Текст книги "Чужая мечта (СИ)"
Автор книги: Оксана Кас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Глава 21
Создавая магию
Лифт, на котором они будут въезжать на съемочную площадку, был рабочим. Его безопасность вызывала некоторые вопросы – лифт на два этажа, во временном съемочном павильоне, да еще и с такой большой вместимостью… Но кто будет интересоваться мнением трейни?
Сцену входа в лифт снимают на уровне второго этажа. Стены закрыты пластиковыми панелями под натуральное дерево, на полу плитка «под мрамор», темно-зеленая ковровая дорожка ведет к дверям лифта. До того, как начать сниматься, они получили передатчики и петличные микрофоны, некоторым парням немного припудрили лицо, чтобы лбы не блестели, всем подкрасили губы. В агентстве им делали макияж, когда они сидели в ожидании, здесь же появилась проблема разницы в росте. Визажистки были поголовно ниже метра шестидесяти. Все парни – около метра восьмидесяти. Поэтому, чтобы тебя немного подкрасили, было два выхода – либо наклониться, либо широко расставить ноги.
– Какие все высокие! – восхищенно цокали языком девочки-визажистки. – И вы все корейцы! Кто самый высокий?
Парни указывали на Тэмина, самого старшего трейни, смущались похвалам визажисток, делали ответные комплименты, благодарили «красивых нун»… В общем, Хару, ожидавший пренебрежения от стаффа, был немного удивлен – все такие милые.
[*Нуна – так в Корее парень будет называть девушку, которая старше его..*]
Перед началом съемок проводили инструктаж.
– Внизу все камеры – автоматические, – начала объяснять им девушка из стаффа. – Когда откроются двери лифта, увидите стойку с камерой, она стоит прямо по центру коридора. Как можно дольше идите на нее, кто-то один должен подойти почти вплотную, так, чтобы между вами и камерой оставалось не более десяти сантиметров. Этот же человек обходит стойку, прижимается ко второй камере спиной и только потом вы все вместе идете по коридору дальше. Понятно? Это нам нужно для монтажа. Далее будет комната, где вам выдадут наклейки с именами, скажут, куда их крепить. И уже оттуда вы выйдете на полноценную съемочную площадку. Выбирайте любое свободное место и садитесь. Будет очень хорошо, если вы как можно чаще будете комментировать происходящее.
И все. Они всемером зашли в лифт, причем для такого количества людей там было уже тесновато, Хару нажал кнопку, а вот камеру «закрывал» не он. В небольшой комнате несколько девушек помогли приклеить на одежду относительно небольшие наклейки с именем.
– Обычно же есть место для ранга, или что-то вроде, – немного потерянно протянул Тэюн, рассматривая наклейку, где не было ничего, кроме имени.
– Не в этом шоу, – хитро улыбнулась девушка.
Когда они заходили на площадку, Хару уже слышал, как начал двигаться лифт – видимо, следующая группа трейни готова выходить.
После того, как Хару увидел, как выглядел холл с лифтом, обстановка съемочной площадки его уже не удивила. Все было с сделано в стиле элитного клуба. Псевдодеревянные панели, люстры под хрусталь, паркетный пол частично спрятан под ковровыми дорожками. Цветовая гамма – зеленый, золотой, бежевый и темное дерево. Вычурные стулья с мягкими сидениями стояли на «ступенях», формируя нечто вроде зала кинотеатра. Семьдесят обычных мест, наверху – семь мягких кресел с номерами на спинках. Из кресел свободно только первое.
Все парни замерли перед этими рядами, выбирая места, которые потом займут.
– Мы можем присесть на первое место и уйти? – спросил Тэюн.
– Думаю, да, – кивнул Хару.
Тэюн тут же передал идею Тэмину, тот согласился, но предложил сначала найти места. Семи свободных стульев рядом не было.
– Вы впятером туда, а мы вдвоем чуть ниже, – указал Хару.
Тэмин кивнул: под пятью свободными стульями действительно было два свободных. Поэтому они сначала поднялись на самый верх, посидели по десять секунд в первом из семи шикарных кресел, а потом спустились ниже и заняли свободные места.
