Текст книги "Попаданство с вакансией (СИ)"

Автор книги: Нюра Осинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Стою, разглядываю. Пол мраморный с перламутровым отливом, в шахматную клетку: белую и светло-серую. Шагнуть по такому боязно. Стены белёные, матовые сливочного цвета с мраморными в цвет стен панелями в рост человека. Под потолком и по периметру потолка фресочный растительный орнамент из лиан с крупными, типа кленовых, листьями бледно-синего и бледно-зелёного цветов. Не яркий, словно слегка выгоревший. В центре потолка, тоже, как и стены, сливочного цвета расположена круглая, большая люстра с магическими шаровыми светильниками, загоревшимися по Миллиному хлопку. Вокруг неё, этаким венком, такой же орнамент. Прямо напротив входа лестница на второй этаж, деревянная, с полированными периллами и балясинами в форме пузатеньких бутылок.

– Ну, что замерла? – приводя в чувство, Стеф слегка подтолкнул меня в спину. – Потом налюбуешься, а сейчас у нас, точнее, у вас нет времени. Всем внимание! – Мы замерли, ожидая объявления. – Дней через десять-пятнадцать у Лео и Милли аудиенция у Его Величества Рефарда Базилса Доджа Пятого. – Мамочки! Что-то, даже, малость, поплохело. – Поэтому Лео с Нортоном отправляются в Салон для сийр, Милли занимается решением хозяйственных вопросов. Леополек тебе придётся взять с собой. Лео, рюкзак оставь здесь, а кошёлку возьми с собой. В салон нужно идти прямо сейчас. Нортон, жетон с собой?

– Да, сийр. – Вот оно – служба, ни какого панибратства, как было в дереве Рэда.

– Я на службу, – продолжил Стеф. – Встретимся через неделю. Лео, первое посещение салона оплачено. Это мой тебе подарок, землячка. Парни, отчёт каждый вечер вестником.

– Да, сийр! – гаркнули парни, вытянувшись в струнку.

– То-то, же, – кинув насмешливый взгляд на парней, Стеф вышел.

Мы не стали терять время. Я сбросила рюкзак на сундук, отдала переноску с леопольками Милли, и мы покинули дом. У ворот нас уже ждала четырёхместная коляска. Рядом с возницей сидел Варьян. Когда только успел? Молодец, мальчик! Умничка! Сообразительный. Сам определил своё место в нашей компании. Заработал прянички. Надо узнать, есть ли у него хоть какое-то образование. Найду Ёсгана, вместе будут учиться.

Мы расселись по местам, и коляска покатилась в сторону центра. Салон для сийр располагался в двухэтажном доме, не меньшем, чем наш. Мы с Нортоном вышли из коляски, а Милли, Петрикс и Варьян покатили дальше.

Над входом была вывеска, гласившая: «Салон для сийр Рагмиры ду Трейси». Сбоку висел щит с изображением женской головки со сложной причёской, кокетливо улыбающейся, а ниже шёл перечень услуг. Список был довольно длинный, я даже заморачиваться им не стала.

Мы вошли под звук колокольчика в небольшой холл со стойкой с одной стороны и диваном с другой. Из двери напротив, вышли две женщины. Одна молоденькая, в форменном голубом платье с рукавом на три четверти, со слегка расклешённой юбкой до середины голени, белом фартучке с рюшами и белой шапочке-таблетке. На ногах обуты туфельки-лодочки на низком удобном каблучке. Девушка встала за стойку.

Вторая женщина постарше, одета иначе. Элегантное малахитового цвета платье с прямым рукавом до локтя с манжетой, застёгивающейся на крупную перламутровую зеленоватую пуговицу. Воротник – мягкая низкая стойка переходящий в широкий бант. Широкий пояс, подчёркивающий тонкую талию, застёгнут на две таких же пуговицы, что и рукава. Застёжка немного смещена влево от центральной линии. Расклешённая юбка до середины голени опадает мягкими складками. Туфли тоже малахитового цвета на высоком устойчивом каблуке. Тёмные с рыжинкой волосы убраны в высокий гребень, закреплённый шпильками с крупными жемчужинами того же оттенка, что и пуговицы. На шее цепочка с защитным артефактом из Крюгересского корня, на правой руке кольцо с чёрным шоргоном.

