Текст книги "Аквариум(СИ)"

Автор книги: Олег Фомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

Ну еще бы! Лежишь себе, спокойно рожаешь, а тут из стены такая морда!

И я наконец то ударил, вложив в этот удар все ресурсы, что были у меня, и добавив к ним дармовую энергию природы. Это тоже было нашей наработкой. Во Вселенной существует множество разных взаимодействий между материальными телами. Но есть четыре основных, являющихся столпами известных человеку законов физики. Это – гравитация, электромагнитная сила, а также взаимодействия – сильное и слабое. Про последние два я почти ничего не знал, а вот первые очень хорошо помнил из тех же школьной и вузовской баз. Они присутствовали всегда и везде, а их энергия была неисчерпаемой. Поэтому, если есть силы и умение, грех не воспользоваться теми халявными ништяками, что буквально лежат под ногами. Вот я и воспользовался одним из них. А именно – законом всемирного тяготения, который является космической первоосновой изменения окружающего нас пространства-времени.

Я чуть наклонился назад, присел, отведя руки и замахиваясь нарисованным в воображении образом огромного молота на длинной рукоятке, находившегося в этих руках, а потом, совершив круговое движение над головой, обрушил этот молот на трех Негров внизу. В принципе, можно было вообще не двигаться, но управлять такой мощью, пусть даже бесплотной и незримой, мне было пока проще так, отождествляя свои манипуляции ею с непосредственной работой тела.

Чуть заколебался воздух над головой, бесшумно заполняя дугу вакуума, образованную моим оружием, и молот рухнул на черные шипастые силуэты. Силуэтов этих оказалось всего два, так как за миг до меня Настя, не прекращая визжать, умудрилась от души засадить Негру, который заглянул к ней в хижину. Я не успел понять, чем именно из тех самых сил природы она воспользовалась, может быть, вообще, – ничем, атаковав исключительно мощью своего подсознания, но тварь вышибло из недр постройки со скоростью аэроэкспресса и швырнуло в сторону моря. Негр, роняя во все стороны крупные черные хлопья, пролетел метров пятьдесят, словно комета, оставляя за собой красивый трепещущий хвост мрака, а потом с негромким хлопком окончательно рассыпался облаком пепла, которое стало медленно и красиво оседать на притихшую воду.

Следом раздались еще два хлопка, утонувшие в оглушительном грохоте камня, когда моя кувалда впечатала в скальную породу двоих оставшихся у нашей двери существ. Прямо перед порогом образовался огромный провал метров шесть глубиной, из которого взметнулись вверх клубы гранитной пыли, перемешанной все с теми же черными летучими ошметками, оставшимися от Негров. Никаких предсмертных душераздирающих воплей и стонов. Негры умирали молча, обозначая свой уход лишь тихими хлопками.

Минус три.

Крепкие ребята… Энергия, вложенная мною в удар и способная разнести на атомы какой-нибудь суперавианосец водоизмещением под сто тысяч тонн, еле-еле смогла уничтожить всего двух из двенадцати нападавших. Именно еле-еле, это я прочувствовал хорошо, так как если придерживаться все той же аллегории бесплотного молота в бесплотных руках, то молот я хоть и удержал, но эти самые руки пронзила такая обжигающая боль и судорога, что захотелось отбросить оружие подальше и, приплясывая, дуть на пальцы, пока не пройдут. Если бы не Настя, успевшая каким-то чудом выбить самого шустрого, моя атака, скорее всего, не увенчалась бы успехом, потому что, тогда ее бы пришлось делить на троих, и каков был бы результат совершенно неизвестно. Они итак погасили ее почти полностью своими телами, иначе вместо шестиметровой ямы на их месте образовался бы провал на всю высоту скалы вплоть до грунтовых вод.

