Текст книги "Целительница моей души (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 21. СЕМЬЯ

День восемьдесят четвёртый. Воскресенье

– Вы не поверите, – усмехнулся Эймер, – но мы планировали побег.

– Я поверю, – пожал плечами мой муж. – Какой у вас ещё был выход?

– Папашку завалить, – буркнул Нев и поймав мой укоризненный взгляд, сделал невинные глаза. – Что? Я всего лишь варианты перебираю.

– Дело не в самом побеге, а в том, куда именно мы планировали податься, – не став держать интригу и дожидаться вопросов, ответил Эймер и продолжил: – Сюда, в Лурендию.

– Вас бы не впустили, – покачал головой Кейденс.

– Я знаю. Мы собирались сначала приехать в одну из соседних стран, а потом уже оттуда перейти границу как местные жители.

– Но почему не остаться в той стране? – я спросила просто из любопытства, сама бы, конечно, предпочла, чтобы Эйтина с мужем оказалась в Лурендии, ведь здесь шанс встретиться у нас был бы в разы выше, чем останься они в той же Вертавии.

– Лишь здесь мы могли попросить политическое убежище, и отец не смог бы ничего с этим поделать – это и было нашей конечной целью. При желании, он смог бы дотянуться до нас в любом другом королевстве. Но только не здесь.

– А почему сразу не сбежали? – спросила Льюла. – Χотя бы когда полюбили друг друга. Это ведь не месяц назад случилось.

– Нет, прошло уже несколько лет с тех пор, как ваша сестра стала моим счастьем, – мягкая улыбка буквально осветила лицо молодого короля. – Сбежать-то мы могли в любой момент, под замком меня никто не держал и охрану не приставлял, но… На что бы мы жили? У меня не было ничего своего, кроме ежемесячного содержания, позволяющего жить на широкую ногу, но того, что единовременно оказывалось у меня в руках, даже на аренду корабля не хватило бы. Поэтому я решил копить деньги, откладывая половину содержания, а то и две трети – при тихой жизни в провинции я тратил мало, – и за несколько лет должна была накопиться солидная сумма, которой хватило бы и на новые документы, и на дорогу, и на обустройство на новом месте, и на первое время, пока я не нашёл бы работу. Я сильный маг земли…

– А я – огня, – подхватила Эйтина. – И тоже могла бы работать. Ты-то ведь справилась, – это она уже лично мне.

– У меня не было выбора, – развела я руками.

– У нас тоже. Сколько еще я смогла бы притворяться парнишкой? Некоторые слуги уже начали удивляться, что я практически не расту. Сколько можно оставаться подростком? А я ведь больше уже не вырасту.

– Мы планировали побег на следующее лето, – вновь вступил в разговор Эймер. – Но тут случилось то, что случилось, и, неожиданно для себя, я стал королём. Это означало, что побег уже больше не нужен, и мы поженились через два дня после коронации. Тихо и скромно, в стране официально траур, а нам это было даже на руку.

– То есть, в Кравении знают, на ком вы женаты? – уточнила Вела. – Просто мы не знали ни о свадьбе, ни тем более о том, кто ваша жена. Последнее, что было в газетах – известие о коронации.

– О свадьбе народу было объявлено, но о личности моей жены пока знает лишь совет министров. Недовольных не было.

– Даже так? – Кейденс недоверчиво поднял бровь.

– Я им напомнил, кто теперь у нас король, и кому они приносили клятву верности на крови, – расслабленное лицо Эймера вдруг застыло, сразу сделав его гораздо старше, взгляд заледенел. – Они привыкли не воспринимать меня всерьёз. Отвыкнуть пришлось быстро. Больше недовольных не было.

И мне почему-то не захотелось узнавать подробности той беседы. Главное – у моей сестрёнки не только любящий муж, но и сильный защитник, готовый ради неё на многое, если не на всё. Мне этого было достаточно, а разборки Эймера со своими министрами меня не касались.

– Вы взяли с подчинённых клятву на крови? – уточнил мой муж.

– Да. Я не мог рисковать безопасностью моей малышки.

– И вы покинули страну в такой момент? – недоверчиво уточнил Рин, тоже поняв недосказанное.

– Клятва на крови исключает предательство, – пояснил ему Кейденс. – Испепеляет за одну только мысль о нём, поэтому её берут в самом крайнем случае. Вы и правда хорошо подстраховались.

