Текст книги "Чужая мечта (СИ)"
Автор книги: Оксана Кас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава 12
Прослушивание
Хару позвонили уже через два дня. Он в это время занимался на площадке, пришлось спрыгивать с турника и отходить с телефоном в сторонку. Честно говоря, он к этому моменту уже почти забыл о том странном Пак Ханбине, который взял его номер. Думал – звонят из того агентства, которое дает работу зазывалам.
– Добрый вечер, – раздался приятный женский голос. – Мне ваш номер дал Пак Ханбин. Это ведь вы играли на Мёндоне?
– Да, – немного шокировано выдохнул Хару.
Он интуитивно повернулся к Тэюну. Тот вроде только что хохотал с другими парнями, потому что кто-то едва не упал, спрыгивая с турника, но, почувствовал взгляд Хару, поспешил к нему.
– Вас интересует актерское направление, правильно? – спросила женщина.
– Да.
– Сможете прийти завтра, к пяти часам, по адресу, который я скину вам в Какао? Это в Каннам-гу.
– Да, конечно, – ответил Хару.
– Хорошо. Прослушивание для потенциальных актеров подразумевает измерение параметров и оценивание вашей внешности. Наденьте облегающий верх, и вам придется взвешиваться босиком. Не используйте макияж. Мы будем делать фотографии. С собой иметь id.
– Подождите! – остановил Хару, чувствуя, что женщина хочет закончить разговор. – Вы же это про нас двоих говорите?
– Да, про двоих. Номера вашего друга-то у меня нет. Не опаздывайте.
И повесила трубку.
– Что такое? – обеспокоенно спросил Тэюн, когда Хару опустил руку с телефоном.
– Мы завтра идем на прослушивание, – немного заторможенно ответил Хару.
– Завтра⁈
– Завтра в пять, где-то в Каннам-гу, – так же обалдело добавил Хару.
– Да! – радостно налетел на него Тэюн, едва не сбив с ног.
Хару же все никак не мог осознать, что они настолько легко получили шанс пройти прослушивание вне общего конкурса. Но, правда, это прослушивание еще нужно пройти…
– А что мы должны показать? – Тэюн не дал Хару слишком уйти в себя.
– Показать? – не сразу понял его Хару.
– Ну, если бы мы хотели стать айдолами, то пришлось бы петь и танцевать. А для актеров, наверное, нужно какую-нибудь сценку подготовить?
Хару на секунду опешил. Действительно… А ему ничего не сказали… Перезванивать женщине и задавать дополнительные вопросы не хотелось – уж слишком строго та разговаривала и мало была расположена к общению.
– Мне ничего не сказали, но надо что-нибудь подготовить… – потерянно признался Хару.
В школе знали, что они выступают на Мёндоне, но не знали о желании стать актерами. Говорить сейчас, разумеется, не хотелось. Поэтому Хару и Тэюн попрощались и пошли на другую сторону пруда, к своей любимой скамейке. Там уже и постараются что-нибудь придумать. Хару еще по дороге читал форумы, Тэюн придерживал его за рукав, чтобы он нос себе не расшиб, врезавшись в человека или дерево.
В Корее на прослушивания приходят без подготовленного текста, там просят отыграть реакции. Но русские на свои прослушивания приходят с текстом, обычно это монолог из какой-то пьесы или стихотворение. Когда Хару с Тэюном дошел до любимой скамейки, он уже был почти уверен, что иметь заготовки надо, но они вряд ли пригодятся.
– Есть такая вероятность, что нам не придется ничего показывать, – вынес свой вердикт Хару. – Но лучше бы что-то подготовить. Времени мало, поэтому предлагаю текст корейской песни прочитать, как стих.
– А? – удивился Тэюн. – Текст песни? Это как?
– Ну вот бабулина любимая «Не доброе утро», про похмелье. Просто берешь и как бы отыгрываешь текст – не поешь его, а проговариваешь с интонациями.
– Типа, – тут Тэюн изобразил крайне страдающее выражение на лице и немного пафосно продолжил: – Все говорят, что меру нужно знать, но как же сложно отказать начальству!