А их еще девять. Целых девять быстрых, могучих и смертоносных существ, которые теперь в общих чертах представляют пределы моих сил, и повторять ошибок явно не намерены. Прикинуться ветошью, а потом неожиданно долбануть с другой стороны больше не получится…

Череда этих невеселых мыслей мелькнула в моей голове, когда я, стиснув зубы от боли, заносил свою кувалду для следующего удара. В этот момент пришел ментальный месседж от Насти, короткий, но очень информативный, содержащий в себе легкий недоумевающий укор за пропущенного в дом гостя, тревожный вопрос о моем состоянии и отчет о том, что с ней самой все в полном порядке, насколько это может быть у женщины, рожающей ребенка в одиночку в хижине, окруженной существами из преисподней. Я ответил ей, что все хорошо, я работаю, держись, Любимая, а потом впечатал молот прямо в центр дуги, состоящей из девяти черных фигур, которые успели вновь объединиться, приблизиться и выстроиться по радиусу, центром которого являлась моя скромная персона. И сразу же, не дожидаясь боли отдачи, я перебросил себя за их спины на противоположную сторону плато.

Но не тут-то было. Двое негров из трех, стоящих в центре, на которых падала разогнанная мною гравитация, как огромные черные кузнечики, отпрыгнули в стороны, прямо в полете выбросив в меня свои руки, превратившиеся в разрезающие пространство линии ледяных лезвий, а третий, остался на месте, приняв на себя мой удар. Однако перед этим он тоже умудрился направить в меня свой клинок, сделав это, в отличие от своих товарищей, бивших в движении, на долю секунды быстрее. Поэтому, перед тем, как исчезнуть под глыбами развороченной мною скалы, он успел, пожертвовав собой, попасть точно в цель, то есть в меня.

Острая, дымящаяся мраком полоса навылет пронзила мою грудь и, не встретив сопротивления, напрочь срубила довольно толстый ствол дерева метрах в двадцати за моей спиной. Вслед за ней с небольшим запозданием ударили еще два меча, идущие сверху под острым углом к земле. Однако, мое тело на своем пути они уже не встретили и с треском врубились в каменистую поверхность, на которой я только что стоял, оставив в ней две глубокие длинные борозды. А я в это время вывалился в пространство на несколько метров ближе к Неграм, судорожно щупая грудь в поисках страшной сквозной раны. Но ее не было. Выпад погибшего Негра пронзил лишь мой видимый образ, повисший в воздухе на неуловимо короткий миг перемещения. Видимо, переход из одной точки пространственно-временного континуума в другую, происходил за отрезок времени продолжительностью, стремящейся к нулю, если вообще занимал хоть какое-то время. С другой стороны, мой прыжок через пространство удар Негра все-таки сбил, свидетельством чему являлось то, что я переместился не на полсотни метров, как хотел, а всего лишь на три, то есть, может быть, какая-то часть меня все еще оставалась там, где ее настиг ледяной меч, так как ощущение пробитой груди было очень и очень реальным. В любом случае, хрена тут гадать! Жив, и ладно!

Минус четыре. Пипец! Хотя, разве кто-то обещал, что будет легко?

В подтверждение этому ко мне вновь устремились черные шипы. На этот раз целых восемь. Как и в самом начале боя, непосредственно в меня был направлен только один из них. Остальные били с упреждением, расчертив стремительными диагоналями пространство по периметру моего тела. И очень зря. Увернуться я не успевал, поэтому, поймав весь букет, вряд ли смог существовать дальше. А так, вскинув перед собой свой молот, я сумел не только отбить летящее прямо в сердце лезвие, которое после столкновения с треском изогнулось и ударило куда-то мне под ноги, но и из последних сил швырнуть этот молот в первого попавшегося врага.

Первый попавшийся враг чапаевцем вылетел из ровного строя шипастых рыцарей, рассыпаясь на тысячи черных точек. Вместе с ним рассыпался и мой молот, исчерпавший последние запасы вложенной в него энергии, уничтожив Негра. А меня накрыло волной ментальной бомбардировки. Сразу, без какой-либо паузы для оплакивания погибшего товарища, твари приблизившись почти вплотную, от души засадили мне по мозгам.

Времени для того, чтобы выставить щит у меня почти не было. Поэтому то, что я успел слепить, щитом назвать можно было с большой натяжкой. Однако, он все-таки принял определенную долю удара на себя, сразу же разлетевшись вдребезги. На этот раз сам, без моей помощи. Да и я, кувыркаясь, полетел назад уже не понарошку, а по-настоящему, контуженный и совершенно потерявший связь с реальностью.