– Поэтому я спокойно уехал, зная, что с королевством всё будет в порядке. Мой отец был слегка помешан на своей армии и мало уделял внимания всему остальному, но чего у него не отнять – он набрал отличный штат профессионалов, и под их руководством экономика королевства катится на хорошо смазанных колёсах. Из-за нашего отсутствия ничего не рухнет. Поэтому, как только было получено известие, кто именно является вашей невестой, – это он Кейденсу, – мы собрались в путь буквально за несколько дней, дождавшись лишь, пока корабль будет готов к такому долгому плаванию. И наш корабль плыл гораздо быстрее почтового, вот потому о нашей свадьбы вы и не знали.

– Я так торопилась! Так хотела успеть к тебе на свадьбу! – Эйтина крепче ко мне прижалась.

– У тебя получилось, – я, как в детстве, чмокнула сестрёнку в макушку, для чего мне пришлось потянуться, потому что теперь мы были одного поста.

– Когда я прочла в газете о том, кого именно берёт в жёны сам король Лурендии, то долго не могла поверить своим глазам, – улыбнулась она мне. – Оказывается, дедушка отправил вас в самое безопасное место! А ведь поиски так и не прекратились, первое время Марендонию прочёсывали очень часто, последнее время – лишь раз в год. И все эти годы я и хотела, и боялась получить какие-то сведения о вас. Хотела – потому что, это означало, что вы всё же выжили, что у дедушки получилось. И боялась, потому что это поставило бы вас под удар. Но теперь мы все в безопасности. Я до сих пор не могу в это поверить!

Да, я тоже долго не могла поверить, что рядом с Кейденсом мне бояться нечего. Поэтому очень понимала сестрёнку.

– Всё же вам очень повезло в тот день, что никто не попытался отследить портал, которым вы унесли Эйтину, – сказал Рин, задумчиво глядя на Эймера. – Разве они не заметили пропажу?

– Скорее всего, нет. О том, что из замка исчезли дети, стало известно, но сколько именно их было, никто толком не знал. Те, что бежали сразу за вами и могли… ну, не знаю, сосчитать, погибли. Да и в той бойне вряд ли пересчитывали защитников, не до того было. Эйтину, скорее всего, посчитали сбежавшей вместе с вами, потому никому и в голову не пришло проверять порталы, особенно учитывая, что там потом их явно было множество. Затоптали, – криво улыбнулся Эймер.

– Вам и правда невероятно повезло, – сделал вывод Кейденс. – Утащи вы кого-то взрослого, это могло бы насторожить, началось бы расследование, но ребёнок… Да, очень повезло.

– А вы? Как же выжили вы? – Эйтина повернулась ко мне. – Тебе же всего пятнадцать было, и тут – чужая страна, куча детей на руках. Как?

Я оглянулась на Рина – он вроде как собирался именно это рассказать гостям, пока те приходили в себя после дороги, – но брат покачал головой:

– У нас в основном речь шла о том, как мы уже здесь обживались, и как ты с его величеством познакомилась.

– А мы про академию немножко рассказали, – добавила Льюла. – Мы все тебя ждали.

– Ясно, – кивнула я, а потом начала свой рассказ с того момента, как мы оказались возле поля ржи в трёх километрах от села Пригорного на границе с Вертавией.

Рассказ оказался очень долгим, Эйтине была интересна каждая мелочь, нашим с ней мужьям – тоже. Да, Кейденс тоже интересовался подробностями, хотя мне казалось, что за эти два месяца мы уже всё, что можно, обсудили. Оказалось, что нет. Вопросы сыпались, как из дырявого мешка, а мы, вшестером, на них отвечали.

Разговор затянулся почти до рассвета – хорошо, что на завтра король лично отпросил у ректора моих студентов с уроков «по семейным обстоятельствам», – в какой-то момент заспанная горничная принесла нам чай и кучу канапе и пирожных, что поддержало нас, поскольку сегодняшний долгий праздничный то ли обед, то ли ужин, который мы с мужем ещё и частично пропустили, давно превратился лишь в воспоминание. Темы для разговоров всё не кончались, пока Эйтина не уснула прямо посреди фразы у меня на плече. Тогда мы наконец осознали, что давно уже все клюём носами и давим зевки, просто никто не решается первым признаться в усталости, и решили, что пора расходиться, успеем еще наобщаться.

