Текст книги "Целительница моей души (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 18. В ГОСТЯХ

День двадцать седьмой. Суббота

От неожиданного известия у меня потемнело в глазах, и я тяжело рухнула обратно на стул.

– Погибли… – пробормотала я. – Тропорлайвистав погиб… Его больше нет… Мы в безопасности…

А потом разрыдалась.

Десять лет надо мной висел этот страх, давил на меня, мешал дышать полной грудью – Тропорлайвистав нас найдёт. И этот страх не ушёл до конца даже после слов короля, что под его защитой узурпатору и его убийцам до нас с детьми не добраться. Я ему поверил, но одно дело – осознавать разумом, что опасности нет, и совсем другое – подсознательные страхи, от которых так просто не избавишься.

А теперь источник этих страхов исчез. Я даже не осознавала, насколько тяжёл был этот камень, что я носила в груди все эти годы, пока он внезапно не исчез. И сейчас я плакала от облегчения, слезами из меня выходило всё, что мучило меня все эти десять лет.

Мы в безопасности. Больше нет того, кто представлял для нас смертельную угрозу. Его больше не существует на этом свете. Погиб. Исчез. Испарился!

И я сладко рыдала в грудь короля, вцепившись в его рубашку, а в голове вертелось только одно – свобода. Мы в безопасности. Больше не надо бояться. Никогда!

– Сдох, значит, – услышала я жёсткий голос Рина, когда слегка успокоилась и лишь всхлипывала, чувствуя, как рука короля гладит меня по волосам и спине успокаивающим жестом, и осознавая, что сижу я у него на коленях, в его объятиях. – Туда ему и дорога, тварине!

– А кто такой, этот… Топор… как там дальше? – послышался голос Авы.

– А это тот, кто приказал убить всех наших родных, – процедил Рин сквозь зубы. – Всех, даже стариков и младенцев, и это после того, как наш король отрёкся от трона в его пользу. Он всё равно приказал убить всех. И нас тоже. Если бы не дедушкин портал – мы все были бы мертвы.

– Надеюсь, он помучился перед смертью, – уронила Льюла.

– Если погиб в завале во время взрыва, мог долго умирать, – мечтательно произнёс Сев.

– При взрыве часто пожар бывает. Надеюсь, он сгорел заживо, – кровожадно добавил Нев.

– Тогда почему мама плачет? – удивился Бейл. – Радоваться же надо!

– Это я… от облегчения, – всё же оторвавшись от мокрой рубашки короля, я обернулась к детям, некрасиво шмыгая носом и чувствуя, как король молча вытирает слёзы с моего лица. – Я десять лет боялась, что он нас найдёт. Как бы мы ни прятались – всё равно найдёт. А теперь бояться больше не надо.

– Всё равно не понимаю, – буркнул Бейл.

– Не нужно пытаться понять женщин, – улыбнулся ему Рин. – Просто прими то, что им иногда надо поплакать. Дина поплакала – и ей стало легче.

– Намного легче, – улыбнулась я своему не по годам мудрому братишке. – А он точно погиб? – заволновалась вдруг. – Это точно был он? Если был пожар – могли же другого за него принять. А вдруг он выжил и сбежал?

– Пожара не было, – покачал головой король, и тройняшки разочарованно взвыли. – Тела были сильно изуродованы, но Тропорлайвистава опознали по одежде и королевскому перстню, а артефакт указал на королевскую кровь. Причём, второй раз этот артефакт использовали на похоронах, перед кучей свидетелей, в том числе и перед послами других стран. Коронация младшего сына Тропорлайвистава была назначена на следующий день, поскольку старший женат не был, законного наследника не оставил. Думаю, известие об этом придёт со следующей почтой, а точнее – со следующим кораблём.

– Эймереннитор теперь король, – кивнула я. – Я была знакома с ним, он славный. Даже говорил, что женится на мне, когда я подрасту, – воспоминания о том разговоре вызвали улыбку. Я была тогда такой юной и верящей в радужное будущее.

– Ну уж нет, – усмехнулся король. – Ты – моя невеста, и я тебя никому не отдам.

– Да я и сама ни за кого больше не пойду. А в Эймереннитора я даже по – детски влюблена не была, он просто мне нравился как… ну, как друг. Это был мой первый большой бал, он танцевал со мной, приносил вкусняшки, но никаких романтических чувств не вызвал, хотя возраст у меня тогда был самый подходящий для первой влюблённости. Но против возможности нашего будущего брака я ничего не имела – если потенциальный жених вызывает приязнь, это уже большая удача. Всё могло перерасти в нечто большее – но случилось… то, что случилось.

