Текст книги "Целительница моей души (СИ)"
Автор книги: Оксана Чекменёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 8. ВИЗИТЁР
День восемнадцатый. Четверг
«Ваше величество»?
Я вновь внимательно посмотрела на своего золотоносного пациента. Так вот кто передо мной, вот кого я лечила, к кому прикасалась, чьё тело нашла таким привлекательным. Сам король, собственной венценосной персоной, сидит на моём крыльце, держа на коленях больного сына.
Кто бы мог подумать! Нет, я догадывалась, что передо мной аристократ из высших, но что сам король? Такого я и представить себе не могла. И слегка напряглась – как он отреагирует на бесцеремонное вторжение Рина?
– Ничего страшного… – король запнулся и вопросительно на меня взглянул.
– Рин, – подсказала я.
– Ничего страшного, Рин, можешь подойти и получить нужную подпись. Что такое «сроки и отчётность» у ректора Нортона, я в курсе, – он усмехнулся, кажется, вспомнив что-то забавное.
Ρин подошёл, во все глаза глядя на нашу группу – я так и продолжала держать в руках ладошку Эррола, который тоже с любопытством рассматривал моего брата, и упиралась коленями в ногу короля. Выпустив руку мальчика, я взяла протянутые бумаги и перо, поданное мне ухмыляющимся Миллардом – впервые на его вечно хмуром лице появилось хоть что-то, похожее на улыбку, – расписалась там, куда мне ткнули пальцем, даже не читая документ, и торопливо вернула его брату.
– И где же ты, Рин, умудрился меня увидеть? – поинтересовался король, из чего я сделала вывод, что простым смертным внешность местного монарха обычно незнакома.
Наверное, потому он и по улице так свободно разгуливал, и когда стал героем, спасшим ребёнка, его никто из прохожих не узнал.
– Вы были в академии, на награждении лучших студентов, ваше величество, – пояснил Рин, продолжая стоять по стойке «смирно».
– Один из лучших, значит? Почему я не удивлён? – хмыкнул король, чуть насмешливо глядя на меня. – И в каком же году это было?
– Этим летом… и два прошлых тоже, ваше… – начал было Рин, но брюнет жестом остановил его.
– Какой курс?
– Четвёртый, ва… – и снова был прерван поднятой ладонью.
– Три из трёх, надо же. И на каком месте ты был среди однокурсников?
– На первом, – на этот раз Рин даже и пытаться обратиться как положено не стал.
– Молодец. Можешь идти.
Мы все молча дождались, пока Рин выйдет, снова заперев засов водяным жгутом.
– Как здорово! – восхитился Эррол. – Не знал, что можно засов водой открывать-закрывать. Жаль, что у меня не вода. Я бы тоже так научился!
– Зачем? – удивилась я. – Ты своей магией можешь просто сам засов сдвинуть.
– Ой, и правда! – мальчик протянул здоровую руку в сторону калитки, и засов вновь открылся. Закрыть его у малыша не вышло – незапертая калитка слегка отошла от столбика, и закрывающийся засов в паз не попал, а умения Эррола пока не хватило, чтобы манипулировать сразу двумя предметами. Но и этому достижению он обрадовался, а калитку запер Миллард. – Папа, а почему мне учитель Савин не говорил, что я так могу? Он меня учит только предметы перекладывать.
– Наверное, он решил не переходить к чему-то новому, пока ты в совершенстве не овладеешь умением перекладывать предметы, – предположил король, а сам о чём-то задумался.
Я вновь взялась за руку Эррола – осталось доделать совсем чуть-чуть, и он сможет сгибать запястье. Малыш увлёкся новой забавой – отпирал засов, который старательно запирал после этого Миллард. Несколько минут – и я закончу.
– У вас ведь ещё одна племянница учится? – спросил вдруг король, и я кивнула. – Какой курс и дар?
– Третий. Огонь, – добавлять «ваше величество» я не стала, кажется, ему это не особо нравится, мне бы тоже на его месте надоело.
– И какой она была на своём курсе?
– Третьей. Оба раза.
Да, Вела была немного слабее остальных детей, и не самой сильной на факультете, но мой ответ всё равно удивил собеседника.