Мой король открыл для гостей портал в их комнаты, Эймер унёс так и не проснувшуюся жену на руках, студенты утопали сами, благо, их комнаты были на этом же этаже в паре десятков метров, а вот гостей разместили в другом крыле. Мы же добрались до моей спальни – порталом, конечно, я что, зря за портальщика замуж выходила? – рухнули на кровать, едва стащив с себя часть одежды, и уснули моментально, всё же и день был непростой, и воскресшая сестра – это сильнейший стресс, хотя и радостный, но всё равно шок, а бессонная ночь лишила остатка сил.

Я проснулась от того, что моё лицо покрывали лёгкие поцелуи, а умелые пальцы пытались снять с меня бельё, до которого вчера просто руки не дошли. Я довольно улыбнулась и слегка выгнула спину, чтобы этим самым пальцам было легче добраться до крючков на корсете. Как я в нём вообще уснула – не представляю, впрочем, корсеты у меня были довольно мягкие, мы с портнихой пришли по этому поводу к компромиссу. И вот теперь Кейденс пытался на ощупь освободить меня от этого доспеха.

Конечно, проще было бы перевернуться на живот, но это означало лишиться поцелуев, поэтому я лишь обняла короля за шею, слегка на нём повиснув и дав таким образом лучший доступ к своей спине.

– Доброе утро, жена, – шепнул он, довольно успешно расправляясь с крючками.

Я приоткрыла один глаз, оценила заливающие спальню солнечные лучи и хмыкнула:

– Добрый день, муж.

– Дина! – в дверь внезапно застучали. Мы замерли, с удивлением посмотрев сначала друг на друга, потом на источник шума – стучали даже не в мои покои, а сразу в дверь спальни! Прекрасно понимая, кто в ней сейчас кроме меня находится.

– Льюла, если кто-то из вас не умирает прямо в данную минуту, я убью тебя сама!

– Ну, не то чтобы из нас, и не так чтобы умирает… Но она ревёт и не подпускает к себе лорда Хавлока, а он требует только тебя! А я уже не могу слышать, как она ревёт. Но никто не рискнул тебя разбудить. Мы хотели, чтобы Эррол позвал, ему точно ничего не будет, принесли сюда, а он упёрся и говорит, что маму будить нельзя, она и так устаёт. Тогда мы жребий тянули, и я вытянула, не надо меня убивать! – зачастила Льюла.

– Мама? – Кейденс поднял бровь.

– Потом расскажу, – шепнула я, вскакивая и натягивая халат. Кажется, меня только что лишили ещё и брачного утра, точнее – дня, мало мне было брачную ночь потерять! – Кто ревёт, и почему лорд Хавлок меня требует?

– Да не он, а его высочество, папа Адайны, а она поранилась и его не подпускает, ну, то есть, не его высочество, а лорда Χавлока и всех его помощников, потому что они мужчины. Ну и его высочество тоже не подпускает, он тоже мужчина. И он сказал – тебя позвать, на тебя она согласна.

– Что случилось? – спросила я, выскальзывая в чуть приоткрытую дверь и тут же захлопывая её за собой – халата Кейденса в моей спальне не было, а одеваться в нормальную одежду ему дольше, чем мне в халат.

– Пойдём, – схватив меня за руку, Льюла потянула в коридор, потом по лестнице на третий этаж, где располагались детские. Я сразу увидела толпу детей и взрослых возле одной из дверей – там, похоже, собрались все мои дети и все родственники короля, включая приехавших на свадьбу. В сторонке топтался растерянный лорд Хавлок, еще пара мужчин средних лет и несколько растерянных служанок.

– Пожалуйста, леди Меллина, помогите, она поранилась, – кинулся ко мне встрёпанный принц Олдвен. – А целителей к себе не подпускает.

– Мы в саду в догонялки играли, а она споткнулась и упала, а там ветка сухая валялась, – пояснила Лана.

– А она на тот сучок прямо задом шлёпнулась, – добавил Бейл, и я начала понимать, почему Адайна отказалась подпускать к себе целителей-мужчин. В девять лет это абсолютно невозможно – показать попу чужому мужчине, пусть даже целителю.

Я подёргала дверь – заперто. Постучала и услышала детский голос:

– Кто там?

– Это я, леди Меллина.

– Открывай, это мама! – откуда-то изнутри послышался голос Авы, и на двери щёлкнул замок.

