Текст книги "Карта короля (СИ)"
Автор книги: Оксана Кас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
[*Vivien Westwood – британский бренд, в Японии стал популярен после аниме Nana. Успех бренда был настолько большим, что для Японии они выпускают отдельные линейки товаров и именно в этой стране регулярно перевыпускают свои культовые украшения. Есть мнение, что бренд вообще до сих пор существует преимущественно из-за любви японок к такому стилю одежды.*]
Пока продавец доставал вещи из коробок, Хару вел прямую трансляцию. Гёнхи попискивала от восторга и требовала купить все. В коробках были какие-то странные юбки, корсеты, блузки с кучей рюшей – очень похоже именно на сценические костюмы. Хару скупил практически все, на что хватило налички у него и парней – картой в этом магазине оплатить нельзя. А сразу после Хару остатки вещей той молодой мамочки начали разбирать другие посетители магазина – весьма большого, к слову. Две японские девчонки вообще едва не подрались из-за каких-то туфель на огромной платформе (видеть, как две девочки в милых платьицах с рюшами грозно орут друг на другу – необычный опыт). И это при том, что одежда не была такой уж дешевой. Скорее всего, цена ниже, чем у новой, но ненамного.
– Слушай, а в индустрии развлечений вообще используют винтажную одежду? – спросил Хару, обращаясь скорее к Шэню.
– Честно говоря, никогда такого не слышал, – признался тот.
Они зашли в какой-то проулок и присели на выступающую часть высокого фундамента – скамеек здесь не было.
– То есть, использование винтажа – это что-то вроде будущей фишки New Wave, – подытожил Хару.
– Справедливости ради замечу, что одеть айдолов – вообще сложная задача, – сказал Шэнь. – Наряды не должны повторяться, что как бы подразумевает, что одежды должно быть очень много. Только с дебютом мы продвигались четыре недели, сейчас делаем по четыре шоу в неделю – итого, нужно по шестнадцать нарядов на каждого из семи человек. И у нас еще можно джинсы с брюками тупо между собой тасовать – никто и не заметит. А что насчет девчонок? Мне кажется, что винтажная одежда– это не только про «фишку», но и для упрощения работы стилистов… и облегчения финансового бремени.
Хару задумчиво кивнул: с такой стороны он об этом еще не думал. Но нарядов ведь действительно нужно очень много. Кроме выступлений есть еще съемки клипов, варьете, интервью… И да, повторять наряды не принято.
– Посмотри по карте – есть где-нибудь камера хранения? – попросил Шэнь у Юнбина, – Не хотелось бы таскать эти баулы по всему городу.
– Я уже написал менеджеру Квон, он заберет их, – улыбнулся Хару, – это же не наши покупки, а для агентства… так что не нам с ними и таскаться. Купили – пусть будут благодарны.
– В какой-то момент мне показалось, что эти две милые девочки в розовых платьицах поймут, кто забрал большую часть одежды и вместе прибьют уже нас, – с улыбкой признался Ноа.
Хару прыснул со смеху: ну да, милые девочки выглядели немного грозно. А они долго считали наличку у кассы, выбирая, что придется оставлять, потому что не могут оплатить – в это время остатки коробок уже разбирали другие любители винтажа. Хару вообще не думал, что одежду могут разбирать так быстро и так яростно.
Менеджер Квон приехал на такси минут через десять. Погрузил сумки в автомобиль и поехал обратно. А они вчетвером пошли дальше – прогулялись по району, купили немного сувениров, Хару нашел забавные держатели для стопки книг – два больших кота как будто подпирают с двух сторон книги, чтобы они стояли в вертикальном положении, не падая. Но больше это было похоже на прогулку с периодическими остановками возле особенно забавных витрин.
Вечером поужинали в японском джаз-баре, послушали музыку. В отель возвращались достаточно поздно и пешком – в одно такси их всех сажать отказывались.
