Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

– Мадемуазель Джули…

А как хотелось стать благородной венецианской сеньорой! – Взгляд девушки, не уставая, следил за проплывающими мимо гондолами. И мысли, казалось, скользили за ними, возвращаясь в прошлое. Её матушка, да упокой её душу Господь, неоднократно повторяла, что они достойны лучшего. Разорившийся отец, мелкий дворянин предместья города Амбуаз, оставив последние деньги жене и дочери, ушёл на службу, на королевские военные галеры. Последние десять лет от него не было вестей. Человек просто сгинул. Море забирает много жизней, не считаясь с тем, что от этих жизней зависят ещё многие и многие человеческие судьбы.

А они выживали с матушкой, как могли. Неся свой крест, работая служанками и прачками в богатых домах Парижа. Матушка слишком поздно поняла, что могла бы стать гувернанткой или компаньонкой для какой-нибудь богатой мадам. Всё же дворянка по происхождению, с образованием, что дали ей родители. Она могла бы занять другое место в обществе.

Но мадам д’Обье всё сидела у грязного окна и ждала мужа, сетуя на ужасную судьбу, не желая браться за хозяйство, надеясь на чудо. Нищета стучала в двери их маленького домика на окраине провинциального городка близ Парижа и заглядывала хмуро в окна. Это всё, что осталось от некогда богатого имения. Заболев и умерев от непосильного труда и вечного полуголодного состояния, мадам оставила дочь практически на улице. Дом забрали за долги.

Хорошо, что сеньора Пломмия заприметила девочку в мясной лавке, в которой за ночлег и миску похлёбки она делала всю черновую работу. Казалось, судьба повернулась к ней лицом. Добрым и милым, а главное, сытым и хорошо одетым. Служить в таком доме! Мечты сбывались. Её вечерние молитвы услышала пресвятая дева Мария. Спасибо!

Дело осталось за малым, она ждала предложения руки и сердца от молодого венецианского аристократа. Доверчиво рассказав ему свою историю и неустанно восхваляя свой благородный род.

Венеция завораживала, обещая праздничную и очень обеспеченную жизнь, с очень большими возможностями. Ведь главное – это найти любовь всей своей жизни! Как хорошо, что она не ответила на чувства месье Филиппа, что служил матросом на каравелле Княгини. Её девственность, она дорого стоит. Это всё, что у неё есть.

Мадемуазель Клэр, она просто не понимала этого. Устроив ей целый допрос. Почему дверь, что выходила из холла в сад, оказалась открытой? Где она была всё, то время, что графиня Жанна была на прогулке? Сама Клэр занималась синьориной Элеонорой, пока маркиза Анна была в мастерских.

– На свидании! Ведь у донны Каталины тоже было свидание. Ей можно? Подумай, траур по мужу ещё официально не снят, а она принимает в своих покоях незнакомца.

Подруга столбом стояла, изумлённо слушая этот взрыв эмоций. Тихоня! Готова в рот заглядывать Княгине совершенно не понимая, что такого шанса больше не будет. Она совершенно точно знает, что донна Каталина бастард Князя. Возлюбленный всё рассказал ей. Это он попросил не закрывать дверь холла, так как Донна ждёт воздыхателя. Отец признал её совершенно недавно. Незаконнорождённая девчонка мнит из себя королеву, подумаешь. Через месяц заберёт их снова на остров, а там одни матросы вокруг и рыбаки из деревни.

А она достойна лучшего, ещё матушка говорила… Лучшего! Урождённая баронесса Джули д’Обье ходит в служанках у той, которая и в подмётки ей не годиться. Зависть и злость как чёрное вороньё кружили в сознании. Почему у девчонки есть всё. Судьба так несправедлива к ней, благородной и, несомненно, более красивой. Но всё обязательно измениться, будут у неё наряды и украшения. Богатый муж и красивый дом в Венеции.