Что-то я не понимаю. Если это ярус для жителей со средним достатком, то выходит, что им по карману эти штучки? Или у владелицы несколько салонов?

– Чем могу служить? – улыбнулась не только красиво очерченными губами, накрашенными красной помадой, но и лучисто засиявшими глазами чайного цвета.

Смотрела она мимо меня на, стоявшего за моей спиной, Нортона. Она ещё хотела что-то добавить, но осеклась. Видимо Нортон сделал какой-то знак.

– Доброго дня, сийра Рагмира. Нужно обслужить сийру Лео, – подал хозяйке салона жетон.

Она взяла жетон, взглянув на него, вскинула одну бровь и внимательно окинула меня взглядом с ног до головы и обратно. Жетон, молча, отдала девушке.

– Пойдёмте, сийра Лео, – обратилась ко мне.

– Лео, – окликнул меня Нортон, когда я сделала несколько шагов за хозяйкой. – Я пойду по делам и приду за тобой, когда закончатся процедуры.

Я оглянулась, он мне подмигнул и сжал кулак, мол, держись, и вышел. И я пошла за, с подозрением глянувшей на меня, хозяйкой получать весь комплекс процедур для создания красоты и молодости сийр.

Дома, на Земле, у меня самой главной процедурой для сохранения молодости кожи и здоровья организма была баня – мой личный салон. Берёзовый веничек – мой личный массажист. Правда, последние три года я уже не парилась. Невролог запретила. Моей голове был противопоказан перегрев.

Чего я только не испытала в салоне для сийр! Это купание в какой-то вонючей суспензии, из которой я вышла абсолютно лысая во всех местах. Сохранились только ресницы и брови, потому что их чем-то обмазали и наложили пластыри. Меня, ослеплённую таким образом, дав команду: «Не дышать», окунули несколько раз в вонючую пощипывающую суспензию, потом поставили под душ. Я даже почувствовала, как с моей головы смылись волосы. Даже новорожденные имеют волосы, а у меня всё тело голое, как кожа на ягодицах.

Потом опять купание с нырянием. Но теперь уже не вслепую. И вода, хоть и не бесцветная, а зелёная, но прозрачная и с приятным сандаловым ароматом. Потом голову намазали коричневой мазью, обернули полотенцем и отвели на массаж. Под воздействием умелых рук, тело размякло, словно кисельное. Захотелось спать. Но не тут-то было. Снова душ со смыванием мази с головы, которую опять обернули тканью, смоченной в каком-то зелье, а меня усадили в кресло и сделали маску на лицо. Вот тут-то я и задремала. Сколько сидела, не знаю. Я потеряла счёт времени. Разбудили, когда снимали с головы ткань, а с лица маску, словно тягучую плёнку. Ощущение, будто с кожей сдирают. И снова ванна. Купание с пенистыми добавками, натирание вехотками, после ванны всё тело и лицо намазали каким-то маслом. Оно сразу впиталось в кожу.

Наконец на меня надели халат и усадили на маникюр и педикюр. Спросили насчёт цвета ногтей, ответила, что никакого. Смолоду пользовалась только бесцветным лаком и только по праздникам розовым.

Всё! Нет, оказывается не всё. Провели в гардеробную. Здесь на плечиках висело несколько платьев, брючных костюмов, лежала стопка белья, стояло несколько пар туфель. Велели выбрать три комплекта. Всё оплачено вместе с процедурами. Ну, раз оплачено, то остаётся только примерить. Это Стеф расстарался? Не может быть, чтобы в виды обслуги ещё и одежда входила с обувью, три комплекта. Ну, я не настолько гордая и щепетильная, чтобы от дармового отказываться. Выбрала бежевый костюм из лёгкой шёлковой ткани: юбка-восьмиклинка, жакет с коротким рукавом на одной белой перламутровой пуговице и белая безрукавная блузка с кружевным отложным воротничком. Платье серо-голубого цвета с рукавом до локтя с узкой свободной манжетой и брючный костюм. Брюки цвета тёмного шоколада, прямые штанины с отворотом и туника до середины бедра, прикрывающей интимную зону, слегка раскошённая мятного цвета с рукавом на три четверти и V-образной горловиной. По горловине, краям рукавов и подолу бейка в цвет брюк. К костюму прилагалась шляпка-артефакт, вроде той, что мне подарил Рэд, но тоже цвета брюк. Туфли взяла к бежевому костюму коричневые со шнуровочкой в две дырочки по стороне, на среднем устойчивом каблуке, к платью черные лаковые лодочки и к костюму глубокие тёмно-коричневые полуботинки со шнуровкой на низком каблуке.