Хару расхохотался: получилось весьма неплохо.
– Именно! У тебя, кстати, классно получилось. Это и показывай. А мне нужно что-нибудь еще…
Следующий школьный день еле отсидели. Хару был как на иголках, ему даже учителя сделали замечание за растерянность. Он так волновался, что даже Джиу бесила меньше обычного.
После школы они оба практически бежали по домам – принять душ, одеться поприличнее. Несмотря на то, что Хару несколько раз повторил бабуле, что идет на прослушивание, она все равно была уверена, что он спешит на свидание.
До нужного адреса можно дойти пешком и Хару даже не посмотрел, что по этому адресу расположено, поэтому по дороге до места начал переживать. А куда они вообще идут? Он так обрадовался новости о прослушивании, что даже не посмотрел – что это за агентство. Вдруг мошенники какие-нибудь, сектанты… Даже поделился своими сомнениями с Тэюном.
– Мошенники в этой части Каннам-гу? – удивился тот. – Хорошо зарабатывают, видимо…
Хару немного нервно хихикнул. Действительно. Офис в таком месте – удовольствие не из дешевых. Когда-то Хару думал, что они смогут петь в этом районе, если не получится на Мёндоне.
Остановившись напротив нужного здания, они удивленно переглянулись: это не было агентством. Это был офис телеканала NBS. Не головное здание, и не сама студия, а один из филиалов.
– У NBS, кстати, есть агентство талантов, – тихо заметил Тэюн.
– То есть, прямо у телеканала? – уточнил Хару.
– Ну да. У них же, кроме обычного телеканала, есть еще кабельные, несколько радиостанций, и еще они снимают дорамы. Актеров-трейни вроде давно готовят, недавно начали айдолов брать.
Хару удивленно повернулся к Тэюну. В его глазах он уловил то же восхищение, что и у него самого. Если удастся стать трейни в агентстве, которое практически принадлежит телеканалу, то совсем без работы вряд ли останешься, хотя бы в массовку снимать наймут.
Поэтому они смело шагнули внутрь здания.
На ресепшене сказали, по какому вопросу они пришли, девушка попросила Хару назвать свой номер.
– Да, есть, двое, – кивнула она. – Давайте свои id, выдам пропуска.
[*Карточка id – это внутренний документ, удостоверение личности гражданина Кореи. Размером она примерно с банковскую карту, с личным фото и некоторой информации о владельце. *]
Документы им вернули достаточно быстро, вместе с бейджиками посетителей.
– Лифты вон там, для вызова нужно отсканировать штрих-код на вашем бейдже. Вам на пятый этаж, по коридору направо, до кабинета 521, там вас зарегистрируют.
Хару кивнул, забирая документы, протянул Тэюну его пропуск, и вместе они прошли через турникеты в коридор к лифтам. Внутри кабинки был аппарат для считывания карт, Хару запихнул свой пропуск и только тогда загорелась панель с цифрами.
На пятом этаже, в правой части коридора, уже стоял какой-то парень, на вид младше Хару и Тэюна.
– Привет, ты тоже на прослушивание? – обратился к нему Тэюн.
– Да, – поклонился мальчишка. – Меня зовут Ким ДжунКи, я две тысячи седьмого года рождения.
Хару удивился. Он и Тэюн родились в две тысячи третьем. Этому парню, получается…
– Тебе всего четырнадцать? – удивился Тэюн.
Мальчишка улыбнулся и еще раз поклонился. Он был достаточно высоким и выглядел взрослее своего возраста.
– Меня зовут Кан Тэюн, а это мой друг Нам Хару, мы родились в две тысячи третьем, – сказал Хару.
– Вы такой красивый, – выдохнул Джунки, восхищенно пялясь на Хару.
Тот немного смутился. К постоянным комплиментам он так и не привык. К такому восхищению – тем более.
– Нет, что ты! – ответил Хару вместо благодарности. – Ты тоже очень хорошо выглядишь. Такой высокий и всего в четырнадцать лет!
