Текст книги "Чужая мечта (СИ)"
Автор книги: Оксана Кас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Да, холл первого этажа, который ведет к кинотеатру. Там зеркало во всю стену, прямо перед входом в костюмерную.
Хару зачарованно кивнул: зеркало действительно есть, просто он о нем начисто забыл.
– А ты? Когда ты будешь репетировать? – спросил Хару.
– Вместе с вами. Не считая части для вокалистов, у нас одинаковые репетиции. Думаю, час с утра и час после обеда – этого хватит, чтобы вы отработали основные элементы со мной, остальное время будете тренироваться отдельно. А ночью, после отбоя, встретимся здесь, еще часик потанцуем. Для репетиции дэнс-брейка мне не нужно так уж много времени. Для хорошо подготовленного трейни движения не такие уж сложные. Танцевать, правда, будет физически сложно.
Хару слегка поежился. Дэнс-брейк – это просто что-то запредельное. Чтобы понять, как там двигать руками и ногами, Хару бы пришлось замедлить видео раза в три.
– Пошли спать, – решительно заявил Шэнь. – Завтра продолжим, на сегодня с тебя хватит. Тебе нужно все это отрепетировать раз сорок, потом уже браться за следующий отрезок.
Хару кивнул и поднялся с пола. Очень хотелось спать. Но перед тем, как лечь в постель, Хару ополоснулся в душе. Как раз вода согрелась.
Несмотря на усталость, заснул он не сразу. Тревожные мысли кружились в голове, словно зудящие комары. Почему его так часто пускают в эфир? Если за него много голосуют, то сможет ли он выйти из шоу без потерь для репутации? А если он дебютирует, как он выдержит три года в ритме айдол-группы? Но что, если дебютировать – это его реальный шанс обрести славу и, главное, деньги? По словам Тэюна, красивые участники популярнее, они больше зарабатывают. Значит ли это, что внешность Хару действительно позволит ему хорошо заработать? Но… какой ценой? Он «встал на тропу» будущего айдола менее месяца назад, а уже почти не спит, постоянно недоедает и вынужден делать вещи, которые ему категорически не нравятся. Вспоминая, как он показал котика наставникам, Хару чувствует только стыд. Кошмар какой. И ведь дальше только хуже будет. С другой стороны – платят за это, наверное, хорошо…
Хару словно ходил кругами: айдолом быть сложно – но за это хорошо платят – но это совсем не в его стиле поведения – но можно заработать – но три года показывать эгьё на камеру…
Так и не придя к какому-то решению, Хару провалился в сон. И снилось ему, что он в костюме кота танцует Gangnam Style на сцене актового зала старой школы Антона.
[*Эгьё – милое, детское поведение.*]
Глава 27
О тех, кто вовремя подсуетился
С утра Хару объяснил все Тэюну еще в ванной, пока умывались. Завтракали уже втроем. Шэнь и Тэюн увлеченно обсуждали к-поп группы, Хару просто улыбался, наблюдая за ними. Иногда случались забавные казусы – Тэюн активно использовал молодежный слэнг и конглиш, а Шэнь не настолько хорошо знал корейский, чтобы понимать без уточнений. Тэюну часто приходилось объяснять значение сленговых выражений, что было очень смешно – хихикали даже те трое парней, которые сидели с ними за одним столом.
[*Конглиш – это корейский английский. Точнее – так называют манеру произношения английских слов с очень сильным корейским акцентом. Настолько сильным, что не-корейцы в этом вообще английский могут не узнать.*]
С утра немного позанимались отдельно, а где-то через час Хару и Тэюн выскользнули из своего зала и постучались в зал, где занимается Шэнь. И потом уже втроем отправились в холл, где начали репетировать.
Под чутким руководством опытного танцора Тэюн стал очень быстро прогрессировать. Он-то своим телом владел на отлично. У Хару получалось хуже, но тренировки помогут все исправить. Припев прогоняли втроем в течение часа, потом еще полчаса Шэнь потратил на то, чтобы разобрать с ними движения вокальной группы. Он специально для них посмотрел видео с этой хореографией, успел выучить и сейчас им объяснял. Золотой человек. Да если понадобится, то Хару к нему на руки за такое залезет – такое точно из кадра не вырежут.