– Да, это случилось, но теперь злодей наказан, а наша жизнь продолжается, – король улыбнулся Веле, сидящей ближе всех к плите со стоящим на ней чайником. – А для меня чашечка чая не найдётся? Думаю, раз уж я пришёл, нам всем стоит познакомиться поближе.

Чашка чая нашлась и для него, и для Милларда с Арбеном, которые, взяв по чашке и паре печенюшек, разошлись кто во двор, кто в приёмную, нести службу по охране своего короля. А я так и осталась у него на коленях, словно это в порядке вещей. Хотела встать, но меня придержали, а я подумала – почему бы и нет? Лишнего стула в кухне всё равно нет, а окружающие восприняли это настолько спокойно, что я даже удивилась.

Или просто всем было не до того, где и как я сижу, поскольку, в отличие от младших, всё же старающихся к самому королю напрямую не обращаться, Ρин и тройняшки засыпали его вопросами о нашем будущем, Вела же, налив ему чаю, помалкивала, но меня это не удивило – она в принципе не была особо разговорчива с посторонними, такой уж у неё был характер.

Зато тройняшки никогда особой застенчивостью не страдали, и как только король, познакомившись со всеми, предложил задавать вопросы, они посыпались из них, словно зерно из дырявого мешка. Причём интересовались они не только тем, что касалось лично их, но и остальных членов семьи.

В итоге выяснилось, что отдельные комнаты будут у всех детей, даже у Сева с Невом, у всех младших будут личные учителя магии и общие с Рэйнардом наставники по общеобразовательным предметам. А студентов, действительно, будут отправлять в академию и забирать оттуда порталом, вместе с Вилмером. Вещи из дома они могут забрать, но одежду им всем сошьют новую – вот завтра как раз нас всех приглашают на экскурсию во дворец, там с нас мерки и снимут. Кстати, во дворце есть огромная библиотека, но любимые книги, конечно же, можно и нужно забрать с собой.

Тройняшкам выделят просторный участок в королевских садах, где они смогут творить всё, что их душа пожелает. А ещё у них будет доступ в королевскую оранжерею, но там уже все изменения нужно будет обговаривать с главным садовником. Впрочем, он вряд ли будет против их помощи или разных экспериментов, с моей троицей он был уже знаком, приходил посмотреть на них в академию и обещал взять на практику, а после получения диплома – и на работу. Теперь, чтобы в королевскую оранжерею попасть, ни диплома, ни даже практики дожидаться тройняшкам не придётся.

– Конечно, мы будем спрашивать разрешения, мы же понимаем, что он там главный, – кивнул Сев.

– Мы вам столько вкусняшек навыращиваем, ммм! – предвкушающе прижмурилась Льюла. – Я давно хотела поэкспериментировать со скрещиванием и селекцией.

– Опять она на своём академическом языке заговорила, – пробурчал Бейл. – Нет бы по-человечески, чтобы все поняли.

– Она имеет в виду, что хочет изобретать новые растения, – пояснил младшему брату Рин, потом посмотрел на Лану, делавшую ему какие-то знаки глазами, и обратился к королю: – А как насчёт наших животных? Мы сможем их забрать.

Выяснилось, что животных мы сможем взять с собой – при дворце есть просторный скотный двор, где найдётся место и для кур с цыплятами, и для кроликов, причём, на наших несушек служителям укажут особо – они не на мясо, только на яйца. А Приблуда поселится прямо с нами, поскольку «член семьи». Сейчас во дворце питомцы не жили, только «рабочие» кошки в кладовых и подвалах, да кто-нибудь из гостей изредка привозил с собой зверюшку, но и они располагались в другом крыле. А Приблуда была практически членом семьи, с которой Рэйнард тоже успел познакомиться, и о том, чтобы отправить её в подвал или на конюшню, речи не шло.

– А если я выгоню из подвала всех мышей, что будет с кошками? – поинтересовалась Лана.

– Хмм… Наверное, кошки останутся голодными, – предположил король.

– Их не кормят разве? – ужаснулась Ава. – Даже молочка не дают? – Кажется, младшие потихоньку освоились настолько, что решили и сами вопросы задавать, не делегируя старшим. Да и как такой вопрос без телепатии угадать можно?

