Текст книги "Единственная"
Автор книги: Норма Бейшир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– А чему, полагаешь, он мог бы меня научить?
– Слоун, на этих фотографиях, поверь мне, вы отнюдь не учитель с прилежной ученицей.
Что тут возразишь?
– Пусть так, так… Ты это хотела услышать – ну, пожалуйста.
– Ладно, не злись. – Адриена внимательно посмотрела на подругу. – И каков же он в постели?
Слоун смотрела укоризненно.
– О, Господи, Слоун! Ты вознесла своего Филлипса так высоко, что боишься рот раскрыть – вдруг что-нибудь оскорбит его милость. Он что, святой?.. Как подруга я просто волнуюсь за тебя, а как твой редактор обязана знать все, от чего зависит твоя писательская судьба.
– Спасибо, но со своими трудностями я справлюсь сама.
– Да, я вижу, как ты справляешься. Потому и беспокоюсь.
Слоун вернула вырезки Адриене и встала.
– Только теперь, Адриена, я поняла, что там, во Франции, провела самую прекрасную неделю своей жизни. Да – потому что была в Довилле с Джорданом Филлипсом. Мне с ним было легко и весело: замечательный он человек, и блестящий спортсмен, и необыкновенный мужчина. Он помог мне ощутить себя женщиной, и это было прекрасно, как никогда раньше.
– И после всего ты прогнала его? – изумилась Адриена.
Слоун удрученно кивнула.
– Адриена, я реалистка и понимаю, что наши отношения не могут иметь продолжения. И я сама прекратила их, пока не увязла с головой.
– И с каких это пор ты записалась в ясновидящие?
– Ну зачем ты меня мучаешь? Джордан так молод… – В голосе Слоун звучало отчаяние.
– На сколько он моложе тебя?
– На пять лет.
– Ох, ох! Ты, между прочим, выглядишь намного моложе своих лет. На добрый десяток!
– Спасибо, это я и хотела услышать.
– Не притворяйся, что это тебе не важно.
– Поздно, и теперь уже не имеет значения. – Слоун старалась говорить спокойно. – Все кончено, речь идет о прошлом. И он, и я… мы оба это знаем.
– Но ведь ты не хочешь жить только прошлым?
– Нет, конечно, хотя… о, черт, я не знаю, Адриена. Мне трудно сказать, чего я хочу от человека, с которым была знакома всего несколько недель.
– А чего хочет он?
Ох, эта Адриена, от нее не отобьешься.
– Он хотел вместе поехать в Аргентину…
– Значит, ждал продолжения ваших отношений, – решила Адриена.
– Он даже вырвал у меня обещание, что я поеду с ним. – Слоун улыбнулась, вспомнив разговор.
– Ага, вот, значит, чего ты от него добивалась?
– Не искажай моих слов. Ну, пожалуйста… не толкуй их на свой лад.
– Редактор для того и существует. Особенно когда автор толком не знает, что хочет сказать.
– Мама, ты когда вернешься?
– Через две недели. – Слоун укладывала свой чемодан. – Не хочешь ли сказать, что в этот раз ты будешь скучать больше обычного?
– Немножко больше – верно. Только я не хочу, чтобы ты из-за этого переживала.
– Хорошо. – Слоун потрепала сына по голове.
– Звонила Кейт.
– Когда?
– Примерно за час до твоего возвращения. – Тревис медленно снимал кожуру с банана. Очистив, откусил большой кусок.
– Так почему ты мне сразу не сказал?
– Она ничего особенного не сообщила. Просила только передать, что хочет непременно переговорить с тобой до отъезда. Что-то важное, кажется, о деньгах речь.
Слоун рассмеялась.
– Важное для тебя – обязательно касается денег. У меня иногда создается впечатление, Тревис, что любая дребедень кажется тебе ценной, стоит налепить на нее долларовые бумажки.
– Конечно, мам. – Тревис с энтузиазмом поддержал тему! – Потому, ма, я и решил стать писателем.
– Только знай, мальчик, это не та профессия, которая приносит много денег.
– Почему? Ведь писателям хорошо платят.