В Корее не принято просто говорить «спасибо» в ответ на комплимент. Самый вежливый вариант – очернить себя, но похвалить собеседники. В крайнем случае – молчать и улыбаться.
Взаимный обмен комплиментами быстро заглох. ДжунКи рассказал, что успел узнать: в помещение будут заходить по пять человек сразу. Сколько их всего сегодня будет – неизвестно.
Минут через пять-десять подошел еще один парень, потом еще один. ДжунКи постучал в дверь и сказал, что их уже пятеро. Но сразу их не запустили: они простояли еще минут десять, за это время их собралось уже восемь человек. Только потом в кабинет зашла женщина со стопкой бумаг и им наконец-то позволили войти.
Кабинет оказался небольшим, немного вытянутым, окна закрыты плотными жалюзи, ярко светят лампы дневного света. Кажется, в обычное время это что-то вроде конференц-зала – есть проектор, кулер с водой, но столы отодвинули в дальнюю часть кабинета, оставив впереди только один, за которым и сидела молодая девушка. Женщина постарше, которую все ждали, стояла у стола.
– Разувайтесь, – строгим тоном приказала она. – Прямо у порога, здесь чисто.
И она, и девушка помоложе были в тапочках. Еще в кабинете располагалась ростовая линейка и весы, современные, какие-то навороченные – с поручнями.
– Вот ты, в черной футболке! – прикрикнула женщина на одного из парней. – Что было не ясного в указании «облегающий верх»? Под этим мешком есть что-нибудь?
Парень испуганно проблеял, что внизу ничего нет. На нем была объемная, мешковатая футболка. Отчетливо было видно, что под ней он – дохляк. Из широких рукавов торчали тоненькие ручки, которые вряд ли знали, что такое физическая нагрузка. Хару и Тэюн пришли в майках, поверх которых накинули рубашки. Судя по всему, так же был одет и малыш Джунки. А вот последний из пришедших отличался заметно накаченным телосложением, чем явно гордился – его футболка плотно обтягивала мышцы.
– Будешь поднимать футболку при измерениях, – сурово добавила женщина Дохляку.
Хару понял, что это с ней он разговаривал по телефону – те же интонации, просто в динамике не было слышно ее раздражения, вот голос и казался приятнее.
– Можете пока сесть, – указала она на пять офисных стульев в стороне. – Я – менеджер Пак. Мы сейчас снимем ваши мерки, затем с нашими измерениями вы пройдете в соседний кабинет, 523, там с вами уже будут разговаривать. Кто в рубашках – снять, носки тоже. На весы вставать босиком.
– Босиком? – в ужасе уточнил «качок».
– Что? Стельки в носки запихнул? – едко поинтересовалась менеджер Пак.
Парень смутился, из чего Хару понял – да, в носках стельки, которые увеличивают рост. Это не совсем стельки, скорее, что-то вроде силиконовой… платформы? В общем, кусочек упругого материала, который парни подкладывают в обувь под пятку, чтобы стать на пару сантиметров выше. Ну, и чтобы ноги визуально казались длиннее
Пока Качок стыдливо стягивал носки вместе со стельками, Хару начал снимать рубашку.
– Ты, в синей рубашке! – тем же командным тоном вызвала его менеджер Пак. – Это тебя Ханбин на улице увидел?
– Да, – Хару привстал и слегка поклонился. – Нам Хару, семнадцать лет.
– Иди сюда, будешь первым. Пока что положи id на стол, чтобы анкету заполнить. Ты пластику делал?
– Нет.
– Точно? Нос, веки – ничего не трогал?
– Ничего не трогал.
Девчонка за столом удивленно на него уставилась. За спиной кто-то удивленно зашептался – наверное, Качок с Дохляком, они вроде знакомы.
Положив документы на стол, Хару босиком прошелся к стойке для измерения роста.
– Метр восемьдесят два! – объявила менеджер Пак.