* * *

Я внимательно разглядывала смуглого мужчину с хищным взором. Большой крючковатый нос и густые брови не добавляли ему прелести. Незнакомец молча пил предложенный ему чай, и вкушал холодную закуску. С виду солидный и достойный, лет сорока, а если присмотреться, то очень высокомерный человек сидел, напротив. И от чего-то совершенно неприятный мне. Ещё тогда во время первой встречи.

Это он был в гондоле, что совершила с нами столкновение. Он бросил в воду отвергнутый цветок. Во всех его движениях присутствовала какая-то помпезность. Его невозможно было не узнать.

Просидев полдня взаперти, в хозяйственном помещении нашего отеля он вовсе не раскаялся в содеянном. Я ждала, когда приедет отец с представителем Большого Совета знатных венецианцев, дабы определить личность нашего гостя. В гостиной присутствовала охрана, донна Адория в роли компаньонки тихо вышивала, сидя со мной на одном диване.

Все приличия были соблюдены. Нам не нужны были неприятности, но, если честно, день был изматывающее длинным. Я была просто на последнем издыхании. А ещё это молчание, зловещее и непонятное.

«…– плохая игра, сеньор».

Пришла нелепая мысль. Думаю, он изначально был удивлён, увидев, что я жива. А сейчас он, конечно же, размышляет, о чём нужно говорить представителю власти. Мысленно гадая, насколько мы посвящены в их заговор. Ведь ему неизвестна судьба подельника. Наверняка всё прикроет безответная любовь к виконтессе.

Наша молчаливая дуэль длилась уже около часа.

А тут ещё донна Бланка зашла в гостиную, ничего не подозревая. В домашнем платье из тонкой шерсти цвета нежной лаванды, с косой, обвитой ниткой жемчуга вокруг головы. Серьги с огромными топазами в бриллиантах, те, что были куплены у нас в салоне, покачивались в такт лёгким шагам. Ища свои эскизы, что сложенными лежали на комоде возле окна, она совершенно не обратила своё внимание на незнакомого мужчину, не представленному ей, когда-либо. Он же, в свою очередь, вольно расположившись в кресле, казалось, беседуя со мной, неотрывно следил за ней из-под опущенных век. Он напоминал мне ястреба, что высматривает свою не подозревавшую ни о чём жертву.

Девушка была красива и свежа, она напоминала нежный, белоснежный лепесток лилии. Почтительно склонив голову и улыбнувшись мне, вышла, неся в руках предмет своих грёз. Ведь все её картины были, сегодня распроданы. Это не первые её личные деньги! Но в этот раз совершенно немалые. Она хотела повторить сей опыт ещё много раз. А для этого думала вызвать к себе в помощницы Адель, графиню-де Сен – Поль с мужем и их ребёнком из провинции Франции, прозябающих там, в королевской опале, довольствуясь деревенской жизнью в ветхом строении старинного замка.

Маркиза Анна недавно поведала мне, что первый этаж её строящегося замка уже покрыт перекрытиями. Она не вернётся на остров. Как благородной флорентийской маркизе ей нужен свой двор. Виконтесса Бланка и графиня-де Сен-Поль с мужем будут прекрасными его представителями. Они привезут свой штат слуг. Деревенских людей, надёжных, проверенных годами. А ещё она хотела в личные свои горничные Клэр, которая так сдружилась с малышкой Элеонорой, что стала её негласной няней. Если девушка согласится, я отпущу её со службы, наградив достойным, приданным за верность и усердие.

Незнакомец же, сжав кулаки, с непонятной ненавистью смотрел на меня. Мой чай уже остыл, ожидание весьма затянулось. Не могла оставить его одного в помещении гостиной. Отдать приказ и отправить его снова в подсобку? Но отец сказал ожидать его здесь! Это важно. Что же за пост занимает наш гость? Никак важная птица. Почему же не представился? Как всё неоднозначно.

Безмолвие семи человек, что находились в гостиной в особняке маркизы д' Аулестия, будет прервано через час.

А я просто закаменела, сидя с ровной спиной, застыв изваянием и смотря в никуда. Было время подумать над произошедшим со мной сегодня. Если бы можно было прожить этот день заново, я не изменила его. Я бы убила вновь, защищая себя и свою семью.

