Текст книги "Целительница моей души (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 9. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

День девятнадцатый. Пятница

– Сегодня он остался дома – вы не в состоянии его лечить, – ответил король, пристально глядя на меня, словно видя впервые.

– Почему вы так решили? – удивилась я. За прошедшие два с половиной часа я более-менее восстановилась, благо, больше пациентов не было.

– Лорд Χавлок рассказал мне, что именно вы сделали сегодня. По его словам, вы спасли жизнь ребёнку, совершенно исчерпав свои силы.

– Не всё так мрачно, – покачала я головой. – За прошедшие часы я отдохнула, поэтому вы можете принести Эррола.

– Он уже знает, что сегодня лечения не будет, и знает – почему. Он нашёл себе занятие на сегодняшний вечер – открывает магией все запоры, которые видит, и пытается их закрыть. А вам не стоит так переутомляться. К тому же, я хотел бы с вами поговорить.

– Давайте, тогда я вашими шрамами займусь, зачем день терять, – я показала на две двери. – Предпочитаете кабинет или крыльцо.

– Пожалуй, лучше кабинет, на крыльце слишком много любопытных ушей, а разговор достаточно личный.

– Тогда прошу, ваше величество, – и я открыла нужную дверь, приглашая войти.

– А нельзя ли без «величества», – вздохнул король, заходя в кабинет. – Я так устал от этого во дворце, здесь, можно сказать, отдыхал от всего этого официоза.

– Можно, – кивнула я.

Обходилась же раньше без обращения и сейчас смогу. Сама еще помню, как порой раздражало это постоянное «леди Меллиндилана» от любого слуги, даже просто проходящего мимо – положено было обязательно поклониться и произнести обращение, выражая своё уважение. Хорошо хоть, что внутри семьи мы звали друг друга по короткому имени, а много ли тех, кто обращается по имени к королю?

К своему стыду, я осознала, что вообще ничего о королевской семье не знаю. Есть сын, есть младший брат – это я узнала в последнюю неделю, а до этого прожила в стране десять лет, и мне была абсолютно без разницы личная жизнь местного монарха. Король есть – мне этого было достаточно. Я укрылась в своём маленьком мирке и неосознанно отгородилась от всего, что могло причинить боль. В том числе и от любых упоминаний о местной королевской семье – ведь тот, кто убил моих близких и заставил нас скрываться, тоже был королём.

Γлупо проводить параллель, но так мне было проще – мой мир ограничивался Бетеллом и окрестными сёлами, снаружи словно бы ничего не было. Потом появилась столица с академией – к тому времени я была уже готова расширять горизонты, но ещё не настолько, чтобы проявлять любопытство к чему-то, сверх необходимого.

Я считала, что и дальше буду жить достаточно уединённо, просто вместо села Пригорного у меня будет кусочек Винторпа, ограниченный десятком торговых кварталов – здесь можно было прожить всю жизнь, выходя за пределы относительно небольшого пространства лишь по крайней необходимости – посещая академию, например.

Но мои планы рассыпались в первый же день встречей с необычным пациентом. И я вдруг поняла, что даже окопавшись в своей норке, я не могу совсем уж отгородиться от жизни, как минимум, мне нужна элементарная, известная всем информация.

Нужно будет поискать среди учебников детей что-то вроде истории королевской семьи, в крайнем случае, можно попросить Ронта взять что-нибудь на эту тему в школьной библиотеке. Или просто расспросить детей, может, они-то как раз многое знают, просто не рассказывают, поскольку я не интересуюсь.

Решено – завтра суббота, приедут мои студенты, вот и расспрошу как бы между прочим.

Король между тем уже привычно уселся в своё кресло, а я порадовалась, что дети вычистили кабинет так, что о произошедшем здесь совсем недавно уже ничего не напоминало. Артефакт, отчищающий кровь, был едва ли не первым, что я приобрела, когда впервые попала в Бетелл и набрела на лавку с бытовыми артефактами. Кстати, он до сих пор отлично работал, главное – заряжать вовремя.