– Девушка – и третья на факультете огневиков? Потрясающе. Безумно интересно, кто же был вашим дедушкой. И очень хорошо, что Вилмер получил в глаз кулаком, а не огненным пульсаром.
– Так вы знаете?.. – я ведь не говорила, кого ударила Льюла. Интересно, ему из академии доложили, или младший брат сам рассказал. Второе – очень сомнительно, какой парень признается, что получил в глаз от девчонки? – Это вы велели ему извиниться?
– Он извинился?
– Да. И ещё сказал декану, что сам виноват, и Льюле отменили наказание.
– Тут моей заслуги нет. Я лишь спросил, не получал ли кто-то из его друзей в глаз от девушки за то, что говорил гадости её сестре. По тому, как Вилмер покраснел и промолчал, я всё понял. И поинтересовался, считает ли он справедливым полученное девушкой наказание? Он снова промолчал, но задумался. Больше к этому вопросу мы не возвращались, но я рад, что он извинился.
– Всё равно спасибо.
Я вдруг поняла, что между братьями почти двадцать лет разницы, а так как всё то время, что я жила в Лурендии, король был один и тот же – меня мало интересовало то, что происходит в королевской семье, но уж смену-то монарха я бы не пропустила, кто-нибудь из сельчан меня просветил бы обязательно, – значит, именно мой брюнет заменил младшему брату отца.
Надо бы разузнать поподробнее о королевской семье, раз уж я в столице теперь живу и с королём общаюсь. И перестать его мысленно называть своим брюнетом. У него имя есть.
– Я закончила, – сказала я Эрролу, который так увлёкся игрой с засовом, что на наш разговор внимания не обращал – или молча слушал, мотая на ус, но вида не подавал. – Попробуй согнуть запястье.
Новая возможность привела мальчика в восторг. Теперь на его руке не гнулись только пальцы, но это его радость не уменьшило. Видя результат, Эррол осознал, что его выздоровление – дело времени.
Сегодня король вновь проделал привычный ритуал – вложил мне в руку монеты и поцеловал получившийся кулачок. А у меня все волоски на теле дыбом встали от странности происходящего. Когда мне целовал руку мой пациент, пусть и аристократ, это было очень приятно, но… нормально, что ли. Но когда руку целует сам король…
Это… Это… Ну, так не бывает просто! Короли не целуют руки простолюдинкам, и не важно, что по рождению мы равны, ему это неизвестно. А он всё равно поцеловал, даже когда его инкогнито было разоблачено.
И я совершенно не знала, как на это реагировать.
Поэтому я просто застыла на своём кресле и снова молча смотрела, как мои посетители уходят в портал. Уже почти зайдя в него, король обернулся.
– До завтра, Дина Троп, – попрощался он, давая понять, что не упустил обращение Рина, и теперь знает моё имя.
– До завтра, Кейденс Лурендийский, – ответила я тому месту, где секунду назад был портал.
Кажется, слух обо мне стал потихоньку выходить за соседние торговые кварталы, потому что сегодня, кроме привычных посетителей, ко мне приехала дама в дорогом платье, в карете со снятым с двери гербом, под густой вуалью и в сопровождении служанки. Как оказалось – подцепила от любовника дурную болезнь, а к своему целителю обращаться побоялась, вдруг мужу доложит. Покорно выложила два золотых, мною запрошенных, заодно избавилась и от небольшого камушка в почке, о котором даже не подозревала, и получила совет проходить у своего целителя сканирование почек хотя бы раз в полгода – про это пускай мужу стучит, не страшно. Ушла довольная, пообещала порекомендовать меня своим подругам.
День начался отлично. Жаль, что продолжился не очень…
Нет, поначалу всё было нормально. Οбычные больные со своими обычными проблемами, ничего особо серьёзного. А потом, уже после обеда, в приёмную зашёл пожилой мужчина, высокий и сухощавый, прямой, словно палку проглотил. Судя по одежде, перстням и дорогой трости – либо аристократ, либо ну очень разбогатевший торговец.
Я как раз провожала пациента и привычно осматривала очередь – не пришёл ли кто-то, кому помощь нужна срочно. Не обнаружив такого в очереди из трёх человек, я предложила зайти торговцу средних лет, сидевшему ближе всех к моей двери. Но входная дверь резко распахнулась, явив мне этого самого аристократа, который, не обращая внимания на присутствующих, прошагал в кабинет, едва не задев меня плечом.