– Если найдешь хорошего издателя, то действительно прилично, – серьезно ответила Слоун. – Но оставим это… ступай и попроси у Эммы два целлофановых пакета.
– Хочешь организовать семейное самоубийство?
– Дурачок! Они нужны мне для укладки вещей. Эмма, по-моему, выбросила все.
Тревис выбежал из комнаты – банановая кожура осталась на ковре.
Слоун взглянула на часы: без четверти четыре. Кейт еще не ушла? Надо позвонить ей на работу. Автоответчик сообщил, что Кейт уже ушла.
Слоун, попрощавшись с сыном, вышла на улицу. Такси удалось поймать быстро. Наверное, это самое «книжное турне» даровано ей свыше: масса дел, голова забита уже с утра, а к вечеру наступает такая усталость, что себя не помнишь, авось и Джордана забудет.
Джордан Филлипс потянулся, глубоко вздохнул и выпрямился в кресле – самолет аргентинской авиакомпании приземлился в аэропорту Нью-Йорка. Всю обратную дорогу Джордан решал, куда ему лететь из Нью-Йорка, – и наконец решил. Можно местным рейсом полететь в Бостон, но он слишком устал и хочет спать. Нет, лучше ехать в «Плазу», отец всегда держит там огромный номер на случай внезапного приезда в Нью-Йорк, выспаться хорошенько, а утром можно направиться домой.
Перелет из Аргентины был долгим: пять часов. Нестерпимо душно, ноги затекли. И мысли, невеселые, изматывающие: Онфлер… Хильер… Буэнос-Айрес с трудным турниром… а еще Джилли – навязчивая, ввергшая его (странно сказать!) в состояние мужской слабости. И это его-то. До истории со Слоун он был королем секса: скольких женщин ублажил, сам наслаждался ими – с вечера до утра, а утром, не простившись, как Слоун, уходил.
Тогда, в Онфлере, он пережил что-то… чему даже названия не подберешь, только удивительно острое и новое ощущение. Со Слоун все было совершенно не так, как с другими. Как с Джилли, например. Что же произошло, почему она бросила его столь странным образом?!
Джордан был изнурен до предела, в руках появилась слабость – это самое неприятное, теперь он с трудом держал клюшку. В финальной встрече в аргентинцами выкладывался как мог, но все равно они проиграли три очка. А тут еще Лэнс, и что это с ним, черт?! Лэнс Уитни после развода сам не свой, на поле даже мешает игре. Как игрок он фактически погиб, в Буэнос-Айресе он был полный нуль.
И эта потаскушка Джилли, черт бы ее побрал!
Как объяснить ту осечку в постели? И надо же такому случиться, и именно с Джилли.
Джордан поморщился: он вспомнил, как Габи защищала Слоун, Карло тоже был на ее стороне… Они так бурно вступились за Слоун, что Джордан начал уже сомневаться, верны ли его подозрения.
Как он ни старается выкинуть из головы Слоун и все, что их связывало, в мыслях он возвращался к тем дням, во Франции. Слоун овладела частью его души, и теперь его душа, мучаясь и страдая, рвется вопреки всему к Слоун. Он должен увидеть ее и никогда никуда не отпускать от себя.
В аэропорту Джордан направился к стойке паспортного контроля. Процедура проверки была мгновенной, инспектор вернул ему паспорт со словами: «Добро пожаловать, мистер Филлипс!»
Закинув за спину необременительный багаж, уместившийся в спортивной сумке, Джордан поблагодарил чиновника:
– Спасибо, приятно ощутить себя дома.
Было половина одиннадцатого. Джордан надеялся, что сумеет добраться до Манхэттена прежде, чем агент Слоун отправится обедать. Джордан ухмыльнулся: он вспомнил рассказы Слоун о Кейт Уинслоу: однажды та умудрилась провести на ленче без малого три часа – вела переговоры с клиентами и редакторами. Джордан, надо же, волнуясь, набрал номер литературного агентства «Уинслоу».
– Доброе утро, говорит агентство «Уинслоу», – проворковал приятный женский голос.
– Я хотел бы поговорить с Кейт Уинслоу.