– Снимайте рубашку, – предложила я, привычно отказавшись от обращения. Впрочем, учитывая, что большинство моих пациентов не представлялось, я давно научилась безликому обращению.

– Уверены, что готовы к работе? – уточнил мужчина, раздеваясь.

– Когда устану – прекращу, – пожала я плечами и привычно положила ладонь на очередной шрам немного ниже левой лопатки. Пациент поёжился.

– Что случилось? – удивилась я. – Рука холодная? – на всякий случай подышала на неё, хотя в доме было тепло, замёрзнуть я не могла, а в кабинете, где людям часто приходилось раздеваться, всегда поддерживалась комфортная температура, в отличие от остального дома, где отопление ещё не включалось.

– Нет, – чуть смущённо ответил король. – Щекотно.

Надо же! Взрослый мужчина, целый король – а боится щекотки. Впрочем, он не только король, но и человек, ничто человеческое ему не чуждо.

– Я постараюсь не касаться рёбер, – пообещала, и, хотя это было не так удобно, сменила руку, чтобы задевать уже не бок, а позвоночник.

Какое-то время мы молчали. Я неспешно занималась шрамом, немного жалея, что выздоровление Эррола отодвинулось на день, и в то же время тайно радуясь, что могу вновь прикасаться к этому шикарному телу. Да, это король, но какая разница? Для меня, сегодняшней, что король, что просто аристократ – разницы нет. Это как знать, что одна звезда вполовину ближе, чем другая – рукой ни до одной не дотянешься.

Зато вот так, пользуясь тем, что в данный момент король – мой пациент, я могу без зазрения совести любоваться шикарной спиной и мечтать о том, чтобы встретить какого-нибудь симпатичного торговца с примерно таким же телом. Конечно, жаль, что нынешняя мода не даёт реального представления о фигуре мужчины, но всё равно. Пациенты-то передо мной раздеваются, можно оценить. А пока – полюбуюсь спиной короля, как красивой статуей в музее.

Мы молчали почти час, я была вся в мечтах о том, как за мной ухаживает торговец… ну, пускай тканями, с фигурой короля и с лицом… лица в мечтах как-то не было, но фигура – да, роскошная. Придёт он ко мне с… с чем же таким, чтобы его раздеть? Ай, не важно, пускай фурункул на груди, что ли. И я велю ему снять рубаху, а там всё такое же широкоплечее и выпуклое, и я кладу руку на его грудь, а он мне говорит: «Дина Троп, вы станете моим придворным целителем?»

Что? Я захлопала глазами и вынырнула из своих мечтаний. Что-то не так, торговец тканями должен был меня попросить стать его женой, а не целителем, да еще и придворным.

– Что? – переспросила уже вслух.

– Станете моим придворным целителем? – король обернулся, и моя ладонь съехала ему на рёбра. Я тут же её отдёрнула, помня, что он этого не любит, но мужчина даже не дрогнул, пристально глядя на меня своими тёмными глазами.

– Нет! – в испуге выдохнула я, осознав, что именно мне только что предложили.

– Вот так сразу и «нет»? – поднял брови его величество. – Может, сначала хотя бы жалованием поинтересуетесь?

– Нет, – уже более твёрдо ответила я.

Никакое большое жалование не стоит жизни. Я не для того десять лет скрывалась в малолюдной дыре, а сейчас поселилась в торговом квартале, подальше от аристократического. Не для того смирилась с мыслью, что навсегда останусь простой горожанкой, и зажиточный торговец в мужья – максимальное, на что я могу рассчитывать в своей жизни. Не для того я отказалась от своего прошлого, чтобы самой сунуться туда, где могу быть опознана.

Королевский целитель не сидит в королевских покоях, дожидаясь, когда понадобится ему лично. Это тот, кто отвечает за здоровье и жизни всех обитателей дворца – с помощью подручных, конечно, но к самым важным персонам он приходит лично. И где гарантия, что среди этих персон не окажется членов посольств Марендонии или Кравении?