Перед обедом была репетиция с наставниками – проверяли прогресс, помогали с некоторыми нюансами. Группе Хару «достался» хореограф-мужчина. Сначала он посмотрел, как они выступают в группе, потом вызывал всех по отдельности, смотрел и указывал на ошибки. Хару вызывали последним. Хореограф долго на него смотрел, а потом прямо спросил:
– Кто занимался с вами?
– Ли Шэнь помог, – не стал скрывать правду Хару.
– После шоу не забудьте его вкусно накормить, – улыбнулся хореограф. – Он точно это заслужил.
Хару смущенно кивнул.
– Вам все еще не хватает практики. У тебя, Хару, слабый контроль над телом, из-за чего движения кажутся то слишком аккуратными, то небрежными. Требовать от тебя за столь короткий срок идеального танца глупо, нам всем это ясно. Но ты должен понимать, что тебе просто необходимо много репетировать, ведь проблема – опыт.
Хару снова кивнул. Он знал это и так. Хорошая память и музыкальный слух помогали ему не путаться в движениях и успевать за мелодией. Но, глядя на себя в зеркале, он понимает, что похож на пятилетку, который старательно показывает, чему его научили в детском садике. Про то, что это исправляется тренировками, ему уже сказали все – и учителя, и Шэнь, и другие трейни.
Размышляя о том, что времени на тренировки у него особо-то нет, Хару пришел в столовую. Скудное меню не радовало – пельмешки-манду с курицей, по шесть штучек в порции, чуть-чуть кимчхи, салат из свежих огурцов и обычные салатные листья.
В конце обеда произошло что-то совершенно неожиданное. В столовую пришла сама Им Минсо. Она жестом потребовала, чтобы трейни не вздумали вставать из-за столов, а потом в толпе отыскала взглядом Хару и не совсем вежливо указала на него рукой.
– Ты! Иди-ка сюда.
Хару с тоской посмотрел на огуречный салат на тарелке. Решив, что оставлять его недоеденным – преступление против организма, он поспешно завернул остатки огурцов в салатный лист и запихнул этот конвертик в рот. К черту приличия, здесь и так не особо щедро кормят.
Минсо фыркнула и покачала головой:
– Дожевывай. Давай выйдем.
Хару кивнул. Он проглотил съеденное как раз к моменту, когда Минсо вывела его из столовой и отвела в сторону.
– О чем вы вчера договорились с Ли Шэнем? – спросила она.
Хару икнул от неожиданности, и тут же выпалил, не успев подумать:
– Как вы узнали?
– Мы не выключаем камеры на ночь. Вы пожали друг другу руки, явно заключив какое-то соглашение. Какое?
Хару пожал плечами, не видя смысла скрывать что-то от продюсера. Детали ей, разумеется, знать не обязательно.
– Ли Шэнь нас учит, взамен мы дружим на камеру, чтобы он почаще попадал в эфир.
– Ты что, друзей себе собираешь, как котят по помойкам? – хмыкнула Минсо. – Тэюна за собой тащишь, теперь еще и этого.
– Не по помойкам, – недовольно ответил Хару. – Мне нужны союзники в этом… серпентарии. Шэнь хорошо учит танцевать, да и общаться с ним приятно. Одному сложно, вдвоем проще, втроем мы будем еще более устойчивы.
Минсо нахмурилась:
– Парни из «Волны» не помогают?
«Волна» она произнесла по-корейски, но Хару понял, что она имеет в виду их агентство, «New Wave».
[*Корейцы в обиходе многие английские названия либо переделывают под конглиш, то есть сильно коверкают произношение, либо переводят дословно на корейский. Название агентства постигла та же участь.*]
– Нет. Как видите, даже не сидят с нами. Они и друг с другом не особо-то общаются, – заметил Хару.