Вот теперь всё. Одежду свою и сапожки сложила в кошёлку, новое платье и костюм с обувью и два комплекта белья, упакованные в красивый разноцветный мешок, туда же. Надела бежевый костюм, коричневые туфли, покрутилась напоследок перед большим зеркалом, наконец-то имея возможность увидеть себя. Поудивлялась произошедшей метаморфозе. Выглядела уже на свои шестьдесят пять, со стрижкой «аля Хакамада», длина волос не более двух сантиметров, и ни одного седого. А в свои шестьдесят пять я выглядела лет на пять моложе деревенских сверстниц. Более шестидесяти мне никто не давал. Для ухода за волосами мне подарили небольшой флакончик специального зелья, которое следовало по несколько капель добавлять в воду для ополаскивания и баночку с кремом на ночь для ухода за кожей лица и декольте. Предупредили, что к следующему сеансу омоложусь ещё лет на пять, если начну пользоваться магией. Но это вряд ли. Откуда ей взяться?

Когда вываливалась из гардеробной, напяливая на ходу шляпку-артефакт, на входной двери звякнул колокольчик. Я вышла в холл. Меня встречали Нортон и Стеф, который о чём-то разговаривал с хозяйкой. «А этот-то что тут делает? Сказал же, что встретимся через неделю», – мелькнула мысль. Увидев меня, Стеф замолк на полуслове. Рагмира осмотрела меня оценивающе, удовлетворённо кивнула, а Стеф смотрел во все глаза и улыбался. Нортон тоже встретил меня с улыбкой.

– Лео, ты помолодела и похорошела, – оценил Стеф. – Я пришёл с вами пообедать, – ответил на мой не заданный вслух вопрос. – Сийра Рагмира, твои девушки творят чудеса. Я не ошибся, что выбрал твой салон. Сийра Лео будет твоей постоянной клиенткой. Когда следующий сеанс?

– Через пять дней, а потом через десять, – ответила, довольная похвалой, хозяйка салона. – До встречи, сийра Лео, – попрощалась она.

– До встречи, сийра Рагмира, – ответила я.

Ребята сидели на открытой террасе небольшого ресторанчика. Милли с восторженным визгом кинулась ко мне с обнимашками.

– Маммия, маммия, какая ты красивая! А где твои волосы? – расстроено заметила она отсутствие моих седых патл, подросших за прошедшие дни, и заглядывая под шляпку.

– Смылись, – ответила я. – Меня столько раз купали в разной гадости, что я со счёта сбилась, а волосы не выдержали и сбежали.

Милли прыснула в ладошку на мой шуточный ответ, парни скромно улыбнулись. Стеф что-то уже заказал на всю компанию. Не привередничали. Проголодались уже. Жаркое с овощами, похлёбка с лапшой на мясном бульоне, сырные лепёшки и ягодный взвар устроили всех.

Пока ела, кормила Лёвку. Паршивец, оказывается, есть не стал без меня. Полли наелась, а этот поскулил, поскулил и уснул. А когда Милли завизжала, увидев несказанно красивую меня, проснулся и потребовал внимания. Пришлось, постелив салфетку на колени, усадить его с поилкой. Но вначале потребовал поднять его к лицу и позволить обнюхать и обмусолить мне только что надраенную физиономию. Бедняга, аж, дрожал и скулил от радости, что мамка нашлась.

Когда управились с обедом, зашёл спор об оплате. Милли настаивала, что она должна заплатить, как гостеприимная хозяйка. Парни упирались, что сами состоятельные. Только Варьян скромно помалкивал. Я же тоже рвалась оплатить обед. Спор разрешил Стеф, заявив, что будут платить Нортон и Петрикс, так как они получили сегодня премию за раскрытое преступление два месяца назад.

– Да преступление мы раскрыли в три дня, а обещанную премию только сегодня…, – возмутился, было, Петрикс, но завис, соображая, когда это сегодня они получили премию.