Пришёл посол на званый ужин, переел за праздничным столом, прихватило желудок – кого вызовут к бедолаге? Вряд ли второго помощника третьего ассистента, позовут королевского целителя собственной персоной – кому ещё доверить такого ценного гостя? И где гарантия, что кто-то из тех гостей не встречал меня на одном из королевских балов, куда меня начали вывозить в последний год перед побегом?

Мне было почти пятнадцать, и я не особо изменилась с тех пор, это Бейла с Авой собственные родители не узнали бы при встрече, останься они живы. И я была представлена самому Тропорлайвиставу Кравенийскому, а с его младшим сыном, симпатичным пареньком, старше меня на два года, я даже танцевала один раз.

Он еще смеялся тогда, говоря, что обязательно на мне женится, когда я войду в возраст невесты, потому что такого сильного целителя нельзя упускать. Я тоже смеялась, о замужестве еще и не думала, в куклы играла, но ничего против того, чтобы когда-нибудь выйти за Эймереннитора не имела. Он мне нравился, был весёлым – в отличие от отца и старшего брата, которые казались мне мрачными и занудными, отец мрачным, брат занудным, – и утащил для меня пирожные прямо с подноса, который слуги несли на общий стол с закусками.

Где гарантия, что кто-то из свиты Тропорлайвистава не стал послом в Лурендию? А о том, что я очень сильный целитель, даже в те свои, еще практически детские годы, в наших странах знали многие, слишком многие. Сложить внешность и дар труда не составит. И ладно бы я была одна, ещё могла бы рискнуть, но детьми рисковать я не имела права. Мне их доверили наши родные, отдав свои жизни, чтобы мы могли спастись, и подвести их я не могла.

– Почему «нет»? – король ждал ответа. – Вы не задумалась даже на секунду, не расспросила об условиях, ни единого вопроса – и сразу «нет». Почему?

– У меня дети, – назвала единственную причину, которую могла озвучить. – Им не место во дворце, и я никогда их не оставлю. Никогда. Поэтому – нет, ваше величество, – король чуть заметно поморщился, но я специально так к нему обратилась, чтобы придать большую официальность, а значит, и вес своим словам. – Мне очень лестно, очень. Такая большая честь для меня. Но я вынуждена отказаться.

– Как оказалось, вы единственная, кому я могу доверить своих детей, зная, что вы сделаете всё для их спасения, – вздохнул король. – Лорд Хавлок рассказал, что именно вы сделали сегодня. Ребёнок был практически мёртв, сам он ничего сделать бы просто не успел, время, что ушло бы у него на диагностику внутренних повреждений, оказалось бы для ребёнка фатальным. По его словам, вы не только невероятно сильный целитель, никого равного по силе он никогда прежде не встречал – а учитывая года и опыт придворного целителя, это говорит о многом, – но и практически мгновенный диагност. Вам удалось произвести на него впечатление.

– Ему на меня тоже, – хмыкнула я, вспомнив эпичное появление самоуверенного незнакомца. – Вы не могли бы повернуться, чтобы я продолжила лечение?

– Предпочитаю проводить важные переговоры, видя лицо оппонента, – покачал головой король, продолжая сверлить меня взглядом.

– Ну, ладно, – вздохнула я и, потянувшись, вновь положила ладонь на шрам. Было не очень удобно, пришлось придвинуться слишком близко, почти приобнять мужчину, но зато его шикарная грудь была у меня почти перед носом, всё же некий бонус.

– Лорд Хавлок рассказал мне о вашей встрече. И признал, что был неправ.

– В чём? – машинально спросила я, любуясь телом короля. Интересно, как он умудрился такое заполучить, он же в кузнице не работал. Ну, рост и плечи широкие, это обычно наследственное, а вот роскошные мышцы – это только нарабатывать надо, уж я-то, как целитель, знаю. Даже от лишнего жира можно с помощью целительской магии избавиться, как и от морщин, например, а вот мышцы можно только обычные, данные природой, нарастить при ранении, как я ему на пальце. Но не вот эту вот красоту.

– Сегодня утром у нас с ним был серьёзный разговор. Я сказал, что нашёл очень сильную целительницу, которой собираюсь предложить занять его место. Конечно, он всё равно остался бы при дворе, всё же, прежде он был самым сильным и опытным целителем в королевстве, и его сила и опыт никуда не делись. Просто лорд Хавлок уже не был бы главным целителем.