Это действительно было так. Парни из «New Wave» на шоу словно решили сделать вид, что никогда не были знакомы. Мухен, главный красавчик, даже спать в одной комнате с парнями из своего агентства не стал – ушел в соседнюю, к трейни, которых совершенно не знал.
– Вот тебе и сработанный коллектив, – тихо пробурчала Минсо себе под нос, а потом обратилась к Хару: – Судя по всему, ты нацелился на позицию пятнадцатого вокала?
Хару смущенно улыбнулся. Было как-то неловко говорить об этом женщине, которой еще недавно доказывал, что карьера айдола – это не его, он не хочет этим заниматься и надеется быть отчисленным в первых же выпусках. И вот, не спит ночами, чтобы получить главную вокальную позицию.
У Минсо на лице было написано все, что она думает о подростках в целом и Хару в частности. Это был именно взгляд взрослого, который словно пытается вспомнить: был ли он таким же идиотом в свои семнадцать? Хару-то теперь знает, что дело точно не в возрасте.
– Иди уже… стратег, – покачала головой Минсо, – И можешь авансом передать этому своему китайскому танцору, что чаще всего в кадре будет седьмой номер.
Хару низко поклонился, благодаря, а за столом сообщил эту информацию на ухо Шэню.
– Она так сказала? – удивился тот.
Хару кивнул.
– Почему?
– Кажется, мое согласие принять твою помощь она восприняла как готовность дебютировать, – печально вздохнул Хару.
Тэюн, который слышал всё, кроме «инсайдерской информации от Минсо», захихикал.
– Она, наверное, такая: сначала хочет себе партию, потом захочет дебютировать, – сказал он.
Хару печально вздохнул:
– Да даже хотеть не нужно. Мы же все подписали…
Шэнь почти их не слушал. Он уставился в одну точку и, кажется, в уме прогонял хореографию седьмого номера. В отличие от вокалистов, где конкуренция была не такой уж большой, хороших танцоров на шоу пришло действительно много. Почти все пятизвездочные трейни позиционируют себя танцорами. Шэню сложнее получить желаемую партию, потому что его соперники – корейцы, привлекательные, многие с уже сформированной фанбазой. На шоу ведь есть парни, которые уже были известны, за них будут голосовать активнее, поэтому организаторы, с большей вероятностью, отдадут им главные позиции. Шэнь, к тому же, пришел не из агентства, а через открытое прослушивание, то есть за него совсем некому заступиться. Претендовать на партию с меньшей конкуренцией – неплохой выход из положения.
– Это сложная позиция? – тихо спросил Хару у Шэня.
Тот покачал головой:
– Средне. Но она в центре клина, в смысле – не на острие и не по краям, а в самой середине. Не понимаю, почему мне ее предложили. С другой стороны, сольный момент действительно неплохой…
Вокалисты и рэперы могут исполнить все партии и претендовать на все. Но у танцоров все сложнее. Их групповой момент выглядит немного иначе – у центральных участников другие движения, а потом они уходят. Из-за этого ты не можешь претендовать на все партии, только через одну. То есть Шэнь будет танцевать на пробах первую, третью, пятую, седьмую, и так далее. На первую высокая конкуренция, но самая желанная – двенадцатая, потому что этот человек потом стоит в центре клина танцоров.
Номер титульного трека, на самом деле, сложен как раз этими постоянными перестроениями. Все семьдесят семь трейни собираются перед камерой только на втором и третьем припеве. Все остальные моменты разбиты между группами. Из-за этого трейни вообще на понимают, как все это будет выглядеть в итоге. Они как будто учат отдельные части, а соединять их будут уже непосредственно перед выступлением.
Что бы ни ждало их впереди, они репетировали.
Учитель Мин тренировала вокал Хару, заставляя его исполнять желаемые строки во время исполнении хореографии, при этом поправляла и ошибки в танце, объясняла, как стабилизировать звук во время движения. В общем, явно ему благоволила.
В семь вечера ужин, после которого они, по идее, должны отдыхать. Но многие трейни продолжали репетировать в коридорах и своих комнатах – танцевали у любой зеркальной поверхности, пели, читали рэп. В общем, обстановка была немного сумасшедшей.
