Текст книги "Единственная"
Автор книги: Норма Бейшир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Те самые, которые пострадали на ферме Силвер-Лиф…
Джордан кивнул.
– Конечно, он не сам все эти уголовные дела творил. Большие деньги заплатил исполнителю. Но куда меньше, чем получал потом по страховке. В Интерполе на него такое досье завели – потолще телефонного справочника Манхэттена.
Слоун не могла до конца поверить в такую подлость.
– Когда Хильер понял, что страхование лошадей не так уж выгодно, он решил перейти на другой источник: хозяин команды держит в своих руках страховки игроков. Каждый из нас застрахован. А начать с Лэнса он решил по многим причинам. Во-первых, избавлялся от любовника своей жены. Во-вторых, для босса не было тайной, что Лэнс употреблял наркотики. Ян узнал, что кто-то подложил Лэнсу наркотики в футляр для клюшек… А удайся Хильеру его план – руки чисты. Получив деньги в страховой компании, он поклянется, что даже не подозревал о наклонностях Лэнса.
– Тогда на самом деле он – преступник, – в раздумье произнесла Слоун.
– Само собой.
«Но ведь он на этом не остановился бы, – подумала Слоун с содроганием, – рано или поздно на месте Лэнса оказался бы и Джордан».
– Твой муж преподнес нам сюрприз, – обратилась Джилли к Надин Хильер.
– Знаешь, я подозревала, что Гевин – расчетливая и холодная скотина. Но не думала, что он способен на убийство…
Теперь удивилась Джилли.
– Неужто даже не догадывалась?!
– Ни разу в голову не приходило.
– Да… А я полагала, что на такое способен только Макс.
Надин не ответила.
– Что ты собираешься делать?
– Пока ничего, – как-то неопределенно протянула Надин. Джилли неожиданно спросила ее:
– А ты не знаешь хорошего юриста по делам о разводах?
Мартас-Винъярд, май 1990
Перед Слоун лежали исписанные листки. Все-таки она поставила последнюю точку: роман «Победитель получает все» завершен! Может быть, это ее лучшая вещь! События последних двух лет не могли не отразиться на сюжете. Слоун постоянно думала о неожиданных поворотах своей судьбы – и теперь они сложились в знакомые ей характеры, жизненные коллизии. Все шло прекрасно, единственную сложность представлял конец, потому что все прежние произведения Слоун заканчивались на грустной ноте: жаль навсегда расставаться с героями, ставшими близкими друзьями.
Для этого романа Слоун искала иную концовку: да, какая-то часть ее жизни завершилась, но открывалась новая страница. Так было в действительности, так должно быть и на бумаге.
Когда Слоун покончила с таблетками, она поняла, что в самом деле вступает в новое русло бытия, верней, они с Джорданом вступают. Их маленькую команду трепали страшные бури, но они выстояли. Недавно даже обсуждалось возможное изменение в их семье. Еще бы одного человечка, а? Слоун сейчас тридцать восемь, но она чувствовала себя уверенно и спокойно. Разница в возрасте с мужем больше не беспокоила ее. Все получилось, как предсказывал Джордан: «Если не стараться видеть в чем-то неразрешимую проблему, ее и не возникает».
Поднявшись со стула, стоявшего у окна, Слоун аккуратно собрала листки. «Завтра отошлю рукопись секретарю в Нью-Йорк, через недельку-другую все будет перепечатано и можно отдавать роман издателю, – подумала Слоун. – На этом я пока остановлюсь и не буду начинать в этом году ничего нового». Пусть на какое-то время исчезнет известная писательница Слоун Дрисколл, исчезнет и Сэмми Дуглас – останется лишь жена Джордана, миссис Филлипс. Этого вполне достаточно для счастья. Более чем достаточно…
Войдя в спальню, Джордан тут же плюхнулся на кровать со словами:
– Я решил создать свою собственную команду!