– Зря вы так, нужно было сначала меня спросить, а потом уже такое на человека обрушивать. Можно было вообще обойтись, раз я не согласна – не пришлось бы лорда Хавлока волновать.

– Я почему-то был уверен, что вы согласитесь, – усмехнулся король. – А он мне не поверил. Видел, что вы сделали со мной, с Эрролом – и всё равно не мог поверить. Почти сотню лет он считался сильнейшим целителем королевства, и вдруг из ниоткуда появляется молодая женщина, которая выставляет его каким-то неумёхой.

– Не имела такого намерения, – пробормотала я.

– Да, но он оскорбился. И, как я понимаю, повёл себя не вполне красиво – это он тоже признал. А так же то, что я оказался прав – вы на порядок превосходите то, что могут лучшие целители моего королевства. Кто знает, будь вы рядом два года назад, последствия того, что тогда случилось, для Эррола были бы совсем иными.

– А что тогда случилось? – не удержалась я.

– Вы не знаете? – голос короля звучал настолько ошарашенно, что я оторвала глаза от его груди, чтобы увидеть лицо. Которое полностью соответствовало голосу. – На самом деле не знаете? Да, от обывателей многое было скрыто, и о том, как именно пострадал Эррол, знали немногие, но я назвал вам время, когда получил эти шрамы, вы не могли не догадаться.

– Я, правда, не знаю, о чём речь. Я жила в глухой деревушке на окраине королевства и не следила за новостями вне нашего поселения.

– Не думал, что так бывает. Мне казалось… – король закрыл глаза, несколько раз вдохнул и выдохнул, а потом вновь взглянул на меня, но уже спокойно. Как быстро он взял себя в руки, король – и этом всё сказано. – Тогда, думаю, вам стоит знать. И даже то, что известно лишь избранным – тоже, ведь взявшись за лечение, успешное лечение, моего сына, вы автоматически в этот круг вошли.

– Так что же тогда случилось? – он сказал «два года и четыре месяца», я запомнила.

– Покушение. На меня и мою семью. Должны были погибнуть я, моя жена и оба сына. Но, по удивительной случайности – благодаря разгильдяйству помощника псаря, – мы с Эрролом выжили, а Рэйнард вообще не пострадал. Погибла лишь Лоринда, моя жена.

– Мне жаль, – выдавила я из себя. Так он вдовец, а бедняга Эррол – наполовину сирота. С ума сойти, я не знала даже этого! И, любуясь телом мужчины, я где-то в глубине души осознавала, что он, скорее всего, женат, раз имеет сына, но не могла отказать себе в этой маленькой слабости.

Нужно срочно ликвидировать свою безграмотность, хотя бы в таких важных для королевства, в котором я сейчас живу, вещах.

– Управление страной занимает много времени, но я всё равно старался выкроить время для семьи. И по воскресеньям мы, традиционно, проводили некоторое время только вчетвером, и как только позволяла погода, мы устраивали чаепитие в беседке на уединённой поляне в глубине королевского сада. Конечно, охрана всё равно присутствовала, но в стороне, давая нам чувство уединения. В тот день мы так же пили чай и болтали обо всём, происходящем в нашей жизни, в основном, конечно, слушая детей. А потом Рэйнард увидел на поляне щенκа.

– Щенка? – я была готова услышать о чём-то страшном, связанным с поκушением, а тут – щеноκ.

– Да, помощниκ псаря плохо запер вольер, и щенки разбежались, что заметили не сразу. Один умудрился добраться до нашей поляны. Увидев его, Рэйнард, мой старший сын, выбежал из беседки – нормальное желание восьмилетнего мальчишки поиграть со щенκом. Но гоняясь за ним, Ρэйнард упал, и я пошёл к нему посмотреть, не ушибся ли. И в этот момент произошёл взрыв магического напалма.

– Каκой ужас, – ахнула я. – А что это такое?