У Хару есть два основных конкурента. Кореец австралийского происхождения – Ким Ноа. Он очень хороший вокалист, петь учился не в Корее. Последнее и является причиной, по которой он не особо хорош в высоких нотах. В Австралии, видимо, никому и в голову не могло прийти, что где-то в Корее парня будут заставлять петь в тональности для женского голоса. Поэтому Ноа, при всех его умениях, никак не мог совладать с желаемой позицией. Он даже ходил к наставникам, уточнял – можно ли понизить тональность. И ему ответили, что это будет сделано только в том случае, если никто не справится. Но это маловероятно, ведь есть Хару и Ли МинКи. Последний – очень хороший вокалист, поет гораздо лучше Хару. В желаемой партии у него иногда не получается хорошо исполнить финальную строчку, но это тоже спорное утверждение: вчера он был нестабилен, сегодня уже почти всегда берет эту ноту. Но. Минки некрасив. В Азии нет понятия «мужчина должен быть чуть красивее обезьяны», поэтому средненькая внешность Минки была его главной проблемой: небольшие глаза, большой нос, очень пухлые губы. За глаза его как раз «Мартышкой» и называли. Хару было немного обидно за него, но это не повод сдаваться. Фактически, сейчас у них соревнование: многолетний опыт против красивого упрямца.
Зная, что они втроем будут репетировать после отбоя, Хару не стал танцевать после ужина. Телу тоже нужен отдых. Они втроем немного попели, потом Хару даже вздремнул немного. Наконец-то принял теплый душ, неспешно нанес на лицо кремы, болтая с парнями. Дэхёна не было, так что они могли спокойно разговаривать в своей спальне. Ближе к отбою к ним в комнату заглянул Тэмин – старший трейни агентства New Wave. Он недовольно посмотрел на Шэня, который сидел на одном диване с Хару.
– Хару, выйди, пожалуйста. Нужно поговорить, – сказал Тэмин, даже не поздоровавшись с остальными.
Отказать было бы неприлично. В Корее так не принято, ведь Тэмин старше, а старшим не отказывают, особенно в настолько простых просьбах. Поэтому Хару встал с удобного дивана и вышел из комнаты с Тэмином.
– Ты решил начать общаться с Ли Шэнем? – без предисловия начал Тэмин.
– Почему всех так заботит этот факт? – не выдержал Хару.
Реакция у всех такая, будто он не болтать с ним начал больше, а, как минимум, машину ему подарил.
– Ты понимаешь, что он общается с тобой не просто так? Знаешь свой рейтинг?
Хару устало вздохнул:
– Какой у тебя уровень танцев? – спросил он у Тэмина.
Тэмин от неожиданного вопроса растерялся, поэтому Хару продолжил сам:
– Скорее всего – ниже, чем у Ли Шэня, там слишком большой опыт, чтобы сравнивать, но все же: ты танцуешь хорошо. Мы из одного агентства, были знакомы до начала шоу. У нас троих, из одного агентства, четыре звезды, поэтому мы могли бы жить в одной комнате, помогать друг другу в тренировках и обедать вместе. Что ты сделал при заселении? Отошел от нас максимально далеко, потому что не хотел тратить свое время на обучение двух неумех. И я не в обиде, – продолжил Хару, не дав Тэмину заговорить, – Ты имеешь полное право заботиться только о себе, я не просил нам помогать. Но ситуация сложилась именно так: ты мог нам помочь, но не захотел. А Шэнь нам помогает. Не на словах, а на деле. Он занимается с нами, все объясняет, делится важной информацией. Знаю ли я свой рейтинг? Да, мне как раз Шэнь и сказал. И он же не скрывает, что в его помощи есть доля холодного расчета. Ты тоже мог так сделать. Вчера днем, когда появилась новость о рейтингах. Это ведь так просто – начать помогать младшим трейни из своего же агентства. Не подумал, не догадался, не считаешь, что это сработает – это полностью твой выбор. Не нужно сейчас говорить мне, что у этого парня корыстные мотивы, когда он открыто мне о них сказал и помогает так, как никто другой в этом здании.