Снова протиснувшись в щёлку – дверь за моей спиной тут же заперли, – обнаружила свою младшенькую, сидящую на краю кровати и гладящую по волосам лежащую на животе и рыдающую в подушку Адайну. Мимо меня прошмыгнула Ренита и, встав возле изголовья, тоже стала гладить сестру по голове. А я с трудом сдержала улыбку, наблюдая за этими девочками, которые сплотились и держали оборону против взрослых, защищая достоинство Адайны и неприкосновенность её попы.

Ранка оказалась не такой и страшной, просто глубокая кровоточащая царапина, вокруг которой уже наливался синяк – пышные нижние юбки спасли от чего-то более серьёзного. И рыдания были скорее реакцией на испуг и весьма смущающее место травмы. Пока залечивала болячку, вспомнила парня с фурункулом и мысленно улыбнувшись, подумала – вот же не везёт лорду Хавлоку, никто ему попу показывать не желает, ни юные девочки, ни взрослые парни. Впрочем, при первой встрече с Эрролом у нас было то же самое, только зеркально отражённое.

Закончив лечение, я предложила Адайне позвать её няню – которой в комнате почему-то не оказалось, наверное, она не решилась пройти сквозь толпу королевской родни, чтобы предложить свою помощь, – умыться, переодеться и присоединиться к остальным детям. Сама же уже подошла к двери, когда была остановлена вопросом Авы:

– Мам, ты вот прямо так идти собираешься?

И до меня дошло, что Льюла притащила меня сюда в чём я была – в халате поверх ночной рубашки и наполовину расстёгнутого корсета и в тапочках без задников на босу ногу, предназначенных, чтобы ночью от кровати до уборной добежать, на людях в таких не показываются. Чулки и панталончики отсутствовали – подсуетился муж, прежде чем добрался до крючков корсета, – и, хотя этого точно никто видеть не мог, я вдруг ощутила себя совершенно голой. Когда мчалась к раненному ребёнку, еще не зная тяжесть его травмы, об этом не думала, но вот сейчас…

Я застыла в растерянности, не зная, что предпринять, потом попросила Аву:

– Пошли какую-нибудь служанку принести мне сюда одежду.

Девочка отперла дверь и выскользнула наружу, плотно её за собой закрыв, спустя несколько секунд в комнату забежала полная женщина средних лет и заворковала над Адайной, потащив в ванную умываться, а ещё через полминуты Ава засунула в приоткрытую щель голову и порадовала меня:

– Сейчас его величество тебе портал откроет в спальню.

Вот и славно, так ещё лучше. Спустя пару секунд я уже была в своей спальне, где смогла спокойно умыться и одеться. Когда натягивала платье, через дверь, которая прежде всегда была закрыта, зашёл Кейденс и помог мне застегнуть всё, что нужно. Я бы и сама справилась, мои повседневные платья были специально так сшиты, Шелла только с парадными помогала, сейчас даже не сунулась, знала, что я терпеть не могу, когда помогают в том, что мне и самой по силам. Но помощь мужа я приняла с благодарностью, мне безумно нравилось, когда он брался за мной ухаживать.

– Значит, «мама»? – уточнил он, хитро на меня поглядывая.

– Эррол сам спросил, можно ли ему меня так называть, я сказала: «Когда мы с твоим папой поженимся, можно». Извини, что не успела с тобой это обговорить, последние дни были слегка безумными.

– У меня он об этом тоже спрашивал, и я велел узнать у тебя, – успокоил меня муж. – И тоже замотался и не узнал о результатах вашего разговора. И очень рад, что ты согласилась.

– Как же иначе-то? Он совсем крохой был, когда маму потерял. К тому же, мои младшие зовут меня мамой, хотя это на самом деле не так. И Эррол это знает, и ему тоже хочется маму. А я уже его люблю, как родного.

– Да, свою мать он едва ли хорошо помнит. Знает, что она была, видел портреты, но…

– Знаешь, Ронту было три, когда он потерял родителей, немногим младше Эррола. Сколько ему было? Четыре?

– Почти. Месяца не хватало.

– Так вот, Ронт очень быстро привык называть меня мамой, сначала это для него было что-то вроде игры, потом он просто забыл, что я – не она. Во всяком случае, не упоминал её, ничего не спрашивал. А вот няню долго еще звал, искал, тосковал по ней. Может, с Эрролом то же самое?