– Не знаю, как-то никогда не интересовался. Может и дают. А может, считают, что им и мышей хватает.

– Если кошку не подкармливать, она может пойти другой дом искать, – задумчиво произнёс Ронт. – В тех же конюшнях или на складах зерна мышей точно больше.

– Я прогоню мышей только из кладовых, – решила Лана. – А по кухне и подвалам пусть бегают, а то жалко кошечек, голодные будут, а то и выгонят их совсем.

– Можешь распоряжаться мышами и крысами как тебе будет угодно, – с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться над серьёзными рассуждениями девочки, разрешил король.

– Крыс прогоню. И тараканов, и клопов, если есть. А мышей оставлю – кошкам нужно что-то есть.

– Договорились, – кивнул король, и разговор снова завертелся вокруг нашего будущего переезда.

Но не успели мы прийти к общему мнению, когда именно нам стоит переселиться во дворец, как во входную дверь кто-то забарабанил. Мы замерли, я подхватилась с колен короля, на которых так и сидела всё это время – целительнице не привыкать к таким вот, отчаянным визитёрам в неурочный час, – и тут на кухню заглянул Арбен.

– Леди Аравиуленская, к вам пациент. Говорит, что очень срочно.

– Простите, – обратилась я к окружающим, но в основном к королю, остальные к подобному тоже привыкли. – Просто Дина, ну, или миссис Торп, – бросила я, проходя мимо блондина, едва удержавшись, чтобы глаза не закатить. Ещё бы в ноги поклонился!

На крыльце стоял явно не пациент, хотя выглядел молодой мужчина достаточно диковато – растрёпанный, волосы дыбом, словно в них постоянно пальцы запускали, глаза полубезумные.

– Кто у вас болен? – спросила, хватая с вешалки старенький «дежурный плащ», который висел тут как раз для такого случая, когда каждая минута на счету и нет времени вернуться в комнату, чтобы нормально одеться, и выскочила на улицу за мужчиной, который тут же рванул куда-то, указывая дорогу.

– Жена разродиться не может. Третий день уже, – на бегу выдохнул он. – Повитуха говорит – слишком большой ребёнок, помрут обои. Спасите мою жену, леди. У нас трое деток, как они без мамки?

Сзади послышались звук быстро приближающихся шагов, я оглянулась и обнаружила спешащего следом Арбена. Никак на это не отреагировала, улица общая, пусть себе бежит, мне не до того. А вот третий день – это плохо, очень плохо. Если женщина еще жива – а иначе бы за мной не прибежали, – вытяну, а вот жив ли ещё ребёнок, неизвестно. Но хотя бы мать детям сохраню.

Бежать пришлось три квартала по прямой и еще один после поворота, так что я совсем запыхалась, когда добрались до нужного дома. Но, войдя в комнату, где находилась роженица, тут же забыла о себе и кинулась к лежащей на постели и тихо постанывающей – на громкий крик явно уже сил не было, – молодой женщине. Жива – уже хорошо, первым делом сняла боль и дала небольшую подпитку, чтобы вернуть хоть немного силы, вторую руку положила на действительно огромный живот.

– Живы, – облегчённо выдохнула я и пустила в ту сторону вторую волну силы. – Успела. Теперь всё будет хорошо, – обратилась к изумлённо смотревшей на меня женщине. Ощутив прилив сил и пропавшую боль, она уже не стонала, лишь смотрела на меня, словно сама Богиня-Мать спустилась к ней с небес. – Сейчас тебе придётся немного постараться, а потом всё будет хорошо, – вновь повторила я. Настрой пациента – это главное, она должна мне верить.

– Да не родит она, – послышался у меня за спиной грубый голос, и, обернувшись, я увидела крупную неопрятную деваху, глядевшую на меня с пренебрежением, а в уголке – пожилую женщину в одежде служанки, эта смотрела на роженицу со слезами жалости, обеих я даже не заметила, вбегая в комнату, торопясь к своей пациентке. – Голова у дити громадная, не вылазит. Помрут обои.

– Они будут жить, все трое, – парировала я, вернув девахе ненавидящий взгляд. – Какая голова, ты, идиотка? – сдерживаться я не собиралась, эта дура чуть не угробила и мать, и детей. – Голову от спины отличить не можешь? Там двойня, один из детей поперёк лёг, разворачивать нужно было. Вон отсюда, шарлатанка! И я еще поинтересуюсь, кто тебе лицензию на работу выдал.