Тэмин не ожидал от Хару такой отповеди, поэтому на короткое мгновение стал похож на обиженного ребенка – даже губы недовольно надул. Потом его лицо снова приобрело нейтральное выражение и он вроде как безразлично пожал плечами:
– Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь, как тут все работает.
– О, я прекрасно это понимаю, – улыбнулся Хару.
– А что тебе сказала продюсер Им? – спросил Тэмин. – Вы потом обсуждали танцы за столом? Она дала какой-то совет?
У Хару появилось ощущение, что частично Тэмин пришел к нему из-за желания узнать – что же такого Хару сказал Шэню после разговора с Им Минсо.
– Ничего такого, что я мог бы обсуждать с посторонними людьми, – улыбнулся Хару, – На мне контрактов о неразглашении больше, чем на тебе. Это все, что тебя интересовало?
– Не дерзи, – посоветовал Тэмин. – Мы общаемся неформально, но я все еще старше тебя.
Хару не сдержался – позволил себе иронично усмехнуться. Но тут же низко поклонился:
– Простите, сонбэ, я не со зла.
И посмотрел на него своим тщательно отрепетированным «невинным» взглядом хорошего парня, которому можно доверять. Учителя требовали от Хару, чтобы этот типаж у него выглядел особенно достоверно. Сейчас это, пожалуй, было особенно раздражающим для Тэмина – он-то знал, что играет Хару неплохо. Но сказать Тэмин ничего не мог, поэтому просто развернулся и ушел.
Наверное, не стоило ссориться. Но Хару так раздражало это повсеместное двуличие. Пока они с Тэюном были «неумехами, которые по счастливой случайности получили четыре звезда», очереди из желающих с ними дружить не наблюдалось. При этом Шэнь с самого начала относился к ним по-дружески, теми же патчами поделился. Но теперь, когда первое место Хару стало достоянием общественности, все внезапно захотели почаще находиться рядом с ним. А уж после того, как Им Минсо прямо показала, что они хорошо знакомы и ей есть, о чем говорить с Хару наедине… все, он тут же стал фаворитом продюсеров на данном шоу, а с фаворитами нужно дружить. Хотя бы перед камерами.
Когда Хару вернулся в комнату, Тэюн с интересом спросил:
– Что он хотел?
– Сказать мне, чтобы я тщательнее выбирал друзей, – усмехнулся Хару.
Тэюн расхохотался:
– Сначала сбежал от нас, как от прокаженных, на первой общей репетиции вообще делал вид, что с нами не знаком, а теперь пришел советы раздавать.
– Попутно он хотел узнать – не сказала ли мне что полезное продюсер Им, – добавил Хару.
– И ты ему ответил? – осторожно спросил Шэнь.
– Нет, конечно. Она же тебе передала, а не всему составу трейни, – улыбнулся Хару. – Тэмину сказал, что у меня контракты о неразглашении, я не могу о таком говорить постоянно.
Шэнь нерешительно улыбнулся. Видимо, он все же немного переживал, что личный совет Им Минсо станет достоянием общественности.
Ближе к общему отбою они собрали вещи, сложили их в удобном месте и первыми легли спать, надеясь отдохнуть хотя бы часик. Шэнь приехал со смарт-часами, сообщения они не принимают, но будильник через вибрацию на них завести можно. Через полчаса после отбоя они втроем встали и пошли тренироваться. Проходя мимо танцевальных классов, они видели, что во многих горит свет – видимо, слухи о возможности ночных репетиций уже распространились среди трейни.
Глава 28
А в остальном, бабуль, все хорошо, все хорошо…
Единственное, чем следующий день отличался от предыдущего – к Хару еще чаще подходили «просто поболтать» другие трейни. Это немного раздражало, потому что они отвлекали.
Вечером, после ужина, всех трейни снова собрали в кинотеатре. Сначала Хару напрягся – думал, дадут какое-нибудь задание вдобавок к предыдущему. Но все оказалось гораздо проще – им покажут первый эпизод шоу. Причем, трейни начали смотреть его даже чуть раньше официальной трансляции по телевидению – минут за пятнадцать.