Видно, мой визави устал не менее. Я не желала с ним вести разговоры, расценивая его присутствие в нашем доме, как нечто противоестественное. Его никто не приглашал в наш сад! Мужчина же просто меня игнорировал, проявляя неуважение. Месье Жак стоял за его спиной, готовый отразить любую попытку гостя совершить, что-либо противоправное.

Долгожданные, многочисленные шаги, раздавшиеся в коридоре, соединявшем холл и гостиную, возвестили о том, что скоро это безмолвное шоу прекратится. Раздался тихий вздох донны Адории. Двери распахнулись, и я увидела взволнованный взгляд отца, что сканировал мою застывшую фигуру. Рядом с ним стоял Дож Венеции в окружении своих гвардейцев. Он гневно разглядывал моего немого собеседника.

Мы поднялись с виконтессой, с удобного дивана и реверансом приветствовали дона Франческо Молина. А далее просто молча удалились. Так и не узнав, что провели столько времени в обществе донна Романо-де Памфлии, родного брата первой супруги дожа. Вдовца, пережившего уже трёх молодых жён. Чего он добивался своим поведением? Об этом просто не хотелось думать! Одно было ясно, женщины для него были прихотью. Он не уважал их нисколько, считая их просто игрушками в своих руках. Не дай бог оказаться замужем, за таким человеком.

* * *

Следующее утро, оно было пленительно прекрасным. Корзины нежно-розовых роз были положены к ногам графини. Их аромат постепенно заполнял гостиную, утонувшую в лучах венецианского солнца.

Английский лорд, посетивший накануне наш салон, был, вероятно, сражён стрелами Амура. Цветы прибыли сразу после завтрака, как доложили из посольства Англии, и стали предметом большого раздражения Князя. Маленькая записка, на которую равнодушная Жанна даже не взглянула, выйдя смущённо в холл, а далее в сад, оказалась в руках отца.

– Что Вы делаете? Не читайте её! Они ей безразличны, вы разве не видите? Вам нужно объясниться. Графиня вышла очень расстроенной. Она сейчас в саду. Я видела слёзы у неё на глазах. Надеюсь, ворота уже закрыты? Нет?

Отец метнулся на выход. Через два часа открытие салона. А у нас полный раз драйв в команде!

Выйдя на улицу, я увидела-таки закрытые ворота в форме арки, безобразно ржавые, но на вид очень надёжные. Жалко было скошенные под корень цветы, но надеюсь, садовник придумает что-то для них. Хотелось уже просто найти этих двух горе влюблённых и объяснить им, что уже пора сказать друг другу то, что мучает их уже много лет! И, кстати, ревность ослепила отца. Почему он решил, что цветы для мадам Жанны?

Я спешно шла в своём неудобном, но зато красивом платье в сторону беседки, когда увидела заплаканную девушку, трогательно прижавшуюся к груди Князя. Рука же отца тихонько касалась её головы. Мадам Жана была ему практически по плечо, мужчина даже боялся её касаться. Склонившись и желая заглянуть в глаза любимой, он аккуратно приподнял её подбородок. Я затаила дыхание!

– Поцелуетесь же! – казалось, я даже воскликнула. Но, нет. Глазами они выражали бурю эмоций, воспитание же не позволяло подарить друг другу это невинное подтверждение своих чувств.

Незамеченной, я удалилась в раздумьях. И всё же кому цветы?

Позже я нашла графиню в той самой беседке в саду. До открытия салона оставались какие-то полчаса. Она взволнованно теребила веер. От него скоро только палочки останутся:

– Объяснились, – тихо спросила я.

Она кивнула и заплакала, роняя слёзы на ладони. Я подсела к ней, обняла, прижала к себе.

– Душа моя, ну а теперь то, что. Ты согласна под венец?

– А ты согласна? – тихо спросила она.

– Моя Жанна, я так люблю твою чистую душу, и так счастлива, что она смогла полюбить. Конечно, я согласна, как ты могла предположить, что-то другое? Ты будешь самая красивая невеста Венеции. Я обещаю. Я ведь не держу тебя, ты вольна в своём выборе.