Хару чувствовал, что на него многие смотрят. Он, впрочем, тоже с любопытством всех разглядывал. И было на что посмотреть, к слову. В Корее обычно предпочитают одежду неброских цветов, особенно тяготеют к серым и бежевым тонам, иногда носят что-нибудь пастельных оттенков. В редких случаях позволяют себе один яркий предмет одежды. Здесь же… футболки и пиджак кислотных цветов, странные фасоны, крашеные волосы, яркий макияж… Хару и Тэюн, черноволосые, с минимумом мейка и в неброской одежде, попросту терялись на фоне остальных.
– Всё здесь так необычно выглядит, – тихо сказал Тэюн.
– Да? А как обычно выглядят такие шоу? – спросил Хару.
В течение недели во время перерывов он старался смотреть выпуски второго сезона шоу Produce 101, чтобы иметь хоть какое-то представление о шоу на выживание. Но досмотреть так и не успел. В любом случае, это лишь один пример внутри целого жанра.
– Обычно обстановка более современная, – ответил Тэюн. – Как и на том шоу, которое ты смотрел. А здесь… очень красиво.
Хару согласно кивнул. На самом деле… не слишком-то красиво. Скорее всего, магия телевидения в процессе исправит все косяки производства, но вживую было слишком заметно, что эти «королевские» декорации собрали из дешевых материалов.
Трейни New Wave вошли уже ближе к концу, после них осталось не так уж много агентств. Минут пятнадцать – и все места заняты.
Кресла были обращены к мини-сцене, через которую все и попадали на съемочную площадку. Практически на краю этой сцены стоял большой стол и семь кресел. Видимо, для жюри.
На экране начали появляться надписи – «Приветствуйте ведущего шоу „Счастливая Семерка“, Ли Джону!»
Следуя этому требованию, трейни встали и заранее начали аплодировать.
Ли Джону – айдол из популярной группы второго поколения. Сейчас он – актер и сольный исполнитель, тоже достаточно успешный. Настолько, что Хару даже его знает. Окружающие его парни вообще сходили с ума, вопя от счастья. Джону – частый пример для подражания молодежи. «Айдол для айдолов», он является универсальным артистом, способным как петь, так и читать рэп. В молодости он был еще и очень хорошим танцором, но последние несколько лет выступает практически без хореографии, потому что у него какие-то проблемы со здоровьем – Хару и не пытался запомнить, что именно Джону себе сломал.
– Здравствуйте! – сказал Джону в микрофон. – Рад видеть вас всех здесь. Вы готовы начинать соревнование за одно из семи мест в к-поп группе?
Ответом ему было громкое «Да-а-а-а!», причем Хару послушно кричал вместе со всеми, изображая энтузиазм, которого не было.
– Давайте я расскажу вам о том, как мы будем сегодня оценивать участников, – произнес Джону. – Наставники будут ставить вам оценки по трем основным критериям. Исполнение – так они оценят ваш вокал или рэп. Танцы. И, самое субъективное, но крайне важное – звездный статус. Вашими наставниками будут опытные артисты и профессионалы своего дела, они попытаются оценить – способны ли вы привлечь внимание публики так, чтобы они вас гарантированно запомнили.
Джону сделал паузу, а трейни начали удивленно перешептываться.
– Звездный уровень никогда не оценивали? – уточнил Хару у Тэюна.
– Насколько я знаю – нет. По каким критериям они будут ставить оценки в этой категории?
– На основе собственного опыта, – ответил Хару.
Тэюн удивленно к нему повернулся, а Хару спокойно пояснил:
– Кто давно в индустрии, те наверняка способны предугадывать, кто будет в центре внимания на сцене. Как мы выглядим, как поем, как двигаемся, насколько легко нас запомнить, интересно ли им было узнать о нас больше… думаю, это оценка харизмы.
Тэюн тяжело вздохнул, а потом с улыбкой уточнил:
– Как думаешь, мне позволят показать свой актерский талант?
– Ты хочешь повторить сценку с прослушивания? – хохотнул Хару.