День выдался действительно приятным, пусть Хару и не смог купить себе что-нибудь интересное. Он почему-то был уверен, что ему снова повезет и он найдет что-то редко и дешевое для себя самого. Но вся его удача была потрачена на платья для агентства.
Глава 34
Пузырьки шампанского
Из-за кулис голоса зрителей слышались относительно тихими. Японские фанаты, а их в зале все же было большинство, не особо шумят во время выступлений артистов – принято слушать музыку, не мешая соседям. Но встречали и провожали артистов они очень громко. Выглянуть в зал из-за кулис возможности не было – все артисты находились под трибунами и ждали своей очереди сначала в раздевалках, потом – в общем помещении у выхода. Места там немного, так что следующую группу приглашали только тогда, когда предыдущая уже вышла на сцену. Между выступлениями проходило достаточно много времени – от пары минут до пятнадцати.
Основную сцену, стоящую в центре зала, с техническими помещениями соединяла длинная сцена-проход. Под ней был коридор, ведущий к подъемнику под основной сценой. Получалась следующая система: айдолы под сценой спешат к подъемнику, перед зрителями появляются эффектно – выезжают наверх. Обратно уходят поверху, помахивая фанатам на прощание. По соображениям безопасности сначала одни покидали сцену, потом уже другие заходили в проход под ней.
Были ведущие. Но даже с ведущими зрители по несколько минут ждали начала выступления. В промежутках включали музыку, и вот этой музыке уже часто подпевали, но тоже не особо громко. Вообще, культура посещения концертов в Азии отличается от общеевропейской. Здесь не принято мешать людям наслаждаться музыкой, поэтому обычно люди стараются сильно не шуметь во время исполнения песен. До и после могут орать во все горло, но громко подпевать не принято.
Но из-за этого Хару было интересно – как ощущается выступление перед не-азиатской публикой? Каково это – когда весь огромный зал хором орет твои песни? Наверное, ощущения должны быть еще более пьянящими, чем от выступления в Японии. Но у Black Thorn большая часть фанбазы – азиатская, так что самостоятельно собрать площадку за пределами Азии им пока не по силам. Даже все рекорды группы связаны с корейскими стриминговыми платформами – результаты группы в Spotify и Apple Music не настолько высокие, чтобы считать их группой, достигшей известности во всем мире.
И все же…
Когда Хару по коридору бежал к подъемнику, сердце билось где-то в горле – это был не столько страх, сколько волнение. Говорят, невозможно привыкнуть к сцене в полной мере, ты всегда будешь немного волноваться перед выходом. Всемером залезли на платформу, сначала присели. Работник сцены общался с ними знаками – сначала показал «окей», что означало – все ли в порядке, готовы ли они – потом, увидев подтверждающие кивки, начал разгибать пальцы, ведя отчет. На «четыре», как и было спланировано, Хару и остальные встали в полный рост, кивнули, подтвердив готовность, и мужчина включил подъемник.
Уже когда Хару просто встал в полный рост, крики толпы стали громче. Чем выше поднимался «лифт», тем громче кричали в зале. Хару не смог сдержать улыбки – ему нравились эти моменты. Восхищение толпы становится словно физически ощутимо, как будто ты нырнул в бассейн с шампанским и теперь вокруг тебя пьяно лопаются пузырьки веселья. Улыбка у Хару, наверное, тоже была немного пьяной, хотя он, был, разумеется, абсолютно трезв.
Где-то через пятнадцать секунд платформа остановилась. Еще через две секунды она немного вздрогнула – это работник сцены добавил специальную распорку, чтобы получше ее закрепить.
У них не особо-то «веселое» выступление, поэтому Хару поспешно убрал улыбку. Первая песня – «Backbone», о необходимости быть сильными. В ушных мониторах начался отчет о подготовке к номеру, парни поспешно выстроились на сцене – все это под очень громкие приветствия толпы, которые слились в единый воодушевляющий шум.