– Скорее всего. Лоринда любила сыновей, я в этом уверен, просто… в нашем королевстве малыши в основном находятся на попечении своих кормилиц и нянь. Чем старше ребёнок, тем больше с ним общаются родители, но до пяти лет он видит их редко, по расписанию. Например, то традиционное воскресное чаепитие.

– У нас так же, – кивнула я. – Но своих детей я буду растить сама. Няня должна помогать, а не заменять мать. Это неправильно. Наверное, я слишком долго жила среди простолюдинов и вела себя как они, но поверь, матери, передающие своих крох чужим женщинам, теряют очень много, очень! Никаких кормилиц. Возражения не принимаются.

– Возражений не будет, – улыбнулся король и легонько чмокнул меня в нос. – Я простолюдинку-то переспорить не мог, а уж с королевой точно не справлюсь. Знаешь, – его взгляд посерьёзнел, – раньше я считал всё это правильным и нормальным, так было всегда и, казалось, будет и впредь. Но когда посмотрел на тебя с детьми, то увидел удивительную связь и близость матери и детей, которой никогда не наблюдал прежде. А ведь они тебе даже не родные!

– Родные! – возмутилась я.

– Да-да, конечно, родные, просто, согласись, родила этих детей всё же не ты. Но ты стала им такой матерью, какой не бывают женщины в аристократических семьях. Может, потому и моя мать так легко оставила Вилмера, уйдя в обитель Богини, и для Мэноры её дочери мало что значили. Может, нянчи они их в младенчестве, корми грудью – связь была бы намного крепче?

– Я собираюсь изменить эту традицию, – я встретилась с мужем глазами в зеркале, в которое смотрелась, привычно убирая волосы в простую утреннюю причёску. – Моих детей чужая женщина кормить не будет. В Пригорном я общалась со многими молодыми мамами после того, как помогла родиться их малышам, и слышала, что в момент кормления между матерью и младенцем возникает удивительная связь, и они ни за что от такого не отказались бы. Я тоже не стану.

– Ещё немного, и я наплюю на всех наших гостей и начну делать тебе этого младенца прямо сейчас, – глаза мужа полыхнули страстью, потом он зажмурился, пару раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. А затем пробормотал: – Я – король, я должен сначала думать о своём долге, а уж потом о личных предпочтениях.

– Помогает? – поинтересовалась, вспоминая, как сама порой так же убеждала себя в необходимости что-то сделать.

– Не особо, – вздохнул Кейденс, – так что, лучше пойдём. Я безумно голоден.

– Я тоже, – согласилась с ним. – Только…

– Что? – муж остановился в шаге от открытого портала.

– Рэйнард тоже ко мне обращался. С тем же вопросом.

– Может ли он называть тебя мамой? – король закрыл портал и обернулся, внимательно на меня глядя.

– Нет. Должен ли он тоже так делать. Пообщался с Эрролом, тот поделился с ним, что скоро у него будет мама, вот и решил уточнить.

– И что ты ответила?

– Что решать только ему. Он всё же старше брата и хорошо помнит мать. Сказала, что понимаю это и не стану стараться занять её место. В общем, мы договорились попробовать стать друзьями и называть друг друга по имени, а там будет видно. Так что, не удивляйся.

– Спасибо, что предупредила, – усмехнулся Кейденс. – Я и правда удивился бы, услышав, как мой сын называет тебя просто Меллиной.

– Диной. Он будет звать меня Диной, как ты и старшие дети. Меллина умерла десять лет назад, а Дина осталась навсегда.

Обед – хотя для многих взрослых скорее очень сытный завтрак, – прошёл в непринуждённой обстановке, очень контрастируя со вчерашним свадебным застольем, торжественно-чопорным и подчинённым протоколу и расписанию, которое мы с мужем и Ρином всё же умудрились нарушить, но остальные были вынуждены придерживаться.

Сейчас же за столом собралось в несколько раз меньше народа, это были только наши с Кейденсом родственники, и почти треть из них составляли дети и подростки. Поэтому все непринуждённо разговаривали, делились новостями, знакомились с теми, с кем ещё знакомы не были, дети веселились вовсю, и их никто не одёргивал – пусть повеселятся. Это мне напоминало наши деревенские свадьбы в Пригорном, мне даже начало казаться, что сейчас деревенские музыканты заиграют развесёлую мелодию, а гости кинутся в пляс.