– Думаю, это моя счастливая сценка, – уверенно кивнул Тэюн. – Один раз же сработала…
– А какой рейтинг у шоу? Можно читать стихи про похмелье? – нахмурился Хару.
Закончить свой разговор они не успели – Джону продолжил свою речь.
– Каждая из трех категорий будет оцениваться по пятибалльной системе. Затем баллы будут сложены, разделены на три и округлены до целого числа. Все ваши оценки – по каждому из критериев отдельно и итоговый результат – решат вашу дальнейшую судьбу на шоу. Так что постарайтесь показать все, на что вы способны, судьям. Итак, вы готовы?
Это «Да-а-а-а!» было уже не такое радостное.
Джону представил судей. За танцы отвечали два хореографа, мужчина и женщина. За вокал – преподаватель, причем вполне знакомый Хару – учитель Мин, которая обучала их в агентстве. Вторым наставником по вокалу был мембер группы второго поколения, но уже не такой известный, как Ли Джону. Наставники полагались и рэперам, их тоже два. Нормальный, настоящий рэпер, известный, скорее, в узких кругах ценителей жанра. Для Хару – совершенно незнакомый человек. А вот вторым наставником была девушка, мембер известной группы третьего поколения, Ким Минджи. Она рэпер и танцор, а еще очень хорошо выглядит. Появление молодой девушки заметно взволновало присутствующих.
– Мне кажется, я чую повышение тестостерона в воздухе, – хохотнул Тэюн.
Хару тоже расхохотался. Он прав – наличие камер так не влияло на парней, как красивая девчонка-айдол. Все вокруг приосанились, стали вести себя словно более развязно… у многих последнее смотрелось откровенно глупо. И это при том, что красотка в мини-юбке практически сразу села за стол и перестала видеть парней, которые остались за ее спиной.
– Интересно, она в жизни такая же красивая, как на экране? – задумчиво спросил Тэюн.
– Скоро мы спустимся вниз и ты сможешь ее рассмотреть.
– Но близко-то не подойти, – печально вздохнул Тэюн.
Хару в голову пришла просто «гениальная» мысль, поэтому он притянул Тэюна чуть ближе к себе и на ухо прошептал:
– Ты можешь попросить у нее разрешения пожать ей руку, потому что практически фанат, но вместо рукопожатия наклониться и сделать вид, что целуешь руку. Только не целуй по-настоящему, а то еще назовут домогательством, просто наклонись к руке.
И отвернулся. Тэюн удивленно приоткрыл рот, с восторгом взглянув на Хару.
– Имеет смысл лишь в том случае, если никто не будет делать что-то похожее до тебя, – добавил Хару.
– А почему не ты? – уточнил Тэюн.
– Потому что я едва ее знаю. Мой фанатский восторг будет фальшивым, а твой – вполне настоящим.
– Думаю, твоя бабуля неправа, говоря, что у нас одна извилина на двоих: ты явно умнее меня.
– Ага, поэтому у нас все еще одна извилина, просто она вся моя, – хмыкнул Хару.
Тэюн со смехом пихнул его в бок.
Они могли позволить себе эти шутки, потому что наставники устраивались за столом и проверяли оборудование, ради чего на площадку даже спустился стафф. А еще к выходу на сцену вывезли бочонок, как для лотереи.
– Как называется шоу? – спросил Джону.
– Lucky Seven! – закричали трейни.
– И здесь мы будем регулярно испытывать – насколько вы везучие. Данный лотерейный бочонок будет появляться часто. Сейчас с его помощью мы будем определять очередность выхода на сцену.
Хару переглянулся с Тэюном:
– А это даже прикольно, – озвучил Тэюн его мысли.
– Надеюсь, что мы достаточно удачливы, чтобы выступать в середине, – заметил Хару.
Тэюн согласно кивнул.
Еще когда они несколько дней назад обсуждали, когда и как им лучше выступать, они пришли к общему мнению, что выйти в середине потока трейни – самый выигрышный вариант. В начале они с гитарами будут смотреться блекло. К середине танцующие трейни могут утомить наставников и их появление с чистым вокалом будет выглядеть свежо. К концу же нужно обладать действительно выдающимися навыками, чтобы запомниться.