Танец сложный, но Хару репетировал его так часто, что он практически впаян в мышечную память. Поэтому Хару сосредоточился на эмоциональной отыгрыше… и на том, чтобы хотя бы было похоже, что он поет, а не открывает рот под фонограмму. После несколько агрессивной «Backbone» нет перерыва – сразу нужно перестроиться на более мягкую и сексуальную «Lose control», что для Хару не является проблемой, но вот парням сложно. Да и переходить с танца под фонограмму, когда нужно просто открывать рот, на живое исполнение, тоже непросто. В начале даже было слышно, как немного дрогнул голос у Сухёна. Но потом стало проще.
– Добрый вечер, Токио! Как настроение? – крикнул Хару по-японски, когда последние ноты «Lose control» доиграли.
Крики толпы стали чуточку громче. Парни выступали с головными микрофонами, которые не подходят для следующей баллады, поэтому нужно было немного поболтать. И ответственность легла на Юнбина – только он достаточно хорошо знает японский. Хару просто выучил две фразы – японский стафф еще похвалил его за почти идеальное произношение.
В голосе Юнбина чувствовалась неуверенность, но свою работу он выполнял на все сто – о чем-то рассказывал, пока остальные стояли рядом и кивали. Хару присел на корточки у края сцены, забирая ручные микрофоны, потом вернулся к парням. У каждого микрофона небольшая кастомная пометка – тонкая цветная полоска, своя для каждого мембера. Баллада сложная, нужно идеальное звучание, для которого микрофоны специально настраивают под голос артиста. Раздав, Хару стянул с себя головной микрофон, передал его уже Чанмину – он собирал их у остальных. Такая перемена на сцене является вынужденной. На балладе не будет бэктрека, только живой звук, это сложно не только для вокалистов, но и для звукорежиссёров: требуется очень тонкая настройка. Если бы они с этими ручными микрофонами пытались выступать с хореографией – отчетливо были бы слышны и громкое дыхание, и мельчайшие огрехи в исполнении.
Хару начал говорить уже в ручной микрофон, потому что Юнбину тоже нужно время на то, чтобы снять головной. Он говорил по-корейски, потому что на шоу вообще-то есть переводчик.
– Честно говоря, я не понял, что говорил Юнбин, – сказал Хару.
Он замолчал, дождавшись сначала перевода, а после – смеха в зале.
– Но я очень рад быть здесь. Просто невероятно, как много людей. Спасибо большое за поддержку!
Благодарность повторили и остальные мемберы группы, а потом Чанмин отнес головные микрофоны к краю сцены, чтобы отдать персоналу, и парни выстроились для исполнения баллады.
Вообще, у них есть что-то вроде хореографии, но это просто хождение по сцене, с очень редкими движениями рук, чтобы все смотрелось достаточно интересно – они ведь с этой балладой две недели на шоу ходили. И Хару, кажется, недооценивал популярность этой песни. Ближе к концу выдержки не хватило даже у тихих японских зрителей, или же это иностранцы так на них повлияли, но отчетливо было слышно, что зал подпевает.
Когда они закончили петь, Хару несколько секунд просто стоял на сцене, глядя по сторонам. Огромный крытый стадион, полный людей. У них лайтстики разных групп (лайтстик Black Thorn еще не вышел в продажу), какие-то плакатики с надписями, игрушки. И зрители радостно размахивают всем этим, прощаясь с группой. Восхитительное ощущение. Действительно хотелось бы когда-нибудь выступить перед таким же количеством людей, но чтобы все они были их фанатами.
* * *
В понедельник Хару получил права. И это было даже неожиданно. Он был готов к пересдаче – так часто бывает, особенно, если инструктор попался въедливый. Но Хару набрал высокий балл на теории, потом сел в автомобиль с инструктором, проехал все необходимые маршруты (не идеально, к слову), и… всё. Новенькое водительское удостоверение у него в руках. Тэюна пришлось немного подождать в машине агентства. Минут через десять ожидания такой же удивленный Тэюн сел в машину и продемонстрировал водительское удостоверение:
– Прикол, с первого раза!
– Ага, я тоже в шоке, – признался Хару, показывая свое.
