Текст книги "Чужая мечта (СИ)"

Автор книги: Оксана Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10
Уроки продаж

На изучение первых трех песен ушла почти неделя. А на следующей неделе они выучили семь. Но не все отрепетировали так хорошо, как им бы хотелось.

Хару сильно уставал и вырубался, едва голова касалась подушки. По вечерам начал с Тэюном ходить в парк на турники, заниматься. Зарядка с дедушкой, конечно, хорошо, но хотелось чего-то большего. От физкультуры он все еще был освобожден – ему можно делать разминку и бегать, но нельзя сдавать нормативы и играть в командные игры, чтобы избежать травм. Физической активности не хватало.

Летом Антон занимался воркаутом, но это было, скорее, хобби, поводом встретиться с друзьями. Это не о здоровом образе жизни, потому что по пятницам они час висели на турниках, а потом шли пить пиво. С наступлением зимы уходили в качалку. Не в пафосный фитнес-клуб, а в небольшой зал в полуподвале, где единственный тренер был одновременно и владельцем.

Сейчас Хару было вполне комфортно потихоньку заниматься на площадке. Пространство выглядело примерно так: около пруда, но в некотором отдалении, тянулась длинная зона для разных видов физической активности. Большая детская площадка, потом место с механическими уличными тренажерами, дальше небольшое пустое пространство с качественным покрытием пола – на скакалке там прыгать, или фитнесом заниматься, – а после уже находилась зона с турниками – несколько перекладин, брусья (низковатые для Хару, а более высоких нет), упоры для отжимания, даже рукоход.

Первое время Хару и Тэюн крутились там вдвоем. В семнадцать лет физической энергии хоть отбавляй, так что полчаса повисеть на всем подряд скорее в кайф. Через неделю вместе с ними занимались многие парни из их школы. Из бедных кварталов, разумеется. Стало веселее. Ощущалось, что это сейчас все просто по приколу подкачивают руки, а через пару месяцев начнут тут… трюки разучивать. После занятий пиво пить не ходили – им и нельзя, – так что просто болтали. Иногда кто-нибудь покупал напитки на всех.

Через две недели такого режима Хару додумался взять гитары на площадку и они устроили первый «концерт» для друзей. Всем понравилось, их много хвалили.

Жизнь школьника в Сеуле хороша всем, кроме одного: самой школы.

Объем преподаваемого материала подавлял. На уроках отчаянно хотелось спать, большая часть вопросов учителей ставила Хару в тупик, и он заметно скатился по оценкам. Прежде он был в первой трети успевающих класса. Теперь скатился на десятое место. Все еще терпимо, но это явно показывало, что учеба – не его. Знания прошлого Хару сами собой в голове не возникали, вспоминались лишь крохи когда-то выученного материала, а все формулы приходилось учить заново.

Еще и Джиу… от идеи стать частью самой красивой пары школы она явно не отказалась, поэтому решила послать к чертям гордость и собственный образ. Начала садиться с ним во время обеда, постоянно ходить следом и противно тянуть «Оп-паааа», хотя она, вообще-то, старше. Казалось, что уже при ее появлении у Хару начинает дергаться глаз. Школьные сплетники терялись в догадках, потому что «рабочих» версий причин поведения Джиу было три. Первая – она влюбилась. Вторая – она снова поспорила. Третья – она решила довести Хару.

[*Оппа – обращение девушки к парню, который старше ее. В корейской культуре приобрело немного комичный оттенок, особенно, если произносить с определенной интонацией, потому что так в дорамах девушки обычно называют своих возлюбленных. *]

Собираясь на спортивной площадке, парни любили подкалывать Хару из-за происходящего в школе. Но тех, кто верит в ее влюбленность, среди них не было. Поэтому тут, скорее, строили предположения о том, как можно разыграть взбалмошную красотку.