– Извините, кто ее спрашивает?
– Джордан Филлипс, я знакомый Слоун Дрисколл. – Ничего другого он не придумал.
– Подождите, пожалуйста.
Через минуту в трубке зазвучал другой голос – мягкий, но более уверенный:
– Кейт Уинслоу слушает. Чем могу вам помочь, мистер Филлипс?
– Я хочу найти Слоун Дрисколл, не знаю, поможете ли вы мне…
– Вы обратились по адресу: Слоун рассказывала мне о вас.
Джордан удивился: значит, Слоун о нем рассказывала. Только что?..
– Мне очень нужно найти ее. Не дадите ли вы номер ее телефона.
– Я бы с радостью это сделала, я знаю, как Слоун хотела видеть вас. Но, к сожалению, сегодня утром она уехала в небольшую деловую поездку.
Джордан молчал.
– А когда вернется? – спросил он упавшим голосом.
– В первых числах октября.
Джордан опустил голову – хорошо, что его собеседница не могла этого видеть. Ждать так долго! Нет, он не сможет…
– Куда она поехала?
– В Майами. Куда оттуда, не знаю пока. Но она должна звонить мне, и я непременно расскажу о нашем разговоре…
– Нет, прошу вас ничего не говорить Слоун, – прервал ее Джордан. – Понимаете, мне хотелось сделать ей сюрприз. Вы можете дать мне ее нынешний адрес?
Слоун взглянула на часы: пятнадцать минут двенадцатого, скоро аэропорт, она успевает на рейс – самолет улетит через полчаса. Жаль, что не улетела накануне… Опять она делает что-то не то? Да нет, все ее переживания гроша ломаного не стоят. Тоже мне – проблема! Вот если в порту затеряется багаж – это действительно неприятно.
«Книжное турне» – а может, зря она рвется Бог знает куда и зачем.
Нет, милочка. Это для новой работы, для новой жизни… А если ты не долетишь до Майами?
Вдруг в самолете окажутся террористы, которые завернут его на Кубу? Хотя почему-то уже много лет террористы предпочитают летать не на Кубу, а с Кубы.
Слоун не сразу сообразила, занятая своими мыслями, что уже приехала в аэропорт.
Носильщик выгружал ее вещи из машины, Слоун рассеянно смотрела на него. Она не заметила человека, который сел на заднее сиденье стоявшего рядом такси. Джордан Филлипс, – а это был он, – тоже не заметил Слоун.
Сент-Луис, сентябрь 1986
Слоун стояла у окна своего номера в отеле и видела внизу море огней – это главная улица Сент-Луиса. Мысли ее витали далеко – в который раз прокручивала она в памяти события сегодняшнего дня, бесконечные теле– и радиоинтервью, которые она давала. Завтра предстоит такая же круговерть: посещение книжного отдела в Сент-Луис-Сентр, интервью местному литературному журналу, – а потом полет в Даллас, следующий город в ее маршруте.
Конечно, нет особой необходимости – сразу же после посещения книжной лавки, здесь, в Сент-Луисе – бросаться в аэропорт и нестись в Даллас.
У нее есть немного времени, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Хотя, с другой стороны, такая роскошь, как свободное время, сейчас не очень радовала Слоун: снова настигнут мысли, от которых она бежала, хотела избавиться.
Слоун поморщилась: к сожалению, от себя не убежишь, – так же поморщилось и ее отражение в стекле. Интересно, где сейчас Джордан, что делает, кто с ним рядом… Опять, Господи, опять! Прекрати думать о нем! Пойми – тебе совершенно безразлично, кто с ним! Воспоминания о Довилле, тем более об Онфлере – прекрасны, но что с того?! Это всего лишь воспоминания – не ее нынешняя жизнь.