Водитель уже начал выруливать с парковки, не особо интересуясь их разговоры. Тэюн шепотом спросил:
– А агентство не могло… ну… дать взятку, например? Инструктор был таким милым… подозрительно милым.
– Да? Мой тоже, – признался Хару. – Но… правды мы не узнаем. Если заплатили – сохранят в тайне, чтобы не нарваться на штрафы. Но мой инструктор попросил меня расписаться для его дочери…
– Черт, мой тоже, – расхохотался Тэюн.
– Как бы не оказалось, что это мы сами взятку и заплатили, – хмыкнул Хару.
Водительское удостоверение он не убирал, рассматривая фото на пластиковой карточке. В агентстве заставили немного накраситься перед сдачей экзаменов, потому что фото делают на месте. А у айдолов, как известно, даже фото в паспорте должно быть идеальным.
Машина Хару не нужна – будет месяцами простаивать без дела, а парковка в Сеуле недешевая. Но… хотелось. Что называется – деньги жгут карман. Даже при том, что у Хару была цель, на которую он копил деньги, мысли о небольших финансовых сумасбродствах ему не были чужды. Было бы классно как-нибудь в субботу сесть за руль, выехать из города, отправиться в мини-путешествие по Корее… Но проще арендовать машину, чем содержать свою ради двух выходных на природе. Даже если новенький крутой автомобиль – детская мечта Антона…
Из-за сдачи экзаменов в агентство вернулись уже вечером, сразу на финальное обсуждение фанмитинга. Обговорили точный сценарий, назначили дополнительную фотосессию и сообщили приятные новости:
– У вас солдаут на оба дня, – буднично сказала Им Минсо, – Если фанмитинг пройдет хорошо и у вас будет достаточно интересных, вирусных моментов, то это сразу выведет вас в топ мужских к-поп групп. Пока ваш успех базируется преимущественно на узнаваемости Хару и популярности «Perfect Love Story» среди широкой публики. Если есть еще какие-то интересные предложения по сценарию фанмитинга – говорите. Вам нужно получить как можно больше внимания к-поп фанатов, в том числе – иностранных. И для этого нужно проявить себя, быть не просто айдолами, а… интересными личностями.
Хару задумчиво кивнул. Он уже несколько раз это слышал. Да, песни становятся отправным моментом, без хорошей музыки группа не сможет стать популярной. Но это – как оформление зала в кафе. Кафе с красивым интерьером часто становятся популярны сразу после открытия, не так ли? Вот только без вкусной еды популярность не сохранить. И для к-поп фанатов «хорошее меню» – это фансервис. Это то, что айдолы делают помимо музыки. Как они веселятся, общаются, какие необычные номера могут показать. Преданные фанаты будут посещать концерты и слушать музыку, даже если какие-то релизы им не совсем по вкусу. Найдут себе парочку песен в альбоме и скажут «заглавка не в моем вкусе, зато бисайды в альбоме хороши». Так и будут оставаться в фандоме годами. Сравнение с кафе, впрочем, не совсем уместно. Вкусная еда ведь способна привлекать толпы людей в заведение с самым сомнительным ремонтом, а вот для к-поп коллективов фансервис не способен вытянуть откровенно плохую дискографию.
Идей ни у Хару, ни у парней больше не было – они и так за эти дни выложились по максимуму. Креативный отдел сделал еще несколько интересных предложений, так что теперь главное – красиво воплотить все в жизнь. А это значит – тренировки, тренировки, и еще раз тренировки.
– Шэнь, тебе нужно зайти к менеджеру Ку, подписать бумаги, – сказала Минсо, – Нужно оформлять визу. И это – хорошая новость. Клипы будем снимать в Европе. Инвесторы были весьма щедры и утвердили бюджет на шесть клипов. Хореографию вам будет ставить европейский хореограф, но заниматься с ним будете уже во Франции.
Хару пораженно смотрел на Им Минсо: шесть клипов! в Европе! работа с хореографом во Франции! Значит, как минимум две недели они проживут в Европе. Вот это действительно – щедрые инвесторы.
