствовал. Ни ее мыслей, ни эмоций. Закрыли мою любимую наглухо.

Я в отчаянии рванулся наверх, с ужасом понимая, что катастрофически не успеваю. Не успеваю ни увернуться от острых зубов речного чудовища, ни освободить Настю, которую плавно, но неумолимо подтягивало все ближе к темному треугольному чреву в днище корабля Ануннаков.

Это был конец. Без вариантов…

И тогда я закричал.

Закричал всем своим естеством, вкладывая в этот крик всю ярость, всю ненависть и гнев, на которые только был способен. Это было похоже на рев загнанного охотниками в кольцо хищника. Исступленный рев льва, понимающего, что он обречен и уже ничем не может помочь своей подруге, которую жестокие люди уже поймали и поместили в железную клетку, забирая с собой навсегда. Единственным желанием, залившим красной пеленой глаза, остались только неистовая жажда крови врагов и надежда как можно дороже продать последние мгновения своей жизни. Это было безумие. Сознание вышло из-под контроля, а я все кричал, разрывая связки и чувствуя, как холодная вода заполняет легкие. Но мне было все равно. Организм пребывал в сумасшедшем стрессе, в котором ему был на хрен не нужен воздух, чтобы жить. Егора больше не было. Был только крик. Последний, отчаянный, всепоглощающий. Он стал мной. Моим божеством и молитвой.

И тут я совершенно отчетливо ощутил, как с треском обрушивается невидимая стена вокруг меня. Стена, всегда существовавшая, но не осязаемая мною ранее. Один из множества барьеров, которыми окружен каждый человек с рождения и до самой смерти, и преодолеть хотя бы одно из этих препятствий удается за всю свою жизнь лишь единицам. Я же за время, проведенное в Аквариуме, особенно за последний месяц, перепрыгнул много таких барьеров, сам того не замечая, но этот, видимо, был особенно высоким и крепким, так что его падение я прочувствовал по полной.

И одновременно с грохотом осыпавшейся преграды я ощутил в себе Силу.

Она не вливалась в меня откуда-то извне, эта Сила всегда была со мной, но доступ к ней я получил только сейчас, в запредельном напряжении своего обезумевшего сознания. И, если раньше переход на следующий уровень моих возможностей происходил незаметно, и приходилось долго изучать его, осторожно пробуя, на что я теперь способен, то теперь я в один миг определил мощь, достигнутого горизонта и одновременно его границы.

Не воспользоваться таким неожиданным подарком самому себе в сложившейся обстановке было бы очень глупо. Убийственно глупо. В буквальном смысле.

Так что, я воспользовался…

Действуя исключительно на инстинктах, я перевел свое тело и подсознание в совершенно новый турбо режим. Время послушно замедлило свой бег, а пространство вокруг заиграло новыми гранями, ощущениями и свойствами. Я видел одновременно каждый пузырек воздуха в воде, каждый сегмент летящего по кругу змеиного тела, видел каждого из Анунахеров, стоящих на берегах, кокон с Настей внутри, который поднимался теперь очень-очень медленно, Лешего, остановившегося в километре от берега и внимательно наблюдавшего за происходящим. Я мог заглянуть и дальше: за багровые холмы, за необычный странный лес, даже, наверное, за горизонт… Но не стал.

Вместо этого я бросил свое тело в сторону, яростно разрезая толщу воды, и в последний момент увернулся от огромных смыкающихся челюстей Нару муша и устремился наверх, к свету звезд. К Насте.

Мое тело, словно торпеда, преодолевало расстояние до поверхности, а сознание потянулось к моей любимой всеми своими обновленными органами познания мира, но вместо привычного теплого огонька я почувствовал только холодную скользкую поверхность отвратительного кокона, совершенно непроницаемого и несокрушимого. Я попытался пробиться внутрь него или хотя бы чуть-чуть притормозить движение, но толком не успел ни того, ни другого, так как гребаный змей, объятий которого я только что так удачно избежал, тоже оказался очень непрост. Его боевой потенциал был сильно недооценен мною, и очень зря. Ведь даже, судя по тому, как беспечно Ануннаки перепоручили мою казнь Нару мушу, можно было предположить, что это существо далеко не пальцем деланное и ждать от него можно всякого. В итоге, этот козлина, осознав мои новые способности, врубил какой-то аварийный режим работы и догнал меня довольно быстро, прямо у поверхности воды.