Слоун, уютно свернувшись в кресле с газетой в руках, улыбнулась его словам:
– Твой отец будет счастлив, услышав эту новость.
– Но я вовсе не собираюсь предлагать ему спонсорство.
Слоун удивилась.
– Но как же ты собираешься…
– Я собираюсь взять партнера! – Джордан стащил наконец свои кожаные высокие ботинки и расстегнул спортивную рубашку. – Антонио Альвареса.
Слоун выронила газету.
– Альвареса?! Но ведь вы не выносите друг друга…
– Когда сталкиваемся на поле. Но в одной команде – уверен – станем несокрушимой силой.
Слоун все же усомнилась:
– У тебя же никогда раньше не было с ним дел. Я имею в виду, в бизнесе…
Джордан помолчал немного, размышляя над словами Слоун.
– А мы посмотрим, как обернется дело, и подходящий ли Альварес партнер.
– Уже так далеко зашло?
– Я просил Тонио приехать сюда, если я не смогу этого сделать сам.
– И он приедет? Сюда, в Мунстоун? – Слоун была поражена.
Джордан спокойно кивнул.
– Должен приехать утром.
– О, предстоит год больших свершений… впрочем – для нас обоих.
Джордан внимательно посмотрел на жену.
– То-то я чувствую: тебя волнует нечто большее, чем мои дела с поло.
Слоун улыбнулась:
– Угадал. Сегодня я кончила свой роман.
– Грандиозно! – Джордан пришел в восторг. – Значит, до конца года ты не будешь ничего писать?
– По правде говоря, у меня несколько иные планы. Сама от себя не ждала такой прыти.
– Какой такой прыти? – Джордан ничего не понимал.
– Посмотри вон туда. – Слоун кивнула в сторону туалетного столика.
На столике стоял ящичек с домашним реактивом по определению беременности – ящик был открыт. Рядом стояла откупоренная бутылка «Дом Периньон». Переведя взгляд снова на Слоун, Джордан протянул с сомнением:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что…
– Пока не хочу, – перебила его Слоун. – Но, дорогой мой, это означает, что я решила приступить к важному делу. В тот день, когда мы получим положительный результат, будет большой праздник, который, я надеюсь, мы обязательно отметим.
– Слоун! Я потрясен! – Джордан подхватил жену на руки и закружился с ней по комнате. – По-моему, сейчас самое время работать над этим важным делом.
Слоун просияла:
– Совершенно с тобой согласна, дорогой!
Они упали на кровать.
Ни он, ни Слоун не обратили внимания на маленькую заметку в разделе светской хроники из газеты, которую читала Слоун, – о разводе четы Хильеров.
Лондон, май 1990
Макс Кенион с улыбкой переступил порог «Конноут-отеля». Молча кивнул швейцару. Миновал зал-бар, сиявший зеркалами и уставленный цветами. Вошел в ресторан и сел за столик напротив входа в большую гостиную.
Хотя Макс улыбался, заказав дикую утку с персиками – его любимое блюдо в этом ресторане, – настроение у него было отнюдь не радостным. На посетителей атмосфера зала явно действовала положительно – на всех, кроме Макса, который думал только о бумагах, оставленных в номере. Это документы по поводу развода. Джилли подала на развод в тот самый день, когда он покинул Сидней.
То, чего Макс всегда боялся, случилось. Джилли не раз говорила о разводе, но он не думал, что это рано или поздно станет реальностью. Он подозревал, что она изменяла ему много раз, поэтому и решил хорошенько ее проучить. Только и всего. Разводиться из-за этого он не собирался. Джилли – его жена, и Макс хотел, чтобы так оставалось всегда.
Она и останется его женой…
«Пока смерть не разлучит нас. Джилли, моя смерть – это единственный способ, любимая, единственный».
– У вас все в порядке, мистер Кенион? – Слова подошедшего метрдотеля прервали ход мыслей Макса.
– Извините, я задумался… что вы сказали?
