Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Шторм. Недалёко от Корсики наша каравелла неожиданно попала в бурю. Недолгую, но очень свирепую. Такие шквалы частенько проносятся над Средиземным морем, доставляя немало хлопот владельцам судов, показывая нам смертным величие природных явлений. Была большая опасность, что судно может выбросить на скалы у берегов острова Эльбы.

Мы продолжали свой путь среди огромных, встающих стеной морских волн и были словно маленькой скорлупкой, от грецкого ореха, которая тщетно пытается выбраться из морских глубин. Начавшись с вечера шторм, длился всю ночь. Он завораживал своей мощью. Все наши перипетии во Франции отошли на задний план и стали мелкими дрязгами на фоне такой небывалой мощи.

Потоки воды смывали всё ненужное и второстепенное, оставляя основную цель в сознании, к которой каждый человек приходит, так или иначе. Наш капитан, знающий хорошо своё дело, оставался хладнокровным до самого последнего момента. Мы не решались ночью выйти на палубу. Но утром! Решили, что, если нам всем суждено пойти ко дну. Встретим смерть достойно и мужественно. Судно трещало по швам, а я верила, что оно построено очень добротно и выдержит натиск волн. Укрываться больше в «парадизе» – большой парадной каюте не хотелось! И наконец-то судно к утру вышло в полосу затишья. Хотя солнце ещё не желало показывать свой лик, и хлестал холодный дождь, мы верили, что к полудню ярость моря затихнет.

– Это так нехорошо, Каталина, что я сейчас скажу. Мой брак! Это и не брак вовсе. Муж никогда меня не касался, единственный в моей жизни мужчина – это Франциск. Он соблазнил меня совсем юной и девственной. И он же устроил этот брак, даруя нам с мужем герцогство.

Я недоумённо смотрела на м – м Анну. Госпожа Бланка же, держа одной рукой, Жужжу, а другой, вцепившись в канат, пыталась удержать равновесие. Дождь утих, и мы стояли на палубе.

– Я хочу развод! – прокричала герцогиня Анна. В душевном порыве решив перекричать шум стихающих волн. И солнце прорвало серую мглу туч, освещая нас лучами, которые как яркие иглы вонзались в океан. Словно ответили на её слова! Подтверждая правоту.

Я понимала, насколько она права в своём решении. Что всё дело по производству предметов роскоши, которое она затеяла, в принципе, как-никак принадлежит семье, и муж по всем законам является полноправным владельцем как самой Анны, так и всего производства, которое она ведёт.

«– … это нехорошо, их венчали с мужем в церкви, но несправедливость по отношению к герцогине Анне просто возмутительна, невинная девушка, игрушка в руках монарха, и всё же они любили друг друга с Франциском всё это непростое время. Или любила только она? Время покажет. А сейчас её просто вычеркнули из жизни, как же быть дальше? А брак, по сути, с незнакомым человеком был просто недоразумением, и его устроил сам король. Муж и жена были чужды друг другу и всю жизнь жили отдельно, и всевышний тому свидетель, и он не допускает такие отношения».

Как же остаться тогда чистой и верной одному мужчине? Своему королю? Если обстоятельства толкают её в объятия другого? И не только обстоятельства! Я представляю, какая буря бушевала в душе у герцогини. Ватикан же принимает положительные решения, когда ему хорошо платят. Мы откроем ему глаза на обстоятельства в жизни этой благородной дамы, которые так порицает святая вера и библия! Церковь должна принять правильное решение. И нам просто необходимо добиться развода!

А потом уже начнём открывать мастерские и магазины. Ватикан от нас не так и далёк, сосед, по сути. Когда мы приедем на остров, думаю, нужно будет начинать бракоразводный процесс. Готовить прошение и предоставлять все свидетельские показания и документы.

М – м Бланка улыбалась и смотрела на утихающее море, что плескалось за бортом и мне казалось, что в её удивительных глазах, разливается морская послештормовая, волнительная синь.

– За последние девять месяцев я никогда себя так хорошо не чувствовала. Госпожа Княгиня, а у вас на борту не найдётся маленького пирожного. Того самого и горячего какао.

И громкий, звонкий смех летел над морем, радуя этот мир такими чистыми и светлыми эмоциями. А ветер играл с кудрями цвета нежного золота, белой платины и сладкой карамели, переплетая и путая их. Три девушки, прекрасные как нимфы, стояли на палубе небольшого парусника, взявшись за руки, веря только в самое хорошее!

И разве мог этот мир отказать им в их желаниях?