В Корее есть идиома «Нет такого дерева, которое выдержало бы десять ударов топором». Используется она преимущественно, когда речь идет о любви. Точнее – об ухаживаниях. Буквально: «Не отступай, и человек сдастся под напором твоих чувств». Кажется, Джиу твердо решила следовать этой народной мудрости. Хару ее не понимал. Зачем он ей нужен? Что в нем такого, что она никак не желает сдаться? Даже при том, что многие называют его самым красивым парнем в школе, хватает и других признанных красавчиков. Большинство еще и ее круга, из богатых семей. Почему бы не атаковать их? Но нет, Джиу с ослиным упрямством доводила именно Хару.

В эти же две недели Хару в очередной раз разочаровался в адекватности своего отца – тот проиграл в карты. Не сказать, что сумма была огромной, но для погашения этого долга пришлось залезть в то, что мама смогла отложить. Причем, папа еще и пытался сойти за добряка, каясь в том, что просто хотел выиграть денег своим мальчикам на новый ноутбук. Желание побить его было достаточно сильным и его частично осуществила бабушка, отлупив сына по спине метлой. Хорошо отлупила, до синяков. Но вряд ли это поможет.

Хару же задумался о том, что должны быть какие-то способы закрыть возможность брать кредиты. Поискал в интернете. Есть. При любой зависимости можно оформить запрет на выдачу кредитов. Рассказал дедушке, но тот справедливо заметил, что тогда отец будет брать займы у частных лиц, а там все сложнее, чем с официальными банками.

Ну, а на выходных Хару впервые вышел работать зазывалой. В то агентство, которое ему подсказал парень у магазина косметики, Хару записался вместе с Тэюном. Но их заранее предупредили, что тут как в модельном бизнесе – клиенты выбирают по фотографиям, поэтому у Хару больше шансов получить работу. Так и случилось. Тэюн остался дома, а Хару выехал на первые сборы.

Их собирали в небольшом зале. Парни были как из их агентства, так и из других – всего около сорока человек. Не все были так уж потрясающе красивы, но многие брали опытом. Хару был единственным новичком, но на него многие смотрели с явным интересом. Кто-то даже спрашивал, почему он не пошел в модельный бизнес, с его-то данными.

На этом собрании им выдали одежду – белые футболки с логотипом бренда и голубые джинсы. Джинсы были достаточно больших размеров. Те, что достались Хару, вообще без ремня не держались. А вот футболка была более облегающей. С собой на место можно взять только самое необходимое – сотовый телефон. Хару осторожно намекнул, что без spf на солнце быстро превратится в поджаренную креветку. Организаторы расхохотались, но разрешили парням взять с собой минимальный набор уходовых средств.

Выезжали на места группами – четыре парня и менеджер. Менеджер стоял в торговом зале, парни искали девушек на улицах. Цепляешь какую-нибудь даму, ведешь в магазин к консультанту. Оплата следующая: фиксированная ставка за выход на работу, но там копейки, затем идет бонус за каждого человека, который дошел до консультанта и не сбежал сразу, плюс получаешь процент от продаж своего покупателя, но только в случае приобретения продукции рекламируемого бренда.

Хару быстро смекнул, что ловить молодых девчонок приятно, но взрослые тетушки более платежеспособны. И он начал подходить к взрослым женщинам, делал им комплименты, до входа в магазин врал им про свой несуществующий уход за кожей.

– Честно говоря, кожа у меня от природы светлая, поэтому насчет осветляющих сывороток ничего сказать не могу, я пользуюсь увлажняющими. Но солнцезащитный крем – очень классный. Я и сейчас им пользуюсь.

Женщины слушали с восхищением в глазах, заходили в бутик, покупали рекламируемый продукт и spf-крем сверху. Менеджер на входе смотрел на Хару с долей уважения – ни одна из приведенных Хару женщин не выходила из бутика без покупки рекламируемого бренда.