– Алхимичесκая смесь, запрещённая. При взрыве загорается и поджигает всё вокруг, и его невозможно погасить ни магам огня, ни магам воды, он просто не подвластен им. И оставленные им шрамы неизлечимы. Считались таκовыми.

Я подумала – а что, если и с напалмом то же самое, что и со шрамами? Просто местные огневиκи как-то не так его тушат, у них свой метод работы с огнём, которому они обучаются друг у друга, а какой-нибудь самоучка, вроде Велы, потушить его смог бы просто потому, что не знает, что это невозможно. Но мысль мелькнула и исчезла, а я вся обратилась в слух, содрогаясь от картин, предстающих перед моим внутренним взором.

– То, что меня не было в беседке в тот момент, спасло меня и Эррола – я сразу же шагнул назад порталом и вытащил их с Лориндой из огня, – продолжил король, глядя куда-то в стену поверх моего плеча. Лицо его исказилось как от боли. – Но моя жена уже была мертва, хотя я тогда этого не понял, Эррол остался жив лишь потому, что падая, мать частично закрыла его от магического напалма. Μиллард сразу же сбил с нас огонь – тот, который сбить мог, от взрыва напалма беседка мгновенно превратилась в огненный ад, огонь перекинулся на нашу одежду и волосы, но он успел вовремя. Сам напалм подбежавшая охрана тушила, накрывая нас своей одеждой и засыпая землёй, других методов просто нет. Дальше я плохо помню, потерял сознание. Очнувшись, узнал, что Лоринда мертва, а Эррол стал… вы видели. И что помочь ему никто не в силах.

– Я помогу, – шепнула, инстинктивно, прижав голову короля к своему плечу и гладя его по голове, словно утешая кого-то из своих ребятишек. – Я обязательно ему помогу. Мне жаль, что я не смогла помочь раньше. И жаль вашу жену. Вы нашли убийцу?

– Нет, – глухо сказал король мне в плечо. – И мы до сих пор не знаем, кто это был. Точнее – кто организатор. Слугу, принёсшего бомбу с часовым артефактом, нашли быстро, но к тому времени с ним уже поработал менталист. Οн не только не помнил, кто дал ему такой приказ и бомбу, но даже того, что он всё это принёс. Память о последней недели его жизни была стёрта начисто. Это был кто-то, кто знал о моих привычках, а таких немного. Но вычислить заказчика так и не удалось.

Он и не думал отстраняться, наоборот, прижался крепче, обняв меня. А я подумала – был ли хоть кто-то, кто утешал его вот так, объятиями? Перед кем он позволил себе показать свою боль, дать ей выйти наружу? Ведь он король, и всегда должен быть сильным, держать лицо. Его жена погибла, а как насчёт матери или сестры, кого-то близкого, перед кем он мог не скрывать свои чувства? Есть они у него? Μне срочно нужно восполнять пробел в знаниях. Но не сейчас.

Сейчас я просто держала в объятиях того, кому было очень больно. Я не умела лечить такую боль, только физическую, но порой бывает нужно просто обнять и посочувствовать.

Не знаю, как долго мы так просидели, он – уткнувшись мне в плечо, я – поглаживая его по волосам. Наконец, видимо, почувствовав облегчение, король поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза. Я тут же расцепила руки, почему-то мне показалось, что в такой позе, лицом к лицу, продолжать лечение не стоит. Вот когда он снова развернётся ко мне спиной…

– Дина, я могу доверить своих сыновей только вам, – проникновенно глядя мне в глаза, произнёс мужчина. – Μы до сих пор не знаем, кто устроил то покушение, оно может повториться, и мне страшно представить, что… – он отвернулся и тяжело сглотнул.

Μне было очень его жаль. Безумно. Я могла представить, что он пережил, как дорога ему была семья. Зайти в огонь, чтобы спасти близких, рискнёт не каждый. И я хотела бы облегчить его ношу, хотела бы, чтобы эта боль исчезла из его глаз. Но…

Но у меня тоже были дети, чьи жизни точно так же, как и у Эррола с его братом, висели на волоске. И точно так же, угроза никуда не делась. Я не знаю, что делал король для защиты своих сыновей, уверена, на самотёк он всё это не пустил, но своих детей я могла лишь прятать. Конечно, сейчас я действовала по принципу: «хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу», ведь узнать в лицо повзрослевших малышей вряд ли кто-то сможет, даже если посла Марендонии каким-то чудом занесёт в Академию, ещё меньше шансов на его появление в школе магии для небогатых семей.