* * *

Мир, возможно, и нет. А вот Ватикан…

Да! Отказ! Отказано в прошении герцогини Анны д’Этамп в деле по разводу с её мужем Жаном-де Бросс, герцогом д’Этамп, в связи с тем, что вышеупомянутый герцог ждёт блудницу домой и готов доказать ей свою любовь и почтение.

Также свою подданную ожидает её король Франциск I. Для вынесения уже своего приговора по делу о вывозе за пределы страны ценного ожерелья «Лунная соната», представленного ювелирным домом графини делла Гутьеррес на показе в Лувре. Принадлежащем казне Франции и вручённом герцогине в связи с исполнением ею обязанностей официальной фаворитки.

Это был удар. И ещё какой! Пришлось ехать в Ватикан и подавать новое прошение, уже с доказательствами, что герцог живёт в грехе с мадам Полин де Сент-Север, как совершенно с законной женой и имеет четырёх детей от этой связи, и старшему сыну уже почти десять лет.

Свидетельство представил художник из Неаполя, который недавно закончил портрет всего этого семейства. Наш месье Жак свёл с ним знакомство на обратном пути из Франции.

'А своей законной жене за всё это время герцог не выслал ни одного экю. Мы уповаем на вашу справедливость и шлем в подтверждении своей истинной веры крест Господень, на котором был распят сын бога нашего и просим освятить его, дабы возносить свою молитву и нас в ней не забывать.

Также сообщаем, что герцог не только в грехе живёт, ну и совсем забыл святую церковь, посещает её редко, а уж про пожертвования для сирых и убогих, даже и не помышлял никогда. В то время как я герцогиня Анна д’Этамп высылаю в ваш адрес письмо от настоятельницы монастыря святой Женевьевы, подтверждающее, что на протяжении многих лет жертвовала и до сих пор поддерживаю финансово это святое заведение. Также предоставляю свидетельство от настоятельницы монастыря святого Франциска, что работаю наравне с послушницами монастыря в госпитале города Салерно совершенно бесплатно два раза в неделю, облегчая жизненный путь и лечение страждущим'.

«Также прошу учесть моё заявление, что отказываюсь от своей части имущества герцогства д’Этамп в пользу святой церкви».

И, конечно, мы послали в Ватикан, вместе с прошением, великолепный крест, по образцу, как делали для м – м Жанны на показе в Лувре. Но вместо рубинов он был инструктирован аметистами, привезёнными из Нового Света. Аметисты были просто шикарны, тёмно-фиолетового цвета с переливами практически во все спектры лилово-сиреневого цвета.

А также герцогиня Анна предоставила копии документов, подтверждающих её право на владение ею в герцогстве д’Этамп одним замком и двумя отелями, а также ей принадлежали две деревни, приносящие неплохой доход, эту недвижимость ей дарил Франциск I, и везде стояла его подпись. Все копии документы были заверены священником нашего прихода.

По сути, она отдала всё, что ей дарил, когда-то король, оставила себе только ожерелье. В том мире же, где я жила изначально, после смерти Франциска у неё забрали бы всё в угоду любовнице нового короля Генриха. Вся оставшаяся долгая жизнь, а она прожила семьдесят два года, это было жалкое прозябание в нищете. Сейчас же Анна имела шанс на самостоятельность и развитие. Жалкое существование в монастырской деревушке этой женщине не грозило.

* * *

Святая церковь проводила своё расследование, и мы долго не получали никакого ответа. И, конечно, осторожничали и не начинали производство. Вели благочестивый образ жизни, каждое воскресенье были на службе, жертвуя на нужды святой церкви и на восстановление древнего храма, что находился в предместье Салерно приличные суммы.

Но это не значит, что мы не работали. Новые модели вееров, нарядов и ювелирных украшений ждали Венецию к новому карнавалу. А также наши женщины были постоянным патронажем в госпитале.

Чертежи и технологию изготовления вееров и перчаток, сумочек и, конечно же, масок мы разрабатывали с Анной и Бланкой. Я взяла на себя только чертежи. Технология изготовления полностью легла на этих увлечённых дам. Сеньора Адория же сразу подключилась с моделями платьев. Все вспоминали юную Адель, и её виртуозную вышивку гладью. Девушка вышла замуж за графа, который отважно сражался за неё со мной в Лувре на дуэли. И уехала за ним в провинцию Франции.

Дамы работали в унисон, заняв под свои мастерские небольшой домик для прислуги возле виллы. Но перед этим мы им показали новую коллекцию ювелирных изделий «Венецианка».

* * *

Жили мы все на вилле, хорошо, что достроили четвёртый этаж. Все как-то уплотнились, расселились. И в принципе места хватало, не было времени для капризов и не возникало желание жить в огромных апартаментах.