– Так мы её ещё не получили, – с ехидством проговорил Нортон.

– Получили, – уверил ребят Стеф и потряс мешочком с монетами. – Вот она, – достал демонстративно серебряный фист и три больших штепа, рассчитался за обед, стянул шнурок мешочка и отдал мне. – Жить и столоваться вы будете у подопечных, пока не пойман несостоявшийся муж Милли. Занимайтесь своими делами, а мне пора на службу.

Стеф ушёл, а мы перешли к свободной скамье в тени деревьев. Милли отчиталась передо мной. Она сообщила в управлении о заселении в дом по адресу, оставила заявки на садовника, повара и горничную. Садовника, возможно, пришлют даже сегодня к вечеру.

Варьян тоже, пока Милли была в управлении, время зря не терял. Он сбегал на местный рынок колясок и норнисов. Сказал, что ничего интересного не высмотрел. Нортон посоветовал ехать на нижний ярус. Там есть большие рынки норнисов и колясок. Решили, что озадачимся решением этой проблемы завтра, а сегодня у нас шопинг-марафон.

Первым делом – постельное бельё. Надо много. По два комплекта на кровать. Нас пять человек. Садовник, повар и горничная. Может, они и жить-то у нас не будут. Будут приходящими. Нас же мало. Но на всякий случай взять надо. Милли настояла на шёлковом белье, потому что его легче чистить магией, чем из вииля[3]3
  Вииль – родственное льну растение с волокнистой структурой стебля выше человеческого роста. Из волокон, прошедших специальную магическую обработку, получают мягкие нити и ткани, напоминающие хлопковые.


[Закрыть]. Я пощупала бельё из вииля. Похоже на хлопковое. Нижнее бельё шьют из него. Его тоже взяли на всякий случай пять комплектов на кровати ỳже хозяйских вполовину. Заказали доставку на дом. И тут меня ошарашило: мы же не знаем, есть ли какая мебель в доме, кухонная утварь и прочее.

– Милличка, нам нужно срочно домой, – заявила я дочке.

– Зачем, Лео? – посмотрела она на меня недоумённо.

– Мы же не осмотрели дом внутри, сорвались по делам. Там может пусто во всех комнатах, как в холле. Будем спать на полу на шёлковых простынях.

Парни, услышав меня, хохотнули, а Варьян сорвался ловить коляску.

Глава 2

С тетрадью и карандашом в руках мы не прошлись, а пробежались по дому. Дом был девственно пуст. На первом этаже одно крыло занимают хозяйственные помещения: кухня, разные кладовые, бытовки. Одно помещение, что ближе к кухне, назначили семейной столовой, где будет стоять стол на двенадцать человек – мало ли каких гостей к нам занесёт. Второе крыло будут занимать комнаты для занятий, библиотека. Пока их не трогаем.

На втором этаже жилые помещения. В одном крыле – большие хозяйские апартаменты из четырёх трёхкомнатных «квартир», в другом – двухкомнатные и трёхкомнатные гостевые. Хозяйские мы даже не смотрели. Я предложила Милле занять гостевые комнаты. Было два гостевых парных помещения. Две спальни, общая прихожая или гостиная. Вот такие гостевые апартаменты я и предложила занять временно.

– Лео, почему вы занимаете гостевые, а не хозяйские? – удивился Нортон.

– Вот, – указала я на леополек. – Их ещё нельзя разлучать. Только ночью они будут спать отдельно, каждый со своей хозяйкой. Но и ночью они должны чувствовать присутствие друг друга. Это временно, на две недели. Милли записывай: две спальных корзины для малышей, пять кроватей….

Обошлись минимумом. Время у нас вагон, и мы постепенно, без спешки обставим и украсим своё жильё на свой вкус. А сейчас, в данных обстоятельствах, нам лишь бы переночевать в комфортных условиях.

Большую комнату с выходом на балкон решили сделать комнатой отдыха и заняться ей позже. Пока не к спеху.

А вот теперь небольшой шопинг. Варьяна оставили на хозяйстве, принимать заказанные приобретения.