– Так всё сложно, я не хочу уезжать с острова. Где мы будем жить с мужем? У князя имение во Флоренции, от какой-то старой княгини осталось, а я боюсь туда ехать с детьми. Я вовсе не хочу во Францию. И ещё Антонио задерживается.

– Ты только не переживай, ты рассказывай всё ему, не молчи, не копи в себе, пусть он решает все проблемы. Он же мужчина, а ты, сохраняя спокойствие и выдержку, делись своими опасениями.

– Хотите построить себе виллу на острове? Стройте. Придумаем нечто необыкновенное. Вода сама будет затекать и вытекать. Будет греться, только краник повернёшь. Хотите, занимайте весь этаж уже существующего строения. Боюсь, синьорины Анна с Бланкой не вернуться с нами из Венеции. Вы же не оставите меня одну?

Я рассказала подруге про мрачного сеньора, что напугал её вчера. Не про второго. Эта тайна осталась между теми, кто был в неё посвящён изначально. И Жанна уже улыбалась, а глаза её светились неподдельным счастьем.

Князь стоял по другую сторону живой изгороди, скрытый от глаз девушек и слушал советы своей дочери, совсем ещё юной девушки, которые она давала подруге.

«– какие слова мудрые говорит, как будто всю жизнь прожила», – отмечал про себя этот взрослый мужчина. «…-конечно, мы не оставим Каталину, и в княжество своё он не повезёт молодую жену. Поживут с дочерью на острове, а затем, если захочется чего-то нового там и видно будет. А к Франциску на службу он больше не вернётся, весьма несдержанно король в своих упрёках говорил ему, по поводу воспитания и манер его дочери».

Опала, тогда коснулась многих. А уж когда после продолжительной болезни, без разрешения Францию покинула бывшая фаворитка короля, герцогиня Анна д’Этамп, то гнев правителя был страшен.

Из Ватикана приехал аббат, вести расследование, так как герцогиня подала прошение на расторжение брака, который и браком-то никогда не был. У герцогини Анны был только один мужчина в жизни. В результате развода некоторые земли и замки Бретани, которые были подарены королём Анне, ушли во владения святой церкви, в тех замках сейчас начинают свою работу монастыри.

Франциск же, в свою очередь, потерявший разум от злости на бывшую возлюбленную, хотя какую бывшую, любит он её и сейчас и, наверное, ещё больше, затребовал от мадам Анны вернуть знаменитое ожерелье. Наверняка зная, какую боль ей причинит этим своим решением. А также одним росчерком пера разрешил аббату слишком многие полномочия в этом бракоразводном процессе.

В результате Франциску, несколько месяцев спустя, привезли ожерелье, и решение Ватикана по делу о разводе.

А в нём чёрным по белому:

– «… и не будет иметь, каких-либо притязаний имущественного, финансового и именного порядка к мадемуазель Анне Сангвин, дамы-де Эйи, ни сейчас, ни в будущем, ни к её потомкам, ни к её роду, если такой возникнет в дальнейшем».

Думали короля, хватит удар, он несколько месяцев ходил сам не свой. Всех, кто хоть как-то мог напомнить ему об Анне, удалили из Лувра. Фаворитка отдала ему все его подарки: титул, богатства и гордо просила больше её никогда не беспокоить.

И как же изменилась сейчас эта женщина: её интересует только её приёмная дочь Элеонора и вопросы коммерции. Производство, прибыль, деньги и замок из мрамора цвета английской розы. Что возводился во Флоренции. На мужчин она смотрит с безразличием в глазах. Воспринимая их как нечто неизбежное в природе, как дождь или ветер, например.

И только сотрудник посольства Англии в Венеции, граф Ричард Бошан, смог заинтересовать маркизу, предлагая ей совместный проект по внедрению её товара на рынках Англии.

Как же умна, оказалась маркиза Анна, или его дочь к этому ручку приложила? А знать и не хочется, если честно. Просто герцогиня заставила окружающих уважать себя и это важно.

А ещё очень важно, что графиня ответила согласием на его предложение.