Потом он встал на весы. Тут женщина уже ничего не объявляла – результаты с умных весов получила девушка за столом на свой телефон и сразу отправила файл на печать. Принтер у них был портативный, совсем маленький. Для документов такой не подходит, но для распечатки параметров – вполне. Затем менеджер Пак сантиметром измерила талию, ширину плеч, обхват бицепса, длину ног от пояса брюк до пола. Потом сфотографировала его на полароид.
– Можно мы вдвоем пойдем? – осторожно спросил Хару, указывая на Тэюна.
Менеджер Пак посмотрела на Хару, потом на Тэюна, но кивнула и вызвала его следующим. Правда, добавила:
– Все равно по пять человек будете заходить. И там, вроде бы, еще не все собрались.
От девушки за столом Хару получил анкету, в которой нужно заполнить пустые места. Группа крови, в какой школе учится, почему-то – «Твой кумир». Хару не был фанатом дорам, поэтому не смог вспомнить ни одного корейского актера – он как-то не был готов к тому, что кто-то будет проверять его вовлеченность в индустрию, – поэтому написал «Гари Олдман, потому что он – настоящий хамелеон среди актеров». Хотелось надеяться, что его не попросят назвать корейского актера, потому что он помнит только Ли Минхо и Ли Донук, но это слишком попсовые имена.
[*Ли Минхо известен по роли Гу Джунпё в дораме «Мальчики краше цветочков», после этого снимался еще во множестве романтических дорам, а Ли Донук играл в «Гоблине» и «Сказание о Кумихо».*]
Тэюн, оказывается, тоже подрос – он метр восемьдесят ровно. Этой новости он весьма обрадовался, а парни в очереди – огорчились. Ходят слухи, что парней ниже метр восьмидесяти в киноиндустрию не берут. Не факт, конечно. На главные роли, вполне вероятно, действительно предпочитают брать высоких. Но в кино ведь нужны и второстепенные актеры. А в Корее средний мужской рост – метр семьдесят пять, и то это среди молодежи, лет пять назад корейцы были в общей массе ниже на пару сантиметров. К слову, причиной скачка роста являются не только естественные, природные причины, но и чудеса медицины. Многие дети, особенно мальчики, в период полового созревания дополнительно принимают гормоны, чтобы лучше расти. Тэюн, например, принимал. Это бесплатно, если ребенок ниже среднего показателя для его возраста. Но даже гормоны не способны полностью перебороть генетику, поэтому выше ста восьмидесяти все еще вырастают немногие.
Хару оказался самым высоким из их пятерки. Пока он заполнял анкету, измерили показатели всех остальных, им позволили надеть носки… со стельками, Хару накинул рубашку. Когда всех измерили, и остальные парни заполняли анкеты, он осторожно спросил у менеджера Пак.
– Простите. Знаю, что это странно звучит, но у нас все так быстро сложилось, что мы просто не ожидали… можете дать визитку агентства?
– Вы не знали, куда Ханбин вас направит? – уточнила она.
– Я до сих пор не знаю, кто такой Ханбин, – признался Хару.
Менеджер Пак и ее безымянная помощница переглянулись и расхохотались.
– Пак Ханбин – продюсер на телевидении, он отвечает за креативные идеи на шоу Music Core, – ответила менеджер Пак. – И вот визитка.
Она протянула Хару бежевый прямоугольник. Дорогая бумага, лаконичный шрифт, логотип телеканала, но название другое – агентство «New Wave». Телефон, адрес в Каннам-гу, но не здесь, а немного в другой части района. Пожалуй, туда даже проще будет пешком ходить, просто идти придется через весь их бедный квартал, а не по современным улицам.
– Неужели тебе раньше не предлагали стать айдолом? – удивилась менеджер Пак.
– У него маршрут «дом – школа – библиотека – парк», – хмыкнул Тэюн, – В таких местах продюсеры бывают редко.
– Библиотека? – почти хором спросили обе женщины.
Все парни отвлеклись от своих анкет, чтобы посмотреть на Хару, как будто он признался в убийстве.
– Я… раньше много читал, – осторожно ответил он.
Ему было немного неловко говорить об этом, потому что чтение книг было увлечением прежнего Хару. После того пробуждения в больнице Хару прочел лишь одну книгу, да и то потому, что ему было скучно дома на больничном.