Судя по бодрому шагу, в экстренной помощи он не нуждался, поэтому подобное поведение меня возмутило. Мало ли, что аристократ, утренняя дамочка, например, честно отсидела в очереди.
– Простите, но я должна принять сначала тех, кто пришёл раньше, – продолжая стоять у раскрытой двери, вежливо, но твёрдо сказала я тому, кто по-хозяйски расположился в моём кресле и осматривал помещение, презрительно кривя губы от скромной обстановки. Если так не нравится кабинет целителя в торговом квартале, ехал бы в аристократический, уверена, там всё обставлено намного роскошнее.
– Подождут, – уронил посетитель.
Услышав от остальных робкое: «Мы подождём», я пожала плечами и закрыла дверь. Согласны ждать – их выбор.
– На что жалуетесь? – привычно поинтересовалась, не видя внешних проявлений какой-либо болезни.
– Вот сама и определи, – насмешливо предложил аристократ.
– Диагностика – две серебрушки, – сказала из чистой вредности. Обычно я не брала за это ни единого медяка, но пусть будет платой за хамство. Даже король говорил мне «вы», а кто воспитывал этого человека – не знаю, медведи, наверное.
На стол легли две монеты, после чего я взяла мужчину за руку, затянутую в перчатку, поддёрнула вверх рукав и прикоснулась к коже. Нескольких секунд мне хватило, чтобы поставить диагноз.
– Физически вы абсолютно здоровы.
– Ты выяснила это за пять секунд? – возмутился посетитель.
– Этого достаточно, – я пожала плечами. Диагностировать болезни немного дольше, нужно тщательно «увидеть» больное место, «рассмотреть» в мельчайших подробностях. А какой смысл долго рассматривать то, чего нет?
– Приглашай следующего пациента, я хочу увидеть, как ты лечишь.
От этого заявления, а точнее – приказа, я застыла, едва не раскрыв рот. Да кто он такой, чтобы, во-первых, мне приказывать, а во-вторых – наблюдать за лечением? Это личное, очень личное, даже если я просто пациента за руку держу – я же еще и расспрашиваю обо всём. Многим сложно даже мне, целительнице, рассказывать какие-то личные подробности, а тут ещё и посторонний торчать будет.
Я прошла к двери и широко её распахнула.
– Подите вон!
– Да как ты смеешь! – мужчина вскочил, в ярости глядя на меня.
– Смею. Это моя лечебница, я могу выгнать отсюда кого угодно.
– Но не меня! Я – лорд Хавлок, главный придворный целитель. Я самый сильный целитель в этом королевстве! Да я уничтожу тебя, стоит мне пальцами щёлкнуть! Да как ты посмела даже прикоснуться к его…
Я вновь захлопнула дверь – не нужны мне свидетели этого разговора, – а потом подошла вплотную к лорду, встала на цыпочки, схватила его за горло и зашипела:
– Заткнитесь, или я лишу вас голосовых связок! Безвозвратно! – Наверное, что-то в моих глазах или голосе было такое, что он внял и заткнулся. – Εго величество не для того приходит сюда инкогнито, чтобы вы раззвонили об этом по всему городу. Думаю, его не обрадует то, что вы не в состоянии сохранить его визиты в тайне.
– Это невозможно, – выдавил он, с испугом глядя на меня. И куда только вся надменность делась. – Нельзя лишить человека связок.
– Да неужели? – я наигранно-высоко подняла брови. – Ну, простите, академиев не кончала, самоучка. И что там возможно, а что нет, не знаю. Я просто беру и делаю. Желаете проверить, получится ли у меня?
Конечно, я блефовала. Уж не знаю, возможно ли удалить человеку голосовые связки, в принципе, наверное, я бы смогла. Но не за три секунды, конечно. Впрочем, устроить воспаление, чтобы напугать временной немотой, я вполне способна.
– Нет, – выдавил главный целитель королевства.
Я отпустила его шею и сделала три шага назад, демонстративно обтирая руку о юбку. Да, это ужасно невежливо, но слишком уж он меня разозлил.