Всего в лотерейном бочонке двадцать один «лот». Первые три вытащил сам Джону, затем каждый, кто уже выступил, будет вытаскивать по одному шарику с названием агентства, чтобы следующие трейни шли готовиться к выступлению.
Уровень выступлений, к слову, был весьма неплох. Не сказать, что это были самые талантливые парни в Сеуле, но того парада фриков, который нередко бывает в подобных шоу, Хару пока не замечал. Парни обычно либо имели один явный талант, либо все мх навыки тянули на «троечку».
Из-за этого присуждаемое количество звезд оставалось в диапазоне 3–4. Было несколько «двоечников» и всего четыре «отличника».
Девятыми на сцену пошли «New Wave-m», то есть музыкальное отделение агентства, а Хару и Тэюн пойдут как актерское отделение. Они выступали с «Boomerang» группы Wanna One и заметно лажали в исполнении. Не критично, конечно, только в вокальных частях, но Хару искренне не понимал, зачем было брать песню, которая им не по силам.
Как часто у них бывает, Тэюн уловил его замешательство и ответил на неозвученный вопрос:
– У них фокус на хореографии, видишь, как синхронно они работают?
К этому моменту номер почти закончился – у каждой группы трейни было лишь две минуты на выступление – но парни как раз заканчивали дэнсбрейк. С высоты смотрится действительно хорошо – слаженно, красиво, парни четко перестраиваются.
Наставники были полностью согласны с мнением Тэюна: все парни получили по пять баллов за танцы… и от двух до трех – за исполнение. Звездный статус почти у всех оценили в три балла, кроме Тэмина, самого старшего.
Иронично, но Тэмин, вытащив бочонок из барабана, прочел:
– New Wave-а.
И сам же широко улыбнулся.
Хару и Тэюн тоже – есть что-то символичное в том, что их «вытащили» парни из их же агентства. Они начали спускаться вниз, а Хару отчетливо слышал шепотки за спиной. Слух у него явно от бабули.
– Это те высокие красавчики!
– Интересно, они так же талантливы, как красивы?
– Хару вообще нереально красив.
– Почему он здесь? Мне казалось, что таких, как он, берут в группу только из-за вижуала, ему не обязательно уметь что-то делать.
Хару не удержался: он на предпоследней ступени повернулся обратно к рядам трейни, нашел взглядом того парня, который как раз закончил говорить, и громким шепотом произнес:
– Кроме вижуала у меня еще очень хороший слух.
Ближайший к нему ряд парней грянул богатырским хохотом, его слова по цепочке передавали наверх. Когда Тэюн и Хару поднялись на сцену – через нее нужно пройти, чтобы зайти за кулисы и взять гитары, – к ним обратился ближайший наставник:
– Что ты им сказал?
– Намекнул, что сплетничать обо мне нужно потише, у меня кошачий слух, – ехидно улыбнулся Хару.
Теперь уже хохотать начало жюри…
– Милый котик показал коготки, – вынесли свой вердикт наставники, когда Хару и Тэюн уже пересекли сцену.
Хару мысленно напомнил себе, что у него на этом шоу есть цели и эти цели – запомниться людям, поэтому он развернулся и показал котика, как это принято в Азии: сжал ладони в кулаки и дважды сделал вид, что кулачками умывает свое ухо, при этом сощурившись, как довольный кот. Снова взрыв хохота, причем громче всех хохотал Тэюн.
– Приятно видеть тебя таким, – искренне сказал он. – Я боялся, что ты будешь ворчать по поводу всего, что движется.
– Все еще впереди, – печально вздохнул Хару.
Пока выступали их предшественники, Хару и Тэюн разогрели голоса, проверили гитары, причем даже спешить не пришлось – парни выступили не очень хорошо, и наставники пытались выбить из них хоть что-то интересное. Следующие выступающие справились в разы быстрее, хотя уровень исполнения снова хромал на обе ноги. Но все однажды заканчивается, и вот Хару и Тэюн вышли на сцену.
– Они будут играть на гитарах? – удивились наставники.