– Красивый, высокий, еще и умный, – вздохнула девушка за столом. – У тебя вообще минусы есть?
– Да, – вздохнул Хару, – Мой банковский счет.
Парни прыснули со смеху, да и женщины начали смеяться. Но вопросов больше не задавали.
Когда анкеты были заполнены, все вышли из кабинета в коридор. Пришлось минут пять ждать, пока придут те люди, которые будут проводить само прослушивание, каким бы оно ни было. Хару в это время быстренько «пронейверил» агентство.
[*Naver – корейский поисковик. *]
New Wave – скорее про актеров, чем про известных айдолов. И это радует. Супер-известных актеров в составе этого агентства нет, но хватает тех, кто стабильно получает роли второго и третьего плана, немало ведущих различных телепрограмм. То есть – это реально очень хороший шанс для них. Главное – чтобы взяли. Судя по очереди в коридоре, их на прослушивание пришло девятнадцать человек, большинство – из творческих студий и музыкальных школ. Но были и «парни с улицы». То есть просто красивые.
Пока Хару тратил время на поиск в сети, в коридоре вполголоса его же и обсуждали. «Дохляк» занимался в творческой студии, у него в очереди были знакомые. И он им шепотом рассказывал, что тому красавчику скоро исполнится восемнадцать, он не делал пластику и у него рост метр восемьдесят два. Это перешептывание немного раздражало, но Хару старался не реагировать.
Когда их проверяющие, наконец, пришли, всех запустили во второй кабинет. Так же – впятером, с анкетами. И Хару опять вызвали первым. Рассматривали их трое мужчин и одна женщина, среди мужчин – примелькавшийся актер, он часто играет второстепенные роли в дорамах.
– Пластики не было? – в который раз за день спросили у Хару.
– Не было, – немного устало вздохнул он.
– Очень красивый, – изумленно покачал головой вроде как главный мужчина в этой «приемной комиссии». – Опыт есть?
– Нет, – честно признался Хару.
– Подучить немного и на главные роли в романтические дорамы будут брать и без опыта, – уверенно сказал актер. – С такой мордашкой и ростом…
Хару стало немного неуютно. Было в словах актера что-то пренебрежительное, будто играть главные роли в романтических фильмах – это худшее, что может произойти с актером.
Хару попросили кое-что изобразить – удивление, восторг, печаль, скуку. Видимо, хотели посмотреть, как у него работает мимика. Обещали перезвонить, но пока он свободен. Он спросил – может ли он дождаться друга здесь, в кабинете, и ему разрешили. Тэюн снова пошел вторым.
Его внешности комплиментов уже не делали, да и требовали больше. И покажи эмоции, и станцуй что-нибудь. Было видно, что он их не особо впечатлил, но это же Тэюн.
– Я кое-что подготовил, – уверенно сказал он, хотя в глазах была настоящая паника.
– Подготовил? – удивился актер.
– Ну да. Сценку. Как для прослушивания.
Ему позволили выступить, хотя и явно удивились. Тэюн – вот уж в ком, оказывается, актер пропадает! – вытащил стул на середину комнаты, сел на него, обхватив голову руками, и начал зачитывать текст той самой песни про утро после большой попойки с коллегами. В процесс он встал, смешно покачиваясь – его «похмелье» было очень правдоподобным, а вместе с текстом нереально смешным. Ржали все – трое парней у стеночки, Хару, комиссия, но при этом Тэюн умудрился дочитать первый куплет трагическим голосом,несмотря на то, что за столом все уже плакали от смеха.
Когда все отсмеялись, Тэюна похвалили, а потом они наконец-то вышли из кабинета. Хару все еще хихикал, когда смотрел на Тэюна, но в коридоре им пришлось ответить на несколько вопросов любопытных парней.
– Просят изобразить эмоции и подвигаться, чтобы было видно, как работает мимика, – ответил Хару на все вопросы сразу.
– А смеялись почему? – спросил кто-то.