Слоун пристально изучала свое отражение в зеркале: да, вот они, неумолимые приметы ее возраста. Тоненькие, пока почти незаметные ниточки у глаз, морщинки у рта, со временем они становятся все глубже. Раньше, до встречи с Джорданом, подобные соображения не приходили ей в голову, а сейчас…
На Слоун накатило чувство полного одиночества, тоски. С Кейт она не разговаривала почти неделю – с тех самых пор, как уехала. Да, наверно, Кейт и нет в Штатах, она с мужем в Англии, куда собиралась сразу после ее отъезда. Адриена на конференции, а о Габи Слоун ничего не слышала со времен Довилля. Хотя Эмма по телефону сказала, что дома ее, Слоун, ждут два письма – «кажется, от Габи». О, Господи, как мало людей на свете по-настоящему ей близких – хватит пальцев одной руки, чтобы подсчитать их. Даже собственный сын, ее чудный Тревис, избегает разговоров, ограничиваясь обычным своим: «Ничего, все в порядке, мама». Ну что ж, сын растет, у него появляется своя жизнь, а он так на нее похож – не любит открывать душу. Но действительно ли его «все нормально» – это все в порядке, а не наоборот? Как сейчас у нее…
Тщательно одетая, она сидела в книжном магазине. Юбка из черного шелка, темно-вишневая блузка и такого же цвета огромная широкополая шляпа – все эффектно и идет ей. Сегодня день на редкость удачен. Книжный магазин заполнился сразу после открытия, торговля шла бойко до конца рабочего дня. Слоун нашла здесь много книг знакомых авторов – ее мнение о них, правда, невысокое. К огромному своему удовольствию, Слоун еще раз убедилась, что ее книги пользуются тут большим спросом.
– Мы продали уже шестьдесят экземпляров, – хвалился директор магазина.
Она оставляла автографы на книжках, которые подкладывали ей. «Будьте добры – еще» и складывали стопками на столе.
– Если мы и дальше поработаем так, то мигом распродадим все, что написала Слоун Дрисколл.
Слоун устало улыбнулась и спросила:
– Но у нас осталось меньше часа, вы думаете – успеем?
В ответ он улыбнулся:
– Пока все идет как надо.
Они прошли в торговый зал. Две женщины спешили навстречу ей, приветливо улыбаясь. Слоун надписала им книги, успела сказать что-то приятное. За ними – еще две покупательницы и – еще пара.
Слоун покосилась на часы: «Слава Богу, скоро все кончится. Если еще подойдет кто-нибудь, у меня отвалится рука и язык будет заплетаться».
И тут же перед Слоун оказалась очередная книга. Вконец измученная, она тем не менее любезно улыбалась. Подняла голову, чтобы посмотреть на очередного своего почитателя, и крик изумления и радости вырвался из ее груди. Кровь громко застучала в висках. Джордан!
А Джордан был доволен произведенным эффектом.
– Ну, здравствуй, дорогая…
– Джордан! А я думала, ты в Аргентине… – только и смогла прошептать Слоун.
– Я уже там был. Мы проиграли.
– Как жаль, – Слоун не нашлась сказать ничего другого.
Джордан пожал плечами: его любимый жест.
– Ничего страшного, отыграемся в следующий раз.
Джордан делал вид, будто и в самом деле ничего такого не случилось. Но Слоун знала, что игра для него – все. Только говорить об этом он не любит.
– Как же ты меня нашел?
– Это было не трудно, ты повсюду оставляешь следы.
– Я не оставляла следов, – растерянно возразила Слоун: она была настолько счастлива, что забыла всю свою осторожность. – А, догадалась: ты позвонил в издательство…
– Да. Я позвонил туда, а потом в агентство. Кейт Уинслоу дала мне твой маршрут, в издательстве хранили его как военную тайну.
Слоун расхохоталась.
– Ну, а дальше?
– А дальше я пошел к тебе домой.
– Как? Ты говорил с Тревисом?
Джордан кивнул.
– Я бы посоветовал тебе, насколько возможно, держать мальчика подальше от своей рекламной деятельности, всякой прессы и тому подобного.
Слоун оглянулась: брошюры, буклеты, разная бумажная продукция – все это постоянно окружало ее.
– О чем вы конкретно говорили?
– Обо всем, что мне хотелось узнать, и даже больше.
– Я устрою ему взбучку, когда вернусь! – воскликнула Слоун.
Джордан только засмеялся.
– Будет тебе, он хороший мальчик и, в отличие от матери, откровенен!