Причем все очень выразительно смотрели на учителя Мин.
– Я мало с ними занималась, – спокойно заговорила учитель Мин. – Хару и Тэюн начали готовиться к шоу всего неделю назад. Они заменили двух трейни, которые не смогли принять участие по личным причинам. Времени на подготовку полноценного номера не было, поэтому взяли то, что они и так хорошо умеют.
Получив сигнал о возможности начинать, Хару немного повернулся к Тэюну, тот начал слегка постукивать по гитаре, Хару подстроил аккорды, чтобы потом уже полноценно развернуться к микрофону и начать петь.
«Shoot me» непростая песня, хотя однозначно и не самая сложная. Хару и Тэюн разделили партии так, чтобы все высокие места исполнял Хару, а Тэюн пел преимущественно в среднем диапазоне. Так он не только мог петь без ошибок, но еще и голос его очень выигрышно звучал. Судя по словам учителя Мин, у Хару редкие природные данные – лирический тенор, певческий диапазон в три октавы, и это без регулярных тренировок. Со временем он сможет петь еще лучше. У Тэюна лирический баритон, диапазон в полторы октавы, что, вообще-то, является хорошим показателем для к-поп исполнителя, тут многие такого результата добиваются долгими тренировками. Возможно, пой Хару не только с бабулей, но и с лучшим другом, тот тоже лучше бы справлялся с этим, но в семье Тэюна не было традиций горланить песни с утра до позднего вечера.
Глава 22
Стреляй в меня
Хару нравится петь. Это предсказуемо, ведь в его семье поют почти так же часто, как разговаривают. И выступать на Мёндоне ему нравилось, месяц дождей в этом плане ощущался очень тоскливо. Публика дает ощутимый заряд энергии, о чем говорят почти все профессиональные исполнители, так что не наслаждаться этим сложно. Но еще у Хару есть ощущение, что у него это хорошо получается. Это – его талант. Он не особо умный, не особо общительный, не особо смешной. Внешность – это точно не точка роста, она ему досталась просто так и большая часть работы над собой в этой сфере сводится к попыткам не сгореть на солнце. А вот музыка – это то, что у него хорошо получается и он может в этом развиваться. Хотел ли он связать всю свою жизнь с музыкой? Скорее нет, чем да. Как-то карьера актера казалась ему честнее, и, что уж скрывать, более перспективной. Айдолами мечтают стать миллионы, годами тренируются, чтобы в итоге в двадцать два года оказаться ни с чем. Актеры в этом плане более востребованы, да и времени на тренировки требуется меньше.
Есть еще важный нюанс, который, к слову, мало понятен иностранным фанатам к-поп. Айдол – это не поп-звезда. Айдол никогда не был просто певцом и танцором, эта «профессия» включает в себя целый спектр обязанностей, которые вообще никак не связаны с музыкой. Айдол – воображаемый друг, а иногда и воображаемая вторая половинка. Он развлекает фанатов постоянно, он всегда должен быть идеальным, веселым и понимающим. Лет так десять назад в Корее была достаточно четкая грань между поп-певцами и айдолами, но сейчас практически все поп-исполнители начинают жить по правилам айдолов. Правда, уже и у айдолов чуть меньше правил, но зато и работы больше. Быть айдолом сложнее, чем быть актером.
Поэтому Хару несколько пугала перспектива увязнуть в этой индустрии. Но он действительно не может заставить себя работать вполсилы. Все воспитание Хару буквально вопит: «Либо старайся, либо не начинай».
Так что Хару перед наставниками выступал с полной самоотдачей. Он старался вкладывать как можно больше эмоций в пение, загадочно улыбался в камеру, старался все сделать идеально.
– Давай, стреляй в меня! Бам-бам! – пел Тэюн, а Хару продолжал уже более сложную в вокальном плане часть:
– И снова – пуля, пуля, пуля, – я все в себя приму. Если тебе это нужно – просто стреляй в меня.
В тексте песни ничего экстраординарного. Это даже не хит. Но она интересно звучит и хорошо легла на аккорды, а еще ее легко петь с эмоциями.