Деваху как ветром сдуло. А я обратилась к служанке, которая, услышав мои слова, вскинулась и с надеждой уставилась на меня:

– Несите тёплой воды, мыло и чистые тряпки – простыни, полотенца. – Та быстро вышмыгнула за дверь, а я снова улыбнулась измученной женщине. – Вот сейчас руки помою и разверну ребёночка, тогда быстро родишь. Не бойся, больно не будет.

– Я верю, – с трудом шевеля искусанными, пересохшими губами, шепнула она, а я ободряюще кивнула.

Просто не будет. Дети чуть живы, силы приложить придётся много. Но я справлюсь!

Домой я приползла уже заполночь. Ну, как – «приползла»? Когда вышла, наконец, из дома супругов Бринс, убедившись, что теперь и мать, и двойняшки в полном порядке – а учитывая, что успела я в последний момент, это было непросто, – то с трудом держалась на ногах, потратив весь запас сил не только на лечение, но и на вливание в роженицу. Я могла лечить травмы и болезни, но рожать-то пациентка всё равно должна была сама, поэтому при родах я иногда делилась с будущей матерью своей силой, что страшно меня истощало.

К счастью, у крыльца меня дожидался не только Арбен, но и нанятый им извозчик, который и доставил меня прямо к входной двери моей клиники. А вот по лестницы в свою спальню я и правда почти ползла, едва передвигая ноги и цепляясь за перила. На свою кровать рухнула, не раздеваясь, и тут же уснула. Сил заглянуть к детям не хватило, да и ладно – старшие же дома, да и младшие не груднички уже.

Проснулась я от того, что с меня стаскивают платье. Замычала недовольно и услышала знакомый смешок, после чего на меня натянули ночную рубашку и уложили в мягкую постель, прижав к уже такому знакомому, большому и тёплому телу.

– Всё хорошо? – поинтересовался любимый голос.

– Угу, – всё, на что мне хватило сил.

– Ребёнок в порядке?

– Угу.

– Мальчик или девочка?

– Угу.

– Всё ясно, – грудь под моим ухом завибрировала от сдерживаемого смеха. – Спи, моя маленькая.

– Угу, – согласилась я, но всё же добавила: – Гор и Эйти.

Супруги Бринс хотели назвать новорожденных двойняшек Дин и Дина – в честь той, кто, по их словам, подарила им жизнь. Но я попросила дать детям имена Гор и Эйти. Счастливые родители несколько удивились непривычному звучанию имён, но согласились, когда я сказала, что так звали моих погибших брата и сестру, а сама я из Вертавии. И теперь мне легче дышалось при мысли, что Горвин и Эйтина будут жить на этом свете хотя бы так – в детях, которым я и правда подарила жизнь.

Когда я проснулось, солнце заливало светом всю спальню. Едва осознав это, я подскочила сразу от двух мыслей – я проспала, и я не дома. По отдельности это было не страшно, но вот одновременно!.. Вскочив с кровати, я зашарила глазами в поисках своей одежды, ещё не представляя, куда бежать и как добираться домой, учитывая, что короля рядом не было, а значит, портал открыть мне некому.

В процессе поисков я обнаружила две вещи – во-первых, красивое голубое платье моего размера вместо того, в котором я уснула, измятого и перемазанного. А во-вторых, я была вовсе не в спальне короля. Конечно, прежде я его спальню видела лишь с свете луны и особо не приглядывалась, не до того было, но даже света луны хватало, чтобы видеть, с какой стороны от кровати расположены окна. А расположены они были у Кейденса сбоку, а здесь – со стороны изножия.

Слегка успокоившись этим открытием – не придётся на глазах у слуг, охраны или ещё кого-то, оказавшегося в коридоре, выходить из королевской спальни, – я уже более спокойно оделась – под платьем оказалось и бельё, а рядом с креслом, на котором лежала вся эта красота, примостились удобные туфельки тоже моего размера. А ведь мерки с меня не снимали, впрочем, в прошлый раз наряд для ужина мне тоже был впору, уж не знаю, кто тут такой волшебник, но удивляться не стоило – магия, она и не на такое способна.