Конечно, этого не случилось. Но я с удовольствием наблюдала за гостями, не забывая при этом отдавать дать вкуснейшим блюдам. Смотрела, как заботливо Эймер выбирает для Эйтины самые вкусные, по его мнению, кусочки, как Вилмер что-то шепчет на ушко Веле, а она в ответ смущённо улыбается. Сев что-то азартно объяснял одному из молодых родственников Кейденса, выкладывая на столе какую-то схему из столовых приборов.

Ава, Адайна и Ренита о чём-то шептались и периодически заливались дружным смехом, а младшая дочь Олдвена, чьего имени я до сих пор не узнала, исключенная из «секретного» разговора, надувшись, уничтожала третье пирожное с кремом. Сам Олдвен уже не выглядел живым мертвецом с синяками под ввалившимися глазами, каким я его запомнила, когда он уезжал в своё поместье после произошедшего с Мэнорой. Сейчас даже улыбался иногда, о чём-то беседуя с соседями по столу. Интересно, окружающие уже в курсе, что Мэнора «решила» удалиться в обитель Богини-Матери? Судя по спокойному лицу старшего принца, его вопросами по этому поводу не доставали.

После обеда дальние родственники Кейденса потихоньку разъехались, на это ушло еще несколько часов, поскольку все хотели поближе познакомиться и хоть немного поболтать со мной и мужем, чего прежде особо не получалось – то протокол, то далеко сидели, то мешали другие желающие, из приглашённых на свадьбу. В общем, безумно устав от обилия информации, я всё же перезнакомилась со всеми двоюродными и троюродными родственниками мужа, хотя половину имён тут же забыла, но хотя бы визуально более-менее стала ориентироваться, кто есть кто, и кому кем приходится.

Не факт, что это всё в моей голове продержится до следующей встречи, но что помешает мне попросить мужа тихонько мне напомнить, кто приехал в гости?

Зато сегодня я не чувствовала исходящего от толпы негатива. Скорее всего потому, что среди кровных родственников никто матримониальных планов для дочерей, внучек или племянниц на Кейденса не имел, ни у кого это место я не отняла, а значит, испытывать ко мне негативные чувства было не за что. Наоборот, все отлично знали – и видели, – что я сделала с мужем и Эрролом, и радовались, если не за них, то за себя, ведь такая сильная целительница в семье никогда не помешает.

Наконец остались только «свои». Всего-навсего шестнадцать человек – мои дети, брат и сыновья мужа и Эйтина с Эймером. Спустя сутки после их приезда наконец-то нашлось время спокойно познакомить их с младшими детьми. Снова прозвучал рассказ о чудесном спасении моей сестрёнки и о том, как ей приходилось прятаться в комнатах тогда еще принца, а потом притворяться мальчиком перед слугами – это, кстати, вызвало у детей больший интерес, судя по сыплющимся вопросам.

Младшие не помнили Эйтину, поэтому гораздо спокойнее отнеслись к её «воскрешению». Порадовались, конечно, но уж точно обошлось без рыданий, как вчера у нас. Разговор не прекращался и за ужином, и после – у ребятни было, что рассказать новообретённым родственникам, да и у студентов тоже находились интересные истории, подбитый глаз Вилмера занял среди них почётное место, хотя и сильно смутил «героев» рассказа.

Эррол всё время, кроме ужина, сидел у меня на коленях, и слово «мама» слетало с его языка так легко, словно он называл меня так всю жизнь. Рэйнард с лёгкой снисходительностью наблюдал за счастливо мамкающим братом, сам он пока ко мне никак не обращался, просто повода не было, но я надеялась, со временем мы сблизимся и со старшим пасынком. Даже в одиннадцать лет он всё еще очень нуждался в матери или хотя бы в ком-то, кто сможет её заменить.

Наконец, этот насыщенный – не столько событиями, сколько окружением, – день закончился, и мы с мужем остались в моей спальне наедине. Εдва за нами закрылась дверь, мы в едином порыве кинулись в объятия друг друга, буквально срывая свою и чужую одежду. И первое слово смогли произнести ещё очень нескоро. Точнее – смог мой муж. Покрывая лёгкими поцелуями моё лицо, слегка срывающимся голосом – наше дыхание ещё не пришло в норму, – он прошептал:

– Я люблю тебя, моя королева. Я тоже тебя люблю.

– Тоже? Что значит «тоже»? – от удивления я тут же вынырнула из полусонной истомы. – То есть, я тебя люблю, конечно, люблю. Но как ты узнал?