В спину сильно ударила твердая каменистая земля, потом еще раз и еще. Из носа и ушей хлестала кровь, трещали кости, рвались сухожилия, но боли не было. Был только звон в ушах, постепенно заполнивший всю черепную коробку, и гоняющая по кругу фраза – минус пять. Остановился я в небольшой рощице цветущих кустов. Онемевшее тело распростерлось в сочной зелени, взгляд неподвижных зрачков устремился в небо через листву. Андрей Болконский на поле под Аустерлицем… Вот только небо было не высоким и бесконечным, а довольно-таки низким из-за висевшей в нем тяжелой серой тучи, на которой прилетели Негры. На ее однотонной давящей поверхности, словно сыпь на спине, желтели какие-то пятна. Я немного сфокусировал зрение и понял, что это не пятна, а до боли знакомые корабли Ануннаков в количестве штук двадцати, неподвижно замершие у самого подбрюшья тучи. На ее фоне они казались игрушечными.

Вот… Горбатые прилетели. Ждут. Сейчас Негры нас с Настей на шампуры насадят и свалят, а эти ребенка заберут. Суки…

Секундная стрелка снова за что-то зацепилась. Тела я не чувствовал, в голове шумело, мысли вдруг замелькали очень быстро и начали путаться, спотыкаясь друг об друга, а время почти остановилось. С Востока робко пробился одинокий луч солнца, наискосок перечеркнув пепельную поверхность передо мной. Он был похож на самолет, летящий в небе на большой высоте и кажущийся точкой, кончиком белого карандаша, чертящего на голубом листе ровную линию света.

Света…

Светик. Борода… Нет! Не то!

Свет.

Свет – электромагнитное излучение, поток частиц, фотонов, обладающих энергией, импульсом и нулевой массой. Может распространяться даже в отсутствие вещества, а в среде, поглощается и рассеивается этим веществом. А еще, что-то про кванты, бозоны и фермионы, постоянная Планка… Блин, не память – а Википедия!

Свет и тьма. День и ночь. Добро и зло. Негры – зло. Добро…

Ну ка, где тут у нас эти фотоны? Вот! Добрый день. Я – Егор. Что ж я вас раньше-то не замечал? Не знал, как смотреть? А потрогать вас можно? А взять?..

* * *

Десятки пар нечеловеческих миндалевидных глаз на высоте птичьего полета с интересом, нетерпением и злорадством наблюдали за событиями, происходящими на крохотном кусочке огромной, чужой для них планеты. Эта планета в будущем должна стать источником неисчерпаемых ресурсов и спасением. Тиалокины знали это точно. Они существовали не только здесь и сейчас, но и вчера, и даже завтра. И судьба этого завтра в очень немалой степени решалась в данный момент внизу под ними.

Ануннаки ждали. Они не сомневались в исходе. Высокие, хищные существа, сотканные из мрака, были им очень хорошо знакомы, ибо не раз приходили из ниоткуда и с особой, изощренной жестокостью разносили в пух и прах безумцев, неожиданно захотевших перемен, а потом снова исчезали, возвращаясь до поры к тем, кто их послал навести порядок. Поэтому безумцев среди Ануннаков практически не осталось, остались лишь здравомыслящие, которые до жути боялись и в тайне ненавидели черных.

Но сейчас все внутренние разногласия были забыты, так как на кону стояло общее благо. Две презренных и неблагодарных твари, осмелившиеся поднять бунт против своих творцов должны быть наказаны. Они вышли далеко за рамки эксперимента и уже давно были не полезны, а очень и очень опасны. Зато их ребенок, готовый вот-вот родиться, оказался неожиданным подарком судьбы и самым удачным из всех прогнозируемых результатов их кропотливой работы. Расчетный процент такого результата являлся до смешного малым, но он все-таки был достигнут, лишний раз подтвердив силу интеллекта Ануннаков и их неоспоримое право существовать в этом мире на ступени, расположенной гораздо выше нынешней. Главное, дождаться окончания зачистки борзых родителей, а потом, когда черные уйдут, забрать их отпрыска с собой. А затем передать Наверх. И там наконец-то оценят…