– Что ты этим хочешь сказать? – Слоун напряглась.
– Ни-че-го… Я ничего не говорил – ты ничего не слышала, – мгновенно сориентировался Джордан. – Сколько еще пробудешь здесь?
– Не знаю. – Слоун закинула сумку через плечо. – Вообще-то я кончила свои дела в этом городе.
– Замечательно. Тогда мы можем вместе дойти до отеля?..
Слоун коротко взглянула на него, но ничего не сказала.
– Ты ведь остановилась в «Адамс Марк»?
– Да, но…
– И я тоже.
Тут дождь полил как из ведра…
– Черт подери! – вырвалось у Джордана.
Он раскрыл зонт, подхватил Слоун под руку, и они бодро зашагали по улице. По дороге Джордан рассказывал об Аргентине, о том, как проиграла его команда. О Габи, о Карло, о Лэнсе, который неожиданно для всех развелся. Единственно, о чем Джордан не говорил, это о причинах своего приезда.
Зонт слабо защищал от дождя. Дождь шел стеной. Темно-серое небо нависло над пустынными улицами, но парочка будто и не замечала непогоды, бодро шла к цели.
– Судя по твоим рассказам, Аргентина может только разочаровать приезжего. Неужто там действительно все сеньоры кривоноги, а сеньориты плоскогруды? – Слоун смеялась, слушая рассказы Джордана.
Вдруг он остановился и резко развернул ее лицом к себе.
– Скажи мне, Слоун, что тебе нужно было от меня в Довилле? Ты что, хотела получить нового секс-партнера?
Слоун не сообразила в первую минуту: шутит он или говорит серьезно.
– Джордан, я хотела только…
– Что ты от меня хотела, когда пригласила в Онфлер? – Красивое лицо Джордана менялось, наливаясь гневом. – Ты хотела посмотреть, что представляет собой игрок в поло в постели, да? Да? Или я кретин, который ничего в жизни не понимает?
– Джордан, ну дай мне хоть слово вставить…
– Действительно, я кретин. И напрасно сюда приехал. Зря теряю время – ничего интересного ты мне не скажешь.
Слоун, не раздумывая, влепила Джордану увесистую пощечину. Опомнившись, она попыталась примиряюще дотронуться до его руки, но Джордан отступил от нее.
– Извини, Джордан, пожалуйста, я не хотела.
– Ты тоже извини. – И он пошел прочь.
Слоун стояла в оцепенении. Но, очнувшись, поняла, что сейчас потеряет его – насовсем, навсегда!
– Подожди! – прокричала Слоун в глухую стену дождя. – Подожди! – Зонт, чертов зонт мешал ей разглядеть единственного в мире нужного ей человека. – Джордан!!!
Слышал ли он ее крики? Джордан уходил. Слоун увидела, как он пересек Четвертую улицу. Бросилась вслед, чуть не попав под машину, – водитель прокричал ей вслед что-то непотребное. Слоун и не думала отвечать наглецу – она потеряла Джордана из виду. Память мгновенно подсказала – «Адамс Марк»!
Нагнала его Слоун уже у дверей отеля.
– Джордан! – Слоун едва переводила дух. – Послушай меня, прошу тебя! То, что я только что сделала… ну пусть это будет шутка. Я никогда не хотела поступать с тобой так, как ты говорил.
Джордан смотрел на Слоун. Капли дождя били его по лицу, смывая отпечаток ее руки. В глазах еще стоял гнев.
– Я не говорил, что мне было плохо с тобой в постели, и… я вообще не против секса… и готов был… всегда и везде. Но сюда я приехал… это к сексу никакого отношения не имеет… Я приехал, потому что мне нужна именно ты!
Слоун опустила зонт, дождь заливал ее. Не замечая ничего, помертвевшими губами она, забыв всякую осторожность, шептала:
– Джордан, ты тоже мне нужен. Ничего я так не хотела, как поехать с тобой в Аргентину, но не смогла…
– А сбежать ночью? Смогла?
– Джордан, были причины…
– Для меня неубедительные, – жестко ответил он.