У шоу были красивые заставки, женский голос зачитывал вступление, съемка общежития выглядела особенно роскошно, как будто они действительно будут жить в старинном шикарном особняке. Было что-то таинственное в картинке, выбраны были такие ракурсы, будто это начало сериала про школу для сверхъестественных существ, а не развлекательное шоу.
Потом начались кадры с появлением трейни на площадке, их разговоры, закадровые интервью. Группу из New Wave показали уже, когда они вошли в зал. Заодно вставили моменты, где другие трейни восхищались тем, какие они высокие и красивые, особенно Хару. А еще был момент, где Хару поднимается по лестнице наверх, чтобы посидеть на кресле первого места. И там сделали замедленную съемку, добавили мерцания по краям, еще и корону ему над головой пририсовали. Хару от неловкости даже прикрыл лицо руками, а Тэюн и Шэнь, сидящие по бокам, начали хохотать и хлопать его по плечам.
Дальше Хару и Тэюна показывали только мельком, причем Тэюна даже чаще – он более эмоционален, на все происходящее реагировал живой мимикой, особенно ярко – на выступления. Иногда Тэюн выглядел как ребенок, который искренне восхищается всем, что творят во время выступления другие трейни. Когда наступила очередь Хару и Тэюна, организаторы пустили в эфир все – и как Хару обратился к трейни, которые обсуждают его, и как объяснял это наставникам, и как показал котика.
В реальном времени у Хару щеки горели огнем, и он просто не знал, куда себя деть от смущения. Еще и на монтаже кто-то упорно все кадры с ним выделял эффектом сияющей рамки вокруг. А еще ему пририсовали уши и хвост в кадре, где он изображал кота. В общем, поиздевались от души. Смотря на это в кинотеатре, парни вокруг хохотали, массово изображали котиков, подражая ему, от чего вообще хотелось провалиться сквозь землю.
Когда они начали петь, было уже не так неловко. Хару даже удивился: они действительно круто выглядят. Выступали, как сработанный коллектив, спели без ошибок, еще и выглядели оба просто превосходно.
– Ты, кстати, в записи очень хорошо выглядишь, – обратился Хару к Тэюну.
Тот удивленно кивнул:
– Сам в шоке. Вот что макияж с парнями делает…
Танец выглядел уже не так круто, скорее забавно. Но тут Хару понял, что у зрителей может сложиться очень противоречивое мнение о нем. В обычное время он очень спокоен и холоден, когда шел выступать и в общении с другом – шутит и смеется, а во время выступления в нем не было заметно ни холода, ни веселья, просто что-то… странное. Хару был удивлен тому, как он выглядит во время пения и танцев. Будто не совсем он, а кто-то более уверенный и дерзкий.
Кроме крутого выступления на сцене, Ли Шэня почти не показывали, захватили пару раз, когда снимали Хару – они ведь сидели по соседству. Так что, в некотором роде, он уже успел попасть в кадр благодаря красивому крупному плану его «еще не друга».
В финале шоу вставили момент, где Хару и Тэюн объясняют процесс голосования, а потом вставили кадр-завлекалочку, когда толпа трейни стоит у ворот особняка. Все, на этом серия закончилась.
Удивительно, но Хару даже понравилось. Это не тот формат развлекательного контента, который он бы сам для себя выбрал, но ему было весело. Выглядело все динамично, интересно и весьма… красиво? Как он и думал, на монтаже все эти декорации выглядели роскошно, будто и на самом деле – деревянные панели, мрамор и хрусталь. Еще шоу снималось с использованием фильтров, сглаживающих фактуру кожи. На крупных планах кожа Хару выглядела просто идеально ровной, что даже странно. То же было практически у всех участников, сквозь этот легкий блюр просвечивались только крупные несовершенства. Хару даже задумался: возможно, такой фокус внимания на визуальной части шоу – это потому, что основным продюсером является женщина.