Далеко внизу неровной линией простирался высокий скальный берег, об который едва билось унылыми волнами притихшее и посеревшее море. Изломанный хребет мысов и впадин прерывался небольшой ровной площадкой, нависшей над водой и окаймленной густой зеленью и скалами. Над этой площадкой поднимались клубы каменной пыли, перемешанной с чёрным пеплом. Ее совсем недавно идеально ровная поверхность сейчас была изрублена длинными бороздами и чернела несколькими глубокими провалами. Скалы и деревья вокруг тоже были разворочены.

В глубине этой площадки, прямо за самым большим из провалов, стояло грубое и примитивное жилище. Внутри была самка, которая должна вот-вот произвести на свет своё столь вожделенное Ануннаками потомство. Самец же, принёсший им столько хлопот, валялся обездвиженный и оглушенный в густых зарослях справа, на окружающей плато скальной гряде. К нему широким веером приближались высокие шипастые фигуры. Приближались, чтобы уничтожить. Окончательно и навсегда.

Им эти двое, кстати, тоже успели принести немало хлопот. Ануннаки с нарастающим удивлением, постепенно переходящим в шок, наблюдали, как один за другим, разлетелись в угольную пыль пятеро из двенадцати нападавших, считавшихся до этого дня неубиваемыми. Твари, взращенные в недрах полигона на Острове, оказались небывало сильны и способны к самосовершенствованию, и не будь они столь строптивыми, могли бы принести немало пользы. Но судьба распорядилась по-иному. То, что парочка подопытных уже успела наворотить в полигоне и на выходе из него, исключало всякую возможность работы с ней дальше. Только полная аннигиляция.

Поэтому, когда самец наконец выбился из сил и был повержен ментальным ударом черных, сокрушающую мощь которого Ануннаки почувствовали даже здесь, внутри своих кораблей, радости не было предела. Все! Через мгновение наглая тварь будет окончательно уничтожена, а потом придет очередь и второй, которой сейчас явно не до сражений. А следом спустятся вниз и они, чтобы наконец забрать то, что принадлежит им по праву творцов. Все было запланировано и предрешено уже давно. И происходящее внизу вполне укладывалось в рамки этого плана. Если, конечно, не брать в расчет неожиданного изменения количественного состава группы зачистки. Но это можно списать на случайность. Форс-мажор в пределах допустимого.

Семь черных силуэтов окружили поверженного самца. Миндалевидные глаза Ануннаков расширились от предвкушения торжества. Синхронно взлетели вверх шипастые локти, готовые выбросить вперед смертоносные жала предплечий, пространство вокруг задрожало от напряжения и энергии, бегущей между агатовыми телами и аккумулирующей на самых кончиках игл. Миг неподвижности и тишины, а потом – последний удар. Сминающий, сокрушающий, разрывающий…

Но вместо чуть живой человеческой плоти семь черных молний встретили на своем пути ослепительную вспышку белого света, в которой на миг утонула вся арена поединка. Скалы, деревья, вода – все исчезло в ее сиянии. Во все стороны брызнули лучи, настолько яркие, что безжалостно резали глаза даже на таком расстоянии. Затем, в постепенно гаснущем мареве начали проявляться высокие фигуры черных. Вспышка отбросила их на несколько метров назад от цели и они, беспорядочно рассредоточившись по гребню скалы, замерли в неподвижности. Если бы Ануннаки не были столь близко знакомы с этими существами, то они могли бы подумать, что те находятся, как минимум, в недоумении. Свет сжимался, словно время повернулось вспять, и лучи быстро возвращались в одну точку. Миг, и свечение уплотнилось и сосредоточилось в длинном и широком лепестке меча, находившегося в правой руке у твердо и уверенно стоявшего на камнях человека. Он был покрыт кровью и черной копотью, но беспомощности и слабости, всего пару секунд назад исходивших от онемевшего, распростертого на камнях тела, как не бывало. Человека переполняла сила. Рассеянный свет, струящийся через мир вокруг, водоворотом стекался к нему со всех сторон горизонта и, проходя через все его естество, собирался на гранях белого клинка, острие которого смотрело на замерших черных.