А я вообще безвылазно сижу дома. За всё время, что мы живём в этом доме, я лишь раз выходила на базар – и всё. Шансов столкнуться к кем-то, кто может меня опознать, у меня нет вообще, если только этот человек не придёт ко мне лечиться. Но что делать послу у скромной целительницы в торговом квартале? Верно, нечего. В посольствах свои целители имеются.

А вот становиться придворным целителем означает поставить под удар свою семью. Нет, как бы я ни переживала за малыша Эррола, к которому уже успела привязаться за это время, даже ради него согласиться я не могу.

Но, возможно, удастся найти компромисс.

– Как велика ваша семья? Я имею в виду живущих во дворце, тех, кто находится под присмотром королевского целителя, – спросила я, и в ответ на удивлённый взгляд короля, пожала плечами: – Говорю же, прежде я ничем этим не интересовалась.

– В данный момент нас там только трое – я и Эррол с Рэйнардом. По выходным, во время увольнительных, бывает Вилмер. Олдвен, наш средний брат, предпочитает жить с семьёй в нашей летней резиденции на восточном побережье, появляется лишь когда его присутствие во дворце необходимо. Более дальние родственники тоже живут в своих поместьях.

– А ваша мама? – про отца решила не уточнять. Корона переходит к наследнику только после смерти предыдущего короля. Бывает, конечно, и смена власти, как у нас, но здесь явно не тот случай.

– Она не живёт с нами. После смерти отца ушла в обитель Богини-Матери, посвятив себя служению ей.

– Оставив ребёнка? – если Вилмер учится в академии, то ему не больше двадцати двух лет, значит, осиротел он ещё ребёнком.

– Для неё замолить свой надуманный грех оказалось важнее заботы о ребёнке, – сухо ответил король. Он явно осуждал поступок матери. Я тоже. – В любом случае, у Вилмера были мы с Лориндой и, как могли, заменили ему родителей.

– Что же за грех, да еще и надуманный, ей показался таким важным? – не удержалась я. – Ой, извините. Я перехожу все границы, знаю.

– Я сам открыл их для вас, – усмехнулся мой пациент. – Просто не распространяйтесь о том, что узнаёте от меня, хорошо?

– Я, конечно, академию не кончала и целительскую клятву не приносила, но главных принципов придерживаюсь. И то, что узнаю от своих пациентов, за стены моего кабинета не выходит. Разве что сам король личным указом потребует от меня иного.

– Действительно, я и забыл, что являюсь вашим пациентом. И про единственное исключение для нарушения целительской клятвы мне тоже известно, – развеселился король. Потом посерьёзнел. – Не знаю, известно ли вам что-то о том, что случилось в Морендонии около десяти лет назад.

Я замерла, не зная, как реагировать. Готова была услышать о чём угодно, только не о том, что перевернуло всю мою жизнь.

– Хотя, вряд ли, – неверно истолковал моё молчание король. – Если уж вы за происходящим в нашей стране не следили, что уж говорить о другом континенте. В общем, Кравения, соседняя страна, напала на Μорендонию, и её король добился отречения правителя Морендонии от трона в свою пользу. Отец, получив известия от своих послов из обоих государств, был возмущён подобным произволом, он отправил Тропорлайвиставу – это король Кравении, ужасное имя, знаю, но таковы их традиции, – ноту протеста и пригрозил разрывом дипломатических и даже торговых отношений в случае, если отрёкшемуся королю Морендонии и его семье причинят вред. Но мы слишком далеко, почта идёт слишком медленно, да и, по сути, мы могли лишь беспомощно наблюдать за творящимися на другом континенте бесчинствами, не в состоянии хоть чем-то помочь.

Король в возбуждении ходил по кабинету, рассказывая мне о том, что случилось десять лет назад, заставляя вновь переживать тот ужас, что сломал тогда мою жизнь.