У графини и сестры Анны была практически готова к печати книга по родовспоможению с описанием кесарева сечения. Книга была с гравюрами и рисунками. Также в ней давались рекомендации по уходу за женщиной после операции, и была затронута тема контрацепции. Скажем так, очень передовое издание ожидало этот мир. Конечно, рукопись нужно было согласовать со святой церковью, но это позже.

* * *

Я не оставляла надежду пристроить к шхуне трёхлопастной центральный винт и увеличить её быстроходность. Понимала, что в море, встречи с пиратами вскоре станут неизбежны. А последний шторм ещё раз убедил меня в том, что винт просто необходим. Нужно было судно, которое просто, не вступая в изматывающий бой с пиратами и имеющее возможность уйти в более тихую штормовую зону, использовало бы встроенный винт. При этом набрав скорость, могло развернуться в нужном ему направлении, независимо от силы и направления ветра.

В основе всего лежал часовой механизм, подобие которого должно было находиться в трюме. Заводить его должны были несколько человек. При повороте заводных педалей энергия передаётся на заводное колесо, а затем к барабану, внутри него закреплена гибкая и прочная пружина. Она закручивается и таким образом накапливается энергия. Второй конец прикреплён к стенке барабана, который при раскручивании пружины передаёт энергию на шестерёнки. Те, в свою очередь, на спусковой механизм, который состоит из анкерного колеса и вилки. Спусковой механизм не допускает бесконтрольного прокручивания. Всё это устройство приводит в движение винт. Который предстояло ещё выплавить. В общем, я начертила идею, якобы видела чертежи Леонардо в монастыре в библиотеке.

Вейлр-кузнец вместе с капитаном, доном Рикардо и двумя рыбаками с посёлка и нашим Луи, отстроили большую кузню и день и ночь, что-то изобретали и рассчитывали. Я также им помогала с чертежами и ещё наводящими вопросами. А ещё говорила, что судно не должно отказываться от паруса. Это только на экстренный случай, допустим, уйти от злоумышленников на большой скорости убрав паруса и сняв предохранитель с огромного механизма, тем самым запустив в действие пружину. Или уйти из штормовой зоны. Или ускориться в случае необходимости, от силы он должен работать часа четыре. Также стоит учитывать, что механизм после его использования всегда должен быть в заряженном состоянии.

В общем, в результате их экспериментов у нас появилась стиральная кадка с пружинным механизмом. Подача воды на острове пошла под хорошим напором. И, конечно, мой шлифовальный станок заработал по-другому и я, и мои ювелиры были просто в восторге. А изобретали, всё конструировали, испытывали и решали.

Мужчины сделали несколько моделей парусных судов с таким вот механизмом в трюме, запуская их вначале в детском бассейне, к полному восторгу детей, а затем уже самую большую конструкцию в прибрежных водах. Маленькому графу шёл четвёртый год. Антонио очень интересовался проектами наших судов, он вообще был не по возрасту развит. Затем он стал ходить со взрослыми в кузню и мастерские, никому не мешая, он поглощал всю информацию. Будущий наш конструктор, а может быть и капитан. Последней моделью судна с пусковым механизмом в трюме Антонио взялся управлять сам с месье Жаком рядом. Конечно, их страховали с бота. Графиня Жанна в тревоге ожидала мужчин на берегу. Но конструкторы и их детище обогнуло остров и вернулось в залив под восторженные крики дам. Маленький винт работал!

Изобретали стали поговаривать, что надо строить верфь и заводить шхуну на реконструкцию. Для внешнего винта они сделали сплав из несколько видов металлов с добавлением десяти процентов платины. Платина входила в сплав для гибкой пружины. Благо металл был не дорогой и ценность его ещё не поняли. Запас его у нас был хороший, прочность была обеспечена.

* * *

Шёл восьмой месяц с момента нашего обращения в Ватикан. И как-то после воскресной службы нас отозвал местный священник, сказав, что Анну ожидают для приватной беседы.

Госпожа Анна в последнее время одевалась очень скромно и была тиха в общении, в ней было трудно узнать блистательную герцогиню, которая украшала светский двор одного из влиятельнейшего монарха Европы. Этот год дался ей нелегко. Видно было, что она многое переосмыслила. Уходила с головой в работу. Но я не сомневалась. Она любила! Любила мужчину, которому доверилась. И который повёл себя совершенно не по-королевски. Не оправдав её надежд.

Я же, сопровождая её, сказала, чтобы она ни на минуту не забывала, что находится под охраной моего княжеского рода, что в данный момент она мне просто необходима, находясь у меня на службе. Я каждый раз готовилась к посещению церкви. Ожидая этого момента. И всё же!