– Боже, он выглядит как ребенок, который увидел гору подарков, – Кахи указала на Хару и громко расхохоталась.
Остальные тут же посмотрели на Хару и тоже начали тихо смеяться.
– Можно подумать, остальные не рады перспективе съемок в Европе, – немного сконфуженно заметил Хару.
– Съемки в Европе стоят дороже, чем в США, – предупредила Минсо, – Поэтому я бы хотела попросить вас быть там максимально собранными, вести себя прилично и тщательно выполнять все указания – чем быстрее все отснимем, тем меньше потратим. Из шести клипов только три будут по-настоящему дорогими, но даже танцевальный перфоманс, снятый не в корейской студии – это дорого.
– Мы понимаем это, – важно кивнул Чанмин. – Но у нас пока нет хореографии. Если визу Шэню делают сейчас, значит, вылет уже совсем скоро…
– Да, всё будете разучивать там, – кивнула Им Минсо, – Неделя на постановку основ хореографии в студии там же, в Европе. Для клипов подойдет не-идеальное исполнение, главное – более-менее отрепетировать припевы и дэнсбрейк.
– Мы опять спешим? – уточнил Хару.
– Теперь уже из-за тематики альбома, – кивнула Минсо, – Если не будем успевать – перенесем на месяц, но желательно все же выпустить альбом в самом начале июня, а первый сингл – в мае, тогда вы возьмете максимум от летнего сезона. Первые летние вечеринки на курортах начинаются еще в конце мая, пик сезона – в середине июня, идеально было бы попасть в этот период.
Хару задумался. Без сомнения, в Корее и Японии тоже есть понятие «летнего тусовочного сезона» – с пляжными вечеринками, фестивалями и яркой клубной жизнью… но сезон дождей диктует свои условия, смещая основной пик на июль. Если же альбом хотят запустить в мае…
– Подождите, ставка делается на мировую аудиторию? – уточнил Хару.
Минсо кивнула:
– У меня остались некоторые связи в США. Вам дадут небольшой буст для Spotify, но это пробная акция – если альбом не «зайдет», то вряд ли у меня получится добиться такой услуги во второй раз. Ну, и я смогу провести вас как минимум на «The Kelly Clarkson Show», если повезет – то и на «Good morning America».
Парни начали восхищенно оглядываться. Американский рынок очень денежный, особенно в плане концертов. А то, что Минсо говорит насчет Spotify – это искусственное добавление в плейлисты. То есть, их песню добавят в плейлисты типа «новинки недели», «рекомендуемое», что-то вроде «горячие летние хиты». Это считается мощным бустом для исполнителей. Если песня хороша – это поможет ей стать очень популярной.
– Чувствую легкое давление, – признался Хару. – Кажется, в этот камбек многое вкладывается…
– Как и в дебют, – улыбнулась Кахи, – У нашего агентства нет возможности спокойно работать и ждать, пока вы медленно наберете фанбазу. Нужно добиться внимания сейчас, пока не угас интерес к группе после шоу, пока не прошло восхищение удачной балладой, пока вас активно обсуждают.
Хару кивнул. Ну да, если пошла волна успеха, то грех ее упускать. Им же лучше – чем быстрее они закроют долг перед компанией, тем быстрее начнут действительно хорошо зарабатывать на музыке, а не только на сольной рекламе.
Глава 35
Слабые стороны
Подготовку к фанмитингу сложно назвать простым занятием. Сложно было именно морально, хотя и физическая усталость присутствовала. Вторник, среда и четверг были точными копиями друг друга. С утра пробежка и завтрак, потом школа, уроки вокала в агентстве, репетиции. В общежитие возвращались в девять, Хару обычно был таким уставшим, что просто умывался и ложился спать. Только в пятницу понял, что последний раз он ужинал в субботу, в Японии, в остальное время из-за нервов и усталости пропускал этот прием пищи. И дело было не в том, что на них как-то давили и требовали так много репетировать, просто они и сами видели, что выступления еще не идеальны, нужно больше репетировать.