Поцелуй, он мечтал о нём, но его невеста так невинна в этих вопросах. Он не посмел. Перстень его матери, что приняла застенчиво девушка! Он носит его при себе очень давно, с того самого момента, как малышка Анжелик выбрала его своим отцом!

Глава 22

Мы решительно придерживались, в демонстрации новых моделей и ювелирных украшений, той же концепции, что и в Париже.

К одиннадцати часам дня стали подъезжать на гондолах приглашённые аристократки Венеции, с мужьями, отцами, детьми. Музыкальное сопровождение и все наши дамы, в том числе синьорины Анжелик и Элеонора, в шикарных нарядах и украшениях, представляющих собой единое направление в высокой моде, встречали приезжающих.

Изысканное мероприятие началось!

Был накрыт фуршет для юных представителей аристократии Венеции. Наши малышки очень аристократично в нарядах и украшениях лакомились пирожными, приглашая других детей в гости. Показывая эталон воспитания и удивительных манер. У Элеонор даже не стёрлась лёгкая помада с губ. Это завораживало. Всё юное население Венеции хотело также устраивать свой фуршет для подруг и друзей… С детьми отдельно занимались мадемуазель Мари – Энн и Илона. Это отвлекло на некоторое время всех. А далее.

Ювелирные украшения и гарнитуры расположились на специальных витринах, к которым можно было подойти и чуть ли не потрогать руками эти очень дорогие вещи. Все украшения были соблазнительно доступны. Правильное освещение. Канделябры и самые дорогие свечи, помощь ювелиров.

Но всё же, предлагалось определиться с выбором, присев на удобный диванчик. И тогда на столик, что стоял возле дивана, выкладывался заявленный гарнитур, объяснялись характеристики драгоценных камней, состав металла. Изделие взвешивалось, показывалась его стоимость, процедура была каждый раз стандартная. Мессир Ивонн и ювелиры из Неаполя помогали мне. Если покупатель затруднялся с выбором, то мы ненавязчиво предлагали подумать, посмотреть, возможно, наряды к выбранному украшению, и прицениться. Начинали работать с другими посетителями. Я была в зале, и практически весь день занималась самыми богатыми жителями Венеции. Расчёт производился у мадам Жанны и Бланки. Князь не отходил от женщин, которые принимали расчёт, помогая им. Мы сразу договорились, что оплата должна быть полной. Никаких займов и кредитов. На следующий день у нас была договорённость с посольством Франции и Испании. Ювелирные украшения в рассрочку не продавались. После каждой оплаты деньги уносились в хранилище и запирались в сейфы. В зале находилась охрана и князь. Для каждой витрины был свой сейф, деньги не смешивались. Плата за украшения отдельно. Плата за наряды и аксессуары отдельно.

Дамы наши также не отходили от своих прилавков, им помогали их самые проверенные мастера.

Первый опустел прилавок с именными веерами и парфюмом маркизы. Наряды Адории, их приносили всё новые и новые запасы, опустошая склады.

Спустя четыре часа решила, что пора закрывать салон. Работа многих месяцев, очень многих мастеров! Я боялась, что весь товар уйдёт за несколько дней. У меня в голове не вмещалось, как такое возможно! Ведь цены на всё были не маленькие, мы изучили местный рынок, налоги и подати. Вчера я взвинтила цены ещё на пятьдесят процентов! Какие деньги тогда крутятся в этих семьях? Они не вкладываются в земли, и дворцы, часто их просто арендуя. У них нет такой возможности. Живя на застроенных уже островах, новые дома не построишь. Земля в дефиците. Получается единственное вложение это в драгоценности и наряды, и это показатель их статуса. Все готовились к ежегодному карнавалу, собираясь блеснуть.

Или они живут одним днём, или богаты до безумия.

Надо будет сегодня ещё раз поднять цены, найти предлог для этого! Я анализировала происходящее вокруг, как компьютер. Не побоюсь этого сравнения.