Человек замахнулся своим оружием и резко прыгнул вперед в сторону ближних к нему противников, в высоком сальто разрезав воздух крест-накрест слепящими росчерками света. Раздался какой-то совершенно запредельный скрежет, постепенно переходящий в визг такой мощности, что корабли Ануннаков ощутимо вздрогнули, а две непобедимые твари, сотканные из мрака, одна за другой медленно и торжественно разъехались пополам прямо по линии разрезов, оставленных на них белым лезвием. На этот раз их тела не рассыпались на сотни невесомых крупиц, а начали съеживаться, притягиваясь друг к другу и соединяясь в одну плотную точку, зависшую в воздухе. Она была настолько черной, что пространство вокруг нее заколыхалось расходящимися волнами искажений. Точка сжалась до предела и бесшумно исчезла, последний раз изуродовав оптические свойства материи несимметричным, постепенно исчезающим искривленным узлом. Визг тут же затих, и наступила звенящая тишина.

Человек, словно сам не ожидавший такого потрясающего эффекта от примененного им оружия, замер на месте напротив неподвижных фигур пяти оставшихся противников. Несколько долгих секунд они так и стояли в этом странном оцепенении, а потом, как по свистку, одновременно бросились друг на друга.

Взлетели вверх пять черных клинков, а им навстречу устремился широкий белый лепесток.

Свет встретился с тьмой…

Зрение Ануннаков было намного острее и совершеннее человеческого, но даже они не могли различить отдельные детали яростного сражения, разыгравшегося внизу. По исковерканным, растрескавшимся скалам кружил неистовый, порывистый смерч с ярко-белой сердцевиной, вокруг которой бесновались иссиня-черные вихри. Летели во все стороны камни, стволы и ветки деревьев, стонал воздух, а черно-белая карусель продолжала свой безумный танец, круша и уродуя когда-то живописный береговой пейзаж.

Вот смерч резко ушёл в сторону, пересекая четырехугольную площадку наискосок, и оказался около длинного высокого мыса, далеко выступавшего в море. Белое пятно взметнулось вверх, вырываясь из центра чёрной воронки. Ему вслед ударили три темных молнии, и две широких, похожих на огромные крылья ворона, плоскости, перечеркнувшие огромным косым крестом облака пыли. Чёрные начали наносить не только колющие выпады, но и размашистые рубящие удары. Молнии ушли в небо, совсем чуть-чуть разминувшись с целью, которая резко поменяла вектор движения и рванулась в сторону, чудом пройдя через узкий коридор пространства между секущими плоскостями, и ударила в ответ.

Вершина мыса, размером раза в четыре больше самого высокого из уцелевших деревьев, разрубленная двумя крыльями мрака, со страшным грохотом съехала в воду, взметнув вверх фонтан воды и каменной крошки.

Но даже через это плотное марево было отчетливо видно белый луч, упавший сверху на один из мечущихся в вихре сгустков тьмы и пронзивший его насквозь. Душераздирающий скрежет, визг на грани ультразвука, и чёрное пятно вывалилось из яростной круговерти, сжалось в точку и исчезло, на миг проделав в материи мира узкую дыру с неровными краями, похожую на пулевое ранение, исказившее пространство.

Свет и тьма вновь слились воедино и продолжили свой неистовый танец. Чёрные начали бить вразнобой, выбрасывая во все стороны полосы мрака. Им в ответ, намного реже, но не менее яростно выстреливал белый лепесток.

Схватка перемещалась по плато туда-сюда, безжалостно кромсая все вокруг. С тяжким гулом в воды прибоя обрушился кусок ещё одной скалы, зеленые заросли по периметру площадки почти перестали существовать, смотря в серое небо жалкими пеньками, оставшимися от деревьев, и темными пятнами вытоптанной травы и кустов.