Дальнейшее было похоже на сцену, которую я когда-то не раз видел в передачах на канале про диких животных. Покрытая рябью водная гладь вдруг взрывается искрящимися брызгами, и из синей глубины в воздух метра на три взметается испуганный тюлень, вслед за которым в красивом, грациозном и одновременно неизбежно-смертоносном прыжке вылетает огромное тело белой акулы с раскрытой черно-алой пастью, ощетинившейся рядами острых зубов. На короткий миг жертва и хищник зависают в воздухе, а потом пасть находит тело тюленя, с хрустом сжимает его, и они вместе падают обратно в воду, навсегда исчезая в бездонной пучине океана. Через секунду о драме, разыгравшейся только что над водой, напоминают только расходящиеся в сторону круги волн и белая пена, которую начинают заполнять медленно поднимающиеся из глубины розовые облака крови.

Похоже… Нару мушу очень шла роль самого опасного хищника океанов далекой Земли. Огромный, непобедимый, стремительный и смертоносный. Вот только я, к счастью, испуганным тюленем себя совершенно не ощущал. Кем угодно. Человеком, сверхчеловеком, мутантом или все тем же простым пожарным, но только не тюленем. Поэтому, сценарий спектакля был радикально изменен. Вылетев из воды под свет холодных созвездий, я развернул свое тело в сторону раззявленной пасти, совершенно немыслимым для человека пируэтом увернулся от сходящихся челюстей, наступил ногой на широкий как рояль нос чудовища, оттолкнулся, чуть подпрыгнув вверх и наклонив корпус вниз, и не придумал ничего лучше, как всадить кулак правой руки в пролетающую подо мной голову. В удар я вложил все, что нашел за рухнувшей недавно эфемерной стеной, и результат превзошел все мои самые смелые ожидания. Мой кулак, ничуть не изменившись с виду, вдруг приобрел вес и крепость огромной наковальни, сочно вмявшись в покатый белесый лоб. Что-то громко треснуло, хлюпнуло, отвратительную башку бросило обратно под воду, вслед за ней обиженным паровозиком прошелестело мимо сто с чем-то метровое туловище, мелькнул плоский плавник хвоста, и речное божество скрылось в глубине. Через долю мгновения оттуда раздался оглушительный вой, полный боли и негодования. Даже приглушенный толщей воды, он нес такие децибелы, что, наверное, разорвал бы барабанные перепонки любому человеку, находящемуся в радиусе километра. Но, видимо, людей здесь не было. Ни одного…

Зато были Ануннаки. Целых тридцать штук. И все эти тридцать штук услышали вой Нару муша и неожиданно для самих себя обнаружили, что вечно путавшийся под ногами представитель далекой земной цивилизации по имени Егор вовсе не расчленен острыми зубами на сотни мелких кусочков, а нагло стоит на палубе чуть помятого круизного катера «Корвет 750», не просто живой, а очень даже невредимый.

Теперь я мог чувствовать их эмоции намного четче, и впервые за тяжелыми шторами холодного презрения и высокомерия, закрывавшими сознание Хозяев, промелькнуло что-то, очень похожее на страх. Ненадолго, едва заметно, но все-таки промелькнуло.