Разве может женщина, попав в торговый центр, даже если он не единое здание, а почти целая улица отдельных магазинчиков или, как у нас, лавок, даже имея определённую цель, не поинтересоваться: «А что там?». Любопытство за пазуху не заткнёшь и глаза не завяжешь. Как с Милли мы не сдерживались, но нас понесло. Ведь не хотели пока приобретать кухонную утварь, а в первой же лавке «Всё для кухни из Княжества Вергройш» не удержались. Меня буквально покорил набор металлических блестящих кастрюль ёмкостью от одного до десяти литров. Они стояли пирамидой одна в другой, а рядом держатель для крышек. Кастрюли тяжёлые, с толстым дном. На боку кастрюль и на крышках выгравирован медальон: звериная морда в центре венка из дубовых листьев. Какого зверя морда, я не поняла.

– Это что? – показав на гравировку, спросила продавца, сухощавого жилистого загорелого, но светловолосого кареглазого мужика. Подвижный, словно живчик, но, в то же время, не делая резких движений, плавно передвигался по помещению.

– Это клеймо вергройшей, – ответил он с нескрываемой гордостью. – Самая качественная, но и дорогая кухонная утварь. Сегодня утром только доставили.

Я переглянулась с Нортоном. Он одобряюще кивнул.

– Милличка, доча, мы берём эту прелесть и ещё вон тот набор сотейников, если они с таким же клеймом, и сковороды.

– Берите, сийры, не разочаруетесь, – уцепился за покупательниц продавец.

Сковороды диаметром от пятнадцати сантиметров до пятидесяти с деревянными ручками, с толстым дном. Самый раз печь блины и лепёшки-«лаваш». У сотейников и сковород на конце ручек металлические петли для подвешивания.

– А ножи не хотите посмотреть? – развернул перед нами упаковку с набором ножей, нахваливая на всякий лад.

Кухонные ножи – моя слабость. А тут такой комплект из тридцати штук! И ещё какой-то металл особый с вечной магической заточкой. Даже парни глядели на это богатство с восторгом. Ножи с клеймами производства Княжества Вергройш. Товар очень дорогой. Даже наборы сковородок, сотейников и кастрюль уступали им в стоимости. Но жмотиться не стали. Милли сразу меня предупредила, что оплачивать все покупки для дома будет она. Если не хватит налички, то займёт у меня. Но пока хватит на всё. Остальное, что ещё понадобится, повар определит и купит.

Продавец чуть ли не пел, помогая двум помощникам упаковывать наше приобретение. Одного с товаром сразу отправил по, названному Милли, адресу. А мы перешли в следующую соседнюю лавку с посудой для столовой, хозяином которой оказался этот же мужик, а продавцом его жена. Но тут мы попридержали коней. Купили всем по глиняной кружке, простенький столовый сервиз на двенадцать персон и набор столовых приборов с клеймом вергройшей. Остальное успеется.

– Что-то, Милли, мы с тобой разгулялись? – посетовала я. – Нам ещё мебель надо кое-какую купить, да присмотреть на будущее.

– Так ты же сама предложила одним глазком глянуть да прицениться. Только одним глазком, – с ехидцей напомнила дочка.

– Ничего так, одним глазком глянули и приценились, – хохотнул Петрикс.

– Ну, вы бы нас придержали. Не в ту, мол, лавку направились, – съехидничала Милли.

– Это не наше дело, – отбоярился Нортон.

– Правильно, – поддержала его я. – Ваше дело внимательно по сторонам смотреть да всё примечать, вверенные тела охранять. А с каких покупок эти тела начали монеты тратить, то и впрямь не ваша забота. Пошли, Милли, в мебельную лавку. Я считаю, что вычурной мебели нам не надо. Главное, чтоб комфортно.

И всё же мебель мы высматривали в соответствии со своими понятиями красоты. Гостевые комнаты единогласно решили обставлять по гостиничному принципу – одинаково. Кровати-односпалки, всё одно, что моя двуспальная, ещё советского стандарта. Долго не выбирали. Обе положили глаз на кровать из тёмного дерева, с высокой резной головкой. В матрасах покопались, пока выбрали самый упругий. Чем он там набит, не понятно, но только без пружин. Прикроватные тумбочки из того же дерева, что и кровати и большие зеркала-трюмо. Стол обеденный на двенадцать человек из очень светлого дерева с красивым ярко выраженным структурным рисунком и стулья из этого же дерева. Здесь же приобрели тридцать штук цельнодеревянных плечиков цвета тёмного шоколада для одежды женской и мужской. Оформили доставку со сборкой и установкой на месте, и перешли в лавку, где приобрели постельное бельё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В лавке с облегчением узнали, что наш заказ ещё не отправили по адресу. Подтвердили заказ на бельё, присовокупили две скатерти из валлейрокского вииля[4]4
  Валлейрокский вииль – вид низкорослого вииля, подобного льну-кудряшу, с более грубым волокном. Выращивается в северном равнинном герцогстве Валлейрок.