Как бы там ни было, после просмотра шоу все разошлись спать, а ночью Хару, Тэюн и Шэнь провели собственную генеральную репетицию выступления.
Утро следующего дня началось с показа перед наставниками. Участники заходили в один из танцевальных залов по одному и выступали с тем, что успели выучить. Поток шел достаточно быстро, потому что наставники практически не задавали лишних вопросов, но это все равно – семьдесят семь трейни. Трек длится четыре минуты десять секунд, итого на каждого парня примерно пять минут. Наставники делали несколько перерывов в работе, трейни скучали в ожидании своей очереди, все танцевальные классы были закрыты на ключ, чтобы создать равные условия. Хару в чем-то повезло – он зашел первым. Тэюн был девятым. К этому моменту трейни уже поняли, что очередность выступления перед наставниками – это твое место в рейтинге по итогам зрительского голосования.
Те, кто уже выступили, могли уйти в свои комнаты, и Шэнь принудительно отправил их наверх, запретив его ждать. Но даже в спальнях заняться было особо нечем. Тэюн дремал на кровати, Хару читал. Томик "Мастера и Маргариты, в итоге, пригодился, хотя на корейском читать русскую книгу было слишком странно.
– Тридцать третий, – с порога заявил Шэнь.
От его громкого голоса проснулся Тэюн, а Хару отвлекся от книги:
– Это твой рейтинг? – уточнил очевидное он.
– Судя по всему, – кивнул Шэнь. – Ты читаешь книгу?
– Хару любит читать, – за него ответил Тэюн. – В последнее время реже, но раньше его от книжки было сложно отодрать.
В ходе разговора выяснилось, что Шэнь тоже любит читать, но немного стесняется в этом признаваться, потому что читает он новеллы. Много геройских новелл. На китайском, разумеется. Хару-то читает все подряд, а вот Антон любил читать что-нибудь не слишком тяжелое, какое-нибудь фэнтези, чтобы сражения, интриги и все в таком роде. В Корее и Китае эту нишу легкого фэнтези занимают новеллы. У них есть свои особенности, но это ближе к тому, что Хару хотел бы читать сейчас. Как-то «Мастер и Маргарита», тем более, на корейском, идет туговато.
Они просидели в комнате несколько часов. Успели вздремнуть, несколько раз сходили в коридор первого этажа, послушали сплетни о выступающих. К обеду все трейни были уже очень нервными и усталыми, даже еда не особо это сгладила. При этом еще не все трейни прошли тест. Но, даже когда выступления закончились, пришлось ждать оглашения результатов – наставники выбирали, кому какая позиция достанется.
Так как заняться было категорически нечем, многие банально завалились спать.
И вот, ближе к шести вечера, наставники собрали всех в зале кинотеатра, чтобы зачитать результаты. Хару получил желанную позицию «Вокал 15», Тэюн смог добиться одной из парных партий, «Вокал 13». А Шэнь стал «Танец 7».
Здесь же объявили, кто из них может претендовать на главные позиции в дальнейшем: на десять мест главных вокалистов могут претендовать пятнадцать парней, у рэперов по навыкам проходят шестнадцать человек, у танцоров – двадцать. И Хару, и Шэнь могут претендовать на приставку «главный», просто в своих категориях. А вот Тэюну, к огромному огорчению Хару, такой возможности не предоставили. С другой стороны, если в каждой группе из семи человек будет только один Главный Вокалист, то у Хару больше шансов выступать с другом в одной группе. Но… получится ли?
После распределения ролей объявили, что они могут позвонить своим близким. На третьем этаже было помещение, разделенное на несколько маленьких комнатушек, меньше кухни в хрущевке. Комнат таких одиннадцать, в каждую запускали по одному трейни и отдавали телефон. Вместо обещанных тридцати минут – только пятнадцать, потому что нужно успеть пропустить всех трейни за один вечер.
Хару повезло оказаться во второй партии, он с радостью получил телефон и сразу же набрал дедулю. Несколько гудков, а потом радостный голос дедушки:
– Хару-я! Как я рад тебя слышать!