А потом ко мне вновь устремились бесплотные нити парализующей тело и волю энергии. На этот раз Ануннакам пришлось перебросить их часть с Настиного кокона на меня. Я ударил по ним своей любимой волосатой рукой с татуировками, внутренне сжавшись в ожидании боли, но на этот раз силы были примерно равны. Невидимые потоки энергии я, конечно, не уничтожил, но смог на время отбросить. Они беспорядочно затанцевали вокруг, словно выпущенные из рук дачные шланги с мощным напором воды, бьющей во все стороны. Два Дятла на левом берегу, оставшиеся не у дел после попытки скормить меня Нару мушу, снова кинули себя на лодку молниеносными трассерами, растягиваясь до толщины ствола молодой березки, а из второго летательного аппарата вывалился знакомый полупрозрачный трос. Все это безобразие тут же принялось опутывать меня в некое подобие смирительной рубашки и сильно сжимать, пытаясь на этот раз выдавить наружу мои внутренности, как пасту из тюбика. Но теперь я был намного сильнее, чем несколько минут назад. Совместными усилиями тела и разума я отодрал от себя этих мерзких змей и отбросил в сторону. Нельзя сказать, что далось мне это так уж легко. Голова закружилась, из носа брызнула кровь, а в глазах резко потемнело. Я пошатнулся и схватился за рейлинг, сквозь туман наблюдая как все боевые единицы Ануннаков, приходят в себя и снова нацеливаются на упрямую жертву.

И тут я понял, что второй раз отмахаться не получиться. Даже с моей новой силой. Сейчас кинутся разом и все!

Вновь откуда-то из самого нутра начала подниматься темная, лишающая всякого здравомыслия, туча, наполненная отчаянием и ненавистью. Я забил на все вокруг и который раз бросил всего себя наверх. Туда, где исчезал в темном нутре правого корабля зеленоватый кокон. Буйное воображение моего подсознания нарисовало мне образ двух огромных рук, вцепившихся в Настину клетку. Черных. Чернее самой беззвездной ночи. Черных от переполнявших их гнева и ярости. И этими руками я потянул кокон вниз, одновременно пытаясь разорвать его напополам, вкладывая в это усилие все больше и больше безумия, затмившего мой разум и сжигающего душу.

Дятлы вновь вцепились в тело, энергия Хозяев бросилась в атаку, отключая разум, но мне было все равно. Я убивал самого себя в этом последнем отчаянном порыве освободить любимую.

Не знаю, что произошло бы раньше – может Ануннаки сделали бы из меня кровавый мешок, набитый раздавленными костями и внутренностями, или я сам бы сжег себя без остатка своей сумасшедшей ненавистью, однако неожиданно изнутри кокона донесся гулкий удар, и я вновь почувствовал Настю. Словно прохладный, ласковый ветер коснулся обожженного лица, как будто узкая нежная ладошка легла на разгоряченный лихорадкой лоб… Настя сломала свою стену. Только ли своими собственными силами, или все-таки мои отчаянные потуги освободить ее разорвали часть сковывающих ее цепей, но факт оставался фактом – моя любимая вслед за мной сделала огромный шаг вперед по тем самым пресловутым ступеням эволюции.

И тут же изнутри кокона во все стороны ударили лучи ослепительно яркого белого света. Это была Любовь. Вселенская, бесконечная и чистая. В отличии от меня, оперирующего своей ненавистью, Настя соткала свой меч именно из Любви. Зеленоватая оболочка разлетелась во все стороны. Дятлы с правого берега ошарашенно отдернули обожженные концы своих тел, втягивая их обратно в себя, хобот, почти затащивший Настю в корабль, в агонии забил по плоскому днищу, а белые лучи переплелись с моими черными руками, уверенно вытесняя из них злобу и гнев, и превратились в подобие огромной секиры, которая описала широкий стремительный круг в воздухе, обрубив и отбросив потоки злой силы, хлещущей на нас с берега. Потом досталось и летательному аппарату наверху, а следующий взмах этой секиры, лезвие которой стало практически полностью белым, был направлен вниз, на «моих» Дятлов, почти раздавивших меня в своих объятиях. Через мгновение я был свободен. Боевые орудия Анунахеров разлетелись в разные стороны над речной гладью. Мы не уничтожили их, но точно сильно повредили. Дятлы, втянувшие в себя свои концы, застыли на обоих берегах и начали как-то странно вибрировать, словно собаки, отряхивающиеся после купания, а один из кораблей, тот самый, который хотел втянуть в себя Настю, вдруг издал странный звонкий звук, похожий на удар колокола, и немного накренился. Потом его резко повело в сторону, и звук повторился, на этот раз еще громче, так как поломанный голыш ударил округлым боком прямо в своего собрата, застывшего рядом. От удара первый аппарат накренился еще больше, а второй, получивший удар по корпусу, немного отлетел в сторону берега и начал медленно вращаться. Это было похоже на какой-то сюрреалистический гигантский керлинг. Никогда не понимал смысл и азарт этой игры, но происходящее сейчас мне очень даже понравилось. Танец гигантских инопланетных камней, да к тому же устроенный нашими руками, откровенно завораживал и радовал, внушая надежду, что если мы теперь можем двигать такие глыбы, то какой-то шанс уйти из-под молотков все-таки есть…