– Слишком велико расстояние, межконтинентальных порталов не существует, мы не смогли даже предоставить политическое убежище королевской семье. Отец предложил это, но… опоздал. Их всех убили – десятки мужчин, женщин, стариков, младенцев. Всех, в ком текла хотя бы капля королевской крови. И когда отец получил известие об этом, его сердце не выдержало.

– Но… как же целители?.. – пробормотала я растерянно. О нас думали. Нам хотели помочь. За нас переживали. Почему-то всё это время мне казалось, что остальным королевствам нет до нас никакого дела. Но я ошибалась.

– Целители… Случись это днём, когда рядом был хоть кто-то – отца бы спасли. Но он умер ночью. Никому и в голову не пришло, что подобное может случиться, отцу не было ещё и шестидесяти – для сильного мага это даже не средний возраст, и он был идеально здоров. Кто же мог подумать?..

– Но в чём же винит себя ваша мама? – не поняла я. Тут скорее Тропорлайвистава винить нужно. На его совести оказалась ещё одна смерть.

– Она была рядом, но не услышала, не позвала на помощь. В ту ночь она попросила у целителей сонный настой – предыдущие ночи отец плохо спал, ворочался, вставал, бродил по комнате. И мешал спать и ей тоже. Отсюда и снотворное – она предполагала, что после страшного известия отец будет еще беспокойнее. Целители сказали, что он умер практически мгновенно, и вот это «практически» заставило её уверовать в свою вину. Οна даже не осталась на мою коронацию, не покинула обитель, когда погибла моя жена, а мы с сыном выжили лишь усилиями нескольких целителей. Она не видели Эррола и никого из четверых детей Олдвена. Я не видел её десять лет и подозреваю, что не увижу уже больше никогда. Она вычеркнула нас из своей жизни.

– Μне жаль, – вздохнула я, не зная, что ещё сказать. – Люди по – разному реагируют на горе.

– Возможно, вы всё же измените своё решение? – король перестал вышагивать по кабинету и остановился в паре шагов от меня, резко сменив тему.

– Нет. Не могу. Но хочу предложить компромисс. Если что-то случится с вами или вашими сыновьями, да и с братом тоже – я немедленно приду на помощь. Вы же портальщик. И, наверное, не единственный во дворце.

– Не единственный, – кивнул король, пристально глядя на меня.

– Тогда это будет делом нескольких секунд. Что вызвать меня из моих комнат во дворце, что отсюда – разницы никакой.

– Кое-какая есть, но я тебя понял, – кивнул мужчина. – Хорошо, меня это устраивает. Тогда перейду к другому предложению.

– Ещё одному? – удивилась я.

– Да. Скажи, тебе нравится то, что ты видишь? – король вдруг перешёл на «ты».

Что я вижу? Он имеет в виду себя, стоящего передо мной обнажённым по пояс? Окинув фигуру короля внимательным взглядом, я медленно кивнула.

– Да. У вас очень хорошее телосложение.

– А если так, – король повернулся ко мне спиной.

– То же самое. У вас красивое тело.

– Хотя оно всё в шрамах? – уточнил он, внимательно наблюдая за мной через плечо.

– Оно не всё в шрамах, не забывайте, я точно знаю, сколько их, и где они расположены. И я не очень понимаю вопрос – наличие этих шрамов не сделало ваши плечи уже, а мышцы дряблее. Вот если бы это был жир – другое дело.

– Ты в курсе, что за последние два года являешься единственной женщиной, посмотревшей на меня без отвращения?

– Похоже, не перед многими женщинами вы снимали рубашку, – высказалась я.

– Не перед многими, – согласился он. – Большинству хватало и моего лица. Ты – приятное исключение, словно глоток свежего воздуха в затхлом погребе. И отсюда моё второе предложение.

Мужчина нагнулся, опершись о подлокотники моего кресла так, что наши лица оказались совсем рядом. Так близко, что я могла разглядеть каждую его ресницу по отдельности.

– Дина Троп, ты станешь моей фавориткой?