Комната, при более детальном осмотре, оказалась явно женской, судя по жёлто-розовой гамме, с вкраплениями фиолетового и лилового. Ни один мужчина, даже пятилетний, в такой спальне жить не согласится, а вот мне понравилось. Едва уловимый запах подсказал, что в комнате совсем недавно был сделан ремонт. Обставлена спальня была довольно просто – из мебели только огромная кровать с балдахином, занавеси которого сейчас были отдёрнуты, туалетный столик с тройным зеркалом, несколько кресел и пуфиков и прикроватная тумбочка, зато, кроме этого, обнаружились целых четыре двери.

Две из них, попроще, едва выделяющиеся на фоне стены напротив окон, вели в просторную, но почти пустую гардеробную и роскошную ванную комнату, где были все мыслимые удобства – там я воспользовалась уборной и умылась. Третья дверь, в той стене, ближе к которой стояла кровать, оказалась заперта, а четвёртая, напротив неё, самая заметная, вела, как я поняла, в гостиную. Выглянув туда, я обнаружила горничную, стоящую возле еще одной двери. Заметив меня, она тут же сделала книксен.

– Вам нужно было вызвать меня, миледи, я бы помогла вам одеться.

– Я сама справилась, – улыбнулась в ответ, не став уточнять, что я не только не знала, где расположен и как выглядит местный артефакт для вызова слуг, но даже не догадывалась о самом наличии служанки, ожидающей возможности меня одеть. – А… – начала было и запнулась, не зная, как сформулировать следующий вопрос.

Где я нахожусь? Как мне срочно попасть домой? Куда делся король?

– Вам принести завтрак в комнату, миледи, или вы хотели бы позавтракать с остальными гостями? – выручила меня служанка.

С остальными гостями? То есть, я тоже вроде как гостья? Это уже неплохо, всё же фаворитка я тайная, знать об этом никому, кроме Кейденса, не нужно. Пожалуй, лучше сначала позавтракать, раз уж всё равно моё исчезновение из дома давно обнаружено, то хуже уже не будет. А есть хотелось безумно, учитывая, что я вчера не ужинала, зато сил потратила слишком много.

– С остальными, – озвучила я свой выбор. Было очень любопытно, кто же эти «остальные», что гостят во дворце. – Проводишь меня?

– Конечно, миледи, – ещё один книксен, и служанка повела меня уже знакомым коридором – или похожим, сложно сказать, – потом мы спустились на один этаж по широкой парадной лестнице, немного прошли другим смутно знакомым коридором и остановились перед высокой двустворчатой дверью. Стоящий перед ней лакей тут же, с поклоном, распахнул створку, и я оказалась в теперь уже точно знакомой комнате и в такой же знакомой компании, во всяком случае, большей частью.

Так вот кого служанка назвала гостями. Стол в малой столовой оккупировало всё моё семейство в полном составе, здесь же находились король с сыновьями, две его племянницы, уже мне знакомые, еще одна девочка лет пяти-шести, видимо, их младшая сестра, а так же молодой человек лет двадцати на вид, очень напоминающий Кейденса. И сидел этот последний возле Велы! Собственно, он еще и возле короля сидел, но всё его внимание было сосредоточено на моей девочке.

Так вот ты какой, принц Вилмер, когда-то делавший моей Веле неприличные предложения и получивший за это в глаз от Льюлы. А парнишка-то вполне симпатичный, не удивительно, что Вела бросает на него пусть робкие, но вполне заинтересованные взгляды.

– Дина! – радостно закричал Эррол, первым заметивший меня. Он сидел в странной конструкции, напоминающей кресло на высоких ножках, частично задвинутое под стол, в котором малыш мог полулежать и при этом легко дотягивался до своей тарелки. За его спиной стоял лакей и помогал, если это было нужно. Другой стоял рядом с младшей из девочек, остальные, отлично справлялись сами. – Ты уже проснулась? А папа сказал, что ты вчера помогала родиться ребёночку, поэтому не смогла меня полечить.

– Всё верно. Но сегодня я полечу тебя подольше, – ответила, поздоровавшись с присутствующими и присаживаясь на стул рядом с королём, который он сам мне отодвинул, жестом отослав дёрнувшегося в нашу сторону лакея. – Так вот о каких гостях говорила служанка. И давно вы уже здесь?