Вот маркиза Анна-де Аулестия стоит и смотрит на опустевшие полки своего магазина. Затем расстроенно опустив голову, вздыхает:

– Я не оставила себе парфюм, всё распродано, – нахмурив брови, грациозно присела от усталости на диванчик, пришло какое-то опустошение. Не хотелось думать о продолжении этого дня. Финансовый анализ всего произошедшего, вот что её ждало через несколько часов. Открылась входная дверь, мужчина подошёл и присел рядом.

'… – почему так вольно? Это видит высшее общество Венеции. Они помолвлены? Нет!

Маркиза, дорогая, что происходит'?

– Я подумал, что вы расстроены, будете к вечеру, – граф Ричард Бошан склонил голову в поклоне.

Уставшая маркиза Анна смущённо улыбалась.

– Ваша светлость, разрешите… поднять вам настроение, – сказал граф и протянул ей маленькую коробочку в серебре. Я узнала её. Узнали все присутствующие. Флакончик, с прекрасным обликом прятался внутри коробочки, в складках нежного шёлка.

– Я подумал, что в такой суматохе вы забудете о себе.

Удивлённая, ничего не понимающая, она взглянула на него. Их глаза встретились, и они долго не разрывали взгляд. Непозволительно долго!

– Вы примете от меня подарок, госпожа Анна, можно я буду вас так называть? Ваша светлость?

Женщина, грациозно склонив головку, набок ненадолго задумалась о чём-то.

– Вы уверены граф? – прошептала женщина, опустив глаза.

Он не давал ей возможности подумать, закрыться снова в свой холодный панцирь и отстранится. Взял тихонько за руку, погладил её и вложил в неё дорогой подарок. Она рассеянно держала подарок. Какая-то мысль не давала ей покоя.

– Какой аромат, не правда ли? Как я могла забыть про себя.

– Я всегда буду помнить о вас, любить и лелеять свою французскую лилию. Я не могу жить без вас маркиза.

Благородная француженка удивлённо не сводила глаз с англичанина. Почему этот мужчина так говорит с ней?

– Я не готова это слышать, граф. Не заставляйте меня менять мнение о вас.

Маркиза встав, не прощаясь, удалилась в смежное помещение, оставив графу, подаренный им же парфюм, который остался лежать на маленьком столике.

Мужчина же с прищуром рассматривал удивительные розы, которые мы разместили в салоне. Да. Те самые, что из посольства Англии, что принесли сегодня утром.

Я наблюдала за ними, меня скрывала колонна, его отражение в зеркале говорило мне о многом, и…

Я не верила! Он лгал!

– «Было жаль смотреть, как вы уходите», – так написано в той записке, что предназначалась… Кому? Для кого были эти розы?

Липкая паутина, коконом обвиваясь вокруг нас, могла стать удавкой. Надо закрыть салон и всё обсудить. Интуиция подсказывала, что это только начало. Приём дожа, вчерашний день, сегодняшнее утро, это звенья одной цепи!

Встревоженный взгляд донны Адории встретился с моим взглядом – недоверчиво настороженным и напряжённо отстранённым. Мы слишком хорошо знали друг друга, она всё поняла. Я опустила веки, будто разглядывая кольцо с сапфиром на среднем пальце. Потирая охранный браслет, ещё раз глянула на Донну.

– Простите сеньоры, на этот момент коллекция требует обновления. Мне необходимо проверить наличие именно этих моделей на складах. Завтра будут поставки новых нарядов. Я буду с радостью ожидать вас. Строгий голос виконтессы раздался в зале и дал её помощницам и всем присутствующим в салоне команду остановиться. На сегодня больше ни один золотой не поступит в кассу.

Мадам Жанна, с вежливой улыбкой объявила о закрытии графского ювелирного Дома. Сообщая восторженным и огорчённым венецианцам о том, что салон завтра их будет ожидать с нетерпением в полдень, обязательно с обновлённым ассортиментом.

* * *

Подсчитывая выручку, сверяла её с записями графини Жанны и списками своих ювелиров. Где они вели учёт проданных изделий. От одного из них, почтенного и солидного человека я узнала, что дож Венеции Франческо Молин отличный военачальник, дипломат, и правитель в ближайшее время, собирается развязать в очередной раз военные действия с Османской империей за обладание Критом. Мой коллега беспокоился за поставки драгоценных камней и золота с Востока.