Остальные парни преимущественно подходили к молодым девчонкам, часто – к группе подружек. Менеджеры считали каждую девчонку по отдельности, что парни, видимо, считали выгодной тактикой. Но молодые девчонки редко что-то покупали, многие вообще слушали консультанта и уходили из магазина без покупки.

В конце дня оказалось, что Хару заработал почти четыреста тысяч вон. Был парень, который заработал больше, но он старше и опытнее. И… использовал ту же тактику, что и Хару – водил в магазин платежеспособных женщин, а не восхищенных школьниц. А больше он заработал, потому что их магазин находился в более выгодном месте – банально было больше людей на улице.

Представители бренда остались очень довольны Хару, ему даже подарили большой набор пробников бренда – целый пакет крошечных баночек. Видимо, чтобы Хару смог оценить тот самый spf-крем, который так старательно рекламировал весь день.

Платили наличкой, в том же зале, где их собирали с утра. Парни переоделись в свою одежду, получили выплаты и отправились по домам. Хару ехал домой на метро, уставший и охрипший. От станции метро до его дома еще и идти минут пятнадцать и Хару осознал, что он вообще впервые в этой жизни куда-то пошел один. Он с удовольствием рассматривал пространство вокруг, поражаясь тому, как это не похоже на то, где раньше жил Антон. Огромный город, вывески на корейском, неоновые огни… в субботу к вечеру было много подвыпивших людей, они ходили большими компаниями и громко смеялись.

По дороге Хару зашел в супермаркет, купил на всех мороженое с бобовой пастой и чипсы из листов нори. Нужно же «обмыть» свою первую зарплату. С пакетом вкусняшек идти стало даже как-то веселее.

Тэюн на выходные поехал к родне умершего дяди, так что его в гости можно не ждать. Вообще, в Корее суббота – учебный день, но обычно он неполный, часто учителя ставят на эти дни консультации, еще любят по субботам ставить физкультуру и факультативы. Таким образом, Хару и Тэюн посещают школу не каждую субботу, только если нужно работать над ошибками в контрольной работе или тестировании.

Дома оказалось, что Хансу ушел к другу в гости, там и поест. Мама в субботу вечером часто выходит на работу, так что ее еще не было.

– Ну что, как поработал? – обеспокоенно спросила бабуля, когда Хару сел на диван в гостиной.

– Нормально, – ответил Хару. – Я заработал больше, чем рассчитывал. Мне заплатили триста семьдесят пять тысяч вон.

Он поднялся с дивана и сел перед столиком на пол. Достал из кармана наличку, отсчитал двести тысяч – это отложить на курсы, остальные по столу подвинул в сторону бабули.

– Вот. Это в семейный бюджет.

Честно говоря, было морально очень тяжело отдавать столько. Но не отдать – стыдно. Хару не так воспитывали. Бабуля вроде собиралась отказаться, но дедушка решительно остановил ее и похвалил Хару:

– Молодец. Чагия, убери пока его деньги в отложенные. Сумма, может, и небольшая, но любой вклад хорош.

Бабуля немного недовольно посмотрела на дедушку, но перечить не стала. Взяла деньги со стола и пошла прятать их в семейную «заначку».

– И что, теперь постоянно будешь так работать? – уточнил дедушка.

– Постоянно не смогу, – заметил Хару. – Обычно зазывал нанимают на пять часов, плюс время на сборы… я в школе, у меня не получится так работать.

– А откладываешь на что? – спросил дедушка. – Неужели нравится кто, решил за девочкой поухаживать?

Хару замялся: говорить, или нет? Дедуля вряд ли поймет и одобрит, но и скрывать толку нет.

– Я… я вряд ли смогу поступить в университет, – сказал он. – Пока я молод, решил попробовать себя в индустрии развлечений. Я хочу поступить в агентство талантов и стать актером. Пойти в колледж я могу и позднее.

Дедушка явно удивился. Он молчал какое-то время, а потом уточнил:

– Актером?