В пятницу им не нужно было в школу, поэтому с утра провели дополнительную репетицию, а потом остаток дня проторчали в студии – сначала работали с Пэгун, записали балладу, позже пришел Роун – они ведь не успели записать две его песни до отъезда в Японию. Потом парни ушли, а Хару остался и проторчал в студии до одиннадцати, подкидывая Роуну идеи.
Ну, а в выходные парни тоже работали в агентстве, хотя их никто не заставлял. Шэнь закончил постановку хореографии на песню «Breath». Это мощный трек, там мало вокала, больше мелодичного рэпа, в тексте лирический герой говорит, что девушка так шикарно танцует, что он забыл, как дышать. Шэнь сам выбрал этот трек, это была его первая работа как хореографа, поэтому он очень волновался. Уверенности, что они успеют выучить хореографию до фанмитинга, не было. За выходные они вроде все разобрали, отработали перестроения, но до идеала было далеко. Показать на фанмитинге выступление с новой песней очень хотелось, но время поджимало.
Из-за этого будние дни вплоть до четверга превратились для Хару в сплошной «день сурка»– строгое расписание, очень много тренировок.
Он понимал, что нервы опять загоняют его в ловушку переработок, но остановиться не мог. Продолжал тренироваться, несмотря на усталость. Но в четверг, когда стилисты примеряли на них итоговые варианты костюмов, осознал, что опять похудел. Не так серьезно, как это было во время шоу, когда сам своего отражения пугался, но в этот раз ему и сбрасывать было особо нечего.
– Хару-щи, тебе не идет худоба, – проворчала Гёнхи, иголками закалывая рубашку, – У тебя сразу вид становится какой-то агрессивный. Вы куда смотрите? Почему он за полторы недели по сантиметру в объемах потерял?
Последнее она строго спрашивала уже у менеджера Пёна. Тот виновато опустил голову. Хару стало даже немного обидно за менеджера: можно подумать, тот мог бы силком впихнуть в Хару еду, если подопечный банально не хочет есть. Все мысли только о репетициях, нормально он только завтракает, до школьного обеда едва дотрагивается, про ужин обычно забывает.
– Хару-щи, это ненормально, – повторила Гёнхи, – Я прекрасно знаю, что так сильно худеть вас никто не заставляет. То, что ты от стресса перестаешь есть – проблема. Так и до анорексии дойти можно. Если не можешь есть, то хотя бы протеиновые коктейли в себя вливай, все лучше, чем ничего.
Теперь уже Хару опустил голову: Гёнхи права, конечно. Но у него не получается это контролировать.
Или… он не пытается?
Хару сам назначил сеанс у психолога, урвав эти два часа от времени тренировок (час, в итоге, уходит на сборы и дорогу). Прямо спросил – почему у него так происходит с едой, как с этим бороться, если он физиологически не может в себя ничего запихнуть, его даже подташнивает.
Психолог задавала уточняющие вопросы, причем совершенно разного характера – и про еду, и про стресс, и даже про то, какие фигуры ему нравятся у парней и девушек. Это уже начинало немного… пугать.
– Судя по всему – это стресс-индуцированное расстройство питания, – спокойно подытожила она. – В таком варианте встречается редко, обычно от переизбытка кортизола люди хотят есть больше, а не полностью теряют аппетит.
Хару непонимающе сощурился: это провучало как диагноз. Он ожидал чего-то… менее серьезного.
– Это… что-то вроде психического заболевания?
– РПП – расстройство пищевого поведения. Да, это относится к заболеваниям, но, когда это не крайности вроде булимии или анорексии, то медикаментозное лечение не требуется. Не переживай, это не какое-то опасное психологическое отклонение, всего лишь реакция организма на стресс. С этим просто нужно учиться справляться.