[Закрыть], не такого мягкого, как постельное бельё, а словно накрахмаленного. К подушкам придирались качественно, но всё-таки выбрали. Подушки наполнены мелкими пёрышками с пухом птицы капирьи[5]5
  Капирья – птица родственная гусю, но в два раза крупнее, водоплавающая, покрытая мелкими пёрышками и пухом. Два раза в год она линяет, теряя оперенье, которое сохраняется на крыльях и хвосте. Их разводят в герцогстве Форрест, там много озёр. Когда они начинают терять оперения, их ощипывают с помощью магии.


[Закрыть]. Я предложила взять по две подушки на кровать.

– Зачем мне две подушки? – удивилась Милли. – У меня же одна голова.

– Примета есть такая, – тут же я сочинила примету. Не скажу же, что для меня привычней две подушки. – Если у тебя будет на кровати одна подушка, то всю жизнь одна проживёшь, замуж не выйдешь.

Парни прислушались к нашему разговору, многозначительно переглянулись. Мотают на ус.

– А вот в первую брачную ночь спать нужно вдвоём на одной подушке. У нас, у одного народа, молодожёнам на свадьбе желают всю жизнь спать на одной подушке. А почему, догадайтесь сами.

– Это значит, чтобы жили дружно и не ссорились, так? – резюмировала Милли.

– Всё так, – согласилась я с умной моей приёмной дочкой.

Дошла очередь до покрывал. Вот уж мы тут зависли. Покрывала разного качества, расцветок. Каждый выбрал на свой вкус. Должно же быть хоть какое-то разнообразие. Взяли каждому по белому банному пушистому халату из вииля, по два больших и по два средних полотенца. На этом остановились. Пока достаточно. Украшательством будем заниматься постепенно.

Зашли в лавку готовой женской одежды. Я купила себе парочку ночных сорочек типа комбинация длиной почти в пол с широким кружевом по подолу и кружевной вставкой на груди: салатную и красную в комплекте с пеньюарами. Сорочки отправились в кошёлку.

И ещё в одной лавке мы застряли и не сразу смогли выбраться. Лавка зелий для мытья волос и тела. Правда, тут были и другие зелья, но нас интересовали именно эти. Тут уж развернулась Милли. Ароматы-то я тоже выбирала, а в остальном была профаном. Ванны у меня дома не было. Поэтому подолгу отмокать негде было. Только когда наезжала в гости к городской подруге, та пыталась мне привить любовь к приёму ванны с разными гелями, шампунями, пенками. Вот она-то уж как заляжет в своей джакузи, так за это время ужин может протухнуть.

Милли придирчиво читала этикеточки на флакончиках и бутылках, на которых был расписан состав, из коего приготовлено зелье, разглядывала на цвет, встряхивала. В общем выбирала со знанием дела. Парни тоже выбрали себе по несколько разных средств и для Варьяна.

Понравилось мне облуживание и упаковка нашего приобретённого товара. Все флакончики, бутылочки были составлены в корзинку с крышкой и отправлены с разносчиком по адресу.

Продукты сегодня решили не брать. Готовить не на чем. Купили только молоко для питомцев. Им варить не нужно. Поужинаем и позавтракаем в ресторанчике или едальне, что рядом с домом. Там видно будет. Отправляемся домой. Варьян там, наверно, запурхался принимать поступления приобретений.

Варьян со своей задачей справился на «отлично». Кровати установлены в наших двух спальнях, напротив точно в таких же апартаментах, и в двух одиночных «номерах» – гостиная и спальня. Постельное бельё стопками лежало на кроватях. Там же лежали банные халаты, полотенца и плечики, которые Варьян разделил по справедливости: мне и Милли по десять штук, Нортону и Петриксу по три, себе и в свободную спальню по две штуки. Покрывала положил все на Миллину кровать. В нашей же гостиной стояла корзина с банными зельями. Кухонную утварь распаковывать не стал, сложил на полу в кухне. Стол установил в помещении, назначенном столовой, и стулья вокруг расставил, обе скатерти он положил на стол. Быстро он управился. В холле только стоял Миллин сундук и на нём мой рюкзак. Сундук парни унесли в спальню Милли, а рюкзак я унесла в свою спальню.