– Что вам нужно? Зачем вы пришли?
– Как?! – практически взвыл мой посетитель. – Как ты это делаешь? Мы, лучшие целители королевства, годами бились нас шрамами его величества и его высочества, но ничего не смогли изменить. А ты – необразованная простолюдинка, за две недели сделала то, что нам, магистрам с кучей учёных степеней, сделать не удалось. Кожу, покрытую шрамами от магического напалма невозможно восстановить. Как ты смогла?! Что ты делала?
– Убирала больную кожу и наращивала взамен здоровую, – ответила, пожав плечами. Это же элементарно.
– Что?! – мужчина буквально рухнул в кресло, глядя на меня совершенно обалдевшими глазами. – Убирала больную и наращивала здоровую? И всё? Да это же… Как тебе это в голову пришло?
– Это же очевидно, – пожала я плечами.
– Кто?! – он вскочил и схватил меня за руку, заглядывая в глаза. – Кто тебя такому научил? Где?
– Нигде, – я и правда, даже в период домашнего обучения, ни с чем подобным не сталкивалась. – Но это же первое, что приходит в голову. Если нельзя исправить – нужно заменить. Это элементарно.
– Элементарно? Элементарно?! – лорд забегал по комнате, схватившись за голову. – Тогда почему никому из нас ничего подобного не пришло в голову? И это же… Это же столько силы нужно влить! Это же перегореть можно!
– Так я и не делаю всё сразу, – на всякий случай отступив к стене, я смотрела на бегающего туда-сюда королевского целителя. И куда только подевалась вся его прежняя надменность. – По кусочкам.
– И мне сказали – ты лечишь без боли. Не вводишь пациента в сон, он в полном сознании, всё чувствует – и при этом боли нет. Как?
– Отключаю нервные окончания у тех клеток или органа, на который воздействую, – это же основы. Это было первое, чему меня обучили ещё в пятилетнем возрасте, как только проснулся мой дар – обезболивать. – Потом подключаю обратно.
– Но это же… Это же столько сил нужно! Едва ли не больше, чем на само лечение.
– Я не отделяю одно от другого, поэтому не знаю, сколько и для чего требуется. Меня так учили.
– Γде? Где такому учат? Это неправильно, нерационально! Главное – излечить болезнь или рану, боль можно и потерпеть. Если боль нестерпимая, больного можно погрузить в сон. Это аксиома! Этому учат всех целителей – направлять силу на самое важное. Обезболивание – вторично! Где вас такому научили?
Я уже «вы»? Надо же. И кажется, я начинаю понимать, почему Эррол не любит целителей, а мои пациенты так удивляются лечению без боли.
– Я из Вертавии, – пожала плечом.
– Я там бывал – и там лечат так же, как и мы.
– Этому научил меня целитель, к которому отец возил меня, когда проснулся дар, – я снова пожала плечами, на ходу придумывая оправдание всей этой странности. Вот уж не думала, что в наших странах такое разное отношение к исцелению. – Он обучил меня азам, а дальше – я уже своим умом до всего доходила. А откуда тот целитель приехал и где обучался – не знаю, мне пять лет было, и не пришло в голову его расспрашивать.
Надеюсь, достаточно правдоподобно. Что взять с ребёнка, который своего «учителя» видел лишь единожды и даже имени не запомнил?
– Я хочу это видеть. Я должен это увидеть! То, как ты лечишь.
– Вы здоровы, – напомнила я. – Приведите ко мне больного, который согласится, чтобы вы присутствовали при лечении – и смотрите сколько угодно. А пока – покиньте мой кабинет, меня ждут пациенты.
– Пациенты, – забормотал лорд, – пациенты… Одну минуту! – и он выбежал из комнаты – и куда только делся его гордый шаг, да и вся надменность как-то сдулась. Спустя минуту – я едва успела вымыть руки, – он и правда появился вновь с пациентом, торговцем средних лет, ждавшим своей очереди.
– Мы договорились с мистером Ρиплом, – довольно сообщил он мне. – Я оплачиваю его лечение, а он не возражает, чтобы я присутствовал и наблюдал.
– Пожалуйста. На что жалуетесь? – привычно поинтересовалась у пациента.