– Да.

– Ты это серьезно?

– Вполне, – ответил Хару. – Я не мечтаю о славе, только о деньгах. Поэтому, если у меня не будет получаться, то в двадцать лет уйду. Отслужу, потом проще будет поступить в колледж.

Дедушка откинулся на спинку кресла и посмотрел на Хару так, будто видит впервые:

– Не ожидал подобного от тебя, – признался он.

– Разочарован? – немного неуверенно спросил Хару.

Разочарование деда не изменит его решения, но огорчать его не хотелось.

– Удивлен. Мне нужно обдумать эту мысль, потом поговорим.

Хару осторожно кивнул. Ну да, дедушка не будет сразу кричать. Скорее всего, он и сам признает правоту Хару.

Школу он закончит в девятнадцать, до двадцати год. Учитывая, что Хару еще нет восемнадцати, ему остается чуть больше двух лет на то, чтобы попробовать найти свое место в жизни с помощью внешности. Пойти в армию в двадцать, а потом в колледж – это почти нормально. Да, большинство поступают в университет сразу после школы, но не все. Если результат экзамена неудовлетворительный, его можно пересдать через год, что многие и делают. А до экзамена работают в каком-нибудь кафе или магазине. И уже если два-три раза не получается сдать экзамены на балл, достаточный для поступления в рейтинговый вуз, парни идут в армию.

Служба здесь обязательна для всех парней. Антон в своем прошлом не служил. Удивительно, но его развернули на медкомиссии, причем по причинам, которые он сам не рассматривал как возможность «откосить». Антон – аллергик со слабым зрением. Аллергия у него пищевая и на некоторые лекарства, но ему это особо жить не мешало. Избегать апельсинов и орехов – несложная задача. С лекарствами еще проще, потому что он редко болел. Единственное, сложно было найти стоматологию, которая работает с обезболом, не вызывающим у него аллергической реакции. Зрение и вовсе… Минус два в наше время – это почти норма. Но, разумеется, спорить с медкомиссией он не стал, потому что служить не хотелось. Теперь же… Аллергий у Хару нет, зрение стопроцентное, так что единственный способ «откосить» – признаться в раздвоении личности. Но Хару предпочтет армию. Она казалась чем-то таким же неотвратимым и неприятным, как и школа. Но полтора года как-нибудь продержится. Тем более – сразу после школы здесь служить не обязательно. Даже если ты не поступил в университет, нужно просто подать заявление на отсрочку, обычно его подтверждают парням моложе двадцати, а вот после для отсрочки нужны уже весомые причины.

Глава 11
Уличные музыканты

В четыре часа дня в метро относительно свободно, поэтому Хару и Тэюн даже ехали сидя, хотя им было недалеко.

– Я жутко волнуюсь, – признался Тэюн.

– Я тоже, – кивнул Хару. – Аж трясет всего.

– Мы правда собираемся это сделать?

Хару немного нервно хихикнул:

– Да ладно. Самый худший вариант – нас назовут плохими музыкантами. Но мы, как бы, и не претендуем…

– А если вообще не пустят?

– Тогда мы поедем домой.

Пока они тихо переговаривались, на них пялились какие-то девчонки чуть младше их самих. Перешептывались и хихикали, что немного раздражало. Но это к лучшему: значит, они хорошо выглядят.

Выйдя на нужной станции, Хару понял, что девчонки увязались за ними. Это даже забавно, ведь направляются они к полицейскому участку.

Два достаточно высоких подростка с гитарами, разумеется, привлекали внимание. Июнь в Сеуле достаточно жаркий, из-за высокой влажности воздуха на улице душно. Но из-за этого же на Мёндоне много молодежи. Студенты и школьники из тех, кто не особо зациклен на академических успехах, стараются гулять, пока не начался сезон дождей и не стало слишком жарко.