Сразу же занялись обустройством каждый сам своего гнезда. Леополек мы рассадили в «спальные» корзины, в которых лежали мягкие подстилки и поилки с молоком. Пока оставили рядышком на полу в гостиной – пусть осваиваются.

Только управились с обустройством, раздался сигнал, похожий на звонок колокольчика.

– Милли, это что? – спросила хозяйку нашего жилища.

– Кто-то к нам прибыл. В калитку сигналит, – ответила и поспешила вниз.

Варьян выскочил на улицу первым и уже нёсся к калитке, когда мы высыпались на крыльцо. Он впустил мужчину в «походной» или рабочей одежде с рюкзаком за плечами. Когда мужчина приблизился к крыльцу, увидели, что он не молод. Выглядел несколько старше Рэда, Миллиного прадеда, с сединой в тёмных волосах, заплетённых в косу до пояса. Смуглый, зеленоглазый. Окинул всех взглядом, определяясь, кто есть кто, поприветствовал всех скопом.

– Кто хозяин? – спросил. – Я по заявке. Садовник.

– Я хозяйка, – вышагнула Милли вперёд. – Сийрина Миллиирия ду Кэррогес. Можно обращаться сийрина Милли. Как твоё имя?

– Ярод Кудорикс. Я маг узкой специализации пятой категории. Природник. Лесовым или Полевым служить не могу, а вот с такими, – обвёл рукой наш участок, – небольшими площадями садов и огородов справляюсь с лёгкостью.

– Проходи в дом, Ярод, – Милли приглашающе повела рукой. – Заключим договор.

Расположились все за обеденным столом. Ярод осматривался.

– Только что вселились? – спросил понимающе.

– В процессе вселения, – ответила я.

– Понятно. Вот договор, – вынул из рюкзака и подал Милли три листа стандартного договора.

Милли прочла договор, передала его Нортону.

– Здесь не указано, на какой срок заключается договор, – сказал Нортон.

– Его должна проставить хозяйка. Для меня, чем дольше, тем лучше, – пояснил садовник.

– Пять лет я здесь точно проживу, – прикинула Милли, – может дольше. Поэтому пока заключим договор на пять лет.

– А как с оплатой? – обеспокоилась я. – В договоре не указано?

– Оплата за содержание в должном порядке сада и огорода зависит от площади. Размер площади по этому адресу в гильдии природников известен. Оплата фиксированная. Из этого расчёта с меня будет высчитываться налог, – растолковал Ярод.

– Но у нас здесь такие кущи за два года наросли, что выкашивать да выкашивать, – указала я на необъятный фронт работ.

– Об этих кущах мы с хозяйкой договоримся отдельно, – махнул рукой Ярод. – Только разрастались они не два года, а пять.

– Как пять?! – воскликнули я и Милли слаженным дуэтом.

– Два года, как этот дом приобрёл Лесовой Рэдвурд Пэттрэйзер для своей правнучки. Хотел нанять меня, но я тогда работал и не знал, что через год останусь без работы. До покупки дом стоял три года в магическом стазисе, – рассказал Ярод.

– Ярод, ты не знаешь, куда переехали прежние хозяева? – полюбопытничала я.

– Я знаю, – ответил Нортон. – Точнее, мы знаем. Я не могу сказать более подробно, так как это служебная тайна. Но одно сказать могу – в нашем королевстве этой семьи нет.

– Тогда, может, вы знаете, где племянник бывшей хозяйки? – спросил Ярод.

– Насколько нам известно, семья состояла из пяти человек: глава семьи, его жена и три дочери, – ответил Петрикс. – Ни о каком племяннике нам не известно. Сколько ему было лет?

– Я точно не скажу, – неуверенно проговорил Ярод. – Мальчику сейчас было бы лет семнадцать. В семью его привезли в возрасте четырёх лет. Мальчик пропал за год до отъезда семьи.

– А сколько лет ты проработал в этом доме? – спросил Нортон.