Ануннакам, замершим в ожидании, которое из предвкушающе-нетерпеливого медленно, но неумолимо превращалось в тревожное, начало казаться, что этот танец может продолжаться бесконечно. Было похоже, что сцепившиеся друг с другом силы обрели некий равновесный баланс в своём противостоянии и уже не могут склонить чашу весов на ту или иную сторону.

Однако, это было не так. Очень скоро раздался ещё один непродолжительный визг, и вновь воздух заколебался, схлопываясь в провал, оставленный очередным уничтоженным чёрным.

Вихрь заметно убавил в объёме, зато скорость его вращения, казалось, стала ещё быстрее.

Снова смазанное движение, в котором смутно угадываются выпады, уходы, развороты, снова брызги гранита и грохот, а потом стремительный взмах крыла, на этот раз белого, яркая вспышка света и знакомый визг.

Ураган наконец распался и остановился. На его месте остались лишь двое перерубленных пополам на уровне пояса чёрных, которые, визжа, съёживались и исчезали, а справа от них застыл их единственный уцелевший собрат, ну а слева человек со сверкающим мечом в руке.

Через секунду они остались вдвоём, напротив друг друга.

Две противоположности, два антипода, два разных полюса бытия.

Один – дымящийся густым, плотным мраком и ощетинившийся сотканными из тьмы иглами, другой – переполненный ярким белым светом, пробегающим через все тело и пульсирующим на острие выставленного перед собой клинка.

А ещё через секунду они вновь бросились в бой. Видимо, возможность компромисса даже не рассматривалась ни первым, ни, тем более, вторым.

Чёрный нанёс красивую сокрушительную серию ударов обеими руками-мечами, но часть из них человек, немыслимо изворачиваясь, пропустил мимо, а часть отразил своим ярким лепестком. Лезвие его меча расчертило в воздухе замысловатый, изломанный белый зигзаг, встречающий разящие чёрные шипы каждым вектором поворота своего движения, а предпоследний отрезок этого зигзага прошёл точно через шею противника, в то время, как последний развалил обезглавленное тело на две половины четко по вертикали сверху вниз.

Все!

Двенадцать карателей, которых Ануннаки считали боевой элитой высших сфер, настолько грозной и непобедимой, что иногда даже просто их появление могло в один момент решить проблему чьего-то неповиновения, были уничтожены. Уничтожены червяком, расходным материалом для опытов, человеком, одним из тысяч подобных ему тварей, которые влекут своё жалкое существование на их полигонах.

Это факт был необъясним и настолько запределен, что их сознание до сих пор не могло принять его, как что-то свершившееся и реальное. Казалось, что это какая-то чудовищная и нелепая ошибка. Такого просто не могло произойти на самом деле.

И тут поверхность планеты под ними наконец-то осветили солнечные лучи все-таки наставшего утра. Огромная туча наверху бесшумно исчезла вслед за смертью последнего из чёрных, лишний раз подтвердив, что все, произошедшее только что, имеет место быть.

А человек внизу, стоящий среди дымящихся, развороченных скал, поднял голову и посмотрел в небо. Его заметно пошатывало, по телу струилась алая кровь, смешиваясь с чёрной вязкой жидкостью, сочащейся из двух глубоких ран на плече и бедре, но взгляд его был страшен. Он словно пронзал насквозь каждого из Ануннаков прямо через корпуса кораблей, наполняя их холодное сознание суеверным страхом и отчаянием.

Человек оскалился и медленно поднял правую руку. Экипажи в панике начали переводить суда в режим аварийного старта, стараясь поскорее оказаться как можно дальше от этой планеты и от существа на ее поверхности.

Наконец-то пришло четкое осознание, что им в этой войне делать больше нечего. Она перешла на такой уровень противостояния, где Ануннаки переставали быть богами и творцами, а сами становились червяками и им ничего больше не оставалось, как смиренно наблюдать издалека и тихо надеяться, что все обойдется.