– Нет-нет, определите, пожалуйста, сами, – лорд-целитель был предельно вежлив и тут же выложил на стол две серебрушки. Мистер Рипл, прежде мне не знакомый, видимо, не с нашей улицы, удивлённо и чуть испуганно посмотрел на монеты, потом на меня. Ещё бы, для простых горожан у меня были совсем другие расценки.
– Ну, раз вы платите, – пожала я плечами и незаметно подмигнула торговцу, который, к моей удаче, понял, в чём дело и расслабился. Действительно, какая разница, сколько стоит лечение, если платит кто-то другой.
– Так, – мне хватило десяти секунд на диагностику. – Левый локтевой сустав воспалился, еще вот здесь болит, когда, когда жирное едите? – я положила ладонь ему на правое подреберье. – И… как у вас с женщинами в последнее время? Не очень получается, да?
– Вы что, и это увидели? – мужчина смотрел на меня с благоговейным ужасом, одновременно заливаясь краской. – Я с локтём пришёл, болит, зараза, особенно к дождю. Печень – да, тянет после обеда, ноет, иногда жёлчью икаю, но как-то не сильно мешает. – Ну, печень так печень, пусть так считает, не стану уточнять, может, человек и не слышал никогда ни про жёлчный пузырь, ни про поджелудочную? – Но как вы про женщин-то узнали? – его голос опустился до шёпота.
– Мне тоже это интересно, – лорд-целитель подошёл и схватил пациента за другую руку. Помолчал, что-то бормоча, потом приказал: – Раздевайтесь!
– До пояса, – уточнила я для перепуганного торговца. – Так, говорите, только с локтём пришли?
– Ну, так… Если господин платит… Лечите уж всё, – расстёгивая жилет, а за ним и рубаху, быстро сориентировался пациент.
– Золотой за всё, – уточнила я для «мецената».
Монета легла рядом с серебрушками. Сам лорд продолжил ощупывать пациента, к чему-то прислушиваясь. Мы ему не мешали. Торговец зачарованно смотрел на золотой, я наблюдала за мимикой целителя, чьи брови поднимались всё выше, в то время как ладони блуждали по животу больного.
– Всё точно. Но как?! – в очередной раз попытался он добиться у меня ответа. И снова получил пожатие плечами – что я скажу? Просто чувствую, и всё. – Лечите! – выдохнул лорд, не получив от меня внятного ответа.
Да пожалуйста. Сначала занялась локтём, потом жёлчный почистила, кладя ладонь на больной участок, раз уж пациент разделся, поджелудочную подправила. Мужские проблемы лечила, положив руку на низ живота, максимально сохранив стыдливость пациента, которому пришлось лишь расстегнуть брюки и приспустить исподнее, пряча самое дорогое под фланелью. Целитель в это время ощупывал излеченные места, бросая на меня ошеломлённо-недоверчивые взгляды. Кажется, ему очень хотелось снова задать своё «Но как?!», но понимая, что ответа не дождётся, он помалкивал.
А я, закончив, посоветовала довольному пациенту не налегать на жирное и жареное и пригласила следующую пациентку. Чопорная пожилая дама наотрез отказалась от присутствия второго целителя, ворча, что не просто так пришла за шесть кварталов к женщине, и никакому мужчине не позволено видеть и тем более трогать её тело, пусть он хоть трижды целитель.
После подобной тирады я подумала, что у неё какие-то женские проблемы, возможно, что-то из той же категории, что и у утренней леди, но вся проблема оказалась в выпирающей косточке на ноге. Именно ступня была той частью тела, которую не позволено было увидеть мужчине. Из любопытства поинтересовалась, как же она раньше справлялась, и нет ли поблизости другой целительницы, а если есть, почему не пошла к ней на этот раз.
Дама заявила, что все свои болезни прекрасно лечила настойками от знакомой травницы, но вот с косточкой на ноге та справиться не могла, отправила к целителю. И какое счастье, что я открыла практику, а то женщину-целителя даже в столице днём с огнём не найти. То есть, найти-то можно, но они в основном на акушерстве специализируются, за кости не берутся. А обо мне уже легенды ходят, что всё лечить могу, вот она и пришла.