– В этом доме я проработал два договорных срока, тоесть десять лет я обихаживал этот сад и небольшой огород. Не доработал два месяца. Но мне выплатили компенсацию. И пять лет я перебиваюсь временными, краткосрочными работами. Собрался уже уезжать из столицы, но, наконец-то, повезло.

– Ярод, ты не помнишь, как звали племянника хозяйки? – спросил Варьян, внимательно слушавший наш разговор.

– Полное его имя я не знаю, а домашние его звали Варом или Варчиком. Он в семье был самый младший.

Варьян побледнел и обхватил голову руками. Простонал.

– Ему больно! – подскочила Милли.

– Погоди, – Петрикс поднялся со стула, подошёл к Варьяну, обхватил ладонями его голову, словно к чему-то прислушиваясь, прикрыл глаза. – Это последствия ментального колпака, – объявил диагноз. – Потерпи, дружок, сейчас пройдёт.

– А не ты ли тот Вар? – заявил Ярод, вглядываясь в лицо Варьяна, когда того отпустила боль. – Уж больно похож.

– Я не помню, – расстроено произнёс Варьян, поникнув.

– Варьян, а с какого момента ты себя помнишь? – спросил Нортон.

– Иногда мне кажется, что я живу всего четыре с половиной года, потому, что четыре с половиной года назад я очнулся от сильнейшей головной боли. Я орал, а меня держал бородатый мужик и успокаивал. Он сказал, что я его племянник Варьян, что у меня воспаление мозга, но меня лечат. У него была большая семья. Кроме меня было семь детей: три дочери и четыре сына. Его я называл дядей, а его жену тётей. У меня оказалась хорошая память, но то, что было до приступа, я не помнил. Когда пытаюсь вспоминать, начинается сильная головная боль. Дети в этой семье были грамотные. Учились в школе, а потом в Малой Академии. Семья занималась разведением норнисов.

Меня тоже определили в школу. За два года я освоил обязательную четырёхгодичную программу обучения. Учился легко, словно я уже это всё знаю. Только магия мне не давалась. В малую академию дядя меня не отпустил. Год я работал в хозяйстве, ухаживал за норнисами. А год назад дядя заявил мне, что я должен их оставить и искать своё место в жизни. Он подарил мне норниса с коляской, сумку с пространственным карманом, кошель с монетами, которые я ещё не все истратил, и проводил из дома. По возрасту я ещё не могу жить самостоятельно и зарабатывать, но жить как-то и на что-то надо. Я стал перевозить «попутчиков». Первых «попутчиков» до ближайшего города нашёл мне дядя. Доехал до города, взял пассажиров до другого города. Так я оказался в Бругсгорде, где меня нанял Стивер Кэррогес. И теперь я здесь.

– Странная история, – резюмировал Нортон. – Надо в этом разобраться. А как звали дядю, тётю, их детей? Как называлось то селение или город, где ты жил с дядей?

– Я не помню. Мне нельзя это помнить.

– Что значит нельзя? – удивилась я.

– Не знаю, – со стоном проговорил Варьян, опять хватаясь за голову.

– Прекратили расспросы, – приказным тоном сказал Нортон. – Петрикс, помоги ему.

Петрикс снова обнял голову Варьяна ладонями, что-то прошептал.

– Нет, этот случай упускать нельзя. Будем разбираться, – пообещал Нортон.

– Правильно. Вот и возьмитесь за это дело, – поддержала его я.

– Стеф нас за это по головке не погладит, – вздохнув, произнёс Петрикс. – Без этого дел невпроворот.

– Но и уши драть не станет, – парировала я. – Вот увидите, он ещё сам вцепится в это дело.

– Это точно, – подтвердил Нортон. – Он любит сложные, запутанные дела. Милли, подписывай договор, а я, как свидетель, подтвержу.

Милли расписалась в трёх экземплярах договора, достала из кошеля печатку и приложила к своей росписи. Вспыхнуло на мгновение свечение, и на бумаге появился оттиск печати. Я заворожено проследила за этим действом. «Магическая печать», – догадалась.

Нортон проделал то же самое. Ярод взял свой экземпляр, посмотрел на подпись и печать Нортона и вскинул на него удивлённый взгляд. Нортон сделал вид, что ничего не заметил.