Полицейский участок они едва не пропустили – он так скромно выглядел, словно какой-то офис. Вошли внутрь. Холл небольшой, сразу напротив входа – высокий ресепшен, чуть сбоку – распахнутая настежь дверь в большой зал, где работают с теми, кого приводят в полицию из-за каких-то административных нарушений. Но Хару и Тэюн подошли к ресепшену – они еще ничего не натворили.

– Здравствуйте, – нерешительно протянул Хару.

За ресепшеном сидел достаточно взрослый мужчина, скорее, даже пожилой – лицо в морщинах, но волосы угольно-черные. Красится, наверное, здесь это распространено.

– Добрый день. Что-то случилось? – по-отечески спросил он.

– Нет, не случилось, спасибо, – слегка поклонился Хару, – Просто… я прочитал в интернете, что для игры на улице за чаевые нужно получить разрешение в полиции…

Мужчина удивленно поднял брови:

– Какая законопослушная молодежь! А петь-то умеете?

– Нужно спеть? – Хару уже потянулся к гитаре, ожидая, что ему придется прямо здесь что-то исполнить, но мужчина его остановил:

– Не доставай инструмент! Просто напой что-нибудь.

Хару переглянулся с Тэюном и… запел. Одну из любимых бабулиных трот-песен, весьма забавного содержания: про похмелье. Мужчина расхохотался и остановил его уже после пару строк, Тэюн даже вступить не успел:

– Понял-понял. Не только красивый, но еще и голосистый. Эй, Ким Уджи!

На его крик из общей комнаты выглянул относительно молодой полицейский в форме. Вообще, в самом участке не все носят форму, только те, кто патрулирует в городе. Видимо, этот как раз из патруля.

– Вы когда выходите на обход? Разве еще не пора? – обратил к нему мужчина за стойкой.

– Все-то вы замечаете, сонбэ, – вздохнул парень. – Да, сейчас пойдем уже. Младшего возьму только.

– Парней проведите, покажите места, где они мешать не будут.

Ким Уджи бросил на Хару и Тэюна оценивающий взгляд, но кивнул. Несколько неловких минут они ждали, пока выйдет напарник их провожатого, а потом вчетвером вышли на улицу.

«Младшему» напарнику Уджина было чуть больше двадцати, он только что закончил полицейскую академию, поэтому охотно разговаривал с Хару и Тэюном. Вообще, это было похоже скорее на прогулку – полицейские показывали Хару и Тэюну места, где они точно не будут мешать движению, а Хару эти места фотографировал. Судя по всему, больше заходить в полицейский участок им не придется, а какое-то из мест может быть уже занято.

Попутно они увидели выступления «коллег». Девушку-иностранку полицейские не трогали, а вот к парню-корейцу подошли разобраться – что он тут делает. Пел тот не очень, играл и того хуже, еще и место занял неподходящее, так что полицейские просто выполняли свою работу.

Хару и Тэюн решили не дожидаться окончания разборок, попрощались и вернулись немного назад, заняв удобный пятачок пространства на набережной ручья Чхонгенчхон. Расчехлили гитары, Хару оставил на земле свой жесткий футляр, на внутреннюю крышку которого заранее был прикреплен распечатанный листок с номером его web-кошелька.

Они с Тэюном почти не разговаривали – волновались. Но все же делали все, что нужно. Сначала немного разогрели голоса, проверили гитары, все ли настроено, а потом начали играть.

Репертуар у них смешанный. Классический рок, трот-песни, к-поп, мировые хиты – все в одну кучу, лишь бы оригинал песни было реально распознать в исполнении двух гитар. У Хару голос громкий, но морально было сложно сразу начать петь в полную силу. Первая песня вышла немного тихой, но со второй он осмелел. Никто не спешил их освистывать, проходящие мимо люди смотрели на них с любопытством.