Хару посмотрел на Тэюна и опять начал ржать. Тот подхватил его под локоть и потащил к лифту:
– А это вам следующие расскажут! – прокричал он.
Глава 13
Дедулина суперсила
Хару и Тэюну перезвонили этим же вечером, где-то около десяти. Звонки были короткими и абсолютно идентичными – их готовы взять, остались формальности, завтра все вышлют на указанный в анкете электронный адрес.
Тэюн был просто безумно рад, Хару… сложно сказать. Он все еще сомневался в собственном выборе. Где он и где актерство? Но отступать было уже поздно.
Утром на почту упали контракты. Типовой вариант для трейни-актера. Агентство обязуется обучить их основам актерского мастерства и, как минимум, попытается найти им работу. Условия достаточно… интересные и совсем не страшные. Актеры – не айдолы, они могут начать работу еще во время обучения. Съемки в рекламе или массовке на телевидении, участие в варьете – агентство начинает нагружать трейни такой мелкой работой где-то после пары месяцев тренировок.
[*Здесь и далее «варьете» – это формат корейских телевизионных шоу. Обычно это сборная солянка из разговоров, танцев, пения, шуток и игр. Чаще всего шутки достаточно глупые, а ситуации доведены до абсурда. *]
За обучение платить сразу не нужно, но агентство все равно эту сумму вернет. Заработок трейни в течение первого года распределяется следующим образом: сначала половина заработанной суммы уходит на оплату обучения и зарплаты необходимого персонала (у трейни один менеджер на пять-десять человек). Остаток считается прибылью и делится поровну – агентству и самому трейни. Навскидку Хару понимал, что за день съемок он может получить в итоге меньше, чем мама за час, но… это первое время. Если он сможет получить заметную роль, то там будут уже другие цифры.
Актеры считаются трейни ровно год. Потом есть два пути развития. Если актерская карьера складывается, трейни делает успехи и пользуется спросом, он становится действующим актером и заключает почти такой же контракт, просто на больший срок и с некоторыми отличиями. Если же трейни редко получал предложения, а также в случае, если ему категорически не понравилось быть актером, контракт будет просто прекращен, но… тут забавная деталь, связанная с теми средствами, которые агентство потратило на обучение. Ты либо возвращаешь свой долг сам, либо подписываешь контракт о неконкуренции на два года. Это значит, что два года ты не можешь сниматься в дорамах, фильмах и даже клипах. Такая вот защита от хитрецов, которые хотели выучиться бесплатно и слинять работать в другое место.
Хару перечитал контракты несколько раз – и свой, и Тэюна. В обеденный перерыв распечатал их в школьной библиотеке, чтобы показать дедушке.
По дороге домой он с Тэюном обсуждали очень важный нюанс. Родителей. Им обоим нет восемнадцати, вместе с ними контракт должен подписать их опекун. Проблема была в том, что родители Хару и Тэюна… не то, чтобы против. Скорее всего, они вообще не думали, что у детей что-то там получится. О своем желании стать актерами Хару и Тэюн заявили чуть больше месяца назад. Они подростки, родители ожидаемо посчитали, что это временное помешательство, обусловленное невысокими оценками в школе и неуверенностью в собственном будущем. Если даже сами Хару и Тэюн не думали, что так быстро смогут пройти прослушивание в агентство талантов, что уж говорить об их семьях.
Понятное дело, что контракт с Хару подписать может только мама. Но это не значит, что столь важное событие можно скрыть от бабушки с дедушкой. Без одобрения последнего мама, скорее всего, вообще откажется что-либо подписывать. Поэтому именно с дедули Хару и начал.
Он просто протянул ему контракт.
– Что это? – непонимающе уточнил дедуля.
– Я прошел прослушивание в агентство талантов. Меня берут на актерское отделение.
Он говорил достаточно громко, а у бабули прекрасный слух, и это несмотря на возраст, поэтому на кухне упало что-то железное и через пару мгновений бабуля зашла в гостиную, вытирая руки о фартук:
– Так ты действительно не на свидание ходил? – удивилась она.
– Зачем бы я тебе врал? – задал ответный вопрос Хару.