Слоун подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Хорошо, я тебе скажу: я не хотела быть брошенной. – Признание стоило Слоун немалого труда.
– С чего ты взяла, что я собираюсь тебя бросать?
– Ты не сможешь меня понять, Джордан. – Голос стал печальным.
Джордан не двигался с места.
– Я попробую.
– Ты знаешь поговорку: «Кому везет в карты – тому не везет в любви»? Так вот, мне всегда… везло в карты.
Джордан поднял руку к лицу, чтобы стереть капли, побежавшие по щеке, – может, среди них была и не только дождевая? Он собирался с мыслями.
– Не могу дать тебе гарантий, взрослым людям не нужны никакие гарантии… Я не знаю, что может принести нам с тобой будущее, любовь моя. Я только помню, как мне чертовски хорошо было с тобой в Довилле – и мне кажется, что нам обоим нельзя упускать свой – наш общий – шанс. Нельзя бросить все то, что началось, нельзя не попытаться… рискнуть! Я хочу быть с тобой, хочу рискнуть.
Слоун, не отрываясь, смотрела на него.
– Ты проделал этот путь, чтобы мне сказать это?
Джордан улыбнулся.
– Значит, для тебя мои слова что-то все-таки значат? – Он привлек ее к себе. – Так, может, еще рано сушить весла, Слоун, может, еще поплаваем?
Дождь все шел и шел. Они уже промокли насквозь.
Слоун обвила руками шею Джордана, наклонила его голову и прижалась губами к его губам.
– Да я смотрю, у тебя уже вошло в привычку, женщина, заманивать к себе незнакомых мужчин и сразу же их раздевать, – с улыбкой говорил Джордан.
Слоун была не на шутку встревожена.
– Ты же мокрый насквозь! Сними скорее все мокрое.
И осторожно начала стягивать с него рубашку.
– Дорогая, я не смею тебе отказать. Надеюсь, ты сделаешь то же самое.
Слоун смутилась.
– У меня вроде все сухое… – прошептала она.
– Тогда я вылью на тебя целую ванну. Это нам пара пустяков, – простодушно шутил Джордан.
Слоун оставалось только рассмеяться.
– А я-то боялась… ты больше никогда не захочешь, чтобы я… как ты выражаешься, использовала тебя как жеребца.
Джордан наклонился к ней и нежно поцеловал ее волосы:
– Маленькая поправочка. Я сказал: не хочу, чтобы ты меня использовала только как жеребца. – И начал расстегивать блузку Слоун.
– Джордан!
– Если б ты знала, как я по тебе соскучился, – прошептал ей на ухо Джордан, постепенно освобождая Слоун от ее одежды.
Он не мог оторвать своих губ от губ Слоун, он шел все дальше, хотя где-то его точила мысль: а ну как возникнет та же проблема, что в Аргентине с Джилли?
К счастью, Слоун даже догадаться не могла о его мучительных сомнениях и смело шла все дальше.
Осторожно расстегнула его брюки и начала медленно стягивать их. Руки ее невольно касались бедер и пениса Джордана – и он с восторгом и облегчением чувствовал, как окатывает его с головы до ног горячая волна. Того, что случилось с ним в Аргентине, здесь не случится! Он был в форме, как всегда!
И он страстно захотел Слоун. Как тогда – во Франции.
– Джордан, мы еще не решили, как поступим с твоими замечательными ботинками. – Слоун стояла уже на коленях перед Джорданом.
Ботинки полетели в сторону. Джордан наклонился к женщине, взял ее лицо обеими руками и стал долго и страстно целовать его.
В изнеможении Слоун уткнулась головой в колени Джордана, и ее волосы мягко коснулись его ног. Джордан ощутил прикосновение нежных губ Слоун к своей коже. Еще минута – и он не выдержит! Резким движением он опрокинул Слоун на ковер, оставался еще миг, когда он, задыхаясь, спросил:
– Ты хочешь… со мной?
Еле слышно она ответила: «Да».
И Джордан упал на нее всем телом, прижимаясь, лаская ее со все возрастающей страстью. Она изгибалась на ковре, подобно змее, а он прижимал ее к полу – и они стали одним странным четвероруким существом.