А потом и останавливаться начали. В чехол начали падать первые купюры, в кармане джинс иногда вибрировал телефон – не имеющие налички отправляли деньги на электронный кошелек. Вскоре и на камеру начали снимать. Неловкость не прошла до конца, но подбадривающие выкрики успокаивали. Хару и сам с каждой последующей песней пел все увереннее, и Тэюн тоже все шире улыбался и уже начал громче исполнять свои партии.

Они подготовили семнадцать песен. Больше даже смысла нет – Хару попросту охрипнет. Где-то к пятнадцатой стало по-настоящему волнительно, потому что народу вокруг собралось много, люди сформировали достаточно плотный полукруг вокруг них. Как уйти? Но при этом Хару понимал, что чисто физически не сможет прогнать их репертуар второй раз. Он ведь не профессиональный певец, это его первое выступление, он уже почти час перед публикой и голос попросту не выдержит. Когда они допели последнюю песню, внезапно заговорил Тэюн:

– Спасибо всем большое! Мы впервые сегодня вышли петь на улице и… видеть столько людей – удивительно. Спасибо!

Хару поклонился вместе с ним – так низко, как позволяла гитара, которую нужно придерживать.

– Мы сейчас споем еще одну песню и нам придется уходить, – печально добавил Тэюн. – У… главного вокалиста попросту скоро сядет голос.

Вокруг них стояли преимущественно молодые люди, они сначала недовольно зашумели, а потом начали смеяться – по-доброму, без издевок. Видимо, слова Тэюна примирили их с окончанием концерта.

– Первую? – уточнил Хару.

Тэюн кивнул. Хару отстучал по гитаре «раз, два, три» и они начали играть.

После – еще один поклон. Хару присел перед своим футляром, собрал в небрежную кучку монеты и купюры, не считая запихнул их в рюкзак, который все время до этого подпирал его старомодный жесткий футляр, положил гитару, еще раз поклонился. Тэюн за его спиной уже спрятал свой инструмент.

– Чай? – уточнил он у Хару.

Тот с улыбкой кивнул. Кргда они начали убирать гитары, почти все разошлись, но некоторые люди остались. Девчонки попытались поговорить, но Тэюн очень умело «взял огонь на себя», рассказав девушкам, что им срочно нужно бежать и спасать чудесный голос его лучшего друга.

Со своего места выступления они практически сбежали.

– У нас получилось! – аж подпрыгивал на месте Тэюн, – Это было так классно! Просто… ох, шикарно. Ты видел, сколько было людей?

Хару кивнул. Говорить ему действительно было неприятно. Он не посадил голос, но устал петь. Поэтому только улыбался. Вместе зашли в небольшой супермаркет, купили «холодный» чай с полки. Так как на улице жарко, то и чай не холодный, но такой идеально подойдет Хару. Холодное ему сейчас нельзя, а пить надо много – любая жидкость увлажнит связки и станет проще.

Из Тэюна после выступления энергия выплескивалась через край, он, кажется, едва сдерживал желание бежать до метро вприпрыжку. Дорога назад, к слову, была уже не столь приятной. Вечер, все едут с работы, в метро давка. Теперь парням с гитарами люди уже не были рады, но другого выхода нет.

В родном районе Тэюн немного успокоился. Они пришли домой к Хару, поболтали минут пять с бабушкой – дедуля куда-то ушел – и поднялись в комнату Хару. Вытряхнули из рюкзака все деньги и начали пересчитывать «навар». Больше всего было мелочи и купюр в тысячу вон, но хватало и бумажек по пять тысяч вон. Затесалось даже банкнота в десять тысяч вон. Плюс переводы на кошелек, но там небольшие суммы и с комментариями – номера телефона. Проще говоря, девчонки отправляли минимальный платеж в пятьсот вон, чтобы таким образом дать свой номерок.

Всего они за час с небольшим заработали чуть меньше ста тысяч вон. Это очень хороший заработок, потому что столько можно заработать за полную смену на заводе.