Больше двух часов мы ожидали герцогиню Анну д’Этамп возле храма, по сути, взяв его в окружение. Возле всех выходов стояла моя охрана, тайно вывезти ее не могли. Я же вместе с виконтами в экипаже, с гравировкой на дверях в виде герба княжества ждала её у центрального входа.

Месье Жака я попросила привезти именитых ювелиров Неаполя. Жак вернулся из Франции, полностью распродав имущество и недвижимость герцогини. Он был иногда совсем другим. Что-то явно произошло в Париже, я не спрашивала. Ни к чему, мне лишнее, я уважала его безгранично.

В какой-то момент не выдержав, вышла из экипажа и направилась в сторону церкви. В конце концов, это женщина, и так долго держать её практически запертой, это возмутительно. Заметила, как подъехал месье Жак. Наши взгляды встретились. Поддержка! Это важно.

Решительно шла по храму к алтарю. Каблучки моих туфелек тихо постукивали по каменному полу.

Вышел священник:

– Я хочу присутствовать при беседе – уверенно попросила я, поднимая рукав платья и показывая охранный браслет. Охранная грамота и кольцо моего мужа были у меня в сумочке на поясе.

– Ваша светлость, – священник низко поклонился.

– Эта женщина находится под моей опекой и у меня на службе. В данный момент она раскаялась и ведёт благонравный и закрытый образ жизни. Много времени посвящая молитве, – я говорила громко и уверенно.

На мой голос вышел пожилой католический аббат, а за ним показалась бледная и уставшая Анна. Я направилась к ним. В руках у подруги была бумага. Я попросила её для ознакомления дать мне сие послание Рима.

Это было разрешение на развод, но на совершенно грабительских и ужасных условиях!

Вся недвижимость Анны отходила святой церкви. Анна де Писслё (в девичестве), десять лет не могла появляться на родине, она была практически изгнанница. Если же она хотела вернуться во Францию, то только как монахиня одного из монастыря, из представленного ниже списка. И Франциск требовал вернуть все подаренные им украшения до конца. Её лишили титула, всех регалий, от имущества она отказалась сама, дабы получить разрешение на развод у святой церкви.

Для женщины шестнадцатого века её практически приговаривали к медленной смерти. Можно было идти в монастырь или на панель, или просить подаяние на паперти. И это делал мужчина, который был единственным у неё за всю жизнь, взяв её невинность в её восемнадцать лет. И он говорил, что любит и боготворит. Такое чувство, что эти требования выставляла какая-то женщина, тиран, а не благородный мужчина, которого я знала.

– Падре, где бы мы могли с вами поговорить? Конечно, в присутствии мадам-герцогини Анны и священника.

Мы прошли в комнату, из которой только что вышли подруга и аббат.

Я достала из сумки небольшой ларец и открыла его. На бархате лежало великолепное украшение, безукоризненное и совершенное. И только ювелир бы понял разницу в бриллиантах и васильковых сапфирах, с подлинным ожерельем «Соната». Проба золота в данном ожерелье, она была совершенно другой. Но в этом уже разберутся потомки. Анна отдала своё украшение мне на хранение и сейчас смотрела на ожерелье, нахмурив брови. Мне кажется, она не поняла разницы, в лице у неё не было ни кровиночки.

«– она потеряет сейчас сознание», – пришла мысль. А затем стало страшно за неё, подумалось, что возможно женщина больше не придёт в себя от беспамятства.

– Падре вы уполномочены вести переговоры с пока ещё герцогиней Анной д’Этамп о её разводе, можно ознакомиться с документом, который должна была выдать вам святая церковь?

Аббат достал грамоту, заверенную папой и святой церковью в его лице. Я ознакомилась с полномочиями служителя церкви.

– В интересах мадам Анны я хотела бы оставить данный документ в наших руках, в нём вам даны очень широкие полномочия. И это хорошо. Сейчас герцогиня в присутствии свидетелей добровольно откажется от недвижимости во Франции, титула, и имени рода, которое было у неё от рождения, а также передаст вам украшение, последний подарок короля Франциска I.

Тихий вздох Анны, похожий на стон, и она стоя прислонилась к стене, боясь упасть, потеряв сознание. Священник нашей церкви передал ей кружку с водой, женщина приняла, руки её сотрясала мелкая дрожь.

– Вы же, в свою очередь, в присутствии тех же свидетелей от имени папы, и святой церкви в её лице, являясь официальным посредником в этом непростом деле и представляющий интересы, как церкви, так и короля Франции Франциска I подпишите следующий документ:

Я достала грамоту, которую составляла и над которой корпела не одну неделю, изучая законы, написанные только в пользу власти имущих аристократов, и, конечно же, мужчин, в этом древнем средневековье.