– Я только справился о вашем самочувствии.
– Благодарю, все прекрасно.
«Прекрасно, – пронеслось в голове, – как только может быть прекрасно у человека, который потерял единственную женщину в жизни, которую любил».
Да, Макс действительно любил Джилли. Она так и не поняла этого – потому-то и приняла его за безумца. Если бы она понимала, если б понимала! Но… Джилли не могла не знать: он страдает, когда видит, как откровенно его жена смотрит на другого мужчину. А занимаясь с ней любовью, был уверен, что в эту минуту она принадлежит не ему, а Джордану. Джордан… Джордан Филлипс, его бывший друг, ее бывший любовник. Джордан, который теперь женился и знать ничего не желает о Джилли. А она никак не хочет смириться с этим. Максу все ясно. Да что ему от того – сделать-то ничего нельзя, слишком поздно. Они не будут больше вместе никогда…
Занятый своими мыслями, Макс механически поглощал еду. Потом так же механически расплатился и с мертвой улыбкой покинул ресторан. Если кто-то из окружающих и заметил странность поведения Кениона, то вслух ничего не сказал. А если бы и сказал – разве теперь это могло его взволновать, после того, как Джилли бросила его?
Макс поднялся в номер, где жил последние четыре дня, напиваясь как свинья. Но только в таком состоянии он мог хоть как-то переносить свое новое положение разведенного мужа. Макс тщательно запер дверь: его никто не должен беспокоить… Бумаги, свидетельствующие о намерении Джилли, лежали на прежнем месте, рядом с пустой бутылкой из-под виски. Макс присел на краешек кровати, взял их в руки и долго смотрел на текст, который уже знал на память. Макс проделывал это уже не впервые: прочитал и приложился к бутылке. Убедившись, что она пуста, швырнул бутылку в корзину для мусора и отправился за следующей.
Действия его напоминали движения робота, выполняющего программу. Макс взял бутылку, сделал большой глоток, потом еще. Горло обожгла боль, но Макс ничего не чувствовал. Его мучила другая боль, сильнее и нестерпимее.
Так, глоток за глотком, он опустошил всю бутылку. Отбросив ненужную посудину прочь, Макс подошел к окну, распахнул его и посмотрел вниз. Шумная Мэйфер, как всегда, бурлила потоками людей и машин, но он не видел и не слышал ничего, думая лишь о том, что сделала с ним Джилли.
И с мыслью о Джилли прыгнул вниз…
Лос-Анджелес, май 1990
Нянечка, одетая в белое, помогала Лэнсу пройти из коридора в палату, которую он занимал с тех пор, как попал в это заведение, – реабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов.
Тогда, в Берлине, стоило Лэнсу понять, что он зашел так далеко, как перед ним забрезжила надежда. А еще два дня назад положение казалось безнадежным: с игрой и карьерой покончено навсегда, личная жизнь полностью разрушена, ни единого светлого луча не осталось в его жизни. Только кока, кока, сплошной кокаин… Нянечка оставила его одного, но дверь не закрыла. Напрасно, ему не нужна сиделка и вообще люди. Он хотел одиночества.
Присев на кровать, Лэнс задумался. Мысли его вернулись к тому времени, когда он и Паула были вместе. И вот он оказался здесь. Но с женитьбой это не связано, его проблемы начались много раньше, с того самого момента, как отец пожелал сделать из него профессионального игрока. Господи, неужто и теперь отец продолжает разрушать его жизнь?!
Заметив на столе ручку и бумагу, Лэнс встал, ему пришла в голову идея. Присев к столу, он вывел: «Моя дорогая Паула…»
Лондон, май 1990
Самолет рейсом Сидней – Лондон вышел на финишную прямую, готовясь сесть в аэропорту Хитроу. Джилли заглянула в окошко, чтобы сверху увидеть знакомый город. «Сколько раз я вот так прилетала сюда, – подумала она, – и ведь ни разу не посмотрела вниз. Только чрезвычайные обстоятельства заставляют нас взглянуть на знакомое по-новому».