[*Сто тысяч вон – это примерно семьдесят долларов. Но нужно учитывать, что уровень жизни в Корее достаточно высок. Сто тысяч вон за смену – это средний показатель. Иногда эта сумма меньше. Иногда – больше. Многое зависит от типа производства, наличия образования, гражданства, к тому же, за ночные смены платят больше. *]

Они сразу поделили деньги. Пятьдесят тысяч вон отправились в «общак», чтобы накопить на занятия в студии, остаток они поделили между собой поровну, на мелкие расходы. Сильно шикануть там не выйдет, но все же в семнадцать лет быть совсем без денег на карманные расходы – это очень печально. Обычно бабуля дает Хару немного, но этого хватает на пару бутылок газировки, не больше.

Они в тот же день решили, что не будут ходить на Мёндон каждый день. Во-первых, совсем запускать учебу все же не стоит. Желательно бы закончить школу, находясь где-то в середине школьного рейтинга, а не на предпоследних местах.

Но по времени играть можно больше. Хару почитал на форумах – обычно люди делают перерывы, пьют воду в процессе, садятся отдохнуть на несколько минут, просто играют, без пения. То есть можно растянуть их выступление, ведь, чем больше стоишь на улице – тем больше можешь заработать.

Теперь на переменах, а иногда и дома, Хару читал форумы, пытаясь понять, как петь дольше и стабильнее. Начал заниматься дома, полноценно разогревая связки, продавливая диапазон. Вообще, петь дома было достаточно просто – бабушка с дедушкой любят петь, они охотно подпевали Хару, иногда дедуля даже давал некоторые советы. Он знал, что Хару поет на улице. Не одобрял, но и не мешал.

Заработок на улице был нестабильным. В следующий раз они заработали чуть больше пятидесяти тысяч вон. А потом на выходных пели два часа и ушли с выручкой в двести тысяч вон. На следующей неделе получали преимущественно около ста тысяч, но их уже начали узнавать.

Внутренне Хару боялся, что вот-вот появится какой-нибудь дядечка с татуировками и потребует делиться выручкой. Но вот они спели уже в пятый раз, а никакие бандиты к ним не пришли.

По дороге домой Хару обычно почти не разговаривал. Тэюн относился к этому с пониманием, но болтал за двоих. Петь два часа, пусть и с перерывами на попить водички и подышать воздухом – это реально сложно. Хару еще и не мог петь в полсилы, его так просто будет не слышно.

Раньше ему казалось, что певец – это легкая профессия. Главное – научиться. Вот вложился в свое развитие, а потом поешь на сцене и получаешь за это деньги. Просто кому-то повезло, и они становятся знаменитыми, а кто-то так и поет в кабаках. Теперь же Хару понимал, что это реально сложно. Связки – это не то, что может работать целый день, о них нужно заботиться. От игры на гитаре даже огрубевшие пальцы болели, но это хотя бы было знакомо.

Тэюн уставал чуть меньше. Он пел скорее как бэк-вокалист, а на гитаре часто не играл, а отстукивал ритм по корпусу. Из-за этого он как-то пытался вынудить Хару брать больше денег, и переубедить его было весьма сложно.Хару не знал, как объяснить другу, насколько для него ценно то, что он все это делает не один. Ему было как-то… неловко. Он всю свою прошлую жизнь зарабатывал на жизнь простым, честным трудом. А тут – поет на улице и получает за два часа столько же, сколько его мама за восемь часов смены… ну, иногда меньше, чем мама.

Казалось, что их выступление на Мёндоне становятся рутиной. Огорчало то, что скоро начнется сезон дождей, играть в это время просто невозможно. Радует, что скоро закончится учебный семестр – с конца июня до середины августа будут каникулы. Даже если придется сделать перерыв в июле, в августе будет больше времени на такой тип заработка.