Когда они закончили, многие трейни повскакивали со своих мест, чтобы им поаплодировать. Они не первые удостоились оваций трейни, так что тут нет ничего экстраординарного. Но приятно.
– Наконец-то сильные вокалисты, – потер руки Джону, – Юрȧ-щи, вы говорили, что почти не занимались с ними?
Юрȧ – это имя учителя Ним. Кажется, Джону с ней примерно одного возраста, потому что суффикс «щи» обычно используют для вежливого обращения по имени, но без существенного различия в социальном положении. То есть, она не может быть намного его старше.
– Мне повезло с учениками, – улыбнулась она. – Редкий природный талант. Вы сегодня хорошо справились, мне очень понравилось.
– Лично я не уверена, что вообще заметила вокал, потому что, когда такие парни пели «Стреляй в меня», мне показалось, что это они стреляли в меня, – призналась женщина-хореограф.
Все расхохотались. Три женщины сидели рядышком. До этого уже были моменты, когда они начинали шутливо обмахиваться листами, изображая крайнюю степень восхищения мужской энергетикой. Осторожнее всего себя вела Минджи, но тут все предсказуемо – она действующий айдол, пусть и на втором контракте, ей не к лицу сходить с ума из-за симпатичных трейни. Но сейчас именно она указала на экран за спинами Хару и Тэюна:
– Должна признать, что на экране они выглядят просто замечательно.
В зале раздалось согласное гудение, а Хару немного смутился: начинается.
– Хару, – обратилась к нему хореограф. – Ты – кореец?
– Да, – кивнул он и тут же продолжил: – Вас могло удивить мое имя, но это мне в агентстве посоветовали сразу писать его латиницей. Но меня действительно зовут Хару.
– Очень хорошо выглядишь. Вижуал просто бесподобен.
Снова одобряющий гул голосов. Хару аккуратно поклонился, придерживая гитару.
– Вижуал даже на меня подействовал, но остается одна важная проблема, о которой женщины, кажется, подзабыли, – заговорил хореограф-мужчина. – Как мы будем танцы оценивать? Вы можете показать нам что-нибудь?
– Кое-что можем, – ответил Тэюн.
Пришлось снимать гитары, убирать стойки микрофонов, готовиться к танцу. Тут Хару тоже не халтурил. Да, это базовые движения, которые кажутся даже нелепыми, но музыка-то есть, и под нее Хару пытался подстроиться. Он знал, что как танцор он… обладает грацией пусть и не слона в посудной лавке, но, как минимум, жирафа в том же помещении. У Тэюна получается лучше, Хару же никак не может совладать с конечностями.
– Это базовая хореография! – расхохотались все за столом наставников.
– Должна отметить, что танцуют они ее вовсе не как базовую, – заговорила Минджи, – Вы молодцы, что пытаетесь эмоционально отыграть настроение, пусть даже движения не особо подходят. Это ценное качество для айдола.
Хару и Тэюн поспешно поклонились.
Наставники начали совещаться, обсуждая их выступление. Они шептались, но Хару многое слышал – они спорили насчет оценок за звездный уровень. Откровенно низкий уровень танцев их смущал, и сейчас они решали – можно ли вижуал и эмоциональный отыгрыш считать достаточными для оценки в пять баллов.
– Давайте просто признаем две вещи, – заговорил наставник-рэпер, – Первая – они произвели на девушек неизгладимое впечатление, а это прямая обязанность айдолов. Вторая – они реально запомнились. Выглядят свежо, мне как бы и нечего оценивать в плане их возможностей, но они реально мне запомнились больше, чем девяносто процентов парней, которые прошли до них.
– Согласен, – кивнул Джону. – Звездный уровень поэтому и оценивается отдельно, что не зависит от навыков танца и пения.
Хару вздохнул: с некоторым облегчением: кажется, у них будет более-менее нормальный балл.