И когда бежевые покатые громады на предельном ускорении рассекали верхние слои атмосферы, кто-то все-таки успел рассмотреть, что вскинутая человеком рука пуста. Он не замахивался на них своим страшным мечом, а просто совершенно непонятно зачем показывал свой кулак с выставленным средним пальцем и улыбался.

* * *

Вселенная…

Бесконечная и совершенная.

Мудрость. Извечная и абсолютная.

Чистота. Первородная и невинная.

Все это я видел в глазах крохотного новорожденного человека, лежащего у меня на руках. Нашего с Настей ребенка. Моего сына.

Я смотрел и наслаждался этим прекрасным и гармоничным миром, идеальным и цельным эскизом, который еще не тронут кистями самосознания и свободной воли. Я прекрасно знал, что пройдет пара-тройка недель, и глаза ребенка потеряют эту глубину и тайну, став совсем другими. Не хуже и не лучше. Просто другими. Глазами человека, начинающего познавать мир вокруг себя. Я помнил этот загадочный процесс преображения, потому что уже наблюдал его когда-то, точно также всматриваясь в лицо дочери, оставшейся в далеком и недосягаемом будущем.

Сзади тихо подошла Настя. Обняла, прижалась.

– Ты чувствуешь? – шепотом спросила она.

– Да.

Я чувствовал. Малыш в моих руках не плакал; просто шевелил ручками и смотрел в пространство. А внутри крошечного тельца бушевал океан Силы. Чистой и незамутненной. Слепой, и пока не ассимилированной ни одним из законов и принципов Вселенной. Белый холст, энергия стихии, еще не нашедшая себе русла.

И поиски этого русла, верного и правильного, были в наших с Настей руках. Были нашим долгом не только перед сыном, но и перед чем-то большим. Перед нами открылся Путь. Ощущение глобальности и значимости каждого дальнейшего поступка легло на плечи. Легло не тяжким и вынужденным бременем, а осознанным и объективным пониманием необходимости движения по этому Пути. Движения не «куда», а «во имя». Во имя жизни, во имя разума, во имя всего мира – цель сложно было облечь в слова, зато очень хорошо чувствовалось ее истинность и вектор направления к ней.

– А мы справимся? – все также шепотом спросила Настя.

– Должны. – Ответил я. – В конце концов, это же наш ребенок.

– Ты знаешь… – Она задумчиво посмотрела на меня. – Когда ты там снаружи убил последнюю тварь, что-то сдвинулось в мире. Сложно объяснить, как я это почувствовала… Как будто сняли какие-то оковы. Тут же прекратилась эта дикая боль, малыш наконец родился… Я его на руках держу, а в голове будто шепчет кто-то. Не словами, даже не образами, а такими, как сказать… Словно размытые тени где-то на периферии зрения…

– И? – Я напрягся. Ко всяким предчувствиям и смутным ощущениям мы давно привыкли относиться со всей серьезностью, так что, если уж Настя об этом заговорила, значит стоит, как минимум, прислушаться. – Смысл уловила?

– Не знаю. Ощущения были похожи на нашу с тобой встречу. Как-будто пройден некий рубеж, как это называется по пиндосски?.. Чекпойнт, вот! Так точнее. И теперь нам разрешено и доступно очень многое, что раньше было нельзя. Но и Им. – Она неопределенно показала пальцем куда-то вверх, но я прекрасно понял, кого она имеет в виду. – Им, в свою очередь, тоже дан определенный картбланш относительно нас…

– Картбланш… – Повторил я за ней. Звучало несколько пугающе, но я настолько устал, что не было сил даже бояться. – Ну, значит, так надо!

– И что нам теперь делать? – Спросила Настя. Тоже без всякого страха, а просто, словно мы говорили не о нашем туманном и полном опасностей будущем, а о сломавшемся утюге.

– Жить. Бороться. Все тоже самое, что и раньше. Нас дерут, а мы крепчаем! Вот и все.

А что я еще мог сказать? Раз уж мы оказались втянуты в эту игру, надо играть. Других вариантов нет. Не вешаться же?

Она помолчала, потом улыбнулась и сказала:

– Тогда давай выбирать имя!