У Хару словно пустота в голове образовалась. Он ожидал чего-то другого. Ну, вроде каких-то общих указаний – делай дыхательную гимнастику для успокоения и будет тебе в жизни счастье, это просто временные проблемы. А тут – какой-то диагноз.
– Но… я не на каждый стресс так реагирую, – заметил Хару. – Раньше такое было… только один раз…
– Так… вот тут поподробнее, – сощурилась психолог.
И Хару вынужденно рассказал, как в финале шоу похудел практически до костей.
– Но я тогда ел. И завтрак, и обед, и ужин. Просто…
– Минимальный объем, а не столько, сколько нужно для человека с таким количеством тренировок, – подытожила психолог. – Когда еще такое бывало?
Хару печально вздохнул и начал вспоминать все случаи, когда он пропускал приемы пищи из-за полного отсутствия аппетита.
– Даже триггер на поверхности, – подытожила психолог. – Что общее у всех этих случаев? Страх провала, вероятность потерять то, что уже имеешь. Реакция на ситуации, когда что-то может стать причиной «заморозки» череды достижений, в вашем случае, скорее всего, страх потери заработка – вы очень сфокусированы на финансовом достатке, мы это уже обсуждали. Если «страшная» ситуация быстро разрешается – то есть, дебют прошел нормально, вас тепло приняли поклонники – вы легко возвращаетесь к обычному поведению. Если же ситуация длится долго – наблюдается проблема с потерей веса.
– И что с этим делать? – нервно уточнил Хару, – Это явно не последняя такая ситуация, я периодически ловлю себя на страхе потерять этот источник дохода из-за какой-нибудь глупой ошибки…
Сразу ответ на свой вопрос Хару не получил. Психолог снова расспрашивала его об особенностях состояния: как проявляется, что он чувствует. В итоге посоветовала в такие дни действительно переходить на протеиново-витаминные коктейли, есть по чуть-чуть в течение дня… ну, и теперь им точно хватит тем для следующих сеансов, потому что в данном случае лечение– это психотерапия. Нужно проработать триггерные моменты, научиться с ними справляться.
Уже дома Хару все прогуглил и с ужасом осознал один нюанс, о котором психолог упомянуть забыла. РПП не лечится полностью, оно лишь выходит в ремиссию, когда человек учится реагировать на первые симптомы и бороться с этим состоянием до того, как оно снова начнет ему угрожать. Замечательно. Боялся игромании, получил расстройство пищевого поведения.
О том, что ему сказал психолог, Хару никому не рассказывал. Нужно было «переварить» эту мысль. Но в тот же день оформил большой заказ на протеиновые коктейли. Это, конечно, не выход – желудку нужно нормально работать, нужна полноценная еда, но Хару действительно подташнивало, хотя умом он понимал, что должен быть очень голоден.
А в пятницу Хару понял, что и некоторые отголоски семейного азарта в его характере тоже есть. Поговорив с психологом, он сначала прогуглил диагноз дома, а потом… пошел снимать стресс так, как делал уже не первый раз. Купил себе протеиновые коктейли, а потом начал листать Bungaejangter – это ресейл-платформа, та самая интернет-барахолка, где продают как старые детские вещи, так и коллекционные диски. И Хару почему-то купил себе цветок в горшке. Вьющийся плющ привезли курьерской доставкой. Хару поставил его на полку над столом, но длинные стебли свисали практически до пола – пришлось ползать вокруг стола и как-то закреплять плети. Вот зачем ему этот плющ? Он никогда в жизни не занимался разведением растений, вообще без понятия, как за ним ухаживать и не помрет ли он у него в комнате уже через пару дней. Но… красиво. Купил. И уже в пятницу утром, перед тренировкой, Хару поспешно докупал всякие приблуды для цветоводов – будет обидно, если плющ не выживет из-за халатности нового хозяина.