Хару улыбнулся и присел на жесткий диванчик в этой комнатке без окон.
– Я тоже, дедуль. У нас мало времени, нам дали пятнадцать минут, а не полчаса.
– Понятно. Есть на что жаловаться? – деловито уточнил он.
– Скорее, каяться, – тихо засмеялся Хару, – Они коварно в титульной песне сделали партию с очень высокими нотами, а потом сказали, что я получу ее, только если смогу подтянуть хореографию… в общем, я три дня практически жил в танцевальном классе, но партию получил.
Дедуля оглушительно расхохотался.
– Вот вы все такие! – послышался голос бабули. – Спокойные, рассудительные… а потом как вожжа под хвост попадет, и все – несетесь в неизвестные дали, потому что вас то «на слабо» взяли, то убедили, что только вы это сделать и можете.
Хару тоже захихикал. Доля правды в этом есть.
– Значит, тебя можно поздравить с достижением на шоу? – прозвучал голос мамы.
Дедуля, видимо, поставил телефон на громкую связь и вокруг собралась вся семья.
– Привет, бабуль, привет, мама. Да, я получил самую сложную вокальную партию. Это две строчки, примерно секунд семь, – иронично добавил он.
– Ну и что? Это все равно достижение, – уверенно сказала мама. – Ты у меня такой молодец.
– Спасибо, – смущенно произнес Хару.
– А как отношения со стаффом? – спросил дедуля.
– Хорошие, – ответил Хару. – Меня все пугали, что стафф может вести себя грубо, но здесь все очень милые. Главный грех местного стаффа – это одна кисточка для пудры на семьдесят семь человек. У меня из-за этого выскочил прыщ на подбородке, но меня спас мой новый знакомый. Ли Шэнь, он из Китая.
– Одной кистью всех парней? – возмутилась бабуля. – А если у кого-то инфекция кожная?
– То это инфекция уже у всех, – со смешком сказал Хару.
– Вас хотя бы кормят хорошо? – печально уточнила бабуля.
– Так себе, – печально вздохнул Хару. – Вкусно, но мало. Но многим парням вроде нормально, это я… люблю покушать.
– Как же так! – запричитала бабуля. – У вас растущие организмы, а вам не предлагают добавки⁈
– Мне сказали, что мой идеальный вес – шестьдесят три килограмма, – ответил Хару. – Возможно, через пару недель я таким и стану.
Бабуля продолжала причитать. В Корее еда – это очень важно, тут буквально вместо «Как дела?» спрашивают – «Ты поел?». Новость Хару о том, что он не наедается, как дома, была для бабули равноценна заявлению о физическом насилии.
– Не переживайте, бабуль. – попытался успокоить ее Хару. – Голодом нас не морят, просто я привык есть больше. Зато больше шансов, что скоро у меня пропадет мотивация сражаться за позиции, ведь дома кормят вкуснее.
– А снеки нельзя купить? – спросила мама, – Ты же вроде брал немного денег…
– Все в порядке, правда. Автоматов со снеками нет, но эти дни мне было не до еды.
Хару уже пожалел, что рассказал об этом – теперь бабуля и мама будут переживать, что Хару тут голодает. Наверное, уже видят его похудевшим до состояния скелета.
– А что с другими мальчиками? – прервал их причитания дедуля, – Ни с кем еще не ввязался в конфликт?
– В конфликт – нет. Но есть те, кто… систематически расстраивает. Мы живем в комнатах по четверо. Условия очень хорошие, кстати. Удобная кровать, много места, отдельная ванная на комнату. Мы с Тэюном поселились вместе, с нами Ли Шэнь, я говорил, что подружился с ним. И еще один парень… Мне кажется, он специально пытается нарваться на конфликт. Уже несколько раз было, что он намеренно тратил всю воду из бойлера, чтобы мы мылись под ледяным душем. Честно говоря, у меня так болят мышцы, что мне даже в кайф.
Бабуля опять запричитала. В ее представлении Хару там практически как индийский йог – толком не ест, много тренируется и постоянно закаляется. И живет в антисанитарии, ведь их красят одной кистью.