Дедуля же уже вчитывался в текст контракта. Бабушка начала задавать вопросы: где было прослушивание, что он показывал, как с ним обращались, много ли комплиментов наговорили.
– Ты точно этого хочешь? – уточнил дедуля.
– А что? Плохой контракт? – спросил Хару.
– В целом – нормальный. Мне бы, конечно, хотелось больше свободы для любимого внука, но они должны позаботиться о своих вложениях, а вложения… вполне могут быть.
– Что там, чагия? – спросила бабуля, садясь на диван рядом с дедушкой.
– Будут учить, попробуют найти работу, из заработка сначала вычтут долг и производственные расходы, а потом еще и половину остатка отберут. После года можно пересмотреть контракт. Но, Хару, ты должен понимать, что контракт составлен так, что тебе будет очень сложно уйти от них и продолжить деятельность в сфере развлечений.
– Ну, если они меня обучат, – начал было Хару, но дедушка его прервал:
– Ты явно недооцениваешь степень собственной ответственности. Садись, поговорим.
Хару покорно сел в кресло, наискосок от дедули. К нему тут же подошел Куки – потерся обо все, что подвернулось ему по дороге, а потом требовательно ткнулся Хару в руку – гладь, кожаный. Хару немного рассеянно начал наглаживать кота, а дедуля – объяснять:
– Ты видишь ситуацию как черно-белую. Черное – ты год бесплатно учишься, тебе не понравилось, ты уходишь из индустрии, чтобы поступить в университет. Белое – ты год учишься, тебе все нравится, ты перезаключаешь контракт и продолжаешь на них работать. А что будет, если актерская карьера тебе понравится, а методы работы данного агентства – нет?
У Хару от осознания даже дрожь по телу прошла. Слухи о том, какими ужасными бывают агентства развлечений, курсируют в обществе постоянно. Рабские контракты, жесткие условия труда…
– Кроме того, тут нет упоминания о том, что ты можешь потребовать пересмотра распределения прибыли. Половина на старте карьеры – это очень щедро. А через пять лет? Если ты станешь популярен и начнешь много зарабатывать, то будешь отдавать им миллиарды вон в год…Когда речь об айдолах, это понятно – там огромные расходы на обучение и подготовку клипов. Но актеры, насколько мне известно, со временем своему агентству принадлежат лишь формально, команда у них собирается своя.
Мысли метались у Хару в голове, но ничего дельного не придумывалось. Отказаться от стажировки? Глупо, в другом месте условия могут быть не лучше.
– И что делать? – спросил он у дедушки.
– Ты точно этого хочешь? – дедуля слегка взмахнул контрактом.
– Да, – уверенно ответил Хару. – Это шанс, я не хочу его упускать.
Внутренне он не был так же уверен. Иногда казалось, что работа на заводе – это не так уж плохо. Работал же он там в своей прошлой жизни, и ничего…
– Я пойду с вами, поговорим о некоторых дополнительных условиях, – сказал дедушка.
– Дополнительных условиях? – удивился Хару.
Дедуля улыбнулся:
– Учитывая скорость, с которой вас берут, вы им нужны. Даже я понимаю, что твоя внешность может дать тебе доступ в мир крупных рекламных контрактов. Скорее всего, именно на это они и рассчитывают, актерская карьера нужна просто для красивого старта. А где деньги – там и возможности договориться. Когда они назначили встречу?
– В субботу в четыре, – ответил Хару. – Но нужно еще уточнить, они просили позвонить, если я готов заключить контракт…
В субботу к четырем часам на нужный адрес выдвинулись впятером: Хару, мама Хару, Тэюн, мама Тэюна и дедуля Хару. Все были одеты обычно, но дедушка для этого события надел костюм. Темно-серый, весьма дорогой на вид, он не смотрелся слишком вычурно. Темно-синяя рубашка тоже выглядела почти буднично. Дедуля выглядел дорого – Хару прямо увидел его в то время, когда дедушка был директором успешного издательства. Костюм старый, так что, скорее всего, действительно дорогой.