В общем, расстались мы, довольные друг другом, она излечением женщиной-целителем, я – двойной оплатой, исключительно по инициативе посетительницы, и обещанием рекомендовать меня своим знакомым. В обещание этой дамы я поверила больше, чем утренней леди – она-то приходила инкогнито, и прислать ко мне своих знакомых означало рассекретить себя. Впрочем, эти знакомые сами могут прийти инкогнито с той же проблемой, кто их, аристократок, знает, чем они там делятся?
Выглянув в приёмную, я увидела единственного посетителя – высокого, простоватого вида парня в рабочем комбинезоне, стоящего в углу, на которого наседал лорд-целитель. На все его негромкие уговоры парень только головой мотал и отводил глаза, бормоча басом:
– Маманя велела к этой целительнице идти, ни про кого другого не говорила. И денежку маманя дала, вот. Не надо больше никому на меня смотреть, маманя не велела.
Я хотела уже пригласить пациента, старательно пряча улыбку, но тут на улице послышался шум, женский плач и причитания, и мы все трое застыли, глядя на входную дверь, которая вскоре распахнулась, и в неё влетел мужчина с окровавленным ребёнком на руках и бегущая следом женщина, причитающая: «Сыночек мой, сыночек!»
Я кинулась в кабинет и указала мужчине на стол, куда он аккуратно положил на бок окровавленного ребёнка. Я задрала у малыша – на беглый взгляд ему было лет пять или меньше, – рубашонку и приложила ладонь к животу, проводя диагностику и одновременно стараясь остановить кровотечение, сейчас это было важнее всего, ребёнок потерял много крови и мог умереть в любую минуту.
Много времени это не заняло, и картина предстала нерадостная. Несколько переломов, к счастью закрытых, сотрясение мозга, это не особо хорошо, но я справлюсь, а малыш хотя бы без сознания, от боли не мучается. Χуже были несколько ран на ногах и ягодице, словно парнишку проткнули… то ли кольями, то ли ещё чем таким, причём не единожды. И самое страшное – разрыв селезёнки. Ещё и куча крохотных ранок в районе ног и спины. Что же с ним случилось? Ладно, потом выясню, сейчас главное – кровь оставшуюся сохранить.
– Я могу помочь? – услышала голос лорда-целителя. Кивнула – сейчас мне помощь совсем не помешает.
– Вон там, в ящике, ножницы, – я кивнула на тумбочку возле рукомойника. – Надо срезать с него одежду. И держите кровотечение в селезёнке, пока я её залатаю. Боюсь на все раны одновременно меня не хватит, и ребёнок истечёт кровью.
Первым к тумбочке метнулся отец малыша, он же вмиг срезал с сына рубаху и штанишки, целитель опустил ладонь на живот ребёнка, я почувствовала, как у меня перехватили управление кровью и тут же начала сращивать порванную селезёнку. Получилось, смерть отодвинули еще на шажок. Теперь я могла и остальными ранами заняться, продолжая сдерживать кровоток в них.
Вдвоём с целителем мы заживили рваные раны, кровотечения можно было больше не опасаться, и я занялась кровью, скопившейся в брюшной полости. Разобрала на составляющие и аккуратно вернула обратно в сосуды. Бледный до синевы малыш порозовел и задышал легче, а я облегчённо выдохнула – мало было просто остановить кровь, её нужно было восполнить, и у меня получилось. Конечно, из внешних ран тоже вылилось достаточно крови, но эта потеря была не критичной – крупные сосуды задеты не были.
Пока целитель сращивал трещины в рёбрах, я занялась переломом левого бедра, если не считать селезёнку, рана там была самая тяжёлая. Потом левое же предплечье. Отец очень удачно положил малыша на стол – правый бок у него практически не пострадал, а все остальные травмы были на виду. Отец, срезав с ребёнка одежду, отступил, обнимая жену, не позволяя ей цепляться за сына и внимательно следя за лечением, понимая, что помочь ничем не может, просто не путался под ногами. Идеальный родственник пациента, что было бы, окажись здесь только мать, думать не хотелось.