Что же так всё валится на нас. Мы все зависим от этих поставок. Неприятности преследуют нас с самого того момента, как мы посетили дворец правителя. В море будет неспокойно. Пираты и турки. Да от них отбоя не будет! Вот почему такой ажиотаж сегодня на ювелирку. Люди боятся держать на руках деньги. Вкладывают их в основном в крупные бриллианты и изумруды, чуть спокойнее в сапфиры и рубины. Дела.

Решили все ценности и выручку из торгового зала вынести в хранилища ювелирной мастерской. Сейфы там были замурованы прямо в стены, и открыть их могла только я, зная алгоритм набора цифр. Окна и двери были защищены тюремными решётками.

Там же закрыв все двери, уйдя в дальнее помещение мастерских, выставив охрану, устроили своеобразное совещание.

* * *

Притихшие дамы смотрели с ожиданием. Понимали, выручка салона хорошая, просто отличная. И это только за один день. И всё же, они чувствовали мою тревогу. Совершенно не зная в полном объёме, что вчера произошло. Привыкшие доверять мне, они готовы были услышать и понять причину моих беспокойств. Князь и месье Жак застыли возле окон безмолвными статуями.

– За последний месяц, как я поняла, мы все скомпрометированы в глазах венецианской аристократии, – не ожидали, удивились, изумились.

– И всё это сделано преднамеренно!

Я была эмоциональна. Дамы замерли в напряжении от моих слов.

– Вы разве не понимаете? Вначале виконтесса Бланка, «подарившая» свой платок воздыхателю, и получившая в подарок дорогой перстень. Его преследования и серенады по ночам, о них говорят все соседи.

– Затем это подношение утром. Несколько огромных корзин роз! Кому? Да хоть кому. Неважно. Так не ведут себя лорды с благородной испанской сеньорой или английской леди! Так обхаживают дам полусвета актрис и певичек! И опять на глазах у всех соседей. А это самый дорогой квартал города. Не забывайте! Только ленивый синьор этого города не говорит о нас. За что мы принимаем такие подарки?

– И последний штрих, сегодня! Флакон дорого парфюма на глазах у многих покупателей, неуважительное поведение лорда Ричарда Бошан к вам, маркиза. Сложите всё в единую цепочку!

– Вчера к нам в дом проник незнакомец, тот, что преследовал нас на гондоле, помните виконтесса? Хорошо, что мы его вовремя задержали и привлекли к этой ситуации Дожа. Зачем он пытался заговорить с графиней, схватив её за руку? Он провоцировал Князя. На что? На дуэль? Но нам не нужны неприятности. Мы должны в конце месяца покинуть страну с деньгами, которые сами заработали. Заплатив налоги и подати.

Донна Бланка стала белее мела.

– Донна Анна, что вас связывает с графом? Вы влюблены?

Маркиза отрицательно качнула головой, остановившимся взглядом наблюдая за мной.

– Вы не задумывались, на что готов ради вас этот человек? Готов ли оставить двор Англии, своего короля, службу в посольстве? Мнение всего света, свою семью ради вас и вашей дочери? Ведь приехав за ним ко двору короля Генриха, в чужую страну, придётся, что-то кому-то объяснять и доказывать. А может быть, через вас хотят достать Франциска? Вы не задумывались о политике этих двух враждебных государств? Зачем вам это? Опять-грязь. Зачем вам эти ухаживания? Ведь вы очень достойная и дорогая женщина, не распутная, верная и красивая. А теперь ещё и мать. Вы никогда не должны этого забывать, у вас есть кем рисковать.

– За всю жизнь у вас был только один мужчина, по сути, муж. Да, вы расстались, с ним, так сложились обстоятельства. Но это не значит, что вы плохая. Или недостойны любви, это просто вас не оценили, как нужно, сорвав свой гнев на безответной, влюблённой и беззащитной женщине. Не сожалейте о таких вот мужчинах, которые не готовы взять на себя за вас ответственность. Донн Динадано де Аулестия, умирая, хотел, чтобы вы были счастливы!