Итак, мадемуазель Анне остаётся имя её матери, согласно полученного завещания, мадемуазель от матери около десяти лет назад. Впредь её имя будет – Анна Сангвин, дама-де Эйи.

Эта благородная женщина, мать герцогини, как будто предвидела такой исход событий, написав, сей документ и заверив его должным образом.

– Госпожа Анна родилась аристократкой, и это будет с ней пожизненно! Перед смертью, перед тем как предстать на суд божий её мать изъявила это желание. И во всём мире данный факт неоспорим!

Прелат, склонив голову, изучал завещание. Хорошо, что девушка сохранила его. Хотя когда-то он, наверное, был смешон для всесильной фаворитки, но сохранён, так как был писан рукой её матери. Просто как память.

– Далее, вы подтверждаете, факт передачи имущества и отказа от титулов королевства Франция, мадемуазель Анны Сангвин, дамы-де Эйи, а также подтверждаете, что получили для передачи королю Франции, Франциску I ювелирное украшение – ожерелье «Лунная соната», с приложенным к нему сертификатом от ювелирного дома делла Гутьеррес с полным описанием драгоценных камней бриллиантов и сапфиров в должном количестве с указанием веса готового ювелирного изделия.

– Также правом, предоставленным вам папой, и святой церковью подтвердите, что никто из вышеперечисленных лиц, включая все королевские дома Франции, Испании, Италии, Англии, Германии и Португалии не имеют, и не будут иметь каких-либо притязаний имущественного, финансового и именного порядка к мадемуазель Анне Сангвин, дамы-де Эйи. Ни сейчас, ни в будущем, ни к её потомкам, ни к её роду, если таковой возникнет в дальнейшем.

Далее я попросила пригласить виконта и виконтессу де ла Кано Гутьеррес и внести их имена в протокол как свидетелей. Также свидетелем по данному делу выступала её светлость Княгиня Каталина д’Арагонна, единственная в своём почётном роде. Независимые ювелиры принесли весы, ожерелье было взвешено на точнейших ювелирных весах, оценено в баснословную сумму, и это было весьма заслуженно; каждый драгоценный камень подлежал описанию. Украшение было необыкновенное и очень достойное! И не имело себе равных в этом мире. Если не видеть, конечно, того первого с драгоценными камнями Тамплиеров, что лежали веками в хранилище под землёй. И которое хранилось сейчас в тайниках моего княжества, выполняя данную мной клятву.

Устали все, но я никого не отпускала, понимая, что пожилой прелат должен всё подписать. Иначе, нам придётся ещё ждать и ждать новых условий от церкви и короля. А ожидание, оно просто выматывало. Хотелось отрезать прошлое и начинать жить с чистого листа!

Итак, составлен протокол всего, что произошло в этой комнате и храме с указанием даты и времени, ювелиры и свидетели поставили подписи и заверили их своими именными печатями. Протокол был в трёх экземплярах. Также был составлен акт оценки ожерелья «Лунная соната» в трёх экземплярах, все документы подписали почётные ювелиры Неаполя.

Далее для прелата был составлен документ, условие которого мы оговорили в трёх экземплярах, и он подписал все его экземпляры и заверил малой печатью папы. Поставили свои подписи все указанные выше свидетели на всех экземплярах соглашения и протокола. В нужных местах герцогиня расписывалась, пребывая словно в дурном сне. Бледная и жалкая. Хотелось бы верить, что не сломленная жизнью и всей этой историей до конца.

Я забрала все документы, что полагались для нас, ещё раз все перепроверяя. Итак, грамота с полномочиями аббата, отказная Анны, независимая оценка ювелиров, протокол данного совещания, завещание матери Анны, протокол передачи ювелирного украшения и главное решение папы о разводе и приложенное к нему соглашение, подписанное аббатом, как официальным представителем святой церкви. Вроде всё, замечательно.

До свидания, господа! Карета ждала нас.

Мадемуазель Анна Сангвин, дама-де Эйи держалась до последнего. Ни одна слезинка не упала из её прекрасных глаз. Глаз, которым влюблённый король сочинял оды и баллады, перекладывая их на музыку. Она гордо шла до ожидавшего нас экипажа. Облокотившись же на спинку сиденья, она горько вздохнула и вдруг потеряла сознание.

Не приходя в себя несколько часов, эта женщина очнулась совсем уже другим человеком.

Но об этом позже мой дорогой читатель.