Имя. Точно! У нас же сын родился, а мы до сих пор не удосужились его назвать. Родители…

– Иван. – Совершенно неожиданно для себя самого сказал я.

– Иван? – Вскинула брови она. – Я думала, тебе с некоторых пор это имя не особо нравится…

– С некоторых пор нравится… Ну что мать, так и будем стоять? Титьку ему дай что ли…

– Дам, не переживай. А ты пойди-ка умойся, воин света. А то – на покойника похож.

– На себя посмотри…

На самом деле, для новоиспеченных счастливых родителей, выглядели мы довольно необычно. Бледные, осунувшиеся, еле стоящие на ногах. А я, вообще, покрытый с ног до головы засохшей кровью и пылью, походил на крайне нечистоплотного зомби из американских фильмов. Образ ходячего мертвеца дополняли еще не успевшие толком зарубцеваться раны от мечей Негров. Все-таки, достали они меня пару раз. Хорошо, что не в голову или грудь, иначе никакой Свет бы не помог. А так, не пришлось даже отвлекаться на борьбу с черной дрянью, из которой были сотканы пронзившие меня лезвия. Энергия бешеного потока фотонов, каналом концентрации которой я сумел сделать мое тело, справилась с заразой вместо меня.

А уж, что она сотворила с бедными Неграми… Я даже представить себе не мог, что ключик, практически наугад подобранный мною, настолько идеально подойдет к замку. Поэтому особой гордости от победы над грозными черными существами я не испытывал. Моей главной заслугой в ней был удачный выбор оружия, а именно – электромагнитного излучения света, которое оказалось тем единственным, чему им, то есть, конкретно этим существам, совершенно нечего было противопоставить. Их ахиллесовой пятой, если можно так выразиться. Все остальное – просто дело техники. Да, я очень хорошо прыгал и уворачивался, но, если бы в моей руке не было этого волшебного меча, разящего Негров наповал, укатали бы меня очень быстро. Моих собственных сил, пусть даже увеличенных гравитацией, хватило ненадолго и не на всех. Так что, тешить самолюбие явно не стоит… Хотя, результат – есть результат. Мы с Настей живы, наш ребенок благополучно родился и находится у нас – и это главное.

Настя легла на нашу грубо сколоченную кровать, ласково прижав сына к груди, и закрыла глаза. Вымотались мы оба. По самое не хочу.

Я стоял, смотрел на них, борясь с искушением устроиться рядом, но потом все-таки собрал остатки сил и пошел отмываться. На пороге обернулся:

– Ты это… Если на улицу вдруг соберешься выйти – осторожней, под ноги смотри.

– А что там? – не открывая глаз, спросила она.

– Там… Ландшафтные дизайнеры поработали. От души…

– Сад камней? – усмехнулась она.

– Типа того. – ответил я и вышел.

Ад камней. Так точнее. Прямо перед порогом зияла пропасть тридцатиметровой глубины, на дне которой с шумом плескалась морская вода. Видимо, внутри скалы располагалась каверна, и мой удар по Неграм угодил прямо на ее покрытие, теперь наконец обвалившееся полностью. Еще один провал зиял чуть дальше. Этот не дошел до воды, но тоже был достаточно глубоким. Вообще, все наше уютное некогда плато с красивым панорамным видом на море выглядело так, словно оно подверглось неоднократным авиаударам. Воронки, дыры, борозды. А ведь это не какой-нибудь известняк; самый настоящий гранит. По аккуратной гряде скал, окаймлявших площадку, словно прошлись огромным отбойным молотком, практически сровняв ее с уровнем самого плато. Зелени не осталось в принципе. Два обвалившихся в море мыса красиво сверкали в лучах солнца идеально ровными срезами обнажившейся горной породы. Единственным более-менее неповрежденным местом была скала, к которой прислонилась наша хижина, тоже, кстати, не совсем целая. На стыке скатной кровли и фасада, обращенного к морю, зияла здоровенная дыра с черными оплавленными краями. Это был след от тела Негра, который имел наглость заглянуть к Насте в момент родов, за что и был отправлен в небытие первым самой же Настей. Кстати, так и не спросил, чем она его долбанула…