До этого он уже покупал подержанные вещи. Купил томик стихов Им Минхёка, например. И еще взял пару картин – мужчина рисует маслом сеульские пейзажи. В моменты покупки Хару не отдавал себе отчет, что он таким образом снимает стресс, потому что и так искал что-то подобное себе в комнату. Но цветок в горшке не был ему нужен, просто в тот день больше ничего интересного на сайте не было, а купить что-нибудь хотелось. Когда он оформил доставку, стало даже как-то веселее. Пошел и съел немного риса с кимчи.
Эта индустрия на него плохо влияет, у него теперь даже набор психологических заболеваний «гламурный», в лучших традициях знаменитостей – шопоголизм и расстройство пищевого поведения. Звучит смешно, но ощущается, если честно, страшновато.
Утренняя тренировка в пятницу проходила еще в агентстве, но после обеда поехали на место проведения фанмитинга – нужно все отрепетировать. Хару в машине мрачно допивал коктейль, который казался невкусным, хотя вообще-то был его любимым.
Тэюн косился на Хару, но вопросов не задавал… в машине. На стадионе они вместе отошли в туалет и там уже друг потребовал объяснить, что происходит. Хару пришлось рассказать.
– Все же ты слишком много думаешь, – печально вздохнул Тэюн. – Это же просто работа. Даже если что-то получится не так, как запланировано, это не станет причиной… не знаю… распада группы.
– Я знаю, – кивнул Хару, – Но поделать с собой ничего не могу.
– Менеджеру говорил уже? – деловито уточнил Тэюн.
Хару покачал головой. Наверное, стоит сказать, все же забота о здоровье Хару прописана в контракте у менеджера Пён, но… Хару было неприятно признаваться в том, что у него есть такие проблемы с психикой. Какой-нибудь нервный срыв звучал бы как-то весомее. А тут – расстройство пищевого поведения с триггером в виде страха потери дохода.
– Иногда я жалею, что втянул тебя в это, – внезапно сказал Тэюн, – Ты ведь из-за меня согласился на все это. Если бы я не сказал, что мне это интересно, ты бы забил на все еще в первых выпусках шоу. Ты, конечно, прекрасно вписался в эту индустрию, но я все больше беспокоюсь о тебе. Проблемы со сном, теперь еще и питание.
Хару пораженно посмотрел на друга:
– В смысле – из-за тебя? У меня после первого же конкурса гордость взыграла, я с красной пеленой перед глазами пошел доказывать, что у меня не только красивая мордашка есть.
Тэюн виновато улыбнулся:
– Но я все равно чувствую вину. Напиши мне, что сказал психолог, я сам поговорю с твоим менеджером и попрошу присматривать, но не надоедать. Думаю, так будет проще. Мне он дополнительные вопросы задать не сможет – я включу дурачка и буду настаивать, что к тебе с вопросами лезть нельзя.
Хару благодарно улыбнулся. Все же Тэюн всегда прекрасно его понимал. Не стал лезть в душу, ковыряться в чувствах, искать причинно-следственные связи. Просто предложил сделать то, что может – взять на себя неприятную процедуру разборок с агентством.
Когда они вдвоем вернулись в гримерку, посмотрели в их сторону вообще все. Шэнь еще и вежливо уточнил: все ли в порядке. Тэюн беззаботно ответил, что все прекрасно, просто сильное волнение перед завтрашним фанмитингом.
Тэюн еще не успел никому ничего рассказать, но Хару уже начало казаться, что с ним все обращаются, как с тяжелобольным – стараются быть вежливыми, помочь… Если так подумать, то такое наблюдается постоянно, когда Хару не справляется с нервами и его внутреннее состояние пробивается наружу сквозь привычный покерфейс. Но не изображать же радость постоянно? Так он точно сойдет с ума. Так что придется окружающим как-то мириться с тем, что Хару не всегда спокоен и доброжелателен.
На генеральную репетицию приехала Им Минсо – она наблюдала за происходящим из зала вместе с какими-то людьми из креативного отдела и тремя незнакомыми мужчинами в костюмах – кажется, это как раз те «инвесторы», которые сначала создают проблемы из-за желания поскорее получить дивиденды, а потом спонсируют съемки клипов на достаточно дорогих курортах.