– Мы готовы огласить результаты, – начал говорить в микрофон Джону, – Хару. Вокал – пять баллов. У тебя очень хорошие данные, чтобы стать главным вокалистом, но это – аванс, потому что мы не знаем, насколько ты будешь стабилен во время танцев. Танцы – два балла. Ты знаешь базу, а это лучше, чем ничего. Звездный уровень – пять баллов. Невероятный вижуал и то, как ты эмоционально пел, не позволяет забыть о твоем выступлении. Мне было мало, я бы послушал еще. Общий балл – четыре звезды.
Хару кивнул и снова поклонился. Очень хороший результат, он ожидал худшего, с его-то танцами. Видимо, не зря они неделю жили в танцевальном классе.
– Тэюн. Вокал – четыре. Ты пел хорошо, но мы заметили, что абсолютно все сложные моменты исполнил Хару. Танцы – два балла. Несмотря на то, что у тебя получается лучше, чем у Хару, этого недостаточно для более высокой оценки. Звездный уровень – пять баллов. Здесь все то же самое – эмоциональное пение и вижуал сделали свое дело. Общий балл округляем до четырех звезд.
Теперь Тэюн поклонился, а потом внезапно заговорил:
– Простите за наглость, но я никогда не был на фансайнах… можно я пожму вам руку, Минджи-семпай?
В зале раздался смех и восхищенные крики. Минджи смущенно улыбнулась и кивнула. Тэюн, разумеется, выполнил то, что предложил ему Хару – сделал вид, что поцеловал руку. Было видно, что в реале он ее даже не коснулся, но этого хватило, чтобы Минджи смущенно прикрыла рот ладошкой второй руки, изображая крайнюю степень удивления. Трейни позади наставников начали кричать особенно громко, что даже немного смущало. Кто-то уже выполнял излюбленный трюк многих айдолов – катался по полу, делая вид, что в шоке.
Тэюн же еще раз поклонился, забрал со стола обе гитары, передал одну Хару и, снова поклонившись, они ушли под крики трейни и хохот наставников.
– Ладно, пять звезд им поставили не зря, – услышал Хару голос хореографа, – Эти двое точно смогли запомниться.
Хару и Тэюн передали гитары стаффу, Хару на спуске вытащил шарик из бочонка, чтобы огласить группу трейни, которая может идти готовиться, а потом они поднялись наверх. Здесь их приветствовали как героев. Большинство трейни до этого их немного сторонились, но парни из их же агентства, разумеется, тут же начали колотить их по спине и шутить по поводу того, что они казались такими тихими и скромными мальчиками, а на деле…
После выступления Хару и Тэюн этих самых тихих и скромных мальчиков как раз и изображали – заняться все равно нечем. Несколько групп парней перед судьями провели очень много времени, частично из-за крайне невнятных номеров. Остальной зал в это время просто скучал. Переговаривались, обсуждали выступающих… знакомились.
Хару сидел рядом с парнем из Китая. И, чтобы понять страну его происхождения, даже не нужно было дожидаться его выхода на сцену. Не кореец – это чувствуется на интуитивном уровне, – а высокий рост намекает, что вряд ли он из Японии. Потом парень вышел выступать и реально оказался танцором из Китая. Привлекательный, высокий, хорошо танцует, читает рэп. Главный вопрос – почему он приехал в Корею, а не дебютировал с такими данными в Китае? Так хотел мировой популярности?
[*В 2015 году состоялся последний концерт к-поп айдолов на территории материкового Китая. С тех пор максимум, который могут себе позволить к-поп группы – это Тайвань и Макао. Отдельные артисты – обычно речь идет об этнических китайцах – имеют возможность продвигаться в Китае, но масштабные китайско-корейские проекты больше не поощряются правительством Китая. Корея отвечает заметным пренебрежением к китайским участникам к-поп групп. Они, разумеется, все равно дебютируют, у них есть своя фанбаза, в пересчете на мировую аудиторию они могут быть даже более популярны, чем их корейские «одногруппники», но легкий оттенок национализма все равно чувствуется.*]
– Привет, – обратился он к Хару. – Меня зовут Ли Шэнь.
И протянул Хару руку. Хару пожал ее:
– Здесь – просто Хару. Но вообще – Нам Хару.
В корейских традициях не принято представляться только именем, в то время как айдолы обычно используют только псевдоним. Хару пока было неловко называть отдельно имя.