Я видела, мои слова потихоньку доходят до маркизы, доходят постепенно до всех присутствующих.

– Донна Анна, сейчас вы богаты, у вас есть поместье во Флоренции, прекрасный дом в Венеции, шикарное производство, приносящее отличный доход. И только Вам решать, для кого двери вашего дома будут гостеприимно открыты.

Князь мрачно стоял у окна, внимательно слушая. Увидев всю картину как бы, в общем, после того как я её обрисовала, и со стороны, он был полностью согласен со мной.

– Завтра, в Базилике Санта Мария Глориоза дей Фрари состоится оглашение помолвки графини Жанны Луизы делла Гутьеррес и князя Раймона д' Фуркево, – его голос звучал глухо.

Не так мы хотели рассказать близким для нас людям, что у нас в семье будет праздник. Но, у нас как всегда, не всё, слава богу. Улыбки и тихие поздравления. М – м Жанна смущено приняла их.

Я ожидала, сдерживая дыхание. Собираясь нанести последний удар!

– Дож собирается объявить войну Османской империи, в порту много судов, как венецианских, так и наёмных, – я хмуро смотрела на присутствующих.

Теперь уже сеньора Адория трепетно прижала руку к сердцу, а Жанна, побелев, в волнении бросилась к жениху, ища у него на груди защиты от безумно страшных мыслей о сыне, который сейчас по морю, вероятно, спешит к нам с командой судна.

– Успокойтесь, это ещё не осада Венеции и османов нет на островах. Вы все подданные другой страны и можете покинуть эту республику в любое время. Но только в том случае, если у вас нет проблем с законом.

– А ведь у нас нет проблем с законом? Правда, Князь?

Мужчина смотрел на меня, не отрываясь, вспоминая вчерашний день.

– Нет, ваша светлость. Дож вчера очень проникся ситуацией. Особенно тем, как вы привечали его племянника в нашей уютной гостиной.

– Прекрасно. А сейчас давайте улучшим себе настроение, и после ужина, мы можем себе это позволить, поднимем цены на весь ассортимент. Ведь с утра следующего дня, у нас встреча с послами из Испании и Франции.

– Донна Анна, мадам Бланка, графиня, вы не выходите больше в торговый зал, найдите себе замену. Ворота имения откроются только в день свадьбы. На эти две недели для вас наступает полное затворничество. Прислуга, кроме сеньоры Пломмии с мужем и месье Жаком также не имеет права покидать особняк, – отец был непреклонен.

– И ещё, в доме есть человек, который выносит информацию. Многие признаки указывают на это. Дверь в холл, что ведёт в сад, вчера была открыта на протяжении практически тридцати минут. Мы не выживем, если не будем осторожны. Мы не сможем вас защитить! Присмотритесь, он или она должен себя выдать необычным поведением. Такие услуги хорошо оплачиваются. Должны появиться дорогие обновки у кого-то из прислуги, или мастеров, или охранников. Даже если вы очень хорошего мнения об этом человеке, доверяете как самой себе, не медлите, сообщайте о своих подозрениях! У нас в доме дети. Пострадать могут все! Отец пытался достучаться до нас.

Я понимала, насколько всё складывалось не так, как нам хотелось. Но во дворе был ухоженный сад с беседками. Женщины с детьми могли проводить там много времени. Сад был с высокой оградой, и запертыми воротами. Производство не останавливалось, им было чем занять себя. В торговом зале будем находиться: я и сеньора Адория, охрана, месье Жак и отец. Компетентные помощники, которые сегодня находились в зале, останутся при нас.

Приём будем вести по записи. Это удобно и думаю, устроит многих посетителей.

* * *

Я была резка. Вчера. Боюсь, что маркиза Анна обиделась на меня. Она была холодна со всеми вечером, после ужина. Но не было у меня сожаления о сказанном. Если мы друг другу не будем указывать на ошибки. Ими воспользуются враги.