Примерно это они обсуждали, пока ехали в метро. Выйдя на нужной станции, уже молчали. Устроились на своем уже традиционном месте, расчехлили гитары, немного разогрели голос, начали играть.

Больше всего на них внимания обращают туристы. Это предсказуемо – у местных есть свои дела, им не до уличных выступлений. К-поп на пике своей популярности, иностранцы часто не видят разницы между айдолами и певцами, поэтому двое симпатичных корейца, поющих на улице – это практически будущие айдолы. Ну, для туристов. Местные-то понимают, что трейни на улице бы не пели.

Еще часто останавливаются на них посмотреть их же ровесники. Точнее – ровесницы. Корейские школьники часто с утра и до самой ночи ходят в школьной форме, поэтому можно сразу понять – откуда та или иная девчонка и сколько ей примерно лет. Они собирались тесными группами – три-четыре подружки. Восхищенно разглядывали парней, обсуждали, хихикали. Кажется, строили планы по завоеванию. Хару старался не обращать на них внимания, хотя иногда было сложно.

Но в этот раз практически с самого начала их выступления и до конца их рассматривал один мужчина. Одет достаточно просто, но почему-то выглядел стильно. Он был в кепке, тень от козырька не позволяла нормально рассмотреть лицо. А еще он их снимал на телефон. Не постоянно, но достаточно долго. Хару обращал на него внимание в перерывах. Опасности он не чувствовал – не было в поведении этого мужчины ничего, что заставляло как-то беспокоится. Его внимание было каким-то… отстраненным? Он так качал головой в такт музыке, что напоминал Хару другого человека – учителя Антона из музыкальной школы. Словно пытается в создаваемой мелодии уловить такт несуществующего метронома.

Еще до того, как они закончили петь, Хару понял, что этот мужчина к ним подойдет. Так и случилось. Хару присел на корточки перед чехлом. Собрал деньги в рюкзак, уложил гитару… в поле его зрения появились ноги. На обуви был маленький железный треугольничек с надписью Prada. Видимо, мужчина казался удивительно стильным из-за того, что его наряд стоит больше, чем Хару и Тэюн способны заработать за месяц пения на улице.

Хару спокойно закрыл крепления чемодана и встал. Он оказался даже немного выше этого мужчины.

– Здравствуй, – первым заговорил тот. – Меня зовут Пак Ханбин.

– Нам Хару, – представил Хару. – А это мой друг, Кан Тэюн.

И он, и Тэюн поклонились. Они младше, да и внешний вид этого мужчины говорит сам за себя. Впрочем, он тоже оказался достаточно молодым, вряд ли ему есть тридцать лет.

– Вы хорошо поете. Не хотите стать айдолами? – спросил Пак Ханбин.

Хару улыбнулся. Он знал, что отвечать.

– Нам этой осенью исполнится восемнадцать. Но мы хотели бы попробовать себя в актерстве.

Пак Ханбин действительно удивился. Видимо, они выглядели моложе, или он не ожидал такой прямоты.

– То есть петь на сцене не хотите? – спросил он удивленно.

За Хару ответил подошедший Тэюн:

– Мы не умеем ни танцевать, ни работать… ну, на сцене. Сколько времени потребуется на подготовку к дебюту? Когда мы будем готовы, нас посчитают старыми.

– Тогда почему сейчас вы поете? – с искренним удивлением спросил Пак Ханбин.

– Деньги зарабатываем, – честно ответил Тэюн.

– Открытых прослушиваний на актерские направления пока нет. Для закрытых нужно посещать курсы, а у нас на них денег нет. Вот… зарабатываем.

Теперь Ханбин посмотрел на них с уважением.

– Хотел пригласить вас к нам, но насчет возраста и подготовки вы правы… Дай свой номер телефона… может, и не придется вам копить на студию.

Хару тут же продиктовал номер телефона. Ханбин достаточно быстро с ними попрощался и ушел, так и не сказав – кто он и чем занимается.