В агентстве облик дедушки тоже оценили, ему кланялись с некоторым испугом, будто ждали от него какого-нибудь подвоха. Вот уж действительно – «встречают по одежке».
Их проводили в кабинет на седьмом этаже, где их ждали двое мужчин.
– Вы их адвокат? – немного удивленно уточнил один из них.
– Нет, – улыбнулся дедушка. – Я – его дедушка. Пришел обсудить некоторые детали. Поговорим?
Мужчины переглянулись и печально вздохнули.
– Конечно, – ответил один из них, пока второй открывал и включал ноутбук.
Кажется, вероятность пересмотра контракта они рассматривали как реальную, но всем подряд сообщать об этом не были готовы.
Дальше Хару временами терял нить повествования – дедуля говорил с мужчинами достаточно вежливо, но больше всего это было похоже на сценку «евреи торгуются на рынке». На все обсуждения ушло где-то минут сорок, не меньше. Последним пунктом в контракте значилось, что его условия разглашать нельзя. Видимо, чтобы другие трейни не захотели для себя то же.самое.
Большая часть новых пунктов касались условий по перезаключению второго контракта, но хватало и других нюансов. Вроде того, что агентство не будет навязывать им занятия, которые не нужны для актерской карьеры. Это для того, чтобы искусственно не увеличивать долг. По этой же причине Хару и Тэюн могут отказаться от каких-то занятий и пройти их за свой счет в другом месте. Это тоже для того, чтобы агентство не увеличивало сумму долга за счет дополнительного обучения у сомнительных преподавателей по завышенным ценам.
Теперь Хару и Тэюн должны ходить в агентство с понедельника по пятницу. Занятия начинаются в половине пятого, но приходить желательно раньше. Они подписали соглашение, что уведомлены о том, что больше не могут изменять собственную внешность – даже стрижку они могут делать лишь тогда, когда в агентстве их направят к нужному парикмахеру.
Выступать на Мёндоне им разрешили только до первого рабочего контракта. Как только они официально станут публичными личностями, любой выход на публику должен согласовываться с агентством. Даже сейчас от них потребовали озвучить свой репертуар и вычеркнули две песни. Одна с матами, вторая про секс.
Как только они впятером вышли из здания телестудии – именно там заключали контракт – мама Тэюна низко поклонилась дедушке:
– Спасибо, без вас у нашего Тэюна не было бы таких выгодных условий.
– Не благодарите, я ведь делал это, в первую очередь, для Хару, – ответил дедушка. – Вы позвонили мужу, что освободились? Пусть подходит к нам, нужно отпраздновать заключение контракта…
Несмотря на празднование в субботу, в воскресенье Хару и Тэюн были заняты менее приятными делами. Они собрались дома у Хару, чтобы готовиться к тестам. Готовиться – это практически зубрить.
Вообще вся система подготовки к выпускным экзаменам строится на заучивании определенных тем. Ежегодно обновляется лишь двадцать процентов вопросов, а это значит, что восемьдесят процентов материала можно банально вызубрить по системе «вопрос-ответ». Бесконечное повторение вопросов и готовых ответов создают в голове цепочку ассоциаций, которая помогает сдавать тесты на достаточно высокий балл, но абсолютно ничего не говорит о реальных знаниях. В том смысле, что Хару может вообще не понимать данную тему, но ответить на вопрос правильно, потому что заучил его, как стихотворение. Разумеется, эта система не работает с длинными вопросами и задачами. Но таких вопросов немного. Чем больше времени ты потратил на чтение решебников – тем больше шансов, что сможешь хорошо сдать экзамен.
Учителя заставляют зубрить ответы, потому что без этого сдать экзамен крайне сложно. Тут дело во времени – чем больше ответов ты помнишь наизусть, тем быстрее ответишь заученное и начнешь думать над остальными.
Из-за этого семестровые тесты состояли просто из вопросов из решебника, поэтому Хару и Тэюн пытались зазубрить как можно больше, чтобы получить итоговый балл повыше. Им это пригодится в будущем. Экзамен-то сдавать все равно придется.