Мы с лордом-целителем работали чётко и слаженно, он молча признал моё старшинство и выполнял команды спокойно, словно годами работал моим ассистентом. Наконец раны и переломы были залечены, мой помощник занялся мелкими ранками, оказавшимися ссадинами и крупными занозами, а я занялась головой. Шишка, гематома – это я убрала довольно быстро, потом занялась сотрясением. Через несколько минут ребёнок открыл глаза, увидел меня, обвёл взглядом незнакомую комнату и громко заревел.
Ну, если хватает сил реветь, значит, всё будет в порядке.
Мать кинулась обнимать и целовать сына, его отец кланялся мне и лорду, бормоча, что мы спасли его сына, и он нам по гроб жизни обязан. Из сбивчивых объяснений мужчины я поняла, что он латал крышу, а его сынишка полез по приставной лестнице за ним, и упал вместе с ней, как раз на валявшиеся кучей доски от старого забора, которые он всё собирался убрать, да всё руки не доходили, хотел сначала с крышей разобраться. В общем, эти доски и колья сильно покалечили малыша, но, возможно, спасли ему жизнь, смягчив падение и не позволив разбиться насмерть. Конечно, без помощи он всё равно вскоре умер бы от травм, но это выгадало минуты и позволило отцу донести сына ко мне.
Мужчина рассказывал это, то кланяясь, то тряся руку лорда, то целуя мою. Наконец я остановила поток благодарности словами:
– Садитесь в это кресло, посмотрю, что с вашей ногой.
На ноге оказалась трещина. Как он бежал в таком состоянии, а потом ещё выстоял всё время исцеления – не знаю. Но факт остаётся фактом – как-то сумел.
– Εсли ваш сын упал вместе с лестницей, как вы спустились с крыши? – приложив ладонь к больному месту, поинтересовалась я, уже понимая, что именно случилось.
– Как спустился? – мужчина растерянно смотрел на мою руку на своей припухшей голени. – Не помню. Спрыгнул, кажется…
Спрыгнул. С крыши второго этажа – домов ниже у нас на улице не было. А потом бежал ко мне со сломанной ногой и сыном на руках, спасая ему жизнь. Я слышала про подобные случаи, сейчас увидела воочию.
– Сколько я вам должен? – вставая на совершенно здоровую ногу, поинтересовался мужчина, после того как опять многословно поблагодарил меня.
– Нисколько, – не успела я открыть рот, как за меня ответил лорд-целитель. – Лечение, при котором я присутствовал, я и оплачиваю. Такой у нас был уговор.
Выложил на стол три золотых – интересно, какое жалование у королевского целителя? – поцеловал мне окровавленную руку и ушёл, ничем не напоминая того чопорного аристократа, который ворвался ко мне несколько часов назад. Просто усталый пожилой человек в дорогой одежде, не более. Даже трость свою забыл, но это я увидела позже, когда проводила счастливых родителей, уносящих своё завёрнутое в отцовскую рубашку сокровище.
Тяжело опустившись в кресло, я чувствовала себя совершенно обессиленной и думала, получится ли за оставшееся время набрать достаточно сил, чтобы хватило на лечение Эррола. А ведь еще и комнату в порядок привести нужно будет, хотя это можно ребятишкам поручить. И тут в дверь просунулась взлохмаченная голова.
– Миссис целительница, а уже можно заходить? – а я про того парня и забыла уже.
– А до завтра это не подождёт? – с надеждой поинтересовалась я. Парень выглядел так, словно может подковы бантиком завязывать, больным точно не выглядел.
– Не! Маманя сказала, иди к целительнице, пусть тебя лечит. Вот, – протянул раскрытую ладонь, в которой блеснула серебрушка. – Мне сегодня надо, я сидеть второй день не могу.
Сидеть не может? Даже любопытно стало, почему.
– Ну, заходи, – вздохнула я, вставая.
Всё оказалось до банального просто. Фурункул на ягодице. Я, не задумываясь, заставила парня спустить штаны и в пару минут залечила болячку. Забавно, что лорду-целителю показывать зад он категорически отказался, а передо мной спокойно обнажился. Видимо, так маманя велела.
Спустя два часа я поджидала своих привычных посетителей в коридоре, но, к моему немалому удивлению, из портала вышел только король. Без охраны и без сына.
– А где Эррол, – не удержалась я от вопроса.