– Очень приятно, – кивнул Ли Шэнь.
У него очень хороший корейский. Акцент есть, и весьма заметный, но он нисколько не мешает его понимать.
– Вы очень хорошо выступили, – похвалил его Ли Шэнь. – Ты так легко берешь высокие ноты.
Хару улыбнулся:
– Говорит человек, который делал сальто и танцевал что-то невероятное… ну, с моей точки зрения.
Ли Шэнь немного поклонился, принимая комплимент Хару.
Больше они не разговаривали – им попросту нечего было обсуждать, но все же Ли Шэнь запомнился Хару. Со своим ростом в сто восемьдесят три сантиметра Хару привык смотреть на всех немного поверх голов, а Ли Шэнь был еще выше. Пичкали ли его гормонами, или он из той части Китая, где высокие парни не являются чем-то необычным, но все равно: видеть азиата под метр девяносто ростом – редкая возможность.
Когда все парни закончили выступать, вышли продюсеры шоу, уже знакомые Хару – Пак Ханбин и Им Минсо.
– Спасибо всем за хорошую работу, – начал говорить Пак Ханбин, – На этом основная часть съемок на сегодня окончена, дальше нужно будет сделать только несколько постановочных кадров для заставок и роликов в социальных сетях. Но сначала я хочу представиться, так как не все, возможно, меня знают. Я – Пак Ханбин, продюсер и режиссёр этого шоу. А это моя коллега – Им Минсо, она так же продюсирует данное шоу, а еще именно она станет продюсером группы, за место в которой вы сейчас соревнуетесь.
Трейни начали аплодировать, а Ханбин и Минсо слегка поклонились.
– Мы закончили с первыми впечатлениями, поэтому теперь можем рассказать о плане съемок на ближайшие несколько дней. Завтра с утра вы с вещами будете заселяться в общежитие. В этот же день вы получите форму, будет проведена фотосессия. Послезавтра вы начнете репетировать номер с опенингом нашего шоу, у вас будет всего четыре дня на репетиции, потом – запись запись выступления, после которой вы приступите к подготовке первой миссии.
Трейни в зале напряженно загудели. Хару и Тэюн в ужасе переглянулись: четыре дня на подготовку танца? Да они сдохнут в процессе…
– Теперь о ваших рангах. Полностью весь номер-открытие проведут на сцене только трейни с оценкой в пять баллов. Трейни с оценкой в четыре балла будут поделены на группы и смогут выступить на главной сцене. Трейни с оценками три и ниже будут участвовать только в исполнении припева. Поменять собственный ранг нельзя, повторного оценивания не будет.
Хару слегка повернулся к Тэюну, тот пояснил:
– У этого шоу структура немного похожа на Produce, но там после первых выступлений можно было повысить свой ранг.
Хару кивнул: он понял, о чем говорит Тэюн. Тогда трейни выступали перед наставниками с выученным номером, благодаря чему можно было либо повысить свой ранг, либо упасть ниже. В случае Хару и Тэюна отсутствие перераспределения им на руку – за четыре дня они вряд ли смогут подготовить выступление, достойное четырех звезд.
– Хару, Кан Тэюн, Ли Нахён, Ким Сухён, Ким Санву и Сато Нобу, – перечислила госпожа Им, читая с листа, – После окончания общих съемок вам нужно будет остаться, вас выбрали для записи обращений.
Три корейский парня, кроме Хару и Тэюна – пятизвездочные. Сато Нобу – самый привлекательный из японских трейни, похож на фарфоровую куколку, а не на живого парня. И их шестерке выпал шанс особо примелькаться зрителям, потому что еще до начала шоу они получат свои минуты славы. Новость, казалось бы, хорошая, но Хару переглянулся с Тэюном и увидел тот же испуг в глазах. Они не стали это обсуждать, но…
Неужели Им Минсо решила протащить их в группу? Как иначе объяснить то, что именно они будут зачитывать рекламный текст? Предположим, Хару больше других подходит по корейским стандартам красоты, но тут и без него хватает реально красивых парней, не было причин так явно выдвигать их вперед.