– Со вчерашнего вечера, – ответил Рин. – Когда лорд Арбен сообщил, зачем тебя вызвали, стало понятно, что быстро ты не вернёшься. – Ну да, мои дети давно в курсе, когда лечение проходит быстро, а с кем я вожусь долго. – И его величество предложил нам поужинать во дворце. А потом мы остались ночевать – оказалось, что комнаты для нас всех уже готовы.

Ρин старался говорить спокойно, но его глаза блестели от удовольствия, а улыбка невольно раздвигала губы. Младшие же и не пытались скрыть, в какой восторг привела их эта ночёвка во дворце, а новые комнаты всем явно понравились.

Дети наперебой начали рассказывать, какие кому достались комнаты и на каком этаже, к разговору подключились сыновья и старшие племянницы короля. Из всего этого гама я вычленила, что на втором этаже находятся комнаты для взрослых членов семьи, в число которых включили всех студентов, в том числе и тройняшек, чем они весьма гордились. Остальных детей разместили на третьем, где кроме спален были еще игровые и учебные комнаты, при этом к некоторым спальням примыкали комнаты для нянь и кормилиц.

Первый этаж был отдан под общие помещения, такие как гостиные, столовые, кабинеты. семейную библиотеку и так далее. На четвёртом этаже жила прислуга, в цокольном была кухня, прачечная, кладовые, комнаты охраны и прочие подсобные помещения. В общем, семейное крыло представляло собой, по сути, «отдельный» дом со своим входом, двором, садом, парком, конюшней и всем, что бывает в обычном поместье, хотя одной узкой стеной соединялось и с главным дворцом.

То есть, обитатели семейного крыла могли легко попасть во дворец или же жить совершенно обособленно, при этом посторонним в это крыло хода не было. Если кто-то и приходил извне, например, портные и сапожники, которые сегодня должны снять с нас мерки, то только по особому приглашению и в сопровождении охраны.

В самом же дворце всё было проще. Конечно, всех подряд в него не пускали, но и персонального приглашения для многих, например, для аристократов или разных спецслужб, не требовалось, хотя, какие-то ограничения, вроде запрета на оружие, существовали. С другой стороны, любой аристократ мог прийти во дворец, имея какое-то дело, но чтобы попасть на приём или остановиться в гостевом крыле, тоже нужны были специальные приглашения.

А ещё во дворце было крыло с отдельным выходом, в котором находились разные городские службы, которые в других городах размещались в мэриях, и куда доступ имели абсолютно все желающие, я там, например, оформляла лицензию на целительство, с которой уже шла в банк и оплачивала налоги. И в то время я даже не догадывалась, что это тоже часть дворца, потому что он расползся по огромной территории, имел отдельные входы, дворы и парки, а та часть, которая «для всех», вообще двора не имела, вход в неё был прямо с оживлённой улицы, а до главного въезда во дворец оттуда было не менее двух километров вдоль высокой ограды.

Насчёт всего этого меня просветил король во время шумного завтрака – я-то жевала молчком, слушая его рассказ и болтовню окружающих и порой с улыбкой переглядываясь с королём, которого, похоже, совсем не раздражал шум, стоящий в столовой. Я заметила, что взгляд его то и дело останавливался то на Эрроле, что-то оживлённо рассказывающем сидящей рядом Лане и сующим вкусные кусочки куда-то себе под бок – не сразу я заметила с удобствами устроившуюся на его кресле Приблуду, – то на Рэйнарде, сидящем между двойняшками и то и дело о чём-то с ними перешёптывающемся и заливающемся смехом.

Король явно радовался тому, что его дети счастливы. И вспоминая хмурого малыша Эррола, каким увидела его впервые, сравнив с сегодняшним, я радовалась не меньше.

– Показать вам парк? – поинтересовался король, когда почти все дети сыто отвалились от стола, а остальные что-то ещё жевали скорее машинально, увлечённые разговором.

Получив дружное и радостное согласие, он подал мне руку, на которую я тут же оперлась. Посмотрев на нас, потом на Вилмера, который практически таким же жестом предложил локоть Веле, Рин хмыкнул и подхватил на руки Эррола, опередив лакея. Лана взяла Приблуду, старшие племянницы Кейденса уцепились за Льюлу, младшую Сев усадил на плечо, та сперва очень удивилась, а потом расплылась в гордой улыбке, поглядывая на остальных детей сверху вниз. И вот такой большой и весёлой толпой мы отправились изучать парк.