В это время моя Настя преодолела в свободном падении три десятка метров, отделявших ее от воды, погасила скорость прямо над поверхностью, и я аккуратно подтянул ее к себе, воспользовавшись той ментальной связкой, в которой мы с ней все еще находились. Она мягко и грациозно опустилась на нос катера и с улыбкой посмотрела на меня. Правда, радость на ее прекрасном личике тут же сменилась тревогой, так как выглядел я, наверное, не очень. Объятия Дятлов и отчаянная попытка разорвать кокон невидимыми черными руками не прошли даром. По внутренним ощущениям я мог определить, что у меня, как минимум, сломана правая рука, ключица и несколько ребер. А посмотрев на себя Настиными глазами, я увидел бледного и как-то неестественно изогнутого мужика, нижняя половина лица которого была густо покрыта кровью, как у только что пообедавшего зомби. Кровь, кстати, так и продолжала струиться из носа, заливая мокрую майку и палубу лодки.

– Ты как, вообще, Егорушка? – испугано спросила она, одновременно вливая в меня поток теплой обезболивающей силы.

– Нормально. – ответил я. – А ты?

– Ну, явно лучше тебя… Как ты меня вытащил?

– Это не я… Ты сама себя вытащила. Не чувствуешь?

– Чувствую. Вроде… Дай хоть кровь вытру…

Хорошо общаться мыслями. Очень экономит время. А время нам сейчас было просто жизненно необходимо. Происходящее на багровых берегах мне совсем не нравилось. Ануннаки, наконец осознав, что отстояться в сторонке не получится и пора вступать в дело самим, неумолимо приближались. Впереди арьергардом скакали Дятлы, а над ними плавно и бесшумно скользили к нам еще четыре бежевых округлых корабля. Да и наши недавние противники, пусть конкретно покоцанные, но все еще вполне дееспособные, вновь выстраивали свою рабочую композицию для атаки. Четыре Дятла перестали трястись и замерли в углах условного квадрата, а два корабля над нами все-таки выровняли свое положение в воздухе и вернулись на прежние позиции.

«Опять двадцать пять! Они, что, вообще неубиваемые?» – успел подумать я, когда словно в подтверждение моих мыслей, по днищу лодки что-то громко проскрежетало, а из запенившейся воды вокруг начала выскальзывать покатая бледная спина. Нару муш пришел в себя и подключился к общему веселью. Я посмотрел в сторону Лехи, но он все так и стоял в отдалении, молча наблюдая за нашими потугами. Потянулся к нему мыслями, но ничего не почувствовал. Ни ответа, ни привета…

«Пиздец!» – уже в третий раз подумал я и взглянул на Настю. В ее глазах я прочел то же самое слово, может быть чуть в другой, более литературной, интерпретации.

– Нам бы хоть до берега как-нибудь добраться, – растерянно сказала она. – А то торчим тут посреди реки, как…

Договорить Настя не успела. Анунахеры нанесли удар.

Я увидел, как Дятлы в углах квадрата сжались в пружину, в который раз готовясь броситься на лодку, как напряглись нацелившиеся на нас сверху из темных треугольников веревки и всем телом почувствовал отзвук мощнейшего ментального удара, нанесенного Ануннаками. Опять, как в самом начале нашей встречи мелькнул образ широких вееров нитей, летящих к нам с обоих берегов. Тело было почти обездвижено, однако голова все еще могла соображать. Теперь мы были на порядок сильнее, чем несколько минут назад, и могли сопротивляться. Но, к сожалению, совсем недолго. Через долю секунды нас вновь ласково обнимут Дятлы и все. Пишите письма…

И тут мы совершенно ясно и отчетливо поняли, что надо делать. Озарение, как и тогда, на широкой проезжей части улицы Триумфальной внутри Аквариума, посетило нас в самый критический момент, когда все свои собственные ресурсы были почти исчерпаны. Мы с Настей прозрели практически одновременно.