Звонок из лондонской полиции, разбудивший ее в Сиднее, заставил Джилли содрогнуться от ужаса. Конечно, официально она оставалась женой Макса – развод не был еще оформлен окончательно, – поэтому и сочли необходимым сообщить ей это кошмарное известие. Потрясенная происшедшим, Джилли вылетела первым же рейсом. Она даже не отдавала себе отчета, зачем она летит, повиновалась какому-то неведомому чувству.
Трудно было поверить в то, что произошло. Джилли на многое насмотрелась за их совместную жизнь. Но никогда бы ей и в голову не пришло, что Макс способен на самоубийство. Скорее она поверила бы, что Макс способен убить кого-то. Она ведь была уверена, что жертвой станет Джордан, а то и она сама.
Джилли считала Макса больным, но только теперь поняла, насколько он был нервен и раним, поняла и свою вину в его несдержанности и агрессивности.
Джилли вспоминала Джордана – впервые за несколько месяцев. Да, его брак оказался удачным. Если и просачивались вначале какие-то слухи о трениях между ним и его женой, то потом все утихло. Все надежды вернуть Джордана, которые поначалу питала Джилли, давно рухнули. Джилли потеряла его навсегда. По собственной вине… Вот если бы мама была жива и отец в свое время уделял ей больше времени, чем своему любимому поло, если бы Джилли росла в счастливой семье… «Сколько всяких если», – горько подумала Джилли.
Несмотря на грустные мысли, Джилли заметила, что мужчина, сидящий неподалеку, с интересом поглядывает на нее. Она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ. Приятная внешность, манеры, хорошо одет. Обручального кольца вроде бы нет… Может быть, ей придется пробыть в Лондоне немного дольше, чем она предполагала…
Нью-Йорк, июль 1990
– Так что вы мне скажете? – спросила Слоун.
Адриена крутнулась в своем рабочем кресле и еще раз посмотрела на рукопись, лежавшую на столе.
– Эмоциональная разорвавшаяся бомба – вот что, – отрезала Адриена.
Слоун, скрестив руки на груди, засмеялась:
– Ты говоришь загадками.
В их разговор вмешалась Кейт:
– Ты что-то стала непонятлива, Слоун Дрисколл. Куда уж яснее…
Слоун глубоко вздохнула.
– Признаюсь вам честно, я долго не верила, что вообще смогу закончить этот роман. Как и некоторые другие дела в своей жизни.
– Какая чепуха! – с чувством воскликнула Кейт. – Я всегда была уверена в тебе. А твоя последняя вещь, на мой взгляд, – лучшее из всего тобой написанного. – Кейт повернулась к Адриене. – А ты что скажешь?
– Согласна с тобой.
– Ну, когда мы можем засучить рукава и приняться за черновую работу? – бодро спросила Слоун.
Адриену порадовала такая готовность Слоун: им обеим это доставит радость.
– Сможем только в конце месяца, у меня сейчас запарка с другим делом. А тебе незачем простаивать, можешь приняться за новую книгу, о’кей?
Слоун отрицательно покачала головой.
Подруги были удивлены. Адриена и Кейт знали, что обычно, когда Слоун кончала книгу, в голове у нее был уже новый замысел.
– Решила годик повременить, – спокойно пояснила Слоун.
– Ты говоришь серьезно?
– Совершенно серьезно.
Адриена с недоумением взглянула на подругу.
– Ты в самом деле собираешься ничего не делать в ближайшее время?
Слоун просияла, услышав этот вопрос.
– О нет, мне предстоит огромный труд! – И, видя полное замешательство обеих женщин, спросила как ни в чем не бывало: – Разве я вам ничего не говорила?
– ??
– Я ведь только что от врача, – глаза Слоун заблестели, – сегодня утром я получила подтверждение, что беременна!