Да, все было у них как раньше. Лучше чем раньше. Потому что долгие недели, которые они провели друг без друга, обострили их голод, и они все не могли насытиться друг другом. Они расставались? Больше такого не повторится! Джордан совершенно в этом уверен.
Слоун прижалась к нему, ослабевшая, распустившаяся, словно цветок. Джордан нежно целовал ее лицо, волосы, грудь.
– С возвращением, Джордан, – прошептала Слоун.
Так приятно лежать в темноте в объятиях Джордана, чувствовать себя желанной и любимой пленницей.
Джордан дышал спокойно и глубоко: он устал и почти сразу заснул. Душевное напряжение и физическая страсть вымотали и Слоун. Собрав силы и стараясь не потревожить Джордана, она осторожно высвободилась из кольца его рук и присела на край кровати, спустив ноги на пол. И тут она почувствовала, как рука Джордана обхватила ее сзади и тянет обратно.
– Куда это ты собралась, женщина?
Слоун ловко вывернулась и удивленно посмотрела на него.
– А как ты думаешь, куда обычно ходят люди, проснувшись среди ночи?
– Ха, я знаю, что делают нормальные люди и куда они, случается, ходят, – но что у тебя в голове, не знаю.
– Хорошо. Я хотела принять ванну – если ты не возражаешь.
– Если я не возражаю?
Джордан потянул Слоун к себе:
– Я не хочу, чтобы ты опять меня бросила.
Слоун рассмеялась.
– Ну, из ванны-то я никуда не денусь. Все время буду у тебя на виду.
– Там есть окно.
– Мы на восьмом этаже, Джорди!
– Может, связать наши руки – тогда уж ты точно никуда не денешься.
– А как же я поеду дальше?
– Только вместе со мной.
– Это интересно…
– Я никогда и ничего зря не предлагаю!
– А твои обязательства, твоя игра?
– В декабре в Лос-Анджелесе. И я обязательно возьму тебя на этот турнир.
Слоун не поняла.
– Да-да, черт побери, я непременно так сделаю.
– Мне нужно что-то сказать по этому поводу?
Джордан отрицательно покачал головой.
– Можешь ничего не говорить, я не обижусь.
– Нет, я все же скажу… Вернее, спрошу. Какую роль ты отводишь мне в нашем тандеме? Насколько я поняла за время нашего знакомства, ты не из тех мужчин, которым нравятся босые и беременные женщины.
– Кое в чем ты права, конечно: туфли обязательны, особенно когда хочется пойти в приличный ресторан.
– Ты невозможен! – рассмеялась Слоун. – Я сейчас мигом, не волнуйся.
– В твоем распоряжении одна минута! – крикнул Джордан, когда дверь в ванную закрылась за Слоун. – Если ты задержишься хоть чуть-чуть, я пойду на поиски!
…Слоун сидела теперь на кровати, вокруг талии – простыня. Джордан лежал рядом и водил пальцами по ее обнаженной спине.
– Ты знаешь, дорогая, ты натерла себе спину о ковер.
– В этом что-то особенное?
– Начинается! Скажи: ты хочешь, чтобы я поцеловал это место, – и тогда оно сразу заживет.
– Ты уверен, что это поможет?
– Совершенно уверен, иначе бы не предлагал!
Джордан привстал и, опираясь на локоть, нежно прикоснулся к спине Слоун.
– Ну как?
– М-м-м-м… да, вроде бы проходит…
Губы Джордана передвинулись ближе к плечам.
– А сейчас?
– Определенно чувствую себя лучше.
– А здесь?
– О, Джордан…
Джордан сел позади Слоун, обхватил ее сзади руками. Его длинные руки добрались до ее грудей и стали медленно и осторожно их поглаживать.
– Ты веришь, что мои руки оказывают лечебное воздействие, дорогая?
– Конечно, мой милый.
– Тебе вообще не надо со мной спорить ни-ко-гда. – Джордан обнял Слоун, как маленького ребенка, положил ее поперек постели и продолжал целовать, целовать, целовать, постепенно возбуждаясь.