– Вместе! – раздался ее звонкий крик, и она изо всех сил потянулась ко мне на этот раз не только мысленно, но и физически, протянув в мою сторону раскрытую ладонь. Моя правая рука была сломана, поэтому я начал поднимать левую. Было впечатление, что к ней прицепили небольшого слона, так как двигать ею было очень-очень тяжело. Медленно, чувствуя, как скрипят от усилия зубы и лопаются сосуды в глазах, я все-таки сумел поймать Настину кисть. Наши пальцы соединились, стало чуть легче, и я смог притянуть ее к себе и крепко обнять. Теплую, любимую, родную…

Все вокруг исчезло, как страшный безумный сон. Пропало, растаяло в Ее запахе, мыслях, и чувствах. Я сжимал в руках свою Настю, единственную, живую и настоящую в этом чужом, холодном и безжалостном мире…

Физический контакт ускорил слияние наших душ, они растворились друг в друге, превратившись в единую надмировую сущность, не имеющую присущих всем физическим объектам реальности свойств и качеств. Стрелка часов, неутомимо бегущая по циферблату Вселенной замерла, а сущность, совсем недавно бывшую двумя разными людьми, резко выдернуло из пространственно-временного континуума и зашвырнуло куда-то далеко-далеко, может быть даже за пределы этой самой Вселенной. Сложно было сказать, где мы оказались. Там же где и в прошлый раз или где-то совершенно в другом месте. Если слово «место», вообще, было здесь применимо. Наверное, мы еще не достигли уровня понимания таких горизонтов бытия, да нам пока оно и не было особо нужно. Главное, что здесь была Сила. Та же самая, что и тогда. Чистая и первозданная. И мы могли ее взять. Причем, на этот раз в гораздо большем объеме.

Мы нырнули в этот безбрежный океан, наслаждаясь накрывшей нас со всех сторон мощью. Она пропитывала все наше естество, наполняла душу запредельным восторгом и счастьем. Захотелось остаться здесь навсегда, вот так, единым целым, не разделяя, где Егор, а где Настя, слиться с этими ласковыми волнами, стать ими, отдаться воле течения и медленно плыть, покачиваясь в такт этому бесконечному дыханию Жизни…

Но до такой «нирваны» мы еще не доросли. Нам было позволено только чуть-чуть приоткрыть дверь, посмотреть, прикоснуться и взять. Столько, сколько сможем унести. И все. Шаг за порог был для нас пока невозможен. Мелькнуло горькое сожаление, но тут же пришло понимание неоспоримой справедливости этих условий. Кто мы такие, чтобы находиться Здесь? Сейчас надо просто быть благодарными за то, что наши усилия и действия оценили и поощрили. Значит, мы все делаем правильно, остальное не важно…

И как только в нашем объединенном сознании возникла эта абсолютная истина, кто-то бесконечный и мудрый удовлетворенно кивнул головой и мощным, но совершенно безболезненным щелчком, отправил нас обратно, под звездное небо чужой планеты, на палубу катера, застывшего посреди реки, извилистой лентой пересекающей багровую равнину.

Мы с Настей оторвались друг от друга, возвращаясь в наши тела. Я почувствовал, как внутри меня с бешенной скоростью происходит процесс регенерации. Сращиваются кости, восстанавливаются сосуды, сухожилия и нервы, обновляются клетки. Я с наслаждением выпрямился, посмотрел на Настю и пошатнулся, почувствовав мощь, переполнявшую ее изнутри. Она действительно стала похожа на богиню Иштар из древних шумерских преданий. Прекрасное, вдруг ставшее каким-то неземным, лицо, точеная фигура, и незримые широкие крылья Силы за спиной, которые раздувал крепчающий с каждой секундой ветер.